Спасение Гаспара Хаузера

«Здравствуйте, мама и папа! Доехала хорошо… Представляешь, Шляпа сказала, что я храбрая, и потому послала меня на Гриффиндор, я даже не поняла, почему я храбрая, ведь я так многого боюсь. Но потом был первый урок с деканом, и я поняла. Нужно быть очень храбрым, чтобы учиться на Гриффиндоре. Вы знаете, что в этом году поступил тот самый Гарри Поттер. Мы все даже сначала не поняли, что с ним случилось: в старой одежде, которая ему велика, и худющий такой. А потом мальчики разговаривали, и я слышала, что у него страшные шрамы и много синяков. Но это же Гарри Поттер, как такое может быть? А потом на уроке с деканом она страшно накричала на Гарри…. Я боюсь! Заберите меня отсюда!!!» Вцепившийся в мантию Северуса Снейпа маленький мальчик никак не хотел отцепляться. Честно говоря, профессор и сам не рискнул бы его отцеплять. Он очень хорошо понимал, что одно неловкое движение или слово — и доверие будет разрушено навсегда. Маленький мальчик Северус, избитый и униженный, поднял голову где-то в глубине души и потянулся к малышу. «Не отдам». «Здравствуй, бабушка! У меня все хорошо, я кушаю вовремя. Шляпа распределила меня на Гриффиндор, так что я тебя не подвел. Гарри Поттер тоже поступил на этот факультет. Он очень маленький, худой и… Бабушка, это страшно! Шрамы и ожоги на всю спину, весь в синяках, видно, что его совсем недавно страшно били. Но кто мог бить его? Вот я и вспомнил, что ты говорила, что опекун Гарри — Дамблдор. Но тогда, значит, это он избивал Гарри Поттера? Сначала я был очень рад, что удалось поступить на Гриффиндор, хотя Шляпа настаивала на Пуффендуе. Прости, бабушка, на нашем факультете очень страшно. Гарри говорит, что он урод, а МакГонагалл это подтвердила на уроке: она унизила Гарри, и было заметно, что для него это привычно. Он даже не плакал, а принимал так, как будто заслужил. А профессор говорила, что она его не пожалеет. Но я подумал, если бы на его месте был я? А страшный профессор Снейп напугал Гарри, а потом улыбнулся ему и к себе прижал, как будто он его близкий. Бабушка, прости меня, пожалуйста, я недостаточно храбрый для этого факультета, мне страшно». Малыш наконец-то успокоился и перестал вздрагивать. Северус осторожно распрямил затекшие ноги и поднялся с корточек, по-прежнему осторожно прижимая к себе доверившегося малыша. Может быть, для маленького Гарри, совсем не воспринимавшегося, как Поттер, это был последний шанс сохранить психику. Мальчик чуть пошевелился, залезая буквально под мышку. «Не позволю». «Здравствуйте, отец. Спешу сообщить Вам, что на факультет Гриффиндор поступил Гарри Поттер. Он одет в обноски не по размеру и выглядит гораздо младше самого младшего из первокурсников. Больше всего Гарри Поттер похож на домового эльфа. Испугался тона декана и буквально забился под стол. Неожиданно наш декан его принялся успокаивать при всех, как наших перваков, когда они плачут ночью. Грифы рассказали о том, как повела себя профессор МакГонагалл. Если они не врут, то она унизила всю аристократию магической Британии в его лице. Можно ли выяснить, кто опекун Гарри Поттера и почему мальчик так выглядит и ведет себя?» Северус вошел в свои комнаты и осторожно присел на диван. Не стоило и пытаться расцепить с ним этого ребенка. Малыш длинно выдохнул и пошевелился, поднимая голову и заглядывая профессору в глаза. Наверное, он искал там насмешку или презрение, но необыкновенные зеленые глаза видели лишь ласку и доброту угрюмого профессора. Глазки закрылись, Северус знал, что это значит: высшая степень доверия достигнута. «Мой малыш». «Здравствуй, тетя Амелия! Шляпа меня распределила на факультет Пуффендуй! Я так рада! Вместе с нами был мальчик, такой неухоженный, в старой одежде, которая висела на нем, как на вешалке. Я так удивилась, когда узнала, что это Гарри Поттер!» Малыш проснулся, он спал буквально полчаса, но проснулся, дернувшись, и в открывшихся глазах был только ужас. Северус покачал ребенка на руках, шепча: «Это всего лишь сон, такого больше не будет». Мальчик посмотрел на Северуса… — Никогда-никогда? — спросил он с той наивностью и затаенной верой в чудо, от которой слезы наворачивались на глаза. — Никогда-никогда, — прошептал Северус. — Но почему, я же… — надежда становится сильнее. — Ты — чудо, — шепчет Северус так, как ему шептала мама. И снова малыш прячет глазки, чтобы никто не видел его слез. «Пусть хоть весь мир». «Здравствуйте, дядя! В этом году произошло множество странных событий. Поступление Гарри Поттера на наш факультет было вполне ожидаемо, однако то, как он выглядит, вызывает ужас. Манекены в лавке выглядят лучше! Он худ и забит, совершенно не терпит прикосновений. Говорит как-то медленно, словно никогда ни с кем не разговаривал. Вечером, когда перваки готовились ко сну, мы узнали, что мальчика избивают и пытают. Доказательства этому разбросаны по всему его телу. Я даже представить не мог, что когда-нибудь увижу такое. Но это еще не все. На уроке Трансфигурации наш декан повела себя, как сброд, унизив и накричав на сироту. Я совершенно не понимаю, что происходит, но считаю, что Вам это надо знать. Как такое может быть?» Снова невероятные зеленые глазки малыша и тихий шепот. — А можно мне кусочек хлебушка? — сжавшийся ребенок, будто ожидающий удара. — Сейчас будет, чудо, не пугайся, — бесконечно добрый голос пытающегося проглотить комок в горле профессора. — Тики! И появившееся существо, так похожее на прижавшегося к нему ребенка. — Принеси еды для малыша. И слезы на глазах школьного эльфа. Даже у эльфа… И много-много блюд на столе, с которого небрежным жестом сброшены свитки. Непонимание в глазах малыша, страх, неуверенность. Желание завыть от этой картины. — Давай покушаем, маленький, — осторожные жесты. Мальчик, доверчиво открывший рот навстречу ложке, которой его кормят. «Чудо мое». «Мама, папа, надеюсь, Стрелка долетит? (клякса) Гарри Поттер! У нас был урок Транс… (клякса) и МакГонагалл вела себя, как пожиратель, честно, она Гарри прямо заклевала и… (клякса) арри весь избит кем-то! Его пытают!!!» Почти ничего не съевший ребенок… «Спасибо, я наелся». Давить нельзя, доверие рухнет в любой момент. — Давай еще одну ложечку за Тики? — чуть дрожащие руки. — А теперь еще одну… Медленно, очень медленно кушает малыш, как будто ему трудно жевать. Попытка усадить удобнее, всхлип. — Спинка болит? — Северус по-прежнему копирует маму. Кивок. — Можно, я посмотрю? — Поглаживание. — Я не настаиваю. Раздумья, взгляд исподлобья, кивок. Северус аккуратно снимает с ребенка мантию, поднимает рубашку сзади и замирает. — Тики! Зелья со второй полки, все! — отдает отрывистые указания эльфу, глаза которого становятся огромными. — Сейчас мы полечим спинку, — даже голос дрожит. — И она больше не будет болеть, хорошо? Кивок доверчиво прижавшегося существа. «Никто и никогда». «Мама, мама, он как Гаспар Хаузер из той маггловской истории! Мама, этого не может быть! Я не могу поверить тому, что слышу! Декан унизила сироту! Мама, забери меня отсюда!!!» Покрытая заживляющей мазью спина. Нежные прикосновения рук. Надежда в глазах малыша. Стук в дверь. — Профессор, мы… Замерший староста, не верящий своим глазам. — Его пытали? Глаза декана, полные боли. Страшной боли, идущей, кажется, из самой души. — Мы подойдем через пятнадцать минут. — Да, профессор. Глаза ребенка — не бросай. Он никогда этого не скажет, но глаза… — Хочешь пойти со мной, Гарри? Счастливый писк. Первая улыбка. «Ни за что на свете». «Батюшка и матушка. Только что наш староста был у декана и видел там Гарри Поттера. Мальчика страшно пытают, кажется, каждый день. Он весь в шрамах и синяках! Он прилип намертво к нашему декану, и тот о нем заботится, как о своем. Известно ли Вам, что происходит?» Не желающий слезать с рук ребенок очень боялся, что Северус оставит его одного. Но профессор, а, главное, маленький Северус внутри профессора, не мог себе этого позволить. В гостиную факультета он вошел, держа Гарри, спрятавшегося в его мантию, на руках. Открывший рот Малфой немедленно его закрыл, увидев жест старосты. Усевшийся на диван профессор обвел взглядом аудиторию. — Профессор, что происходит? Почему Гарри так выглядит? — не выдержал староста. — По мнению директора, он привлекает к себе внимание… — тихий рык вырвался у Северуса. И мгновенно сменившаяся интонация. — Тихо, малыш, тихо, я в это не верю. — Грифы рассказали нам о том, что было на Трансфигурации, это правда? — девочка-первокурсница в углу не может поверить. — Да, мисс Гринграсс, — боль в глазах декана поразила девочку. — Значит, это игра Дамблдора, — заключил староста, — он же опекун Гарри. Малыш поднял голову с удивлением глядя на старосту факультета Слизерин. — Ты не знал? — спросил староста. Гарри жестом показал, что впервые об этом слышит. Студенты переглянулись. Гарри задрожал и был немедленно прижат к себе профессором. Дрожащий голос полукровного студента разорвал тишину гостиной. — Дитя Европы… Мальчик, который с трех лет жил в камере, а в семнадцать его вернули людям в каком-то немецком городе. — Да, похоже, — кивнул Северус. — Простите, сэр, о чем вы говорите? — подал голос Драко Малфой. — Есть такая история о мальчике, которого неизвестные держали то ли в подвале, то ли в тюрьме четырнадцать лет. Юноша, практически не умевший ходить и говорить, был найден в Нюрнберге, в двадцатых годах прошлого века. Интересно, что при нем было письмо «…Ребёнок вам отдаётся на воспитание. Его отец был кавалеристом. Когда ему будет семнадцать, отправьте его в Нюрнберг, в Шестой полк лёгкой кавалерии, где служил его отец. Я же вас прошу его оставить у себя до семнадцати лет. Родился он тридцатого апреля в году 1812». — Как у меня… — хрипло проговорил Гарри. — Что как у тебя? — спросил Северус. — Когда меня подбросили, там было письмо, чтобы меня оставили у себя до одиннадцати лет, и еще что-то… — Что значит «подбросили»? — не понял Северус. — Когда мне был год, меня подбросили мои родители-наркоманы моим тете и дяде на шею, — Гарри с трудом осилил такую длинную фразу. Все присутствовавшие при разговоре потеряли дар речи. «Да как он посмел!»