Полуночный Леший: Выходец из Леса (non-canon)

Я всё же разжал глаза и, когда свет перестал слепить, смог разглядеть её: вся в белом, с поясом на груди, кнутом в руках и с тяжёлыми железными наручами, которые сильно выделялись на фоне её тонких рук. Голос её я бы не назвал ласковым. Он нежен, пусть она всей силой давит из себя грубость и громогласность судьи. Но где-то внутри мой внутренний монстр смеялся над этим представлением, когда внешний Полуночный застыл в смятении и ужасе от самого себя. Я понимал, что драться с ней голыми руками будет попросту неудобно, потому притянул к себе длинную, прямую палку, погрызенную местами. - Подними руки над головой и сдайся, или тебя расплющит сила небесной кузни! - А сил хватит? - осклабился я, взяв палку в одну руку. - Я убил не одного человека. И убью тебя, если сейчас же не полетишь делать свои небесные дела. - Ты выбрал свою судьбу, преступник! - не взирая на мои слова и не отвечая на них как надо, сказала она это, паря в воздухе с совершенно неподвижными крыльями, и в следующую секунду атаковала бичом. Хлыст переломил палку в моих руках, оставив только обломок. Следующий удар пришёлся мне по лицу, от чего я инстинктивно отвернулся, схватившись за воспалённую щёку. В такие моменты сразу ясно ради чего я ношу маску. Острая боль на лице глушила множественные удары по могучей спине. Огненные волны разили меня полосами, заставляя корчиться на месте, но после я нашёл в себе силы на сопротивление: развернувшись, схватил конец кнута телекинезом и обхватил двумя руками. Он жёсткий, как кора, и выскальзывающий, но я намертво в него вцепился, обмотав об руку. Ангел же решила поступить иначе, чем я думал. Она не могла меня превзойти в силе: я заметно выигрывал. Как ястреб, спикировав на меня, она накинула на шею мне какой-то ошейник и, стянув, потянула за собой. Силы я явно недооценил: ботинки заскребли по земле, оставляя на той следы "вспаханной" почвы. Я сначала упёрся, но быстро поняв бесполезность этого, наоборот стал разгонятся, ослабив давление на и так передавленную шею. Мы оторвались от земли. Вокруг неё царила какая-то магическая аура лёгкости. Моя огромная, пусть и худая, туша в воздухе показывала себя не тяжелее пёрышка. Это сильно меня озадачило, особенно когда земля стремительно исчезла внизу, луна над головой вдруг увеличилась, а ртом я "вкусил" немного облака, насквозь вымокнув. Руки не просто намертво вцепились в поводок, из которого я выпутался, но и потянулись дальше, к самому Ангелу. Думаю, когда её шея окажется в моей руке, она соизволит нас мягко опустить на землю. Она летела вверх, размашисто дёргая огромными крыльями, по сравнению с её, даже с моим телом, обдавая меня ледяными потоками воздуха. Лёгкие переполнились озоном или каким-то таким веществом, которого много в небе. Она собирается меня скинуть?! Она собирается меня скинуть!!! Но мокрые руки крепко зацепились за ногу, впившись в неё заострёнными когтями. Она дёрнулась с криком и, перевернувшись на спину, полетела затылком вниз, а я, ещё застыв в ауре, последовал далеко не сразу, как хвост оказавшись выше неё. В её лице я увидел настоящий ужас: видел бы я себя со стороны, может бы всё и понял. Луна светила мне в спину. Я схватил её за ремень на груди, наконец крепко уцепившись, а второю рукой обхватил шею. Когтища мне бы и правда подправить... О каких бы глупостях я не думал, но мне прямо по лицу стали хлопать крыльями. Всё, что я смог, это прижаться сильнее, терпя неудобства. Ветер в ушах поражающе свистел. Кажется, я весь уже и обсох: во всяком случае, до момента, когда мы со свистом не "упали" в огромное кучевое облако. И пускай перья больше по лицу не били, от всей воды на лице я всё равно не решался разлепить глаза и даже вдохнуть. Просто вжал голову в предплечья, ориентируясь сугубо на тактильные ощущения. Правой рукой схватил за крыло и понял, что она перевернулась в воздухе и пытается скинуть моё бренное тело вниз! Что она уже надо мной, а не под. Что всё холодеет не только снаружи, но и глубоко внутри, ощущая все "прелести" неконтролируемого падения. Она завопила, но я не сразу понял от чего именно, да и вообще, я ещё не решался достаточно раскрыть глаза и уставиться в ночной простор. Создалось впечатление, словно пару секунд назад прыгнул в "очень мокрое, холодное и совсем не плотное" озеро и провалился под него. Когда наконец разлепил глаза, вовремя увидел, что она вытащила из-за пояса мой же нож и пытается им меня пырнуть! От страха я схватил её за руку. Центр тяжести сместился, и мы снова полетели бочкой куда-то в сторону, крутясь в полёте и постоянно меняясь местами. От этого кружилась голова, а всё внутри уже давно стояло "схваченным". - Ты убьёшь нас двоих! - крикнула она, оторвавшись от меня. Моя рука соскользнула с мокрого крыла и вцепилась обратно в ремень. Это дало ей возможность выровнять полёт. - ОПУСТИ НАС СЕЙЧАС ЖЕ НА ЗЕМЛЮ! - заорал я, стараясь не смотреть вниз и вообще, почти ничего не думать. Ещё немного таких движений и я, совсем лишившись сил, полечу вниз уже без неё. А у меня крыльев нет, чтобы не превратиться от таких манёвров в мокрое пятно с торчащими костями из земли. Дома и их жёлтые огоньки сменились равниной и границей верхушек Безымянного Леса. Непроглядного и объятого дымкой тумана. Перевернув её и подмяв под себя, я схватил за ещё одно крыло и рванул на себя. В нём что-то явно хрустнуло, а расстояние между дымкой леса и нами стало резко сокращаться. "О нет, только не облако." Промелькнуло в этот момент. О том, как больно врезаться на всех скоростях в дерево я почему-то не подумал. Через секунду тело получало от физики удары один за одним. Меня зацепила ветка и я, ударившись рёбрами, выпустил Ангела из рук, которая кометой пролетела куда-то дальше. Ветка под моим весом с треском сломалась, и я полетел вниз, попутно снеся ещё пару веток. Весь в воде, смоле, крови и щепках, я лежал на земле, неподвижно и болезненно переживая всё произошедшее. Я жив?.. Или я уже не выкарабкаюсь?.. Лес затих. Где-то гулко упала обломанная ветка. Я почувствовал, как кто-то, хромая, побежал прочь, чуть ли не падая. Собрав ещё немного сил, скрепя костями, я поднялся и расправил плечи, шумно выдохнул. Отправился на болезненные стоны, тихое пыхтение, сопение и плач вперемешку с фырканьями кровавой слюной. Во рту из без того стоял солёный привкус, но почему-то я срочно захотел в нём ещё больше солености. - Эй... - громко сказал я в темноту леса, сплюнув кровью в сторону. Звук отдавался с хрипом: кажется, что-то внутри меня повреждено. Убегающая замерла и быстро-быстро забралась куда-то, затаив дыхание. Она была в ужасе от Полуночного Лешего. Настолько, что еще не поняла, как бесполезно прятаться от того в его же лесу. Меня он не пугал, а наоборот, успокаивал. Я дома, а это - мышь в моей мышеловке. Мы дали много боли друг-другу и лесу. Здесь так много веток обломано. Так много зверья испугано. Так много смолы пролито... А она сидит, вжавшись и затаившись, как мышонок. Ничего, мышонок. Перед лицом трудности, которую не преодолеть, стоит расслабиться. Ты ничего не сделаешь со своей гибелью. Тебе некуда бежать с повреждённой ногой. Ты - маленькая птичка с побитым крылом. Ты играла в героя, ловя маленьких преступников и воришек дамских сумочек, а когда встретила настоящего убийцу, вжалась в дерево и тихо-тихо плачешь. Я остановился по другую сторону дерева. Я слышу, как стучит её испуганное сердечко. Я слышу, как она тихо-тихо всхлипывает. - Ничего страшного. Тебе уже нечего бояться, - сказал я, выйдя прямо к ней. До этого она вцепилась руками в дерево по какой-то причине, но теперь маленькие корни оплели её руки. Сам лес уже говорил, что ей не сбежать. И она это знала. - ...П-пожалуйста... - всхлипнула она. У неё было нежное, я бы сказал красиво лицо правильной, мягкой формы с ссадиной и ранками. Светло-золотистые глаза, казалось, без зрачков, и белые волосы, теперь испачканные немного в земле. - ...П-пожалуйста не у... не уб-бивайте меня... П-пожалуйста... Я взял её за руку и ме-едленно проведя по ней, от самого железного наруча до шеи, сомкнул на той пальцы. Она зажмурилась, зарыдав. Понятное дело, ситуация безвыходная. Обхватив всю шею ладонью, я отдёрнул ту от ствола и повалил на землю. Лес отпустил её, а та болезненно закричала, потревожив сломанное крыло. Я подошёл и, поставив одну ногу ей на спину, посреди лопаток, взял двумя руками за крыло. Она уже рыдала от боли и, всхлипывая да проглатывая половину звуков, умоляла не трогать. Или что-то такое. Это такие последние предсмертные молитвы чахнущего от лихорадки в самой глуши. Бог покинул тебя и не услышит. Твой крик запомнят только эти сосны, так пускай он будет сладок. Я ненавижу тебя. Я чувствую, как болит всё моё тело. Как течёт кровь внутри меня. Как зубы начинают зудеть, желая мяса и костей обидчика. Я рванул крыло на себя, и та залилась оглушающим, кристально чистым криком боли от которого, кажется, закладывало уши. Но сквозь это я чувствовал, как кость вытаскивается вместе с суставом...

***

Я на коленях. Вокруг меня ввысь устремляются грозные, рогатые существа. А я не в силах сказать и слова в свою защиту. Где-то высоко светит маленькое пятнышко солнца. Недостижимое. Почему его так мало?.. Передо мной мой же брат, точит ритуальным камнем когти. Мне зачитывают грехи. Обо мне отзывается племя. Мне хотят вырвать лицо за нарушение седьмого завета. Ведь я убил жалкого человека. Ибо я убил охотника на охоте. ТЕПЕРЬ НЕТ ВЫХОДА НАЗАД!.. Я БОЛЬШЕ НЕ СМОГУ БЫТЬ ЧАСТЬЮ ПЛЕМЕНИ! Мои два сердца бьются так, словно готовы сейчас лопнуть. Могучи руки теперь слабы и трясутся. Тяжело дышать. За меня ведь никто не заступится! НЕТ! Я НЕ МОГУ! Я НЕ ХОЧУ!.. ТОЛЬКО ДАЙТЕ ШАНС ВСЁ ВЕРНУТЬ! Высокая фигура с черепом лося и его огромными рогами встаёт тенью над силуэтом точащего когти. Его голос гулкий, громкий и твёрдый, разлетается эхом по ивовой роще и отзывается в моей голове. - Стойте.

***

Во рту вкус желчи и медовой крови. Очень странной. Очень вкусной, словно таящей, как карамель. Меня переполняет мягкая, наркотическая эйфория. Во всём теле незыблемое тепло, а над головой шелестят деревья. Что-то ткнуло меня в спину. Все мои руки в засохшей крови и прилипшем к ней, грязно-белом пухе, да перьях, а в глаза, сквозь деревья, бьёт утреннее солнце. Снова что-то твёрдое ткнуло в спину. Я перевернулся на другой бок и прямо перед глазами увидел большую птичью лапу с когтями, а также светло-коричневыми и белыми перьями. Сама лапа, при желании, могла схватить мою голову словно в клетку, а при ещё большем - раздавить. - Вставай, - прозвучал чёткий, вполне нормальный мужской голос у меня в голове. Я поднял голову и посмотрел на огромную голову трёхметровой совы сипухи с чёрными, непроглядными глазами. Она даже не щёлкала клювом, но я точно знал, что звук идёт от неё. Или от него? - Ну вот и всё Пришествие. Поспало, подралось, поело, поспало... Долго же я тебя ждал. - ...Ты?.. Ж-ждал меня? - непонимающе, ещё морщась от лучей, бьющих порой в глаза, спросил я. - Конечно, - согласилась сова. - Нум. Считай, что к твоим услугам, но сильно не надейся. Я ждал тебя около сотни лет в этом мирке. Так и знал, что тут появишься. - ...Я... Я кажется не понимаю. - Ты леший? - спросило оно коротко. Я посмотрел на свой порванный свитер, местами разорванные штаны и голые ступни и снова бессильно опустил голову. - Типа того. Во всяком случае, вчера ещё был. - И что ты сделал со своей лешеской сущностью в мире, где самая страшная штука - человеческий автомат? - ...я... - хотел начать я, но он сразу меня перебил, заставив неловко замолчать. - Стал резать и запугивать людей. Прошлый раз тебя ничему не научил, так? Если так продолжишь, то тебя ещё раз убьют, но знаешь, дело твоё. - ...Прости Нум, но я потерял память с прошлого раза. Я... - "Хорошо отмазываюсь", - между нами повисло молчание. Только если мне неловко, сова чувствовала себя вполне неплохо. Чтобы хоть как-то дело двигать, я встал и отряхнулся от опавшей листвы. Когда кровь наконец пошла по жилам, осенний холод вернулся в тело. - Алекс Мо-хе-чхок, - словно по слогам он повторил мою фамилию. - Второй Иной в истории и первый, кто умер в дуэли с человеком. - Я умер?.. - в непонимании спросил я, ощупывая своё живое тело руками. Кости ноют, голова немного колет... Не мог ведь я помереть в схватке с Ангелом!.. Хотя, если при падении я переломал все кости... - Совершенно верно. И как вижу, стал человеком. - Но я и был человеком до этого, разве?.. - Не-а. Даже не смей думать, что ты был одним из людей. Никто из них не способен в одиночку сделать великое, а ты уже сделал. Погрузил наш шаткий мир в хаос и беспросветную мглу. - Я кажется не понимаю, о чём ты? - Ты был замечен людьми и даже убил одного из их охотников. Они до того знали, что есть такие как ты в их лесу. У вас был пакт. Они укрывают вас от империи, а вы им помогаете. А ты решил плюнуть на последнее племя вида своего и заставил людей позвать империю на вашу зачистку. И снова выжил только ты, да более того, стал иным. Что ты такое? - Нум. Я не совсем понимаю, о чём вы говорите... - Мун бредил Пришествием в лице леших, - сказал он угрожающе, медленно надвигаясь на меня, а я стал наоборот пятиться, - Настолько, что сжёг почти всех нелюдей в окрестностях бывшего Союза, а остальных, остыв, просто выгнал. Осталось единственное племя за пределами. Последние лешие в своём роде. Других нет! И ты разорвал шаткий пакт о взаимной помощи. Выжил после зачистки. И БОЛЕЕ ТОГО, ещё вёл в одиночку целую партизанскую войну, точно показывая Империи, что они не ошиблись. - Но я не... - Ты даже умереть нормально не смог. Какой-то дурак нацепил на себя блестящие латы, взял в руки меч и зарубил тебя как свинью. При факте, что ты смог в одиночку сбежать из застенок правительственных лабораторий. В одиночку посеять хаос и смерть в округе Айвель. И умереть от дурака-рыцаря? Не верю! В чём твой план, Мстящий? Чего ты хотел добиться? - Я потерял память! - крикнул я, оправдывая себя и отскочив от надвигающейся совы. - Я ничего не помню! Кто такой и что делал раньше! Всё отрывками! - Думаешь, если потерял память, это освобождает от ответственности за убийство вида? Сейчас нет ни единого племени леших. Ни единого! Из-за тебя! Когда ты и ещё пара одиночек умрут, даже облик ваш окажется в забвении... - отступая, я стукнулся затылком о сосну позади и остановился. Нум, впрочем, тоже. Потёрся лицом о крыло, выправился и посмотрел на меня свысока. - Ладно. Я знаю, что это вина чего-то другого, неподвластному моему понятию. Что-то, с чем имел дело только ты... И я собираюсь это узнать. "Никому о Нас не рассказывай! И вообще, про меня - забудь!" Но о письме огромной сове говорить я пока не спешил. - А что Ты такое? - спросил я Нума, задумчиво на меня смотрящего. - И откуда ты вообще узнал, где меня искать? - Я - Сердце Леса. Любое лесное сердце чувствует леших, а ты - единственный из тех, кого я еще не знал лично. Я чувствовал, что ты будешь в моём мире, не знал только когда и где конкретно. - А зачем? Чтобы убить? - Чтобы предупредить, идиот. Предупредить и понять, кто действительно виноват... Видишь ли, как я сказал раньше, ТЫ далеко не главная фигура. Ты слишком прост и слишком глуп. Ты действуешь, потому что тебе дали действовать... За этим определённо есть кто-то, кто видит картину целиком, - Нум стал задумчиво бродить кругами передо мной, казалось, уже и вовсе обо мне забыв. Я сидел под деревом, всунув в зубы сигарету, что достал из плаща, но, правда, закурить было нечем и пока сова что-то бормотала себе под клюв, я думал, что делать дальше, и в голову тоже ничего не приходило. Наверное, стоило б вернуться обратно к синдикату и хотя бы переодеться. - ...пока вижу только кусочек пазла, который сам по себе ничего не представляет, но вот добавляются ещё кусочки, и картинка начинает вырисовываться... Это был демон! - воскликнул он, что даже угукнул по-совиному. Я с интересом посмотрел ему в глаза, словно говоря "продолжай". - Ты дебил, - Такое заявление заставило меня удивиться чуть больше. - Каким можно быть недальновидным, чтобы заключить сделку с силами, эфирную власть держащими? Ты ведь подписал контракт какого-то демона, верно? Или не знаю, клятву принёс, что-то такое!.. Конечно, для всего остального мира это ничего не меняет, но хотя бы объясняет, почему ты так действуешь и откуда у тебя все эти... Шансы! Да, правильное слово. То, что ты стал Иным, то, что ты жил и убивал на протяжении довольно долгого времени. Уверен, даже сам Де Кай не смог бы сделать того, что сделал ты, с другой стороны, он бы и не захотел. - Так что делать теперь? Мне? Ну вот, я инструмент. Но я тут. Ничего не помню... - Нум отвернулся, встрепенулся и чуть повёл крыльями, словно собирался вот-вот вспорхнуть и оставить меня с висящим в воздухе вопросом. - Только не вздумай сейчас улететь и оставить меня без ответов!.. Я что, по-твоему, неодушевлённый инструмент?! - Не ори, мстящий, - он повернулся, снова встав в гордую позу. - Но думай головой. Чем я, обычное Сердце Леса, могу помочь Тебе? Советом? Вот мой совет: если Мун узнает о том, что ты жив, он начнёт расспрашивать таких, как я, и поверь, после быстро найдёт. Как бы древо не было сильно и огромно, огонь спалит его до углей. Порыв ветра заставил прикрыть глаза рукой. Огромная сова вспорхнула в небеса и исчезла в секунды, оставив меня одного. Пора найти выход к Горизонке и вернуться в дом.

***

Маленький блокнот смотрел на меня коротенькими, большими буквами. Я листал его, думая о всяком. Моя комната на втором этаже, в конце коридора, вполне чиста и красива, особенно после старых изб с подвалами, полными крыс. - Что смотришь? - спросил мужской голос из дверного проёма, от неожиданности которого я чуть вздрогнул. Вне леса всегда чувствую себя незащищённым. Не в своей тарелке. Я скомкал жёлтую обёртку от вкусного злакового батончика и кинул в урну, где уже лежало четыре таких. Призрак с вечной хмурой мордой почти незаметно окинул комнату хмурым взглядом. Он был бы похож на крутую машину для убийств, но для того, чтоб внушать страх, являлся слишком худощавым, а острое лицо какого-то опустившегося на дно интригана вызывало скорее недоверие, чем страх. Его ничего не выражающие лицо могло скрывать что угодно и выражать как ненависть, так и радость... Хотя, кажется, на последнее он не способен. Я молча поднял блокнот, неопределённо пожав плечами. Он без интереса взял его в руки и, лёгким движением открыв, стал смотреть. Я почему-то подумал, что он мог бы быть отличным мастером (или как называются ребята у людей, которые учат других людей). Ты показываешь ему что умеешь, но как бы ты не был хорош, смотреть он на тебя будет как на ничтожество, без слов требуя большего. Он молча вернул мне блокнот. - Это что? - ...Сны?.. - неуверенно ответил я. - У людей нет таких чётких снов. - ...Ну, я некоторые моменты дописываю, что бы это выглядело нормально. - Подобного рода литература тебе самому-то нужна? - Наверное?.. Я как бы помню как это происходило в реальности и... - Каждый сходит с ума по-своему, - сказал он, оставив мне какой-то неприятный осадок, но после продолжил. - Но даже сумасшедший, умеющий обращаться с оружием, полезнее, чем сумасшедший, что не может. Идём. Научу тебя убивать не только топором.

***

Он решил меня учить ремеслу убийства. Убийства металлическими бум-палками, которые зовутся пистолетами, винтовками и автоматами. Убивать людей на расстоянии это совсем не то. Совсем не то, когда ещё тёплая кровь не брызгает тебе на руки. Совсем другое, когда из всего результата твоих действий, всего лишь падает тело... И ничего больше. Нет чувств, нет эмоции... Я представляю, как Призрак стал таким бесчувственным. С другой стороны, лучше быть бесчувственным наёмником, чем чувствующим маньяком. - Никогда не говори с жертвой. Чем больше знаешь о человеке, тем тяжелее тебе его убить. И помни: каждый, кто умоляет, тебя обманывает. Не говорить, не щадить, работать хорошо. Понял? Я только тяжело кивнул, собирая уже тридцатый раз один и тот же автомат.