***
Запирая маску на замок, я чуть успокаивался. Мысль о её близости, о воздействии на меня временно улетучивалась. Становилась невесомой, растворялась в воздухе вокруг, переставая быть концентрированной. Сны в последнее время приходят мне реже, особенно более-менее чёткие. Но я имел полное желание не только читать то, что нашёл, но ещё и писать что-то своё. Конечно, фантастика у меня не выходила совершенно - ничего лучше коротеньких записочек я выдавить из себя не мог, но очень пытался. Астрид оказалась вполне милой девушкой, которая помогала мне постигать азы письма. Почерк у меня кривой, размашистый, похожий больше на невиданные иероглифы, чем на нормальные алфавитные буквы. Я же ей платил своей компанией. Конечно, лично я б такое не предложил: в общении я ужасен, видом тоже, и вообще, ничего хорошего, как я сам считаю, во мне нет. С другой стороны, она что-то всё же откопала. Например, то, что я не могу спать больше четырёх часов в сутки и чувствую себя всегда одинаково. Это позволяло смотреть кучу фильмов, сериалов и всякого такого, что лично мне нравилось очень переменно: частенько мы смотрели какие-то скучные любовные сериалы. Куда больше мне нравились разного рода ужасы: потуги сценариста напугать зрителя вызывали смех, которого так не хватало. Призраку пришлось с кресла в гостиной уходить спать наверх в определённую под это комнату. Конечно сначала он пытался как-то воевать против нас, запретить наши посиделки, но двое сильнее одного и потому теперь ночью гостиная была наша и только наша. В моменты отдыха, я даже мог уделять ей время и вечером, что, впрочем, у нас и выходило. Например, забирались на крышу, пили холодное пиво и смотрели на снова и снова уходящее в закат, солнце. Это было именно то отвлечение, что нужно, даже пускай оно казалось и не таким уж эстетичным. Да и кому какая разница? Эта страна утопает в грязи, пока мы сидим на крыше и смотрим на всё это, усмехаясь и глупо улыбаясь. Будучи пьяным, я замечал, что глупая улыбка с оскалом с меня не сползала. Я не знаю почему так происходило, но Астрид часто таким меня тыкала. Врать я не умел и если был пьян - всё это считывалось у меня с лица. Если я улыбаюсь - значит пьян и никак иначе. Очень часто я теперь возвращался с задания с чистыми руками. Это необычно. Непривычно. Неправильно в конце концов!.. Я убил человека каких-то полчаса назад. Я должен быть перемазан кровью и внутренностями, чтоб потом часами оттирать плащ от крови и думать, какой же я ужасный человек. Просто сидеть и думать над всем что совершил, занимаясь трудом.***
На ходу я скосил одного. Пуля прошила шею, и он упал замертво, выронив автомат. В меня зажал другой, но пули лишь оставили на воздухе фиолетовые разводы и сухо попадали вниз. Винтовочная пуля Призрака в жилет сбила его с ног, а моя прошила незащищенную шею. Телекинезом закрутив лом, лежавший на земле, я отправил его вертящимся вертолётным лезвием в голову выбежавшего оперативника, от чего тот грохнулся на пол с шумом и остался лежать шокированным и неподвижным. К его же сожалению, я взял автомат из рук рядом лежащего и очередью в упор отстрелил голову в шлеме. Моя же голова гудела, разрываемая грохотом барабанов, заставляя меня шарахаться из стороны в сторону, уходя из прицела и неожиданно встречая вооружённых оперативников частной армии. Их костный мозг размазывался по палубе. Расстрелянные тела в бронежилетах оседали у грузовых контейнеров. Были вывалены в бескрайний океан. Лёгкий бриз разносил запах рванувшего пороха и крови на многие километры. Выстрелы и крики стихали в полуночном спокойствии. Поднимаясь в капитанскую каюту, я прокладывал свой путь через баррикады из мертвецов в бронежилетах. Они в ужасе - никто из людей не может поверить, что это сделано всего ОДНИМ существом. Сидя у себя, ты и не подозреваешь, насколько сильно ошибаешься. В лежащих на трупах рациях в унисон раздаётся твой непонимающий вопль: "он ОДИН их убил?!". Штурмовой топор приходит на помощь, когда железные палки становятся бесполезны. Ещё никогда шлема не трещали с черепами так сочно, как сейчас. Я слышу её голос. Только ЕЁ. То, как она поёт мне. Как поёт мне одному. Как лес следует за моими ступнями, оставляя вокруг себя кровавые разводы на теле человечества... ...Как я потихоньку вязну в крови его. Как неумолимо погружаюсь на самое дно, где нет ничего, даже тверди, что удержит меня от ещё большего падения. Но когда я вбивал голову генерала в панель управления, уже об этом не думал. Мы стали слишком большой силой, чтоб нас не замечать. Если быть сильным мира сего, найдётся сильней иль слабые соберутся вместе, чтоб одолеть тебя... Иль просто выйдет время.***
Мы смотрели какое-то кино. Уже и не помню о чём, но вроде что-то не из нашего мира. Я просто думаю о своём, о девичьем, а Астрид меня поглаживает по голове, пока я лежу и смотрю пустым взглядом. - Тебе не нравится? - А? - я в недоумении поднимаю на неё свой взгляд, оторвавшись от дум, что уже сейчас не вспомню. - Тебе не нравится фильм? - спрашивает она снова, а кино идёт на заднем плане. Я молча поворачиваюсь на спину и смотрю прямо в её лицо с правильными чертами и аквамариновыми глазами... И понимаю, как чаша моей усталости переполнена настолько, что я уже не способен думать о фильме. Не могу думать о чём-то, что просто недействительно, несущественно и возобновимо в каждую секунду. Пусть этот "путь меча" идёт сколько ему вдумается - мы сможем посмотреть его в каждую секунду и будем чувствовать одно и то же, вспоминая как смотрели его в первый раз и как смотрим сейчас. Зато я никогда больше не смогу вернуть эту секунду в которой смотрю на тебя, вот так, и думаю о том, как... - Мне очень нравится твоё лицо. А ты только усмехаешься и с этой улыбкой, качаешь головой. - Кажется, нам уже пора спать, - улыбаешься ты ещё раз. Я устало закрываю глаза, глупо улыбаясь... Что-то внутри говорит, что в эту секунду я счастлив, как никогда ещё не был.***
- Проснись, Мстящий. Они идут за тобой. Я сжал его челюсть рукой. Почувствовал, как он кричит от боли, а его сухожилия рвутся от моего нажатия. Пистолет дал глухой хлопок, но я уже тогда его отвёл в потолок. Второй хотел полоснуть по мне очередью, но она ушла в уже установленный щит. В темноте силуэты с оружием, особенно спросонья, вообще не различались. В одной руке оторванная челюсть, в другой, боевой нож спецназа. Я в коридоре вытаскиваю его из кого-то. Автомат в моих руках оставляет на стенах дырки от пуль и кровавые брызги. Когда я отстегнул пустой магазин, он звонко упал на пол, и я по привычке передёрнул пустой затвор. Весь бок кровоточил от разорвавшей его, пули. Я зажал бок рукой и сел в кресло. - ...Забавно выглядишь, но кыш с моего места, - сказал призрак, ломая наручники на руках Астрид. - Вас только на пару минут оставишь, как уже притащите к себе целый взвод мерков. Где Старатов? - ...Зде-есь... - неприязненно сказал Старатов, руками сталкивая с себя оперативника с расстрелянной головой. Призрак кинулся помогать ему и усаживать на стоящее рядом инвалидное кресло. - ...Нельзя больше здесь оставаться. Мы настолько понадеялись на писаку, что забыли о собственной безопасности. - Писаку?.. - переспросил я, немного не понимая. - На тебя, дурень... Куда ты дел целую кипу кремовой бумаги двойного-премиум класса? - Я... - Не говори, - остановил меня Призрак. - Я сам угадаю: ты/он извёл их на свои шизофренические писания. Последнее предложение точь-в-точь повторил и сам Старатов, так что всё это звучало вдвойне неприятно и странно. - ...В любом случае, чёрт с ней, с бумагой. На нас совершилась облава и если бы не Призрак, мы бы все были арестованы, а Писатель убит. - ...да почему писатель-то сразу? - спросил я тихо, не понимая, но вообще, потихоньку это принимая. И как случилось, мне никто не ответил. - Нам надо будет разъехаться, пока я навожу справки. Они будут искать нас рядом в Валентии. Я и Призрак отправимся на острова: без меня синдиката не существует, и мы все это знаем. Я буду связываться с вами, если будет нужно. Астрид, Алекс, вы можете взять несколько тысяч кредитов, перевести в коины и отправиться на Скедлинг. Вы пока немного побудете вне своих ролей и отдохнёте, пока всё не кончится. - А что до меня? - спросил Уил, потирая запястья. - Ты отправишься на север Валентии, в Чёрное Солнце. Там есть одно дело в которое я посвящу чуть позже. Я буду связываться с вами, когда то будет нужно и вербовать новых людей в нашу организацию. И да, Мохечхок, если б я мог, умолял тебя на коленях: не убивай никого, пока я не скажу. А теперь Уил, отвези нашего героя к доктору, а то у него кишки видно.***
- Саш-Саш, а давай в кафешку зайдём, я кофе хочу. - Саш, у тебя точно всё хорошо с документами? - Саш, быстрее давай, на самолёт опоздаем! В себя я как-то пришёл, когда уже сели в самолёт. Ещё никогда я не забирался в такую большую, железную птицу с людьми. На Скедлинг в это время года ехало не очень-то много людей. Зимы там суровые, а лето вполне тёпленькое... А сейчас заканчивалась осень. Разумеется, лично меня не сильно волновало в то ли время мы летим. Как ни странно, чувствовал я себя вполне нормально, когда мы расположились. Астрид хотела смотреть на ноутбуке свои закаченные сериалы, а я решил просто поспать в кресле, надев повязку на глаза, сделанную по "полуночному лешему". Видите ли, мои действия так сильно светились, что теперь какая-то забегаловка с бургерами пустила меня как маскота, называя все свои изделия "убийственно вкусными". У них было конечно одно быстро замятое разбирательство с властями и родственниками погибших, но оно быстро замялось. Ещё проплыла информация, что вроде про меня фильм снимают, но я не знаю, как могут фильм про меня, без меня. В любом случае, в повязке на глаза, в виде верхней части моей маски, меня никто и не заподозрит. Что же до самой маски, которую я скрушил руками некоторое время назад? А чёрт её знает. При себе её нет. Нум пусть и говорил, что она вернётся, но с каждым днём надежда на чудесное освобождение всё крепла... Или наоборот? Каждое утро я просыпаюсь и всё больше волнуюсь о том, что под подушкой увижу это белое лицо с фиолетовыми полосами. Каждое утро я в панике прислушиваюсь, нет ли каких-то посторонних шумов в голове? Один я в комнате или нет? Но виду на людях не подавал. Её нет и всё, отстань со своими вопросами. Её нет и всё. Перед полётом почему-то нельзя было пользоваться электронными приборами, так же, как и во время взлёта, потому Астрид миленько листала журнал с какими-то часами и флаконами. Она проста как два валета, как говорит Призрак... Но по мне, он ошибается: за историей такой красивой девушки определённо что-то должно стоять, верно? И вовсе она не глупая. Всё поменялось, когда мы начали двигаться. Конечно, поначалу я пытался просто взять и расслабиться - я вообще однажды летал и без самолёта, по направлению к земле, чего мне боятся? Но когда мы поднялись в воздух, я вцепился в поручень, крепко сжав челюсть и спиной вжался в кресло. В ушах слегка заложило, и я почувствовал, как Астрид взяла меня за руку. Я хотел поднять повязку, но не смог оторваться от кресла. Эй, я же огромный и вешу для самолёта, как стадо слонов! Движение туда, движение сюда и вот, он уже потерял центр тяжести. - Саш, зажми уши, а то оглохнешь. - Что? - Уши закрой бирушами. - Я не могу их надеть! - Эй, на заднем сиденье, можно не кричать? Вы же не... - Спокойно, он просто впервые в самолёте и немного напуган, извините за неудобства. Саш, просто отцепи руку и надень беруши или я сделаю это сама. - Господи, я не могу отцепиться, - прошептал я, зажмуривая глаза. Мне казалось, ещё чуть-чуть и вот, я буду переваливаться через кресло назад и полечу в самый конец самолёта. О Боже, мы уже на уровне облаков. Ангел ведь, наверное, не такая крутая, как этот огромный самолёт, и летает помедленнее... - Ладно, тогда сиди смирно, я сама... Кстати, каждый день уши чистить вредно, ты знал? - Я и не чищу. - Что? Я плохо слышу, беруши. - Забудь. - Что? Говори громче. - Забудь говорю, ничего!.. Мне вставили в уши, беруши и как-то всё притихло, правда, я всё равно не любитель, когда мои прекрасные локаторы чем-то затыкают. Я попытался откинуться: потихоньку всё же успокаивался. Если ещё никто из зрячих не орёт как резаный, значит я ничего не сломал. Кучу времени седел так, даже когда перестал чувствовать, как меня вжимает в кресло. Я и правда хотел лучше уснуть. Самолёт скучен как аттракцион, но страшен как событие. Вдалеке от твёрдой земли я чувствую себя куда менее уверенно. Каждый раз вспоминаю, как окончился мой первый полёт с Ангелом. Каждый раз вспоминаю Ангела... Я убил самого настоящего героя. Преступность - это ведь плохо, так? От преступности люди страдают. Когда хоть кто-то недоволен, это плохо. А она боролась с этим. Она боролась с такими как я: убийцами и маньяками... И никто кроме неё этим больше не занимался!.. Я видел некоторые новости в газетах о ней. Ни о ком другом, только о ней, оставляющей свои граффити и связанных воров, убийц и страшных маньяков прямо на порогах южных департаментов. Именно она и никто больше... И именно её я... Мне было трудно об этом не только говорить, но и думать. Словно её жизнь, её вкус, отличались от всех остальных. Иногда во сне я ещё чувствую неприятный привкус перьев во рту. Иногда ещё слышу, как трещат её сухожилия и как чисто она кричит. Днём заставляет меня впадать в ступор. Ночью, заставляет в поту и ужасе метаться. Без маски я чувствую в теле непонятную вялость. Чувствую пустоту внутри, словно чего-то не хватает. Словно из меня вынули это нечто и не хотят возвращать... И ведь есть у меня предположение, но оно и само меня пугает до чёртиков. - Эй, Саш, хочешь послушать со мной музыку? Из меня насильно вытащили наушник, но уши теперь не закладывало... Забавно выходит, конечно. - А? - я приподнял маску и посмотрел на Астрид, держащую в одной руке мою берушу, а в другой, чёрный наушник. Второй был вставлен в её ухо. Девушка слабо улыбалась, как-то очень спокойно на меня смотря. Слишком спокойно, при факте, что мы в брюхе огромной железной птицы, что из-за такого плотного обеда может в полёте, каждую секунду, окочуриться и камнем полететь вниз. Я пожал плечами и взяв наушник в руку, чуть повертел, осматривая, и хотел уже вставить в ухо, как Астрид меня остановила, показав какой-то неопределённый жест похлопывания пальцами о пальцы. - Погоди-погоди, - остановила она и взяла наушник у меня из руки, а потом, чуть замявшись и отведя взгляд, спросила. - Саш, давай я его вставлю?.. Ну, как тогда беруши. - Давай, если так нравится, - пожал я плечами и попытался расслабиться, откинувшись на кресле и закрыв глаза тканевой маской. Она аккуратно всунула мне в ухо наушник, но чтоб он не выпадал, мне приходилось наклонять к ней голову. Впрочем, чтоб не обидеть - отказываться не стал. Последующая пара часов прошла как пытка. Шея дико затекла и ныла, а полностью сползти с кресла вниз, со своим ростом, я не мог. Я блин и так сидел, чуть ли не сгорбившись и не сжавшись, а с наушником всё пошло ещё хуже. Но так или иначе моя выдержка велика и воля несгибаема. О, КАК БЫЛО ПРЕКРАСНО, когда самолёт наконец сел. Конечно, это не прошло безболезненно: впечататься лицом в кресло спереди не очень приятно. Зато как приятно наконец распрямиться и вдохнуть полной грудью свежего, хвойного воздуха и окинуть взглядом огромную бетонную площадь, густо окружённую здоровыми, тёмно-зелёными елями и снежными горами, виднеющимися вдалеке. - Мы сняли домик на восточном побережье Великого Озера. Там рядом гора и городок Оуфтенвальд. Такое тихое милое место, как из фильмов, где все друг-дружку знают... Я, конечно, сильнее люблю большие шумные города, но знаешь, тут тоже есть свои плюсы. - Неужели мало глаз?.. - с облегчением спросил я, но Астрид кажется не услышала. Вопрошать второй раз я не хотел. Конечно там мало глаз. Слишком мало глаз, чтобы чувствовать дискомфорт хоть в чём-то. Слишком мало глаз, чтобы вспоминать о демонах внутри. Я просто отдохну и достигну единения с собой. Такой отдых и правда должен пойти мне на пользу... Когда нас высадили из автобуса, пришлось ловить такси. Уже темнело, а мы стояли посреди какого-то маленького городка с забавными домами, где крыши поросли травой. Я тащил чемодан, пока мы не остановились отдохнуть. Стемнело. Фонари посёлка безнадёжно освещали чёрную бездну над нами, названную небом. От холода мой плащ словно сморщился, стал короче, аж до колена и почернел... Он хотя бы изменится назад? Да и какого хрена он вообще поменялся? Загадка всех загадок, хотя мне и раньше казалось, что во время холодов он становился темней. - Господи, мы с тобой застряли в ночи, что теперь делать?.. - спросила Астрид, садясь рядом и смотря на меня. - Я не Господи, чего ты меня спрашиваешь?.. Но вообще, нам стоит пойти дальше, поймать попутку или что-то в этом роде. - А то замёрзнем тут до смерти, - усмехнулась Астрид. Она устала, но не сильно. Я же, впрочем, тоже чувствовал себя вполне бодро, правда немного устал от тяжёлого чемодана. Мы не решились выходить из города. Оказаться на тёмной дороге, в незнакомой стране, на незнакомом континенте в начале бурана, не самое лучшее положение в жизни. Единственные, кто проехал мимо нас, это группа бородато-волосатых викингов на сухопутных, ревущих драккарах по два колеса каждый. Астрид чуть ли не выбежала на дорогу, размахивая руками. - Эй! Остановитесь!.. А, м, Саш, как по скелиндски, ну... - Просьба "не подвезёте ли"? - спросил я, когда товарищи викинги всё же остановились. - Вас подвезти? – спросил, наверное, самый рыжебородый на вполне понятном мне языке. Астрид неловко замолчала, потом открыла рот, словно желая что-то рассказать, но потом неловко замолчала и посмотрела на меня. - Саш, я не знаю, как сказать, чтоб нас подвезти. Я скедлингский даже в школе не сильно изучала, я была больше по ХилТопу. - Ребят, я не понимаю, вы чего-то хотите от нас? - спросил снова рыже бородый. - Да, - сказал я им. - Нам нужно, чтобы кто-то нас довёз. Эм, ну, до-вё-з? И наши вещи? - попытался объясниться я, показывая жестами, но здоровяк меня остановил, усмехнувшись. - Спокойно, я понимаю тебя. Мы с парнями можем конечно вас прокатить, не будь этой огроменной штуковины, - он показал пальцем на чемодан. - У Вили была коляска к старому байку, но как назло он сегодня первый день на новом чопе без неё. Если вы можете его бросить, тогда ладно... А то знаете, ночью холодно, а так, мы вас в мотель подвезём, утром возьмёте какую-нибудь попутку или типа того. - Астрид, мы можем избавиться от чемодана? - спросил я свою подругу, та отрицательно покачала головой. - Тогда ничем не могу помочь ребят, извиняйте, - пожал плечами бородач. - Если дойдёте, там впереди, две мили есть мотель, вполне неплохой. Если сами дойдёте, хорошо. Если думаете, что нет, попросите тут кого-то. На Скедлинге ещё не все забыли традицию "Дом, не ставший пристанищем для чужих усталых ног, не станет местом для своей злой головы". - Слушайте, а вы не могли бы подвезти её до мотеля, а я как-нибудь сам дойду. - Вот самопожертвование, а тебе сложно не будет? - спросила Астрид. - Успокойся, километр для меня по морозу проще пареной репы, - спокойно сказал я. Конечно, я приуменьшил ей, но да это важно? Она прокатится с ветерком, ляжет спать, а я пройдусь и немного подумаю о всём, что вокруг меня. Разумеется, о "помощи путникам" на Скедлинге ходили чуть ли не легенды. Одни они легко переплёвывали всё "гостеприимство" и Валентии и ХилТопа. Всё-таки, легко быть добрым, когда ты богат. Уже через некоторое время, Астрид села за спину к байкеру, и они умчались вперёд, оставив меня с моими раздумьями и чемоданом, наедине с густым, беззвёздным небом и одинокими фонарями. На ресницу приземлилась снежинка, а следом, на плаще, я заметил ещё одну... Начинался снегопад. Байкерские огни уже скрылись в ночи, дальше по дороге, когда я наконец вышел за пределы деревушки и отправился по ночной дороге, освещаемой редкими высокими фонарями. Нередко я видел, как такие в Валентии, даже в городах, были повалены, то ли в знак протеста против кого-то, то ли в попытке устроить на кого-то "засаду"... Хотя какая это засада? Куда лучше нанять одного сильного телекинетика, чем пытаться машину на скорости остановить фонарным столбом... С другой стороны, это получается уже какой-то шизофренический самопиар у себя же в голове - есть ли вообще телекинетики кроме меня?.. Особенно такой силы. Как удобно идти и не стесняться собственных сил. Чемодан плавно катиться рядом, а я спокойно иду, держа одну руку в кармане, а другую просто держал рядом, расслабленно подталкивая и удерживая чемодан на колёсиках. Морозный воздух заполнял лёгкие и словно обжигал привыкшее к теплу, горло. Начинающийся снегопад закрывал своей пеленой дорогу впереди, а высокие ели обрамляли шоссе, словно стены. Спустя, наверное, час такой ходьбы в покое и холоде, я увидел ответвление справа, без всяких указателей. Вообще, прошло довольно мало времени с того момента, как я вышел из города, с другой стороны, находясь в себе я мог и не заметить, как и дошёл до ответвления к мотелю. Правда, теперь по грунту катить чемодан оказалось немного трудно, но я предал внимание этому только когда впереди увидел вместо большого мотеля с какой-нибудь вывеской, дом из брёвен с чем-то вроде веранды, откуда через трубу валил дым. Вообще, хорошим вариантом было б прямо сейчас развернуться и пойти дальше: ясно ведь, что дурак ошибся. Но я просто оставил чемодан, чтоб не тащить и пошёл дальше к дому. На улицу, как раз вовремя, вышел мускулистый мужчина со светлой, заплетённой в косу, бородой и в сером фартуке, до самых колен. Он стёр пот со лба и, вытерев о фартук руки, непонимающе посмотрел на меня, вглядываясь. Я неуверенно, приветственно поднял правую руку. - Мир тебе, заблудился? - Вроде да, а вроде и не очень, - неопределённо ответил я. - Мне дальше до мотеля надо с чемоданом, но раз уж свернул, интересно посмотреть, что тут... Чем занимаешься? - Кую всякое, - неопределённо ответил он. - А ты интересующийся путник? Может, студент? Слушай, пойдём, посмотришь, что я сегодня сделал. Я молча пожал плечами. Если островитянин меня заманивает в ловушку (что вообще мало вероятно, но в одном из вариантов возможно), то я ему устрою серьёзную взбучку. Войдя на веранду с каким-то каменным чаном, где горели угли, я лицезрел совершенно новые для меня инструменты: Какие-то меховые штуки, похожие на странные гармошки, большие молотки, печи и кусками железа, похожими на небольшую подставку или что-то в этом роде. На правой стене, где ещё находилась дверь в саму избу, висели два больших скрещенных топора с чистой деревянной рукоятью и железным, широким рубилом. На самом тупом обухе и лезвии были по железу выгравированы красивые, витиеватые символы. Их крепления на стене скрывал довольно большой, окованный сталью, круглый щит. - Нравится? - ухмыльнулся островитянин, посмотрев на меня и сложив руки на груди. - Щит - работа моего отца, а топоры в старых традициях, ещё моего деда. У нас в роду, по отцовской линии, все в кузне потеют. - А ты топоры делаешь? - спросил я, посмотрев на него. - Просто интересуюсь. - Не-а, сделать такое рубило для меня конечно не сложно, но я просто не хочу. Я ножи кую, иногда короткие мечи и всякое такое. Ножеманы с руками отрывают. Иногда, кстати, копья делаю, хочешь глянуть? - Давай, почему нет, - пожал я плечами. Кузнец достал из стойки длинное копьё с металлическим, острым наконечником. - Лёгкий тис, острая сталь. К резьбе ещё не приступал, её попробую завтра вырезать... Работа конечно страшная: неверное движение и лезвие может пропасть. Вообще удобнее наносить орнамент проволокой, правда требует больше денег... В общем вот. Хочешь что-нибудь взять? Продаю дешевле, чем магазины, из первых рук же берёшь. - Хм, я б, наверное, с радостью... - я поставил данное им копьё, туда, куда стояло. - Топоры мне нравятся, хорошие... Правда ты их не продашь, да и взять я не могу: мне пока запрещено. - Ладно, правда так правда... Так тебе до мотеля вроде надо было, да? До туда ещё четыре мили, далековато конечно. Хочешь подвезу? У меня пикап, мы мигом. - Конечно, буду премного благодарен. - Тогда подожди тут, я пока переоденусь, пока машину выкачу, не мёрзнуть же тебе. - Давай я лучше чемодан притащу? - А чего уж, я не против. Я вышел вновь на мороз и, вернувшись к чемодану, взял его телекинезом и потащил по воздуху, не шкрябая о грязь и гальку. Уже вскоре я погрузил его в красный пикап и сам сел за второе сиденье. Островитянин за рулём уже поменял фартук и рубашку на большую куртку с меховым воротником и какими-то твёрдыми пластинами, словно его плечи были в броне. - Кстати, я Юнон. - Алекс, - кивнул я. Кузнец закрыл свою дверь и, переключив фары, поехал вперёд, освещая перед собой тёмный зимний лес. - Ещё раз спасибо, что решил подвезти. - Да чего уж. Мне не сложно, а тебе лучше, - пожал он плечами. - Так ты получается нелюдь?.. - А у тебя с этим есть проблемы? - спросил я, немного насторожившись. - Не прими за оскорбление, мне просто интересно. Если хочешь знать, у меня девушка амора, правда, у нас с ней всё немного сложно... - Хорошо, я нелюдь. - А какой вид?.. Не подумай, но я видел многих, но ты очень похож на человека, а тебя только глаза выдают и ещё вещи таскаешь силой мысли. - Я и телепортироваться могу, - признался я, устраиваясь в кабине. С моим гигантским ростом, это было несколько проблематично, но я вроде как справился. - А рост мой тебя видно не удивил? - Ну почему, удивил немного, но эй, кого сейчас не встретишь, верно?.. Ты в Валентии когда-нибудь был? - Я оттуда, - кивнул я, спровоцировав у моего собеседника болезненное "о-о-оу". - …и как? Мы там всего однажды были, так меня с Найти чуть в отбивную не превратили, правда нас относительно спас полицейский, который отогнал тех ребят пистолетом. После выписал мне какой-то там штраф, видите-ли, я на Найти должен был накидку надевать и вообще, если у меня есть деньги, я должен платить хотя бы за этот факт... Это с нами так, потому что мы не местные? - Даже не знаю, как сказать... - почесал я в затылке. - Меня правда в бары и магазины иногда не пускают, потому что, видите ли, людям неприятно смотреть, и они не хотят проблем. Иногда, признаюсь, бычат. Но в последнее время как-то всё тихо. Я вообще обычно дома сижу... Кстати, а ты сам не знаешь причины всей этой ненависти? - Слушай, я как-то вообще о Валентии не в курсах толком. Разве что, вроде нелюди кого-то предали в Валентии и там потом что-то пошло не так... Слушай, мы в школе проходили больше соседа-Ниямию и ХилТопские республики, а империю только вкратце, о Ламберте там, и о вашем основателе Элрике. - И что там за история? Пойми меня правильно, я конечно из Валентии, но я помню только год своей жизни. - Та-ак... Ну... В общем, Ламберт, насколько я помню, когда проигрывал Первую Континетальную, собрал все корабли, нагрузил всем, что было в сокровищницах и отправился сюда, думая основать новое государство, но правда мы его приняли, будучи ещё воинствующими кланами и забрали всё... В общем, сейчас все на это золото льготы получают. А Элрик вроде объединил всю западную часть, собрав на юге совет и завоевав им запад и назвал Валентией, это если вкратце. - ...Вот как... - многозначительно кивнул я, закончив слушать. - А что за история с твоей амнезией? Расскажешь? - Да как-то и нечего рассказывать... Я просто проснулся однажды в лесу, в этом плаще, шёл-шёл и вышел к Валентии, а дальше как-то по-своему закрутилось. - И ты не пытался выяснить кем был до амнезии? - Ну... - тяжело выдохнул я, думая, как соврать. - Я просто... Я пытался конечно, но как-то ничего не вышло. Знаешь, я словно пришёл из ниоткуда. Никто меня в Валентии никогда не видел. В общем, я как-то с этим, наверное, ещё разберусь. - Так, вот мы подъезжаем к мотелю, - сказал Юнон, показав рукой вперёд, на светящуюся вывеску с крупными буквами. - Вот, в общем, было приятно познакомиться, я так думаю... Слушай, если ты захочешь переехать на Скедлинг, у меня местечко в доме есть, сам понимаешь. Попрячешься от властей конечно, но это же лучше, чем быть притеснённым всеми сразу, верно? Мы что-нибудь придумаем с жильём. Леса большие, никто не рубит, дерево с материка закупают, ты просто учти. - Спасибо и так за всё, что сделал, Юнон. Я может, ещё как-нибудь загляну на огонёк, если возможность предоставится, - ухмыльнулся я, когда машина остановилась и пошёл на выход, забирать чемодан... И на выходе я увидел всё это время ждущую меня Астрид... И сердце моё облилось кровью.