Полуночный Леший: Выходец из Леса (non-canon)

Я ничего не вижу, но чую сыроватый воздух. Меня обвивают корни, обвязывая шею и местами тело. Они не жёсткие, даже наоборот - они раскрыты, внутри сочны и мясисты. Когтистая лапа Нума убрала их от меня, оставив на местах ран только зеленоватую, ледяную слизь. Соватый меня усадил, поправив острым когтем спину, и опустился напротив. - Ну всё, хватит, - сказал он, разрушив тишину. Я смотрел только на его оперенье в темноте. На сырой подземный пол. На свет в конце пещеры. Внутри было настолько холодно и промозгло, что казалось, я сам стал большим холодным и промозглым камнем. - Перестань. Скажи уже хоть что-нибудь. - Что? - спросил я, не отрывая глаз от точки, что выбрал какой-то своей целью. - Давай, посвяти меня в то, что произошло. Ты уже в порядке дней, ну не знаю, три, а всё ещё ведёшь себя как овощ. - Да?.. - Слушай, парень, тебя пытались убить, но ты чудом выжил, потому что я был рядом! Может, не знаю, поделишься своими планами? - Нет у меня планов... Да и вообще, зря ты меня спасал, - тихо сказал я. - Да быть не может. Мстящий! Он ткнул меня когтем в плечо. Вообще, большой соватый был сейчас в растерянности и возмущался. Из голоса его пропали нотки совиной гордости и теперь он выглядит просто обеспокоенным. Он потыкал меня ещё пару раз, заставив покачаться как неваляшку. Меня толкают в одну сторону, а я обратно... Да я по жизни как неваляшка. Такая глупая игрушка, которую как ни верти, а всё в одном положении. Нум бросил свои попытки привести меня в чувства и в раздумьях стал расхаживать рядом, что-то неслышно бурча под клюв. Я молчал. Упёрся лицом в ладонь и разглядывал неровные, кровавые швы на второй... Конечность просто изуродована. Что первая, что вторая. Неужели меня хирургическим путём лишили всех сил? - Тебе надо залечь на самое дно. Не светиться, - выдал наконец Нум. - Я могу познакомить тебя с общиной в глубине леса. Правда тебе придётся помолчать о том, что ты имел какие-то связи с людьми. - ...Что за община? - спросил я, незаинтересованно, всё ещё смотря на руку. - Иногда нелюди уходят от Валентии в леса, или их изгоняет ХилТоп. - ...Ты хочешь, чтобы я жил среди остальных нелюдей? Что ненавидят расу людей, потому что они ненавидят их?.. Какой в этом всём смысл? - Успокойся. Тебе всё равно некуда податься, а люди и так умирают в лесу. Если кто забредёт, все решат, что лес их поглотил, а не ты сожрал. - Это рано или поздно придёт к концу. У синдиката уже было в планах собрать как можно больше денег от правительства всех стран на уничтожение Безымянного леса... Нас всех просто сожгут. Обратят в пепел. Нум не нашёл, что ответить. Он молча, не двигаясь, смотрел на меня через плечо и о чём-то очень усиленно думал. - Это... Это не м-может... Нет, - он покачал головой, остановившись на одном месте. - Нет-нет-нет, это... Это звучит как бред. Не лучшее время ты выбрал для шуток, Мстящий, - я не стал оправдываться, но для себя уяснил, что мне не очень нравится идея жить в глубине леса с какими-то существами под боком. Просто лес весь кажется мне домом. Я не хочу делить его с кем-то, но... Быть может, Нум прав. Может, мне и правда стоит залечь на дно в каком-то лесном племени и потом решать, как жить. Побухтев ещё немного, соватый кажется всё же принял решение. - Нет. Пойдёшь и будешь жить там... Мать Природа, да хотя бы попытайся. - Попытаться ладно, попытаюсь, - ответил я, уже приходя в себя. - И где оно?.. И где Астрид?.. Хотя бы её тело. - Мне кажется, ты не хочешь этого знать, - спокойно сказал Нум. - Я про "Астрид". А что до общества Изгоев, то оно находится близ самого центра леса. Я расположил их себе поближе, так что если ты сейчас отправишься вниз по реке, почти сразу к ним выйдешь. Можешь сказать, что ты от меня, ещё хорошо будет. Если скажешь, что был в отношениях с человеком и что ты ни разу не притеснялся, будет плохо. И лучше не говори о Лесном Буйстве. Ты меня понимаешь? - Да-да... Ладно, получается я пойду. У меня было явно гадостное ощущение по поводу всего этого. Да вообще по всему. Я просто ни о чём не хотел думать. Надеялся, что всё как-нибудь решится само собой. Что я вновь увижу Астрид, а сейчас она просто где-то в синдикате, ждёт моего возвращения. Что я просто потерял в лесу сознание от потери крови и меня спас Нум. Но воспоминания о прошедшем дне напоминали о себе, причиняя острую боль в голове и пальцах. С каких пор даже самые страшные мои кошмары стали затмеваться реальностью? Выйдя из пещеры, я зажмурился и закрылся рукой от света, к которому так и не смог сразу привыкнуть. Находясь на высоком холме, я смотрел на садящееся солнце, озаряющее меня последними лучами. Меня и огромное дерево, накрывшее сотни метров вокруг своими кронами, из-под чьих корней я вышел. Вокруг, на многие-многие километры вокруг раскинулись широкие и непроглядные леса, которым ещё ни один человек не осмелился дать название, так и оставив безымянными. Полной грудью не дышалось, как бы я ни пытался. Я увидел небольшую речку, даже, скорее, маленький ручеёк, что уже дальше становился одной большой рекой. Я стал спускаться вниз, голыми двупалыми ступнями ступая на каменистую почву, влажную гальку с водой и порою траву. И всё мне не давала покоя мысль: множественные ручьи соединялись воедино, создавая сильнейший несокрушимый поток, со временем придавая гранитным скалам и кускам камня гладкие овальные формочки... Поток стал могущественным из-за единства его составляющих. А что я? Похож ли я на поток? Я один в поле, а сейчас ещё и не воин. У меня даже нет начала. Я - всего лишь единожды стекающая по склону вода. Не имеющая силы, но ранее бывшая частью страшной бури… Или может даже не бури. Какое вообще моё место в этом мире? Я ведь не должен был быть сильным: сильным бывает только общество. Река, которую образуют ручейки... Одинокий ручей, наверное, не может стать рекой. Но ведь и с другой стороны - тогда как на моих руках оказалась кровь стольких людей и нелюдей? Как я, одинокий ручеёк, оказался сильней тысяч других ручейков, что вместе, образовали бы море? Но может быть вся моя философия - не более чем бред затухающего в душевной боли рассудка и не имеет никакого смысла или веса. Внизу по реке я увидел небольшой лагерь. Просто шатры и старенькие избушки, сверху которых навалили еловых лап и навесили армейских сеток. Я сунул руки в карманы плаща. Посмотрел на свои штаны с изодранными штанинами и грязную офисную рубашку. В карманах пусто. Кажется, я потерял свой нож с концами... А вот бело-красная пачка сигарет оказалась не только полной, но и ещё на своём месте. Прямо божий дар, чтоб его... Закурить, правда, не от чего, да и не думаю, что нужно. В душе и так царит такое умиротворение, что хочется спокойно затянуть петлю на шее. Успокоение и выравнивание сердцебиения тут ни к чему... Хотя, по словам Уила, сигареты работают не только для этого, но с другой стороны откуда ему-то знать? Сам он вроде не курит, а мои вообще и не пробовал. Я видел редких нелюдей в старой, изношенной одежде с заплатками или даже вообще в одежде из шкур. Если честно, я не хотел подходить ближе, с кем-то заговаривать. Я даже не знаю, кто здесь главный, чтоб можно было с ним поговорить о моём прошлом и том, зачем вообще таким меня сюда послал Нум. Вот хоть бы сейчас передо мной выскочила какая-нибудь агрессивная незнакомка с копьём и сразу наехала на меня, что я чужак, что я тут делать ничего не должен, что она сейчас меня возьмёт в плен и поведёт на суд к главному, за нарушение какого-то их закона... Так, наверное, было бы проще. Да и в конце концов, это был бы приятный, литературный ход, который я уже видел во многих книгах. Но такого не происходило. Я даже спустился вниз по реке и при желании мог дотронуться до стен одной избушки. Даже более того, я видел шалаши из шкур и мог спокойно рассмотреть всех нелюдей, что сидели за ним. И если бы хоть кто-то из них сейчас смотрел в мою сторону, наверное, сразу б увидел... В моей разлагающейся душе ещё поселилась явная неловкость. Будь у меня руки целы, я бы, наверное, и чувствовал себя уверенней, но сейчас хотелось скорей уйти в сени леса, ни с кем даже не встречаясь взглядом. Уйти так, словно никогда не приходил. На крыльце одной избушки я заприметил какого-то ожуму с грязно-серой шевелюрой и нечёсаной бородой, одетый в наряд из шкур. Он пристально смотрел на меня, жуя рагу из миски. Я сделал ещё пару шагов вперёд. В это время рядом проходила зелёная девушка-драконойд, лет двадцати пяти на вид, с корзиной какого-то белья в руках и одетая в простенькую одежду из ткани. Она остановилась, смотря на меня и, не отрывая глаз, подошла к ожуме, который всё так же спокойно разглядывал меня и что-то жевал. Девушка спросила что-то, а тот лишь пожал плечами и что-то безразлично ответил. Она оставила корзину и куда-то побежала. Пальцы заныли. Захотелось ей вдогонку выстрелить импульсом, чтоб не смогла никого предупредить о приходе Полуночного. Но вовремя себя отдёрнул. Нет надобности в её смерти... Почему я вообще об этом подумал? Но надо ведь что-то делать. Первым не заговоришь. Побежать на утёк - не побежишь. Кинуться на них - да почему вообще нужно кидаться? А каких-то действий, кроме застывших подозрительных взглядов не дождёшься. И тут меня осенило. У меня проблема с руками: мне нужна помощь. У меня есть отличное алиби по прибытию сюда. Я подошёл к ожуме, что сунул деревянную ложку в рагу и, вытерев бороду платком, посмотрел на меня. - Классный плащ, - заметил он, взяв ложку, и продолжил есть. - ...Мне... М... Нужна помощь, - сказал я, собравшись наконец с мыслями и показав руку. Ожума хохотнул. - Могу только это предложить, - он достал из сапога большой нож, больше похожий на тесак. Он сделал им короткое рубящее движение и после заверил, - Болеть больше не будет... А так, тебе к нашему врачу. От столбняка даже прививочку сделает, если нужно. Ну-с, не стану задерживать, я вообще-то охотник, не мне с тобой говорить. Тебе только туда, - он показал на один из крайних домов. Я кивнул. На моё удивление, всё прошло очень даже гладко, и я отправился по указанному адресу. Вообще, я сейчас представлял, что, зайдя в избу, увижу, например, сортир или что-то такое же, от чего можно было вернуться с недовольной мордой и выражением "ты всегда шутишь так паршиво?"... Но к моему удивлению, открыв дверь, я увидел вполне чистое помещение. На вешалке в коридоре висела помятая шляпа и шелковистый новенький шарф. За коридором по одну сторону меня ждала кухня, а по другую - операционная. Если я б открыл центральную дверь, то скорей всего оказался в спальне. Не знаю точно: просто предчувствие. В воздухе витал резкий запах жжённого керосина и кажется просто спирта. - ...Вчера вот, Ингвар ушёл в лес, так ещё и не вернулся, может случилось чего?.. - Ты зря беспокоишься. Лес нас бережёт, - сказал какой-то мужской голос. - Численность в лагере, конечно, маленькая, но у нас великий покровитель. Я заглянул на кухню и встретил удивлённые взгляды ещё одного ожумы в рубашке и какой-то эльфийки с тёмно-серой кожей и закономерно острыми ушами. Последняя была одета в тонкий свитер с поднятым воротником. - А вы кто? - тихо спросила меня эльфийка и потянула руку себе куда-то за спину. Я достал руки из карманов. - Спокойно, - сказал я, хотя сам волновался. - М-мне... Мне просто нужна помощь. У меня все пальцы в проволоке. - О господи, - эльфийка, смотря на мои руки, от ужаса прикрыла рот рукой. Драконойд, накинув на себя белый халат, прошёл мимо меня, сказав: - Пройдёмте в операционную, - конечно, я мог бы сейчас запаниковать - что же всё так просто? Нет ли здесь подвоха? Что им мешает прямо сейчас прирезать меня, пока я в таком беспомощном состоянии?.. А не пустая ли всё это паранойя? Зачем им всем меня резать, верно? Так что стоит успокоиться и больше такой поток вопросов не поднимать, особенно если нельзя на них получить ответы. Доктор провёл меня в кабинет с железным столом, парой стульев, белым шкафом с какими-то склянками. Он убрал всё со стола и, показав, сказал, - Садитесь. Всё ещё питая большой скептицизм ко всем своим действиям и решениям, я сел. Впервые за всю свою длинную жизнь, чувствовал себя по-настоящему тревожно. И ведь правда - ранее всё моё тело было страшным, всегда заряженным автоматом. Теперь же его изрядно помяли, запачкали в грязи и крови и погнули многие части, и больше им не повоевать. А что можно сделать с безоружным? Да всё что угодно! Пока я сидел на стуле, док достал кожаный саквояж и, развернув, достал все нужные инструменты, устроив их на железном столе рядом. - Райли, подойди сюда, у нас тут операция, - сказал он, даже не смотря на эльфийку, что всё это время стояла в дверях и смотрела на меня. - Ты уверен, что мы вообще должны ему помогать? Я вижу его впервые. Нокс ничего нам о нём не сказал... Какого чёрта вообще, Фабьен? - Ты видишь, что вообще у нелюдя с руками? Нет? Тогда на, посмотри... Я вообще не представляю, как он ещё не орёт от боли и ужаса... В конце концов, он не мог "просто" дойти до нас. Мы в центре леса. - ...Меня сюда прислал Нум, - сказал я. - Кто?.. - переспросил доктор, видно не узнав большого соватого. - У нас тут не так уж мало нелюдей, чтоб я пропустил "Нума". - Большая сова? - попытался подтолкнуть я его к разгадке этой истории. - Три метра в высоту. Очень гордый. - Ага... Ладно, молодой нелюдь... Сначала выпей вот это, и я буду вытаскивать проволоку. Потом всё расскажешь, - он поставил предо мной маленький пузырёк с мутным стеклом и пробкой. Увидев моё недоверие, подбодрил - Другого болеутоляющего нет, да и от одного пузырька ничего тебе не сделается. У тебя же нет непереносимости опия, верно? - ...Да я как-то и не знаю... Ладно, давай его сюда. Я вытащил пробку и осушил весь пузырёк. Сначала я почувствовал, словно всего меня заморозили. Что я застыл, а меня снаружи покрывал лютый мороз. Изнутри же пошло ощущение, словно во мне растопили какой-то генератор, что начал наоборот размораживать моё тело. Я смотрел невидящими глазами куда-то и чувствовал, как вскрывают заледеневшую кожу пальцев. И мне почему-то показалось, что вообще всё это - один странный сон. Я слышал и чувствовал какие-то отголоски странных, расплывчатых образов. Зима рано или поздно проходит, а ей супротив встаёт весна и лето. И замёрзшие ручьи снова побегут по венам, возобновляя цикл жизни.

***

Пришёл в себя, лёжа в какой-то палатке. Тело ещё отходило от препаратов и покалывало во многих местах. Руки не болели, но все оказались перевязаны бинтами, а следы вскрытия были аккуратно зашиты. Но тут и была обратная сторона: на запястьях рук устроились обыкновенные наручники, чтоб руками не размахивал... Что же теперь - я здесь на правах пленного? Неужели опять? - Ты лучше ещё полежи, - предупредил меня от лишних телодвижений знакомый голос ожумы, которого я видел на входе. Бородатый мужчина одной рукой держал обрез охотничьей винтовки, а другой крутил какой-то треугольный амулет на цепочке. - ...что меня ждёт? - Суд уже идёт. - И почему я не могу на нём присутствовать?.. Меня же судят, верно? - А тебя потом спросят, - ухмыльнулся он. - ...Какие-то странные правила. Не пропусти меня Лес, я бы до вас не дошёл. - Верно, конечно. Но знаешь, не мне решать. У нас в последнее время напряг с едой. Мир становится холоднее, знал? Некоторые культуры больше плодов не дают. Не приживаются. - В первый раз слышу, - устало сказал я, закрыв глаза перевязанными руками. - А ещё, наверное, в первый раз услышишь, что очень громко болтаешь сам с собой. Самый удар оказывается пришёл только сейчас. Астрид тоже жаловалась когда-то, что я бормочу во сне... Наверное, под психотропными веществами, когда я совсем себя забываю, бормочу ещё сильней. - ...И что говорил? - Ну, сам я не слышал. Но другие тебя маньяком-садистом и людоедом окрестили... Это как раз сейчас обсуждается. Я же просто остался тебя посторожить. - Слушай, не подумай, я не... Я не маньяк. Я был наёмником, убивал людей, признаю... Нелюдей иногда тоже. Работа, ага?.. Я леший. У меня на роду написано людей жрать... Так что и это было, но я же чёрт возьми это не специально... Слушай, я ведь... Только сейчас я повернулся на бок, чтоб посмотреть на лицо ожумы, но остановился, увидев, что оно просто засияло улыбкой. Я замолк. - Плохо врёшь. У тебя плащ похож на полуночного из фильма, вот я и предположил. Только он чёрный и лысый, а лешим прозвали за то, что скрывался в лесу... Давай говори кто такой. Нормально, без этого идиотизма. Только что мне очень сильно повезло. Либо попался совсем уж тугодум - хотя кто тут кого тугодумом называет. Либо он сейчас продолжает надо мной смеяться. - ...Я... Слушай, я не умею врать. Никогда не умел. Если хотите, я могу уйти. Прямо сейчас. И никто из вас обо мне больше не услышит. Вы вытащили мне проволоку из рук: это прекрасно. Теперь я хочу просто уйти. В шатёр вошёл амора, одетый в шубу. Обычно аморы не блистали ростом, но этот почти доставал до двух метров. Аморы - это гуманоиды с синей кожей и преимущественно тёмно-синими волосами. Похожи на людей, только волосы поверх покрывает костяной обод, берущий своё начало со лба и затылка. Его глаза были светло-серые, словно мгла, а зрачки белые, с дужкой, размытые, как пятно. Почему-то я подумал, что амора слеп, но он вполне осознанно посмотрел на меня. У него были густые тёмные волосы, обрезанные у плеч и небольшая растительность на лице, вроде короткой и подстриженной бороды. - Думаю, нашему гостю пора выйти и показаться костру. ...Костру?