- Смотри, я тут свитерок прихватил, надо?
- Напомни, почему я тебя ещё не придушил?
- Потому что я пообещал свои бинты и лески, которые нужны тебе. А ещё я взял еду и пистолет, если тебе взбредёт меня убить и забрать мои вещи.
- Угу, другими словами "я взял тебя потому, что не хотел пачкать руки кровью".
- Звучит грозно, - пожала плечами Калипсо. - В конце концов, ты что, животное?
- Почему ты вообще пошла со мной?
- Пошёл. По-шё-л.
- Как-то без разницы.
- Потому что, как мог заметить, у нас снова гражданские разборки. Нелюди стреляют нелюдей. А те, кто останутся, придут к новому консенсусу. А меня скорее всего и так выкинут. А ты сильный, пусть и мудак. И, кстати, вроде как знаешь, что делаешь.
- Спасибо конечно, - покачал я головой. И правда, не убивать же её за это? Можно конечно наорать, замахать руками, дать ей ещё пощёчину, но оно мне надо? Вокруг меня постоянно умирают люди и льётся кровь. Если хочет умереть, пусть умрёт, я её пытался отговорить и больше не буду. Вместо этого я поднимался вверх, к огромному дереву, словно шёл один. Ливень уже прошёл. Он начался и через тридцать минут, пока я делал крюк вдоль реки, прошёл. Теперь я сох на холодном ветру, пока Калипсо шло рядом в дождевике и, кажется, ни о чём умном не думало.
В то же время я гадал что за метаморфозы произошли со мной за всё это время. Кем я могу себя считать? Тупым маньяком? Если честно, я не считаю себя уж до конца тупым, и кровь меня не привлекает, пускай и отвращения не вызывает. Спасителем? Нет-нет-нет, совсем нет. То, что я помог этому лагерю, рассказав, как они должны действовать, ещё не искупляет моей вины за то, что я утопил в кровяном болоте тысячи существ. Да и никого я не спас. Они устроили гражданскую войну, и большая часть из их нелюдей умрёт от пуль и ножевых. От себя самих. Я посмотрел на Калипсо. Ладно, может вижу её в последний раз, так что спрошу. - Что у тебя с глазом? Зачем повязка?
- А ты любопытный.
- Пытаюсь им быть. Так ты ответишь?
- Поцарапался.
Всё же, говорить с ней я не хотел. Пытался только что, но раздумал хоть как-то продолжать разговор. Всё же, лучше, когда можно сделать вид, что её нет рядом.
- ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!
Расправив крылья в ужасающем размахе, на землю опустилась огромная сова, словно норовя меня схватить, но остановилась совсем рядом. Но я не дрогнул. Я знал, что Нум скорее всего будет недоволен одиночными выстрелами у подножья, что звучали ещё сейчас. Калипсо шатнулась мне за спину и отошла на пару шагов.
- Меня есть нельзя, у меня подагра, разянка, чёрная и синяя чума, а также оспа! - затараторила она, отходя ещё дальше. Что-то мне кажется, даже для такого диагноза, она выглядит слишком хорошо. Но на крики Нум внимания не обратил, уставив прямо в душу два чёрных, глянцевых глаза, приоткрыв в непонятной мне совиной гримасе свой клюв, словно был готов каждую секунду вцепиться мне в лицо, и, хищно расправив крылья, он стал ходить взад-вперёд, не отрывая взгляда.
- То, что должно. Я донёс твои слова до глухих, и они теперь отдаются криками и выстрелами. Если не так, они всё равно были обречены.
Нум вдохнул, подняв свою грудь и, кажется, хотел заорать мне прямо в лицо, но проглотил досаду и сложил крылья, приняв гордую стойку.
- А что за падаль с тобой? - спросил он, посмотрев на Калипсо. Я тоже обернулся, чтоб посмотреть на неё. Она посмотрела себе за спину, словно за ней кто-то стоял.
- Хм, наверное, он ушёл, пойду поищу, - пожала она плечами и направилась вниз, да побыстрей. Я покачал головой и, повернувшись к Нуму, сказал.
- Спасибо, что ли. Я вообще пришёл обсудить дальнейший план.
- Планом была община изгоев, но теперь ты там устроил переворот... У меня нет плана. И сейчас, когда там почти никого не останется, потому что они перестреляют друг друга, мои милые лесные изгои не план больше.
- Если бы ты поумерил чуть свою гордость и вышел к ним сам, такого бы не произошло. Не вини меня в том, что я плохой мессия, если сам не решился им стать.
- И что дальше? У себя я не позволю остаться. У меня есть причины.
- Какие же? Привести к себе какую-нибудь другую гигантскую сову?
- Угу, - понимающе "угукнул" он по-совиному, и потом ещё протяжнее, словно выдыхал. - Уг-у-у-у...
- Ты чего?
- Помнишь тот дом, на окраине? Ты из него вытащил несчастные, обглоданные кости Жоуля. Я всё-таки сам его там оставил.
- Я не знал, извини.
- Ничего страшного, когда ты свернул его шею, он умер сразу от ужаса. Это было быстро, а так, его организм ждала естественная остановка. Умирать от инсульта куда хуже, как по мне.
- Да-а, попытайся свернуть тебе шею и скорее сам состаришься.
В подтверждение этому Соватый повернул голову на все триста шестьдесят, а после по-свиному засмеялся. Я сначала опустил голову и покачал головой, но после, посмотрев на Нума, тоже засмеялся.
- Звучишь так, словно я из тебя этот смех вытащил когтями.
- Ладно, посмеялись и заткнулись. Я могу направить тебя только туда. Внутри почистишь всё от пыли и будет порядок, целостность дерева ещё не нарушена. Под моей опекой ничего само не гниёт.
- Фактически, ты можешь обеспечить мне бессмертие?
- Если ты дерево, да.
- Я леший. Я почти дерево, особенно после хорошего сырого стейка. Так что фактически?
- Фактически, пытаясь убедить меня в том, что я могу сделать то, чего сделать не могу, мы оба занимаемся ерундой... А между прочим ты только что убил ещё десяток нелюдей, заставив их стрелять в друг друга.
- Да знаю я, - сказал я, вытерев снова накапавшие капли дождя с лица. - Не напоминай, и без того тошно.
Не сказать, что тошно, просто я ничего не хотел. Даже куда-то идти, чтоб свернуть Старатову шею. Зачем? Старик и сам умрёт, если не в ближайший месяц, то через десять лет точно. От старости. А сам я уже ничего не хочу.
- В общем, тебе вновь вперёд за заходящим солнцем. Правда идти придётся долго... Но я думаю, ты справишься. Выйдешь к окраине, найдёшь меня. Я тебя направлю дальше. У меня, видишь ли, после тебя ещё дел край непаханый.
- Прежде чем уйду. Кто такой Рюк? Ты его знал?
- Рюк? А, леший... Он изгой. Вышел за лес и был застрелен, пытаясь остановить погром. Там рассказывать нечего. Молодой и глупый. Ещё моложе тебя. Сегодня ему было б полтора века с чем-то. Грубил мне, обиделся и ушёл в одну из сторон света. Звучит знакомо, м? Будь умней его и не поступай так. Помни, Алекс. Я твой единственный друг, потому что меня и тебя связывает Лес. Все остальные при возможности тебя предадут.
Я покачал головой, думая о своём... Все остальные при возможности тебя предадут... Даже Астрид? Она бы меня предала?.. А не предала ли она уже, когда без предупреждения решила свернуть наши удочки? Когда я встретил это безоружный и поплатился её жизнью?
А Калипсо? Она уже идёт со мной. Что ей стоит стоит воткнуть мне в спину нож или перерезать мне горло во сне? Другой вопрос, чего ей стоит НЕ делать этого? Отсутствие развлечения для своего больного разума, должно быть... С другой стороны, у меня к ней ни капли доверия, и, если уж придётся ночевать сравнительно недалеко, я бы дремал в полглаза.
Интересно... Есть ли кто-то, кто хотя бы доверяет мне? Могу ли я сказать, что Нум не водит меня за нос? Уже несколько раз я себя ловил на мысли, что в его крыльях я как маленькая тряпичная куколка на привязи.
С этими мыслями, я попрощался с пернатым и шёл за спускающимся солнцем, что уже совсем скоро перестало бы освещать кроны и дало власть луне. Я устало выдохнул, поёжившись. После того как злость и адреналин отступили, на душу вернулись кошки. Очень скребущие и неприятные.
Впервые за многое время лес показался мне не домом, где мне рады, ведь кроме меня никого тут нет. Лес показался мне местом, где я гость, приносящий с собой беды. Эта мысль циркулировала в голове, постоянно и постоянно показываясь. Каждое дерево, казалось, теперь не скрывает меня от неба, а закрывая своей тенью, осуждающе смотрело, провожая взглядом, пока я совсем не скрывался.
- Кого-то потерял?
Я повернулся, чтоб посмотреть на Калипсо, светящую мне в лицо большим ручным фонарём. Я спокойно закрыл глаза, сжав зубы и поджав губы.
- Последнее уважение к тебе, - ответил я, оскалив зубы. Она саркастически отчеканила мне три "ха" и убрала фонарь, направив свет в землю. К этому времени я уже развернулся и, руководствуясь чувствами к лесу, двинулся дальше. Надо было останавливаться. Нужен отдых, иначе я никогда не поправлюсь.
- А оно у тебя когда-то было?
- Самое минимальное. Теперь я не знаю, почему ещё не свернул тебе шею, - повернулся я к ней на секунду. Оно, держа в одной руке фонарь, положило другую на рукоять пистолета и, вытащив, показательно щёлкнула предохранителем. Обойма с шумом выехала у неё, упав с глухим звуком в листву, и Калипсо поспешила её сунуть обратно. Я наблюдал за всем этим, покачивая головой, и после снова развернулся, чтоб уйти.
- Эй! Ты бы сказал что-то! Погоди!
Ей приходилось бежать трусцой, чтоб догонять меня.
- Заткнись, всех разбудишь.
- Это безымянный лес. Здесь некого будить. Зато можно кататься тебе по ушам, - улыбнулась она во все зубы. Я резко развернулся, выбив тыльной частью руки у неё из рук пистолет (даже несмотря на то, что это было ОЧЕНЬ больно.) Другой рукой ударил её под дых.
- Зат. Кнись. Я не хочу слышать ни слова из твоего мерзкого рта, ты меня понимаешь? - спросил я, остановившись и нагнувшись, уперев руки с окровавленными бинтами в колени. Мне надо перестать их тревожить и срочно.
- Ты... Т-ты очень... Очень сука, - хрипя от сбитого дыхания, сказала она.
Очень хотелось ей врезать. Ещё раз. При чём по лицу, чтоб челюсть съехала. Но невыносимо гудящая рука видно меня остановила. Вообще, её можно было и убить, но... Но нет. Я этого не сделаю. Она просто помеха на пути, и то, незначительная. Она не препятствие. Я не хочу лить кровь просто потому, что она мне не нравится. Это не должно работать так.
Место выбрал вполне простое: небольшая пещера, состоящая из земли и корней. Тесная, но мне многого не надо. Понимая, что высушиться не выйдет, ведь не буду же я искать кремнии в потёмках, я просто постарался укутаться в более-менее просохший плащ и впасть в дрёму. Мне завтра потребуется много сил: что-то убить и съесть с моими руками тяжеловато. А значит, придётся экономить энергию. Где-то в лесу я услышал стук. Обычный стук, как если б кто-то ударом чего-то тяжёлого рубил деревья. Калипсо. Наверное, Калипсо. Впрочем, гадать было нечего, вскоре, светя фонарём в пол, она вышла на моё маленькое пристанище и свалила хворосту.
- ...свали отсюда, - сказал я, хотя и понимал, что сейчас говорить это, наверное, глупо.
- Ты позволишь себе мёрзнуть от холода и сырости только потому, что я тебе не нравлюсь? Ты гордый сукин сын, знал?
- Какой есть, другого не знаю, - хмуро ответил я, не открывая глаз.
- Просто позволь себе узнать меня лучше. Я конечно может и сволочь, но... Но не... - она замолчала, видно думая. - Окей, я просто сволочь и всегда ей была. Но если ты думаешь, что мне это нравится, значит ты самый тупой из нелюдей, кого я знаю.
- Так если тебе это не нравится, почему продолжаешь ей быть? - спросил я незаинтересованно. Мне она была неприятна. А когда мне кто-то неприятен, звук его голоса вызывает только раздражение.
- Потому что по-другому не умею, - сказала она, чиркнув спичкой и поднеся к труту, под костром, что, шипя, загорелся и стал потихоньку расползаться. В секунду пришла ужасная мысль: оно хочет меня заживо сжечь! Запереть в пещере костром и заживо сжечь! Я открыл глаза, приподнявшись, и увидел, что Калипсо устроила небольшой костёр из толстых веток, который уж точно не нёс вреда. Пока что. Я лёг обратно на своё возвышение из корней и земли. - Потому что никто меня никогда не воспринимал, понимаешь? Все относятся ко мне как к говну. Ты, кстати, в том числе, - сказала она резко, словно это было очень важно. - А как мне к вам всем относиться, даже зная, что и так, и так, вы увидите во мне одно говно?
- Слушай... - я сел, закрыв своё уставшее лицо, рукой. - Я тебя знаю всего день. Сейчас ночь. Я устал. Мне очень больно. Я хочу спать, и я дико хочу есть, плюс к этому, у меня душа изрезана на ломти, и я не знаю, как дальше жить. Думаешь, мне правда есть до тебя какой-то смысл?.. Какое-то... Вообще дело?
- Я здесь с тобой. Я мог остаться там. Я мог пойти своей дорогой, но я пошёл с тобой. И тебе "нет дела"?
- Ладно... Чего ты от меня хочешь?
- Во-первых, чтоб ты меня не бил. Ты бьёшь так, словно убить хочешь.
- Так и есть. С этим ничего не сделаю.
- Во-вторых, хочу, чтоб ты меня выслушал.
- Уже слушаю.
- Ладно... Это всё пока что.
- В самом деле? - повернул я голову, подперев её рукой о колено.
- Нет... Я кажется хотел тебе высказаться.
- Ты же понимаешь, что мы знакомы всего день?
- Да. И всё же. Ты вообще знаешь почему я пошёл именно с тобой?
- Давай же, раскрой секрет, - устало сказал я, прикрыв глаза.
- Меня. Все. Сравнивают. С дерьмом. Смешивают. Постоянно. И даже там, в лагере, я была просто козлом отпущения. Меня все знали по чужим словам, и мне приходилось быть им.
- Зачем? Ты же могла опровергать чужие слова, если так не нравится.
- Потому что тогда меня вообще не замечали. А некоторые "указывали место". Знаешь, как я потеряла глаз? - спросила она, злобно оскалив зубы, стряхнув волосы с бинтовой повязки на глазу.
- Как?
- Когда я пошла в магазин на деньги хилтопского посольства, когда ещё жила в Валентии, на выходе меня нашла группа пьяных свиней. Сначала, за рога, мне намяли бока. Довольно серьёзно намяли. А после, взяли и пырнули разбитой бутылкой в глаз, за то, что он видите ли не такой как у них. И бросили, хохоча. Они думали, что убили меня, но нет. Мне помог Норман и пригласил в своё маленькое общество. Обо мне позаботились, а как только чуть привыкли, стали подтираться всеми моими лучшими качествами. Просто потому, что я выгляжу как урод и называю себя мужчиной, а не женщиной. Просто махали на меня рукой и обращались в самую последнюю очередь. Нет, конечно, среди них было не так плохо, как среди людей. Надо мной хотя бы не издевались и, вроде как, на словах, даже принимали за одну из них. Просто меня никогда ни о чём не просили. А за спиной говорили, что всё порчу. Ну да, ну бывает, меня иногда парализует! Ну бывает, что я срываюсь! Ну бывает, что иногда я могу только орать! Ну бывает, что иногда я роняю вещи! Бывает, что у меня немного пахнет из рта и зубы всегда жёлтые, сколько я не чистила! ПОДУМАЕШЬ! ЭТО НЕ ПОВОД ОТНОСИТЬСЯ КО МНЕ, КАК К ДЕРЬМУ!
Она стала переводить дух. Я покачал головой. Ладно, видно ей и правда стоило выговориться. Пусть будет так.
- ...слушай... Я понимаю, тебе тяжело, и всё в этом роде... Но ты понимаешь, как это странно? Ты высказываешься первому встречному, которого знаешь буквально день. Зачем?
- Потому что ты первое лицо в моей жизни за долгое время. Я хочу начать всё заново. Всё! А значит мне нужно новое окружение. Мне ещё есть куда идти, ведь я молод и во мне много сил. А то, что сейчас происходило со мной, все эти люди, что меня ни в хуй не ставят, мне совсем не нравится.
- Если быть откровенным, ты мне с самого начала не нравилась. И не потому, что у тебя "из рта пахнет" или "ты вещи роняешь", а потому что ты схватила мою больную руку, зная, что она больная, и потому что начала показывать своё превосходство надо мной, хотя это не так. Всё то, что о тебе говорят, это ещё не делает тебя плохой. Плохой ты делаешь себя сама, а после жалуешься на остальных. Просто не делай так, и тебе будет проще жить. Вот смотри, я ударил тебе два раза. Все эти два раза, как по мне, ты заслужила сама. Не хватала бы меня за руку, я бы тебе в челюсть не ударил.
- Да-да, ты уже говорил... - кивнула она, тихо устроившись в тёмном углу пещеры. Её единственный зрачок отражал свет костра и она, подняв его на меня, посмотрела некоторое время. Мы моча лежали, смотря друг на друга. Я уже засыпая, а она с какими-то своими мыслями, которые дали знать о себе чуть позже. Калипсо села, заведя руки за голову и развязывая повязку на глазу, и обнажила давно зажившее кровавое месиво, выделяющееся тёмно-багровым, вперемешку с белой кожей, пятном. Калипсо опустила плечи, смотря в костёр одним глазом. - Поговори со мной.
- Я хочу спать, а не говорить, - устало ответил я. - Тебе разве не нужно спать?.. Поговорим потом, если тебе так хочется, просто давай не сейчас.
- ...Алекс.
- Ого, ты зовёшь меня по имени?.. Я как-то забыл, что ты его знаешь, - искренне удивился я.
- Тупой сарказм, - нахмурилась она, достав моток бинтов и стала накладывать новую повязку, смочив её спиртом. Я не решил объясняться перед ней или что-либо говорить. Голова и веки становились тяжелей с каждой секундой. Я постарался успокоиться, но всё же не вытерпел и сказал в оправдание:
- Это не сарк-а-азм.
И вот, с последним зевком, наступила темнота.
***
- Тебе нигде не рады, - прошептал голос рядом. Я отмахнулся, отодвинув куст со своего пути, стараясь никуда не смотреть.
- Ты одинок, - утвердил он с шелестом листвы, словно постоянно обходя меня с одной и с другой стороны. - Сла-а-аб, - прошипел он совсем рядом. Я ускорился, перейдя на бег.
- Ты не можешь бежать вечность. Я всё ещё быстрей!
Я перемахнул через поваленное бревно и пустился, не разбирая дороги, исчезая меж деревьев, ломясь сквозь кустарники, перепрыгивая через овраги и петляя по своему пути, пытаясь сбросить вросший в меня хвост. Понятное дело, он не отставал. И какой-то частью мозга я понимал почему. Но это всё ещё меня не останавливало.
- ЖАЛКИЙ-ЖАЛКИЙ-ЖАЛКИЙ! Ты идиот, если считаешь, что месть твоё предназначение!
Я ломанулся через кустарник, но прямо предо мной возникла фигура в плаще. Она всего лишь взмахнула рукой, а я уже полетел обратно на многие-многие метры, и кажется даже километры - таково было огромное расстояние. Казалось, я обогнул всю планету, полную одинакового леса, чудом ни во что не врезаясь, пока всё же за моей спиной не оказалось большое дерево о которое я треснулся и осел у его подножья.
- У нас одно предназначение! ОДНО! И ТЫ ЗНАЕШЬ ЭТО!
Оно снова возникло предо мной. Двухметровая фигура с топором на плече. Одетая в развивающийся на ветру кожаный плащ, она смотрела на меня тьмой собственного нутра и единственно видной белой костяной маской с фиолетовыми полосами. Оно протянуло мне руку.
- СДЕЛАЙ ЭТО! ДАВАЙ УТОПИМ ИХ В КРОВИ!
По жестам я не мог сказать, что этот человек кричал. Но голос его, громом раздающийся вокруг, вызывал боль в ушных перепонках. Все деревья в округе зашумели на фоне, звуками разрывая мне голову. Я не мог говорить: зубы словно срослись друг с другом и, если я захочу хоть что-то сказать, мне придётся разорвать собственные клыки. С треском и тягучей болью.
- ПРОСТО ПРИСОЕДИНИСЬ КО МНЕ, БРАТ МОЙ! И МЫ СВЯЩЕННЫМ ПРИРОДНЫМ ОГНЁМ ПРОЙДЁМ ПО ГОЛОВАМ ВСЕХ ЧЕРВЕЙ И ПАРАЗИТОВ, НАШЕГО МИРА! ТЫ СО МНОЙ?!
***
Проснулся я резко, без предупреждения, дёрнувшись и тяжело дыша. Сердце сильно стучало, отдаваясь в голове и висках. Дыхание сбито, и я всё пытался его выровнять.
Калипсо в землянке не оказалось, а угли давно догорели и теперь были еле-еле тёплыми.
Я сел у стены, всё ещё приходя в себя и нащупал под плащом что-то твёрдое. Твёрдое и величиной с мою ладонь. Плоское и холодное, словно лёд.
В душе всё замерло. Условия сделки уже разъяснили и теперь в немой тишине все ожидали моего ответа.
...и я не решился пока сказать "нет".
Я отпустил руку с маски, оставив её на месте, под плащом, и тяжело выдохнул. Что же это такое? Что за липкий демон всосался в мою кожу, которого не отодрать даже самым острым ножом?
Я услышал сначала какой-то писк и подумал, что у меня просто заложило ухо, но после, когда в наше небольшое убежище внеслась Калипсо, вся сырая до нитки, сразу всё понял. В руках у неё был такой же вымокший валежник.
- Из этого ничего не выйдет, - покачал я головой. Она на меня посмотрела, хмыкнув и сложила валежник на месте костра. Достала какую-то бутылку с водой и, полив его дополнительно, стала поджигать. К моему удивлению, оно сразу вспыхнуло, словно сухая спичка.
- Выглядишь так, словно первый раз видишь смесь для розжига, - улыбнулась она, показав весь ряд жёлтых зубов. Я, отойдя от удивления, просто покачал головой. Ладно. В мире есть вещи, которые я вижу впервые, и это совершенно нормально.
- Сегодня тоже завтракаем камнями?
- Да. Я ничего не нашёл. Но пока ты завтракаешь камнями, я завтракаю галетками, - сказав это, она достала целлофановую пачку каких-то печений. Я встал и, накинув капюшон на голову, вышел в дождь. - Постой! Я же шучу! Я поделюсь!
***
Выследить молодую косулю с моими способностями нетрудно. Я считал, что смогу бесшумно оказаться рядом и вспороть ей артерию копьём, но по итогу, всё кончилось ударом копыта по лицу. Вернулся, ничего не жевавши к полудню. Голодный как волк, уставший и, самое главное, ломающийся от боли.
- Крутой синяк, - отметила она, смотря на моё лицо. - Такой, знаешь, в форме сердечка. - Я сдержанно кивнул. Она протянула мне целлофановую пачку с печеньями. Я благодарно кивнул и, сев у разгоревшегося костра, принялся сосредоточенно жевать безвкусные галеты. - В общем, я подумал над тем, что ты вчера сказал. Извини за всё прошлое... Будем друзьями?
Я кивнул. Если ты мне не станешь мешать и не будешь последней сволочью, будем друзьями. Наверное, всё же, заблудшие души достойны второго шанса, особенно, если они просто сбились с пути. Если они ещё ни в чём не повинны?.. Думаю, да. Ошибки могут быть у каждого, и только немногие из них не заслуживают прощения. В этой истории лишь два человека, которым нужно расплатиться за свои преступления: старик в инвалидной коляске и двухметровый идиот, что не стал думать раньше своей головой.
Как только кончился дождь, мы двинулись вновь.
По пути порой мы делали остановки, особенно когда солнце скрывалось с неба, чтоб не заблудиться. Порой говорили о всяком, но не было ничего стоящего. По большей части я молчал. Много спал, мало ел. Хотя бы потому, что того немного, что мы находили по дороге, было просто недостаточно. Ягоды хороши, когда их целое ведро.
***
Я устало ввалился в незапертый дом и, открыв окно, чтоб помещение проветрилось, плюхнулся на старенький, скрипучий диван, окинув всё взглядом. Я ушёл отсюда не так уж давно, а внутри дом не изменился. Я конечно молчу о том, что снаружи он выглядит как ком мяса с очертаниями избы из корней.
- И... Это и есть твой дом? - спросила Калипсо, войдя следом и окинув хату взглядом. - Выглядит уёбищно.
- Отстань, - сказал я, уже закрыв глаза. В голове вились мысли о еде. И только о еде.
Конечно с ней особых проблем не наблюдалось - её всегда привозили прямо на блокпост. Иногда в пакетах или ящиках, а иногда в форме и с автоматами в руках. Почему-то я думал только о том, как бы забрать сегодня и то и то.
Когда я пытался отдохнуть, Калипсо шаталась по моему древнему обиталищу, что только благодаря заботе большой совы не стало прогнившими обломками. Её босые ноги с твёрдыми когтями отдавались из каждого уголка. Любопытная одноглазая морда даже не оставила без внимания комнату, в которую я ни разу в жизни не заходил специально.
- И ты будешь так лежать?.. У нас нечего жрать.
- Да, я знаю, - устало сказал я. - Прости... Дай мне просто поспать, хорошо?..
Я положил руку на холодную, как лёд, маску, что находилась у меня под плащом. На душе стало так тоскливо, как никогда ещё не было. Я открыл глаза, чтоб посмотреть на весь дом... Где я? Что это за место? Кто этот нелюдь, что с кашлем закрывает давно разряженный мини-холодильник и вот тащит, чтоб выкинуть на улицу?.. ГДЕ Я? Я был в уютной квартире с любимым человеком под боком... ГДЕ Я СЕЙЧАС?! ЧТО ЭТО ЗА МЕСТО?! ГДЕ Я НАХОЖУСЬ?! ПОЧЕМУ Я ТУТ?!
Я закрылся капюшоном и высунул руки из рукавов, чтоб обхватить самого себя. Отвернулся в пыльную спинку дивана, лишь бы не видеть всего этого. Притворился, что ничего не слышу. Я правда не должен ничего слышать. Беги. Беги от мира и заройся глубже в своём сознании... Беги и не оглядывайся, о странный лесной обитатель.
***
Листья шуршат над головой. Редкие, но яркие лучи пробиваются в пространство между ними и освещают мои руки. Солнце заливает своим эйфорическим светом всё золотистое поле впереди, и мне ничего не остаётся, как расплыться в небольшой улыбке сонного, ленивого блаженства.
Забыть на секунду обо всём, что меня тяготит и просто расслабиться. Заставить замедлиться буйное сердце. Дать отдых беспокойным костям. Расслабить прокажённый, кровавой заразой, разум.
- Тебе нравится?..
Я никогда раньше не слышал этот ласковый, шелестящий словно ветер, голос. Я чуть приоткрыл глаза, но ничего не увидел. Но она стояла рядом. Я знаю это. И я слабо киваю, чтоб дать ей понять: мне определённо нравится. Я хочу провести в таком покое всю свою жизнь. Я хочу просто быть здесь. В этом огромном, золотистом, безмятежном поле.
Конечно при этих мыслях пришла ещё одна - но что мне тут делать? Есть ли у меня цель? "Цель должна быть у каждого..." - напомнил голос, прошелестев приятным холодком над ухом. Только сейчас я понял, что другой. Что сижу под этим деревом, большой деревянной махиной с рогами, но лицо моё нормальное. Оно обычно мне. Я не чувствую на нём тяжести черепа-хранителя.
- ...какая же у меня может быть цель? - задумался я вслух.
- К чему ты сейчас идёшь? Можешь ли ты мне ответить, что есть твоя цель?
- ...если честно, я не знаю. Мне дали боль. Я хочу её вернуть.
- Разве месть - это есть цель, Эрд Нейл? Я понимаю твой мотив. Я знаю, что сейчас ты чувствуешь. Как больно тебе думать о тех, кого потерял и потому, ты стараешься их судорожно забыть, но возвращаешься каждый раз, когда приходит время остановиться. Ты не хочешь помнить свои мысли, но я помню всё. Твой путь длиннее намеченной цели.
Она встала предо мной. Я открыл глаза, чтоб посмотреть на высокую фигуру. У неё длинные руки из крепко сплетённой лозы и дерева. Её шелестящие волосы - изумрудная листва ивы, а тело скрыто под длинной мантией из настоящего гербария. Она - бог. Её длинные, но тонкие ветвистые рога роскошно и просто в один момент украшают её голову. Она вся изящна и проста. В ней нет ничего такого, чего нет в нас. Но оно столь гармонично состроено друг с другом, образуя поражающую глаз картину, на которую у меня не хватит слов для описания. Но я вспомнил всё, что мог сказать именно ей.
- ...но... но зачем?.. Во мне гаснет жизнь... Я чувствую, что скоро остановлюсь. Если я проснусь и уйду из рая, снова вернусь в ненавистный мир, где нет ничего, за что стоило бы бороться.
- Ты не видишь всей правды Алекс Эрд Неил... О мой милый хранитель, ты ещё слишком молод. Ты не видишь все-ей правды, - с сожалением сказала она, опустившись передо мной, чтоб взять за лицо и мягко направить себе в глаза. Мне становилось дурно: в душе так легко и приятно, словно все беды - они уже были. Они уже были, а впереди меня ждёт лишь тёплое, золотистое поле. - Луна сходит с неба. Рано или поздно станет рассвет. Ещё твоя история не началась, чтоб её заканчивать. Ночь скоро кончится, Эрд Нейл. Мы оба поднимем наше знамя, и возьмём то, что всегда принадлежало нам. Мы вернём мир на землю. Мы вернём покой. Вместе, о милый мой хранитель. Ты станешь оплотом, моей веры и правды. Твой путь извилист, ты просто заблудился. Тебя сбили с толку... Я верну тебя.
- ...я ещё не знаю... я не знаю, справлюсь ли. Всё это так тяжело. Я просыпаюсь в боли, я в ней и засыпаю. Меня раздирают сомнения. Когда я открываю глаза, я вижу лишь скорбь, жестокость и кровь, что сам разношу любым неаккуратным движением. Любым своим решением... Оно всё ведёт к боли - неужели это заслуживает прощения?
- Каждый полон ошибок, Эрд Нейл. Исключений не бывает, и никто из нас не был совершенным. Даже боги полны изъянов, что и говорить о смертных существах вроде тебя и остальных. В твоих руках сила, Алекс. Твоё дело - направить её в нужное русло... И я помогу тебе, подсказав по-настоящему верный вариант. Другого не будет...
Шелест стал растворяться в дымке сна. Наступала тьма. Я начинал просыпаться.
***
- ОСТАНОВИТЕСЬ!
Автоматная очередь пронеслась над головой, выбив щепки из деревьев. Но никто из служивых не решил рвануть за нами дальше. Стояла глубокая ночь, а лес не пускал к себе никого, кроме тех, кого уже сам благословил. Крики из мегафона с приказами остановиться ещё долго сопутствовали нам.
Убить никого с моими руками не вышло. Пришлось еду у людей забирать не силой, а мозгами и скрытностью. На самом деле всё было просто: я сломал им генератор, и пока они разбирались с его починкой, выломал дверь на склад и забрал целый ящик армейских сухпайков. Им привезут ещё один, а я пока не могу достать себе еду из-за травмированных рук. Да и в город пойти закупиться мы не можем: у нас нет ни денег, ни возможности их заработать. Такая вот патовая ситуация.
Впрочем, в нашу глубинку леса было проблематично добраться всяким проходимцам. Лес сильно разрастался в последнее время, и на окраине превращался в почти непроходимые для обычного человека дебри, где заблудиться - это обыденность.
Нам же было куда проще - деревья, словно лозы расступались перед нами и закрывались позади.
Сейчас уже вряд ли кто-то подойдёт.
Мы зашли домой, оба навеселе - к сухпайкам подошла ещё коробка "особого завоза" из города, одну бутылку которого мы уже распивали прямо на ходу.
Зайдя в дом, мы включили небольшую керосинку (которую к слову тоже прихватили, так как на мою старую уже не было топлива) и расселись на диване, переводя дух.
- И потом он такой "эй, ты ебать что?" и глаза по два блюдца блять, а рот до полу! Сходил шумок проверить, блять! - рассмеялась Калипсо. Я, ещё переведя дух, тоже от души посмеялся, махнув рукой. Мы оба выпили ещё водки.
Отвратительного, выносящего мозг, поила к которому я точно раньше не прикасался, и даже Астрид явно мне что-то про это говорила... Но сейчас мы просто пили, празднуя то, что следующий месяц будем хоть что-то есть, хотя глубоко внутри себя я понимал, что очень скоро заскучаю по свежему мясу и вообще свежей еде.
- И я ещё, блин, когда дверь выбил, там сразу ко мне щиманулись... Я думал, они сначала глянут, что с генератором.
- Красиво кстати дверь выбил, - сказала она, улыбнувшись во все зубы и села напротив меня, на таз, положив руки на плечи.
- Угу, спасибо... - устало выдохнул я, смотря ей в лицо. Нет, ничего не выйдет. Да и нахер её прямо так не пошлёшь.
- Ты знаешь, чего я хочу сейчас. Давай сделаем это. Отпразднуем!
- Нет. Я не тот и... Я ещё недостаточно пьян.
- Так выпьем ещё?
- Прости, пить больше не хочу. Давай поедим и спать.
- Не обламывай. Мы обокрали целый блокпост. У нас куча еды! Мы вместе, вдвоём, между нами есть преступная химия!
- Нет, её нет... Калипсо. Хватит. Во всяком случае, я не сплю с мужчинами.
Она отстранилась, посмотрев на меня.
- Ты идиот. Я же не мужчина на самом деле.
- Если это не так, значит свои слова для тебя самой же пустой звук, - похлопал я её по плечу. - Давай, вставай с моего таза. Если что, как и раньше, твоя комната - вон та. Диван мой и только мой.
Она раздосадовано встала и, сплюнув, ушла, даже не прикоснувшись к еде. Во всяком случае поест завтра тогда или ночью. А я же потянулся за одним из комплектов и принялся заедать голод с алкоголем.
На завтра есть серьёзный план. Больше времени терять нельзя и мне самолично нужно заявить о себе, поднявшись по лестнице из голов к Старатову. Уже совсем скоро Астрид... Тебе осталось терпеть совсем немного.
