Обеты дорнийца

Эртур Дейн был одним из свидетелей того, как тело Россарта безмолвные палачи выносили из темной комнаты. Пиромант хорошо знал пыточных дел мастеров Эйриса, вполне понятно, что сталкиваться с ними в несколько иной ипостаси, чем прежде, Россарт не хотел. Эртур недоверчиво покосился на Вариса, который стоял, чинно сложив руки на полном животе, но не мог сдержать выражение омерзения на лице. В нижнем ярусе темниц, где находились пыточные камеры, пахло и вправду отвратительно. — Кто бы мог подумать, что сердце несчастного не выдержит, — тихо сказал Варис, чуть повернув голову в сторону Эртура. — Кара богов, что тут сказать. Эртур никак не отреагировал на его слова. — Подождите, — тихо окликнул он одетых в черное стражей. Мертвого Россарта тащили под руки двое, волоча тело по каменной кладке пола. Он схватил Россарта за остатки жидких волос, оттянул голову назад. В уголках рта собралась слюна, Эртур, поборов брезгливость, наклонился, рассматривая ее. Рукой в перчатке надавил на челюсть, заставляя ее распахнуться. — Захлебнулся собственной блевотиной, сир, — заметил палач, стоявший рядом. — Моя вина. — Палач чуть замялся. — Принц Рейгар будет недоволен? — полувопросительно, полуутвердительно сказал он. — Свет, — бросил Эртур. В нос ударил отвратный запах, отчего Эртуру самому резко захотелось тут же облегчить желудок, но, задержав дыхание, он еще раз внимательно осмотрел рот умершего пироманта. — Что-то интересное, сир Меч Зари? — мягко спросил Варис. — Хотелось убедиться, что этот ублюдок успел помучиться, — ответил Эртур, брезгливым движением отпуская голову мертвеца. — Не страшно, Варис? Тот ответил ему слабой улыбкой, в пляшущем свете мрачных казематов казавшейся угрожающей. — Мне нечего бояться, достопочтенный Меч Зари, я верный слуга. — Только вот чей? — спросил Эртур, надвигаясь на Вариса. — А вы? — Варис смотрел на него непринужденно, словно они были на увеселительной прогулке в дворцовом парке. Эртур проводил тюремщиков, тащивших Россарта, задумчивым взглядом. Ему следовало сообщить Рейгару, что человек, которого назвали убийцей принца Эйгона, умер в пыточной камере, не выдержав ужаса предстоящего действия. Варис похлопал его по плечу, и Эртур едва удержал себя от инстинктивного движение схватить руку, коснувшуюся его. — Я думаю, что вам следует поторопиться, сир Меч Зари, — раздался вкрадчивый голос Вариса. — После инцидента с Пицелем лучше не раздражать лишний раз принца Рейгара. Эртур все же схватил пухлую руку Вариса, нежную, словно девичью, и незаметным движением потянул на себя, выворачивая кисть. Глаза Вариса тут же увлажнились. — Ты очень разговорчив, Паук, — процедил Эртур. — Твои приятели уже сполна получили, твоя очередь тоже наступит. Варис сглотнул, пытаясь справиться с болью. — Не думаю, что Россарта или Пицеля можно назвать моими приятелями, сир рыцарь, — более высоким чем обычно голосом ответил евнух. — Не стоит им льстить. Эртур ослабил хватку, Варис прижал руку к себе. — Зачем вам враждовать со мной? — спросил Варис уже куда более спокойным тоном. — Знаете, я совершенно не злопамятен, но всякое в жизни случается, — добавил он. Эртур не ответил. Поднимаясь наверх, к свету, он раздумывал о смерти Россарта. Пиромант никогда не жаловался на здоровье, не страдал и излишней изнеженностью — Эртур прекрасно помнил его присутствие на казнях, проводимых Эйрисом. Смерть его была не естественна, и Эртур раз за разом возвращался к событиям прошедших дней. Когда он пришел в камеру к Пицелю, в голове у него цель вполне оправдывала средства. Он отправил стражу у дверей прочь, и Пицель напрасно взывал к принцу Рейгару. Эртур был милосерден к великому мейстеру, все же тот был стар и не нуждался в угрозах больших, чем словесные. Эртур жаждал услышать имя. Ему скормили Россарта. После мрачного подземелья, яркий свет больно бил по глазам. У высоких ворот его дожидался Отис Челстед. — Найдешь мейстера Агривана, — сказал ему Эртур. — Пусть он осмотрит тело Россарта — но по возможности так, чтобы об этом знало как можно меньше людей. По крайней мере, чтобы с докладом ко мне он пришел прежде, чем шпионы Тайвина к нему. — Он задумался. — Скажешь ему, что меня особенно интересует сравнение этой смерти со смертью Лагги, бывшей любовницы покойного короля. — Эртур остановил Отиса, готового уже бежать. — Не оставляй его одного, я хочу, чтобы Агриван туда и обратно вернулся в целости и сохранности. Пицель дал ему имя, но не то, на которое рассчитывал Эртур. Он испытывал чувство, похожее на старое детское воспоминание, когда в Звездопад приехала труппа циркачей, и Эртур вызвался добровольцем в какой-то их номер. Он совсем не помнил сюжета той сценки, помнил только чувство, что все вокруг знали свои роли и старательно следовали им, а сам он одновременно и мешал и был главным зрителем. Пицель тоже играл роль. Испуган он может и был по-настоящему, но как опытный актер ждал момента, когда толпа достигнет отметки наибольшего ожидания. А сам Эртур, болван на побегушках, вынужден был ответ этот принять в тот момент, когда свидетелем этого «признания» стал сам принц Рейгар. По версии Пицеля, внезапно озаренного, Россарт часто приходил к нему за «сладким сном», мучаясь бессонницей. Это не было преступлением, тем более, что после смерти Эйриса положение пироманта было, мягко говоря, не особо благодатным. В углу, где ютился Россарт, нашли несколько склянок со «сладким сном», а служанка, убиравшая покои, сказала, что Россарт часто ночами сидел над своими бумагами, утром уходил к пиромантам в подвалы, а во второй половине дня спал как ребенок, явно не нуждавшийся в снотворном. Варис, как один из главнейших дознавателей, немедленно допросил каждого из тех, с кем работал Россарт, и вынес более чем однозначную картину: злополучный пиромант один из самых ярых противников принца Рейгара, мечтавший о том, чтобы унизить его, лишить законного наследника и прав на престол, не иначе как зло в чистом виде. Он несомненно преследовал принца Рейгара и принцессу Элию, Варис замечал это лично, даже обращал на это внимание со стороны Элии, но, конечно, ему и в голову не приходило, что Россарт решится на подобное. Все-таки яды — это не его профиль. И что получил Эртур? Благодарность! Принц Рейгар был крайне тронут его настойчивым желанием найти виновника. Тайвин Ланнистер заметил, что лично обговорит с Пицелем вопрос безопасности, раз уж такой проходимец сумел обвести его вокруг пальца. — Дейн! Эртур поднял взгляд. По хлипкой деревянной лестнице, что вела из малого двора на верхние этажи замка, спускался тяжеловесный Герольд Хайтауэр. Эртур, отпустивший от себя Отиса, остановился. Длинный белый плащ Хайтауэр откинул за плечо, руки опустил на широкий пояс. Его зычный голос перекрыл собой гул, создаваемый трепом слуг, оруженосцев и шумом с Арсенала. Хайтауэр не имел привычки обходить препятствия, стоящие у него на пути. Люди, которыми кишел Замок, сами ловко убирались с пути старого лорда-главнокомандующего, и Эртур с некоторой усмешкой смотрел, как расчищалась дорога перед Хайтауэром. — Рад, что застал тебя здесь, — сказал он. Эртур выжидающе смотрел на него. — Что-то случилось? — спросил он. Хайтауэр нервно почесал свою короткую бороду, сосредоточенно рассматривая Эртура. — Ты ведь хорошо знаешь, Эртур, что для меня нет ничего важнее службы в Королевской Гвардии, что всю жизнь я провел подле сначала короля Джейхериса, потом Эйриса… Что я больше всего на свете хочу знать, что следующий король Семи Королевств будет достоин короны. — Весьма обнадеживающее начало, — заметил Эртур. — Я всегда хотел, чтобы мои рыцари были образцом чести и достоинства, чтобы их поступки не расходились с их клятвами. Эртур поднял вверх ладони, вынуждая Хайтауэра остановиться. — Почему у меня такое чувство, что сейчас я услышу нечто крайне дерьмовое? Хайтауэр улыбнулся. — Вы, дорнийцы, всегда куда-то спешите. Может быть это и хорошо, — задумчиво добавил он. — Мы не всегда обходились без конфликтов, Эртур, но ты поймешь отчего я так резко отзывался о твоем с Освеллом отъезде — со временем. Лично я уже сам отношусь к этому с гораздо большим пониманием, чем прежде. Он похлопал Эртура по плечу и с прежним задумчивым видом прошел под тень каменной арки, ведущей в длинный Арсенал, где толпились оружейники и кузнецы. Эртур проследил за ним взглядом, испытывая чувство тревоги. Чтобы не гложило Хайтауэра в эти недели, оно явно подошло к какому-то завершению. Стража беспрепятственно пропустила Эртура к Рейгару. Высокий тощий слуга, совсем мальчик, с соломенными волосами и необычно длинными пальцами, заменял свечи, пока Рейгар, сидя в глубоком кресле, с безжизненным видом смотрел на пустую стену. Он выглядел и вправду неважно. — Ты помнишь уроки истории, Эртур? — сразу, без предисловий спросил он, вытягивая ноги. Эртур пожал плечами. — Ровно столько, чтобы не выглядеть идиотом. Рейгар усмехнулся. — К сожалению, благодаря этим урокам, я знаю, что идиотским будет выглядеть любое мое решение. — Он оглянулся на свечника. — Иди, Десмонд, продолжишь вечером. — Мальчишка бросил в сторону Эртур любопытный взгляд, но ушел незамедлительно. — Знаешь, что забавно? — продолжил Рейгар. — Совсем недавно я так стремился собрать Великий Совет, а теперь, когда это желание обосновано многими причинами, я так же упорно стремлюсь не дать великим лордам собраться вместе. Эртур, не дожидаясь приглашения, тоже сел — чуть наискосок, не загораживая бесцельный осмотр Рейгара, но все же видя его лицо. — Это все равно неизбежно, разве не так? — Отчего же? У многих из них нет прямого интереса друг к другу, гораздо выгоднее договариваться напрямую со мной. — Рейгар перевел на него свой взгляд. Глаза его были словно стеклянные. — Ведь ты станешь королем, — дополнил его речь несколько растерянный отсутствием уверенности в голосе Рейгара Эртур. — Как старший сын. Принцесса Рейнис продолжит ваш род. — Я возлагал надежды на Эйгона, но раз случилось то, что случилось… — Рейгар внимательно посмотрел на Эртура. — Я надеюсь, что Лианна беременна, что она подарит мне сына, в котором я столь сильно нуждаюсь. — Бастарда. Рейгар поморщился. — Я не в восторге от такой формулировки. — Какая досада! — язвительно заметил Эртур. — Но ведь это правда. Одно дело задурить голову девчонке, совсем другое — матерым лордам королевства. — В Вестеросе нет ни одного человека, который мог бы провести обряд бракосочетания по валирийским обычаям, иначе я бы нашел его, — ответил Рейгар. — Но я всегда могу признать своих детей, сделать их законными подписью на приказе. — В последний раз это закончилось на Краснотравном поле. Рейгар бросил на Эртура недовольный взгляд. — Не умничай, — сказал он. Эртур покачал головой. — Мои слова не для собственной бравады. Последняя попытка короля узаконить своих бастардов привела к затяжному конфликту, который разрешился только смертью Мейлиса Чудовища. — Эртур закусил губу. — И возможно, что Блэкфайры еще остались, хотя бы по женской линии. Рейгар скорчил гримасу. — Ты предлагаешь мне вместо восстания черных драконов повторить Танец Драконов. Отличный выбор, — добавил он, отсалютовав пустой рукой. — Ты можешь объявить наследницей Рейнис, но обручить ее с Визерисом. Это объединит обе ветви Таргариенов. Особенно, если вырастешь из дочери, прости меня, пожалуйста, не свою матушку, а Висенью или Мерию Мартелл. — Слова дорнийца, — грустно усмехнулся Рейгар. — Но здесь ваш закон о престолонаследии не применим. Рейниру именно что готовили как правительницу — и что из этого вышло? Эртур чувствовал, что почва, на которую они ступили, для него крайне зыбка. — Насколько я помню, положение твоей дочери весьма и весьма отлично от положения Рейниры, по крайней мере до той поры, пока ты не решишь сам вырастить для нее соперника в битве за престол. Рейгар ответил не сразу. — Эртур, дело не в формальной передаче власти. Я совершил ряд ошибок, последствия которых не ясны. Мое рождение ознаменовалось большим несчастьем, гибель Летнего Замка навсегда оставила свою печать на мне. Было крайне самонадеянно полагать, что я — тот принц, который спасет человечество от смертоносной угрозы. Но от моей крови будет рождено это дитя. Когда свет кометы озарил земли Семи Королевств, я посчитал это предзнаменованием. Элия подарила мне сына, и боги ведают, как я был тогда счастлив. — Рейгар снова умолк, словно погрузившись в свои старые воспоминания. — Теперь все это неважно. Мой принц убит, и с ним вместе умерла моя надежда. Эртур наклонился вперед. — Я не специалист в том, что касается пророчеств, но вряд ли для их исполнения так уж важны формальности, введенные не древней магией, а людьми. Лианне Старк было куда спокойнее в Башне в Дорне, возможно, что когда в Королевской Гавани наступит мир и спокойствие, она и подарит вам принца. — Эртур похлопал друга по коленке. — Вы научите его всему, что знаете, вырастите как любимого ребенка. Но, — тут рыцарь нервно сглотнул, — как ты сам сказал, Рейгар, формальная передача власти должна будет пройти мимо него. Рейгар закрыл глаза. — Я дал слово Лианне. Эртур тяжело вздохнул. — Я знаю, я же был там. Но счастье одного человека не стоит мира и спокойствия в целой стране. — Именно поэтому ты отправил Отиса в столицу? — внезапно спросил Рейгар. Эртур кивнул. — Моя задача была оберегать тебя, Рейгар. Ее исполнение выражается по-разному. Сначала — да, я должен был предотвратить тот взрыв, что неминуемо произошел бы, дай я Брандону добраться до столицы. Твое спасение заключалось в спасении этого северянина. А то, что потом мне пришлось убить его — уже злая насмешка судьбы. — Эртур тоже дал себе паузу обдумать слова. — Я сожалею о его смерти, но не потому, что мне жаль загубленной жизни. Мне было тяжело принять, что мои самонадеянные попытки спасти целое королевство закончились постыдным укрытием от законной казни. — Эртур почувствовал, как кровь бросилась к его щекам, стоило только заговорить о его тщательно скрываемой роли в убийстве Брандона Старка. — Я никогда не ставил тебе этого в укор, — сказал Рейгар. — Ни дела за моей спиной, ни то, что ты не признался в убийстве. Я сам не хочу, чтобы ты покинул меня. Эртур кивнул. — Я пришел сказать, что Россарт мертв. Рейгар откинулся в кресле назад. — Как так вышло? — Его отравили. Причем так же, как отравили лиссенийку, которая спала с королем. — Она еще была беременна параллельно с Элией. — Да. Ее нашли в ее же покоях, перед смертью ее рвало, руки-ноги неестественно изогнуты. Россарт умер так же. — И как эти смерти могут быть связаны? — Никак, я думаю, — ответил Эртур. — Мое мнение, что нас хотят заставить думать, что убийца один и тот же. Слишком уж большой промежуток между этими смертями, за который многое изменилось. К тому же, слишком уж явная картина в случае с Лаггой говорила больше о неопытности отравителя, реакция ее организма была скорее неожиданностью. Возможно, она пила какие-то свои отвары, что там пьют беременные? В случае же с Россартом старались получить нечто похожее. Рейгар покачал головой. — Он мог сам принять яд? — Все возможно, — пожал плечами Эртур. — Только вопрос, как он этот яд пронес. Его раздели донага. Рейгар совсем помрачнел. — Что-то в Красном Замке много развелось отравителей. — В подземельях я встретил Вариса, — продолжил Эртур. — Это ведь он доказал виновность Россарта. Какой ему прок от его убийства, пиромант во всем сознался бы, даже будь невинен как овечка. К тому же такой топорный способ… Рейгар выглядел крайне напряженным, и Эртур настороженно смотрел на него, не зная, о чем раздумывал принц. — По пути сюда я встретил Хайтауэра, — сказал Эртур. — Он выглядел крайне странно. Рейгар и вовсе побледнел. — Он был здесь, у тебя? Что ты ему сказал? — подался вперед Эртур. — Это он мне сказал, — гробовым голосом ответил Рейгар. Эртур ждал ответа. — Это касается похорон моего отца, — уклончиво сказал Рейгар, должно быть и вправду сильно растерянный, раз не сумел сразу отбрить настойчивого рыцаря. — Похорон? — недоуменно переспросил Эртур. — А что с ними было не так? Тихо, весьма скромно — все так, как Эйрис завещал деснице. — Старый Герольд решил пристыдить меня за мое отношение к брату, — натужно рассмеялся Рейгар. — Отчитал как маленького мальчика. — Он бросил на Эртура хитрый взгляд. — Впрочем, если я последую твоему совету, то мне в любом случае не стоит очернять Визериса. Эртур смотрел на принца серьезно. — Я приму любое твое решение, Рейгар. Он кивнул. — Я отказался от траура, — жестким тоном сказал Рейгар. — Обсудил это и с Мерривезером, и с Тайвином. — Принц чуть замешкался на имени лорда Ланнистера. Другой бы и не заметил — но не Эртур. — Вечером объявят о коронации. Ее проведут еще до конца недели в септе Бейлора. — А Малый Совет? — Малый Совет подчиняется мне, — отрезал Рейгар. — Будет так, как я сказал, — добавил он уже с каким-то непонятным Эртуру чувством. — После коронации прибудут личные послы от Джона Аррена — скорее всего кто-то из Ройсов. Если мы придем к соглашению, то Рикарда Старка вернут на Север. Эртур с опаской наблюдал за стремительно меняющимися выражениями лица Рейгара — от жесткого до откровенно тревожного. — К тому же королевской руки требуют и иные, куда более прозаичные, но от этого не менее важные дела, — с натянутой улыбкой закончил свою речь Рейгар. — Налоги, земельные споры, правосудие. Принц вежливо улыбнулся Эртуру, и лицо его стало непроницаемо. Это значило, что Эртуру пора было уходить. — Что ж… — Эртур поднялся, кланяясь. Он оглянулся, уходя. Вид у Рейгара был словно после известия о тяжелом предательстве. Когда Эртур вернулся в Башню Белого Меча, уже смеркалось. Сумерки в это время были совсем короткими, и день сменялся ночью практически молниеносно. Отиса еще не было, но Эртур и сам не знал, что хочет от него услышать. Был ли убийцей Эйгона Тайвин Ланнистер? Он ведет переписку с Хранителем Востока, и Эртур был уверен, что не все их письма видел принц Рейгар. И кому выгодна показная смерть Россарта? И этот чертов Варис, паутину которого никак не прочувствовать, не понять. Каковы его интересы? И, семь преисподних, причем тут вообще похороны короля Эйриса? Покои лорда-главнокомандующего занимали верхний этаж башни. Из широкого окна открывался волшебный вид на Черноводную, и против воли Эртур на мгновение мысленно переместился к нему, словно ощущая пьянящее чувство власти, которое несомненно наполняло хозяев этих покоев. Эртур помотал головой, прогоняя нечестивые образы. Он вышел к лестнице, с легкостью преодолев пролеты. Остановившись перед широкими белыми дверьми, с удивлением смотрел на запертые створки. Хайтауэр никогда не запирал дверей, и замок там за ненадобностью был совсем старый. Рука поднялась, но стучать Эрутр не стал. Волосы у него на затылке словно дыбом встали, по спине рассыпались мурашки. Эртур опустил руку на пояс, чувствуя под пальцами твердый кинжал. Будет глупо, если он ворвется в покои лорда-главнокомандующего с мечом наперевес. «Герольд!» — хотел было громко позвать он. Но промолчал. За дверью было тихо. Эртур поморщился. А потом резким движением подался вперёд. Под его весом створки двери не выдержали. Широкое окно было закрыто ставнями, лишь тонкая щель пропускала немного угасающего света. Два огонька свеч тут же погасли, то ли сброшенные на пол, то ли потушенные быстрой рукой. Тень прыгнула на него справа, но Эртур ухватил нападавшего за запястье, выворачивая и откидывая недотепу в сторону. Второй и третий кинулись одновременно, и Эртур прыгнул в комнату, уворачиваясь от блеснувших кинжалов. Дверь захлопнулась, и он оказался в темноте. Чуткий слух уловил скольжение вдоль стены. Эртур быстро протянул руку за спину, но меч не сразу дался в руки. Слава Воину, что Ливен этого не видел, он-то ножен за спиной терпеть не мог. Тень снова бросилась на него, но Эртур танцующим движением отскочил в сторону. — Герольд! — громко позвал он. Звук голоса словно смутил нападавших, а Эртур верным движением выхватил кожаный ремень. Под рукой скользнули гладкие ножны, и белый свет меча из звездной стали чуть озарил комнату. В нескольких футах от него застыли растерянные фигуры одетых в черное убийц. — Не повезло вам, — выговорил Эртур. Клинок выписал дугу, заставляя нападавших отскочить. Другой выпад уже вызвал тихий вскрик. Один из убийц отлетел к стене, подавляя рвущийся стон. — Вы хотя бы знаете, кто я, раз решили всего лишь втроем напасть? — тихо засмеялся рыцарь, делая шаг в сторону и замахиваясь для нового удара. Тишину нарушал лишь шорох скользящих в темноте тел, но Эртуру не нужно было их видеть. Руки, слитые с Рассветом в единое целое, беспрекословно слушались приказов Эртура, и вот уже второй лежит — бездыханный. Светлая сталь чуть побурела. Третий убийца скользил вокруг него, производя впечатление водяного плясуна, которым впрочем не являлся. Эртур, имевший дело с браавоскими фехтовальщиками, которые порой бывали в Королевской гавани, определил это довольно скоро. Так как в гибкой проворности неизвестному нисколько не уступал. — Кто вас послал сюда? — спросил он. Убийца кинулся на него сзади, но Эртур обернулся, стальной хваткой вцепившись в нападавшего. Под пляшущей походкой третьего из нападавших, таилась сила вепря. Он повалил Эртура, ударяя его головой об пол. — Кто послал вас ко мне? — уже звенящим от злобы голосом повторил свой вопрос Эртур. Он выбил кисть убийцы, выворачивая ее. — Кто, говори! — Оказавшись поверх противника, он ударил того. Внезапный удар по голове сзади повалил Эртура, и сталь врезалась под кожу. Рыцарь зарычал, длинный меч неуклюже скользнул по полу, практически срезая голову с шеи того, кто лежал под Эртуром. Липкая кровь хлынула на руки, обрызгала рубаху и волосы. Напавший сзади — видимо тот самый первый, которого Эртур лишь оглушил, — отскочил, но рыцарь, не обращая внимания на рану в боку и треск в голове, направил на него Рассвет. — Лучше бы ты этого не делал, — сплюнул Эртур, буквально чувствуя как на затылке растет шишка. Человек выставил вперед клинок, схлестываясь с Эртуром, но обычная сталь билась под ударами Рассвета, и рыцарь прижал незадачливого убийцу к стене. Лицо его скрывала маска, и бледное свечение меча освещало только испуганные глаза. Эртур сорвал ткань, слепо щурясь. Лица он не знал. Эртур надавил чуть сильнее. — Кто послал? — сквозь зубы выговорил он. Неизвестный на мгновение улыбнулся, а потом резко подался вперед. Наточенная сталь с громким хлюпом вошла в плоть, и глаза неудачливого убийцы распахнулись неестественно сильно, едва не выкатились. Рот оскалился, и Эртур увидел, что белые зубы умершего окрасились кровью. В нос ударил запах мочи. Эртур выругался. Проклятье! Он с удивлением прижал руку к собственной ране. Все это ерунда! Стоять в растерянности в темноте по крайней мере глупо. Распахнув двери, он схватил один из факелов, что освещали лестницу, и поднял его как можно выше, наконец-то оглядев покои лорда-главнокомандующего. Двое лежали на полу, кровь маслянистой лужей растекалась под ними. Третий осел на пол, и Эртур поймал себя на мысли, что не вытер клинок Рассвета от его крови. Покои лорда-главнокомандующего, в отличие от комнат остальных рыцарей, могли похвастаться достаточным простором. Эртур, тяжело сглотнув, прошел дальше, впервые почувствовав страх. Герольд Хайтауэр сидел в дальнем углу в кресле, и на мгновение Эртуру показалось, что он жив. Приблизив факел, Эртур, пока еще не осознавая случившегося, смотрел в широко раскрытые и уже не видящие глаза своего лорда-главнокомандующего. Видимо, того поджидали, спрятавшись в комнате и дав рыцарю расслабиться. Хайтауэр даже не успел подняться с кресла. На полу лежал клочок пергаментной бумаги, Эртур поднял его и, не читая, сунул за пояс. Грудь Хайтауэра разворочило под широким болтом арбалета, который в спешке убийцы бросили на его постель.