***
Эртур задумчиво сидел в кресле Герольда Хайтауэра, глядя на стену перед собой. В этом кресле его главнокомандующего убили, и все-таки Эртуру было непонятно за что. Каким образом такой дуболом, как Герольд, смог занять такой высокий пост при Королевском Дворе? — Зачем ты здесь, Эртур? — раздался голос Селми. Эртур покачал головой. — Не понимаю. Все это не поддается логике. Селми молчал. — Ты знал, что Эйрис жив, Барристан? — спросил Эртур. Селми поджал губы. — Не знал, — подытожил Эртур. — Но Герольд знал наверняка, потому что он занимался похоронами короля. — Ты считаешь, его убили за то, что он открыл эту тайну? Эртур шумно выдохнул. Подобное было бы в духе Эйриса, что уж тут скрывать. Но сам Эртур только бросил подозрительный взгляд на Селми. — Мне все же кажется, что здесь что-то еще. Эртур поднялся, уступая место новому лорду-командующему, а сам сел напротив. — Я не могу найти Ливена, — добавил он. — Он в городе, — недовольно ответил Селми. — Надеюсь, что не у любовницы. — Брось, Барристан, — отмахнулся Эртур. — Он становится слишком наглым, при свете дня… Тем более сейчас, когда переговоры с Джоном Арреном пытается вести Малый Совет, и каждое движение принца и его окружения приковывает взгляды. Эртур нахмурился, Селми он не доверял. — Что значит «пытается»? — спросил он. Селми бросил на него ответный напряженный взгляд. — То, что достиг лорд Тайвин Ланнистер, не достаточно хорошо в глазах короля Эйриса, Эртур. Король не желает договариваться с бунтовщиками. Эртур прикрыл глаза. Селми недовольно что-то пробурчал, а потом резко подался вперед. — Если Герольд нарушил клятву, данную королю… Нарушил бы Герольд клятву? Даже если посчитал бы, что так будет правильнее? — Король карает тех, кто встает у него на пути. — Селми явно мучился, но Эртуру его жалко не было. — Я хочу верить, что его состояние — происки тех, кто наговаривает на других. Варис. Но Варис Эртуру не по зубам — крепче даже Тайвина. — Тот гроссбух, куда вписываются наши похождения — он ведь у тебя, Барристан? Селми весь как-то подобрался. — Белая Книга в комнате собраний, сир Дейн, на своем месте. Я еще не касался ее, после смерти Герольда прошло слишком мало времени. Эртур не стал спорить, оставляя Барристана Селми наедине с его благочестием. Белый пергамент тысячи страниц книги не сразу поддавался заскорузлым пальцам Эртура. Он медленно переворачивал страницы, с долей саркастичного удивления разглядывая их содержимое. Он не помнил, чтобы хоть кто-то из них эту книгу читал. Вести ее — обязанность лорда-командующего, но записи редко когда говорили правду. Эртур остановился на своей собственной странице. Сир Эртур Дейн из Дорна. Он провел пальцами по засохшим чернилам. Белый Бык писал размашисто, неаккуратно. «Сопровождал принца Рейгара вместе с сиром Освеллом Уэнтом в Речные Земли». Эртур перешел к странице Освелла. «Сопровождал принца Рейгара вместе с сиром Эртуром Дейном в Речные Земли». Эртур снова вернулся к собственной биографии. На последних строках красовалось пятно от чернил — наверняка Белый Бык лютовал после их приезда. Эртур нахмурился. Ливен тогда заставил его извиниться перед Герольдом. Что же, он пожал плечами и пролистнул назад — к принцу Ливену. «Военному мастерству обучался в Вольных Городах». «Не состоял в отряде Золотых Мечей». И была вложена бумага. Эртур раскрыл ее, всматриваясь в список имен. Блэкфайры.***
Дом Вариса поражал скудостью убранства, словно не покои благоухающего евнуха, привыкшего к роскоши Пентоса, а клети рыцарей Королевской Гвардии. — Что могло понадобиться от меня сиру Дейну? — вкрадчиво спросил Варис. Эртур, не спрашивая позволения, прошел внутрь и сел за стол, протягивая руку за графином. — В моих покоях только вода, Меч Зари, — заметил с усмешкой Варис, не проявляя никакого удивления самоуправству Эртура. Эртур бросил на него предупреждающий взгляд. — Эйрис не убивал Белого Быка, Варис, не так ли? Варис закрыл дверь и скрестил руки на груди. — Такие речи очень опасны, Меч Зари. — Я уверен, что покои мастера над шептунами — наиболее безопасное для таких разговоров место, — отрезал Эртур. Варис медленно подошел к столу, глядя на Эртура как на неразумного ребенка. — Я не помню, чтобы мы с вами, сир Меч Зари, были друзьями. Мою помощь вы всегда отвергали. Эртур пожал плечами. — Я не нуждаюсь в помощи, Варис-Паук, я пришел за ответами. — Тогда я тем более не понимаю. Эртур резко поднялся, возвышаясь над евнухом, но на Вариса это не произвело впечатления. — Давай предположим, что у короля есть некий советник, очень умный и способный человек. И есть некий крайне упрямый рыцарь, тоже приближенный короля, что узнал тайну первого советника. — Эртур развел руками. — Не будем говорить о тайне, по правде говоря, меня она заботит не так сильно. Варис улыбнулся, но верхняя часть его лица оставалась точно замороженной — он даже не моргал. — Внезапно этого рыцаря находят мертвым. Казалось бы все ясно, но найденная улика указывает на третье лицо, у которого был мотив, но все же не достаточно убедительный. — Поверьте, сир Меч Зари, мотив более чем убедительный. Потому что порой короли столь недовольны собственными подданными, что готовы наказать их как можно больнее. Эртура это поставило в тупик. — Я столько раз пытался вам доказать, что ваше предубеждение против лорда Тайвина необоснованно, что уже потерял всякую надежду. Эртур словно невзначай коснулся рукояти кинжала на поясе. — Хочешь сказать, что смерть сына принца Рейгара тоже дело рук Эйриса? Глаза Вариса превратились в две щелочки. — Король Эйрис не желал убить внука, он хотел только освободить принца Рейгара от неудачного по его мнению брака. Эртур покачал головой. Эйгон был сыном Рейгара, его наследником. Наследником самого Эйриса. — Это слишком даже для Эйриса. Король помешан на родословной дракона, — заметил Эртур. — Он никогда не поднял бы руку на своего внука. Варис поднял в удивлении брови. — Но преемником король Эйрис назвал Визериса, сир Меч Зари. Вы сами знаете, как нетерпимы бывают люди, когда речь заходит о власти. Принц Рейгар братом был готов пожертвовать. — Не убить, — прямо сказал Эртур. Варис склонил голову набок, с любопытством рассматривая рыцаря. — Он не был поставлен перед выбором, сир Меч Зари, это совсем другое. — Ты меришь его по своей мерке, Варис? — Только по мерке его же семьи, сир Меч Зари. Кровь не вода, я никогда не понимал этой тяги к сохранению ее пресловутой чистоты. Люди Вестероса думают, что чтобы быть Драконом, Львом или Волком достаточно выступить под вышитым стягом, но ведь в конечном итоге решают все власть и влияние. Эртур хмыкнул, рассматривая Вариса. Почему этот человек так значим? — Скажите, сир Меч Зари, вы не думали, как похож побег принца на то, как бежал Эйрис от своих обязанностей? Теперь была очередь Эртура смотреть на Вариса не моргая. — Полагаю, что у принца была очень веская причина, — добавил Варис. — Беда в том, что Эйрис в своем страхе заговоров тоже уверен в правильности собственного решения. Я не видел юности короля Эйриса, но разве не был и он когда-то прекрасным принцем? Эртур сел обратно на стул. — Но… — словно хотел что-то возразить, но умолк. — Должно быть, сир Хайтауэр разочаровался в своем господине и посчитал важным поделиться с Рейгаром сомнениями относительно смерти его сына. Эртур вздохнул, разглядывая Вариса. Какая Пауку от этого польза? Эйрис ничего не мог бы сделать без него. — Скажи, Варис, где прятался Эйрис все это время? — Разве во дворце мало укромных тайных мест, сир Меч Зари? — вкрадчиво спросил тот. — Королевская Гвардия знает дворец вдоль и поперек. Варис тихо засмеялся. — Не говорите такие вещи вслух, сир Меч Зари, если не хотите посмешить народ. Мейгор Жестокий избавился от всех, кто мог бы рассказать тайны его замка. Всех, кроме носителей драконьей крови. Блэкфайр. Мейлис Чудовище считался последним живым Блэкфайром, тем, кому подчинялись Золотые Мечи. Стало быть, выходец из Дорна уже позабыл, что кровное наследство не различает мужчин и женщин. Варис явно читал его мысли, сощурив глаза рассматривая собеседника. — Поверьте, мне это принесло только боль и разочарование, потому что живым мальчик принес бы мне куда больше пользы, — мягко сказал он. Эртур скривился. — Перед тем как пойти к тебе, я заглянул в подземелья Великой Септы. У членов Королевской Гвардии есть одно большое преимущество — им не задают лишних вопросов, им не препятствуют. Но как оказалось, не только им. Во всяком случае, я сомневаюсь, что кто-то из моих собратьев забрал содержимое урны королевского колумбария. Варис впервые на памяти Эртура нахмурился. — Мародерство, сир Меч Зари, обычно объяснимо, но для чего кому-то забирать останки ушедшего от нас Таргариена? — Среди сирот Зеленокровной порой можно услышать легенды о подменышах. Подобные истории есть и у тех, кто поклоняется Старым Богам. Быть может, что у выходцев из Вольных городов тоже есть свои сказки. Варис осклабился. — Вы болтливы, сир Меч Зари? — Вздор, — махнул рукой Эртур. — Я не оставил себе запасного пути, не хотел бы обрекать на такую тайну тех, кому доверяю. Но есть кое-что важное. Тайна смерти Эйгона окутана мраком, никто толком ничего не знает, и годы вполне сыграют на пользу скоморошьему дракону. — Отчего же скоморошьему? — зло улыбнулся Варис. — Оттого, что прежде чем твои шпионы со мной покончат, тебе не мешало бы воспользоваться поддержкой матери Эйгона, которая вполне могла бы опознать собственного сына в том, кого ты оберегаешь Золотыми Мечами. Варис широко и как-то приторно улыбнулся. Он развел руками в жесте, словно хотел обнять Эртура Дейна. — Сир Меч Зари, вы меня поражаете. С вами договариваться не в пример легче, — издевательски добавил он. Эртур сжал челюсти, чувствуя как всколыхнул гнев. — Будет лучше, Паук, если ты не станешь напоминать мне причину, по которой я оказался здесь. Варис пожал плечами. — Раз это доставит вам радость, мне не сложно. Но вы говорите начистоту, а значит вряд ли пришли сюда обвинять меня в смерти Герольда Хайтауэра. Эртур подумал, что вряд ли ему доверили меч предков, чтобы он вел переговоры с тем, кто убил его командира. Но он согласно кивнул. — Я пришел из-за принца Рейгара.***
Они были там вдвоем, и Эртур замер, вот уж не этого ожидая. И Рейгар и Элия оба были в черном, две фигуры среди старых чардрев. Рейгар держал Элию за руки, и ветер трепал длинную шелковую вуаль, покрывавшую ее волосы. Разговора их было не слышно, но Эртуру казалось, что они просто смотрят друг другу в глаза и читают мысли. Потом Рейгар наклонился вперед, целуя Элию. Она обхватила его тонкими руками за шею, вся подалась вперед, будто растворялась. Эртур сглотнул, отводя глаза. Картина казалась ему странной, словно не правильной, даром что Рейгара и Элию связывали брачные клятвы. Богороща — забытое место в Красном замке, и кроны деревьев были признанными королями этого места. А еще веяло теплом. Листья трепетали на ветру, и сквозь них проглядывали косые лучи восходящего солнца. Чувствуя себя подглядывающим, Эртур наступил на сухую ветку. Элия дернулась, будто девочка, которую мать застала в объятиях нежеланной партии. С паршивым чувством досадной радости Эртур сделал шаг вперед и споткнулся. И Рейгар, и Элия фыркнули как один, а потом она повернулась к мужу и с нескрываемой тоской коснулась его лица. После чего укрыла вуалью лицо и отвернулась от Эртура, оставляя их с Рейгаром в Богороще одних. — Король знает, что Лианна была рыцарем инкогнито в Харренхолле, — сказал Рейгар. Эртур недовольно поморщился. — Ей несдобровать. Ребячества не объяснишь. Король был готов избавиться от принцессы Элии, что уж тут говорить о Лианне Старк. — Да, это так. — В Рейгаре было что-то пугающее. Не то чтобы он в целом производил впечатление доброго малого, но эта странная внутренняя напряженность прежде ему свойственна не была. — Король готов избавиться от многих. Хуже другое — от многих готов избавиться не только король. Эртур скрестил руки на груди, ожидая продолжения. — Рикард Старк свободен от заточения, но Север по-прежнему требует вернуть его дочь, они полагают это оскорблением их чести, видимо даже в большей степени, чем смерть Брандона Старка. Я получил письмо от Джона Аррена, где тот открыто заявляет, что Роберт Баратеон не признает меня своих королем. От себя он добавляет, что обязуется усмирить воспитанника при условии возвращения его невесты. Север же поддержит Предел. — Значит королевство по-прежнему расколото, — подытожил Эртур. Впрочем он и так знал об этом. Потому и пришел. — Даже в большей степени, чем прежде. Король пока еще не тронул Рикарда Старка, что для меня непонятно, но от Лианны он совершенно точно пожелает избавиться. Как минимум потому, что она стала моей не по его воле. Эртур поежился. Единственная картина, которую он мог себе представить, — это то, как король упивается, играя с Рикардом Старком и его дочерью. Он знал, какое извращенное удовольствие Эйрис получит от этого. Говорить этого Рейгару он не стал. — Тайвин Ланнистер оставил тебя, — вместо этого сказал он. — Самоустранился, вернулся в свои земли, где его ждет армия и неприступный замок, посчитал мою позицию проигранной. Эртур горько усмехнулся. Принц Рейгар был всегда крайне популярен, но, что удивительно, остался без союзников. — Ты мог быть коронован, — с сожалением заметил Эртур. — Не мог, — серьезно ответил Рейгар, не слыша в голосе собеседника открытого сарказма. — Отец ждал этого и готов был на все, чтобы доказать мою вину. Слишком дорогую плату он назначил мне, чтобы открыть глаза на правду. Эртур откашлялся. — Это не все дурные новости, Рейгар. Принц устало засмеялся. — Ты про слух, что меня отправят на Стену? — Это не слух. Я говорил с Варисом, и это решение Малый Совет действительно рассматривал. Рейгар застыл, глаза его сощурились, подозрительно разглядывая Эртура. — Подумай, что ты несёшь, рыцарь, — процедил он. Плечи его распрямились, а ростом он был выше Эртура. Он говорил не с другом — с поданным. Эртур отстраненно подумал, что мог бы даже испугаться. — Я рыцарь Королевской Гвардии, принц Рейгар, и не шучу подобными вещами, — серьезно сказал он. — Король не знает об этом обсуждении, но мастер над кораблями и мастер над законами согласны пойти на этот шаг при условии мира внутри Семи Королевств. Лицо Рейгара выражало сосредоточенность. — Отец может быть с удовольствием отправил бы меня на Стену, но он не сделает этого по указке других. Барристан Селми давно бы доложил ему. — Барристан Селми тоже не в курсе, — сказал Эртур. — Это решение обсуждалось не в Башне Десницы. — Веларион не пойдет на сделку с Севером против меня. Он мой знаменосец, присягавший Драконьему Камню. Эртур почувствовал себя так же, как когда доказывал Рейгару необходимость вернуться в столицу в то время, что они были в Дорне. Веларион хотел регенства при малолетнем Визерисе, и Рейгар не может этого не знать! — Но Челстед тоже выступит за, — внезапно сказал Рейгар, словно за долю секунды сам себя убедил в том, что никак не удавалось Эртуру. — Он желает мира, и у него не хватит духу противостоять остальным членам Совета. Пицель после заточения — твоя выходка, между прочим, — будет сторониться меня. — Принц усмехнулся. — У меня нет наследника в глазах королевства, а значит моя полная отставка можно считать, что уже решена. Они с Эртуром переглянулись. — Значит все действительно так, — сказал Рейгар и пожал плечами. — Можно было бы и рискнуть. Но не сейчас. Не Лианной. — А что будет с твоей дочерью? Рейгар весь точно ощетинился. — Рейнис будет в безопасности. — Так же как и Эйгон? Рейгар сплюнул. — Думаешь, я не знаю кто убийца Эйгона? Думаешь, после случившегося я позволю своему сыну родиться здесь? Эртур, ты мой друг, но даже тебе я не могу рассказать о том, что касается моих отношений с отцом и матерью. Смертью Лианны никто из них не погнушается, уж поверь мне. — Преисподняя тебя задери, Рейгар, дело ведь не только и не столько в Лианне! Смерть наследника Старка дала толчок к восстанию на Севере, и ты сам понимаешь, что Эйрис никогда не пойдет на сделку с бунтовщиками, утопит страну в крови, только потому, что может! — Да, и что?! — Рейгар навис над Эртуром, и лицо его стало откровенно ужасным — совсем как у Эйриса в его худших проявлениях. — Ни Великий, ни Малый Советы не уймут безумца, и право короля решать судьбу жизни его поданных! И на поводу у кучки трусов я не пойду. Или ты что же, предлагаешь мне надеть черное? Эртур отступил, глядя на Рейгара как на незнакомца. — Иногда приходиться принимать тяжкие решения, Эртур, и я готов принять те смерти, что возможны в будущем, — с обжигающей горячностью произнес принц. — Разве не это ты хотел изменить? — тихо спросил Эртур. — Разве ты не мечтал стать защитником для обделенных, как Эйгон Пятый? Рейгар отступил, будто Эртур его холодной водой облил. — Мы оба там были, Рейгар, и моя рука сразила Брандона Старка. Может быть черное мне тоже больше к лицу, чем белое? Рейгар тяжело вздохнул, и маска Эйриса наконец спала с его лица. — Мне нужно подумать. Эртур оглянулся вокруг. Чардрева окружали их, и видимо Рейгар Таргариен искал мудрости среди Старых Богов. Он поклонился и уже уходил, когда Рейгар его окликнул. — Ты мой рыцарь, Эртур, и смерть Брандона Старка на моей совести. — Нет, — ответил Эртур. — Я сам привел его на юг и не нуждаюсь в снятии с себя ответственности. Рейгар опять замолчал, и Эртур уже отвернулся, слишком угнетенный. — Рейнис не в безопасности, Эртур. Элия заключила сделку с моей матерью и сполна хлебнет последствий.