Связанные

I can't stay here longer You cannot make me cry So I will leave you to wonder What will become of our lives Нет, я не могу больше здесь оставаться И ты не сможешь заставить меня плакать И я оставлю тебя с мыслями о том Что же будет с нашими жизнями Sergey Lazarev — Scream

      Я всегда задавалась вопросом: каково это — жить на свободе? Не в бетонном кольце, которое окружает тебя, не позволяя забыть о своём присутствии, будто насмехаясь над твоей беспомощностью.       Ты никогда не выберешься отсюда, потому что, если выберешься, то пожалеешь.       Оно давит на тебя всем своим весом, не давая вздохнуть полной грудью. И меня миллионы раз пробивало желание почувствовать, в полной мере ощутить, отсутствие этого веса. Желание быть свободной.       Наверное, мне никогда не дано этого узнать, как и всем гражданским, да и не только им. Говорят, эти стены стоят уже сто лет и будут стоять всегда. Никто не знает, как они появились, откуда, и кто возвёл. Но люди молятся им, словно богам, веря, что они уберегут их от любых несчастий. Не знаю, насколько это правдиво, но с одной миссией они до сих пор справлялись прекрасно. Защита от титанов.       Те ещё твари, на самом деле, если верить слухам. Огромные, сильные и прожорливые. Они убивают нас сотнями, тысячами, но им всё мало.       Я никогда их не видела, но и дураку думать не надо, чтобы понять: без этих стен нас бы давно стёрли с лица земли. Поэтому из надежных защитников есть только она. Высотой в пятьдесят метров, которую ни один титан не сможет преодолеть, этакий своеобразный «бетонный забор», как бы ему ни хотелось. Мне кажется, что даже птицы так высоко не летают, что уж говорить о титанах. Разве, что они научатся летать, и тогда мы точно вымрем.       Каждый день, видя эти стены, я думаю о том, на самом ли деле они так неприступны, какими хотят казаться? Не может ли случиться так, что когда-нибудь придет титан, высотой под сто пятьдесят метров, и просто перешагнет эту стену, превратив одной лишь ногой наш город в руины? Я задаю этот вопрос уже шестнадцать лет, но ответа на него так и не нашла.       Ответа нет. Никто не может гарантировать нам полную безопасность. Страшно думать об этом, но больше ничего не остаётся, кроме как верить в эфемерную безопасность. Смириться так же, как и смириться с наступлением зимы, когда на самом деле хочется встретить летние солнечные лучи. Люди слабые и беззащитные. И от этого меня бросает в ярость.       За углом раздаётся детский смех и крики. Навстречу мне выбегает троица ребят, чуть младше меня: два мальчика и девочка. Лидером этой мини-компашки очевидно является зеленоглазый мальчуган с каштановыми волосами, бежавший вперёд своих ног. Иногда он оборачивался, подбивая друзей бежать быстрее. Те же пытаются его остановить, но, кажется, их попытки оказываются полным провалом. Этот вихрь в теле мальчишки остановит разве что конец света, и то получится у него это с десятой попытки.       Ребята пробегают мимо, и после них поднимается облако пыли величиной с дом, если не больше. Я закашливаюсь, размахиваю рукой, стараясь отогнать от себя пыль, и параллельно пытаюсь не пролить ведро с водой. Как-то не хочется идти обратно к колодцу и потратить ещё полчаса. Когда облако более-менее рассеивается, я беру ведро покрепче и уже хочу сделать шаг, но не успеваю.       Вспышка. Настолько мощная, что я не могу вспомнить ни одну такую прежде. На несколько секунд я теряюсь в пространстве и вижу только яркий свет, от которого в глазах начинает жечь. Порывы ветра бьют прямо в лицо, ноги соскальзывают с земли и я чуть ли не отлетаю назад. Закрываю голову руками, а ведро с водой падает на землю. В ушах звенит, ничего не слышно, кроме рёва ветра. Ещё чуть-чуть и меня точно снесет.       А затем начинается настоящий Ад. Грохот, будто Небесный Бог ударил своим молотом по земле и расколол её на две части. Меня подбрасывает в воздух от силы удара, я кричу, но не слышу собственного голоса. Падаю и приземляюсь на спину, чувствуя, как внутри хрустнули кости. В голове стоит шум, а в глазах искры, сознание мутнеет. Кажется, я ударилась и головой. Пару секунд я просто лежу на спине, стараясь прийти в себя, но даётся это с большим трудом и мне удаётся выдать только кряхтение и шипение. Кое-как с третьей попытки, поднимаюсь на трясущихся ногах. С огромным усилием поднимаю голову, фокусирую зрение и вижу, что это был не Небесный Бог.       Титан. Огромных, нет, просто колоссальных размеров титан с кроваво-красной кожей, а может это и вовсе голые мышцы. От него исходят волны пара, и воздух вокруг него искрится, только слепой не мог это увидеть. Пару секунд я просто смотрю на него, не в силах отвернуться или даже пошевелиться. Меня будто загипнотизировали, привязали к земле тяжёлыми цепями. Я никогда раньше не видела титана и надеялась никогда не увидеть.       Перспектива умереть в неведении полностью меня устраивала, но вот он тут, выглядывает над стеной и смотрит, смотрит будто прямо на меня, в мои глаза и душу.       Спустя мгновение его уже нет, словно никогда и не было. Только облака пара и искры, но самого титана и след простыл. Это выводит меня из транса, сознание возвращается из помутнения. Как это возможно? Куда он делся? Такой огромный титан не мог просто взять и испариться в воздухе.       Раздаются крики, плач детей и женщин. Вокруг начинается хаос. Кто-то кричит: «Титаны! Там титаны!» Титаны? Как они пробрались внутрь? Стена ведь пятьдесят метров в высоту! Но спустя мгновение приходит осознание. Этот грохот. Это была стена. Её прорвали.       Люди бегут мимо меня, толкаясь и вопя от страха. Бегут, не видя дороги, лишь бы подальше отсюда, подальше от титанов, которые быстро выходили из огромной дыры в стене вместе с ветром. Я вижу, по крайней мере, пять титанов, направляющихся прямо к нам, их руки вытянуты, и они похожи на уродливых детей, пытающихся достать любимые игрушки.       Титан слева наступает на женщину, и я вижу, как кровь брызжет в разные стороны вместе с конечностями и частями тел бедолаг, не успевших убежать. В воздухе раздаётся запах боли и страха, отчаяния и смерти.       Я, очнувшись, начинаю бежать. Не знаю куда, просто бегу и бегу, не разбирая дороги, не видя ничего и никого. Время для меня замедлилось, голова всё ещё гудит от удара, боль в теле невыносима, но я игнорирую всё это и просто продолжаю бежать. Задыхаюсь, спотыкаюсь, но бегу. Спустя какое-то время я понимаю куда. Дом. Родители.       Начинаю бежать ещё быстрее, но понимаю, что не могу. Хвала богам, дом оказался недалеко. Я рывком открываю дверь, влетаю внутрь и забегаю на второй этаж. В голове только одна мысль: Только бы успела, пожалуйста, пусть только не слишком поздно!       — Мама! Папа! Где вы?!       Быстро оглядываю комнату и выдыхаю от облегчения. Они здесь. Живы. Мама стоит у стола, в руке у неё лист бумаги и она с остервенением, словно в лихорадке, выводит что-то на нем. Слёзы стекают по её лицу, она попутно вытирает их рукавом, но хитрые бестии прорываются и капают на бумагу. Отец ищет что-то в сундуке, выкидывая из него одежду, обувь и прочие побрякушки, за порчу которых мама в обычное время убила бы его. Я подбегаю к маме и трясу её за плечо:       — Мама, папа! Что вы, чёрт возьми, делаете?! Нам нужно уходить, титаны ворвались в город, стена разрушена! Быстрее, бежим! Ну же!       Но мама пропускает мои отчаянные крики мимо ушей, продолжая писать и бормотать что-то себе под нос. Я смотрю на неё и не верю своим глазам. Какого чёрта происходит? Титаны в городе, нас вот-вот могут сожрать, а они занимаются непонятно чем. Я ругаюсь и бегу к папе, падаю рядом с ним на колени и пытаюсь оторвать его от этого чёртового сундука.       — Папа, прошу тебя, нас же могут убить! Пожалуйста, нам нужно бежать! Папа!       Папа резко поворачивается ко мне, с секунду смотрит на меня, а затем кричит маме:       — Рея, быстрее, во имя Господа, быстрее!       Мама всхлипывает, снова вытирает нос тыльной стороной ладони и, одним движением резко засовывает лист бумаги в конверт. Поворачивается и подходит к нам. Мама и папа переглядываются и кивают друг другу. Папа берёт меня за плечи и поднимает на ноги. Меня трясет, ноги не слушаются, а по щекам течет что-то горячее. Я не помню, когда начала плакать. Они оба смотрят на меня так, словно это последний раз, словно они больше меня не увидят. Словно они прощаются.       — Мам… пап… пожалуйста, — пытаюсь я ещё раз, влага во рту не даёт нормально говорить, а мой голос дрожит так же, как и ноги.       — Анна, слушай меня очень внимательно, — начинает папа, он берёт мои руки в свои, а мама касается ладонью моей щеки, попутно вытирая слёзы. — Всё будет хорошо, я обещаю тебе, но ты должна кое-что сделать для нас с мамой. Ладно?       Я ничего не понимаю. Почему мы не убегаем? Почему мы стоим тут и тратим драгоценное время? Мы же должны бежать…       За окном раздаётся крик, мы оборачиваемся и видим, как соседний дом разлетается в щепки. Огромная рука тянется и захватывает мужчину. Тот пытается вырваться, бьёт руками и ногами, но всё бесполезно. Его поднимают, и через секунду мы слышим ещё один крик, и нога этого мужчины падает на землю.       Я стою с широко открытыми глазами, парализованная страхом. Этого не может быть. Это всё — просто кошмар. Обычный ночной кошмар. Мозг подкидывает альтернативные варианты. Сейчас я проснусь и всё будет хорошо. Мама разбудит меня и позовёт завтракать. Я попрошу ещё пять минуточек, но всё равно встану. Внизу меня встретит папа. Мы все сядем за стол и начнем есть. Я буду слушать, как родители спорят, отвешу пару шуточек, все посмеются. Всё будет спокойно. Никаких титанов, никаких криков, никакой крови.       Из ступора меня вывел крик папы. Я смотрю на него и понимаю, что он звал меня. Мама всё ещё вытирает мои слёзы, при этом плача сама. Я больше этого не выдержу.       — Анна, — на этот раз первая говорит мама, — Тебе нужно найти одного человека. Его зовут Эрвин Смит, он главнокомандующий Легиона Разведки. Запомнила? — рефлекторно киваю, — Найди его, найди его всеми возможными способами и отдай это письмо.       Мне в руки впихивают тот самый конверт. Теперь я знаю, кому было это письмо. Смотрю на него и не понимаю, как это поможет нам спастись. Непонимающе смотрю на маму. Она опять переглядывается с папой, открывает рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент крыша нашего дома исчезает. Я смотрю вверх и вижу двух титанов. Их улыбки до конца жизни будут сниться мне в кошмарах. Если я, конечно, выживу.       Один наклоняется, чтобы схватить меня, но мама отталкивает меня к стене. Я снова ударяюсь спиной, вскрикиваю. Поднимаю глаза и смотрю на то, как титан подносит ко рту мою маму. Она в последний раз смотрит на меня, слёзы всё ещё текут по её лицу, и шепчет: «Я люблю тебя».       Я кричу. Кричу до такой степени, что не слышу себя. В горле становится больно, но я всё ещё кричу. Кидаюсь вперёд на этого титана, но папа сбивает меня с ног. Я падаю и смотрю на него. Он садится рядом и целует меня в лоб.       — Я люблю тебя больше всего на свете. И мама тоже любит тебя. Пожалуйста, Анна, сделай то, о чем я тебя прошу. Пожалуйста, беги.       Не могу поверить в то, что он говорит. Как он может этого просить? После того как маму съели. После всего. Как он смеет? Ни за что я его не брошу!       — Нет! Я не брошу тебя, и не проси!       Он оглядывается назад и видит, что второй титан подбирается к нам. Времени остаётся мало. Отец опять смотрит на меня умоляющим взглядом и шепчет:       — Пожалуйста, сделай это ради нас. Ради меня и мамы. Ты должна выжить, должна найти Эрвина, тогда мы будем спокойны. Тогда наши смерти не будут напрасны. Анна, пожалуйста.       Я всхлипываю и обнимаю его. Всё мое тело дрожит, лицо стало совсем мокрым от слез. До сих пор не знаю, как я решилась на следующий шаг. Я отстраняюсь и говорю:       — Я люблю тебя, пап.       Папа улыбается, вытирает мои щеки и в последний раз говорит:       — Я тоже люблю тебя, девочка моя.       Я срываюсь и не глядя выбегаю из дома. Из моего горла вырываются хрипы, слёзы застилают глаза, и я почти не вижу, куда бегу. Действую на чистом инстинкте. Всё тело болит, кажется, что в любую секунду я просто рухну на землю и больше не встану. Но последние слова родителей заставляют бежать дальше, придавая сил. Скоро я понимаю, что добралась до ворот. Впереди я вижу причал и огромный корабль.       Огромная толпа столпилась около корабля, люди тянут руки, толкаются, брыкаются, каждый пытается добраться до него, ведь это последняя надежда, последняя защита от ужасной мучительной смерти. Вокруг стоит такой шум, что я не слышу собственные мысли, но понимаю, что этот корабль — последний. Крики мужчин, ругань, женщины плачут и умоляют взять хотя бы детей, а те, в свою очередь, кричат ещё громче. Вокруг полный хаос.       Вдруг меня подхватывают на руки, и я резко поворачиваю голову, чтобы посмотреть, кто это. На плече я вижу знак: две розы. Значит, это Гильдия, они помогут мне. Дальше всё происходит как во сне. Я слишком слаба и слишком измучена. Сил больше не осталось, я еле как пытаюсь остаться в сознании. Я понимаю, что меня передают кому-то и вижу, что уже на корабле, где сидят ещё сотни людей. Кто-то зол, кто-то в отчаянии, а кто-то просто молчит и смотрит в одну точку.       Я смотрю вперёд на весь этот ад, и тут, среди криков и отчаянного плача, слышу что-то ещё. Что-то едва заметное, которое постепенно становится всё громче и отчетливее. Я хмурюсь, не понимаю, что это может быть. Как будто земля трясётся. Как будто это чьи-то шаги.       Не проходит и трёх секунд, как кто-то кричит: «Титан! Он приближается к стене! Закрывайте ворота!» Я смотрю вперёд и вижу, как ворота медленно начинают опускаться.       Паника охватывает толпу, люди пробиваются вперёд с таким отчаянием, которого я никогда раньше не видела. Кто-то пытается запрыгнуть на корабль, но падает в воду. Душераздирающие крики и плач становятся громче. Начинается давка. Некоторые просто падают, и их накрывает волной людей. Я смотрю на все это, мои губы застыли в немом крике. Как всё это может быть правдой?       Шаги становятся всё громче, как и крики, которые, казалось бы, уже достигли своего максимума. Я с силой закрываю глаза и уши, стараясь спрятаться от всего этого кошмара. Слёзы вновь начинают течь, и я даже не пытаюсь их вытереть, просто молюсь, чтобы всё это прекратилось.       Я слышу сильный грохот, похожий на тот, который был при появлении колоссального титана. Открываю глаза и не могу поверить в то, что вижу. Титан, но не такой, как остальные, словно каменный. Прямо на глазах прорывает закрытые ворота. Как? Почему?       Я не могу пошевелиться, голос и сердце ушли в пятки. Я просто смотрю на этого титана, на разбитую стену, на людей, пытающихся спасти свои жизни.       Бесполезно. Теперь их ничего не спасёт. Кораблей больше нет, этот был последний, а стена пробита. Им уже ничего не поможет.       Чувствую движение корабля вперёд, но мне уже всё равно. Я не слышу и не вижу ничего вокруг, глаза застилает туман. Не реагирую, когда кто-то трогает меня за плечо. Кажется, они спрашивают в порядке ли я, но у меня нет сил, чтобы им ответить.       Это правда случилось. То, чего мы так боялись. Худший кошмар, ставший явью. Стена Мария разрушена. Человечеству пришел конец. Я понимаю, что мои глаза начинают закрываться и чувствую, как слёзы продолжают течь по моим щекам.       А в моей голове отбивается лишь имя, сказанное родителями:       Эрвин Смит.