Я не умею летать, но когда я с тобой я парю над землёй Я не люблю уступать, но тебе так легко я готов проиграть И даже если опять придётся вдруг потерять мне свободу мою Я не люблю повторять, повторяю опять, как тебя я люблю Сергей Лазарев - Биение сердца.
Экономический подъем в последние годы XIX в. прошел под знаком небывалого ранее ускорения развития тяжелой промышленности… Сина пробежала глазами по строчкам в последний раз, затем зажмурилась и повторила их вслух по памяти. Она прочитала их уже раз семь, и каждый раз, как она начинала проговаривать их, то запиналась, то уходила от темы, начиная рассказывать совершенно другое. Это был последний вопрос из огромного списка, которые будут в билетах на экзамене. Она до сих пор не могла поверить, что ей удалось выучить пятьдесят вопросов за четыре дня. Это были самые ужасные дни в ее жизни. Девушка практически забыла, что значит спать. Дни и ночи были посвящены зубрежке, так что ей удавалось выделить лишь несколько часов на сон, а потом она просыпалась, выпивала две, а то и три кружки крепкого кофе, и продолжала все по кругу. После двух дней, проведенных за учебниками, ее откровенно начало тошнить от Первой мировой войны, от Лиги наций, от гражданских войн, революций и от всего, что связано с историей. Сине хотелось рвать волосы у себя на голове от безысходности, когда она впервые увидела количество вопросов на экзамене и какие они были по объему. Каждый занимал около шести страниц. Внутренне она уже смирилась, что пойдет на пересдачу, так как выучить такое количество вопросов за такой короткий срок, было просто нереальным. Но самым ужасным было даже не это. Самым ужасным было то, что экзамен принимает Леви. На первый взгляд кажется, что ситуация складывается в ее пользу. Сдавать экзамен у собственного брата — что может быть лучше? Можно расслабиться и ничего не учить, пятерка у нее в кармане. Ага, конечно, размечталась. Ситуация складывалась просто отвратительно. Так как она его сестра, он будет спрашивать ее еще строже, чем остальных. Здесь не помогут ни мольбы, ни просьбы, ни обещания. Ее брата невозможно купить ничем, а родственными связями тем более. Леви рассказывал, что бывали случаи, когда его студенты приносили на экзамен различные средства, с помощью которых надеялись сдать у него, например, деньги или дорогой алкоголь. Некоторые чересчур самоуверенные, но беспросветно глупые девушки, даже опускались до того, что предлагали ему самих себя, надеясь, что молодой и привлекательный преподаватель купится на вульгарные вырезы в зоне декольте и мини-юбки. Что в итоге стало с этими бедными студентами, Сина так и не узнала, так как брат умолчал об этом. Но по его молчанию и красноречивому хмурому взгляду, она догадывалась, что ничего хорошего. Так что сейчас она могла рассчитывать только на саму себя и на свою память, которая, она очень надеялась, не подведет ее в самый ответственный момент. Приподнявшись на диване и разомнув затекшую от долгого нахождения в одной позе шею, Сина закрыла учебник и встала. Ее комната сейчас выглядела так, словно по ней прошлось торнадо. Куча бумаг валялись везде, где только можно было: на столе, на полу, на кровати. Даже на стенах висели приклеенные таблицы и шпаргалки для запоминания. Одежда была разбросана по полу, так как у Сины просто не было времени убрать ее в шкаф. На письменном столе стояли тарелки с остатками бутерброда и кружки с недопитым кофе. Она не думала, что после окончания этой сессии она еще когда-нибудь прикоснется к кофе. От одного только запаха ее выворачивало наизнанку. За эти четыре дня она выпила около трех литров. Кажется, это был ее лимит на всю оставшуюся жизнь. На самом деле, это сессия оказалась намного хуже, чем все предыдущие. Во-первых, у них никогда не было такого огромного количества экзаменов. В этом семестре их было даже чересчур много. Во-вторых, промежуточных дней между ними стало намного меньше. Если раньше давалась хотя бы неделя, то теперь, в связи с возросшим числом экзаменов, дней на подготовку давалось всего три-четыре. Ну и в-третьих, как она уже сказала, экзамен принимал Леви. И зная, какой ее брат требовательный, это будет самый сложный экзамен в ее жизни. Сина с тоской и болью в сердце вспоминала, как она сдавала экзамен у Ханжи. Это был лучший экзамен. Женщина задала ей несколько вопросов, а затем все оставшееся время они проболтали о кошках и о Леви. Даже экзамен у Майка, преподавателя по английскому языку, был ненамного сложнее. Сина быстро рассказала ему свой билет, мужчина понюхал ее, пробурчал что-то себе под нос, а затем отпустил, поставив отлично. Хоть это и было довольно странно, но зато сам экзамен был легкий. С братом такое однозначно не прокатит. Он будет до конца выпытывать у нее самые мельчайшие подробности и детали, будет выжимать все соки, испепеляя своим серым взглядом. И если ты сделаешь хоть малюсенькую ошибку… Сина даже боялась представить, что будет потом. В их университете именно Леви был тем самым преподавателем, от которого большинство студентов уходило на пересдачу. Девушка помотала головой, отгоняя пугающие мысли. Экзамен уже завтра, и ей нужно просто пережить этот день. Сина прихватила свои помятые конспекты и вышла из комнаты, направляясь в гостиную. Ну что, посмотрим, есть ли у меня завтра шанс, или все это безнадежно. Сина сделала глубокий вдох и крикнула: — Леви, я готова! Медленно передвигая ногами, она дошла до мягкого дивана в гостиной и стала ждать. Нет лучшего способа подготовиться к экзамену, чем если тебя будет готовить человек, который его принимает. Девушка слезно умоляла Леви помочь ей с подготовкой, или хотя бы поспрашивать ее, чтобы она лучше запомнила вопросы. Мужчина, конечно же, не смог отказать сестре, особенно под грозным взглядом Кушель, обещающим адские муки, если тот не согласится. Поэтому, недолго думая, ему пришлось сдаться. Сина перебралась на несколько дней к нему домой, пока готовилась к экзамену. Брат вышел из своего кабинета и не торопясь поставил чайник. Пока он еще не начал проверять материал, Сина еще раз быстро прочитала последние абзацы. Когда она почувствовала, как диван прогнулся, сразу подняла голову. Молча, Леви жестом попросил конспекты сестры себе, а после того, как они оказались у него в руках, кивнул. — Начнем с легкого, — он перевел взгляд на Сину, — расскажи мне про Правительство Веймарской республики в Германии. В голове девушки сразу закрутились шестеренки. Она помнила этот вопрос практически наизусть, перечитывая его из раза в раз. Ее радовало, что долгие часы заучивания учебника не прошли впустую. Она на автомате ответила: — В Германии в период с 1919 по 1933 годы была установлена Веймарская республика, которая была попыткой перейти от имперского прошлого к демократи… Ее прервал звук телефона, который показывал одно новое сообщение. Она видела, что писала Анна, но решила пока не отвечать и открыла рот, чтобы продолжить. Но за первой смс-кой пришла вторая, а потом третья. Сина аккуратно посмотрела на брата, а тот раздраженно смотрел на телефон. Уведомления не переставали приходить, и Леви, не выдержав, сказал: — Она не успокоится, пока ты ей не ответишь, — и, махнув рукой в сторону телефона, стал терпеливо ждать. Чтобы не раздражать брата сильнее, чем сейчас, она быстро схватила телефон и стала читать, что писала Анна. По количеству смс и мата в них, Сина поняла, что та была, мягко говоря, в панике. Анна: Как все это выучить?! Всегда ведь можно пересдать, правда? Мне поможет лишь Господь Сина невольно улыбнулась. В этом была вся Анна. Всегда нервничать больше всех, а в итоге получать высший балл. Быстро нажимая на клавиши, улыбка не сходила с лица девушки. — Что Смит опять хочет? — спокойно спросил Леви. — Она спрашивает, как все это можно выучить. Услышав ответ, Леви раздраженно «тц»кнул и снова взял в руки конспекты. — Дрянная девчонка. Ее буду спрашивать строже всех. Сина отложила телефон, и стала продолжать свой рассказ. К счастью брата, Анна больше не писала и девушка подумала, что подруга почувствовала угрожающие волны от Леви и сделала паузу. Когда очередной вопрос был рассказан, телефон снова запищал. Леви в это время пошел выключать чайник, поэтому пока его не было, Сина взяла телефон и прочла смс. Анна: Спроси у Леви, если я с ним пересплю, он поставит мне «отлично»? Сразу после того, как девушка прочитала это, у нее рефлекторно вырвалось слово «фу», а сама она покрылась мурашками. Иногда Анна может быть очень откровенной по отношению к ее брату, к чему никогда не привыкнет Сина. Увидев перекошенное от отвращения лицо сестры, Леви присел на диван и стал ждать, когда девушка оторвется от своего телефона. — Сина, — вздрогнув от такого мертвенно-спокойного тона, девушка испугано подняла глаза. На лице Леви был написан вопрос, с капелькой раздражения. Что тогда подвигло ляпнуть вопрос Анны, она не знала. — Анна спрашивает, если она переспит с тобой, поставишь ли ты ей «отлично»? — как только слова вылетали из ее рта, она ладонями закрыла его. Густо покраснев и опустив голову вниз, она стала ждать ответа. Леви медленно встал с дивана и направился за двумя дымящимися кружками. — Скажи ей, пусть не приходит на экзамен. В этот момент Сина была похожа на оленя, который попался в свете фар. Ее глаза были огромного размера, и на лице читался шок. Дрожащим голосом, который даже не был похож на ее, она произнесла: — П-правда?! Поставив кружку перед сестрой, он сел на диван, закинув одну ногу на другую, а руку положив на спинку дивана. Сейчас он выглядел таким расслабленным. Не в строгом костюме с идеально завязанным галстуком, а в простых серых шелковых штанах и черной футболке. Отпив горячего чая, он закрыл глаза. — Пусть сразу приходит на пересдачу. Вот дерьмо.***
— 28 июня 1914 г. Франц-Фердинанд был убит на улице в Сараево… — Анна… — …были расценены в Сербии как провокация и… — Анна, остановись… — Вопрос о войне был уже решен… — Да боже мой, Анна, прекрати уже! Из рук Анны резко вырывают книгу, и она злобно смотрит на того, кто осмелился сделать это. — Джули, отдай учебник, — тихо произносит девушка, ее тон угрожающий, а глаза метают искры в сторону подруги. — Ты все прекрасно знаешь, — сказала Джули, отходя назад вместе с отобранным учебником. — Я должна еще раз повторить эту тему, ее я знаю хуже всего! — Процедила Анна и направилась за подругой, намереваясь вернуть свое имущество любой ценой. Джули же выбрала тактику отступления и спряталась за спиной стоящего рядом Эрена. — Эрен, скажи ей, чтобы она прекратила, иначе ее мозг взорвется. — Джули увернулась, когда Анна попыталась схватить ее за руку. — Вам то легко говорить, вы то уже все сдали. — пробурчала Анна, пытаясь оттолкнуть Эрена и добраться до подруги. — Если Леви мне поставил пять, то ты точно сдашь на отлично, тебе не о чем волноваться, — ответила Джули. — Просто ты встречаешься с Эрвином. Он не мог поставить девушке своего босса плохую оценку. — Уверенно произнесла Анна, и Джули фыркнула. — Ладно, а что насчет меня? Меня он на дух не переносит, но все равно поставил четыре, хотя ответил я так себе. Думал, что пересдача мне обеспечена, — вмешался Эрен, загораживая собой Джули. — Сина ему бы не простила, если бы он отправил тебя на пересдачу. — Тогда тебе тем более не стоит беспокоиться, вы же с Леви встречаетесь. – Снова попытался Эрен. — Вот именно! — воскликнула Анна, с горечью бросая рюкзак на пол. — В этом вся проблема, Эрен. Со мной он будет супер строгим, чтобы быть объективным и непредвзятым. Если я провалюсь, то мне конец. — Не говори ерунды, — Джули вышла из-за спины Эрена и подошла к подруге, наконец-то отдавая ей учебник. — Во-первых, ты знаешь этот материал лучше нас всех вместе взятых. Во-вторых, ты всегда паникуешь больше всех, а в итоге выходишь с отличной оценкой. В этот раз будет также. — Тогда почему Сины так долго нет? — Девушка указала рукой на закрытую дверь аудитории. — Он всегда долго принимает. — Пожала плечами Джули. — Но не настолько же! Прошло уже больше сорока пяти минут! — Анна, успокойся. — Джули подошла к подруге вплотную и мягко обняла, пытаясь успокоить. — Ты все сдашь, я верю в тебя. Ты очень умная и ты усердно готовилась. Все будет прекрасно, вот увидишь. Анна вздохнула и обняла Джули в ответ. — Спасибо, Джули. Просто я волнуюсь и не знаю, чего ожидать. — Поверь мне, как человеку, который уже сдал у него экзамен. Леви не такой уж и жесткий, как о нем говорят. Он такой же, как и все преподаватели. — Что-то с трудом верится, — усмехнулась Анна. Подруга уже хотела ей ответить, но тут дверь аудитории распахнулась. Все три головы сразу же повернулись в сторону Сины, вышедшей из кабинета. Она выглядела отвратительно. Под глазами синяки от долгих бессонных ночей, ее лицо было настолько изможденным и уставшим, что сердце Анны сжалось. Но, несмотря на смертельную усталость, она выглядела счастливой и улыбалась так широко, как, кажется, не улыбалась никогда. Эрен тут же подлетел к ней, забирая у нее рюкзак на плече и целуя в макушку. Сина сразу же прильнула к нему, а парень обнял ее, поддерживая, иначе она бы просто рухнула прямо здесь и сейчас. — Ну как все прошло? — взволнованно спросил Эрен, хоть и понимал, что если бы все прошло ужасно, то она бы не улыбалась и не выглядела такой довольной, словно кот, объевшийся сливок. Сина глубоко вздохнула, прикрыла глаза, а затем: — СДАЛА! Я СДАЛА! БОЖЕ, СПАСИБО ТЕБЕ! ТЕПЕРЬ Я ТОЧНО ЗНАЮ, ЧТО ТЫ СУЩЕСТВУЕШЬ!!! Она прокричала это так громко, что Анне и Джули пришлось закрыть уши руками, боясь, что их барабанные перепонки просто лопнут. Благо, что коридор был пуст, и они были одни. Все остальные экзамен уже сдали, и дело близилось к вечеру. Анна была последней. — Ты такая умница! Я горжусь тобой! — улыбнулся Эрен и поцеловал Сину, отчего та чуть ли не растаяла, как мороженое. Она благодарно сжала его руку, а затем повернулась к Анне. — Иди, теперь твоя очередь. Он зовет тебя. На короткий миг сердце Анны остановилось, и она почувствовала, как холодеют ее конечности. Вот он — час пик. Сейчас или никогда. Она обвела взглядом друзей в последний раз и подняла рюкзак, накидывая его на плечо. Было ощущение, что она отправляется на казнь и больше никогда их не увидит. — Ну все, я пошла. Пожелайте мне удачи. Если что знайте, что я любила вас всех, как своих детей. Все мое имущество отдаю вам. И передайте Эрвину, что я пыталась. Сина закатила глаза. — Иди уже, королева драмы. — Эй, это же мой титул! — возразила Джули. — Все будет хорошо, Анна. Мы в тебя верим, — произнес напоследок Эрен, и Анна кивнула ему. Девушка на трясущихся ногах подошла к аудитории. Внутри у нее все сжалось, волнение нахлынуло с новой силой. В горле стоял ком, а в животе будто вился клубок змей. Ее выворачивало наизнанку, и она радовалась, что ничего не ела с самого утра, иначе вся еда оказалась бы сейчас на полу. Анна дрожащей рукой открыла дверь и вошла. Леви сидел за столом, в своей безупречной белой рубашке и черных штанах. Рукава у рубашки были закатаны до локтей, а черный пиджак, который обычно мужчина никогда не снимал, аккуратно висел на спинке стула. Когда Анна вошла, он оторвался от бумаг на своем столе и посмотрел на нее, отчего та невольно вздрогнула. — Ты последняя? — Д-да, сэр, — неужели ее голос так сильно дрожит? Леви кивнул и отвернулся от нее, возвращаясь к бумагам. — Закрой дверь на щеколду и иди сюда. Анна сделала так, как он сказал. Закрыла за собой дверь, подвинула щеколду. Она знала, что Леви всегда запирает аудиторию во время экзамена, потому что не любит, когда кто-то заходит прямо посреди ответа и начинает мешать. После этого она медленно приблизилась к столу. Леви опустил бумаги, потер переносицу и, откинувшись на стуле, скрестил руки на груди, выжидающе смотря на Анну. — Тяни билет, Смит. Ее сердце забилось со скоростью, которую вполне можно было бы сравнить со скоростью света. Она опустила глаза на стол. На гладкой, деревянной и начищенной до блеска поверхности в идеальном порядке были разложены билеты текстом вниз. Их было тут огромное количество, и ее глаза просто разбегались. Она вытянула руку, закрыла глаза и, мысленно перекрестившись, взяла первый попавшийся билет. Она слышала у себя в ушах шум собственной крови, а сердце в груди делало кульбиты. Она осторожно подняла билет и открыла глаза. Пробежала взглядом по номеру, затем по вопросам, несколько раз перечитала, будто пытаясь убедиться, что там написано именно это, а не что-то другое. Она знала этот билет наизусть. Губы ее расплылись в счастливой улыбке, она облегченно выдохнула. Напряжение и волнение тут же прошли, оставляя лишь спокойствие и уверенность. Огромный груз упал с ее плеч, ей хотелось кричать, хотелось смеяться, петь, танцевать. Леви барабанил пальцами по столу, все еще ожидая, пока она назовет ему номер билета. — Ну? — Билет номер тринадцать, сэр. — У тебя есть пятнадцать минут на подготовку. Можешь взять лист бумаги, чтобы кратко записать свой ответ. После того, как время на подготовку закончится, идешь сюда и отвечаешь. Все понятно? — Мне не нужно время на подготовку, сэр. Я могу ответить прямо сейчас, — не подумав, ляпнула Анна. Она была настолько уверена в этих вопросах и в том, что знает их просто назубок, что в девушке проснулась какая-то излишняя самоуверенность. Да и ей хотелось побыстрее с этим закончить и просто пойти домой отсыпаться и восстанавливать свои потраченные нервы. Леви удивленно приподнял бровь. — Неужели? Настолько уверена в своих знаниях, Смит? — Да, сэр. Леви помолчал пару секунд, внимательно разглядывая девушку, затем уголки его губ чуть заметно приподнялись, и он кивнул на стул прямо напротив себя. — Ну что ж, раз так, то валяй. Продемонстрируй свои глубокие познания. Анна нахмурилась. Возможно, она только что совершила самую большую ошибку в ее жизни. Но теперь было уже поздно, она не могла отступить. Девушка села на стул и положила билет перед собой. Они сидели прямо друг напротив друга, на расстоянии вытянутой руки. Мужчина махнул ладонью, давая ей знак, что она может начинать. Анна кивнула и зачитала первый вопрос. Этот вопрос она могла рассказать хоть с закрытыми глазами, в частности потому, что Леви заставил ее писать эссе на эту тему. Она никогда бы не подумала, что будет благодарить его за это. Тогда она потратила всю ночь на это эссе и ненавидела как Первую мировую войну, так и Леви, который заставил ее делать это. Сейчас же она была безумно рада этому. — К моменту первых решительных операций были мобилизованы армии огромной численности, — начала Анна, слова лились из нее сами единым потоком. Перед глазами у нее стояли строчки из учебника, которые она так долго и усердно зубрила, запоминая каждую букву, каждую цифру, — Артиллерия Антанты насчитывала двенадцать тысяч легких и одна тысяча тринадцать тяжелых орудий, германская коалиция имела одиннадцать тысяч двести тридцать два легких и две тысячи двести сорок четыре тяжелых орудия. В ходе войны противники продолжали увеличивать свои вооруженные силы. Она говорила и говорила, а Леви внимательно ее слушал, не перебивая. Его лицо оставалось бесстрастным, и девушка надеялась, что ее ответ удовлетворял его, иначе он бы уже остановил ее, швырнул в нее зачеткой и сказал приходить на пересдачу. Вместо этого, Леви поднялся со своего места. Анна на секунду запнулась, боязливо глянула на него, молчаливо спрашивая, все ли в порядке. Мужчина проигнорировал ее, засунул руки в карманы и обошел ее, становясь прямо у нее за спиной. Голос Анны стал не таким уверенным, как раньше. Она оглянулась на Леви, а тот жестом показал ей, чтобы она смотрела вперед. Девушка отвернулась и нервно сглотнула. Какого черта он задумал? — На западноевропейском театре военных действий германские войска… Леви, какого хрена?! — Анна тут же вскочила, когда почувствовала горячие губы на задней стороне шеи. Ее лицо залилось краской негодования и недоумения. Что он себе позволяет? Они в университете, да еще и идет экзамен, а он распускает свои руки. Сейчас совсем не подходящее время для этого. Леви спокойно посмотрел на нее. — Я разве разрешал тебе называть себя по имени? Не забывай, Смит, где ты находишься, — такого Анна совсем не ожидала услышать, поэтому стояла и открывала и закрывала рот, не зная, что ответить на такое. — К тому же, разве не ты сама спрашивала Сину, поставлю ли я тебе автомат, если ты переспишь со мной? Глаза Анны раскрылись от удивления. Она совсем забыла об этом. — Это была всего лишь шутка. — Неужели? — с поддельным изумлением произнес Леви. — Ну раз ты считаешь, что сможешь сдать мой экзамен на «отлично» без посторонней помощи, то я предлагаю тебе пари. Если расскажешь один вопрос безупречно, то в следующем семестре можешь не ходить на мои пары и за экзамене получишь «отлично» автоматом. Девушка тут же заинтересованно вскинула голову, а ее глаза засверкали от такой соблазнительной перспективы. Не ходить на пары Леви весь следующий семестр, да еще и получить автомат за экзамен. Это предложение было слишком привлекательным, чтобы от него отказаться. — А если я не смогу безупречно рассказать вопрос? — Осторожно спросила она. — Тогда весь семестр будешь оставаться после пар и убирать мой кабинет и аудиторию. — Но в университете для этого есть уборщица! — воскликнула Анна. — Она приходит всего два раза в неделю, а мне нужно, чтобы мой кабинет убирали ежедневно. Девушка нахмурилась и закусила губу. Шансы на проигрыш минимальные, билет она знает отлично, к тому же, вопрос не такой уж и большой, она быстро его расскажет и автомат у нее в кармане. Но что-то здесь не так. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Леви так просто на это бы не согласился. Должен быть какой-то подвох. — Хорошо, я поняла. В чем подвох? Леви усмехнулся. — Я знал, что ты так просто не согласишься на это. — Я слишком хорошо тебя знаю. Ну так что? Мужчина помолчал какое-то время, а затем произнес: — Подвох в том, что я не намерен просто сидеть и слушать твой ответ. Я намерен победить. Сначала Анна не поняла, что он имеет в виду, а потом в ее памяти возник поцелуй, оставленный на шее и ее, словно током, пронзило осознание. Так вот что он имеет в виду. — Почему такой испуганный взгляд, Анна? — Шепотом, почти нежно сказал Леви, приближаясь к ее лицу так, что его губы касались ее щеки. – Теперь ты не так уверена в своей победе? Если ты струсила, то… Анна не дала ему договорить, а просто схватила за ворот белоснежной рубашки и толкнула назад, заставляя сесть на стул, на котором недавно сидела сама, и пристроилась сверху на его коленях, ее бедра по обе стороны от его. Ладони ее упали на его грудь, она наклонилась к его уху и прошептала в ответ: — Я принимаю вызов, мистер Аккерман. Он что же, решил взять ее на слабо? Самоуверенный засранец. Нет уж, двое могут играть в эту игру. Она покажет ему, что ее так просто не напугаешь. Возможно, потом она глубоко об этом пожалеет и будет ненавидеть себя за то, что так легко поддалась на провокацию, но сейчас ей хотелось стереть эту надменную ухмылку с его лица. Его губы расплылись в игривой, шальной улыбке, от которой сердце Анны пропустило удар. — Тогда продолжай, Смит. Я внимательно тебя слушаю. Она продолжила ответ с того самого места, где Леви остановил ее своим поцелуем. Мужчина времени зря не терял. Как только она начала говорить, он припал губами к ее щеке, проводя ими вдоль скулы, затем к ушной раковине, покусывая кожу, целуя местечко за ухом. Анна задрожала, ее голос немного сорвался, когда он проложил дорожку из поцелуев вниз и коснулся губами ее пульса. Она почувствовала, как он улыбнулся в ее шею. — Я тебя не слышу, Смит, говори громче. Анна скрипнула зубами и проглотила вздох, когда его зубы прошлись по венке. Мысли уже начинали путаться в голове, а ведь они только начали. Сможет ли она закончить? Теперь она не была так уверена. Леви знал каждый сантиметр ее тела, все самые чувствительные места, где нужно коснуться ее, чтобы она забыла даже собственное имя, не то что все остальное. Она ужасно погорячилась, когда согласилась на эту авантюру. Но теперь отступать было поздно. Его губы продолжали исследовать ее шею, покрывая поцелуями все, до чего могли дотянуться. Ладони его скользнули вверх по спине, потом снова вниз, останавливаясь на бедрах, крепко сжимая их. Жар приливал к лицу, заставляя ее щеки краснеть. Дышать становилось труднее. Но она все еще твердо рассказывала выученный материал, хоть голос ее немного подрагивал. — Р-развернутые на западноевропейском театре войны армии Антанты в составе семидесяти пяти французских, четырех английских и семи бельгийских дивизий имели против себя восемь… А-а! — Анна не смогла закончить предложение, когда ее ключиц коснулся горячий влажный язык. Ее пальцы впились в плечи Леви, она отчаянно пыталась сдержать голос, который вырывался из ее горла. Мужчина обвел языком ключицы, попутно прихватывая их зубами, возвращаясь на шею и оставляя на ней мокрые поцелуи. Анна была уверена, что там теперь останутся следы, которые придется прикрывать шарфом или водолазкой с длинным горлом. Ладонь его переместилась на шею, следуя кончиками пальцев за своими же поцелуями, опускаясь ниже, пока не оказалась на верхней застегнутой пуговице ее рубашки. Застегнутой она оказалась недолго. Медленно, играючи, он прихватывал пальцами пуговицы, расстегивая их, а затем целуя обнаженную кожу, спускаясь ниже. Его мягкие, шелковистые волосы щекотали ее шею. Она закусила губу, стараясь не произнести ни звука, хотя с каждой секундой делать это все сложнее. Ладони Леви были такими горячими, что, казалось, сейчас прожгут ее насквозь. Голова начинала кружиться, воздуха как будто не хватало и дыхание стало тяжелее. Она не могла сконцентрироваться ни на чем, а только на Леви, его прикосновениях и обжигающих губах, заставляющих ее кровь закипать. Она даже не заметила, что замолчала, поэтому Леви оторвался от нее, оставляя лишь верхние три пуговицы расстегнутыми, и поднял на нее глаза, вопросительно изгибая бровь. — Неужели это все, Анна? Я буду крайне разочарован, если ты проиграешь в самом начале. Мы же только начали. Девушка с силой стиснула зубы. Чертов коротышка. Леви очень сильно любил действовать ей на нервы, проверять ее на прочность. Это было его излюбленным занятием. Но и она, в свою очередь, делала тоже самое. Их отношения сводились к тому, кто первый выведет из себя другого. Возможно, это было неправильно. Возможно, нормальные отношения не должны выглядеть так. Но другого они не знали, да им это и не нужно было. Мы просто два извращенца, которым доставляет удовольствие доводить друг друга до белого каления, — много раз говорила Анна, и в какой-то степени это была правда. Их отношения напоминали бомбу замедленного действия, и они с Леви постоянно обрезали провода, не зная, какой именно провод в итоге деактивирует ее, а какой приведет к взрыву и снесет все на своем пути. Вот и сейчас Леви делал то же, что и всегда — задевал девушку за живое, выводя ее на эмоции. Но Анна не поддастся так легко. За то время, что они с Леви были вместе, она успела выучить практически все его трюки, и даже припасла кое-какие свои козыри. Поэтому она не мешкая обвила руками его шею, придвигаясь ближе и прижимаясь крепче к его телу, чтобы между ними не осталось ни единого сантиметра. Пальцы запутались в черных, как крыло ворона, волосах, немного оттягивая, заставляя его чуть наклонить голову назад, открывая шею. Анна царапнула ногтями макушку, а губами прошлась вдоль уха, испуская вдох, щекоча своим дыханием, отчего по телу мужчины прошлась дрожь, а затем прошептала: — Что вы, сэр. Я всего лишь собиралась с мыслями. Позвольте, я продолжу. Она проследила глазами, как дернулся его кадык, когда ее жаркое дыхание опалило его ухо, и усмехнулась. Все-таки не только он прекрасно знал ее слабые места, но и она тоже. Анна медленно качнула бедрами, и с губ Леви сорвалось глухое шипение. Она сделала это еще раз, затем еще, чувствуя, как мышцы мужчины напрягаются, а его пальцы все сильнее впиваются в ее талию. Маска безразличия и непринужденности рвется по швам. Его губы сжимаются, а скулы становятся выразительнее. Девушка видит, как он старается не выдать себя. Глаза приобретают блестящий металлический оттенок, становятся темнее, глубже. Когда он смотрит на нее, дыхание ее сбивается. — Я смотрю, ты нарываешься, Смит. Анна не успела ничего ответить, когда его пальцы внезапно пробрались под рубашку. Она резко втягивает воздух. Его руки скользят по обнаженной коже, очерчивая круги. На местах, которых он касается, словно остаются ожоги. Все тело покалывает от желания, ей хочется кричать, но она не может выдавить ни звука, лишь рваные вздохи скатываются с ее губ. Леви снова припадает к ее шее. Поцелуи становятся не такими мягкими, как прежде. Властные, жесткие, они кусают, хватают, заставляя подчиняться, оставляют после себя метки. Кожа Анны становится еще чувствительнее, каждое болезненное прикосновение отдается внизу живота. — Продолжай, — твердо произносит он, не открываясь от своего занятия. Девушка тяжело сглатывает, и еле находит в себе силы, чтобы заговорить. Она старается отбросить все мысли, переключиться на материал, но в голове каша, губы отказываются двигаться. Руки под ее рубашкой оглаживают бока, затем проходятся по ребрам. Леви очерчивает кончиками пальцев ее позвоночник, то спускаясь, то поднимаясь, обводя каждый позвонок. Анна вздрагивает всем телом и не может сдержать тихого полустона-полувсхлипа. — З-западноевропейский и восточноевропейский театры военных действий были главными на протяжении в-всей войны. — Что насчет военно-морских сил? — невзначай спросил Леви. Его руки выскользнули из-под ее рубашки, и девушка выдохнула от облегчения, но тут Леви начал расстегивать оставшиеся пуговицы, и ее захлестнула паника. В ее голове крутились шестеренки, пытаясь вспомнить ответ на вопрос, но эти руки, это горячее, твердое тело под ней не давало ей сделать это. — К началу войны Антанта обладала решающим превосходством морских сил, — в конце концов ответила Анна. Леви поддел последнюю пуговицу, и рубашка распахнулась. Мужчина подцепил края ворота и медленно начал стягивать ее, обнажая плечи Анны. До конца снимать ее Леви не стал, оставляя на уровне локтей. Потом немного наклонился, запечатлевая поцелуй на шее, затем двигаясь вниз, прихватывая губами кожу, останавливаясь на плече. — Точнее, — покрыл поцелуями плечо, прикусывая кое-где, заставляя ее тело выгибаться навстречу. — Она имела… двадцать три линейных корабля против семнадцати… ах… линейных кораблей австро-германского блока. Еще более серьезным было превосходство Антанты в крейсерах, эскадренных миноносцах и подводных лодках... — голос ее срывался с каждым новым поцелуем и прикосновением, собрать мысли становилось просто невозможно. Она отвечала на вопросы автоматически, практически не задумываясь, о чем говорит. Его ладони коснулись ее шеи, нежно поглаживая, затем опустились на ключицы, невесомо проходясь по ним, будто случайно, вниз по груди, по ребрам, затем по животу, отчего мышцы ее перекатывались под его прикосновениями. Анна безумно боялась щекотки, и Леви прекрасно знал об этом. В конце концов, руки его добрались до ремня на джинсах. — Где они были сосредоточены? — Между поцелуями задал новый вопрос Леви. Его голос, в отличие от голоса Анны, звучал так, будто это был самый обычный экзамен и он сидел за своим столом перед студентом, слушая, как тот отвечает, и у него на коленях не было полуголой Анны, а доказательство его возбуждения не упиралось ей в бедро. Порой, его самообладание поражало девушку. — П-преимущественно в портах… на севере страны, главным образом в Скапа-Флоу. — она услышала металлический звон, а затем почувствовала, как ловкие пальцы ухватились за пряжку ремня. — Французский флот? — Горячий язык прошелся по ее уху, и Анна невольно двинула бедрами, отчего Леви тихо ругнулся. — В портах Средиземного моря, — она была настолько поглощена этими острыми ощущениями, низким и хриплым голосом Леви, удовольствием, которое волнами накрывало ее, что пропустила тот момент, когда молния на ее джинсах расстегнулась. — Очень хорошо, — промурлыкал Леви, покусывая ее ушко, одна его рука покоилась на ее бедре, — теперь скажи мне, какие операции предпринимались на западном фронте? — Боевые действия на западноевропейском театре начались четвертого авгус… черт, Леви! — Анна не смогла сдержать голос, и из ее горла вырвался удивленный вскрик, а следом за ним протяжный стон, когда пальцы Леви скользнули в ее нижнее белье и прикоснулись прямо между ног. Все ее тело дернулось, как от удара. Она вцепилась в плечо Леви мертвой хваткой, наверняка оставляя синяки, но мужчина ничего на это не сказал. Его пальцы медленно двигались, нежно поглаживая, дразня, и Анна сходила с ума. Каждое прикосновение было как разряд тока, от которого сводило мышцы, и сладкие импульсы проходили по ее коже. Она не могла дышать, не могла разомкнуть глаза. Удовольствие накрыло ее лавиной, она чувствовала, что каждый нерв в ее теле оголился, будто провод. — Я, кажется, предупреждал тебя, чтобы ты не называла меня по имени. Сделаешь это еще раз, и я накажу тебя, — голос Леви стал низким, почти угрожающим, и Анна нервно сглотнула, кивая. — Д-да, сэр. — Хорошая девочка, — мужчина мягко поцеловал ее в шею. — Тогда продолжим. Так с чего начались боевые действия? Анна испустила еще один стон, когда его пальцы коснулись наиболее чувствительной точки. Капельки пота появились на лбу. Леви покрывал поцелуями ее плечо, и она тонула в ощущениях. Удовольствие было таким ярким, что это в какой-то степени причиняло боль. Отчаяние захватило ее. Она не думала, что все зайдет так далеко. — Э-это жульничество, — еле смогла выдавить из себя девушка, проглатывая очередной стон. — А кто говорил, что я собираюсь играть честно? — Вымолвил Леви, проезжаясь пальцами по тому же месту снова и снова. Спина Анны выгнулась, а бедра двинулись навстречу его пальцам. Она была словно в огне, каждая клеточка пылала. Было слишком жарко, слишком горячо, еще чуть-чуть, и, казалось, она сгорит заживо. — Отвечай на вопрос, Анна. Девушка лихорадочно соображала, что ответить. Она уже и забыла, какой был вопрос. Все ее мысли сейчас были заняты этими чертовыми пальцами и губами. Долго она не протянет. Она уже проигрывала. С самого начала у нее не было шансов, и Леви знал это. Он просто сыграл на ее самолюбии, и она наивно поддалась ему. Нужно быстро что-то делать, иначе он победит, а она не могла этого допустить. Она сосредоточилась на вопросе, пытаясь абстрагироваться, насколько это вообще было возможно в такой ситуации. — Г-германские… мхм… войска атаковали пограничную бель-бельгийскую крепость… ах… Льеж, — каждое слово давалось ей с огромным трудом, а Леви продолжал свою пытку. Движения стали быстрее, резче, и Анна до крови впилась зубами в собственную ладонь, чтобы не закричать. Его огненно-горячий язык прошелся по ее шее, и она сама не понимая, что делает, откинула голову назад, подставляя шею. Она почувствовала его ухмылку на своей коже. — Что было потом? — Последовал еще один вопрос, и девушка готова была завопить от отчаяния. Она была на грани. Каждый поцелуй, каждое движение пальцев подталкивали ее все ближе к пропасти, и она хотела просто наплевать на экзамен, признать поражение и позволить Леви закончить то, что он начал. Лишь ее упрямство и гордость не позволяли ей сделать это, она держалась из последних сил, но долго все равно не протянет. Нужно было брать инициативу в свои руки. — Слабая… бельгийская армия после двенадцатидневной упорной обороны Льежа отошла к Антве… Ан-нтверпену, — ладони Анны проскользнули вниз по груди Леви, она уткнулась в его шею, ее губы были прямо напротив его уха, опаляя своим горячим дыханием. Добравшись до ремня на его штанах, она быстро расстегнула его, потянула застежку молнии брюк вниз, а затем приспустила штаны. Леви замер, его пульс участился, Анна чувствовала, как его сердце забилось быстрее. Краем глаза она посмотрела вниз, на бугор, выпирающий из боксеров Леви. Девушка усмехнулась, а потом прошептала прямо ему на ухо: — Двадцать первого августа немцы без боя взяли Брюссель, — ее ладонь скользнула внутрь боксеров и накрыла его эрекцию. — Черт, — снова выругался Леви, его губы чуть приоткрылись, и он втянул воздух. Анна плавно двинула рукой, и Леви застонал. Девушке хотелось засмеяться. Все-таки нет ничего слаще мести. Ее прикосновения были невесомыми, она дразнила его, проводя кончиками пальцами по нежной коже, заставляя его самообладание рассыпаться в прах. Губами она прошлась вдоль пульса, который затрепетал еще сильнее. Она слышала его хриплое дыхание рядом со своим ухом, как он старается сдержать голос, и Анна усилила хватку, скользя ладонью вверх-вниз, мучительно медленно, доводя Леви до грани. Тихий стон вырвался из его груди. — Дрянная девчонка, — прорычал Леви. Его толкнулся в ее руку, прося ускориться, но Анна проигнорировала немую просьбу, продолжая медленно водить рукой, а потом нарочно останавливаясь, получая в ответ протестующий рык от мужчины. — Но ведь именно такой вы меня и любите, разве нет? — улыбнулась Анну, целуя его в местечко под ухом. Девушка решила сжалиться над Леви, и ускорила темп, вырывая из него вздохи и тихие стоны. Мужчина закрыл глаза, отдаваясь наслаждению, толкался навстречу, вцепившись в ее бедра. Такого Леви Анна любила больше всего. Когда он не прятал эмоции за непроницаемой стеной, а давал волю чувствам. Девушка чувствовала себя особенной, потому что именно с ней он мог позволить себе это, именно с ней он показывал настоящего себя, а не такого, каким хотел казаться другим. Ее сердце всегда наполнялось теплом и нежностью. Она готова была сделать что угодно, чтобы такой Леви почаще представал перед ней. Настоящий, искренний. И полностью и безоговорочно ее. — Разрешите продолжить? — Поинтересовалась Анна, дотрагиваясь до места, которое, она знала, всегда сводило Леви с ума. Он вскинул бедра, и Анна повторила движение еще раз, заставляя его откинуть голову назад. — Нет, — ответил Леви, его голос немного дрожал, — твой экзамен закончен. Он не дал ей время ответить или даже осознать сказанное, а просто подхватил ее под бедра и резко встал со стула. Девушка инстинктивно обхватила руками его шею, а ногами обвила талию, крепко прижимаясь к его телу. Мужчина, все еще держа Анну одной рукой, второй смахнул со своего стола бумаги, книги и все остальные вещи, до этого идеально разложенные. Билеты полетели на пол, как и ручки, журналы и учебники, и Леви уложил Анну на стол, наваливаясь сверху. Как только ее спина коснулась гладкой прохладной поверхности, его губы тут же накрыли ее. Поцелуй был жадным, властным. Их языки сплелись в безумном танце, и ни один не хотел уступать другому. Зубы стучали друг о друга, до боли прикусывая губы. Металлический вкус крови во рту не отталкивал, а только наоборот распылял обоих, заставляя прижиматься сильнее. Они словно хотели поглотить друг друга полностью, без остатка. Леви первый оторвался от губ Анны, одни быстрым и резким движением переворачивая ее на живот. Девушка широко раскрыла глаза от удивления, и хотела уже было возмутиться, но Леви не позволил ей сделать этого, сдергивая с нее рубашку, а следом за ней последовали и джинсы вместе с нижним бельем, оставляя ее полностью обнаженной. Прикосновение ее разгоряченной кожи к холодному столу посылало толпу мурашек вниз по ее спине. Леви наклонился к ней, прижимаясь к ее спине. Он все еще был в рубашке, и жесткая ткань неприятно терлась о ее кожу. Он покрывал поцелуями ее шею, проводя языком и следуя вниз, к лопаткам, прикусывая их, отчего Анна испустила короткий стон. Его руки блуждали по ее телу. Ладони скользили по бокам, по спине, опускаясь ниже, по внутренней стороне бедер. Анна задыхалась, пот скатывался по ее спине, волосы прилипли ко лбу. Было безумно жарко, прикосновения Леви обжигали, а поверхность стола холодила, и от этого контраста ей сносило голову. Где-то вдалеке она услышала какое-то шуршание, но определить что это не могла, потому что ее мозг отказывался работать, все мысли смешались в единый клубок, и невозможно было отделить одну от другой. Она почувствовала горячее дыхание рядом со своим ухом. — Приподними бедра, — голос Леви опалил ее ухо, и она вздрогнула. Ее всю трясло от переполнявших чувств и от предвкушения. Его руки мягко поглаживали ее бедра. Она сделала так, как он сказал, и он поцеловал ее в плечо. — Хорошая девочка, — похвалил он, и Анне одновременно захотелось поцеловать его и ударить. — Ты готова? Сейчас она не доверяла своему голосу, поэтому лишь кивнула. Леви осторожно обхватил ее одной рукой за талию, и через секунду вошел в нее. Горячее пламя разлилось внутри нее, она громко простонала, хватаясь за край стола, царапая ногтями полированную поверхность. Боль одновременно с наслаждением накрыли ее с головой. Она не могла сделать вдох, ей казалось, что ее легкие просто разорвутся. Из глаз брызнули слезы, руки и ноги тряслись. Когда Леви сделал первый экспериментальный толчок, низ ее прострелило острого наслаждения, и она сжала зубы, чтобы не закричать. Мужчина начал медленно двигаться, осторожно, мягко. Его руки успокаивающе поглаживали ее поясницу, грудью он прижимался к ее спине, целуя шею, плечи. Девушка подхватила ритм, двигая бедрами навстречу. Внизу было ужасно горячо и влажно. Леви немного ускорился, толчки стали увереннее, и тело девушки прошибало удовольствие. Она глухо простонала, выгибая спину, откидывая голову назад. Но этого было мало. Ей хотелось большего, нет, ей нужно было больше. — Сильнее, — выпалила Анна, и не узнала собственный голос, больше походивший на плач. — Назови меня по имени, — отозвался Леви, толкаясь глубже, и Анну накрыло новой волной удовольствия. — Вы же… ах… сами сказали, не называть Вас по имени. — Это было во время экзамена. Теперь экзамен окончен, — она слышала стук собственного сердца, отдающегося в ушах. Ритм стал сумасшедшим, толчки рваными и резкими, каждый раз он проникал все глубже, заставляя ее изгибаться. Ее тело больше принадлежало не ей, а Леви. Он делал с ним все, что хотел. Управлял, подчинял себе, а оно снова и снова подчинялось, сдаваясь ему на милость. Анна ненавидела это всей своей душой, но одновременно любила это до дрожи в коленках. — Давай, Анна, скажи мое имя. — Леви, — прошептала она, выполняя приказ Леви. — Громче, — его голос низкий, бархатный, проникал в самое ее существо, затрагивал что-то глубоко внутри нее. Она не могла противиться ему. — Леви, — уже громче произнесла девушка, его имя эхом отдавалось в ее голове, она повторяла его снова и снова, то тихо, будто молитву, то громко, словно проклятие, почти выкрикивая и надрывая связки. Ей было плевать на то, услышит ее кто-нибудь сейчас или нет. Все, что имело значение прямо сейчас, это Леви, его голос, его руки, его губы, весь он. — Леви, Леви, Леви, Леви. Анна чувствовала, что долго не продержится, что еще немного и она упадет, рухнет в пропасть. Видимо, Леви был в таком же состоянии, потому что его дыхание выходило рваными выдохами, руки что есть силы цеплялись за ее бедра, больно впиваясь в тонкую кожу. Толчки были хаотичными, темп то убыстрялся, то замедлялся. Стало еще горячее, Анна плавилась, везде было очень жарко, очень душно, кислорода катастрофически не хватало. Волны удовольствия прокатывались внизу живота. — Я так люблю тебя, Анна, — шепот Леви прорезал воздух, и она поняла, что больше не может сдерживаться. Мощная волна накатила на ее, и Анна разлетелась на тысячу осколков. Удовольствие, такое яркое и сильное, проходящее через все ее тело, от кончиков волос до кончиков пальцев пронзило ее. Леви последовал за ней, его руки в какой-то момент крепче сжали бедра Анны, а затем он замер, его голова опустилась на ее плечо. Они пытались восстановить дыхание, спазмы прокатывались по телу девушке, оно будто пульсировало. Стало слишком тяжело даже держать голову поднятой, поэтому она опустила ее на стол, закрывая глаза. В аудитории стало тихо, только звук их дыхания нарушал эту идиллию. Девушка начала проваливаться в сон. Бессонные ночи и стресс давали о себе знать. Но Леви вырвал ее из лап Морфея, еще раз целуя в плечо и поднимаясь. — Вставай. Анна протестующие застонала. Ей не то встать, ей даже двинуться было тяжело. — Если не встанешь в течение пяти секунд, я закрою тебя здесь до завтрашнего утра в таком виде, пока кто-нибудь не придет и не найдет тебя. Девушка тихо пробормотала проклятия в его адрес, за что в ответ получила пинок в голень. Анне пришлось на дрожащих руках и ногах подняться и собрать свою одежду, которую Леви в порыве страсти просто скинул на пол. Отлично, теперь ей еще и идти домой в грязной одежде. Он то раздеваться не стал, так что его белая рубашка осталась кристально чистой. Хитрый ублюдок. Кое-как застегнув рубашку и натянув джинсы, Анна повернулась к Леви, который собирал с пола билеты. — Ну так что, я сдала экзамен? — Спросила она. Леви даже не посмотрел на нее, продолжая собирать валявшиеся на полу предметы. — Леви? — Да, ты сдала. Губы Анны расползлись в счастливой улыбке. Она подбежала к Леви, обхватывая его за шею. — Черт, осторожнее! — процедил Леви, недовольно смотря на Анну. Но девушка проигнорировала его раздраженный тон, целуя его в щеку. — Спасибо, спасибо, спасибо! — В следующий раз я так легко не сдамся, — ответил Леви, глубоко вздыхая, и обнимая Анну за талию, признавая поражение. — Следующего раза не будет, потому что у меня теперь автомат, и на экзамен в следующем семестре я не прихожу, — самодовольно произнесла Анна. — Ты не приходишь на экзамен в университет. Но мы можем провести экзамен дома. — А? — Непонимающе уставилась на него Анна. Леви усмехнулся. — Жду тебя на «пересдачу» сегодня у меня дома, Смит. Тебе лучше подготовиться. В этот раз ты так легко не выиграешь.