***
Всё пошло по пизде три года назад. Была весна. Влад погряз в пучине учебы, подработки, заботы о младшей сестренке. Макс это прекрасно понимал и старался не вредничать, хоть внимания любимого ему порой жутко не хватало. Виделись они последние полгода кошмарно мало. Макс скрипел зубами, исправно звонил каждый вечер, когда они вовсе не встречались. — Может, ты забыл, но мы вместе живём? — Макс заваривает настой в небольшой заварничек, подаренный Катей на прошлый Новый Год. — Угх, не злись, я помню… Просто Кнопка с зубами мучается, я думаю, маме нужна помощь. — У Кати есть супруг… Как и у тебя. — Бородач… Обещаю, я завтра приду ночевать к тебе, — в трубке очевидно ухмыльнулось. Но у Макса на сердце почему-то было тяжело. Он чувствовал, как они отдаляются. И он боялся этого. Помня об этом обещании, Макс заехал за Владом после учебы. Тот вышел на целый час позже положенного и, встретив Зарецкого на парковке, явно этого не ожидал. — Ты чего тут? — ласковая улыбочка слетает со смуглого лица. — Как чего… Ты ко мне сегодня, разве не так? — Да, но вечером. Сейчас мне нужно кое с кем пересечься. — С кем? Я подброшу. Или могу пойти с тобой. — Воу, потише, тигр! — неловко улыбнулись, — Не думаю, что это хорошая идея… — Почему? — внутри зажгла обида, подозрения зароились в голове. Влад что-то скрывает. — Ну, тебе будет неинтересно, — скосились светлые глаза. — Потому что там опять будет твой ненаглядный Мишка, — Макс резко развернулся, пересекая парковку широченными шагами. Влад бросился за ним. — Эй, что за обиды? Ну, будет он там и что, мы просто однокурсники! — Макса останавливает рука, вцепившаяся в локоть, — Я же тебе говорил, он просто товарищ. — Ты так уже год говоришь, а видишь его чаще, чем меня, — наступил Макс на Владика, потерявшего лицо. — Не начинай… — Как не начинать-то! Я стал тебе безразличен, так скажи об этом! — щеки вспыхнули. Максу действительно так казалось, может, где-то в глубине своих шибко умных, но порой слепых мозгов, он и понимал, что это бред и он сам себя накручивает. Однако сейчас он был не в силах совладать с собой. — Что ты несешь! — раздалось в ответ, — Макс, я итак стараюсь изо всех сил! Но я не могу вечно терпеть твоё самодурство и ограничивать свой круг общения! Мы просто однокурсники, слышишь? — Влад сделал шаг, последние слова он старался произнести с наибольшим спокойствием. За столько времени он приловчился искать компромиссы в этих отношениях. И часто ему удавалось сыграть на этом. Но не сегодня. — Ну и иди к своему Мише! — Макс увернулся от ладони, стремящейся огладить его щеку. Свой детский, ябеднический тон он не заметил и пошёл прочь. — Макс! — отчаянно позвали сзади. Зарецкий поначалу хотел развернуться, но злоба взяла верх, — Придурок! — опять донеслось до него. Они не разговаривали около трех дней. Макс не хотел мириться первым, как это бывало по обыкновению. Сейчас он действительно винил во всем Влада. Тот мог быть отзывчивее хотя бы чуть-чуть? Макс из кожи вон лез, а он меняет его на каких-то там «товарищей». Неуемное эго мужчины не давало ему расслабиться ни на секунду. Влад пришёл первым, помирились как обычно. Воробей никогда не извинялся, сразу сманивал в постель. Макс не скоро распознал эту мелочь, а она была важной. Влад всегда был закрыт, для него слова имели гораздо больший вес, чем секс. И Макс порой этого не понимал. А дальше всё пошло по отработанному алгоритму. После жаркой ночки их общение, как по маслу, шло в гору: ежеминутные переписки, встречи вечерами, ласка и разнообразие. Будто они опять вернулись в тот конфетно-букетный период. Но неделю спустя всё опять трещало по швам — их накрывала рутина. В том и проблема. Длительные отношения не всегда интересны, в них на место каждодневной романтики должен встать обоюдный комфорт, коего достичь никак не удавалось. Макс боялся. Следующая ссора не заставила их долго ждать. На этот раз рассорились по телефону, когда Влад в очередной раз не смог приехать. Сказано было горячо, много и обидно. На этот раз переборщили оба, сорвались. Макс сидел той ночью в баре, кошмарно выпивал. Он чувствовал себя каким-то несостоятельным. Влад гораздо моложе его, неудивительно, что они не понимают друг друга. Макс хочет спокойствия и любимого под боком. Он хотел нормальную семью. Но Воробей был ещё совсем сорвиголовой, у него нераскрытые перспективы, новые знакомства и вечная спешка. Может, они просто слишком разные? Макс отчаянно замотал всклоченной башкой. При этой мысли ему стало страшно вдвойне. Он не мог представить себя без Влада. За эти несколько лет совместной жизни Зарецкий прикипел к нему душой и сердцем. Они одно целое, они нужны друг другу. Этот воображаемый монолог заставил мужчину содрогнуться, взять себя в руки и понять, что нужно действовать. Только он достал мобильник, чтобы набрать Воробья, его руку перехватили. — Здоров, Макс! — это был Димка. В последнее время они тоже виделись жутко мало. Анфиска уже лежала на сохранении, и молодой папаша совсем позабыл о своем лучшем друге. Макс не смог позвонить Владу, Димка желал знать всех подробностей жизни Зарецкого и обильно выпивать. Напились они быстро. Макс каким-то чудом оставался в сознании, хоть и сильно хотел спать. Ничего не соображая, он улавливал только голос друга, чей-то женский. Перед глазами всплывали отдельные картинки. Салон дорогой машины, явно не его, затем родной подъезд, женский шёпот у него в прихожей. И вот Зарецкий лежит на своей кровати, свинцовые веки почти смежились, но кто-то начинает хозяйничать с его телом. И в тот момент Зарецкому было так насрать, кто. Всё произошло само собой. Очередное разбитое утро. Макс ворочается, сдавленно стонет. Во рту пустыня Сахара, башка просто разрывается, а в теле свербит усталость. Не хочется открывать глаза. — Доброе утро, — это ещё что за черт?! Макс подскакивает на этот приторный, смутно знакомый голосок. Рядом с кроватью стоит… Юля?! — Какого? — хрипит Макс, вдруг замечая, что он абсолютно голый, как и его бывшая, услужливо протягивающая высокий стакан с водой и шипящей в ней таблеткой от похмелья. — Как самочувствие, ты вчера немного переборщил… У тебя даже не вставал, пришлось до кучи ещё и виагрой накормить, — женщина села на кровать, поставила стакан на тумбу. Макс бестолково моргал и пытался понять, что она несет и как она сюда попала. Внезапно всё в голове сошлось. Зарецкого прошибла ледяная волна брезгливости и страха. — Мы что… — Занимались любовью, да, — невинно улыбнулась Юля, Максу подурнело с новой силой. — Но я же… — тихо бормотал он, но был вновь перебит. — Ты же в отношениях с тем глупым мальчишкой, точно. Ну и что? Я хочу, чтобы мы стали любовниками. Ты можешь и дальше делать вид, что любишь мужские задницы, а я — законного мужа. Макс выпучил глаза, не веря в происходящее. Он сморщился, сипя: — Что ты несёшь? — Брось, ты же хочешь, — Юля закурила ментоловые сигареты. Макс засмотрелся на её ядовито-красные ноготки. — Выметайся. Ты мне не нужна, — как можно злее выдал он и поднялся. Тело пошатнулось, но он уверенно стал натягивать штаны. — Ну, у меня есть парочка аргументов, чтобы ты передумал… Макс не оборачивался, ему было всё равно на её трёп. Он был озабочен только Владом. Ему нужно срочно с ним помириться и… решить, как поступить с этим. Нужно ли Воробью знать об этом конфузе? И измена ли это? Макс же не хотел… — Не хочешь слушать? А я скажу. Если ты не сделаешь так, как мне хочется… Я солью наши интимные фотки мужу, и он отстрелит тебе яйца, а потом закопает в лесу. Макс продолжал искать футболку, затылком чуя, как заводится эта змеюка. — Да и выбора у тебя нет, твой блондинчик к тебе не вернётся. Макс замер, чуть повернулся ухом к ликующей женщине. Та закинула ногу на ногу и продолжила глумливо: — Он видел нас этой ночью, — внутри что-то лопнуло и холодный испуг затопил нутро, — Влетел прямо среди процесса, даже Дима остановить его не смог… Видел бы ты его лицо, даже жаль его. Но в любви, — она медленно выпустила клубок сизого дыма, — как на войне. В то утро Макс умер душой.***
В салоне царила тишина. Макс, изнуренный сначала пожаром, а потом рассказом величайшего горя своей жизни, сидел и ждал вердикта. — …Хочешь сказать… Лучший друг подложил тебя под коварную бывшую, слетевшую с катушек. — Знаю, звучит бредово. — Именно, — Влад потянулся ещё за сигаретой. Ему не стало легче, он не мог понять, стоит ли верить этому. Воробью казалось, Зарецкий придумал это оправдание. Но черт… Как же хотелось верить. — Я не могу больше уговаривать тебя, — едва слышно сказал Зарецкий, — Можешь не верить. Влада кольнуло разочарованием. Он укорил сам себя. Неужели он действительно думал, что Макс вечно будет носиться за ним? Стало стыдно. Он мучает Макса, но и ему при этом не легчает… Может, сменить тактику? — Я устал, — решает положить этому конец Воробей, — Просто отвези меня домой. Прошла неделя. Генка временно поселился у Влада. Житие в том угольке пока не было лучшим решением. А потому вся компания порешила, что холостяцкая четырехкомнатная домина Влада была идеальным вариантом. Близких, щедрых родственников Геннадий здесь не имел, а потому Владик стал счастливым обладателем огромной комнатной свинки. Правда, не сказать, что Генка хулиганил. Теперь он стал более задумчивым и спокойным. Наверное, наконец, начал взрослеть, стоило только дом спалить… И Влад предполагал, кто помог Гене остепениться. Эта посвященность в чужие проблемы его настораживала. Для чего Лысому Юре такое? Насколько Воробей мог понять, Макс не исчез, остался тут. Это действовало удивительно успокаивающе, будто охлаждающая мазь на свежую ссадину. Зарецкий не появлялся рядом с ним, это одновременно заставляло нервничать и выдыхать без опаски. Влад не мог решить, чего ему надо. Поэтому он упорно игнорировал все свои трепыхающиеся мысли. При Генке он не мог спокойно жрать бесполезные пилюли и слоняться без сна ночами. Приходилось контролировать себя по максимуму, отчего он только больше стрессовал. Это, естественно, ни к чему хорошему не приводило. Нервозность и постоянная мигрень стали его каждодневными спутниками. А потому… — Продай косяк, — Антон выпучил свои яркие глазище, отчего Влад зябко поежился, — Щас в рыло дам, ещё хоть раз так посмотришь… «Коллега» потупился, стоя у ребра песочно-жёлтого, давно заброшенного павильона. Влада бесил этот раздумывающий вид. — С чего это ты вдруг решил? — прищурились на него из-под черной кепки. — Не твоё дело. — Мы же друзья, — пожал Антон плечами. — Кто это тебе такую чушь сказал? — дергано фыркнул Влад, складывая руки на груди. Антон замотал головой, ссутулившись. — Продам, но нужно зайти в одно место. Этим местом был небольшой, приземистый домишка в соседней деревеньке. Влад остался ждать Антона снаружи, гордо восседая на своём «коне». В голове металось, сердце шумело в висках и дыхание учащалось, когда он понимал, на что идёт. Нет, это просто сигарета с другой начинкой. Он не сорвётся. Он себе обещает. Поглощенный своими рассуждениями, парень не заметил, как из-за грязной занавески на него пристально воззрились несколько пар глаз. Курить с Антоном он не захотел, но домой вернулся под ночь. На лавке его ждал Генка, лузгая семечки. — Вечер в хату, — бросил ему уставший Влад. — С кем шарахался? — тоном деловитой мамки спросил друг. — С Антоном, — не стал врать Воробей. — Это который? — под шлепанцами парня уже набралась приличная помойка из шелухи. — Который брат Любы, — Влад покорно отвечал, заводил мотоцикл в гаражик деда. Генка поднялся, со вздохом отряхивая треники. Они зашли домой, стали пить чифирь в молчании. Влад давился этой гадостью, а Генка её обожал. — Не связывайся с ним, — вдруг выдал друг. Влад рассеянно проблеял в ответ, не понимая о чем он. — Ничего хорошего этот брат Любы тебе не принесёт.***
— Дя-я-я! — на шею Воробью кинулась Кристина, стала душить его своей детской, сильной и искренней любовью. Их визит стал большой неожиданностью. — Решили вот отдохнуть от города! — радостно оповестила Катя, целуя сына в щеку, испачканную кетчупом. — Это замечательно… Но позвонить было никак? — Влад держал одной рукой светящуюся сестру, а другой помогал Кате вытаскивать сумки из багажника. — Так ты трубку раз на раз берешь… Погоди, а ты нам не рад? Зажили одной дружной семьей. Генка изо всех сил пытался быть кавалером, выходило откровенно не ахти, но Катю умиляло. Влад только больше удостоверился, что Геннадий только снаружи такой неотесанный и грубый, может имидж соблюдает, а может, стесняется своей настоящей чуткой натуры. Только Крис относилась к нему пока очень осторожно. Рядом не сидела и наедине не оставалась, а ещё очень забавно косилась своими тёмными, как у папы, глазенками. Что ж, Владу было чем заняться. В школе он пока был не к месту, огородом занялась Катя, а он стал помогать Генке. Каждый день они ворочали гарь, хлам и прочий мусор, спасали то, что можно было спасти и прикидывали размер ущерба. Макса Воробей не видел, но думал о нём каждую ночь. И чем больше он вспоминал его прикосновения, голос, их любовь… Тем сильнее усиливалась жажда накуриться. Но пока заветный косяк оставался заныкан в гараже. Словно на черный день. Нескоро, но выдался свободный вечер. Катя вытащила всех прогуляться. Решено было отвести Кристину на местную площадочку. Детей там, в августовский, приветливый вечер было не счесть, должна с кем-нибудь подружиться. Катя и парни присели на одну из лавочек, стоящих поодаль, а Крис полетела осваивать новые просторы. Разговора не клеилось, никто и не пытался. Катя в итоге сорвалась за мороженым, Генка зажевал семечки, а Влад узрел одну фигуру вдалеке. — Стой! — догнал Воробей Лысого. Тот даже вздрогнул, обернулся. — Че тебе? — Влад медленно приблизился, но остался на расстоянии вытянутой руки. Его обдало жаром, правильно ли он делает? — Я видел тебя в тот день. Там. — Че? — сунул Юра руки в карманы и зыркнул парню за спину. — Ты подпалил Генку, ведь так? — не стал ходить вокруг да около Влад. Он знал, что наживает себе неприятности, но… оставить всё он не мог. Ведь его друг мог погибнуть. Редкие брови Лысого вскинулись, он обернулся, сплюнул, потом молча подошёл, дыша почти в лицо и заговорил влажными губами: — Не понимаю, о чём ты, Пичуга. Лучше иди, куда шёл, пока не нажил себе ещё одного врага. Влада будто подошвой прилип к асфальту. В заборах проулков их никто не видел и не слышал. Отдаленно шумела детская площадка. Тяжёлый взгляд Юры припечатал под дых, он развернулся и быстро начал удаляться. — Ещё одного? — выдал Влад, явно растерявшись. Макс спокойно вёл Федора в конюшню, слушал лёгкий щебет птиц, разговоры бабулек и шёпот листвы. Пахло пышными бархатцами, растущими в каждом палисаднике. И Зарецкого сильно удивило, когда в привычном виде села вылезла ещё одна фигура, совсем не гармонирующая с окружающей обстановкой. — Катя? — опешил мужчина, тут же останавливая сварливого Федора. — Добрый вечер, — несколько холодно отозвалась Катя. Макс тут же слез с коня, — Гляжу ты тут попусту, да? — Почему? — откровенно недопонимал Зарецкий, рассматривая лицо женщины без косметики. Катя помялась, оглянулась по сторонам, хотела подойти ближе, но побоялась животного. — Влад со мной недели две не разговаривал, когда понял, что это я тебя послала, — остро прошипела Катя, недобро горя глазами. — Мне же Алексей дал адрес… — А с чьего барского плеча, по-твоему? — иронично хмыкнула женщина. Складывая руки на груди, — В общем, я не хочу, чтобы эти жертвы были понапрасну. Отвечай, чего у вас там? Макс стушевался. Ответит было нечего. Он уже больше недели не знает, как подступиться к Воробью. Макс не хотел терять хотя бы дозволение остаться. Теперь ступать требовалось крайне осторожно, нужно выяснить, почему Влад выглядит как призрак и ведёт себя соответствующе, может, он болен… Макс не хотел лезть напролом. — Значит, ничего, — констатировала Катя, вздохнув, мол, всё потеряно, — Дураки. — Приехала, чтобы сказать это? — обидчиво вскинул бровь мужчина. — Приехала помочь. Слушай сюда… Катя и Влад вернулись на площадку одновременно. Ни Генки, ни Кристины не было. Невольно матери на ум пришла пара пакостных мыслишек. — Спёр! — Чего?! — воскликнул Влад. — Того! Щас продаст и новый дом купит! Блин! — Ма, ты в своём уме вообще! — Влад кинулся звонить другу, сердце бухало в груди. Он старался не паниковать, а вот у Кати уже накипали слёзы. Воробью вдруг подумалось, где же обещанное мамой мороженое… Генка не брал трубку. Расспросы очевидцев не помогли, те только подтвердили, что девочку увёл тучный парниша. Мать и сын решили вернуться домой, обдумать, возможно, позвонить в полицию. Катя уже ревела. Генка и Крис нашлись на кухне. Девочка в их отсутствие успела разбить коленку. Геннадий, недолго думая над девичьими слезами, увёл беднягу домой. Кристина сидела с чупа-чупсом за щекой, болтая ножками, на одной из которых красовался пластырь.***
На выходных пошли на местный пляжик. Ну, как пляжик… Это был обычный берег, обычной мелкой речушки. Народу там обычно водилось много, но Катя долго и упорно искала место поспокойнее. Влад, нагруженный всякой ношей, весь потный, угрюмо тащился позади. Генка нёс на плечах визжащую Крис, они быстро сдружились после того случая. Наконец, решено было умоститься неподалёку от общей массы народа. Спуск был чуть круче и неудобнее, зато тихо. Купаться Влад не сильно любил, но сейчас ринулся первым. Пекло не по-детски. Нет, ну это просто-напросто глупо. Бред сивой кобылы. Влад прекрасно знал, что Макс умеет плавать, он тут же заподозрит заурядную подставу. Зачем Зарецкий только согласился на Катины потуги помирить их? Стоял Макс на другом берегу речушки, в зарослях ивы и докучливо высматривал семейство Воробьёв. План Кати же заключался в том, чтобы Макс банально начал тонуть на потеху малькам, а Влад, а-ля супермен, спас его. Ну, а там прочие сериальные мелочи в придачу. Абсурд. Зарецкий смотрел на белеющее угловатое тело далеко впереди. Его душу окутывал липкий испуг. Нет, он придумает что-то другое. Ведь если Влад догадается, что это подстава, ему уже точно не видать снисхождения. Только Макс согласился со своим внутренним монологом и развернулся, чтобы уходить, тут же врезался во что-то и свалился с берега кубарем. — Нахрена ты там ныкался, ты мне скажи! — отчитывал его Женька, ведя к себе. — Такой же вопрос к тебе, — отплевывался Зарецкий от тины. Вонял он хуже, чем нечищеное стойло Федора. — Я занырнуть планировал… — Аналогично. Макс не горел желанием идти к Жене, но тот настоял. Загнав городского в нетопленную баню и выдав свои семенники, он любезно закинул испорченные шмотки мужчины в стиралку. Озябшего Макса по возвращении уже ждала стопка. — Не, не буду, — но ради приличия присел за стол Макс. — Почему это? — взметнулись светлые брови. — Не хочу, — отвернулся мужчина. — Вредина, — усмехнулся блондин таким тоном, будто знал его всю жизнь. Макс молчал, думал, как же ему поступить. Земля под ногами буквально трещала, — Слушай, а ты не хотел бы сгонять со мной в лес, м? Женька таки опрокинул самогона и воззрился на Макса кристально чистым взглядом. — В лес? — уточнил Зарецкий, отчего-то не видя в этой затее ничего хорошего. — Ну да. На охоту. — Не знаю, я никогда этим не занимался. — Да тебе и не придётся, если не захочешь. Это так… Шоб мне скучно не было, — расползлась лыба Чеширского кота. — Спасибо за предложение, конечно, но мне сейчас немного не до того, — стушевался Макс. Отказывать почему-то было крайне неудобно, особенно когда ты сидишь в трусах этого человека. — Какие-то проблемы? — стал серьезным Женька и с немалым участием впился в Макса взглядом. — Ну да, — ссутулился Зарецкий. — Не поделишься? Я могу помочь, — тихонько произнёс товарищ и Максу на секунду потеплело. — Ну-у… Любовь всей моей жизни меня ненавидит. А я не знаю… что мне делать, — так тупо прозвучало, Господи! — А ты в этом уверен?.. В смысле, как на такого красавчика вообще можно злиться? — Макс рассмеялся. Вот за это Женька ему и нравился, он такой лёгкий. Почему же Владик не может быть таким… — К сожалению, да, я уверен. Мне об этом лично в лицо сообщили и не раз уже, — он сидел, уставившись в потолок. Женька молчал недолго. — Знаешь, я ведь за своей бывшей женой тоже бегал. Бегал, бегал, да забыл. Тоска утихла, я нашёл новые смыслы, новых людей, — Макс повернулся к другу. Тот драматично смотрел в сторону, — Я не мог умолять её вечно… Знаешь, я даже рад! Ведь гордость — не самое хорошее чувство, а у неё его было точно не в меру. Женька бахнул стопку Макса. А тот переваривал этот словесный понос. — Предлагаешь мне отступиться? — Решать тебе, — твёрдо заявил друг, — Я просто не хочу, чтобы ты мучился. Ты заслуживаешь большего. Макс отблагодарил блондина улыбкой. Камень в груди вдруг испарился, Зарецкий вдохнул поглубже. — Я подумаю над твоим предложением, — тихо и мечтательно сказал он. — Бросить эту катавасию? — Поехать к черту на куличики, — захмелевший товарищ неприлично заржал. — Крайне неблагодарно! Если бы я знала, какой ты беспечный наглец, то никогда бы не позволила своему сыну связаться с тобой! Теперь я понимаю, почему он нос воротит от тебя! — Простите, — Макс даже не понял, что обратился на «вы». Что поделать, когда Катя злилась, она производила впечатление крайне жесткого человека. На главной должности привыкаешь раздавать пиздюлей. — А вот возьму и не прощу! — Но это было тупо, неужели ты сама не понимаешь? — расхрабрился провинившийся. — Понимаю… Но это было хоть что-то! Уф-ф-ф… — зашипело в трубке. Катя немного помолчала, переводя дыхание, — Значит так, завтра придёшь к нам в семь. — Зачем? — Лучше не задавай вопросов. Калитку перед носом Макса распахнул страдалец-Генка. У его ног крутилась Кристина. — Здласте, — приветствовала девочка. — Привет, — улыбнулся Макс под оценивающим взглядом Геннадия. — Твоя рожа кажется мне знакомой, — оповестила небритая морда Генки. — Да, я тот, кто вытащил твоего Пичугу из твоей же полыхающей хаты, — Макса вдруг пробило холодом, когда он понял, что они с Владом играют в святую невинность ради всего поселка. Они якобы не знакомы вовсе были, но сейчас тут стоит Кристина, которая могла сболтнуть лишнего. — Ну пойдём, спаситель, — Генка деловито развернулся и куда-то пошёл, ведя Кристину за руку. Макс вошёл следом. Макс чуть расслабился, когда понял, что Крис его не помнит, в силу своего невеликого возраста. А Катя итак болтать не станет. Не хотелось бы, чтобы Генка вскрыл их маленькую игру, а вместе с Генкой и вся деревня. Макса била мелкая дрожь по позвоночнику, когда он осознавал своё неведение. Что там придумала Катя на сей раз? — Вы серьёзно? — вылупил Воробей свои наконец-то мало-мальски ожившие глазёнки на глумливую мать и припухшего Макса — А что, тебе нужна помощь. Огород-то наш ого-го, одному колорадского гада не победить! — приводила аргументы Катя, — А этому чудиле всё равно заняться нечем. — Мама, у меня есть Генка и ты, вместе уж блять, обработаем пару соток! — Макс приметил сжатые кулаки и сглотнул. Он вдруг испугался, что Катя своими бестолковыми идеями опять доведет его до невроза. — Не матерись! А Гена, Крис и я сейчас по малину пойдём. Владька, это реально был один холоп на всю деревню, ну что я могу сделать? — развела она руками. — Мне похуй, что угодно! Ещё картошку я с ним не окучивал! Блять, пиздец какой! Какого хуя, даже мать родная под него стремится подложить! Как блять! — с этим наипрекраснейшим монологом Влад немедленно удалился вон из молчаливой компании моркови, помидоров и прочего. Да, теперь Макс был точно уверен, что Влад его ненавидит… И почему ему показалось, что тот начал оттаивать? Катя вздохнула: — Ничего-ничего, у меня есть план «бэ». Приходи завтра. Не хочет по-хорошему, будет… как будет. Вот сегодня Максу было реально страшно туда идти. Минное поле просто. Катя страшна в своей непостижимой фантазии. Но ещё больше Зарецкого удивляло стремление женщины свести их. Почему? Она же даже на порог его пускать не желала месяц назад. М-да, загадочная женская душа. — Ну наконец-то! Пошли! — Катя сграбастала руку мужчины и потащила куда-то за дом. Там в погребе под молодой яблоней сидел чумазый Влад, — Родной, я помощь привела! Они склонились к этой продовольственной яме, Макс разинул рот. Влад, щурясь, посмотрел вверх и рявкнул: — Уведи эту помощь нахер! Макс стянул женщину пошептаться. — Это уже членовредительство!.. Что ты за мать такая? — Что ты за муж такой? Я стараюсь больше чем ты! Мне сорок лет, а я тут сына собственного гроблю! Макс досадно сплюнул и опять перегнулся через деревянную выемку в земле. — Ты в порядке? — Влад сидел прямо на бетонном полу, весь в пыли почему-то. — Не твоё дело! — обидчиво кинули ему. Макс насупился, уже наперед зная, что это была плохая идея. — Ладно, Владька, я пойду ещё кого-нибудь поищу. А вы тут попыжтесь, может он тебя вытащит! — прокричала Катя сыну, подмигнула Максу и вспорхнула. — А лестницы нет? — выдал Макс, оценивая три-четыре метра, разделявших Воробья от выхода. — Нет, блять, конечно, есть! Это я так, развлекаюсь, делая вид, что её нет! — незнамо почему, но Влада так тянуло ругаться. Он был в бешенстве, и сдавшие нервы творили своё с его неконтролируемым поведением. Хотя его можно было понять. Собственная мать его сдаёт в лапы этого козла и всё так же прекрасно спит по ночам! — Понял. Нет, так нет, — почесал Макс макушку, — Тогда я просто протяну тебе руки, а ты попробуешь подпрыгнуть и ухватиться за меня? Влад поджал губы, хотел промолчать, но вырвалось беспардонное: — Пошёл ты! Макс прорычал что-то сквозь зубы и уселся к погребу спиной, степенно выдохнул и постарался подумать, как вытащить эту колючку на добрый лад… Владик ведь не был таким. — А каким я блять, был? — Макс не сразу понял, что сказал последнюю мысль вслух. — Ты был другим, — запоздало ответил Макс. — Гениально, епта, — буркнуло внизу. Макс с грустью усмехнулся. Влад не хотел с ним разговаривать, это однозначно, но он делал это, пусть и так. Сердце укололо, оно стало гнать по организму непреодолимую печаль. Как же Макс может отступиться от самого дорогого? — Ну… Ты был таким же в наши самые первые встречи, — совсем тихо сказал Зарецкий, но Влад его услышал и остолбенел у себя на сыром полу. В дерганой черепушке тут же вспыхнули те моменты. Как он терпеть не мог этого нахального препода. Он его побаивался, грубил и делал всё на зло. Он так упорно его избегал… А в итоге втюрился по уши, причём не подростковыми иллюзиями, а именно любовью. Настоящей. — А я тебя сразу полюбил, — Влада пробило дрожью до самых пяток, словно Макс сидел сейчас рядом и говорил это прямо на ухо, — Вот с первой секунды… Влад хотел упрямо заявить, что это ложь, но он же знал, что это правда. По Максу было видно, хоть тот мастерски шифровался. Несовершеннолетний мальчишка и его одинокий репетитор. Надо же, точно это было в прошлой жизни. Это всё похоронено под обломками их судеб. Как жизнь могла так просчитаться? Они так долго шли к своему воссоединению, а что в итоге? — Малыш, прости меня. — Сколько раз ты будешь это говорить? — сглотнул Воробей ком в горле. Почему ему не становится легче, почему же. — Пока не простишь, — донеслось сверху, и Влад зажмурился. — Когда же ты отстанешь, — обреченно уронил он голову на колени. Макс, видно, этого не услышал. «Ну и хорошо» — подумал Влад. Просидели они в непонятной меланхолии ещё долго, но вскоре Макс опомнился. — Давай я вытащу тебя уже и избавлю от своей надоедливой компании, — склонился он вновь над этой пропастью. — Честно… мне больно тебя видеть. Не то, что прикасаться, — Влад сидел, обхватив свои плечи руками, и смотрел в пол. Но говорил чётко, чтобы Зарецкий понял его максимально точно. — Я понимаю, у тебя есть на это право. Вот поэтому Влад терпеть не мог говорить с кем-то на тему прошлого, это вызывало в нём дикие вспышки пессимизма. Врачи давно диагностировали у него лёгкую стадию депрессии, но Влад смог быстро разубедить их, лишь бы на волю выпустили. Он глубоко вздохнул. — Я блять столько пережил из-за тебя, — едва прошептал он, опасаясь, что Зарецкий услышит. Пришлось подниматься, — Я бедром приложился, когда свалился, не знаю, как смогу прыгнуть. — Давай хоть как-нибудь, — прозрачно улыбнулся Макс. Катя и Кристина вскоре уехали. Влад не стал дуться на мать, хотя безумно хотелось. Он не мог знать, специально ли та подстроила его падение в этот злосчастный погреб, но… Даже если так, между ним и Максом состоялся весьма плодотворный диалог. Но факт оставался фактом. Зарецкий причинял дискомфорт одним своим присутствием. Влад долго переваривал это. И как же сильно он боялся опять наступить в это дерьмо. На сей раз, если влезет, то больше не оправится. Они страдают оба, это ясно, но… Во имя их раздельного, светлого будущего стоило перетерпеть. Надо было донести это самому репетитору.***
Как-то ближе к ночи под воротами ошивалась чья-то фигурка. Влад готов был поспорить, что это та наркоманская псина-Антоша. Воробей внушительно распахнул дверь и хотел уж было запустить в нахала тапком, как… — П-привет, — широко и неловко улыбнулась брюнеточка Саша. Влад даже покраснел, надел тапок обратно. — Здорова… Девушка скосилась, засунула руки карманы узеньких джинсов. Влад откровенно недопонимал, что ей надобно. Но потом Саша набралась смелости: — А… Ты не мог бы Гену позвать? — тихо спросила она, не поднимая карих глаз. Воробей даже удивился этой робости, раньше девушка казалось ему лихой кобылкой. — М-да, сейчас, — легко согласился Влад и спешно зашёл в избу. Генка упорствовал продавить дыру в диване. Но после оповещения о неожиданном госте, его вечно безразличная мина сменилась таким искренним офигеванием, что Влад даже учуял флюиды любви, витающие в спертом воздухе. Влад выпроводил Генку, примечая его смешную, неровную походку. Тут же пожаловала вторая посетительница. — Я вообще-то обиделась! — прикрикнула Люба, вздернув нос прямо перед порогом дома. Влад мысленно закатил глаза. — На кого? — На тебя, болван! Совсем очевидных вещей не замечаешь! — девушка нахально толкнула его в плечо и ворвалась внутрь. Влад медленно выдохнул и пошёл следом. Люба пошла в кухню, остановилась перед столом и молча начала созерцать тарелку недоеденных сосисок. Влад остановился у косяка и ждал, когда дева соизволит пояснить свои громкие слова. И та не заставила его томиться слишком долго. — Мы не виделись почти неделю! Ты не звонишь, не пишешь и на мои СМС тоже не отвечаешь! — она повернулась на него, отчего рыжая коса взметнулась, упав с плеча за спину, — Ты вообще мой парень или кто?! От этого крика зазвенело в ушах. Влад сморщился. Ещё этого ему не хватало. — Давай без истерик, — с прохладцей пробубнил Влад, выуживая пачку сигарет с полки над плитой. — Ты кем себя возомнил, а? «Без истерик»? Да я тебе сейчас такое шоу закачу! — Не сомневаюсь, — эта громкая беседа живо раззудила все нервы, которые он так тщательно сберегал. — Как ты со мной разговариваешь! Я девушка твоя! — Люба в несколько шагов оказалась рядом, уставилась прямо и дерзко, но Влад только патетично выпустил ей в лицо дым. Это и стало последней каплей, — Всё, мы расстаемся! Импотент гребаный! Люба ушла. Влад сделал ещё пару затяжек, заметил, как сигарета начала ходить ходуном. Он сжал челюсти до желваков, постарался успокоиться, но в голове так и раздавались девичьи обвинения. Он не сдержался.