***
Неудивительно, что вечеринка в честь приезда Александра Бутылина была собрана быстрее, чем он успел помыться в бане. Влад матерился так самозабвенно, что даже кончился словарный запас. Ну как он мог не пойти? То ещё испытание, но когда Воробей понял, что сборище было организованно в доме Шумиловых… Благо, Генка вернулся, иначе бы Воробей рехнулся, ведь, по сути, с ним сейчас никто не общался. Люба ясное дело почему. За собой она утащила и Серегу, тот был легко внушаем, чем и пользовалась бывшая подружка. Наткнувшись на Лысого Юру, Воробью стало ещё не комфортнее. Он помнил про его наставление. Но Лысый только прожёг своими черными моргалами Генкину фигуру, толкнул его плечом и скрылся в толпе. Помещение гудело. Было глупо надеяться, что здесь не окажется Макса. Но к счастью, Зарецкий не спешил на подвиги, просто столкнулся с Владом взглядом и едва заметно расплылся в улыбке. В животе запорхали бабочки, поэтому Влад скорее отравил их алкоголем. — Бред… — выдохнул он в кулак. Рот жгло от водки. Да, сегодня он снова нарушает советы врачей. — Поздравить пришёл? — Саня закинул ему руку на плечо, Влад почти вздрогнул. Ему стало смешно, когда он понял, что забыл, зачем он тут вообще. – Ага. С наилучшими пожеланиями, — пробубнил он, наливая ещё стопку. — Я так скучал по тебе, колючка, — его горячее тело прижалось ближе. Но Влад ничего не почувствовал в ответ. Это смешило всё больше, — Ты же не пил раньше… — А ты почаще сваливай, глядишь, я ещё и закурю, — усмехнулся Воробей, выпрямляясь из объятий. Саня смотрел в упор и обеспокоенно. — Не хочешь выйти, поговорить? — Это твой праздник. Не имею права уводить, — повел Воробей плечами, стреляя по пустой кухне глазами. — Ты опоздал, принцесса, я уже принял бурные овации в свою честь… Теперь хочу принять и от тебя, — Саня припечатал серьезной темнотой глаз и пошёл на улицу, не оглядываясь. Влад стоял, задницей ко столу и меланхолично рассматривал спину в майке-алкоголичке. Он мог не ходить за ним. На улице было душно и почти совсем темно. Пахло шашлыками, весельем и дурманом полевых трав. Саня стоял за оградой, опираясь о чью-то тачку, и смотрел на вечернее августовское небо. Влад молча присоединился, закурил. Саня на это только печально глянул. — Ты с Любаней порвал, — констатировали рядом, — Из-за меня, да? — Не льсти себе, — выдыхал Воробей дым, аутично смотря под ноги. Саня усмехнулся, — И убери эту дебильную бороду. Ты нифига не Джейсон Момоа. — Ради тебя готов им стать, — опять засмеялись рядом. Влада это тяготило. Зачем Саня это всё говорит? Будто действительно что-то к нему чувствует. — Это всё? — устало выдал он, уже пьянея. — Нет, — резко повернулись к нему. Влад без стеснения посмотрел в эти болотные, дивные глаза, на тень скул и вечный беспорядок волос… Эх, а ведь Владик мог с легкостью влюбиться в него по уши. Но, к сожалению, у него такая ориентация, при которой влюбляются исключительно в Максов. Исключительно в смуглолицых, упертых и нежных глубоко внутри Зарецких. Саня никак не мог собраться. — Нет, это всё… Не смею задерживать. — Добрый вечер, Максимилиано! — повесился Женька на шею Максу. Зарецкого аж покачнуло, он поднял выше бутылку «Джоя», от греха подальше. — Ага. Ты в дубель, что ли? — сощурились карие омуты на розовые щечки мужчины. Женька только шире улыбнулся, начиная подпихивать Макса через толпу. Они вышли к окну, где было спокойнее, но через урчащий рокот людей расслышать друг друга было всё ещё трудно. Женька начал без умолку болтать, Макс с легкостью завёл беседу. Как вскоре блондин решил открыть форточку и полез под штору, воскликнув: — О, Пичуга! Макс тут же повернулся корпусом к окну и нахмурился, когда Женя добавил: — И Саня. Лезть в окно, рассматривать было бы слишком палевно, поэтому Макс просто промычал что-то непонятное в ответ. А внутри зажгла ревность, и сердце беспокойно забилось о ребра. Этот Саня здесь тоже недавно и Макс просто не знал, кто он для Влада. Тогда, у Воробья в доме, он слышал слишком мало, ничего не успел понять. Спросить у Влада в лоб было нельзя. Как всегда Зарецкий балансировал почти в воздухе. И была лишь одна помощь: любезный балабол Женечка. — Женек, — Макс деловито поймал эту шемелу за плечо и притянул ближе, решив пройтись до кухни, где почти никогда не бывало народу. — Да-да, — благоухал Евгений от такого внимания. — Просвети-ка меня, приезжего… В чью честь мы тут бухаем? Они вошли в кухню, шум музыки и людей чуть поубавился. Женька набрал воздуха. — Санек Бутылин. Корефан в первую очередь мой, а потом и братишки моего… Ну, тот, что сейчас с Пичугой на улице базарит, — Женька прибрал пивка из холодильника. Не мог он тут находиться без алкашки, походу, — Кстати, очень миленько трутся, не думаешь? Макс на это хмыкнул, как можно безразличнее и сел за стол, уставившись в окно. — И что он… Долго вы дружите? — Ну да, достаточно. Он славный малый, порой как дитё, но к этому привыкаешь, — Женька сел напротив, — Он в Москву уезжал около полугода назад. Вот вернулся… Хрен знает, нафига. Сказал, любовь у него здесь. — А какая, не уточнил? — Не-а. Шифруется, агент недоделанный. Уж мне бы мог сказать. — Эй, старпёр, чего тухнем? — в их милую беседу врывается предмет обсуждения. «Смазливый черт», — думает Макс, оценивая внешние данные Бутылина. Тот же подходит к Женьке. Они чего-то хлопают друг друга по плечам, смеются. Макс всё пропускает мимо ушей, уже всей душой ненавидя этого «славного малого». — О, Саня, это Макс, мой хороший, недавний знакомый, — опомнился Женька. Максу пришлось выдавить лыбу. — Очень приятно, Макс, — Саня с готовностью жмёт руку Зарецкому, а тот борется с диким желанием пересчитать в его тяпке всё косточки. Но, благо, Саня спешит скрыться и прихватывает с собой Евгения под каким-то предлогом. Макс долго не засиживается и идёт искать Воробья. Блин, как же хорошо быть пьяненьким, о-ой. Никаких уродских мыслей, только глупые. Влад редко пил именно в меру. Либо до головной боли, либо в нокаут. А тут только легкость. Он стоял в ограде с Генкой, брюнеточкой-Сашей и ещё несколькими людьми. Ребята болтали, девчонки звонко смеялись. Воробью нравилось быть среди людей, ничем не обременяющих его. Они шутили, курили, Влад замечал те искрометные взгляды, кои Саша и Гена метали друг в друга почти каждую минуту. От этого у романтика Влада разъезжалась улыбка. — Всем привет, — на его плечо взгромоздилась чья-то лапа. Воробей чуть сигаретку не проглотил, когда понял, что это Макс. Мужчину в компании приветствовали все без исключения и так тепло, что Влад почти опешил. — Присоединяйся к нам! — позвала его Саша в их узкий круг. — У вас тут закрытый клуб любителей искусства или что? — улыбался Зарецкий, так и не убирая руки с Влада. Тот старался игнорировать. — Почему именно искусства? — рассмеялся какой-то парень. — Просто вы со стороны такими интеллигентами кажитесь. Да и есть тут тонкие ценители, — Макс повернулся к Воробью, а тот на этот раз точно подавился дымом. Всё тут же врубились. — Да ладно, Пичуга! А почему я не знал? — пихнул Влада Генка. — Ой, Вадечка, это же так интересно! — восхитилась подружка Саши. — А как именно ты к этому причастен? — более сдержанно уточнил парень в очках, выглядевший тут самым зрелым. Влад метнул такой взгляд на Макса, что у того уже должны были отвалиться яички, но Макс только ехидно улыбался. Раньше Влад за эту улыбку многое прощал. — Никак, — прошипел Воробей, — Я просто в школе ИЗО веду… То есть, буду. — А, ну это я слышал, — растерял интерес Генка. — Значит, ты рисуешь хорошо, — констатировал очкастый, прикуривая следующую сигу. Щебетала компания ещё долго. И не только на тему дара художественного. Макс, пользуясь своими психо-штучками, плавно свёл беседу в нужное русло, на фоне которого они с Владом дружно выпали из центра внимания. Проще говоря, Макс увёл Влада нахальным образом, а тот и не противился. — Какого буя ты пиздишь тут всем! — возмутился Воробей, как только они отдалились от лишних ушей. Улица уже сияла фонарями. — А чего? Ты же действительно круто рисуешь. И они должны знать, раз твои друзья. Кстати, ты же сейчас продолжаешь? А то, я дома у тебя не узрел ни одного мольберта. — Заткнись! Вообще не твоё дело! — не сказать, что Воробей был в ярости. Поэтому Макс и не боялся сейчас нарваться на очередную ссору. — Ладно, поболтаем о другом, — Макс легко приблизился. Влад не попятился, поэтому Макс почти прошептал, — Твой дружок… Саня. Он тебе кто? Влад тут же облизнулся, Макс проследил за блестящим кончиком языка. — Не твоё дело. — А что, тогда моё? — парировал Макс. Теперь идея узнать всё от первоначально замешанных лиц казалась ему не такой уж плохой. — Пока что ничего, — радовало, что Воробей хотя бы не орёт. Их общение потихоньку возвращается в культурные рамки. — Нет, так не пойдёт, Малыш… Давай на чистоту, — Макс сделал ещё шаг. Влад смотрел на него, как кролик на удава. Его будто загипнотизировали, — Просто поговорим, хорошо? Только как можно честнее. Влад посмотрел по сторонам, на грохочущий дом, вздохнул и обреченно кивнул. Макса удивила эта адекватность. Может, Владу просто нужно чаще пить водку? — Хорошо. Ты же решил попробовать что-то построить со мной вновь, раз не прогнал, да? Влад кивнул, уставился в землю. Почему-то из уст Макса всё это звучало гораздо иначе, с большей решимостью. На деле же Влад просто хотел немного отдышаться. Он не хотел торопиться. Расходиться или сходиться он пока не желал. — Вот. То есть я имею право знать хотя бы что-то? Ведь мне нужно выстраивать какую-то тактику, верно? — Что ты несешь? Это тебе что, взятие Измаила… Тактика, — грустно усмехнулся Влад, шаркнул кедами о щебень дороги и отвернулся вбок, засунув руки в карманы джинсовки. — Тогда что мне делать? — Макс встал с ним плечом к плечу. Влад запаниковал. Требовать от Макса легко, но когда спрашивают с тебя… — Просто давай как тогда… В самом начале. — Связывать тебя скотчем и ловить по подворотням? — заговорчески пробасил Макс, и Влад вдруг легко рассмеялся. — Да уж, как давно это было, — почти тоскливо проронил он, — Но я не о том. Давай… будем друзьями? Дружба лучше, чем любовь. Макс задумался. — Это категорично? — А? — Ну… Это окончательно и навсегда?.. Или ты оставляешь за собой право передумать? Почему-то, Владу так хотелось улыбаться. — Ну, я же импульсивный. Довольный всеми исходами этого диалога, Влад вернулся внутрь, так как знатно озяб. Свежий воздух и рациональная беседа начали отрезвлять его, поэтому он просочился ко столу с выпивкой. Там его и выцепил Саня. — Я вас видел. — М? — апатично отозвался Влад, решив догнаться пивом. — С тем… Как его… Максимом! — и встал, герой, вальяжно прогнувшись в ноге. — Ага, с Максимом, — протянул Влад, сунув в рот горсть чипсов, лежавших в миске, — И чо? — Чо? — дернулся Саня, — Что ты с ним вообще обсуждал нос к носу? Влад закатил глаза, продолжая наяривать чипсы. Как его задрали уже все эти выяснения отношений. Он решил не ходить вокруг, да около. Саня раньше был первым человеком, которому он мог довериться, значит, сможет и сейчас. Поманив этого злющего буйвола за собой, он вывел его в коридор, где не было ни души и тихо сказал нависающему Сане: — Это мой бывший, — болотные глаза врезались в стенку рядом с его головой. Такое ощущение, что парня ледяной водой окатили. — …Он был после меня? — выдавил Бутылин. — Спрашиваешь так, будто я шлюха, — процедил Влад и отхлебнул пива, заставляя друга чуть отойти, — Нет, он был задолго до тебя… Почти всю мою жизнь был только он. — Это он тебя предал? — уточнил Александр. Он знал почти всё о Владе. Он один. Влад кивнул на это, чуть помедлив. Саня вдруг рванул куда-то, прорычав: — Я набью ему морду! Воробей окосел не на шутку и кинулся следом, поймав это чудо в дверях. — Сдурел? Защитничек! Мх, не твори хуйни! — Владу удалось оттащить его, — Зачем тебе это? Успокойся. — Затем, — раздувал Саня ноздри, — Он сделал тебе больно. Из-за него рухнула твоя жизнь! Я разочек стукну- — Нет, — перебили благородные порывы, — Не надо. Он своё уже получил. Да и… Всё было не так, как я думал. Саня пристально посмотрел на Влада, потом вдруг схватил его ладонь, крепко сжал, шепча: — Если что, я рядом. Влад только разинул рот, Саня же быстро отпустил его и пошёл куда-то. Воробей прислонился спиной к стене и выдохнул. Вот как же так бывает, а?***
Заночевал Макс у Шумилова-старшего. Утром его опять ждал завтрак. Макс распинал мусор по углам, нашёл записку от Евгения, ушедшего на смену. «Опохмел в холодильнике, дорогуша!» — гласил размашистый, витиеватый почерк. Зарецкий подрал глаза окончательно только после бутылки, поел манной каши, удивляясь хозяйственности блондина, и решил какое-то время потупить в окно. Но долго он в одиночестве не пробыл. Хлопнула входная дверь, отчего Макс подпрыгнул на месте. По лестнице понялись и пошли по коридору. Зарецкий уж было натянул благодарную лыбу для Женьки, но в дверном проёме показался Лысый. — Ты что тут забыл? — выдали они синхронно. — Жека где? — быканул Лысый с порога. Макс предпочел подняться, не сводя сурового взгляда с этого наглеца. — Тебе ли не знать, что он на работе. — А ты че тут делаешь? — Сижу. Юра неприлично прыснул, потом пошёл к нему. — Знаешь, даже хорошо, что ты тут, — в Лысом было столько уверенности, что через край била. Он прошёл к окну и уставился в него с интригуемым видом, — Мне понадобится твоя помощь. — Ха, адресом не ошибся? — сложил Зарецкий руки на груди. Лысый картинно причмокнул губами. — Ты, гляжу, с Сережкиной птицефермой скорешился, — Макс не сразу понял, что речь пошла о Владе. Его тёмный взор опасно похолодел, — Так вот, в мои планы входило и его устранение. Макс вдруг выпрямился, готовый броситься на эту ехидную морду. Но его вовремя приостановили: — Ну-ну, полегче, всё-таки я — твоя первоначальная компания, не забыл? — Какая нахрен компания! Мы терпеть друг друга не можем! — Верно. А я терпеть не могу Пичугиного дружка-борова… Ты пойми, твой ощипанный цыпленок просто раскорячился на пути, — Лысый плавно обогнул стол и подошёл ближе, не сводя какого-то внемлющего взгляда с Зарецкого, — Но ты можешь спасти его. И, возможно, даже его туповатого дружка. — От тебя, да? — почти со смехом уточнил Макс, совсем не испуганный этим предостережением. — И от меня в том числе… Ну, заинтересован? Макс скосил взгляд, строя задумчивый вид. — Хм, ты знаешь, ощипанный цыпленок и боров сами за себя постоят. Я уверен в их силах. Макс ушёл, раздосадованный этим бестолковым диалогом. Сущий бред. Бояться Лысого? Да кто он вообще такой? — Как там Серый? Ещё долго хуйней маяться будет? — пыхтел Генка, приколачивая балку. — Хер его знает… Кажись, Люба ему знатно мозги промыла, — отвечал Влад, орудуя шуруповертом. — Бабы… — вздохнул Генка, спускаясь с лестницы и осматривая плоды их творений. Подлатанная времянка сияла свежим деревом. Вокруг суетились другие рабочие. Влад сожмурился на солнце, но все-таки лукаво глянул на друга. — А как там Саша? — Какая Саша? — состроил дурака Генка. — Ха-ха, та самая! Она не входит в категорию «Эх, бабы!», а? — Влад весело начал понукать товарища. Генка же упорно делал занятый вид, но в итоге сдался. — Нет, она входит в категорию «М-м-м, девушка!», — при этом парень состроил такую мину, будто облизал прохладное эскимо в жаркий июльский денек. Влада это так умилило, что он едва не выронил шуруп изо рта. — Что, та самая, что ли? — вдруг тихо спросил Воробей. Генка немного помолчал, уставившись на лестницу. — Крокодил души моей* просто… Вечером Воробей возвращался из школы. Там уже потихоньку кипела работа к первому сентября. Влад не мог представить себя в роли учителя. Это был точно сон. Но рано или поздно приходится определять своё место в жизни. Да и денег лишних не бывает. Всё его вечные перебивания с одной мазы на другую уже доканали. А тут не пыльно и занятно. — Передай привет своему кабанчику, — вдруг донеслось позади. Влад не успел среагировать, как его толкнули на землю. На тело посыпались удары. Воробей не успел подняться, оставалось только пытаться закрыться. Нападавших было несколько. Пыль тёмного переулка смешалась с привкусом собственной крови, смутного страха и тяжести злости. Тело болело целиком, без исключений. Но вскоре знакомый голос приказал отступить. — Решайте эту проблему, а иначе, решу я. Влад отчетливо понял, кто это. Нападавшие исчезли, он лежал какое-то время смирно, потом закряхтел, поднимаясь. Органы были едва ли не всмятку. Твою мать и это перед днем знаний! Хорош учитель! Однако одно волновало больше. Влад же бросил играть святую отреченность. Почему же Лысый не отвалил? И какую проблему им нужно решить? — Ген, ты что-то натворил? — они сидели на кухне, Воробей прикладывал кусок мороженого фарша к фиолетовому синяку на щеке. Генка молчал партизаном, — Потому что за собой долгов не припомню. — Блять, Пичуг, прости… — Геннадий зарыл лицо в грубые ладони, держал паузу ещё недолго, — Я облажался… Надо было вместе с предками ливать отсюда. — Давай с подробностями, ауч! — дернулся Воробей, о чём тут же пожалел. — Не так давно, на Дикой, тачку Лысого расхерачил… Глаз за глаз, как говорится, он спалил хату. — Это «глаз за глаз»?! Это как минимум член за палец! Ай! — под ребрами щемануло от пылкого ора. — Да тихо ты… — Генка вдохнул, Влад учтиво притих, — А тут ещё… Саша… Она же его баба была едва ль не отродясь… И такой облом. У Воробья отвисла челюсть. Вот в чём прикол. Женщина. Ну, тут только война. А Генка кремень. Таких проблем хапнул и никому ни словечка. — Может, он бы хату и не тронул, если бы я с ней не связался… — …Не жалеешь? — мяукнул побледневший Воробей. Генка невесело фыркнул. — Чего уж теперь. Это жизнь и люди в ней — психи.***
— Упал, говоришь? Мне-то не пизди, Принцесса! — Влад увернулся от заботливой руки Сани, — Жесть! Пошли, у меня мазь есть специальная. — Срань Господня, оставь меня! Само пройдёт! — отбрыкался Воробей, суя сигаретку в рот и тут же чиркая зажигалкой. Саня с прищуром наблюдал, потом резко выхватил сигарету, бросил на мощеную дорожку парка и затоптал. — Сдурел? — отвесил подзатыльника Воробей. Нервы итак гудят, сна нет которую ночь, ещё и этот не отступается, зараза! — Курить плохо. С тобой целоваться неприятно потом будет, — разложился Саня на скамейке, где они тарились в тени тополей. Воробей натуральным образом опух от этого заявления. — А ты, можно подумать, сосаться со мной вздумал, — пробубнил он, доставая вторую сигу. Саня попытался выхватить и её, — Завязывай! — Может и вздумал… А ты против? — унялся-таки ЗОЖ-ник. Влад прикурил, стараясь не поворачиваться к собеседнику. Иногда его подкашивала открытость Сани. Он ничего не скрывал от окружающих, а от Воробья в частности, — Отвечай. Влад косо глянул на этого командира, не зная, как уйти от этой темы. Саня прожигал его взглядом, вальяжно сидя на полскамьи. Он наконец-то сбрил свою русую поросль, стал опять тем самым Саней. Для Влада этот человек был очень близок, но… — Между нами больше нет секса без обязательств, — Влад опять уставился перед собой, на живописные кусты сирени. — Это ж когда мы такое решили? — рука Сани медленно легла ему на спину. Влад поежился, скидывая её. — Ты домогаться меня сюда позвал? — нервы овладевали им слишком быстро. — Да кто тебя трогает, истеричка, — захихикал Санёк, убирая ладонь. Влад упрямо угукнул, поднося сигарету к губам. Бутылин плотоядно наблюдал за этим действом, — Приходи ко мне вечером. — Нахуя? — даже ухом не повёл Воробей. — Как раньше… Пиво, телек… Минет… Сане тут же прилетело по ребро, он охнул, тут же захохотал и согнулся пополам. Влад сидел с красными щеками, начиная сомневаться, а того ли человека он когда-то выбрал для удовлетворения своих низменных потребностей. Стало вдруг так мерзко. Он поднялся, удаляясь, пока Саня отпыхивался от неслабого удара. — Принцесса, эй! Да стой ты, не обижайся! Я пошутил! — нагнал Саня высокую фигурку в адидасах, — Ну ты чего? Давай без истерик, помнишь, как я тебя учил? Вдох-выдох… — И мы опять играем в любимых**, — вспомнилась некстати одна песня. — А? — опешил Саня, испуганно сверкнув очами. — Хуй на! — выдохнули ему дым в лицо и всё-таки пошли в другую сторону. Саня стоял среди тени аллеи и смотрел вслед этим стройным ножкам, ровной, сильной спине, бритому затылку, чуть розоватому от активного солнца. Внутри заворочалось тепло возбуждения. — Ты всё равно будешь моим. Воробей неторопливо шёл вдоль забора одного из многих огородов. Ему думалось, что скоро копать картошку. Мама приедет, Лёша, Кристинка. И опять дом будет на ушах. Зато в эти ночи, он, скорее всего, будет спать гораздо спокойнее. Среди мыслей плавно всплыла парочка о Максе. Сдался ты ему, слабак. Стало погано от этого. Влад снова начал теплеть к нему, подпускать слишком близко. Как же страшно было обжечься вновь. У него было основание не верить ему. Пусть Зарецкого и склонили к этой нелепости, но измена есть измена. Как же было больно… Хотя, Воробей не отрицает, что пока Макс в поле его зрения, он может расслабленно дышать. Макс словно его частичка, без которой накрывалась вся система. Раньше он эгоистично отрицал это. Но при одной только мысли, что всё вернется обратно… Поцелуи, прикосновения, забота… Это отголоски прошлого, от этого долго отвыкаешь. Было страшно обрести всё вновь. Обрести и потерять. Не охота было нарываться на одни и те же грабли. Тут стоило повременить и присмотреться. На подходе к дому Воробей застал такую картину: клубок из парочки парней, ругань ещё нескольких, удерживающих ревущую Сашку. Пелена злости тут же застелила Воробью глаза. С какими матами он вломился в это действие, о-ой… Саша, поняв, кто идёт, зарвалась из грубых рук, начала кричать о помощи. Влад тут же понял, что Лысый пришёл расквитаться с Геной. И хватило же наглости устроить мордобой прямо у него под окнами. Девушка была беспардонно свалена на землю. Вся красная, с потёкшей тушью, она тут же кинулась к пыхтящим женихам. — Не лезь, зашибут! — крикнул на неё Влад, уже уворачиваясь от удара одного из прихвостней Юры. Владу вспомнилось, как его избили в прошлый раз. Тогда он не ответил, но это уже форменное свинство. Удар, увернулся, удар в ответ, тут же взял второго за жабры, подвесил в воздухе и разъяренно взревел, пригвоздил к слабеньким, выцветшим воротам. Звериные зенки противника мазнули по нему гневом, Влад швырнул его об землю и сам поразился, откуда в его отощавшем теле столько силы. Сзади набросились, стали душить, Влад забесился, стал пихаться. Пока он был в захвате, его недавняя жертва поднялась, подошла, пошатываясь. Несмотря на помятые бока, удары у вражины были отменные. С первого же Влад ощутил кровь во рту. Вырываться было уже бесполезно. — Не трогайте его, он не причём! Лерка, пожалуйста! Я пойду, пойду! Отпустите их! Мальчики! — бросилась на одного Сашка, стала унижаться. Таким страшным было женское горе. Влад скосился на Генку, лежащего мордой в пол, тот выгнул шею, кинул на Александру такой молящий взгляд и прошипел: — Не смей соглашаться… Влад не знал, о чём речь. Но его ёбаная, самоотверженная душенька выла. Нет, он так просто не сдастся. Он собрал последний дух в своём слабевшем теле, выгнулся и отпнул Лерку, чудом не задев Сашу. Тут же велел девушке скрыться, от греха подальше. Затем он завёл руки назад, нащупал башку душегуба и полоснул ему щекам бритвами-ноготками. Ей-богу, кот, но на войне всё средства хороши. Вырвавшись из захвата, Воробей свалился на колени, жадно хватая воздух. Башка кружилась, он пополз к краснеющему Генке. Лицо товарища было залито кровью, над ним навис Лысый, в его руках блестел небольшой нож, Генка чудом сдерживал его напор. Воспоминание ослепило Воробья. Зимний вечер морозит кожу. Городской парк, махина простив него. Силы неравные. Влад пропал, по сути. Не думал он, что может помереть таким глупым способом. Но, видно, сегодня фортуна была настроена не в его сторону. Позорный страх, безысходность, стыд за свою беспомощность. Что поделать, он оказался не самым злым, не самым сильным, хотя раньше это было его кредо. В голове сделалось совсем пусто при мысли, что он проиграл. Жирная, блестящая от испарины морда напротив. Надвигается, упивается своим триумфом. И вдруг… Он очнулся. Силой прогнал из башки все видения, заставил себя подняться и налетел на них, сбил Лысого. Нож брякнулся на помятую траву. Разгоряченный Юрий не сразу понял, что произошло, а как услышал кашель запыхавшегося Генки, ожил. — Ах ты, сука! — зарычал он, опрокинул Воробья под себя, сцепился в его многострадальную шею, парня выгнуло от боли. Он не успеет задохнуться, ему просто раскрошат позвонки. Перед глазами заплясали звездочки, голова ощущалась тяжелой и, наверное, уже посиневшей. Кончики пальцев, сжимающие напряженные руки Лысого, уже онемели. Вот бы и сейчас его спас Макс… — Влад… Владик… Принцесса, ну же! — по щекам мягко похлопывали. Воробей дернулся, — Тихо-тихо, всё хорошо. Над ним сидел Саня. Его глубокие, бесконечные глаза подчиняли, внушали спокойствие. Влад завертелся по сторонам. Генка и Саша сидели на скамейке. Девушку сотрясали рыдания, Гена очень робко поглаживал её по спине, а другой рукой сжимал её пальцы. Воробей начал оглядываться дальше. — Они ушли, Влад, всё хорошо, — Саня был слишком близко, гладил по щеке, всё пытался заглянуть ему в глаза. — Что кх… — просипел Влад, тут же закашлялся. — Не надо, не говори пока… Ты весь синий… — дрогнул ласковый баритон. Саня поднял Воробья, они все зашли в дом. На улице они подсознательно чувствовали уязвимость. Горло Влада драло со смертной силой, новые синяки на теле и лице саднило, опять затряслись руки. Все четверо сидели в кухне. Саша с ужасом смотрела на конвульсии Влада и даже не мигала. — А… — потянулась она к Гене. — Это нервное, не парься, у него так частенько, — успокоил её Генка, хотя и сам не понимал, как в такой ситуации можно не париться. Влад сцепил пальцы, стыдясь себя. Молча принялись за обработку ран. На Генке не было живого места. Саша трепетно колдовала над ним и тихо плакала. Её пухлощекое личико с угольно-черными густыми ресницами казалось совсем детским. Саня вскоре позвал Воробья в другую комнату, аргументируя тем, что этим двоим надо побыть наедине. Воробей был не против пошептаться с Саней, ему было что спросить. Они уселись в гостиной, Влад стал штудировать свой приватный набор аптечки. Трясущимися руками, мысленно матерившись, он пил таблетки одну за одной. Даже это приносило ни с чем несравнимую боль. А от жалостливого взгляда Сани хотелось удавиться. Он так и рвался помочь, но успокоительные же вместо не него не сожрешь. Закончив, он уставился на Саню с явной претензией. — Как я всё разрулил? — спросил Саня вместо него. Влад кивнул, желая узнать всё побыстрее, а то его скоро начнёт клонить в сон от лошадиной дозы снотворного. Саня тоже кивнул от нервов, потом взял какую-то тару, придвинулся вплотную, зачерпнул её пальцами и подался к Воробью, тот отпрянул. — Это должно помочь, — заверил его друг. Влад постарался расслабиться. Холодные, скользкие пальцы коснулись воспаленной кожи, Воробей сдержался, уперпел дискомфорт, — Ну в общем… Э-э, я же в их шайке давно, да? Влад молчал. — Ну я за тобой поперся… Извиняться за свои тупые шутки, а тебя тут уже душат… За твой язык острый, по-любому, — Саньку шлепнули по руке, он сдавленно захихикал, — Ну, я с полпинка завёлся, набил морду Лысому… Потолковал с ним потом, пригрозил, что Шумиловых подключу. А Женька ж с Лысым же почти с пеленок. Эта шлюшка дорожит своим папиком. Влад выгнул бровь на подобный афоризм, но молчал. Хотя, что ему оставалось. Саня степенно натёр всю шею, кожа чуть горела от мази. Бутылин отстранился. Они сидели какое-то время молча в вечерних сумерках. С кухни доносился едва уловимый шёпот, Влад не пытался распознать его смысл, он почти тонул в пронзительном взгляде Саши. Спаситель вдруг прикрыл глаза и начал неминуемо приближаться. Влад понял, что сейчас его опять поцелуют. Нутро почти затряслось, поднялась паника, но Влад застыл, понимая, что не может отвергнуть его так просто. Было ли это чувство благодарности или жалости… На кухне вдруг загремело. — Прости меня! — отчаянно воскликнула Саша. Затем её ножки суетливо потопали, хлопнула дверь, затем калитка. Влад живо воспользовался этой заминкой. Они вышли к Генке. Тот сидел весь опухший и бледный. — Пичуга, — прохрипел он, Влад сделал шаг к нему, — Доставай водку.***
Следующим утром Влад уже мог говорить, хоть и с трудом. Ещё недельку пополощет ромашкой и будет как новенький. Генка же был сам не свой, но расспрашивать его о всех тонкостях у Воробья не хватало духу. В магазине около полудня его подловил Саня. Влад только вздохнул на это. Бутылин вызнал, что за Владом прибыл бывший муж, ясное дело, он кипишует. По Сане было видно: боится потерять. Только почему? Так уж ему понравилось иметь белобрысых мужиков? — Пошли, кое-кто хочет с тобой побазарить, — потащил его куда-то Александр, сияя лыбой. «Надеюсь, не Лысый!» — пронеслось у Воробья в мозгах. Понурого парня привели на стоянку одного заброшенного павильона, где часто устраивал «стоянки» молодняк. Сгоняли машины в круг, врубали музыку и долбили пивасик. Среди этой дьявольской ловушки стоял Серега Шумилов. Влад вспотел. — Вечер в хату, — буркнул Влад почти шепотом. Серега неловко перебирал бутылку в руках. — Сейчас день вроде как, — скосился он. — Ты ещё повыёбывайся мне тут, — гаркнул Саня и потеснил его на капоте жигулей. Несложно было догадаться, кто тут обладал большим авторитетом. Вот Серега и притих с возвращением Бутылина. — Короче, Пичуга, — собрал волю в кулак Серый, — Был не прав. Признаю, не надо было эту Любку слушать. Она щас свалит своих зверушек лечить… А нам с тобой дела мутить. Влад выгнул на это бровь. — Дружеские, — добавил Серый с неловкостью. — Забей, всё нормально, — прохрипел Влад, сетуя, что не захватил бейсболку. Пекло от души. — Ого! Что с голосом? — вскинул тёмные брови Серый. Влад стрельнул глазами на Саню, не зная, говорить ли об этом с другом, выпавшим из его узкого круга общения. — Любит грубый секс. Вот голос и сорвал, — пожал плечами Саня. Повисло молчание, даже, кажется, соседние тачки музон сбавили и притаились. Серый вылупил глаза сначала на Саню, жующего семечки, а потом на онемевшего Влада. Затем Воробей без лишних слов выхватил недопитую бутылку у Сереги и швырнул её в Бутылина. Тот увернулся, заржал. — Тише, Птаха, так и убить можно! — начал он отступать с поднятыми ладонями. Воробей, злющий как стая голодных псов, хотел было пойти за ним, но его остановила рука Серого, легко лёгшая на плечо. — Оставь придурка, он давно тебя не видел и соскучился, — слабая, но очень доброжелательная улыбка Сережки заставила Влада мгновенно остыть. Настала последняя летняя Дикая. На этот раз Влад был заряжен большим энтузиазмом. Он помирился с Серым, да и с Максом пока проблем нет (в основном потому что они не виделись довольно давно). Юра же не навещал их уже третий день. Может, это значило, что он совсем отстал. Хотелось верить, что супермен-Саня действительно этого добился. Хотя Владу казалось, что за этим крылось нечто большее. — Ген, пошли, уже восьмой час! — сунул он нос в гостиную. Геннадий доживал у него последние дни, совсем скоро переберется обратно в свою достраивающуюся хату. На друге не было лица после всего произошедшего. И сегодня Влад решил попытаться достучаться до его проблем и найти решение. — Не хочу, — проворчали на приглашение. Воробей зашёл, сел на диван, где Гена мучил телевизор круглую ночь напролёт. — Почему? Я с Серым помирился, соберемся старой компанией… Можешь Сашу позвать. — Не могу. — Почему? Генка медленно вздохнул. К счастью, он был не так воспитан и не послал Воробья. Поэтому пришлось колоться. — Короче… У неё ребенок есть оказывается. Влад сглотнул. М-да, неожиданно. — И? Тебя это тяготит? — А тебя нет? — повернулся на него друг. Карие глаза сейчас были такими распахнутыми, большими и напуганными. Гена, похоже, впервые не знал, что делать. — Ну… Дети милые, если присмотреться… Вспомни мою Кнопку. Вы же так поладили. Я думаю, у тебя бы… — Да не в том дело! — перебил Генка, — Не ответственности я ссу, а… Гена сложил руки на груди и опять вздохнул всем телом, отвернулся и замолк. — А? — слабо подтолкнул его Влад. Генка опять настроился. — Это ребенок Лысого. Влад почти подавился слюной. Ну, на это он точно не знал, что сказать. — Очуметь… — выдал он. — Охуеть, — подтвердил Генка. Ну, тут было несколько сторон. Теперь понятно, почему Юрий так агрессировал. Кабель чертов, своей территорией и щенком делиться не каждый захочет. Сашу жаль… Она меж двух огней. Выбрать семью или любовь? — Сам как думаешь? — осторожно продолжал Влад. — … Не знаю, тяжело всё это. Как лучше будет непонятно… — Ты готов расстаться со своей рептилией души? — Не думаю. — А она со своим долбоящером? Генка захрюкал со смеху. Влад тоже улыбнулся. — Не знаю, надо спросить, — выдохнул приятель. — Спроси. А дальше видно будет. Расшевелить Геннадия Воробью не удалось, он остался переваривать их непростой диалог. А на Кольце уже всё бурлило и орало. Горел чудесный закат, уже веяло прохладой осенних ночей. Влад припарковал Яву и устремился через поле к толпе, высматривая своих. Вдруг рядом примостились. — Добрый вечер, Малыш, — обаятельно улыбнулся Макс. — Ага, — отозвался он как-бы нехотя. — Как дела? Я работал, не было времени забежать. Кстати, может, ты одолжишь мне номерок телефона, а? На связи я был бы спокоен… Влад резко остановился, чем заставил Макса замолчать и обратиться в слух. — Не понял. Ты мне не мамочка, чтоб пасти меня. — Я твой ДРУГ, — нарочно акцентировал Зарецкий. — Ты мой ЗНАКОМЫЙ. И так думают все окружающие. Давай не будем их разубеждать, — Воробей повернулся и пошагал дальше. Макс ещё какое-то время постоял, оглушенный этим грамотным наёбом и решил подкатить к Воробью, когда тот немного накатит. Не очень честно, зато продуктивно. — Ну что, кто сегодня гоняет? — вломился Макс в горстку своих. — Любители, даже жалко, — отозвался Андрюха. — А мне итак интересно, хоть кто пусть будет, — улыбалась Светка. — Привет, Максимилиано, — послышалось позади. Макс знал этот елейный тон голоса и развернулся, уже готовый обниматься с Евгением, но… — Ты… Имидж решил сменить? — опешил Зарецкий. — Нравится? — сверкал клыкастой улыбкой Евгений, бритый ежиком. — Непривычно, — Макс почти с досадой осмотрел отсутствие блондинистых, непослушных вихрей. Женьку это молодило. — Ничего, привыкнешь, — на мужчину стали оборачиваться остальные, шуметь и одобрять. Вскоре началась гонка, чтоб не затемно. Пришёл первым какой-то тучный байкер, на вид ему около сорока. Народ хорошо принял его победу, верещал как подобает фанатам. Компании Макса и Влада столкнулись, зацепились. На этот раз не по воле двух братьев, а по милости гонористого Сани. Макс наблюдал за Владом, стоящим чуть поодаль от всех. С ним торчал Шумилов-младший. Они тихонько болтали о чём-то. Влад легко улыбался, периодически прикладывался к горлышку бутылки. А когда Серый приклонился к нему, чтобы прошептать что-то на ухо, Влад вывернул шею, чтобы получше внять его словам. И Макс чуть слюнями не захлебнулся… Ну, это же не может быть грязь?.. Стоило Серому отплыть от Воробья, Макс почти набросился на ничего не подозревающего парня. — Что с тобой? — поймали Влада за локоть и сжали не до боли, но предупреждающе мощно. — Ты о чём? — машинально насупился Влад. Вместо вразумительных пояснений, Макс самовольно оттянул воротник чёрной водолазки и оценил повреждения. Влад тут же шарахнулся прочь, состроив обиженную мордочку. — На тебе живого места нет, — пораженно выдохну Макс. — Упал, — брякнул Влад, пытаясь избежать сцепки глазами. Макс стоял молча, потом вдруг нахмурился, схватил запястье парня и ринулся куда-то, таща его за собой. Вырвал Воробей руку, только когда они оказались на приличном расстоянии от скопления людей. Здесь было почти совсем темно, холодновато, на небе можно было увидеть каждую звездочку. Макс развернулся к нему, чуть пригнулся и схватил двумя руками за щеки, притянул. Воробей слабо трепыхнулся, но замер. В голове вспыхнула мысль, что его сейчас опять попробуют поцеловать, но Макс не стал этого делать. Он стоял, молчал и рассматривал его черты, сделавшиеся резковатыми, по-мужски красивыми. Как же Зарецкому хотелось сжать его в объятиях, вдохнуть его запах и почувствовать себя словно дома. — Что случилось? — опять спросил Макс. Влад сглотнул, хотелось выдать всё как на духу. — Ничего. — Малыш-ш, — устало протянули напротив, — Я же хочу помочь. — Уже не нужно, — скосился Влад, вдруг опомнился и запротивился его прикосновениям. Макс вынуждено отступил, под ложечкой засосало чувство обиды. — Уже?.. Значит, помог кое-кто другой. Влад молчал. А что ему сказать? Во всяком случае, оправдываться он не будет. Хотя почему-то хотелось. Но как? Для чего? Прошли те времена, когда он объяснял каждый свой шаг. Сейчас Макс не вынесет такого, пойдёт в разнос, как раньше. Влад вымучено вздохнул. Может, так и лучше будет. Но Зарецкий выдохнул, затем выудил из кармана авторучку, думая, что не зря она там валяется уже которую неделю. Влад опешил, когда ему на тыльную сторону ладони начали записывать что-то. — Мой номер, — оповестил Макс, когда закончил, — Звонить каждый вечер не требую. Сам решай. Влад стоял с открытым ртом, потом Макс лучезарно улыбнулся. Было темно, но Влад всё равно заметил мелкие трогательные морщинки в уголках его глаз. Они вернулись обратно, никто и не заметил их отсутствия. Почти никто… К полуночи сборище начало расходиться. Продолжения банкета не последовало, и Влад уже шёл к своему мотоциклу, как его нагнал Саня. — Не подкинешь? — Если не боишься, я выпивший, — придурковато ухмыльнулся Влад. Саня только фыркнул, устраиваясь сзади. В доме Бутылиных уже улеглись спать. Родители мало обращали внимания на похождения сына, да и жил он в отдельном помещении. — Спасибочки, — выпрыгнул Саня на землю, но уходить не пожелал, оперся о руль Явы и с вызовом глянул на Воробья. Тот стянул громоздкий шлем и приготовился к какому-нибудь тупому заявлению, коими обычно сыпал Бутылин после таких посиделок. Но на сей раз это были не глупости. — О чём с ним болтал? — уставился Саня себе под ноги, нервно потрепав русые вихры на затылке. Влад нахмурился. — С кем? — дивные тёмно-зеленые глаза окатили его студеной водой. — С бывшим своим, — плюнули остро, — Что надеялся, я не заметил? — С чего мне вообще было на это надеяться, — фыркнул Влад. Саня выпрямился, подошёл почти вплотную к Владу, расслабленно стоящему одной ногой на земле. Воробей сейчас же подобрался. — Отвечай, — придавил Саня, Воробей завёлся. — С каких хуев я обязан перед тобой отчитываться? — Влад, — постарались вразумить его. — Ты берешь на себя слишком много, идиот! Ты мне никто, чтобы требовать! — А он, значит, кто-то? — прошипели, нависнув над ним. Влад оскорбился. — И он тоже никто! Вы оба меня заебали уже! — Влад дернулся, чтобы завести мотоцикл, Саня перехватил его руки. Их уже потряхивало, — Отъебись! — Вдох-выдох, помнишь?.. — максимально спокойно сказал Александр, Влад истерично хмыкнул, отвернулся, но рук не вырвал, — Вдох-выдох. Гудящие нервишки быстро унялись. Через минуту Влад уже был в адеквате. В очередной раз стало стыдно за свою неуравновешенность. — Вот так, — склонился к нему Саня, пытаясь поймать понурый взгляд, — Слушай… Может, ты хочешь к нему вернуться? — Я ничего не хочу, — упрямо выдал Влад. Саня какое-то время молчал. — Приходи ко мне завтра? — робко сказал он позже, всё так же доверчиво заглядывая на него, точно на ребенка. Влад только кивнул. Не то, чтобы он хотел, просто Саня бы не отстал.