Репетитор: часть 2

Воробей знал, что испытывает его терпение. Красавчик Саня в реале отнюдь не был белым и пушистым. Бутылин был славным, веселым, но откровенно жестким человеком. Это были две абсолютно несовместимые стороны одного и того же человека. Александр всем являлся поначалу добряком, но стоило какой-либо персоне преступить определённую черту… Но Влад всегда чувствовал иное обращение к себе. Было ли это потому что он регулярно пружинил с ним матрас или ещё по каким-то личным причинам, неважно. Это было не вечно. Как и раньше, Влад пришёл ровно в восемь. В животе всё сводило от какого-то ребяческого волнения, если не от испуга. Вошёл он в ограду без стука, здесь ему были рады круглосуточно. Пожав руку отцу Сани, он без лишней болтовни просочился в сторону второстепенных построек, где ютилась лачуга друга. Внутри тесновато, разгромленная кухонька, за ней уже нормально обжитая спальня Сани. Разложенный диван, напротив телек с приставкой. На деревянном журнальном столике уже стоит упаковка пива, пара пачек чипсов. Единственное окно завешано старыми, тёмными и тяжелыми шторами. Горят гирлянды, подвешенные к потолку. Создаётся довольно мягкая атмосфера, но Владу по-прежнему неуютно. Тело помнит, что в такой обстановке его обычно склоняли к… довольно интимному времяпрепровождению. — Привет, — улыбается Саня, уже попивая пиво, и сидя в своей растянутой майке. На открытых руках заметно каждую туго сплетенную мышцу. На частично оголенной груди заметна россыпь мужественных волос. Влад отвел глаза, что-что, а его природа везде излишней волосатостью обделила. — Угу, — обреченно бухнулся он и тут же заворотил нос от протянутой банки. Саня на это промолчал, сделал вид, что ничего страшного. Но он уже кожей ощущал напряжение Воробья. — Во что рубиться будем? — Бутылин суетливо сполз на пол, стал разбирать диски с играми. — Во что хочешь. — Уверен? Раньше ты голову мог открутить за право выбирать, — прыснул Саша. Воробей пожал плечами, отчаянно стараясь не сцепляться с ним взглядами, — Ну ладно… Было три партии, и во всех Влад продул. Мозги совершенно не концентрировались на цели. Воробей постоянно ловил себя на мысли о Максе, Генке и Саше, о Кристине и… надеждах, что сегодня его не свалят в постель. Если бы Саня вернулся при других обстоятельствах, Влад бы скорее всего продолжил заниматься проститутством, но… наличие Макса меняло всё. — Эх, надо было играть с тобой на желание! Я бы сорвал джек-пот! — улыбался Саня во все тридцать два, — Как в тот раз, помнишь? Влад повернулся на тычок под ребро, не понимая счастья этого дуралея. — Ну тогда… На раздевание, — глумливо поиграли бровями. — Да, ты был голый, а я снял с себя только носки, — отчитался Воробей ради приличия. — Какая разница… Сегодня голым был бы ты. — Но как видишь, я ещё в одежде, — из вредности буркнул Влад, крутя джойстик в руках. — Это пока, — послышалось рядом, внутри всё застыло, по загривку пробежали мурашки. Десять вечера. Владу фатально везло. Обычно в это время уже начиналось всяческое непотребство. Может, Саня действительно понял, что ему больше не обломится и они теперь просто друзья? Гениальное заблуждение. От игр парни переползли к фильмам. Обычно это были всякие мерзотные картины, вроде «Чужой» или «Гремлины». Но сегодня Саня какого-то рожна врубил «Горбатую гору». Влад не понимал всю эту экранизацию. Несомненно пейзажи были восхитительные, а на Джейка Джилленхола он и не прочь был попялиться… Но конфликт с обществом, семьями… Всё-таки не лёгкое кинцо. Саня полусидя смаковал пиво, Влад съехал по подушкам вниз и угрюмо взирал на всё это, уже начиная забываться. Вскоре Александр кинул пустую банку на пол и тесно привалился к нему боком, но не лёг, всё так же остался в более устойчивом положении. Влад скосился на его воздымающуюся грудь, стало неуютно. Но не раздувать же истерику? Рука Бутылина ненавязчиво легла Владу поперек груди и у прижатого Воробья тут же подскочила температура. Он боязливо посмотрел на Саню, даже не зная, как и отвязаться. Бутылин был уже запредельно близко к его лицу, и стоило Владу как-то попытаться принять сидячее положение, его губы поймали. Бывший любовник напирал, шёл напропалую. Воробей что-то промычал, стараясь не отвечать на эти манипуляции, надеялся, что Саня сам почувствует, что ему не хочется. Но Саша был далеко не гиперчувствительным по отношению к другим. Так некстати вспомнилось, что недавно этот человек практически спас жизнь одной парочки и непутевому третьему лицу, замешанному во всем этом. А если он его сейчас оттолкнет? Саня наоборот натравит Лысого? Разорваться между всем этим было невозможно. Тем временем под толстовку уже нырнула прохладная рука, Влад вздрогнул, Саня это ощутил и чуть отстранился. — Не бойся ты, — улыбнулся он, уже отсвечивая малиновыми щеками. Воробей отвернулся, в голове кипело. Всё это неправильно! А подставить Генку с Сашей правильно? Влад зажмурился от безвыходности, когда его всё ещё больную шею начали очень-очень нежно целовать. Саня незаметно устроился сначала над ним, а потом самовольно подхватил ноги Влада под коленями и развёл. Так гадко Влад себя ещё не чувствовал никогда. Руки, шарящие по его телу, были чужими, это всё было будто назойливый осмотр у врача. Воробей был отрешенным в край, словно это и не с ним происходит. Но вместе с тем, он ясно осознавал, к чему всё идёт. Когда Саша вдруг выпрямился и стянул с себя майку, Влад понял, что тот вырос за каких-то пару месяцев разлуки. Стал шире, больше. И от этого подурнело. Теперь реально стало страшно. — Всё, Сань, — забарахтался под ним Воробей, стал выбираться. — Что? — опешил Бутылин, замирая в той же позе хищника. Владу подумалось, что сейчас он не больше, чем просто дичь. — Не могу. Давай… просто не будем, — давился Влад словами, пытаясь стянуть задранную толстовку с груди вниз. Он всё ещё был зажат между недоумевающим, возбужденным товарищем и холодной стеной. — Ты паришься, что мы так плохо расстались? Я же извинился, ну, — Саня начал подползать. Влад хотел крикнуть, чтобы он оставался на месте, но только прикусил губу. Его щеку погладили. — Принцесса… — снисходительно-ласково протянул Саша, — Ну ты чего? Я хоть когда-нибудь тебя обижал? Влад помотал головой, ощущая себя в полном дерьме. Саня подтянулся ещё ближе, он почти дышал Воробью в губы. — Я вернулся, детка, нужно навёрстывать упущенное, — нагло хохотнул Саня. И Влада прошибло волной ненависти к этому человеку. — Я тебе не «детка», — ударили кулаком в грудь. Саня охнул, чуть отпрянув, а Влад живенько вскочил и удрал. Благо, его не попытались остановить. С остальным он разберется позже. Макс тусовался в конюшне. Очень занятное дело. Вернее сказать, он вёл Федора туда, когда ему позвонили. Неизвестный абонент, Макс хмыкнул, но принял вызов. — Нарколыга ебаный, ты куда пропал?! — проорали на него. Макс даже остановил фыркающего Федю. Голос показался Зарецкому знакомым. — Влад? — с диким смятением выдал Макс. В трубке немного помолчало. — Умник? А ты что тут делаешь? — устало и зло изумились. — Как что… Это мой номер, нет? — придурковато прыснул Макс, но быстро умолк. На линии завозились. — Черт, точно… Не туда позвонил, — в груди у городского потеплело. Влад ведь всё-таки не упустил возможности вбить его в список контактов. Повисло молчание. Оба были в ступоре. Макс судорожно соображал и в итоге выдал самое возможное из возможных: — Тебе плохо? — Максу оставалось только надеяться, что его не пошлют. — …Да, — было слышно. — Я могу приехать, если хочешь? Где ты? Воробей нашёлся у парка, жмущемся на лавке, прячущего руки и взгляд. У Макса сжалось сердце. Зарецкий осторожно присел рядом. — Расскажешь? Влад отрицательно помотал головой. Макс кивнул сам себе, посмотрел на небо. Была ясная ночь, мерцал млечный путь. Так прекрасна была поздняя тишь. В голове всплывали догадки, что опять случилось у его самого дорогого человека. Жаль, что выяснить причины проблем, и разобраться во Владе было не так-то просто. Молчит как рыба об лёд. Макс осмотрел руки, сжатые в кулаки, лежащие между подрагивающих коленок. Казалось, Воробей весь трясётся. Больно видеть его таким. — Повторяй за мной, — выпрямился Макс и закрыл глаза, — Заметался пожар голубой… Влад молчал, уставившись на сбрендившего Зарецкого, и продолжал стискивать зубы, руки. — Заметался пожар голубой, — степенно повторил Макс. Рядом молчали, мужчина слегка раздраженно выдохнул и повернулся к парню, — Не сиди истуканом, тебе нужно успокоиться! А стих этот ты знаешь, я уверен. Но раздражение Макса слетело мгновенно, слоило ему увидеть белеющее на лунном свете лицо, сходившие на нём синяки. Эти потухшие глаза, в них застыла боль. Влад раскачивался взад-вперед, почти неуловимо, словно пытался сдержаться и не зарыдать. Иногда у Зарецкого проскакивала мысль, что он не сможет ему помочь, но потом он снова заводился. — Заметался пожар голубой, — повторяет с напором. Влад хмурится, молчит и смотрит на него, словно спрашивает, как это может помочь, — Заметался пожар голубой. — Заметался пожар голубой, — шепчет Влад, натягивает рукава по пальцы. Макс мотает головой, заставляет его вытащить руки и положить их на колени. — Позабылись родимые дали. — Позабылись родимые дали. — В первый раз я запел про любовь… Они проговорили весь стих целиком. Потом ещё раз. Влад не прерывался, они говорили в голос. Выходило без выражения, пауз и выдержки. Это был поток слов, вынуждающих работать только память и рот. Мозг сосредотачивался на иной работе, он забывал о каких-либо потрясениях, пережитых ранее. — Молодец, — улыбнулся Макс, когда Воробей увидел спокойствие собственного тела. Влад ошалело повернулся к мужчине, — Раньше я бы просто обнял тебя… Влад молчал, потупился, не зная, как и отблагодарить. — Знаешь, проблемами нужно делиться, чтобы полегчало… Но я не настаиваю, — хотя по тону голоса было заметно, что Макс бы не прочь и послушать. — Я… правда не могу, — заикнулся Влад. Рассказать? Тогда либо сначала, либо вообще никак… Но если Макс и нацелится выслушать, после такого он точно бросит его навсегда. — Погода хорошая, — почесал нос Зарецкий, закинул ногу на ногу и возвёл глаза к небу. Влад коротко прыснул, — А хочешь, прокачу тебя на своём коне? Воробей замер, потом повернулся с разинутым ртом и какой-то бесовщиной во взгляде. — Блять, Бородач, я в жизни на коне не сидел… — с сомнением рассматривал Влад Федора. — Серьезно? Ты же периодически в деревне тусовался! — Макс гладил морду своему ненаглядному копытному. — И что… — сглотнул Влад. Макс улыбался на тушующегося парня и думал, какой же он мастер сводить темы. Только что Воробей готов был повеситься, а сейчас помышляет, как бы залезть на коня и не убиться. Прогресс! — Федя хороший, думаю, он разрешит тебе разочек его оседлать, — подошёл Макс к Воробью, держа поводья, — Если, конечно, не вспомнит, как ты пнул его недавно. — Стой! Ты мне одному сесть предлагаешь? — попятился Влад, Макса распирала придурковатая энергия. — Ну да. — Ни за что. — Малыш, это же- — Нет. Макс вздохнул, но потом ситуация повернулась в довольно благоприятную сторону. Уместиться в одном седле было нереально… Но они смогли. В результате чего заработали себе мозоли на чинных местечках, ну да ладно. Унылый цокот копыт раздавался по ночным, опустевшим улицам. Федя шёл размеренно и горделиво, будто ему вообще по боку были два напряженных наездника. Влад сидел, во все глаза таращась на холку животного, а Макс дышал через раз, дабы не спугнуть внезапно подобревшего Воробья. Прошлись прогулочным шагом недолго. У Макса зудило на подвиги ратные. — Может, прибавим скорость? Никто не оштрафует, — улыбнулся он почти на ухо Владу. Тот мгновенно вцепился в седло. — Может, не надо? — Да я осторожно, — засуетился Макс. — Нет, Умник, реально, не надо. Ну его… Ма-а-акс! Федя взбрыкнул и помчался, видно, совсем не вымотанный длинным днём. Воробей чуть завалился на Зарецкого, а тот, точно кукловод, управлял взбесившимся животным и откровенно ловил кайф. Влад с перепугу вцепился в рукав спортивной кофты несчастного жокея и изо всех сил постарался не орать. Для новичка в этом деле, понятно, ему было чего бояться. Всё-таки Федор — животное, с ним работать в одной команде надо постараться. И ведь договориться никак. Но вскоре прохладный ветер, бьющий в лицо, мелькание придорожных фонарей сделали своё дело. Это было круто, словно за спиной вырастали крылья. И пусть за ней сидела только бородатая ошибка из прошлого… всё равно это было супер. Влад даже разочаровался, когда они перешли на рысцу, при виде его родного дома. Федора остановили почти около самих ворот. Макс бодро спрыгнул и протянул руки Воробью. Тот косо глянул на него, раскидывая мозгами. Но потом понял, что выбора-то не особо много. Спустили его словно ребенка, бережно поставив на землю. «Как всегда — куколка!» — изумился Макс мысленно. — Спасибо за прикольный вечер, — решил проявить чудеса вежливости Воробей. — Тебе спасибо, что позволил поучаствовать в твоей жизни, — чуть кивнул Макс в ответ. — Да чего уж там, — смущенно пробубнил Влад. С лица не сходила глупая улыбочка, и он поспешил скрыться в ограде.

***

Первое сентября. Генка съехал к себе, познакомился с сыном Саши. Всё в их маленькой, пока нескладной семье шло в гору. Саня пропал со всяких радаров и Влад не мог нарадоваться всем этим фактам. Но теперь у Зарецкого был его номер телефона и тот не упускал возможности кинуть какое-нибудь малосодержательное СМС. Таким образом Влад, опаздывая на линейку, бежал и листал многочисленные картинки, сброшенные Максом на «Вибер». Везде букеты и поздравления, мол, ты лучший учитель. Влад только проматерился сквозь зубы. Пекло в первый день осени знатно. Жаль кепку нельзя надеть, с костюмом не пойдёт. Около школы был полный апокалипсис. Детишки и детины, их родители, бабушки, тетечки и все с букетами наперевес. Вообще Влад так и не понял, зачем ему присутствовать на празднике, но директор школы Анатолий Игоревич остался непреклонен. Да Влад и не особо спорил с ним. Вломившись в кучку училок-коллег, Влад притих. — Что, Владислав, никак к режиму не привыкнете? А как будете весь год, м? — ехидничала престарелая, полная математичка Катерина Аркадьевна. — Сам в шоке, — пожал плечами Влад. Женщины расхохотались кокетливо. Его тут жаловали, всё-таки учителя-мужчины в преимущественно женском коллективе приживались очень быстро. Линейка прошла скомкано. Может, это Владу так показалось, но вот он уже сидел в учительской и слушал занудную лекцию завуча, вот он получал расписание на завтра, вот принимал свой кабинет, а вот уже сидел дома с лицом лица. Ни черта не понял, но было очень интересно. Краем уха услышал, что он не один новенький нынче. Ещё кто-то будет. Может, уже и был сегодня, просто Влад не обратил внимания. Это хорошо, Влад хоть не один зеленый будет. Вся школа гудела и это давило на мозги. Воробей плоховато выспался, но надеялся, что это мало скажется на его трудоспособности, пора уж привыкнуть. Пришёл он впритык к началу урока и только и успел впустить бушующий 11 «а» в класс, прежде чем прозвенел звонок. Дети галдели, желая насытиться общением, коего, видно, было в дефиците все лето. Влад лениво прошёлся до своего стола, начал неторопливо включать свой пожертвованный ноутбук, так как здесь лишнего оборудования не было. Хорошо, хоть интерактивная доска была с проектором и на том спасибо. Классы в поселке были приличные, человек по 15-20 и то, потому что многие свалили после девятого. Влад не волновался из-за неимения профессионального образования в этой области. К тому же, скоро он его получит. В искусстве он шарил, а с детьми надеялся справиться и так. Не звери же. Но что-то сегодня лепить со всеми ошеломляющий контакт и дружбу ему не хотелось, он всё ждал, когда проектор соизволит вывести презентацию на доску. — А как вас зовут? — донеслось с первой парты напротив. Это была темненькая девушка, стриженная под мальчика. Курносая, глазастая, она напоминала любопытного мышонка со слишком цепким взглядом карих глаз и широкой, почти невообразимо растянутой улыбкой. — Сейчас представлюсь, — отбрил Влад. — А, — брякнула она, подперев подбородок рукой, — А я Адель. — М-м-м… — необычное имя, подумалось начинающему педагогу. Наконец-то презентация на тему классицизма соизволила проявиться. Влад поднялся, обвёл глазами гудящий класс. Орать не хотелось, поэтому он взял мощную, деревянную указку и постучал ей о стол. Внимание и тишина тут же были обеспечены. — Всем доброе утро. Меня зовут Владислав Алексеевич, и я буду вести у вас Мировую Художественную Культуру до самого выпуска. Оценка пойдёт вам в аттестат, поэтому стоит обратить внимание на это, да? Многого не требую, просто слушайте и иногда записывайте. Если забыли моё имя, ничего страшного, можно уточнить ещё раз или я могу записать на доске, — в методичке вычитал весь этот монолог. Аж в горле пересохло, пока болтал. — А можно называть вас просто «Владом»? Вы же не на много старше нас! — выделилась Адель остроумием. Влад сразу понял, что с ней будут проблемы. — И всё-таки, старше, поэтому Владислав Алексеевич и точка. Это всё? — ледяным тоном выдал он. — Да, — мяукнула Адель, улыбочка тут же слетела с её утонченного личика. — А почему вы свою фамилию не сказали?! — донеслось с галёрки. Влад перевёл взгляд за здорового парнину. По лицу сразу было видно — тот ещё гадёныш. — А это принципиально? — всё так же устало и сдержанно спросил он. — Нет, просто она у вас прикольная ваще, обоссаться прямо! — загоготал парень. «Ну, так обоссысь», — угрюмо подумалось Воробью. На громкодырого парня начали оборачиваться и шептаться, мол, ну и какая же. Тот лишь гадко ухмылялся, совершенно по-дурацки раскачиваясь на стуле. — Может, Владислав… какой-то там сам скажет? — игриво проговорила эта рожа. Влад вздохнул, уже начиная раздражаться. Но пришлось вспомнить все обещания, данные Анатолию Игоревичу. Никаких закидонов, иначе выпрут. Хотя идти на поводу у этого жиробаса тоже не стоило, Влад решил смилостивиться. — Моя фамилия Воробей. По помещению прокатился смешок, ребятишки зашептались. — А теперь записываем тему и внимаем моим словам. На следующем уроке буду спрашивать… А самых умных в первую очередь, — последнее было адресовано прямехонько упитанной, наглой морде, сидящей на Камчатке. Остаток дня было ИЗО у младшеклашек. Те были сговорчивее и добрее, Влад славно провёл время, вырисовывая зверушек. Перед последним уроком он зашёл в учительскую. Там толпились, Воробей выгнул бровь и прошёлся до доски с предварительным расписанием на завтра. В целом его устраивал этот день, особых проблем он не встретил, а значит, его можно похвалить. — Добрый день, Владислав Алексеевич, — раздалось рядом. — Добр- — Влад осекся, вдруг понимая, чей это заискивающий баритон, — Какого х- — Тихо-тихо, — Макс схватил его за руку и заткнул рот ладонью, потом воровато обернулся, — Пошли, угощу тебя кофе. Они сидели в столовке, пользуясь случаем двадцатиминутной перемены. Влад смотрел на Макса, так и требуя объяснений. Тот тушевался. — Даже с днём рождения не поздравишь? — решил пожурить он. — Счастья, здоровья нахуй! Че ты тут забыл?! — вся выдержка слетела к чертям при его виде. Влад боялся, что… — Преподаю я тут… Как ты… Ты дыши, Малыш, дыши, — Макс чуть отодвинулся от стола, замечая, что Воробей едва огнём не пышет. — Какого- — Ну не всю жизнь же мне коров пасти!.. Я не буду к тебе липнуть, обещаю, — выпалил Макс, сунул нос в кружку с кофе. — Блять, Умник, ты серьезно? Как ты собираешься тут работать?! Ты долбаный кандидат биологических наук! — Я польщен, что ты помнишь, — ухмыльнулся Макс дешевому напитку, — И директор меня взял с руками и ногами, поэтому… теперь мы коллеги. — Я тебя ненавижу. — Ага, выпьем сегодня за мою красивую дату? — Позови трудовика, он почтет за честь бухнуть с тобой, — пробубнил Воробей, поднялся и постучал каблуками туфлей так агрессивно, что даже поварихи напряглись. После уроков Влад галопом примчал домой, налепил бутербродов, запрыгнул в кресло и яростно зажевал, перемывая Максу косточки. Наглец… — Козёл! — воскликнул тут же Воробей, чуть не подавившись. С этого дня существование Влада только утяжелялось… К вечеру посыпались звонки от этой обросшей морды. Влад игнорировал. Плевать, что у него день рождения, нечего было его так подставлять! Он ведь наверняка давно планировал это, так и хочет насолить ему! Придурок! Звонки прекратились только к семи… К восьми он пожаловал лично. Благо, хоть не на коне. — Я же сказал тебе, — устало бросил Влад, подпирая дверной косяк. Макс стоял при параде, в своей лавандовой рубашке, офигенных черных джинсах по фигуре. — Ты был на эмоциях… Так что я надеюсь получить иной ответ. — Надейся, — Влад потянулся, желая закрыть дверь, Зарецкий не позволил, вклинившись между. — Я тебе противен? Раньше не был. Какая причина у тебя, м? — Никакая, я просто не хочу иметь с тобой какое-либо дело! — Это даже не дело! Пропустим пару бутылок и пойдём по домам, — поиграл Макс бровями и Влад впился взглядом в тот самый шрамик… Он едва нашёлся. — Знаю я тебя, добром это не кончится… — Это предрассудки. «Не связывайся с бывшими, это не приносит ничего хорошего!» — жеманно пропищал Макс, изображая из себя какую-нибудь советчицу бальзаковского возраста, — Забудь, что мы были парой, м? Как тебе такое? Зарецкий и сам не понял, что ляпнул. Воробей стоял с открытым ртом и чуть прищурившись. — Как блять я могу забыть это, скажи на милость?! — Ну, как-то так… Ты сам сказал, что для всех мы познакомились всего два месяца назад, на Дикой, когда я перепутал тебя со своим другом. Влад смотрел на этого чудака и не верил, блин, своим ушам. Хотелось рассмеяться над этим.

***

— Я знал, что ты согласишься, — сиял улыбкой именинник, открывая дверь в какой-то местный кабак-кафе под названием «Маргарита». — Пошёл ты! — дулся Воробей. Они уселись за столик у окна, подскочила худенькая официантка, и Воробей тут же услышал знакомый голос: — Ой, Владислав Алексеич! Здрасте! Ничего себе, где я вас встретила! Маринка завтра обзавидуется! Влад задрал голову и узнал в щуплой работнице Адель. Непонятно почему, он покраснел. — Кхм, привет, — Влад сложил руки на столе и постарался как-то нелепо прикрыться. — А это ваш друг? — широко улыбалась официантка-школьница. Макс лукаво наблюдал за этой картиной. — Да, мадемуазель, я его лучший друг и коллега Максим! — как можно четче представился Макс и протянул руку. Адель смущенно хихикнула и протянула руку в ответ. Когда Макс галантно чмокнул её ладошку, девчушку почти хватил удар. — Кол-лега?.. Вы тоже учитель? — её глаза теплого оттенка стали ещё больше. — Да. — Очешуеть! Какой предмет? — этому искреннему удивлению Макс не мог нарадоваться. Забавная девочка. — Биология. — А выпускников ведете? — К сожалению, нет, доверили только с пятого по девятый, — пожал Зарецкий плечами, замечая, с какой ревностью за ними наблюдает Воробей. Только не понятно, за кого он нервничает, за школьницу или за Макса? — Блин, облом! С вами было бы круче! — надула Адель губки. Влад тем временем почти слился со столом и она, наконец, опомнилась, — Ой, вот меню! Она суетливо положила тоненькие папки на стол, неловко застыв рядом. Макса смешила эта наивная девица. А вот Влад стрельнул по ней таким убийственным взглядом, что та пошла красными пятнами и пискнула: — Выбирайте, я подойду позже. Только она скрылась, Макс взорвался хохотом. — Да что с тобой! Непереносимость женщин? — Ха-ха-ха, утырок, она моя ученица! — передразнил его Влад, — А я тут с тобой! — И что? — Пить собрался! — И что! Малыш, мы тоже люди и имеем- — Не смей! Ш-ш-ш! Никаких кличек, всё! Не дай бог в школе услышат! Позор нафиг! Пожизненный! Влад спрятался за книжкой, ему хотелось выть на луну с досады, что он опять связался с этим идиотом. Но почему-то внутри становилось по приятному оживленно, тело словно дышало благодаря испытанным эмоциям. Зарецкий заставлял его чувствовать, крутиться и пытаться. За это уже стоило сказать «спасибо»… — Спасибо твоей маме, этой великой и сильной женщине, которая смогла выносить тебя… Такого долбоёба, — всё-таки напивался Воробей слишком быстро. Макс рядом занюхивал рукав после очередной стопки. А потом точно так же туманно глянул на Влада. — А мать моя померла! — Серьёзно? — смешно нахмурился Воробей. Это удивило его хмельные мозги, но не сказать, что расстроило. Мама Макса с ними почти не общалась, даже имени Влада запомнить не хотела. — Более чем! — фыркнул Макс. Боль о потере давно отступила, он смог пережить это. Конечно, он её любил, это же мать, — У неё была сердечная недостаточность и… — Стой! Хватит, щас расплачусь! — Влад закрыл лицо руками и бухнулся в стол. Макс захохотал, думая, перенести своё раскаяние на попозже. Ведь именно из-за матери он и уехал, ничего не объяснив Воробью тогда… — Кхм, — нарочито громко раздалось рядом. Собутыльники синхронно повернулись на Адель, — Ещё чего-нибудь желаете? Девушке, похоже, очень льстило обхаживать своих пьяных, привлекательных преподов. — Кому-нибудь скажешь, что видела нас с ним вместе и бухих… — выставил Воробей указательный палец, предупреждая, — Я тебе тройку влеплю за год. Макс ржал как Федор. Адель обомлела, не сразу кинувшись защищаться. — Честное слово не буду! Я могила, Владислав Алексеич! Даже «клятвой пирата» могу пообещать! — она протянула Воробью кулачок с оттопыренным мизинцем. Пьяный Влад вообще не вкурил, — Ну, делайте так же. Воробей кинул мутный взгляд на Макса, тот сиял таким же неадекватным любопытством. Влад фыркнул и повторил жест. Адель тут же сцепилась с ним мизинцем и немного потрясла, словно это было рукопожатие. — Вот. Теперь если я кому-нибудь проболтаюсь, то я больше не пират. Мужчины молчали, пытаясь со всей серьезностью проникнуться этим ритуалом. Но выглядело, будто они сидят в песочнице и показывают друг другу письки. «Клятва пирата, я никому не скажу, что у Макса стручок больше, чем у Влада!» — А ты типо пират? — уточнил Макс, суя в рот кусочек сервелата. — Ещё какой! Йо-хо-хо! — забасила девочка, прикрывая один глаз рукой. Макс прыснул, посмотрел на Влада, который нежно улыбался, наблюдая за этой очаровательно ненормальной особой. — Принеси-ка нам счёт, Мэри Рид, — прервал эти посиделки Зарецкий.

***

Макс не работал в школе до этого. Конечно, это было чуточку проще, чем в университете. Тут было душевнее. Никаких проблем он не навлёк. Зато всё чаще думалось о Владе. Как там ему? Как с детьми ладит? Как вообще успевает? Но потом Макса отрезвляло. Воробей уже не безмозглый пацан. Он мужчина, двадцатипятилетний… Зарецкому каждый раз становилось горько, ведь он даже не заметил, как его мальчик набрал такие серьёзные цифры. Максу было столько же, когда у них всё завязалось. — Добрый день, — промурлыкал он Воробью на ухо. Тот встал на дыбы, ну чисто кот. — Черт!.. Ты же обещал не липнуть! — Да. И я держу слово… Уже пятый урок пойдёт и я только сейчас приперся к тебе. Влад вымученно вздохнул и шлепнул рукой по лбу. — Как делишки? Похмелье не мучает? — ухмылялся Макс, наглея и чуть присаживаясь на краешек рабочего стола Воробья. — Сгинь, — Влад старался не смотреть на него. Потому что похмелье мучило. Зато он выспался сегодня, к удивлению. — Подружка твоя ещё не растрепала по всему белому свету? — Зарецкий задумчиво окинул взглядом пустой кабинет искусств. Видно, свободный урок. — Не знаю… И она мне не подружка! Поимей совесть, она школьница! — И что? — выгнул бровь Макс. Влад тупорыло уставился на него, — Ты тоже был школьником, когда мы встретились. Влад вообще не понял прикола. Зачем Зарецкий приходит сюда опять развозить эти розовые сопли… Сам же сказал: забыть всё, что между ними было! — И? По-твоему, я могу, как ты в своё время, заделать из неё «подружку»? — Смотря, что ты вкладываешь в это слово, — пожал Макс плечами, со смехом наблюдая за Владом. У того едва глаз не дергался. — Так… Иди-ка нахер. Дверь там, — долго Воробей не вынес. Закрутилось-завертелось. День стал лететь за днём. И если выпадали выходные, Влад непременно скучал, слоняясь по дому без дела. Поэтому он всё чаще заглядывал на стройку к Генке. Тот же никогда не скучал, в его лице и даже фигуре проявлялись перемены. Одежда стала выглажена и всегда свежа, лицо выбрито, даже лохматые брови стали аккуратней, а улыбка харизматичней. Что с людьми забота творит… Макс не напирал, отчего Влад выдыхал, но… Тот разговор всё вертелся у него в голове. Забыть, что они были парой. Макс действительно хотел этого или он только успокаивал самого Воробья этими иллюзиями? И вот опять его любимый одиннадцатый «а». Из недели в неделю выдавался какой-нибудь переполох. То полкласса решили массово прогулять, то явиться на середине урока. И завсегдатаи в центре любого балагана был тот напыщенный парнина, имя которому Кирилл Лаврентьев. Он точно был неравнодушен к новому учителю, так и норовил зацепиться с ним чем-то. Но Влад был холоден, чему сам порой несказанно удивлялся. Просто, есть проблемы и поважнее, чем безмозглый увалень-выпускник. Так вот очередной урок начался с просмотра художественной короткометражки. Естественно, Кирилл и вся его компания не могла удержать своё внимание на советском кинематографе и решила привлечь чужое к своим, более колоритным, персонам. — Голая задница! Все! Вы видели, там была голая задница! Вон, вон опять! — никаких задниц там не было. Влад смотрел на всё это и хотел нажраться в щи на этих выходных, ибо потихоньку этот долбан начинал выводить его из себя. А этого было нельзя допустить. — Владислав Алексеич! Вы чо нам демонстрируете, а? Это растление несовершеннолетних! — проорал его дружок-сопартник, такой же невоспитанный дуралей. — Ой, Толик, ты бы молчал! Несовершеннолетний нашёлся! — развернулась бойкая Адель. Влад никак не выражал своё отношение к ней, но всегда очень чутко реагировал на малейшее её движение. — Заткнись сама, фрикоподобная! Сиськи-то на этот раз где оставила? У своей подружки-лесбиянки? — возопил Кирилл. На это Влад уже не мог промолчать. Да и обиженно поджатые тонкие губки девушки сыграли должный эффект на его благородстве. — Лаврентьев, ревнуешь, что не у тебя их забыли? — точеный, яркий голос Влада прогремел под потолком. Даже фильм, казалось, притих. Влад поднялся, чтобы презрительно оглянуть это здоровое тело, — Придётся смириться, такие девушки никогда на тебя… не западут. Где-то весело фыркнули. — И впредь, пожалуйста, выражай своё явное негодование другим путём. Вон, лучше следи за задницами. У тебя на них больше шансов. Класс, было, захихикал, но под давящим взглядом парнины, утих. Кирилл, на своё счастье предпочел умолкнуть. Влад кивнул, присел, стараясь не замечать сияющую улыбочку Адель. Урок, слава Богу, кончился. Гопка Лаврентьева выскочила первыми. Адель в числе последних вдруг подошла к учительскому столу. — Вы, если что, Кирю братом старшим припугните. Он у него жесткий. — Да без надобности, сам как-нибудь, — с прохладцей проронил Воробей. — Но всё-таки… Он у нас неадекватный, по правде говоря, — на лице девушки читалось нешуточное беспокойство, — Брата Юрием зовут. Ну, может, знаете… Лысенький такой, высокий. Воробья ледяной водой окатило. Он что-то угукнул девочке, она ушла, удовлетворенная. А Влад для себя сделал мысленно пометку: не связываться с младшим братишкой Лысого. Улучив возможность прогуляться до дома без компании Зарецкого, Влад шёл вдоль одной из центральных дорог. Дул прохладный ветер, но ещё радостно чирикали птицы, солнце грело и по дворам носились ребятишки. Навстречу шла девушка с косой на плече, Воробей не сразу признал в ней Любу. Он не стал избегать встречи, он взрослый человек, да и сейчас было совершенно всё равно. — Привет, — остановилась девушка. Не было в её лице призрения, в голосе язвительности. Просто приветствие. — Здоров… Ты чего тут? Разве учиться не надо? — Влад не подумав, завязал диалог. — Да-да, надо, но не могла на похороны не пойти… — потупилась она. — Соболезную… А кто помер? — а прилично ли вообще спрашивать? — Ты не знаешь?.. Антоша наш загнулся. Влад разинул рот и несколько минут не мог собраться. — Я… Я не знал. — Странно, вы же дружили. — Да какой там… — Ну, всё-таки, — Люба говорила так, будто не было между ними полгода ебли мозгов. Влад был ей так благодарен за адекватность, потому что сейчас он был точно оглушен. Вот почему Антон пропал, не видать уж которую неделю. — А что с ним случилось? Не просто же… — Передоз, — припечатала Люба, — Я даже не знала, что он употребляет… «Ты многого не знаешь», — подумалось Владу. На кладбище он не пошёл. Было откровенно стрёмно. Но и не проститься было нельзя. Одним вечером Влад вышел в огород и, любуясь закатом, скурил последнюю заначку дури. Последнюю, во имя его светлой памяти.