***
— Владислав Алексеич, а можно проект в паре делать? — Влад не глядя понял, чей это звонкий голосок. — Можно, Адель, можно, — он стоял спиной в конце класса и рылся на полках шкафа, выискивая свою методичку для чайников. — Ну, лесбиянкам только в паре и делать! — пробасил Кирилл Лаврентьев, его дружки заржали. Влад терпеливо вздохнул. — Ты бы хоть вообще выполнил, гомофоб, — подколол он, сетуя, что злосчастная книженция куда-то запропастилась. — А вот и сделаю! И тоже себе напарников возьму! Пятеро! — орал гиперактивный детина. — Это уже групповуха, Лаврентьев, — кинул Влад, не подумав. Ребята взорвались. Кирилл зло зыркнул на всех из-под низко посаженных бровей. — Ну, вам лучше знать, верно? — нахально сложил он руки на груди и обернулся на Влада, который бросил искать методичку. — Верно. И помни, что зависть — плохое чувство. Все продолжали глумливо улыбаться, поглядывая на двоечника. Кирилл насупился и до конца урока сидел молча. — Может, сегодня прогуляемся до бара? — Макс пинал носком туфлей какой-то камешек, Влад рядом вжимал голову в плечи, пытаясь защититься от влажного ветра. — Умник, много пить вредно, ты же приличный человек. — С каких пор тебя стало заботить приличие? — усмехнулся Макс, Влад зябко пожал плечами, ухмыляясь в задранный воротник, — А с мужиками спать прилично? — Пошел ты. — Нет, я серьёзно! — прыснул Макс, обогнал Влада, развернулся и пошёл задом, лишь бы видеть его реакцию, — Давай поболтаем об этом! — О чём? — дразнил Воробей. — О беспринципном, грязном и извращенском, жёстком сексе двух красавцев-мужчин. Влад закатил глаза, пытаясь скрыть дебильную улыбочку. Этот Макс… придурочный. — И что тут говорить? Секс и секс, какая разница, куда письки пихать. Зарецкий взорвался, чуть не споткнувшись. Поздний сентябрьский дождик накрапывал сильнее. — Вот так вот просто? — поравнялся он с Воробьём плечом. — А как? — А как же… взаимное притяжение? Страсть? — Ещё скажи любовь, — фыркнул Влад, всё жавшись от холода осени. — И скажу! — они остановились на повороте в переулок, где Влад обычно бросал Макса, — А ты не скажешь? Воробей опять не понимал, зачем Зарецкий всё это затеял. Влад не мог наплевать на эту робость, с которой тот спросил. Но разбитое сердце вдруг ответило за него: — Ебаться, Бородач, можно и без любви. Влад развернулся, угрюмо зашагал. Промозглый вечерок, бьющий в спину и капризы погоды сделали погано на душе, Владу хотелось смыть с себя этот бесполезный день. Вдруг через голову стали что-то одевать. Воробей развернулся, опешив. Макс молча кутал его в свой шарф. Влад хотел было возразить, но его щелкнули по носу, прежде чем уйти. — Не смей снимать, мужик! На выходных Влада ждала уборка, топка бани. Управившись со всем только к вечеру, он вышел покурить. В ворота тут же начали долбиться, свистать. Воробей натянув самую мрачную мину, выполз. — Вы блять, кто такие? — встретил он троицу совершенно неизвестных личностей. — Ага, точно он, — брякнул один другому. — Без вариантов, — прошипел третий и сделал шаг вперед, — Я Сарик, доставщик Тохи. Влад не сразу понял, что «Тоха» это тот самый Антон, но и потом спокойствия ему эта толика информации не прибавила. — А мне-то что? — плюнул он. Эти личности его напрягали. — А то. Ты сейчас поедешь с нами, — Влад мгновенно оценил весовое соотношение противников и себя, любимого. Дела были плохи. Его возьмут количеством, — И без лишних вопросов. — Без лишних вопросов. Иди нахер, — Воробей попытался захлопнуть дверь, ломанулся обратно в дом, его догнали в сенцах, повалили мордой в пол, заломили руки. — Тише, парень, тише, — зашипел кто-то над ухом. Перед ним присел Сарик. — Мы ж ласково хотели… Парни, обеспечьте Барыге доставку тела. Воробья стукнули разок-другой лбом об пол и перед глазами померкло. Первой мыслью было: «Ебаный нарик Антон, не мог помереть и не оставить сюрприза?». Это было в его духе. Влад совершенно точно ехал в багажнике. Ему вспоминались ангельские глаза умершего. Выбить бы сейчас хоть один. В сыром, худо обшитом гробу на колесиках должно было быть холодно, но Воробью было душно. Ещё чуть-чуть и у него снова затрясутся руки. Влад закрыл глаза, выдохнул, проговорил про себя Есенина. Отпустило, его подбросило на какой-то кочке. Стукнувшись головой о крышку, он начал судорожно соображать, чего ему делать. На ум так и не пришла ни одна идея, а они вскоре прибыли к месту назначения. Влада грубо выгребли, он пихался и рвался, получил в нос. Поняв, что лучше не сопротивляться, Влад попробовал оглядеться, насколько позволяли заломленные за спину руки. Это уже даже не родное Емельяново, вывезли куда-то в близлежащие деревеньки. Завели его куда-то… даже не в ограду. Это была невнятная землянка, усеянная сплошь и рядом какими-то бараками. Стояла эта избушка едва ли не на отшибе, да ещё и на нежилой улице, рядом с разваленным колхозом. Расставлены бараки были по типу несчастного лабиринта, Сарик, его типы с Воробьём в руках долго петляли, прежде чем зайти в одну из самых больших построек. Там были люди, толпившиеся возле продолговатого стола при очень скудном освещении. Здесь было тесновато. Присутствующие синхронно обернулись. — Тошин последователь, — крякнул Сарик. Несмотря на свою внешность хачика, говорил по-русски он неплохо, но Владик бы не отказался выбить ему пару зубов. За столом сидел по деревенским меркам статный мужчина. На нём были более-менее приличные вещи. Даже когда он сидел, можно было понять, что он высок и очень широк в плечах. Но лицо… в нём смешалась преждевременная старость и ненависть к окружающим. Влад покрылся мурашками. Статный мужчина махнул рукой и из барака исчезли посторонние. Воробья пнули ко столу и нагло усадили на стул напротив главаря (в том, что это дядя здесь босс, Влад не сомневался). Затем Сарик и его прихвостни слились по тихой грусти. — Добрый вечер, — выдало безразличное лицо. Влад молчал, — Влад, да? Мужчина поднялся из-за стола, он был просто огромный, устрашающий. Влад, до этого потирающий освобожденные руки, замер. Его обошли со спины, Влад сжал кулаки. Если он тут сейчас начнет отплясывать чечетку — его сожрут без соли. Перед ним на дешевый деревянный стол глухо опустился стакан с чем-то коричневатым. Никак паленый виски? — Угощайся, нам есть что обсудить, — мужчина сел обратно, поставил локти на стол и уставился на Воробья, — Пикнешь хоть что-нибудь? Я ж не убиваю тебя… пока. Влад сглотнул. Твою мать, вляпался же. Сельские мафиози, кому расскажешь, не поверят! — Что вам нужно? — О, первая фраза и уже верная. Далеко пойдёшь! — главарь откинулся на спинку кресла и даже прозрачно улыбнулся, — Антошку Иванченко знавал? — Нет. — Врешь, парень, — сказали более озлобленно. — Он мне никто. — От него мы слышали ровно противоположное. Он говорил, вы партнеры. — Бред! По столу прилетел кулак, Влад почти подпрыгнул, под низким потолком зашаталась лампочка. Когда-то спокойный господин шайки убогих сейчас был разъярен. Некоторое время они оба молчали. В голове у Влада стучал пульс, он в который раз жалел, что вообще повелся на этого человека. — Послушай, Влад. В твоих интересах сейчас сотрудничать. — Я говорю правду. Мы с ним не партнеры, мы даже не друзья. — И он не говорил тебе, куда дел две партии товара, — с ехидством перебили. Влад поднял свои выпученные глаза. — Впервые слышу про к-какой-то товар, — становилось зябко в одной растянутой футболке, — Слушайте, я вам клянусь. Найдите кого-то, кто действительно знал его. С них и спрашивайте. Я ему никто, как и он мне. — У меня иная информация, — упрямо прозвучало в ответ, внутри у Воробья взорвался вулкан ярости. — Мне похуй, что у вас там за информация… Даже если пытать будете, я всё равно ничего не знаю… Он уронил голову, всё нутро съежилось. Сейчас он мечтал только оказаться дома. Там уже печка прогорела, наверное… — Никто пытать тебя не будет, нам делать, что ли больше нечего. Просто отработаешь его долг. — Не понял, — опешил Воробей, подняв обезумевшие от страха глаза, — Я вам ничего не должен… — А с кого мне спрашивать тогда, м? Там товара было на пол-ляма. — Да мне-то до фонаря!.. — Да мне тоже, веришь? — усмехнулись на манер маньяка в ответ, — В общем, у меня нет времени с тобой вошкаться. Либо тебя сейчас разбирают на органы, вместо покойничка, либо ты работаешь на меня. Решай, у тебя минута. Мужчина закурил, стал перебирать какие-то вещи на столе. Влад не замечал, он почти ушёл в себя. Произошедший диалог выбил землю из-под ног. «Решай» — гремело эхо в голове. — Я не буду дилером, — стал требовать он, пока не поздно. Босс вскинул черные брови, мол, быстро ты подумал. — Это уже как я решу. — Тогда на органы, — мужчина остановился, чуть наклонился к Воробью, проверяя, тот вообще в адеквате. Влад терпел эту пытку, смотрел без малейшей дрожи в эти мёртвые зенки. Бесчеловечный предводитель опять сунул сигарету в губы, опять закопошился молча, потом набрал кого-то по мобиле. — Сарик… Доставь товарища туда, откуда взял… Да, поздравляю с пополнением ваших рядов. Влад сидел с открытым ртом. Его вот так вот отпустят? Мозг почему-то отказывался принимать происходящее, но спросить что-то он не осмелился. Скоро влетел Сарик, запричитал что-то на своём языке и поволок Влада прочь. Через минут пятнадцать-двадцать Влад увидел родные окна. Он открыл дверь раздолбанной белой тойоты, но остановился. — Мне не привиделось? — спросил он. — Ну, я вполне реальный, — усмехнулись в ответ щербатой улыбкой. — Что мне теперь делать? — Работать. Жди, я скоро подкину дел. — А если… — Вздумаешь свалить, тебя без анестезии по винтикам раскрутят, — всё тело пронзило холодом, — У них длинные руки, поверь мне.***
Весь понедельник класс искусства стоял на ушах. Владиславу Алексеевичу не было дела ни до чего. Несколько раз заглядывал директор, призывал к дисциплине, Влад аутично кивал, а потом опять проваливался в собственные думы. Он не мог переварить тот факт, что, похоже, связался с наркоторговцами. Так продолжилось и во вторник. Ни Адель, ни Лаврентьев не смогли завоевать хоть частичку внимания учителя. Обоих это отчасти расстроило. Макса Воробей и вовсе искусно избегал, да у того, похоже, тоже не было времени насесть на него. Иначе Зарецкий бы давно догадался, что что-то не так. В среду Влад уже мог нормально есть, но внутри всё равно неприятно клубилась тревога, что скоро он примкнёт ко злу, с коим боролся. Страшнее всего было подсесть обратно… Осень тоже потихоньку становилась серой, наступал октябрь. Воробей пересек школьный двор, направился в сторону дороги через небольшую аллею, прилежащую к школе. Среди полуобнаженных стволов его окликнули. — Привет, — подошёл к нему Саня. Влад вздохнул. Когда-то он бы всё равно пришёл, но сейчас был самый неподходящий момент. — Здоров. — Че как… учеба? — Бутылин чувствовал себя не в своей тарелке, это явно. — Сойдёт, — Воробью жутко хотелось избежать всего этого. Вот бы Саня просто сказал: «Давай будем друганами, а остальное выкинем из головы». Но Саня был тем ещё мозгоёбом. — Ты не хочешь… поговорить? О произошедшем. — О чём тут говорить? — Ты… почему ты стал избегать меня? — Саша сделал шаг на Влада, тот хотел спать и чтобы все проблемы исчезли по щелчку пальцев. — Я не избегаю тебя, — Влад развернулся и стал удаляться, наивно полагая, что его отпустят. — Вот опять ты это делаешь! — Пусти, — шикнул Воробей, выдергивая локоть из цепких пальцев. — Че ты как целка-то, я хочу поговорить нормально! — как было известно, Бутылин заводился с полпинка, — Я тоже имею право на тебя! — Право? Я тебе что, недвижимость? — фыркнул Влад, чуть отступая. Эти слова Саши были какими-то на редкость противными. — Движимость, блин. Ещё какая и моя, — облизнувшись, Бутылин подался к Воробью, тот опять попятился. — Сань, перестань… Ты меня пугаешь. — Так ты не доводи меня до такого, м? — уже более ласково прозвучало, — Давай всё вернется на круги своя и я не буду тебя пугать, а ты злить меня? Всё-таки он оказался близко. Влад шарил глазами по этому античному лицу и просто не понимал, чего Бутылин вцепился-то в него. — «На круги своя» это в смысле опять лечь под тебя? — прямо задал Влад вопрос. Саня по-глупому улыбнулся, рука его скользнула Воробью на поясницу. — Ну, не так грубо. Можешь называть это отношениями какого-либо рода. Хоть романтичного, хоть… — Не тронь меня, идиот, тут школа! — оттолкнули казанову, — Пошёл ты нахер со своими отношениями любого рода! Я уже говорил тебе, что меня это не интересует. Найди кого-нибудь другого. Влад развернулся, сунул руки в карманы распахнутой ветровки, но уйти ему опять не дали. — Ты, походу, забыл, кто спас тебя от Лысого, а?! Так я могу напомнить! Вот он, твой спаситель! — Влад снова вырвался из этих загребущих рук нервно начал озираться по сторонам, — Кому ты нужен-то кроме меня? Может, мне перестать прессовать Лысого, ты, гляжу, скучаешь по его объятиям! Влад с ужасом обвел глазами эту гримасу злости. Сжатые кулаки, если бы Саня мог его ударить, он бы уже это сделал. От его слов стало плохо. Влад ведь когда-то его другом считал. — Это шантаж, да? — тихо упрекнул Воробей. — Ты не оставил мне выбора, детка, — психованно развели в ответ руками, — Слушай, ладно, давай по-хорошему. Саня приблизился, навис над Владом, а тот не отклонился, разве что уперся взглядом в щебеночную дорожку. — Со мной ты в безопасности, пригрет, обласкан… Не надо мне этих истерик, не набивай себе цену, ты уже мой. Не Любкин, не Серегин. Мой. Ну же… Ты не ошибешься, выбрав меня. Обжигающая ладонь опять скользнула по боку, пошла к спине. Дыхание опалило щеку. Влад сжимал зубы, каждое его слово ранило. И как же хорошо, что такие действия рождали в нём противодействие. — Как я могу быть в безопасности, если ты — один из тех, кого мне нужно обходить стороной? Влад даже услышал, как у Бутылина перехватило дыхание. Где-то послышался возглас. Влад увидел Макса, идущего к ним, рефлекс сработал сам-собой. Вот они с Зарецким уже резво удалялись в противоположную сторону от тёмной ауры, создаваемой Саней. Теперь Владу оставалось только молиться, чтобы его не убили либо шайка барыг, либо бывший любовник. — Меня сегодня чуть один пацан не избил, прикинь?.. Че это у вас в поселке все такие злющие? — Влад слушал Зарецкого в пол-уха, в голове роились опасения, — Малыш, ты чего? Влада мягко остановили, обеспокоенная бородатая рожица встала напротив. Влад постарался натянуть маску беззаботности. — Всё норм. Выпить сегодня не хочешь? — вернее, упиться в стельку. Макс выгнул бровь. Влад сам зовёт его?.. Это ж как сильно он хочет напиться. — Среди недели? — И что? — Завтра на работу… — Ох, забудь! — Влад ускорил шаг. Макса с пару секунд терзали сомнения. — Да погоди! Я согласен! — кинулся он вдогонку. Когда Влад напивался, он забывал. О том, что когда-то этот человек был главным составляющим его жизни и что он когда-то очень давно разрушил её. Сейчас Макс сидел у него на кухне, рядом с початой бутылкой самогона, которую удалось выкупить у Филлипыча. Зарецкий сидел уже без галстука, с засученными рукавами белой рубашки и пытался починить радиопередатчик деда Вити. Влад с печальной улыбкой вспоминал своё детство, когда дедушка целыми днями его слушал. Новости или песни, неважно. Он жить не мог без этой коробки. — Сдавайся, я выиграл, — подпер хмельной Влад щеку рукой. — Нет, сейчас будет! — пыхтел Макс, перебирая многочисленные внутренности распотрошенного механизма. Влад махнул стопку, сморщился, — Ты с чего вообще позвал меня? — А что, не надо было? — Макс пожал плечами, чуть высовывая кончик языка, от усердия, — Я бы Генку пригласил, да у него дел невпроворот. — Ты меня поражаешь, малыш… То носишься от меня, как от чумы… То бухать зовёшь, — Макс ни на секунду не отрывал глаз от своей работы. Влад сомневался, что он вообще замечает, что говорит. — Ну… Мы же… да иди ты. Тут радио заскрежетало, забулькал чей-то голос. Максу-таки удалось, он просиял довольной лыбой, потирая руки. Они продолжили пить под мерный голос какого-то ведущего. Оба даже не вслушивались, что там бубнили, сами были поглощены болтовней. Обсуждался почти каждый общий ученик, училки и директор, даже неотесанная вахтерша, выдающая ключи от кабинетов. Темы были, но когда Макс уже догнал в опьянении раздосадованного Воробья, он решил переключиться. Он снова стал мутузить радио, наткнулся на музыкальную волну. Крутили какие-то медляки. Зарецкий был уже прилично поддатый, поэтому его потащило не в те дебри. Поначалу он кружился сам с собой по всей кухне, пока Влад надрывал живот за столом. Отравленный алкоголем мозг порой и не такое заставил вытворить. Макс остановился, с чувством посмотрел на улыбающегося Воробья, протянул руку. Больше всего на свете он хотел, чтобы следующей композицией был «Вальс-метель» Свиридова… — Не станцуешь со мной? — улыбка пропала с лица парня, он молча посмотрел на протянутую руку. Во Владе столкнулось два фронта. Он бы хотел, но… — Уже поздно, завтра на работу.***
Вечером следующего дня у дома Воробья поджидал Сарик, привалившись к своей грязной тачке. — Здорово! — широко улыбнулся он, сверкая щербинкой между двух резцов, и протянул руку. Влад проигнорировал этот жест, — Хм, не терпится начать? — Ага, дрожу от нетерпения, — буркнул Влад, меж тем Сарик полез внутрь салона, в бардачок, — Че делать-то надо? Воробей всеми силами надеялся, что ему не придётся толкать дурь прямо на улицах. Он не хотел находить новых жертв. — Будешь принимать товар в городе, привозить сюда, к местному дилеру. Если товар будет с браком, или ты его посеешь, или ещё чего… платить из собственного кармана в лучшем случае. Воробей только кивнул, Сарик передал ему записку, на ней было два адреса и два номера. Один там, другой тут. — Транспорт есть? — сухо интересовался Сарик, Влад кивнул, — Мотик поди? — А что? — Ну, зимой неудобно будет, придётся нашу тачку брать. — Я что… до зимы застрял? — А ты надеялся, долг отрабатывается за пару дней? Наберись терпения, братишка, мой тебе совет… Да и Барыга никого просто так не отпускает. Что-то бандюганы оказались слишком мирные, учли всё его расписание. Влад в нерабочий, субботний день погнал в город, там, на задворках пригорода, на парковке какой-то забегаловки его ждал неприметного вида мужичок. Воробей жутко нервничал, пальцы покалывало, он взвинчено осмотрел качество товара. Вечно торопимый поставщиком, он принял черный пакет, упакованный в чемоданчик от инструментов. Запихав это в портфель, он примчал обратно, потратив в общей сложности около часа. Владу по всей дороге мерещились менты, хвосты и прочий набор. Созвонившись с дилером, он ждал в назначенном месте, на каком-то там километре по объездной. И что-то его принимающий никак не появлялся. Влад ковырял кроссовком сырую землю, бесперечь оглядывался на опустевшие поля, неприветливое серое небо. Перевалило за полдень. Влад с досадой подумал, что у него нет даже номера Сарика, он единственный был способен направить его куда-то. На ум начинали лезть дурные мыслишки. Сейчас не встретит он дилера, дойдёт до статного мистера Мертвые Очи, а тот скажет, что Воробей кокнул беднягу, решив прибрать товар к рукам. Влад громко ругнулся, сжимая подрагивающими руками джинсовку. Через пару минут рядом остановилась машина, Воробей, было, воспрянул духом, но… — Здорова, Владислав Алексеич! — хрюкнул Кирилл Лаврентьев. — Ты какого рожна тут забыл? — подавился Воробей, мысленно надеясь, что это не его дилер! — Я катаюсь на своём законном выходном! — постучал Кирилл кулаком по крыше, бестолково хихикая. И чего это он такой вечно веселый, — А вы че тут делаете? На панели подрабатываете? Неужели кто-то снимает таких пиявок-зануд, м? — Катился бы ты отсюда, Лаврентьев, — прошипел Влад. Мясистое лицо Кирилла картинно сморщилось. — Я вам клиентов распугиваю? — Да, — закатил Воробей глаза. Сейчас он был не в настроении перепираться с этим увальнем. — Так может, я вас сниму? — прозвучало настолько серьёзно, что Влад просто молча уставился на этого наглеца, — Сколько за час? — Лаврентьев… я завалю тебя в полугодии. — Ну, я же из лучших побуждений! У учителей зарплата маленькая… Влад не стал выслушивать, поскорее оседлал своего мустанга и помчал домой. Ещё чего не хватало, спалили на месте передачи… Идиот! Приехав домой, Влад только остановился у ворот, решив набрать гневное сообщение этому дилеру-падле. Но вдруг сзади толкнули. Воробей опешил, повернувшись, как его встретил сильный хук. Замычав, он отошёл на пару шагов, а как выпрямился, увидел, что на него наступает какая-то жутко разъяренная блондиночка. — Где тебя носит второй час, козлина?! Это тебе что, шуточки?! Я знала, что новичок мне проблем навалит! — взревела она, Влад аж окосел. — Ты кто такая? — выпрямился он. Бледненькая девушка сверкнула на него подведенными глазами. — Я та, кому ты должен был передать товар, дубина, — почти прошептала она, стукнув Влада в плечо. Новичок разинул рот. — Но я созванивался с парнем… Он сказал ехать на объездную… — А-а, это был мой брат, мы работаем вместе… Так это он виноват, значит! Арх, ну я ему устрою! — девица чуть ли не волосы на голове рвала, — Давай уже, я поехала, у меня каждая секунда на счёту. Влад даже не понял, как отдал чемоданчик. Девица даже не оглянула содержимое, только наворчала себе под нос и уселась в тачку, припаркованную неподалёку. Подняв пыль, она скрылась из виду. Влад стоял, открыв рот.***
В последнее время Максу совсем не предоставлялось лишнего времени. Он работал, разрываясь между школой и несчастной конюшней. Что там, что здесь, платили не ахти, а квартирку в городе, куда он совсем позабыл дорогу, содержать приходилось. Макс всё чаще подумывал сдать её в аренду, но до этого всё никак не доходили руки. Баб Маня мучилась с ногами, ворочалась ночами, Макс переживал, кутал её в шали, хотя до зимы время ещё было. Возможно, он так сильно привязался к старушке, потому что не познал всю силу женской любви в детстве. Зарецкий не мусолил эту тему, к тому же баб Маня была сама не против такой заботы. Макс замечал за Владом определенные успехи. В школе он был тише воды, ниже травы, да и пошёл, наконец-то, на контакт. Только Макса всё ещё напрягал Бутылин, хоть в последнее время тот совсем выпал из постоянного окружения Воробья. Макс всё же держал информацию о нём при себе, не зачем преждевременно списывать его со счетов. Меж тем, на горизонте сгущались такие тучи… Зарецкий и сам порой удивлялся, чего наворотил. И всё ради него. — Как там Геннадий? — деловито поинтересовался Макс за обедом в столовке. Хмурый, как всегда, Влад цедил какой-то энергетик и смотрел по сторонам, на снующих вокруг ребятишек. — Как обычно… А что? — Ничего, так. А Саша как? У них всё хорошо? — Я ебу!.. — Воробей тут же схватился за губы, с ужасом уставившись перед собой, потом он воровато обернулся и выдохнул. Никто не услышал. Макс не смог подавить смешок. — Че ржешь, горилла волосатая! Мне итак от Анатолия Игоревича прилетело вчера! Лучше бы помог, психолог недоделанный! — лютовал Воробей, сминая в руках жестяную банку. — Ну, тут только ты сам себе поможешь отучиться. Можешь заменить «плохие» слова на какие-нибудь другие… Например, на названия цветов! — Максу нравилось видеть в этом некогда пустующем тельце какое-то стремление. Зарецкий хотел думать, что это всё благодаря ему самому. — За идиота держишь? Да я столько цветов не знаю, сколько матов! — Никто столько матов не знает, сколько ты, — передразнил Макс. — Пошёл в ромашку! Даже за такую роскошь, как перепирания с Воробьём, приходилось платить. В девять Макс был у дома Лысого. Осенняя ночь уже не баловала лаской, воздух пахнул засыпающей землей, преющей листвой и надвигающейся стужей. — Молодец, вовремя. Хорошая псинка, — гыкнул Лысый ему в лицо, Макс не дернулся и мышцей, они сели в машину. Опять дорога в темноте, опять напрягающее ожидание. Что на этот раз? Макс надеялся, что не перестрелка. Не думал он тогда, что с лихвой ввяжется в такое дерьмо. Выехали в пригород, обогнули всю северную часть и устремились не в самый благополучный район. Когда колымага встала в каких-то тёмных кварталах, у Макса сжало легкие. — Не дрейфь, городской, на этот раз махать кулаками не придётся, — отвесил ему Юрий игривого подзатыльника. — Ты в прошлый раз говорил так же, — огрызнулся Макс и вышел. Дерьмо. Детишки расслабляли. Вернее, когда как, был тут один проблемный класс. Сразу видно, целиком и полностью неблагополучный. Юнцы откровенно злющие, обиженные миром. Их Максу было жальче всех, а особенно хилого мальчонку лет тринадцати. — Алик, смотри, у этой макаки жопа прям как твоё лицо! — Алик, следующим у нас труды, хочешь ещё один синяк на ноге? — Боже, какой же ты нытик! Всем пофиг на твоё мнение! Зарецкий каждый раз прикусывал губу. Какой-то козлик отпущения, честное слово. Но Макс никогда яро его не защищал, тот должен научиться делать это самостоятельно. Только когда у него кончится терпение? Макс задумчиво брёл в учительскую, как к нему подскочила одна бойкая старшеклассница, очень высокая и грудастая. — Здрасьте, Максим Андреевич, как у вас делишки? — она пристроилась рядом, очень ловко вписываясь в движение толпы. Макс опешил. — Добрый день, мадам… — Ой, всё как сестрица болтала, вы такой галантный, — девушка откинула прядь волос, — Вы у нас на пару с Владиславом Алексеичем пришли. Повезло же, оба милашки! Макс скосил неуместную улыбочку, но продолжал молча наблюдать. — А вы будете на осеннем балу, а? — Где?.. — Ну как! На следующей неделе дискотека и всё такое… Приходите, я слышала, Воробей уже там дежурит! Мы с девчонками хотим комбо! Чтоб до кучи ещё и вы были! Максу больше не требовалось аргументов. — Иди ты на гладиолус! Не буду я с тобой дежурить! — оперативно отшил Влад, шарясь в столе. — Да кто тебя спрашивает, Толя уже включил меня, причём в напарники с тобой! — Макс нахально уселся на парту по соседству, Влад немедленно отложил свои дела. — Сдурел? Директора «Толей»! — А что, мы поладили, — Макс лениво обвёл глазами все углы, — Что ищешь-то? — Не твоего ума дело! Выметайся! — Сию минуту, только уточню, в какой рубашке ты придешь на праздник. Хочу, чтобы мы были в тон, — Максу любо-дорого было видеть это покрасневшее от злости личико. — Ах ты п-… — запнулся Воробей, от натуги позабыв про все свои манеры. — М? — вскинул брови Макс, ухмыляясь. — Петуния! Конец следующей недели пришёл слишком быстро, Макс был слишком воодушевлен. Школа радостно шумела, всюду шныряли девчонки в мини-юбках, накуренные парни. Макса и Влада поставили у центрального входа, здесь не доставали басы музыки, но зато бесперечь шныряли куряги и любители выпить. Парочка всё-таки пришла в цвет, сама того не понимая. Оба в белом. — Я вообще хотела надеть джинсовую юбку, но мама настояла на этом платье, — жаловалась Дина, та самая страшеклассница из коридора. Она до сих пор рьяно пыталась завоевать внимание Макса. А её подружки больше предпочитали Влада, всё-таки он моложе. Макс делал вид, что ему интересно, в то время как Влад даже не пытался участвовать в разговоре с двумя более сероватыми девочками. Педагоги на это действо только хихикали в кулак, не предпринимая ничего. Оно и понятно, такое событие в их дыре, хоть какие-то мужики! — А что мне больше идёт, вы как считаете? — напирала Дина, сверкая пайетками наряда. — Платье, — брякнул Макс и потянулся поправить Владу тёмно-фиолетовую бабочку. Троица девиц проследила за его движениями, Воробей тоже. — Шафран, — шикнул на него Влад и Макс поспешил отойти. Девчонки сделали вид, что ничего не было. Вскоре, к счастью начинающих педагогов, этих русалочек угнала в актовый зал физичка. С той спорить было смерти подобно. Макс наслаждался предоставленной порцией свежего воздуха. Пока никто лишний войти не пытался, а значит, они могли расслабиться. — Как Генка? — Ты меня задрал со своим Генкой! Нормально у него всё! — дернулся Влад, Макс натянуто улыбнулся, мол, прости. — Тогда поведай мне, как у тебя с твоими тиками дела. — С моими чем? — Ну, с руками… — Макс понял, что поднял то, чего даже касаться не стоило, но было поздно. — Всё замечательно, — отрезал Влад, сохраняя мнимое спокойствие. — А почему это происходило? Ты же консультировался у врача? — Блять, Умник, отвяжись! — Тише, услышат, — приложил Макс палец к его губам, Влад отпихнул его, завёлся только больше. Макс сдавленно хохотнул, — Ну не злись, я же не из вредности. Я волнуюсь. — Волнуйся за себя, а, — устало опустился Воробей на стул, поставленный чуть поодаль входа. Макс недолго стоял в стороне. — Твоя пассивная агрессия порой сводит меня с ума, — печально заключил Макс, садясь рядом. Влад некоторое время молчал. — Пассив — моя роль по жизни, смирись. Макс тупил с пару секунд, потом повернулся на Влада, который, видно, пожалел, что ляпнул это. Тут двери с грохотом распахиваются. Вваливается ревущая компания, уже совсем не трезвых парней. Во главе этой вакханалии Кирилл Лаврентьев. — Какого буя? — преграждает им путь Воробей. Гопка останавливается, Кирилл делает шаг к нему. — О! Воробей Алексеич! Здрасьте! — детину аж пошатывает. — И вам не хворать, чего приперлись? — складывает Влад руки на груди. — Как это? Танцевать и лапать девчонок! — орет кто-то из кучки. — Девчонки сами полапаются, а подвыпившим сюда нельзя, — Влад начинает подгонять компанию к выходу, те гундосят, но Лаврентьев настроен решительно. — Мистер панельная пиявка, не портите нам вечер! А мы взамен не станем портить его вам, — обдаёт Воробья перегаром, он делает шаг назад, но Лаврентьев так и стремится подойти ближе. — Мне директора пригласить, или как? — ледяным тоном дерзит Влад, краем глаза замечая, что Зарецкий встает чуть позади него. — Ну что вы, нам проблемы не нужны… Только, вам, наверное, тоже, — масляные глазки ученика лукаво щурятся, так и затягивая интригу. Его дружки уже начали просачиваться к раздевалке, Макс пошёл их ловить. Влад смотрит неотрывно, недоумевая, как Кирилл почти шепчет ему, — Учитель —поставщик дури, вот, что будет интересно Толику, не думаете? Всё тело сковывает льдом, Влад не может сдержать лицо, теряется. Лаврентьев ликует, нависая над ним. — Не ссыте, я никому не скажу, если вы будете дружить со мной, — он скупо посмеивается, отстраняется, разводя руками, мол, я жду. — … М-макс, впусти их… Пусть валят. — Не понял, — подскакивает Зарецкий, с недоверием оглядывая ученика. — Они обещают не буянить, — бурчит Воробей, устремляет взгляд в пол и спешит уйти. Лаврентьев победно усмехается. — Малыш, ты чего? — застаёт Макс Влада у умывальников. Тот опасно бледный, потерянный. — Всё нормально, — мотает тот головой, закрывает кран и почти незаметно вздыхает. Макс неловко топчется рядом. — Что он тебе сказал? — Ничего. — Тогда почему ты так резко изменился? — …Тик… нервный. Макс ещё немного посмотрел на тяжелое дыхание мужчины рядом, а потом неконтролируемо сжал его в объятиях. — Ты что делаешь? — не сразу нашёлся Влад. — Избавляю тебя от стресса, — проворчал Зарецкий ему в лоб. — Больной, выпусти… Вдруг увидят! — Да не ерепенься, — скомандовал Макс, Влад почему-то послушался. Он был разбит. Снова проблемы. Ему оставалось только гадать, что потребует Кирилл за своё молчание… Как он вообще догадался? Неужели, у этой мафии действительно настолько длинные руки? Выжить при таких условиях казалось невозможным, а Макс рядом… такой тёплый. — Всё, на пост пора, — таки воспротивился Воробей. Макс угукнул, резво направляясь к входу, Влад посеменил следом на негнущихся ногах. Остаток вечера приходилось контролировать себя, делать беззаботный вид. Дискотека должна была окончиться в девять, в половину девятого из актового зала выбежала Адель, хлюпая носом, устремилась в раздевалку, схватила свою кожаную косуху и почти миновала встревоженных дежурных, как её поймал Влад. — Эй, куда ты? — девушка в его руках повернулась куда-то вбок и изо всех сил старалась не дуть нижнюю губу. — Домой. — А что с настроением? — Макс со стороны наблюдал за этим, не скрывая глупой зависти. Адель спохватилась ответить что-либо, но задохнулась новой волной эмоций и рванула на улицу. Влад вздохнул, пошёл за ней, веля Максу быть на посту. — Адель! — девочка ускорилась, стараясь приглушить рыдания, — Каминская, эй! Влад догнал её в пришкольной аллее, где не так давно болтал с Бутылиным. Он испытал некое дежавю. Девочку потряхивало толи от плача, толи от вечернего холода. — Что случилось? — пригнулся к ней Влад, Адель глянула на него своими огромными глазами, спрятанными под грязью косметики, и вдруг накинулась на него с крепкими, такими преданными объятиями. Воробей опешил, замер, но потом, на автомате стиснул её в ответ. Она уже не плакала, только шмыгала носом. Влад не позволил ей слишком долго висеть на нём. — Так что произошло? — мягко отнял он девушку, смущающуюся от своей же пылкости. Она замялась. — Пьяный дурак Киря опозорил меня перед всеми… — Опять дразнил лесбиянкой? — Адель кивнула, потупившись, — А ты лесбиянка? Девушка выпучила свои бесконечно тёмные глаза и отрицательно помотала головой, натягивая рукава куртки. — Ну, так и всё, чего реветь-то, — Владу так хотелось закурить. — Ну… он так обидно всё это говорил, что я… Да и отец опять… В общем, навалилось всё. Ладно, я пойду, — видно, сболтнув лишнего, дева засобиралась. — Стой! — окликнул Влад, девочка замерла столбиком, — Я тебя подвезу. Лезть в душу он к ней вовсе не собирался, это не каждому нужно. Хотя, молоденькие девчонки любили выговариваться всяким бравым рыцарям, вроде него. Может, Владику просто хватало своих проблем. — Спасибо, — ночной прохладный воздух освежил заплаканное личико, Адель уже улыбалась. Влад выдавил усталую, но искреннюю улыбку в ответ, — Вы клёвый. — Я? — усмехнулся Воробей. — Да. У вас есть мотоцикл… прям мечта всех здешних девчонок. — Мотоцикл нынче у нас показатель статуса? — Статуса — нет, клёвости — да, — сверкнула девочка зубами в сумерках. Влад опять усмехнулся. — Ты тоже клёвая. — Правда? — лицо стало растерянно-удивленным. — Ну да, — Влад вдруг почувствовал себя некомфортно, что-то он разлюбезничался. — А что во мне клёвого? — Адель убрала руки за спину и перекатилась с пяток на носки. Владу подумалось, что его уже Макс заждался. — Волосы, — не задумавшись, выдал он. — Волосы? — явно разочаровалась девушка, — Че в них клёвого? Вон, дразнят всё. — Ну, меня тоже кое-кто доставал по поводу моих коротких волос… — Вы мальчик, вам можно. — Если мне можно, почему нельзя тебе? Адель задумалась, Влад воспользовался заминкой. — Ладно, иди, а то родители потеряют. Девушка кивнула, опять растянув уголки губ, и медленно пересекла двор микрорайона, скрываясь в подъезде одной и нескольких многоэтажек. Влад помчал обратно. На крыльце его поджидал недовольный Зарецкий. — Ты вообще знаешь, кто эту девочку обидел? — накинулся он с порога на Воробья, — Тот здоровый хмырина! Толик все соки из меня выжал, почему мы их впустили! — Вообще-то мы не имели права их не впускать, — понуро отозвался Влад, закуривая. У Макса едва пар из ноздрей не валил. — Да, но, стоило хотя бы попытаться их вразумить! — Я пытался. — Зная тебя, если бы ты пытался, у тебя бы вышло! — Макса неимоверно бесили многочисленные секреты Влада. Он не верит, что тот так просто впустил эту шайку, что-то произошло прямо у него под носом. Дело было даже не в выговоре от Анатолия Игоревича. — Хватит на меня орать, придурок! — оскалился Воробей, о чём почти мгновенно пожалел. Его прижали за грудки к кирпичной стене школы. Благо, камер видеонаблюдения в селе не водилось. — Послушай, это нечестно, мы не чужие люди. Я уже сто раз тебе сказал: если я спрашиваю что-то, то не просто так. Может, я бы смог помочь со всем этим. И сейчас бы никакие девчонки не ревели, а директора не вышвыривали вон не соображающих пацанов! — от Макса так несло раздражением. Он напомнил Владу Санька Бутылина. — Это не нечестно, Умник… Ты так говоришь только потому что раньше ты блять, контролировал всю мою жизнь. Ты знал всё. И сейчас хочешь дважды войти в одну и ту же реку, — Влад оттолкнул его, он сразу понял, отчего завёлся Зарецкий, — Но я человек… Понял, я не твоя собственность! И я имею право решать, что блять и кому мне рассказывать! Макс наблюдал, как тот присосался к сигаретке, спрятал одну руку в карман брюк. Сделалось тошно. Макс ведь считался с его мнением всегда, разве нет? Признаться, что Влад отчасти прав, было невозможно. Макс ушёл, пока не наговорил лишнего.***
Бойкот продолжался всю следующую неделю. Влад жевал губу, понимая, что ему не хватает этого прилипалы. Вот опять… он стал зависеть от этого сумасшедшего. Пятничный день подходил к концу, Влад размеренно раскладывал тесты по стопочкам, как к нему в класс заглянули. — Привет, Воробей Алексеич! — пробасили на всё помещение. Влад вбросил на него беглый, недовольный взгляд. — Ты забыл моё имя, Лаврентьев? — ученик закрыл за собой дверь и вальяжно прошёлся прямо до учительского стола, но никуда не присел, остановился буквально в полуметре от занятого Влада. — Да нет, твоё имя я буду помнить даже в бреду, — почесали густую щетину на подбородке. — Когда это мы на «ты» перешли? — Воробей напрягался, но старался делать вид, что ему фиолетово, кто перед ним стоит. — Тогда, когда я узнал одну твою страшную тайну, — портфель небрежно приземлился на парту второго ряда, а у Воробья из рук отобрали бумажки. Влад даже не понял, как Кирилл крутанул его в кресле, бухнул руки по обе стороны подлокотников и наклонился вызывающе близко. Владу предоставилась возможность детально рассмотреть этого жлоба впритык. Ни красавец, ни урод. Нахальные глазёнки и смешные, манерные губки-бантиком. Что вообще за сочетание? В придачу с бушующими раньше времени гормонами, Владу оставалось только мечтать о подобной бородище. Так о чём это мы? — Лаврентьев, ты забыл, где находишься?.. Отвали! — угрожающе прошипел Влад, пока не двигаясь, он понял, что с этим типом ему лучше не связываться. И он знал, что скоро эта встреча состоится, но он не был к ней готов. — Я прекрасно помню всё! А вот ты… теперь тоже не должен забывать обо мне, — по этому самодовольному лицу хотелось ударить. — В каком смысле? — сипло спросил Влад, чувствуя небывалую униженность. Он, уже мужчина, сейчас тишится перед каким-то школьником. И пусть, Кирилл совсем не выглядел на свои восемнадцать… — В самом прямом, — ладони Лаврентьева вдруг легли на запястья Воробья и сжали, Влад в натуре почувствовал себя мега-странно, — Я хочу, чтобы ты продавал мне. Немного, так, для разгона. Влада оглушило этой наглостью. — Я не дилер, — плюнул он, напрягаясь всем телом и не замечая чужих рук на себе. — Для меня станешь, — грубые пальцы сжали его за подбородок, постарались притянуть ближе, Влад даже испугался, — Жаль, ты действительно на панели не работаешь, было бы веселее… Несколько резких движений и Лаврентьев оказывается прижат к полу, но успевает поймать летящий в лицо кулак. Будем, честны, если бы Влад не опомнился, он бы разбил ему хлебальник. Но было нельзя. — Я бы не советовал, — прохрипел детина. — Я бы тоже, — одними губами произнёс Влад, вырывая кулак и поднимаясь. Удивительно, как на грохот ещё не собрались училки, — Я не собираюсь идти у тебя на поводу. — Тогда потеряешь работу и возможно, сядешь. Я много чего могу наболтать. — Только кто тебе поверит… — О, это не проблема, — выпрямился Лаврентьев следом, Влад грозился испепелить его взглядом, — На этот случай, мне братик подсобит. Он уже знаком с тобой. Влад закрыл глаза, заболела голова. Макс вывалился из ужасно вонючей квартирки, вернее, наверное, будет сказать, конуры. В глазах ненадолго потемнело от порции чистого воздуха, он проклинал Лысого и всю эту ситуацию. Но, несмотря на всё, он не бросит это, не бросит Влада. — Где деньги? — свистнули его со стороны. Макс отдышался и поднял окровавленный кулак, сжимающий увесистый пакет, — В следующий раз они будут сговорчивее? Макс кивнул, пытаясь отдышаться от драки. Подбитый бок ныл, а едкий запах мочи и дешевых консерв впитался в его куртку. Он возвёл глаза к небу, оно было тёмным, как работа, в которой он увяз. К Воробью он мириться не ходил, чувствовал вину, а ночами без конца давил на старые раны. «Неужели я действительно был таким тираном?» Баба Маня не била тревогу, думала, что он как прежде зависает с друзьями. Но Макс же уже забыл, как они выглядят. В субботу Женька звал на первую и последнюю перед зимой Дикую, Макс не пошёл, не смог, да и не хотелось. Может, там бы был Влад, но Макс не горел желанием с ним взаимодействовать, нужно было переварить его слова. Там было над чем подумать. Да и гордость, куда ж он без неё. В воскресенье он поехал за покупками, вооруженный их общим с баб Маней бюджетом и списком продуктов. Припарковавшись у самого большого дискаунтера поселка, он радовался свободному дню, как рядом по дороге пронеслась ревущая Ява. Макс знал, чья она. Махина и её владелец вылетели на объездную и повернули в сторону «Красного Кольца». Макс сощурился. Быстро затарившись, он прыгнул в тачку и забарабанил пальцами по рулю. Хотелось его увидеть. Макс не дал себе времени раздумать и устремился на знакомый путь. Когда он остановился, у поворота на парковку толпились люди, стояла машина скорой помощи. Стоя на пригорке, Макс увидел на одной из трасс разбитый мотоцикл… Не объяснить, что тогда сломалось в его душе. Завертелись сплошным хаосом осознания: ссора, помощь, несказанные слова. Упустил. А если… он больше никогда не сможет сказать ему это? Макс бежал так быстро, как только мог. Ноги вязли в октябрьской грязи полей, запинались о кочки. Он не успел, скорая уже умчала, врубая свою похоронную мелодию и разгоняя редкие машинки на пути. Макс накинулся на очевидцев. Все, как один, сказали, что молодой парень не справился с управлением. На асфальте, среди груды остатков мотоцикла виднелись разводы крови. Около часа Макс не мог прийти в себя, тело не слушалось, он едва добрел до машины. Он знал, что нужно быстрее ехать за ним в больницу, возможно, его уже перенаправили в городскую. Но что-то не позволяло ему двинуться. Это страх. В голове кричали чудовищные «если…». Если он уже мертв? Макс резко дал себе пощечину, словно пытаясь выбить эту дурость у себя из башки. Это было так сильно, что он быстро очнулся от наваждения, в котором просидел не один час. Он только сейчас заметил соленые ручейки у себя на щеках. Первым делом Макс заехал к нему домой, решив взять всё необходимое, хотя бы паспорт и запасную одежду. Он вламывается во двор, запинается об свои же ноги, несется к широкому крыльцу, как вдруг… двери сенцов распахиваются и на ступеньку встаёт Воробей. В шлепанцах, растянутых спортивках. Он жуёт ранетку, тем временем, как Макс уже бронирует себе место в психлечебнице. — Бородач? — только и успевает произнести Влад, как на него кидается Зарецкий. Он виснет на его обнаженном торсе, Влад роняет ранетку и заваливается на спину. Даже стены загремели, когда он встретился лопатками с дощатым полом. Его, кажется, сплющило. Влад кашляет, цепляется в Зарецкого и стаскивает его с себя. Но тот и сам вскоре вскакивает на колени, не позволяя Владу подняться и начинает вопить какую-то чушь. — Ты что, издеваешься надо мной! Я чуть не сдох! Ты хоть знаешь, что я пережил за эти несколько часов?! Как… Как тебе вообще удалось? Что блин происходит?! Влад смотрит на воспаленные глаза, слишком отросшую щетину. Взгляд у мужчины обезумевший. Зарецкий успел одичать, всего неделю с ним не видевшись? — Кхм, — кусочек ранетки встаёт средь горла, Влад кашляет в кулак, чувствуя себя под Зарецким совсем мелким, — Может, свалишь?.. — Влад! — гавкает Макс, Воробей вжимается затылком в пол. — Д-да что отвечать-то? Я без понятия, о чём ты! — Макс пристально смотрит в эти распахнутые, невинные глаза. Зарецкий чувствует себя круглым дураком. Может, это был вовсе не Владов мотик? — Где твой мотоцикл? — тянет Макс. — Сереге дал погонять, — без задней мысли пожимает Воробей плечами. У Макса сходится пазл. — Вот же черт, — он сползает с Воробья и садится прямо на пол. Влад рядом шумно поднимается, прижимаясь голой грудью к коленям, и зябко потирает плечи. — Что стряслось-то? Макс не знает, как подобрать слова. Мозг отчасти атрофировался из-за испытанного облегчения. Это было действительно страшно. И как бы мерзко не звучало, он рад, что на месте Воробья оказался Шумилов-младший. — Умник? — стучит Влад зубами. — Ты голый, Боже! Быстро в дом! — подхватился Макс, потянул Влада, не поспевающего за его ходом мыслей. Они ввалились в жаркое нутро хаты, Воробей выпутался из его рук и поспешил накинуть хоть футболку. — Я ни фиалки не понял! Че ты странный какой-то? — угрюмо потопал Влад на кухню и поставил чайник греться, потирая ладони. Макс вошёл следом, всё ещё пребывая в прострации, — И че припёрся вообще? Я думал, мы в ссоре. Макс очумело осмотрел поблекшую ткань одежи, до этого принадлежавшей явно не Владу, и усмехнулся: — Мы были в ссоре. — А уже нет? — по Владику было видно, он уж и думать забыл о всяких там обидках. Сейчас он рылся в буфете. — Зачем тратить время на это… Жизнь такая короткая, — надо же, он это понял. Влад пожал плечами, шмыгая покрасневшим носом. Он поставил на стол вазочку с баранками. — Ты, наверное, прав… Чай будешь, раз пришёл? — …Как это… Серый разбился… — хорошо, что Влад уже набил живот сладким, а то, после таких вестей кусок бы в горло не полез. — Вот так. Я думал, это ты, вот и припёрся, ну… шмотки в больницу собрать. — Мамочка хренова… — Влад прикусил ноготь большого пальца, а потом тут же подскочил, — Надо же мотик идти забирать! — Вернее: собирать. Сядь, завтра пойдёшь, сегодня уже поздно, — Макс вливал в себя вторую кружку и тоже никак не мог согреться. Но, черт, как же он был рад.***
У Сереги были только на следующих выходных, работа никак не выпускала. Женька ждал их у входа в городскую больницу. — Фух, парни, как я рад, что вы приехали! — Женька кинулся им на шеи. — Как он? — в лоб спросил Влад. — Лучше, правда, — как-то кисло улыбнулся Евгений. На Сером не было живого места. Человек-синяк просто. Выжил он чудом. Окруженный капельницами и стерильно белыми простынями, он выглядел постаревшим лет на пять. Все трое долго кружили, сыпали ободряющими фразочками и пророчили светлое будущее. Серега тоже улыбался, но порой кидал на Влада очень обеспокоенные взгляды. Воробей думал, ему кажется, но когда Зарецкий и Шумилов-старший свинтили за кофе, он понял. — Пичуга, иди ближе, — чуть приподнялся Серый, морщась. Влад придвинул стул вплотную, затаивая дыхание, — Послушай, авария была не случайная. У Влада вылезли глаза на лоб. Он открыл рот, отказываясь это верить. — Серый… Как это… Слушай, этого не может быть. Я бы никогда так… — Да кто тебя винит, дурак, — слабо улыбнулся друг, облизнул пересохшие губы, — Просто… никто не знал, что я возьму у тебя Яву…. Я не хочу пороть горячку, но… — Серый часто прерывался, словно боялся высказать собственные мысли, — мне думается, что зуб точили на тебя. Внутри всё сбилось в узел. Шестеренки живо закрутились. Кто это мог быть? — Подожди, ты уверен? Может, это правда случайность, Яве лет, больше чем мне… — Пичуга, я столько лет в автосервисе отпахал… Я знаю, когда тормоза правленые, — в настороженных глазах друга читалась обреченность, он так и говорил поостеречься. Вышел Влад оттуда на ватных ногах.