***
— Проходи, бери выпить! — завёл Влада Сарик в землянку. Было людно, шумно. Зачем Влад тут был нужен, он и сам не знал, но периодически весь этот наркокартель устраивал попойку и Влад был в числе приглашенных. Ему тут не нравилось. Но выбора было не особо много, нужно было наладить лучший из возможных контактов со всеми, чтобы уйти без проблем… или чтобы уйти в принципе. Это было мало похоже на какую-то организованную вечеринку, скорее на тупое сборище быдланов. Парней с мозгами тут было мало, а девчонок ещё меньше. Пробираясь через толпу, он бесперечь пожимал всем руки. Тут были и оба его дилера — близнецы-божьи одуванчики Валера и Лера. Да, Влад каждый раз думал, что у их предков с фантазией была напряженка. Воробей редко участвовал в разговорах, больше слушал, вынюхивал, кто с кем и где. Так же он никогда не засиживался тут дольше часа. Да и был-то только для галочки. Сегодня слиться по тихой грусти у него не вышло. — Как тебе в наших рядах? Уже освоился? — на этот раз дядька по кличке «Барыга» цедил пиво, а не виски. Влад не стал садиться напротив. — Освоился, — выдал он, не желая вести тут беседы. Барыга хмыкнул. — Я надеюсь, ты смышленый парень и не станешь чудить, — холодные глаза, как у мороженой рыбы, смотрели на него, не мигая. — Смышленый, — механически отвечал Воробей. Ему было противно, что с ним общаются как с низшим. А Барыга так себя и вёл. Он тут хоть и папочка, но точно не пуп Земли. — А чего торговать не стал-то? — мужчина поднялся, вышел на улицу из душного помещеньица, Владу пришлось следовать за ним. — Не хочу других сажать, — Воробей таскал в руке выдохшуюся бутылку пива. — Благородно… Но так глупо, — Влад возмущенно повернулся на него, — Не ты, так другие подсадят. — Зато не на моих руках будет. — И что, тебе легче поставлять, чем толкать? Хах, один фиг ты с нами заодно, — Барыга закурил сигареты с вишневой кнопкой. Воробей поморщился, бандит был прав. — Во всяком случае, я тут не потому что мне хочется… Барыга пожал плечами, окидывая взглядом свои владения. Вокруг было куча народу, но слишком близко к ним не толпились, знали, что вожак любит простор. — Чем быстрее ты поймешь, что сопротивляться своей сути бесполезно, тем быстрее тебе станет легче, — с видом мудреца произнес мужчина. У Влада побежали мурашки по спине. — Какой ещё сути?.. Хочешь сказать, я как вы? — ощетинился он, Барыга всё так же спокойно курил. — Тоша говорил, что ты посвященный в тему. Герыч, да? — мужчина самодовольно любовался небом, где не было ни единой звезды. — Не твоё дело! — Влад хотел было уйти, но понял, что не стоит. Поэтому он совершенно по-детски отвернулся в сторону. Барыга усмехнулся, отчего на его гладко выбритых щеках появились трогательные морщинки. — Ты совсем ребенок. Тяжко будет в жизни. — А мне уже, — Воробей швырнул недопитую бутылку в столб электропередач, никто даже не обернулся на шум, — Чё ты вообще ведешь себя так… Ты же здесь не самый крутой. Я прав? Раньше Воробей бы побоялся трепать языком. Перед Барыгой ходили на задних лапках абсолютно всё, а один его взгляд чего стоил. Но всего за пару недель стало ясно: он вовсе не душегуб. Уставший, озлобленный человек и только. Влад не понимал, как ему удается держать всё здесь воедино и при этом отстирывать кровищу от своего пиджака. — На каждую крупную рыбу найдётся рыба покрупнее, — затоптал мужчина сигарету, — Но ты, Воробей, рыбёшка размером с мой мизинец. Не зарывайся.***
Влад сидел на кортах перед своим мотоциклом. В гараже деда было совсем холодно из-за распахнутых ворот, выходящих прямиком на улицу. Влад сосредоточенно перебирал содержимое мотора. Ему нужно было скорее починить его, ибо приходилось каждый раз на поставку брать машину Сарика. Тот ворчал и всё чаще предлагал объединиться, объезжать точки вместе. Влад не хотел брать напарника по очевидным причинам. Наличие человека, с которым он двадцать четыре на семь, усугубляло его положение. Никаких товарищей он иметь там не должен. — Эй! — послышалось с улицы, Воробей недовольно оглянулся. Бритый Женька бодро заскочил на порог, — Доброго воскресного утра. — Ага, — поднялся Влад, отряхивая колени, подошёл пожать руку. Женька начал интересоваться его делами, обсуждать погоду, а Воробей в очередной раз недоумевал, чего тому надо. Но, пользуясь случаем, он вызнал про состояние Сереги. Выписывать друга пока не торопились. Влад вспомнил его предостережение, в который раз подумал, что стоит быть осторожней. — Ты чего зашёл-то? — отшагнул Влад от Жени, который почему-то всегда любил нарушать его личное пространство. Вопрос прозвучал грубовато, но Владу было не до манер. — Да я хотел спросить, чем ты занят сегодня вечером. Выпить не хочешь? — Мне завтра на работу. — А, точно… Вы с Максом такие педагоги, аж тошно, — усмехнулся Евгений, — Кстати, третесь там вместе? Сближает общее дело? Влад пожал плечами, озираясь по сторонам. — Ну как сближает… Учим да и всё. — Что, так просто? — сощурились лукаво. — Да, — буркнул Влад, не понимая, чего к нему вообще пристали. Для создания вида занятости, он пошёл обратно к Яве, — Слушай, мне малость некогда, давай поболтаем в другой раз. — Да-да… Женька исчез так же незаметно, как и пришёл. Странный он. Но на том визиты в его логово не прекратились. Когда Влад перебрался к колесам, послышались шаркающие шаги. — Чего припёрся? — воскликнул мужчина, стоило Лаврентьеву Кириллу войти на его территорию. — Надо же как недружелюбно… А я с предложением, — Киря лениво обошёл разобранную Яву, направляясь прямиком к учителю. Влад не стал отступать, когда к нему опасно приблизились. — Я тебе вчера продал. Катись. — Так сегодня и употребим… Причём в твоей компании, — Воробей окосел от услышанного. — Мне послышалось? — Вовсе нет, хочу, чтобы ты присоединился ко мне и моим друзьям. — А по ебалу отхватить не хочешь? — змеей шипел Влад, сжимая кулаки. Лаврентьев усмехнулся четким контуром губ. — Матюгаетесь? Мне нравится. Сегодня в восемь, адрес вам скину на мобилу. — Я никуда не пойду. — Тогда под суд. — Да зачем тебе это?! — подался было Влад вперед, желая придушить эту гадину. Кирилл чуть отошёл, пожимая плечами. — Обожаю манипулировать людьми, — разошлась алчная улыбка, — Особенно вами, Воробей Алексеич. От ярости тряслись поджилки. И сделать ничего против он не мог, в тюрьму не хотелось. Пришла глупая идея попросить защиты у Барыги, но и это был не выход. Тогда он будет должен в двойном размере. Скорей бы это всё кончилось. — Буду ждать, — пропел Кирилл и пошёл по своим делам. Влад пешим ходом плелся на прямую погибель. Что там у Лаврентьева за друзья будут? Половина школы? Тогда он окажется в СИЗО, быстрее, чем выпадет снег. А если там Лысый? Тогда драки не избежать, Саня наверняка успел спустить свою псину с поводка. Месть от Бутылина и так задерживалась. Влад шёл, уставившись под ноги, как вдруг робкий голосок разогнал тучи, сгущающиеся над его поникшей головой. — Владислав Алексеевич? — Влад заметил Адель, сидящую на парапете, ограждающему территорию какого-то дорогущего магазина. — Привет, — подошёл Влад и сам того не понимая. На девочке опять не было лица, — Снова плакала? Адель поежилась, опустила голову, но спросила: — С чего вы взяли? — Влад вздохнул, прислонился рядом. Почему-то он так хотел оградить эту девчушку от проблем. Словно младшую сестру. Может это потому что он уже имел сестру и теперь привык. Но Крис была ещё совсем ребенком, а Адель уже нуждалась в поддержке. Владу было всё равно, кому её давать. Что-то тянуло его к этому подростку. — Что случилось? — прямо спросил он. — Я вам не скажу, — Влад увидел в этой дерзости самого себя. Наверное, Макс так же расстраивался, когда Воробей запирался от него на десять замков. Но у Влада реальные проблемы, что же мешает юной девушке поделиться своими пустяками? — Почему? — Вы препод, — она вытерла назойливую влагу с щёк. — Но я же человек. — …Что изменится, если я сейчас начну жаловаться? — слишком верный вопрос. — Тебе как минимум полегчает, — Влад мало в это верил. Адель задумалась. — А вы в школе трепаться не станете? — Влад рассматривал её забрызганные грязью кроссовки, полинявшие джинсы-скинни. — Зачем мне это? — Адель пожала плечами. — Не хочу идти к школьному психологу. Она жуткая. — Это точно, — усмехнулся Влад, неосознанно вытащил сигаретку. — Вы курите? — нахмурилась девочка. Влад замешкался, но отнекиваться было уже глупо, он развел руками, мол, прости грешного, — Это помогает? — Да… Но тебе не дам и не проси. — Бука вы, Владислав Алексеич, — надула она нижнюю губу и откинула отросшую челку, уставившись перед собой. — Так ты поделишься? — выдохнул Воробей первую порцию дыма. Адель медлила недолго. — Мой отец алкоголик и конченая мразь, — Влад молчал, — Он бьёт маму и… я его ненавижу. Он это знает… Но меня не бьёт. Девушка уж просохла от слёз, сейчас она задумчиво пялилась перед собой, на горящую фонарями улицу. В кармане завибрировал телефон, Воробей скинул. — У мамы давление, ей нельзя нервничать, а он с неё веревки вьёт. Гнида! — Адель совершенно не по-женски сплюнула на тротуар, — А ещё у меня есть младший братик. Родной только по отцу, он такая же избалованная тварь, как и наш папаша. Между каждой фразой девочка делала паузы, толи фильтровала слова, толи пыталась не сказать лишнего. Было видно: она действительно зла. — В семье работаем только я и мама. Эти двое сели нам на шеи и свесили ножки. И при этом папаша смеет мне заявлять, что я… шлюха! — она боялась произнести это слово при учителе, но гнев взял верх, — Что я ноги раздвигаю перед всеми, от того и деньги. Мол, я вру, что в кафе пашу во все смены. На щеках её расползся пылкий румянец. Возможно, она уже пожалела, что высказалась. — Дома скандалы изо дня в день. Достало. Она умолкла, Влад курил, ждал ещё возможных эмоциональных всплесков. И они были. — Иногда мне хочется, чтобы он сдох. Она спрыгнула с парапета, оперлась спиной, так же, как Влад. — Ничего не скажете? — не выдержала она. Воробей меланхолично пожал плечами. — Жизнь — дерьмо и люди в ней — психи. Адель явно не это ожидала услышать. Повернувшись перед собой, она задумалась, выдыхая облачко пара. — Точно. Они стояли некоторое время молча, переваривая этот серьезный монолог. Влад чувствовал между ними схожесть. Столько ярости и обиды было заточено в их немощных тельцах. Влад-то был не сказать, что рослый мужичина, а стройная Адель тем более. Телефон гудел всё чаще. — Здесь холодно. Пойдемте в другое место? — вдруг подорвалась девушка. — В какое? — опешил Влад, не сказать, что он хотел. Да и ему было пора, Лаврентьев не ждёт. — В тайное… Я мало кого туда водила. Любопытство сыграло с ним решающую партию. Вскоре они были затеряны среди лабиринтов спальных районов, а потом и вовсе ушли на какие-то пустыри огородов и заброшенных хижин. — Ты хоть знаешь, куда мы идем? — подсвечивал Влад мобильным фонариком, всё яростнее сбрасывая входящие звонки. — Конечно, знаю! Скоро будет наш участок. Шли они по лужам и ухабам недолго. Извилистая, раздолбанная дорожка вывела их к нескольким постройкам, худо огороженному, пустому огородику. Девочка провела Воробья через них и обошла, кажется, баню. Рядом росло крючковатое, корявое дерево. Она, словно кошка, начала карабкаться по нему. — Ты что делаешь? — поднял на неё Влад фонарик. — Давайте за мной! — Что? Вот ещё… — Боитесь, что ли? — усмехнулись сверху. — Штаны жалко пачкать! — уперто воскликнул Влад. — Постираете. Ну же, оно того стоит! — Воробей сдался. Сегодня он впервые почувствовал себя дедом, у которого вмиг затрещали кости. Неудивительно, что им помыкают всякие там здоровые пацаны. Довольно тонкий ствол колючего дерева ложился прямиком на старый шифер постройки. Они опасливо сползли на мох, покрывающий его ковром. Затем Адель отползла к краю, нагнулась и одной рукой нащупала что-то, потянула. Это была обычная шерстяная веревочка, отварившая за собой разбухшую дверцу. Адель вдруг неустойчиво зацепилась за край крыши и начала спускаться внутрь этой небольшой щелки под ними. Влад наблюдал за этим, открыв рот. Скоро Адель позвала его. Воробей оттаял, убрал телефон в куртку и повторил эти манипуляции, едва не сорвавшись. Падать было недолго, но всё-таки. Оказавшись внутри тёмного, но относительно сухого чердака, Влад полез было за фонариком, но вскоре послышались чирканья спички и крохотное пространство озарил тёплый огонёк свечей. Несколько резных подставок уже утопали в воске, но на них громоздили новые свечи, это было даже романтично. Владу вдруг стало не по себе. Он же учитель, зачем он поперся черт пойми куда со своей ученицей. — Никому ни слова, что я был тут с тобой, — сурово глянул он на девушку, та закивала, улыбаясь. Влад принялся вертеть головой по сторонам, сидя на корточках. Встать в полный рост тут было невозможно даже для девочки, не то, что для Воробья. Здесь было уютно. Типичное девичье логово. Всё закидано подушками столетней давности, вязаными покрывалами и плюшевыми игрушками, уже рваными и пыльными. На деревянных брусчатых стенах висели плакаты со всякими рок-группами и героями сериалов. Повсюду были блюдечки со свечками. Стояла еле живая тумбочка, у неё не было дверцы, и многочисленные стопки журналов торчали оттуда аж наполовину. Древний магнитофон, куча кассет с такими же древними исполнителями. Кое-где обертки от шоколадок, толстая записная книжка, дряхлая оконная рама вся в блестящих наклейках. — Нравится? — Адель тоже горделиво осматривается, снимает обувь и мостится на многочисленные коврики и покрывала. — Неплохо, — отзывается Воробей, оценивая ветхую крышу и дыру между стеной и оконной рамой, — Только зимой тут холодновато будет. — Зимой сюда почти не хожу, кто-нибудь увидит следы, и не дай Бог, залезет… А это тайное место. — Почему же ты мне его показала? — Влад опять хотел закурить, но посчитал это невежливым. Это подобие комнаты казалось ему ничем иным, как содержимым души Адели. Всё такое же избитое, но отчаянно цветущее. — Не знаю… Машка бы одобрила вас, — она печально улыбнулась. — Кто это? — Влад немного погодя тоже стащил обувь и завалился на расстоянии от девочки. Адель отвела взгляд. — Это моя лучшая подруга. Мы с ней вдвоём тут собирались. Это было наше место. — Было? — не подумав, ляпнул Влад. Адель неловко почесала руку под косухой. — Она вскрыла вены два года назад. Сердце ёкнуло, Воробей уставился в пол. Это ужасно. Невольно вспомнился Коля Рябушкин. Его лучший друг… — Не парьтесь, я смирилась, — Адель потянулась, строя абсолютное безразличие и легла на спину, — Тогда меня и начали таскать к нашей психогине. Все мозги мне промыла. Волей-неволей притворишься, что всё хорошо… А потом так привычка и закрепляется. Влад тоже лёг макушкой к её голове. Только сейчас он заметил, что наверху, на балках под шифер тоже светились неоном наклейки. Звезды. Сделалось почему-то спокойно. Телефон стоял на режиме «без звука», там собирался уже тринадцатый пропущенный от Лаврентьева. Воробей не думал об этом. Не просто так ему на пути попалась эта обделенная девушка, судьба отвернула его от очередной ошибки. Хотя кто знал, что потом последствия будут ещё хуже. Захотелось спать, Влад прикрыл глаза, в голове было пусто. — Владислав Алексеич! Владислав Алексеевич, эй! — тормошили его за плечо, Влад повернулся к причине шума. Взволнованная и лохматая Адель смотрела на него выпученными глазами, — Мы заснули! Школа, вставайте же! Внутри нехорошо заволновалось. Он подскочил, ударился головой о крышу, матюгнулся, Адель глянула на него со смехом. — Не смотри так! Сколько времени? — эх, ссадина будет прям на лбу. — Половина восьмого, — сказала девушка. — Чего сидишь? Поднимайся живо, опаздываем. Воробей резво сиганул прямо с чердака, поймал трусившую девушку на руки, подпрыгнул и захлопнул потайную дверцу, они галопом помчали до школы. В чем были, забыв про рюкзак и прочее. — А где, ух, ваш мотик? — спрашивала набегу Адель. — Сломался. — Не клёво, — заключила девчушка. Всё равно опоздали. Но не критично. Влад едва успел поймать пятый класс, у которых сегодня было ИЗО первым уроком. Так и просидел весь день в спортивках в классе, чтобы Толик не поймал и не влепил выговор. Но после седьмого к нему заглянули. Лаврентьев молча вплыл в помещение, подошёл ко столу, стрельнул по нему глазами, схватил ключ от кабинета, Воробей только чертыхнуться успел на свою недальновидность. Кирилл запер дверь изнутри, шлепнул рюкзак на парту и начал опять приближаться. На этот раз Воробей не смог усидеть, выпрямился. Они были одного роста, так что пугающего эффекта это не произвело. — Где вчера пропадал? — псевдо-спокойно спросил Киря. — Не твоё собачье дело. — Нарываешься, Алексеич, — пробасил Лаврентьев совсем рядом, Влад учуял зверский перегар. Ясно, чем ему сулила вчерашняя тусовка. — Я тебе уже сказал: не теряй совесть. Ты требуешь нереального, — чеканил Влад, в его тоне яду было больше, чем в горсти мышьяка. — Да мне похуй, реально-нереально. Если я сказал — делай, — нагло сверкал ученик глазами. Воробей ненавидел эти зенки всеми фибрами души. Его пытались подавить, прогнуть и подмять под себя. В очередной раз, — К тому же, у меня есть интересное фото… Недолго роясь, Кирилл демонстрирует оторопевшему Владу снимок, где они с Бутылиным стояли нос к носу. Рука Сани на пояснице Влада… Воробей сумел сдержать лицо, хотя на щеках проступил предательский румянец. — И что дальше? Это мой знакомый. — Да ты голубой! Знаю я таких приятелей. — Не удивительно, что знаешь, ты сам тот ещё пидор, — прошипел Влад, попытался выхватить мобилу, Киря отшагнул, радостно посмеиваясь. — Значит, я угадал… Ну, ещё компроматом больше, — он опять подошёл, любуясь поникшими плечами Влада, — А за вчерашний прогул, наказание вам: теперь будете не продавать, а дарить. Влад скосился на него, не догоняя. — Да-да, не заплачу ни копейки. А ещё увеличьте-ка мне дозу. Надоело баловаться как школьнику. — Ты и есть глупый школьник! Придурок, ты подсядешь… — в Воробье, было, заговорила жалость к этому недоумку, но она была перебита самим Кирей. Зазвенела пощечина, Влада отшатнуло ко столу. — Меньше пиздите, Алексеич. И слушайтесь меня. Влад, грубо говоря, спёр третью часть поставки. Это слишком много, они заметят. Лишних денег у него нет, да и каждый раз выкупать такую долю… это странно. Барыга знает, что он больше не употребляет. Пойдут вопросы, а Воробей уже наполовину дилер, ему пришьют какой-нибудь район, а это добром не кончится. Учитель ходит по подворотням и суёт дурь. Слава о нём быстро дойдёт до властей. Попал. Лаврентьев конченая сука, Воробей его ненавидел. Только сейчас, в двадцать пять лет, он понял, что такое настоящая ненависть. Это не просто злость или обида. Оно деструктивно, от него тянет уничтожить предмет неприязни. Воробей уже и думать не мог о Максе, Саньке, Генке и Лысом. О том, что совсем недавно кто-то пытался его угробить, но под раздачу попал его близкий друг. Многовато навалилось на одного парня. — Я знал, что ты послушаешься, — сияет Киря лыбой, Воробей закатывает глаза, толкает ученика плечом и входит во двор. Навряд ли это был дом Лаврентьева. Обычная, полузаброшенная хата, едва ладом дышащие ворота. И грязь кругом. Кучка каких-то парней. Воробей совершенно не понимал, на кой Лаврентьеву его тащить куда-то. Но Влад был готов сыграть по его правилам. — А вот и он, мой драгоценный искусствовед! — Кирилл взвалил лапу Владу на плечо и поволок вглубь. Воробей выпутался и окинул присутствующих хмурым взором. Да это были никакие не парни вовсе, все эти мужчины были даже старше Влада. Ну, кроме двух, они были зеленые, как Лаврентьев. Что вообще за тип компании такой? Может, Лаврентьев тоже ввязался во что-то? Выглядели все ужасно нездорово. — Ну, здоров, искусный! — подал один руку Воробью. Она была будто черная от грязи и пыли. Влад проигнорировал, — Уй, какие мы злые. Киря, а ты прав, от одного его взгляда наложить в штаны можно! Лаврентьев захрюкал вместе с остальными. Владу подумалось, отчего ж Киря до сих пор-то с сухими штанами ходит? Иммунитет выработался? Следующие полчаса все сыпали плоскими шуточками в адрес Воробья, сидя под хлипким навесом. Лаврентьев же стоял с ним рядом, не отходя ни на шаг, ржал. Влада это всё раздражало со смертной силой, но он не проронил ни слова, не взял ни сигареты, ни бутылки из их рук. Вскоре Лаврентьеву это надоело. — Че это мы кислые такие? — выволок он Воробья за ограду и задымил. Влад недовольно смотрел на соседние дома и надеялся, что его никто тут не заметит, — Лучше не молчи. Воробей посмотрел на Лаврентьева, в том уже рвалась последняя нитка терпения. Влад состроил святую невинность. — Ты сказал просто прийти, про кислость рожи речи не шло. — Не испытывай моё терпение. — У меня такое хобби. Сам напросился. Ещё немного и Киря бы кинулся с кулаками, но их позвали обратно. Лаврентьев затоптал бычок и толкнул Влада перед собой. Воробей стиснул зубы на это, вечно он для всех как собачонка. — Ща будет весело! — засучивала компания рукава. Воробей поначалу ничего не понял, пока не увидел у одного какой-то шприц, лежащий на коленях. Кому-то из молодых парней уже вязали жгут выше локтя. В черепушку словно кол вонзили. Перед глазами как наяву возникли грязные коморки, заваленные мусором, полумёртвые люди, отбирающие его ненаглядную дозу, страдания, которые он получал, борясь с другой болью. — Нет, — проронил Влад, развернулся и быстро начал удаляться, Киря идущий за ним попытался его остановить, Влад, не думая, вломил ему коленом под дых. Он бежал так быстро, как только мог, но это не могло заглушить картинки прошлого, возникающие в мозгу. Как будто расковыряли старую рану. Стена, выстроенная в его голове, рухнула. А всё дерьмо, булькающее за ней, хлынуло в едва оправившиеся мозги. Это было странно, это пугало. Влад летел через всё улицы, выбежал к центру, ломанулся через дорогу к какому-то переулку, как его окликнули. Он бы не остановился, если бы не узнал этот голос. — Ты куда? — спрашивал Макс, высунувшийся из машины, стоя прямо среди дороги. Воробей пожал плечами, было больно дышать. Он уперся руками в колени и постарался отдышаться. Было не по себе от собственной реакции. Лаврентьев притащил его в логово наркоманов, причём серьезных. Вот везёт же. — Садись, — мотнул Зарецкий головой в направлении салона. Воробей не думал дважды. Здесь пахнет всё так же, всё такая же чистота. Только Макс изменился, внутренне, даже внешне. — Ты постарел, — Владу не кажется, что это оскорбление. Он всегда любил видеть в этом человеке человеческие качества. Тавтология. — Да и ты уже не тот мальчик, — открыто улыбнулся Макс, повернулся на него. Влад не смог улыбнуться в ответ, только вздохнул. Как хорошо чувствовать себя в безопасности, — Ты снова не расскажешь, что было? — Не злись. — Я и не буду, — легко отозвался Макс, — Я усвоил прошлый урок. И я хочу, чтобы ты знал… я постараюсь стать лучше. Влад посмотрел на Зарецкого, расслабленно ведущего машину тихим ходом. Ему захотелось чертыхнуться, что такие фразы Макса тут же разжигали в нём тепло безоговорочного доверия. — Куда мы едем? — спросил он. — К Женьке. Думаю, он будет не против, если ты захочешь присоединиться. Воробей задумался. Шумилов и так недавно заглядывал к нему с приглашением. А сидеть дома в одиночестве сейчас, Владу хотелось меньше всего. Женька обрадовался им двоим в равной мере. Серого уже отправили домой. С двумя переломами он сидел на диване и едва мог поднести горлышко бутылки к губам, но всё-таки он был рядом. Мужчины заобщались, Влад по большей мере молчал, но учтиво улыбался, думая, что же ему сделает Лаврентьев за такой эпичный уход. Женька без конца подливал всем и пихал бутылки. Влад думал, что таким темпом целый пакет пива, притащенный Максом, уйдёт слишком быстро и его заставят пить самогон. Этого нельзя было допустить, хоть с таблеток Воробей постепенно слазил. Этому вечеру с самого начала не суждено было быть терпимым. Было понятно сразу. Влад только было разомлел в компании, наслаждаясь безопасностью, как на огонёк заглянул Бутылин. Увидев Воробья, сидевшего по правую руку от Зарецкого, тот помрачнел. Поздоровавшись якобы со всеми, он уселся на какую-то табуретку, лишь бы не к этим двоим. Влада сконфузило. Когда же его жизнь наладится хоть чуть-чуть? Конечно же, беседа по некоторым причинам пошла на спад. А заводиле-Женьке это мало симпатизировало. — Давайте сыграем! — Тебе скоро тридцатник, ещё не наигрался? — язвил Серега, отощавший после больничных обедов. Все учтиво хмыкнули. Старший только рукой махнул на братца. — В «правду или выпивку», а? — Ты хотел сказать, «правда или действие»? — попытался вразумить его Макс. — Нет, именно «выпивка», — на лице бритого блондина просияла бесовская улыбочка. Никто не возразил, а Влад не осмелился, его будто к полу припечатал взгляд Бутылина. Женька притащил ещё стопок, ещё самогона, достал телефон и скачал какое-то приложение, где и был генератор самых тупых вопросов. Влад вздохнул поглубже, хотелось уйти. И причём не одному… — Серый! — гаркнул Женя, отчего Шумилов-младший вздрогнул, — Правда или выпивка? — Выпивка. — Зануда! — Евгений тыкнул брата под ребро. — Не зануда, а алкоголик, пожалста! — засмеялся Серый. После него очередь тут же переходила на Влада. Серега выпивал свою законную стопку. — Пичуга, та-ак, — несколько засуетился Женька, врубая телефон, — Выбери правду! Не будь таким скучным, как твой друг. — И твой родной брат! — подстебнул Серый. — Цыц! — шикнул на него блондин, а потом обратил своё внимание на Воробья. Напиваться Влад не хотел. — Правда. Каждый с предвкушением поёрзал, Владу хотелось громко фыркнуть на это. — Ой, банальщина какая! Ну ладно, Пичуга, когда был последний секс? — Я дни считаю, по-твоему? — не растерялся Влад. Тут же поднялся галдёж. — Ладно-ладно, тихо! Тогда, когда в последний раз был настоящий секс? — А он бывает игрушечный? — Серега запустил в друга подушечку, лежавшую у него за поясницей, Владу пришлось сдаться, — Три с половиной года назад. Макс чувствует, как по телу мучительно прокатился жар, он крепче стиснул бутылку в руках. Ему очень хотелось повернуться к Владу, но ему казалось, что это будет слишком палевно. Зашумело вновь. — Что-то долговато-о, Пичуг, уж не гони! — даже попытался подорваться Серега. — Ну, вы же спросили про настоящий… — да Саня сейчас в нём дыру прожжет. — Хах, отвалите вы от него, ответ принимается! — Женька переключился на Макса. — Правда, — не мешкался тот из солидарности. Женька разборчиво отнёсся к его выбору. — Максимилиано… Встречался с замужней? — Да, но… не совсем по своей воле, — вопрос был прямо в точку. Макс косым взглядом проследил за Воробьём, тот лишь потупился. — Как это? Ну-ка, хочу услышать, как это не по своей воле? — оба Шумиловых подхватились. Макс вздохнул. — Обязательно рассказывать? — ему было не в лом. Он лишь боялся повести себя неаккуратно, задеть чем-то Влада. — Да брось! Давай, всем интересно! — наконец подал Саня голос, закинул ногу на ногу. Владу это жутко не понравилось. Он допил бутылку пива и поставил её на пол. Пока Макс нелепо отнекивался, Влад набрался, не пойми откуда, решимости. — Его бывшая выскочила замуж, а потом захотела с ним потрахаться. Макс был в отношениях, а потому его тупо споили и свалили в постель. Круто, да? Всем понравилось? Мне тоже, я курить. Влад выпрямился, его чуть-чуть повело от выпитой залпом бутылки. Но он гордо зашагал прочь. Первое время в гостиной царило молчание. — Я даже не буду спрашивать, какая муха его укусила. Мне интересно только то, откуда он это знает? — тихо спросил Серый, устремляя взгляд на Макса. Тот держался, пожал плечами. — Мы же коллеги, работа сближает. Вернулся Влад, когда очередь была на Женьке. Тот уже пьяно хихикал, но право быть ведущим не отдал никому. — Я выбираю правду и… мой вопрос: был ли секс с представителем своего пола и если нет, то хотелось бы, — всё притихли, один Серый заржал так, как только мог. — Ну-ка, братец, удиви! — Да был. И хотелось бы ещё! — со смехом заявил Шумилов-старший и в довесок рубанул ещё стопарь. Серега стих. Все смотрели на покрасневшего Евгения и недоумение почти клубилось над хмельными головами. — Пьяный полудурок! Вечно чушь всякую несёшь! Дай сюды! — Сережа перегнулся через подлокотник кресла, дотянулся до брата, сидящего неподалёку, и перехватил телефон, пока Женька ржал конём, — Я беру выпивку, если что. — Я хоть и придурочный, зато не срака скупая! — гундосил Женя, Серый отмахнулся, морщась от самогона. — Пичуга, шо берешь? — Правду, — пожал Влад плечами, а Макс думал, зачем Воробей сегодня такой провокационный. Высказаться захотелось? — Есть любимый человек? Влад открыл было рот, но понял, что так с размаху ответить не выйдет. — Всё сложно, — после его слов, Макс тихонечко вздохнул. — Такой ответ не принимается! — вспыхнул Женька. — А если я сам не знаю?! — Владу было неуютно. Зачем он только согласился сюда идти! — Либо да, либо нет! Наполовину любимого человека быть не может! — пьяный Женька был тем ещё борцом за справедливость. — Значит, ты просто не любил, раз так уверен в этом, — сверкнул Воробей глазами. Макс сидел и понимал, что нужно как-то спасать ситуацию, иначе эти двое неровен час подерутся. — Да понятно, что он одинокий одиночка, чего ты взъелся? — Макс деловито откинулся на спинку дивана. — Ты уверен? Пусть он это скажет! — размахивал Шумилов-старший руками, а Владу всё больше думалось, что тот его просто недолюбливает. — Жек, это же игра, не принимай всё так буквально, — подключился Серый. Тут же что-то забурчал Бутылин. У Влада аж в голове загудело от этого гомона. — Тихо! — все обратились в слух, — Есть у меня дорогой мне человек, есть… только о любви там говорить рано, ясно? Такой ответ вас устроит? — Вполне, — кивнул Женя. После этого он начал болтать Бог весть, что. Так про игру и забыли. Перевалило за полночь, пора было расходиться. И так как старший брат был уже не в состоянии дойти до кровати сам, Серегу тащил Влад. Тот прыгал на одной ноге, но не сдавался и хихикал как припадочный. Воробей свалил его на поскрипывающую кровать. — Пичуга… Так ты узнал, кто с тормозами намудрил? — робко спрашивает друг. Влад замирает в темноте комнатки. — Нет. — Хреново, — заключает уже засыпающий товарищ.***
Влада вжимают щекой в кирпичную стену какого-то магазина. В тени высохшего бурьяна и заброшенных домов их не видно. Здоровое, неприятное тело вжимается в него сзади. Влад думает, что это уже перебор. — Алексеич, не доводи до греха, — иступлено шепчет Лаврентьев ему на ухо. Влад ерзает перед ним, пытается вырвать заломленную руку. — Да ты и так в нём по самые локти, ах! — сустав предплечья, кажется, сейчас выскользнет, — Че ты творишь, придурок! Я же твой препод! Звучит так жалко, будто последний веский аргумент. Так и есть. — Ты не просто мой сраный препод, — на кой хрен он так близко? — Ты теперь моя шлюшка. На сей раз Воробей не выдерживает, каким-то чудом изгибается и прописывает Кириллу в бочину. Ему уже плевать, что тот может снять побои. Владу кажется, в тот момент он был способен его убить. Киря это, кажется, понимает по бешеному взгляду. Он успевает увернуться от кулака, отходит, пытаясь утихомирить гнев мужчины. — Ладно, давай так. Ты не будешь таскаться со мной к ним, но… поставляй мне в обговоренном количестве. — Ебанутый! Пойми своей узколобой башкой, я не дилер! Я просто привожу товар из пункта «А» в пункт «Б»! Я не имею права продавать тебе! — размахивает Воробей руками, психует. — Будто у вас там всё так строго, — юлит Киря, делает шаг ближе. Ещё чуть-чуть и Воробья пар из ноздрей повалит. — Идиот. Если ты будешь дальше меня так терроризировать, меня просто убьют, — Влад не смог стоять, вспышка ярости сожрала в нём всю энергию, он присел на корты, прислонился спиной к холоду кирпича. Он уже не видел выхода из этого. Лаврентьев мразь, он не смилостивится. А ничего другого у Влада не возьмешь. Киря присел рядом, немного помолчал, изучая вспотевшего учителя, как подопытную крыску. Затем его рука вдруг легла Владу на колено. Воробей оторвал затылок от стены и с остервенелым недоумением посмотрел на Лаврентьева. Это точно не мог быть жест сожаления. — Твоя дохлая тушка мне ни к чему, — в этих тёмных, бесстыдных глазах Влад не видел ничего хорошего, — А я великодушен. Так и быть, я буду у тебя выкупать часть поменьше, чтоб ты не загнулся на свою мизерную зарплатенку, но… Влад не дышал. Ему было плевать, каким доходягой он воспринимался сознанием этого быдлана. Пусть хотя бы так, если что он придумает, как отвертеться перед Барыгой. Однако это «но»… — Но ты должен будешь платить мне за мою доброту, — короткие, толстые пальцы начали сжимать ногу уже чуть выше колена. Влад откровенно тупил. — По твоим словам, я нищеброд же… — Не деньгами, — гадко усмехнулись, — Телом. Его погоняло было «Борзый», так Лысый окрестил его ещё в первую их встречу. Макса устраивало, ведь все, с кем его знакомили, начинали уважать его с первых же секунд. Он выполнял самую глупую и жестокую функцию в свите Лысого. Он знал, что Юра всего лишь исполнительная ветвь, что за ним стоят люди побольше. И это нервировало, ведь стоит Максу хоть немного преступить определенную черту, и он окажется у самой артерии этого дерьмового механизма. Зарецкий участвовал в отмывании денег, в мелких стычках, иногда был кем-то вроде водителя и прочей слуги в королевстве сирых и убогих. У него не было выбора. Ему нужно было оградить Влада, сунувшегося в распри злачного романчика своего друга. Макс не жалел. Только вот основной его задачей была вовсе не грязная работенка. Лысый знал, что Макс близок к Воробью, а тот, в свою очередь, близок к Гене и Саше. Макс должен был вклиниться в этот круговорот и поспособствовать распаду влюбленных. Этого Макс не спешил делать, попросту не знал, как. А Лысому городил отмазы. Но и тот в скором времени насытится этой ложью. Макс сидел в столовой, уставившись в одну точку и всё думал, как ему рассорить Гену и Сашку. Это было подло, они не ждут подставы от него. Но и у Макса не оставалось вариантов. Либо они, либо его любовь. — Ты, часом, не температуришь? Впервые за всю четверть не пришёл выносить мне мозг с утра, — садится напротив Влад. Выглядит он почти так же хреново, как Макс. Зарецкий пытается натянуть улыбку, столовая шумит. — Да, знаешь, решил проверить, а придёшь ли ты сам. — И как? — Влад разворачивает какую-то купленную булку и придирчиво осматривает её. — Ты пришёл, — вымученная улыбка вдруг расцветает искренностью. Влад опасливо смотрит на него, но потом отвлекается на булку, хоть аппетита и нет. — Твой дружок бритый одолел меня, — с набитым ртом оповещает Воробей, нервно ёрзая на табуретке. — Женька? — Макс отпивает кофе. Влад кивает. — Как не встречу — к себе сманивает. А встречать я его что-то сильно часто начал. — Знаешь, та же фигня… СМС-ками завалил уже. Я бы и пошёл, но некогда. — М? Чем же ты занят в последнее время? — Макс удивился, насколько легко Воробей вёл светскую беседу. Раньше он отмалчивался. — Да я… Слушай, чем ты занят в пятницу вечером? Мы давно с тобой не сидели. — А это что, была традиция? — Влад быстро потерял интерес к сдобе и сейчас увлеченно пил какую-то газировку. — Нет, но… Мне тебя не хватает. Влад вдруг смотрит на него в упор, не в силах скрыть удивления. Они сидели в каком-то сковывающем молчании, пока не прозвенел звонок. Влад неуклюже поднялся, но Макс поймал его запястье и несильно стиснул, добавив: — И я хотел уточнить насчёт дорогого тебе человека… Влад вспомнил те треклятые посиделки у Шумиловых, плавно оттянул руку, чтобы никто не заметил. — Я пойду с тобой в пятницу, если ты пообещаешь ничего не уточнять. Макс кивнул. А что ему оставалось? Встретиться Влад согласился только в том самом кафе «Маргарита». На нейтральной территории, так сказать. Стоило им войти, как подлетела Адель, сшибая все косяки. Макс только вздохнул, наблюдая за прозрачной, нежной улыбкой Влада. Вот бы он на него так реагировал. — Пойдемте, я вас обслужу! — девочка пошла вперед едва ли не в припрыжку. — Миленькая, да? — зачем-то прошептал Макс Владу. — Порой даже слишком, — тут же ответил Воробей. Заказали выпить, завели какие-то непринужденные беседы. Макс таял, ему в такие моменты казалось, что ничего и не происходило. Не было никаких измен, разлук и скандалов. Не было всех этих тяжелых лет, боли и страданий. Они снова вместе и это главное. Это всегда был его девиз номер один. — И всё-таки, мы моральные уроды, — смотрел Воробей в кружку пива. Макс уже слизывал пенные усики. — Почему это? — Здесь моя ученица, а я бухаю. — Владислав, да вы джентльмен, я посмотрю! — Влад не смог сдержать придурковатой улыбки и послал его сквозь зубы, — Ей-богу, Малыш, то-то она выпивающих мужиков за свою жизнь не навидалась… — Это точно… — как-то печально вздохнул Воробей и притих, уставившись на пузырьки внутри запотевшего стакана. Макс выпил ещё и незнамо как, нашёл в себе силы поднять не самые простые темы. — Может, ты уже расскажешь, кто такой этот Саня для тебя? — Влад слишком странно среагировал, вдруг повернулся к окну, с осторожностью облизываясь, — Малы-ыш? — Тихо ты! — шикнул на него Воробей, — Сколько раз просил без этого тупого прозвища! — А ты поделись ценной информацией и я не буду так делать! — Макс осознавал, что давил на Влада вновь, но поделать ничего не мог. Поэтому и награждал каждое своё слово улыбкой Чеширского кота. — Просто друг, — буркнул Влад, складывая руки на груди. Макс наклонился к нему ближе, через весь столик. — А если честно? — Влад осмеливается заглянуть в тепло этих карих омутов. Чувствует он себя крайне неловко, это понятно по одному только взгляду и напряженным мышцам плеч, выделяемых черной водолазкой. — Я не хочу об этом говорить. — Когда мы были у Женьки… Думаешь, я не заметил его голодные взгляды в твою сторону? — на слове «голодные» Воробей поёжился. Макс чуть отступил, видя, как Владу неприятно, — Хорошо, не переступай через себя. Я просто хотел убедиться, что он тебя не обижал. — Ты мне мамочка, что ли… Ох, ладно!.. Скажу, пока ты мне все мозги не вытрахал, — Воробей подобрался, грохнул локти на стол, но прямо на Макса воззриться так и не сумел, — Ебались мы с ним… около двух месяцев. Максу никогда так сильно не хотелось кого-то придушить… Нет, лучше вырвать хозяйство с корнем, чтобы не повадно было. Зарецкий понимал, что с рыжей бестией Любой у Влада ничего быть не могло, тот это и не отрицал. Да даже если бы и было… это другое. Это сложно объяснить, но женщины для тех, кто лишился невинности с мужчиной, просто какой-то пункт в списке. У Влада никого не было, кроме Макса. Может, это и было нечестно, но Зарецкий как представит его нежное тело в чужих, неумелых руках… — Что-то мне нехорошо, — Макс вытер пот с шеи, лицо Воробья приобрело испуганный вид. Он так парится по этому поводу? Стоит ли это принять как должное, ведь Макс привык считать его только своим? Влад молчал. И почему-то он боялся, что Макс сейчас вспылит. Но Зарецкий лишь глотнул ещё пива, причмокнул губами и выдал: — Спасибо за честность. Влад разинул рот. — Ты… не злишься? — хотя, какая разница? Почему вообще Воробей должен отчитываться? Они не вместе! — Нет, что ты… ты имел право увлечься кем-то другим, — стало до глубины души печально. «Да это и увлечением не назовёшь», — подумалось Воробью. Он поспешил взять себя в руки. — Ну, а ты? В жизнь не поверю, за такое долгое время ты никого в койку не свалил! — Влад попытался обернуть всё в какой-то энергичный, простой диалог. Даже манера его речи вдруг стала залихватской. — Тебе придётся поверить, — как-то грустно усмехнулся Макс, откидываясь на спинку кресла. Влад опять потерял лицо. Почуялась неловкость. Оба замолкли. Всё-таки, для милых посиделок они выбрали не самую лучшую тему для развития диалога. — Зато у тебя до меня баб было как грязи, — совершенно бесхитростно заявил Воробей и отпил, наконец-таки, пива. Макс вспыхнул смехом, вспоминая, за что полюбил этого парня. Он был потрясающий. Вот просто. — И мужиков, кстати, тоже, — подметил он, выпрямляясь. — Да ты ваще альфа-самец, блин, — усмехнулся Влад. Они ещё немного посмеялись впустую. И как же это было здорово. — Кстати, может, в следующий раз позовём с собой твоих ребят? — робко начал Макс, наблюдая, как Влад печатает кому-то сообщение. — Это каких? — Ну, Гену… Он пусть Сашу с собой берет… — Хорошая мысль, — Влад был всё так же увлечен диалогом в телефоне и Макс выдохнул. Он потихоньку подбирается к самой сути. Скорей бы вся эта канитель закончилась и Владик будет в безопасности. Это главное. Вдруг в кармане завибрировало. На дисплее был номер Лысого, Макс даже не забил его в контакты, знал итак, как предвещение беды. Он помедлил, сетуя на то, что его прекрасный вечер грозится разбиться вдребезги. Но принять вызов пришлось. — Сейчас же приноси свою задницу ко мне. Быстро! — проревело в трубке и отключилось. Макс сжал челюсти. — Малыш, прости, срочные дела, — поднялся Макс, спешно кидая на стол пару купюр, — И я не злюсь, понял? Спокойной ночи. Макс потрепал его по отросшим волосам. Больше всего на свете ему хотелось поцеловать это чудо в макушку. Но было рано. Он улыбнулся молчащему в недоумении молодому мужчине и торопливо вышел. Влад даже не поспел за ходом его мыслей, остался допивать свой бокал и без конца агрессивно долбить пальцами по клавиатуре. Лаврентьев выносил мозг. Завтра Воробей едет на точку, а после должен пересечься с ним, чтобы отдать почти четверть товара. Это было слишком много, так не могло продолжаться. Воробью не будет везти вечно, хоть никто в их шайке подсчетов и не вёл, однако, глаза есть у всех. Да и Лера хоть и не была дальновидной, но вскоре и она поймет, что прибыль потихоньку пошла на спад. Пусть, он потом что-нибудь придумает. Шлюховать этому ушлёпку на потеху он не станет. Слишком много людей вытерли об него ноги. — Мне показалось, или Максим действительно назвал вас «Малышом»? — донесся до него тихий голосок Адель. Влад тут же покрылся холодной испариной. — Ты что!.. Тебе точно показалось, — так убедительно рявкнул, аж сам поверил. — О… Весь персонал уже разошёлся, кафе сегодня закрываю я… — Круто, я тебя провожу, — поднялся Влад, протягивая ей деньги, оставленные Зарецким в порыве спешки. Девушка занервничала. — Ой, нет, что вы! Я сама… Не стоит правда, — она почти спряталась за поднос, который редко выпускала из рук. — Да мне не сложно. Сегодня ж пятница, куча алкашей вылезут, — Влад натягивал тёмную куртку, — Давай одевайся. Лицо девочки стало кислым, она вздохнула, прибирая со стола. Потом ещё немного посуетилась на кухне, видно, надеясь, что учитель потеряет терпение. Но Влад как назло торчал у дверей, не отлипая от телефона. Пришлось сдаваться. — Не пойду я домой. Останусь ночевать тут, администратор разрешила, — выпалила Адель, стоя с опущенной головой и сжимая руки в кулаки. — Почему? — Влад не сразу понял, какой это был глупый вопрос. — Сами же сказали… Пятница — расцвет алкашни. Папочка поганый… — Я понял, — Адель снова вздохнула, словно груз свалился с её плеч. Влад недолго думал, — Пошли ко мне. Адель воззрилась на него с истинным возмущением, её щеки даже покраснели. — Не тут же тебе ночевать, в самом деле! — для убедительности воскликнул учитель. Адель тушевалась, видно, не так воспитана была. Да и предложение выглядело сомнительно, Влад понимал. — Да не бойся, я ж твой препод, — усмехнулся он. — Это нифига не аргумент! — она заправила торчащую стриженую прядь за ухо. — Аргумент, — Влад достал сигарету, сунул в зубы, — Пойдем, правда. Я из лучших побуждений. — А вам не стремно пускать незнакомого человека к себе? — прошла Адель в прихожую холостяцкого логова, начала стягивать цветастый, старенький шарф с шеи. — Сомневаюсь, что ты меня обокрасть вздумаешь, — Влад прошёл на кухню, привычно потянулся к полке с медикаментами и замер. — Мало ли, я девушка лихая, — улыбалась Адель. Влад хмыкнул, удаляясь от полки. Макс сидел в тачке Лысого, которая была битком. За окнами была темень, хоть глаз выколи. Ехали недолго, а его вопросы игнорировали. Вскоре Макс стоял у какой-то кучи бараков, там шумело, было скудное освещение. Оказался среди этих лабиринтов и понял, что путь в чистилище выглядит именно так. Спрашивать что-то он уже и не пытался, бесполезно. Лысый петлял-петлял, да и завёл его в самое приличное помещение. Там сидел высокий, неплохо одетый мужчина. — Значит, вот он, твой помощник? — неизвестный пробежался взглядом по крепкой фигуре пришедшего. — Ну да, — согнулся Лысый под взглядом суровых, ледяных глаз. Макс почуял неладное. — Молодец, Юрий. Свободен и впредь не мути какие-то дела у меня за спиной. Лысый выскользнул, как ни в чём не бывало. Макса бросили на произвол. Было очевидно, что этому мистеру стальные яйца пришлось не по душе своеволие своих… шавок? — Присядь, Максим, — мягко пригласил неизвестный. — Мне и тут хорошо, — Макс грубить не хотел и, но вестись на поводу не желал. Мужчина напротив усмехнулся. — Долго работу Юрия выполняешь? — Макс пожал плечами, стоя всё так же бестолково на месте, — А ты знал, чем сулят тебе такие поступки? — Предполагал. — Это хорошо… Только вот, для чего? — мужчина закурил, Макс не понимал цель этого диалога. — Твоя псина сорвалась с поводка, — от такой дерзости клочковатые брови незнакомца вздернулись, — И может навредить людям. В их числе близкий мне человек. Я копаюсь в вашем дерьме только чтобы оградить его. Повисло молчание. Неизвестный курил, прожигая в Зарецком дыру. Макс даже не понял, как всё это вырвалось. Наверное, нервы сказываются. А может, он попросту не понимал, во что ввязался. — Осторожнее со словами, молодой человек, — ядовито проговорил мужчина и поднялся, Макс следил за каждым его телодвижением, — Ты сунул нос, куда не следовало. И по нашим правилам я должен устранить тебя, как возможную причину проблем с законом… Глухие шаги заставили сердце Зарецкого работать чаще. Эта ситуация всё больше накаляла нервы. Неизвестный вскоре оказался рядом, Макс трижды пожалел, что подпустил его так близко. Под ребро упёрся пистолет. — Будем решать проблему? — …Разумеется, — сглотнул Макс.