Наследник

***

Дворец Топкапы поражал роскошью убранств. Я не мог не восхищаться его красотами, хотя и пытался скрыть почти детский восторг, опасаясь, что мое неуемное любопытство приведет к пропасти. После беседы с Повелителем я разместился в роскошных покоях, приготовленных специально к моему приезду. Но в них я чувствовал себя загнанным в ловушку зверем. Ко всему прочему призраки прошлого не давали мне покоя. Я постоянно думал об отце, о сестрах, о матери, о любимой девушке, за которой ухаживал несколько лет, но поругался за месяц до смерти. Ах, если бы я только мог повернуть время вспять. Нет, не та формулировка. Время вспять я повернул, только слишком уж сильным оказался поворот. Лет так на четыреста пятьдесят. Желая сбежать от самого себя, я покинул покои и отправился гулять по окутанным сумраком коридорам. Наступала ночь, и в коридорах дворца царила звенящая тишина. Я наслаждался ей, радуясь, что могу побыть самим собой. В какой-то момент я забрел в узкий коридор и вышел на террасу. Оттуда открывался чудесный вид на ночное небо, усеянное миллиардами звезд. Подойдя к самому краю, я взглянул вниз. Крепостная стена резко переходила в каменистый обрыв, а дальше раскинулись бушующие воды Босфора. Я до такой степени увлёкся созерцанием того, как волны с шумом ударяются о скалы, что не заметил чужого присутствия. В следующий миг раздался женский визг, я поднял голову и увидел как на меня падает девушка. От неожиданности я не успел ничего сказать и машинально поймал несчастную, изящно растянувшись на холодном полу и ударившись хорошенько головой. Мда, не для этого я умер, чтобы меня угробила какая-то девица, упавшая с неба. Я застонал от боли в затылке и открыл глаза. Первое, что я увидел, были напуганные светлые глаза и длинные темно-русые волосы, закрывающие мое лицо. Во время падения я машинально, схватил девушку за талию и теперь нежно обнимал девушку, которая в буквальном смысле развалилась на мне. Прекрасно. Молодое тело приятным жаром отвечало на близость юной и красивой девицы, но боль в голове меня немного отрезвила. — Убери руки! — взвизгнула девушка, глядя мне в глаза. На ее бледном лице вспыхнул розовый румянец, и я поспешил оттолкнуть наложницу от себя, пока она меня не побила за распускание рук. Судя по ее воинственному личику, которое было таким невинным и забавным, она рассматривала подобную перспективу. Я поднялся на ноги, держась за голову. Да, было бы совсем печально, если бы она убила меня, упав на голову. Но, к счастью, обошлось. Я взглянул на сидящую на полу девушку в светлом платье, которая все еще была смущена и, кажется, собиралась зареветь. Я протянул к ней руки и, взяв под локти, рывком поставил на ноги. Девушка отшатнулась от меня, как ужаленная. Что же вы такие нервные в последнее время? — Что ты здесь делаешь? — дерзко спросила наложница, скрестив руки на груди. Что простите? Я вопросительно приподнял бровь. — Гуляю, — отозвался я. — Я заметила, — процедила сквозь зубы девица. Она вела себя чрезмерно дерзко по отношению ко мне. За прошедшие дни я привык, что ко мне обращаются с уважением. Однако эта девушка своими развязанными речами подкупила меня. Я с удивлением в глазах смотрел, как наложница снова подходит к стене, увитой плющом и вновь пытается взобраться на нее. Видимо, я случайно помешал попытке суицида, раз она хочет попробовать еще раз. — Что ты делаешь? — спросил я, когда недо-скалолаз поднялся примерно на метр. Похоже, мне опять придется ее ловить. Надо было сидеть в покоях и не отсвечивать. Но нет же, захотелось неприятности найти. Так, Денис, спокойно. — Хочу найти выход из этого ада, — пробурчала девушка. — Ты можешь упасть, и я не успею тебя поймать, — усмехнулся я, наблюдая за попытками наложницами, найти очередной выступ. Её, кажется, вообще не смущал тот факт, что на нее таращится мужчина, что она в платье, что теперь мне открывается чудесный обзор на ее красивые ножки… Так стоп, Мустафа, не думай об этом. — Я не просила тебя об этом, — последовал тут же ответ. Девчонка, похоже, совсем не понимает, с кем говорит. Может, обрадовать ее? Или не стоит? — Как тебя зовут? –не удержался я от вопроса. — Анастасия, — последовал тут же ответ, в следующий миг девушка вскрикнула и сорвалась вниз. Только юбка платья взметнулась. Во второй раз я тоже быстро среагировал, но наложница умудрилась разорвать платье и, свалившись, подвернула ногу, хотя я и успел придержать ее за талию. Коротко вскрикнув, Анастасия со стоном схватилась за поврежденную ногу. Я, вспомнив про полученное медицинское образование, бережно уложил девушку на пол и, не долго думая, задрал подол платья, обнажив ногу. Щеку тут же обожгла пощечина. Я удивленно уставился на девушку, которая, закусив губу, сверлила меня злым взглядом. В её светлых глазах стояли слезы, но по виду я понял: она готова бороться до последнего момента. — Я вообще-то помочь хотел, — промолвил я. — А кто ты? –спросила девушка, подняв бровки домиком. Я усмехнулся. Я — попаданец, но лучше тебе не знать об этом, девочка. — Сын лекаря, — солгал я, как еще объяснить свои знания? Я бережно ощупал ногу наложницы, кажется, растяжение. Но думаю, получив столь болезненные ощущения, она выберет более безболезненный способ суицида. Как еще объяснить ее попытки. Ей нужно к лекарю. Вот только я ни черта не знаю, где лазарет. Мда, чудесно. Я живо представил, как поднимаю девушку на руки и потом полночи таскаю ее на руках по дворцу. Чудесно. Полагаю, такая зарядка не пойдет мне на пользу с непривычки. Я взглянул в глаза Анастасии и понял, что она вот-вот разрыдается от боли. Решение зрело у меня в голове, но я сомневался можно ли так делать. Однако, взглянув на дрожащую от слез девушку, понял –можно. Я бережно поднял хатун на руки, отчего та пискнула и сжалась, втянув голову в плечи. Терпи, девочка, мозгов-то хватило на стену лезть. Принимай и последствия. Девица оказалась не такой уж тяжелой, но и не легкой. Интересно, сколько ей? Наверное, лет шестнадцать, хотя кто его знает. Возраст особей противоположного пола я редко определял правильно. Особенно в свое время. Все же косметика могла творить чудеса. Думая о прошлом и будущем, я донес наложницу до своих покоев, у которых почему-то не было охраны. Что же, судьба мне улыбается. Я с ноги открыл дверь и внес ношу в просторную опочивальню. После чего поднес хатун к кровати и бережно опустил ее на шелковое покрывало. — Вы не сын лекаря! — истерично взвизгнула девушка и отползла от меня подальше, морщась от боли в ноге. — Слишком роскошные покои. Кто вы? –спросила она. Я потер переносицу, не желая слушать истеричные крики наложницы, которая волей судьбы оказалась у меня на кровати. — Я Шехзаде Мустафа, — признался я, не видя смысла что-то скрывать. Анастасия забавно округлила глаза и покраснела, она открыла-закрыла рот, но с ее губ даже звука не сорвалось. Вот это шок. — Шехзаде? –перепугано спросила она, таращась на меня с затаенным ужасом. — О, Боже, простите меня, пожалуйста за… — я поднял руку, не желая слушать очередные извинения. Почему-то меня эта ситуация позабавила. — Зачем ты полезла на стену? — спросил я, устало стадясь рядом с наложницей на кровать. Девушка промолчала, продолжая смотреть на меня широко распахнутыми глазами, которые были до того невинными и чистыми, что мне невольно захотелось, чтобы она всегда так на меня смотрела. — Хотела сбежать? — припомнил я слова Анастасии. Наложница тяжело вздохнула и опустила голову, положив руки на острые коленки. Она была в самом простом закрытом платье, которое совсем не подчеркивало ее фигуру, но почему-то мне было приятно на нее смотреть. Все же в свое время я отличался приятной внешностью, которой умело пользовался. Внешность часто помогала мне найти выход из самых трудных ситуаций, я знал, когда нужно улыбнуться, у кого просить помощи. Внешность помогала мне убеждать окружающих в своей правоте. И теперь, когда я смотрел в зеркало, я все чаще ловил себя на мысли, что шехзаде Мустафа и я в далеком будущем имели общие черты лица. Те же карие глаза, черные волосы, красиво очерченные скулы, только кожа у меня была светлой. Иными словами, приятная внешность все же играла роль в моей прошлой жизни. Я умел очаровывать девушек. — Я хочу домой, — тихо и жалобно прошептала Анастасия, подняв бровки домиком. Она затравленно посмотрела на меня, и я увидел, как по ее впалой щеке скатилась одинокая слезинка. Подаваясь неизвестному порыву, я осторожно стер с ее щеки влагу, коснувшись пальцами нежной девичьей кожи. Анастасия, наверное, удивилась бы, узнав, что я тоже хочу домой. К матери, к сестрам, к строгому, но, несмотря ни на что, любимому отцу, который видел во мне наследника и приемника. — Теперь твой дом — Османская Империя, — задумчиво произнес я, вглядываясь в печальные светлые глаза. Анастасия горько усмехнулась и закрыла лицо руками. О, нет, надеюсь, она не собирается рыдать. Утешитель из меня не очень хороший. — Пираты напали на мой город, убили множество людей, а красивых девушек угнали в плен, — прошептала тихо Анастасия. — Помню, мама бежала за мужчиной, который, как вещь, уносил меня из родного дома. Мою сестру тоже похитили. Я не знаю, где она, жива ли она… — Вас продали вместе? — зачем-то спросил я, испытывая жгучее желание утешить несчастную девушку. Я тоже скучал по отчему дому, по Родине, по родителям. И у меня тоже были сестры. — Нет, ее купил какой-то торговец. Надеюсь, с ней хорошо обращаются, она же совсем маленькая, — простонала жалобно Анастасия. Девушка хотела пошевелить ногой и вскрикнула. Я мгновенно вспомнил, что у нее повреждена нога. Это вывело меня из оцепенения. Необходимо было позвать лекаря. Я встал с кровати, подошел к дверям, отворил их и, выглянув в коридор, отдал приказ привести лекаря. Стамбул. Утро. Топкапы. Гарем гудел. Наложницы, сидя за столами, ожидали завтрак и тихо, боясь привлечь внимание строгих наблюдателей, переговаривались. Юные девушки, хранящие в душе сладкие мечты о любви и семье, с нетерпением ждали приезда шехзаде. Они в мыслях предоставляли, как очаруют принцев, влюбят их в себя и подарят много-много сыновей. Некоторые из них видели шехзаде Мустафу, старшего сына султана, который по слухам должен был стать следующим правителем. Накануне прибыл шехзаде Селим, сын Хюррем Султан, вместе с наложницей Дильшах, которая на правах первой супруги сопровождала принца в столицу. — Смотрите-ка идет, — проговорила одна из наложниц, указав взглядом на светловолосую наложницу Селима, которая чинно спустилась с этажа фавориток и прошла к свободному столику. Дильшах-хатун разместилась за столиком и к ней сразу же подсели наложницы, жаждущие побольше узнать о шехзаде. Спустя некоторое время в гарем вошла и Айше-хатун, первая супруга шехзаде Мустафы, вместе с дочерью Нергисшах Султан. Наложницы встали со своих мест, чтобы поприветствовать султаншу династии, после чего вернулись к своим делам. Айше-хатун и её очаровательная дочь разместилась за свободным столиком. — Матушка, почему мы не завтракаем с папой? –спросила тихо Нергисшах Султан, но ее вопрос привлек внимание наложниц, который невольно замолчали, вслушиваясь в чужой разговор. — Папа занят, — ответила Айше-хатун и улыбнулась ребенку, пытаясь скрыть глубокую обиду в душе. Как бы она не убеждала себя, что ничего не чувствует к Мустафе, но привязанность все же жила в её сердце. Получив возможность сопровождать мужа в столицу, Айше-хатун невольно поверила, что сможет вернуть расположение господина, когда рядом не будет Румейсы. Но то, что она узнала вчера пошатнуло ее уверенность. Накануне вечером, когда девушка проводила время рядом с Махидевран Султан в покои госпожи пришла Фидан-калфа, которая сообщила, что в покои Мустафы был отправлен лекарь. Султанша, разумеется, испугалась за сына и поспешила к нему в покои. Однако, войдя в покои сына, увидела его, беседующим с какой-то девушкой. Девушку звали Анастасия, она уже год находилась в гареме, но никак не могла привыкнуть к новым условиям. Постоянно просилась домой. После ужина она, поссорившись с какой-то рабыней, куда-то пропала. Но слуги не обратили на этот факт никакого внимания. А Анастасия-хатун тем временем каким-то образом оказалась в покоях шехзаде Мустафы. Махидевран Султан была удивлена выбором сына, все же последние годы он отдавал предпочтение только Румейсе, позабыв о гареме, в котором увядали сотни красавиц. Даже долгожданная беременность фаворитки не изменила предпочтений Мустафы, как бы Махидевран не пыталась его переубедить. Все же он главный наследник, ему нужно иметь много детей, чтобы укрепить положение. Махидевран Султан пожелала сыну приятного вечера и вернулась в покои, в которых ее ожидали встревоженная Айше, Фидан-калфа и Гюльфем-хатун. Султанша объяснила, что с Мустафой все в порядке и, даже более того, с ним наложница.