***
Дверь захлопывается за его спиной, дрожат потревоженные статуэтки, бумага разлетается по всей комнате. Сяояна трясет, ноги больно впились в кожу, наверняка царапая до крови, но даже боль неспособна хоть как-то притушить тот огонь что сжирает все изнутри. По меридианам будто течет раскаленная лава, сжигая на своем пути каждую клеточку. Горло садит, так хочется закричать на весь Безночный город, а он может позволить только тихий рык. Отец несколько сяоши выпытывал у него: «Не подозревает ли дорогой сын кого в предательстве?» Так хотелось посмотреть на его лицо, когда он указал бы на себя, а толку? И чего ему не воюется спокойно? Он и так опоздал намного месяцев, и ждать пока еще один орден уничтожат нет никаких сил. Да что может он?! Если бы все перестали трястись за себя одного. Если бы наконец прекратили молча подчиняться и делали бы хоть что-то! — А-Сяоян! — дверь захлопывается во второй раз, резко обрывая мысли. — Да, А-Цин? — оборачивается он, с трудом успевая поймать сползающую на пол мэймэй. — Он!.. — Чш… — усадить ее выходит с трудом, А-Цин его будто не слышит, пребывая где-то далеко. Еще сложнее напоить ее хотя бы водой: девушку всю трясет, она с трудом хватает воздух, не прекращая кого-то бранить. И только когда сил не остается совсем, мэймэй успокаивается немного, затихая в его руках. — Он убил его, гэгэ, — сипит она, вцепившись в его руки. — Кто и кого убил? — стараясь говорить как можно спокойнее, уточняет Сяоян. — Глава Вэнь сбросил А-Нина с Луаньцзан! — перед глазами темнеет, он надрывно кашляет, захлебнувшись так и не вдохнутым воздухом. — Он как-то узнал, что диди помог этому Вэю с наследником Цзян бежать из Пристани. Что-то говорил о предателях. — она вцепляется в его плечи, — Сделай что-нибудь, А-Сяоян! Диди не мог умереть! Он не мог! Сяоян! — А-Цин, — хрипит он, глядя прямо в глаза, — ты же сама знаешь, оттуда не возвращаются... — Должно быть что-нибудь! Хоть маленький шанс! — Говорят раньше там был орден заклинателей, — он понятия не имеет зачем пересказывает ей мамину сказку, но это единственное хорошее, что он знает о Луаньцзан, — матушка говорила орден назывался Вэй. — сестра затихла, внимая каждому слову, — кажется Чжао хвастался, что именно туда сбросил господина Вэя. Одна фамилия — большая редкость, ты сама знаешь это. Если мамины сказки правда... — В старых свитках я нашел упоминание об ордене, родственном нашему, резиденция которого располагалась в долине горы Луаньцзан. — продолжил он после долгого молчания, — но, А-Цин, больше я ничего не знаю и бросаться туда не могу, сама понимаешь. — Можешь отправить к подножью своих людей, — попросила она, вцепившись в призрачный шанс. — Могу конечно, но сама понимаешь... Она только рассеяно кивнула, поднялась, покидая комнату так же резко как появилась. Вэнь Сюй не хотел ее куда-то пускать в таком-то состоянии, но это может вызвать ненужные им подозрения. И только когда дверь тихо закрылась за ней, ноги перестали держать юношу. На то они и сказки, чтобы оставаться всего лишь красивой историей. По щеке прокатилась слеза, падая на ханьфу. В птичьей трели померещился тихий смех А-Нина, зеленые верхушки деревьев смотрели на Сяояна таким знакомым взглядом... Он прикрыл глаза пытаясь выровнять дыхание, выходило с большим трудом. В памяти мелькнула первая встреча и Вэнь Сюй вцепился в эту возможность хоть немного отвлечься. Зелень листьев надежно скрывала мальчишку в глубине сада. Аромат цветов не смог перебить отголоски кострища. По щекам бежали слезы. Открывать глаза не хотелось, тогда он увидит дым, заметит искры пламени. Пальцы режут острые края медальона, ажурное солнце с россыпью рубинов не очень подходит мальчику, но это последнее, что осталось от любимой матушки. Ее сожгли на рассвете за предательство, которого не было. Перед глазами еще стояла ее печальная улыбка, в ушах эхом звучали ее слова: «А-Сюй, мое солнышко, обещай мне притворятся похожим на своего отца, — она накрыла ладонью его рот, мешая возразить, — ты еще слишком мал, родной. Но никогда, — она крепко обняла его, ханьфу чуть намокло должно быть от ее слез, — никогда не забывай чему учил нас основатель и не теряй своего света!»***
Ночные грозы, столь частые в это время года заставляют свернуться в комочек под покрывало и мелко дрожать. Сяоян знает, мамочка больше не придет рассказать сказку, не погладит, не останется рядом охраняя его сон. Знает, и все равно ждет ее, крепко сжимая в руках ее кулон. Сверкает молния, вдогонку слышится очередной раскат грома. Подушка давно мокрая от его слез, пара лишних капель хуже не сделает. Это будет определенно долгая ночь...***
Вэнь Сюй вновь прячется в отдаленных уголках Безночного города. Хочется поиграть с друзьями, да он сам отвернул их от себя своим поведением. Так хочется плюнуть на все и снова солнечно им улыбаться, вместе стрелять из детских луков, просто играть в прятки или догонялки. Но и последнюю просьбу матери игнорировать не выходит. Слышится тихий свист и Сяоян неосознанно наклоняется, в дерево врезается стрела. Шуршат кусты видимо пропуская вперед незадачливого стрелка. Мальчик определенно его одногодка, если не младше. Лицо все красное, и судя по потупленному взгляду, скорее от смущения. Пальцы дрожат, мальчик неловко пытается куда-то спрятать лук, и умудряется зацепится им за ветки кустов. — Кажется мишени в другой стороне, — хмыкает Вэнь Сюй, — целится разучился? — Не умею, — еле слышно отзывается юноша, кажется еще больше краснея. — Пойдем научу, — поднимается Сяоян, выдергивая стрему из дерева. Не лучшая конечно идея после стольких усилий вести себя как раньше, но ему слишком нужно переключиться. — Как зовут? — Вэнь Цюньлин. Уже на поле Вэнь Сюй замечает почему у Цюньлина не выходит попадать хотя бы в мишень: его руки сильно дрожат, прицелится конечно не выходит, каждый выстрел выходит практически наугад. Стрелы летят куда угодно, но только не в мишень. Сяоян глубоко вздыхает, понимая что работы предстоит намного больше предполагаемого. Успокоить Цюньлиня кажется невозможным, уже пару сяоши прошло, а с мертвой точки дело так и не сдвинулось. — Садись, — с трудом сдерживаясь указывает он, и сам усаживается на траву, кивая когда Цюньлин послушно садится напротив, — Прикрой глаза и сосредоточься на пении птиц, шелесте листвы. Помогло, дыхание со временем выровнялось и руки прекратили дрожать. Вэнь Сюй и сам расслабился, слабо улыбаясь легкому ветерку. — А теперь поднимись и попробуй выстрелить... — как можно тише, чтобы не напугать прошептал Сяоян. Руки Цюньлиня чуть дрогнули перед самым выстрелом, но стрела все же попала в мишень. Солнечная улыбка стала ему наградой. Они еще немного постреляли да разошлись. Настроение быстро сползло вниз, стоило вспомнить о ссоре с друзьями. — Решил нас заменить этим ягненком? — нахмурился Дашэндасяо, пугая Вэнь Сюя. — Дашэндасяо, — начал было он, но был прерван. — Просто скажи, чем мы тебя обидели, — подошел Цяньсюэ, — А-Сюй... — Я обещал маме, — покачал головой Сяоян, — не могу. — Неужели ты думаешь, — тихо-тихо уточнил Хуасин, — мы кому-то разболтаем? — Нет, но... — Так скажи нам! — практически хором, — Мы твои друзья! — Я маме обещал, — они покачали головами, и отвернулись уходить, и кажется навсегда, — обещал так себя вести... Он зажмурился, словно ожидал удара или криков. — Тётушка хорошая... — И просто так не стала бы такое просить... — Но нам-то можно было сказать... — Мы никому не расскажем и подыграем тебе, но больше с нами так не разговаривай и не скрывай! Сяоян улыбнулся, обнимая своих друзей...***
Ци резала тело миллионами ледяных игл на каждое воспоминание. Вэнь Сюй не пытается успокоить неровным поток, только глубоко вдыхает. Пальцы сжимают кулон, но пустить по нему ци Сяоян не успевает. Двери открываются тихо, и ему не нужно оборачиваться, чтобы знать кто пришел. – Мы отправили отряд к Ланьцзан, – произнес Дашэндасяо, присаживаясь рядом. – А… – Наследник Лань до сих пор не найден солдатами главы Вэнь, – продолжает он, опережая вопрос, – мы видели его на востоке. – Кажется он собирает армию из остатков мелких кланов, – добавил Хуасин, – и пытается связаться с тобой. Вэнь Сюй кивнул, еле заметно улыбнувшись. Тихий стук заставляет обернутся, и взгляд тут же цепляется за Цяньсюэ, ставящего на стол чайник. По комнате поплыл пряный аромат, его любимый Цзюньшань Иньчжэнь*. Сяоян сел за стол, принимая из рук Хусина чашку чая. Каким же глупым он был, пытаясь оттолкнуть их, вряд ли без них он справился со всем происходящим. Даже до сожжения Гусу не дожил бы…***
Дверь закрывается за спиной и он сползает по ней на пол. Дышать удаётся с большим трудом, Вэнь Сюй оттягивает ворот ханьфу, но и тогда ощущение, словно шею что-то сдавливает не пропало. Мутным взглядом он осматривает покои с трудом узнавая в размытых пятнах своих друзей. Кажется он что-то хрипит, что-то совершенно не похожее на внятную речь. Как ни удивительно его понимают: слышится шорох одежды, чьи-то шаги, его голову приподнимают, поднося к губам чашку. Он прикрывает глаза, чуть краснея, и надо же так расклеится, что в руки взять ничего не выходит, те дрожат как и все тело. — Успокоительное, — различить невнятные звуки удается не сразу. Сяоян послушно глотает. Горько, а что остаётся? Кажется проходят часы, прежде чем дыхание выравнивается, замедляется бешенный пульс, успокаивается ци в меридианах. Друзья не торопят его, на плечи падает покрывало, вызывая слабую улыбку. — Он приказал, — хрипит Вэнь Сюй, — сровнять Гусу с землей... Ему не нужно видеть, чтобы знать как сжимаются кулаки у Дашэндасяо, как теряет равновесие Хуасин, цепляясь за стоящего рядом Цяньсюэ, тот рефлекторно ловит его, сжимая зубы до скрипа. Шорох, резкие шаги, режущий слух скрип подтверждают его мысли, своих друзей он знает очень хорошо. — Нужно связаться с главой Лань, — предлагает после долгого молчания Хуасин, — может... — За него сейчас его брат, пока тот медитирует сутками, и старик Цижень нам не поверит, — качает головой Цяньсюэ. — Может Нефриты? — разобрать автора идеи не удается, а зрение еще не четкое. — А-Сюй, ты вроде говорил, что неплохо знаком с наследником Лань? — он только кивает в ответ, чувствуя как засыпает, успокоительное берет верх, — Завтра решим как связаться с ним, а пока отдыхай. Сяоян улыбнулся в ответ, и, проваливаясь в сон, почувствовал как кто-то поправил на нем покрывало.***
Просыпаться было тяжело, тем более когда стали мелькать воспоминания о вчерашнем, но делать нечего, пришлось поднять себя с постели да поплестись в купальни. Вода помогла проснутся, а ожидающий в покоях теплый завтрак и вовсе поднял настроение до отметки переживем как-нибудь. Вскоре заглянули друзья, внимательно его оглядывая. — Не разваливаюсь еще, — закатил глаза Вэнь Сюй, но улыбка на лице выдавала его с головой. — Сможете прикрыть меня? — А-Сюй, ты серьезно планируешь слетать до Гусу и вернуться к обеду? — округлил глаза Хуасин. — Скорее до ужина... — Мы что-нибудь придумаем, — кивнул Дашэндасяо, — будь осторожен. — Постараюсь, — кивнул Сяоян и улыбнувшись друзьям, скрылся в тайном проходе.***
Окутанные утренним туманном горы было не сложно заметить, много труднее попасть внутрь незамеченным. Он смог подобраться к самому барьеру, но пройти без допуска вряд ли возможно. Сяоян глубоко вдохнул, сандаловый аромат, чуть разбавленный горной свежестью немного успокоил. Не впервой! Взгляд тут же наткнулся на пушистый комочек с большими ушками. — Не пригодится вам общение с животными, — шепотом передразнил он учителя. Ци легко заструилась по меридианам, скапливаясь на ладони, кролика подманить было не сложно, он совсем ручным оказался. Вот договориться было много сложнее, пришлось пообещать пушистому вымогателю морковки с капустой. Кто обратит внимание на маленького кролика? Где-то бао спустя показался знакомый силуэт. — Сичень, — чуть улыбнулся Сяоян, приветствуя юношу. — Что-то срочное? — уточнил наследник Лань, еле заметно нахмурившись, стоило ему кивнуть. — Отец готовит войска для атаки на Гусу, — не стал он ходить вокруг да около, — у тебя неделя, две максимум. — Если бы я не знал тебя, — вздохнул Сичень, опуская кролика на землю, — посчитал бы это ловушкой. — Мое отсутствие не должны заметить, сам понимаешь. — Вэнь Сюй, — чуть помявшись обратился к нему Сичень, — у тебя нет с собой цянькунь? В Цишань они намного вместительнее моих. — Парочку найдется, — кивнул Сяоян, передавая их, — что ты задумал? — Время на подготовку слишком мало, Облачные глубины не выстоят, — прикрыл глаза Сичень, и ненадолго замолк, пытаясь видимо успокоиться, — хочу попытаться сохранить хоть запретную секцию библиотеки да артефакты. — Не буду скрывать, уничтожить Гусу приказано мне, — сцепил руки в замок Сяоян, кивая на слова Сиченя, — я конечно не горю желанием, но отец умеет убеждать, да и я сейчас ничего не могу ему противопоставить. — Понимаю. Они немного постояли, да разошлись: ему предстояла дорога домой, а Сиченю спасать сокровища ордена.***
Он кивнул Хуасину, практически вползая в комнату. За один день слетать до Гусу и обратно не так то просто. Запас ци кажется и вовсе на нуле. Цяньсюэ понятливо кивает, сообщая, что ему сегодня весь день нездоровится и до завтрашнего утра он свободен. Сяоян может только кивнуть, шепча тихое «спасибо» и заснуть, чуть голова коснулась подушки. Вроде только заснул, а в дверь уже стучат, зовя «молодого господина, к столу». По лицу скакали противные солнечные зайчики, больше дразня, чем развеивая сон. После холодной воды да какао, заботливо принесенным Хуасином жизнь показалась много лучше. Отец не стал спрашивать о его самочувствии, видимо его слегка помятый вид говорил спи за себя, только предупредил не сильно тянуть с Гусу. Каким образом ему удалось сохранить спокойное лицо и даже кивнуть, «соглашаясь» с отцом, Сяоян понятия не имел. Единственное, что можно было сделать — потянуть время, и то не слишком долго. Хотелось конечно сорвать операцию, но риск подставить своих или вовсе раскрыться был слишком велик. Понимание, что больше ничего не выйдет пришло когда сознание стало плыть от избытка успокоительных. Остальные способы слабо помогали: внутри так и жгло, стоило заметить отца. Попытаться сейчас прикончить его равно самоубийству, но застилающая сознание ярость не слышала доводов разума. Друзья поймали его в саду, тайными туннелями ведя его в комнату. Молчание режет каждую клеточку больнее острейших ножей, но говорить нет ни сил, ни желания. Даже от любимого аромата пряностей мутит. Сяоян тихо просит их посидеть рядом, пока он не уснет, молча о раннем подъеме. Хуасин даже напевает колыбельную, которой он сам научил его. О уместности никто не заикается, прекрасно зная, что это практически единственное, кроме настоек, усыпляет его. Против воли на лице возникает улыбка, он зевает, сворачиваясь под покрывалом в калачик и медленно засыпает.***
Утро режет по глазам обжигающими лучами, резко выдергивая из сна. Безумно хочет остаться в постели, но стоит подняться. С каждым фэнь настроение только ухудшает, хотя казалось ниже просто некуда. Радостные лица воинов, среди которых едва ли треть наберется преданных ему, больше пропихнуть в отряд не удалось. Родная лошадь будто чувствуя его состояние нервно мечется вокруг, не давая себя оседлать. Успокоить ее удается с большим трудом. Дорога проходит как в тумане, и Вэнь Сюй правда не знает, как не заблудился и не завел людей в непролазные дебри. На далекие вершины гор хочется выть подобно волку на луну, но серебристой красавицы не было бы видно через плотное одеяло из туч. Вздох подавить не удается, к счастью топот копыт скрывает его. Когда взгляд цепляется за еле видимую резиденцию Гусу, сознание меркнет...***
Сяоян открыл глаза, вглядываясь в мутные пятна перед глазами, что-то не то булькало не то хрипело где-то рядом. Только ци рядом была знакомой, его друзья... Он послушно глотал горькие настойки, прикрывая глаза. Болью отдавала каждая клеточка, казалось только усиливаясь от мерного течения ци по меридианам. Тело не слушалось, Вэнь Сюй его даже не чувствовал. И это единственное, чему он был рад: ни одного хрипа не вырывалось из горла. Зыбкое темное нечто не хотело так легко отпускать сознание и тело жертвы. С каждым пробуждением боль усиливалась. Наверное Сяоян уже молил бы друзей о покое, если бы горло его слушалось. Когда ему удалось открыть глаза, приглушенный свет от пары небольших свечей острым ножом резанул по глазам. А после становилось немного легче. Вэнь Сюй не знал сколько потребовалось времени, чтобы просто смотреть на крошечный огонек свечи без боли. А сколько ушло на попытки ходить без ощущения ломающихся костей... Друзья молчали все время, никак не объясняя ни его состояние, ни произошедшее. Наверное к лучшему, хватало выражения их лиц, чтобы понять насколько все ужасно. — Что ты помнишь? — начал Дашэндасяо, присаживаясь рядом. — Мы подъежаем к Гусу. Они переглянулись. Сяоян понял все по одному взгляду направленному на него. И все же сильно хрипя попросил рассказать все…***
Перед глазами красная пелена. Сердце бьется как сумасшедшее. Ноги отказываются гнутся, приходится до крови прокусывать губы, лишь бы не застонать от боли. Руки гудят. Меч волочится по земле, даже не искря от ци. Золотое ядро в груди грозит разорвать его на части. Меридианы убивают морозным холодом и пустотой — он истратил весь запас ци. Взгляд цепляется за очередное тело, но в этот раз пройти мимо не выходит. С тихим стуком он падает на колени, подползая ближе. Верить в смерть***
Библиотека встретила тишиной и тихим шорохом страниц. Легкий аромат благовоний не мог успокоить дрожь в пальцах, выровнять сбитый пульс. Бессмысленной была бы и медитация, поэтому наследник Лань и не стал пытаться. Не теряя ни фэнь, он метнулся к дальним рядам, скрываясь в запретной секции. К открытой части можно вернуться и позже, эти книги находились и в библиотеках других орденов, и не в едином экземпляре. Но потерять хоть одну из сокровищ запретной секции... Ровными стопками книги находили свое место в мешочке цянькунь. Лань Сичень мысленно поблагодарил А-Сюя за них, артефакты Вэнь отличались надежностью и заклинаниями сохранности. Полки стремительно пустели, но радоваться точно не стоило. Необходимо оставить место для артефактов... За стуком собственного сердца тихие шаги не были слышно. — Гэгэ? — он подскочил, каким-то чудом не уровнив книги. — Вэнь собирает армию, — не стал Лань Сичень ходить вокруг да около. — Когда? — уточнил Ванцзы, явно с трудом держа себя в руках. — Неделя. Диди молча сжал его плечо, и, взяв папу пустых мешочков цянькунь, направился прочь из библиотеки. В хранилище видимо. Сердце немного замедлило свой бег. Глубоко вздохнув, наследник Лань вернулся к свиткам, оставляя артефакты на Ванцзы.***
Несколько фигур скользнули из тени, Лань Сичень дернулся, костеря себя за невнимательность. Алое солнце больно резануло по незажитым ранам. Меч мгновенно оказался в руке, хоть он и понимал бесполезность сопротивления. Но Вэнь не спешили нападать... — Подарок от А-Сяояна, — произнес один из них, протягивая кулон в виде солнца. Наследник Лань замер, глубоко вздохнул и вернул меч в ножны. Первое имя своего друга он ещё помнил, и дрожащими пальцами взял кулон в руки. Знакомая ци коснулась его меридиан. А-Сюй. Когда он обернулся, Вэнь уже не было...***
Волосы треплет легкий ветерок, солнце немного слепит, заставляя щурится, ненадолго, там на горизонте заметны тучи. Мягкая улыбка привычно ложиться на лицо, оборачиваясь, он как-то устало вздыхает, пытаясь немного успокоится. Он слышит позади легкие шаги, оборачиваться не нужно, чтобы знать кто приближается, за неделю изучить главу Лань было совсем не сложно. — Я не могу пойти с вами, — все так же глядя вдаль говорит Яо, заранее зная о чем хотели спросить его, — мне казалось, мы это уже решили. — Будь осторожен, — попросил Лань Сичень, после недолгого молчания, видимо решив не начинать один и тот же диалог в который раз, — Вэни уже сровняли два ордена с землей. — Мой путь лежит в Ланьлин. Яо скорее почувствовал, чем увидел как глава Лань кивнул, и направился обратно в дом. День прошел за сборами вещей, коих было совсем немного. Вечер наступил незаметно. Сверкнула молния, но грома слышно не было, дождик был совсем маленький, да быстро усилился, становясь практически сплошной стеной. Если к утру не прекратится, придется переносить планы, путешествовать по такой погоде не хотелось. Яо любил выслушиваться в мелодию капель, стучащих по дорожкам, шуршащих в листве. Раньше конечно было еще лучше, когда можно было прижаться к маме, и медленно засыпать, довольно улыбаясь сквозь сон. Теперь же тепло объятий сменилось прохладой, оставляя только песню дождя. Окно пришлось прикрыть, слишком холодный ветер, старое одеяло ничуть не согрело. Утро встретило ярким солнышком. Если приглядеться, можно заметить тающую радугу. Он попрощался с главой Лань, надеясь на следующую встречу. Их дороги вели в разные стороны. Его путь к счастью лежал по каменистым дорогам, хоть и приходилось сворачивать иногда на обычные тропинки.***
Болела каждая клеточка тела, в ушах до сих пор звучал треск собственных костей. Он будто наспех собранная кукла, которой не успели пришить конечности, да и материалы явно были не лучшего качества. Яо казалось, что он сломает все кости, если поднимется, но остаться лежать, признавая поражение? Ни за что! Ноги трясутся, его всего колотит, и устоять кажется невозможным, а ему удается. Нацепить улыбку победителя несложно, тем более когда наградой становится недовольство отца. Яо разворачивается, направляясь прочь от Ланьлин. Никто не видит как по щеке бежит одинокая слеза. Каким же глупцом он был, раз думал, что его примут с распростёртыми объятьями! Но матушка так мечтала об этом... Наверное стоит поискать ночлега в каком-нибудь постоялом дворе, да от одной мысли оказаться средь угодливых слуг у него все внутренности сворачиваются, и что-то склизкое просится наружу. Может ему придется стать таким же, чтобы исполнить матушкину мечту, но сейчас совершенно не хотелось думать об этом. Яо сворачивает на неприметную тропинку, замечая вдали лесную полосу. Тихий шелест листвы, пение птиц и легкий аромат лесных цветов были бы кстати. Может посчастливиться отыскать целебных трав, чтобы хоть как-то помочь затянуться ранам. Крона уже укрыла его, чуть притупляя боль, когда по листве застучали первые капли. Он даже не заметил, когда яркое небо успело затянуться тучами... Скопившись на листьях, вода стала стекать вниз, попадая точно по нему. Ханьфу быстро намокло, сковывая его в холодных объятьях. Постоялый двор уже не казался такой плохой идеей, но слишком далеко было идти до города. Стоит переждать непогоду. Яо прикрыл глаза, с трудом сдерживая рвущийся наружу то ли плач, то ли крик. Как же не вовремя... Темное пятно, виднеющееся меж деревьев могло быть чем угодно, и все таки Яо побрел к нему. Может повезет наткнуться на холм или даже небольшую гору? А может судьба сжалится и он сможет немного обсохнуть в уютной пещере? Слегка покачав головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей Яо ускорил шаг, надеясь добраться до укрытия хоть частично сухим. Быстро размякшая от дождя дорога только усугубляла положение. Каким образом спотыкающийся через каждые пару фэнь Яо добрался до укрытия в целости? Он и сам понятия не имел, видимо небожители сжалились над ним. Укрытие оказалось, к огромному счастью, просторной пещерой, даже сухой. Да и сам Яо хоть сильно промок, до нижних одежд дождь добраться не успел. Костер, к огромному сожалению, развести было невозможно, ни хвороста, ни огнива. Только пару подсмотренных у бродячих заклинателей приемов позволили не промокнуть насквозь. Волна жара быстро испарила лишнюю влагу, согревая продрогшего. Дождь все шумел, убаюкивая своей монотонной песней. Яо только на пару минут прикрыл глаза, опираясь спиной на чуть теплую стену пещеры. И стал проваливаться...***
Хватка Сжигаюшего ядра крепкая, даже пытаться вырваться глупо. Цюньлин только прикрывает глаза, очень надеясь, что это какая-то нелепая ошибка. Руки ныли, хотелось подняться и встать прямо, но кто посмеет сделать это при главе? Вэнь Нин дрожал, в знойном дворце стало так холодно, как наверное не бывает на вершинах самых высоких гор. Меридианы и вовсе не то сковало льдом, не то ци решила покинуть тело незадачливого заклинателя, с огромной скоростью метясь по меридианам. — Понравилось развлекаться с Вэй Усянем? — просто уточнил Глава Вэнь и Цюньлин понял, что живым отсюда не выйдет. — Молчишь? Твое право. А-Чжао сбросил твоего ненаглядного Усяня с Луаньцзан, ты направишься прямо к нему! Да, — уточнил он после недолгого молчания, — А-Цин знала? Сил хватает только покачать головой...***
Никто не церемонился, даже отряда как такового не выделили, так пару человек и Сжигающий ядра. Неудивительно. Зачем собирать десяток воинов ради жалкого предателя, никогда особо не блиставшего? Тем более один Сжигающий ядра целой армии стоит! Вэнь Нин прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на дыхании, лишь бы не застонать от боли: его слишком спешили связать, перетянули вены. Казалось кровь вот-вот порвет хрупкие стены сосудов и он умрет намного раньше своей скорой казни. Родная ци постоянно замирала в меридианах, стоило Сжигающему ядра взглянуть на него, но, кажется, лишать золотого ядра его не собирались. Хотя какой смысл в этом был бы? Вряд ли после потери ци казнь была бы для него столь ужасна. Скорее наоборот. В глаза попадала пыль да мелкая каменная крошка, резала и жгла, а ему оставалось только моргать, пытаясь хоть как-то облегчить боль. И будто этого мало, его добивала усиливающаяся с каждым шагом вонь. Вряд ли от места, усеянного трупами стоило ожидать чего-то другого, но легче от этого не становилось. Они остановились. От слез картина перед глазами плыла, но ему и не нужно было четко видеть, чтобы заметить перед собой пропасть. Никто не проинес ни слова, его просто толкнули, легко-легко, но и этого хватило, чтобы потерять равновесие. Шаг вперед стал ошибкой, вместо земли только пустота. Ханьфу развивалось, облепляя его тело на подобие кокона, волосы лезли в лицо, и кажется вершина горы стремительно удалялась. Он падает? Сосредоточиться выходило с большим трудом. Что-то яркое мелькнуло рядом, и Вэнь Нин чуть улыбнулся, понимая, что сознание уплывает...***
Фэн Хуан в припрыжку бежал в барьеру. Казалось с прошлого дежурства прошла целая вечность! Нет, он конечно любит свое гнездо, любит греться возле сердца огня, но слишком тесны для него пещеры, ни развернуть нормально крыльев, ни тем более взлететь. Хотелось наконец взмыть вверх. Если прикрыть глаза можно даже представить, что тьмы вокруг нет, как и снежной пустоши. Он ухмыльнулся охранникам, проходя мимо, радостно просияв, замечая их завистливые взгляды. Пару коридоров и ударивший по крыльям мороз — ничто в сравнении с ветром, запутавшемся меж перьев. Легко оттолкнувшись, поднимая снежное облако, Хуан взлетел, не сдерживая счастливого крика. Свист ветра в ушах, сотня ли до земли, наконец распахнутые крылья, ничто больше не давит! Даже темным тучам и холоду не испортить настроения! Что-то задевает крыло, выровняться удается с трудом. Хуан фырчит, оглядываясь по сторонам, наткнуться на бывших собратьев совсем не хотелось. Взгляд цепляется за стремительно падающий силуэт. Его точно прибьют, когда он доберется до гнезда, но тут явно кто-то живой! Хуан срывается вниз, земля стремительно приближается, а до человека, как удалось рассмотреть, оставался еще чжан. Миг, он подхватывает юношу, резко взмывая вверх. Крылья болят, не привыкшие к двойной нагрузке. Человек без сознания, и кажется начинает задыхаться. Приходится поделится огненным сердцем...