Вторая жизнь

Как-то так получилось, что и на следующий день они тоже остались у Изуки. Сперва была просто совместная прогулка-пробежка с Сорой, куда еле-еле вытянули и Кенму, потом завалились в закусочную, затем по дороге они наткнулись на игровой магазин и застряли там на полдня, перебирая всевозможные игры. Кенма светился так, словно очутился в раю. Парням даже вспоминать не хотелось, сколько сил и времени они угрохали на то, чтобы вытащить его оттуда. Зато обзавелись несколькими играми и решили сразу их опробовать. Вот так вечер незаметно перетек в ночь и Такао с Сугаварой снова остались с ночевкой. А утром Суге позвонила Рико. – Да, алло? – Сегодня уезжаем, Суга, после обеда собираемся около школы. У нас много новичков, да и клуб замечательно показал себя, так что нам выделили автобус. – Мне предупредить остальных? – спросил Коуши. – Да, обзвони, пожалуйста, новичков, а я пока сообщу остальным. – Хорошо. И Шуну я сам скажу, можешь не беспокоиться. Казу с интересом повернулся к нему: – О чем ты там должен мне сказать? Изуки и Кенма тоже оторвались от новой игры. – Сегодня уезжаем после обеда, так что пора домой собирать вещи, – пояснил Суга, уже листая контакты первогодок. – Да ты не торопись, мне еще новеньких обзвонить надо. – Ладно, – Такао пожал плечами и вернулся в игру, мастерски сражаясь с Кенмой. Изуки выбыл и, сокрушенно повздыхав, принялся азартно наблюдать, кто кого. Коуши быстро закончил, и вскоре они на неделю прощались с Изуки и Кенмой, взлохматили мягкую шерсть возле ушек Соры и отбыли домой, где спешно кинулись набивать сумки. – Плавки не забудь! – крикнул из своей комнаты Такао. – Хоть раз, но мы обязательно окунемся в море! Тем более, ты еще ни разу не купался в море и это надо исправлять! – Уже взял! – со смехом ответил Суга. Собравшись, они тщательно закрыли дверь и поспешили к школе. Слишком долго собирались, хотя вроде взяли не так уж и много. Ребята почти все оказались на месте, осталось дождаться Кагами да парочку первогодок. – Ну он же Ас, сколько можно опаздывать?! – раздраженно проворчала Рико, разминая кулаки. – Расслабился, видать, за то время, что не был Асом, – фыркнул Цучида. – Да всего-то неделю не был, как можно за такое время расслабиться? – Хьюга поправил очки и скрестил руки на груди. – Действительно... – отстраненно добавил Киеши, сверля взглядом занервничавшего Такао. – Этот Ичиго быстро ушел из клуба, и с тех пор прошло немало времени, – Коганей снова уставился в телефон, – уже сто раз можно было прийти в себя. Пиликнул мобильник, все тут же полезли проверять, чей именно, и Куроко озвучил: – "Проспал, уже бегу". – Наверное, опять всю ночь не спал, – Фурихата вздохнул. – Он же всегда просыпает, когда волнуется, помните? – Верно, – кивнул Куроко и тоже уставился на Казу. Тот хотел было психануть, чего они на него так вылупились-то, но в этот момент примчался взмыленный Кагами. – Фух, успел! – Ты Ас, ты должен был самым первым быть здесь! – закричала Рико, угрожающе надвигаясь на него. – Не повезло, – сочувствующе сказал Фукуда, глядя на свернутого крендельком Кагами. – Бедный Кагами-семпай, – вздохнули первогодки и удостоились пристального взгляда Куроко, отчего дружно вздрогнули и поежились. Наконец прибыли остальные опоздавшие, получили пару крепких подзатыльников и погрузились в автобус. – Теперь хоть не придется своим ходом туда ехать, – Кога блаженно растекся по креслу. – Меня больше волнует тамошнее питание, надеюсь, есть будут не нас, а то тренер так споткнется, и все... – буркнул Такао, вспомнив ужасную сцену, когда Рико, споткнувшись, выпустила из рук окровавленный нож, вонзившийся в стену... аккурат над его головой. И прирезала ни в чем не повинного таракана. Куроко, севший позади него, кашлянул, тоже вспомнив этот случай. Да уж, они все тогда перепугались жутко. – Это ты о чем? – не понял Суга. Казу содрогнулся и покачал головой, не желая отвечать. Хотя бы потому, что Изуки тогда в обзоре не было, эти воспоминания принадлежат ему, Такао. Коуши все понял и увел тему в сторону. – А что вообще насчет питания? Кто готовить будет? – Слава богу, Рико научилась готовить пару-тройку блюд, – Кога едва не вознес хвалу всем известным ему божествам. Цучида хохотнул: – И мы даже знаем имя этого бога! К тому же готовит Кагами реально как бог, вкуснятина неимоверная. Такао припомнил куроковскую днюху и вкалывающих на кухне Кагами и Химуро и присвистнул, бросая многозначительные взгляды на чуточку порозовевшего Куроко. Митобе что-то показал, и Кога активно закивал: – Точно, он даже Рико научил. Митобе тоже мог бы, но молча это не очень удобно. Первогодки слушали с квадратными глазами и не выдержали, попросили рассказать. Так вся дорога и прошла под истории о "дегустации от Рико". По прибытии ребята оставили вещи в лагере и Рико погнала их на берег, где на песке дожидались те самые прошлогодние, как шепнул Казу Хьюга, стойки с кольцами. Такао с восторгом осмотрел будущее игровое поле. Правда, восторг слегка приутих, когда им сперва пришлось бегать и разминаться под палящим солнцем. К тому же дриблинг на песке не работал и им оставалось только активно развивать тактику "беги-бросай". Ноги предательски утопали в песке, парни запинались, падали, даже Кагами, уже подзабывший о его коварстве, пару раз нырял мордой в песок, не долетев с данками до кольца. К вечеру с них лило ручьями, единственная одежда – шорты с трусами, потому как от футболок все избавились – промокла насквозь от пота, а парни жадно глотали раскаленный воздух. Гордо обведя их глазами, Рико скомандовала отбой и со смехом наблюдала, как они дружно сигают в море. Прохладная водичка показалась манной небесной. – Вот где настоящий рай, – простонал едва слышно Такао, – а не то недоразумение наверху. – Ты видел всего лишь распределительный центр, а не сам рай, – обиделся Суга. – В раю, между прочим, просто замечательно. – Не горю желанием проверять, так что поверю тебе на слово. Незаметно подкравшиеся к ним Киеши и Куроко переглянулись и решили не затягивать с откровенным разговором, а то за эти дни они так и не смогли выловить Изуки. Или Такао, если это не розыгрыш. Конечно, в головах у них до сих пор не укладывается, что такое реально, но уж больно сильны различия между прежним Изуки и нынешним, да и эти разговоры... Киеши горел желанием вернуть любимого человека, кем бы он ни был, а Куроко просто хотел узнать правду, ну, и он тоже, можно сказать, привязался к семпаю. Нехотя ребята выползли из воды и поплелись в сам лагерь, где их ждал сюрприз – прибыли шутокувцы. Казу замер, жадно глядя на безразличного Мидориму. – Эх, Шин-чан, тяжело тебе без меня, да? – беззвучно прошептал он и уже в голос поздоровался: – Приветик, Мидорима! – Здравствуй, Изуки, – кивнул тот, стиснув бонсай и невольно засмотревшись на мягко сверкающие серые глаза, перед которыми маячили влажные черные прядки. В голове снова мелькнуло, что он так похож на... – Ого, у вас тоже пополнение, – Кога восхищенно уставился на зарумянившуюся девушку в толпе шутокувцев. – Это наш менеджер, Оцубо Таэ, – представил ее Мияджи-младший. – Оцубо? – поразились сейриновцы. Та кивнула. – Я младшая сестра Тайске, бывшего капитана. Такао прыснул: – Одни младшие, да? – он указал на Мияджи, Оцубо и стоявшего рядом младшего Кимуру. – У вас тоже новых немало, – Мияджи оценил взглядом прилив новичков и остановился на Суге, выглядевшем куда старше. Коуши приятно улыбнулся, заставив милую Таэ потупиться и снова раскраснеться. Некоторые парни тоже не остались равнодушны. – Я Сугавара Коуши, менеджер. Мияджи удивился, что менеджер – парень, и Суга пояснил, что он пошел в команду в основном из-за брата, то есть Изуки. Казу его почти не слушал, он пожирал взглядом Мидориму, которому все эти знакомства явно были даром не нужны. Наконец парни наговорились, девушки впечатлились и все направились в дом. Сейриновцы тут же оккупировали онсены, смывая морскую соль и расслабляя ноющие мышцы, а шутокувцы размещались. Один Кагами, бедняга, сильно так попал, его Рико отправила на уже традиционную пробежку. Куроко вздохнул ему вслед, но сил бегать у него уже не осталось, а вот Казу задумался. Благодаря рикше раньше его выносливость и скорость прилично возросли, а в изуковском теле... не то чтобы тот не развивался все эти годы, но все же самую малость не дотягивал. И Казу, подхватив телефон, решительно выскочил за дверь. – Стой, куда? – наружу высунулся Суга. – Составлю компанию Кагами, пробегусь по бережку, – крикнул Такао и припустил вдогонку за товарищем. А чтобы было не так скучно бежать, он включил музыку, все равно никого вокруг не было и никому он не помешает. – Изуки-сан? – удивился Кагами, когда Такао поравнялся с ним. – Нэ, компания не нужна? Не против, если я присоединюсь? – Не против, – Кагами покосился на него. – А что это ты так решил? – Да просто не помешало бы подтянуть выносливость, – сказал правду Такао. Заиграл ритмичный рок, и они, не сговариваясь, подстроились под музыку, четко печатая шаги. Заметив это, Такао звонко расхохотался, ему вторил Кагами. На обратном пути Казу стал отставать, все-таки насыщенный тренировкой день дал о себе знать. – Давай дальше без меня, – он махнул рукой, притормаживая и морщась от противно ноющих икр. Давая им передышку, он уселся на песок, забуриваясь в переписку и спрашивая, чем там заняты ребята. Оказалось, что те спать не хотели и затеяли армрестлинг с шутокувцами. "И Шин-чан?!" "Нет, конечно! Он просто сидел, но с настолько похоронным лицом, что Мияджи не выдержал и выпроводил его за дверь с наказом не киснуть, а лучше проветриться)))) А ты там все бегаешь?" "Ага)))) Как раз побежал дальше ХД" Но бежать он не стал, несмотря на написанное Суге, а просто побрел вдоль берега, рассеянно вслушиваясь в спокойную песню из изуковского списка, сменившую рок. Кагами уже было не видно, он умотал куда-то за тридевять земель, зато со стороны лагеря к воде медленно шла высокая фигура. Прибавив шаг, Такао увидел зеленые волосы и бонсай. – Ш... Мидорима? – он едва успел прикусить язык, чтобы снова не выпалить привычное и родное "Шин-чан", и сунуть зудевшие от желания обнять руки в карманы шорт. – Изуки? – в зеленых глазах мелькнуло едва заметное удивление. Видимо, он даже не обратил внимания, что среди сборища баскетболистов Изуки нет. – Я решил пробежаться, выносливость лишней не бывает, – легко пояснил Казу, подходя поближе. – Ясно, вот что. – Суга сказал, что ребята там затеяли армрестлинг. С чего это они вдруг? Мидорима поджал губы: – Кто-то из ваших первогодок обнес клумбу, ободрал половину тюльпанов и набрался наглости преподнести их Оцубо-чан. Мияджи этого не стерпел, и в итоге все вылилось в армрестлинг, вот что. Казу неверяще уставился на него и громко расхохотался, живо представляя такую картину. Оступившись от смеха на зыбком песке, он ухватился за Шин-чана. Тот рефлекторно подставил руку, недоумевая, отчего этот смех так привычен, опять его посетило чувство, будто рядом не малознакомый Изуки, а близкий человек, его... Такао. – Да уж, реально наглые пошли первогодки, – Казу снова прыснул и охнул, когда голову пронзили сведения о языке цветов. – А если Мияджи знает значение тюльпанов, то тогда понятна его реакция. – А что с тюльпанами? – поинтересовался Мидорима, он не разбирался в цветах. – Ну... красные тюльпаны означают удачу, в качестве талисмана, например, была бы двойная порция удачи, – Такао кивнул на бонсай. – А сами по себе тюльпаны могут как дружески говорить "Ты мне очень дорог", так и... символизировать признание в любви. Они оба опустили взгляды на бонсай и столь же одновременно вспомнили о букете красных тюльпанов, за которыми Такао таскался под дождем в тот самый день. И букет тот предназначался Шин-чану, пусть и просто в качестве талисмана. Зато теперь понятно, какого фига Казу расспрашивали продавцы в цветочном об их с "девушкой" отношениях, решили, видать, что они парочка. Ну, сейчас-то он не отказался бы, только Мидорима... Мидорима закаменел, как всегда при воспоминаниях о Такао, и молча устремил взор на мирное темное море, сливающееся со столь же черным бархатным небом. Казу тоже умолк, не желая тревожить его еще сильнее или портить момент своей болтовней, и просто слушал приглушенную музыку, продолжавшую играть на его телефоне. Сперва рассеянно, а потом он прислушался, достал мобильник из кармана. Грустная, тоскливая мелодия сменилась словами, от которых схватывало где-то в груди*. – I was childish and unfair To you, my only friend I regret, but now it's too late I can't show you any more The things I've learned from you Cause life just took you away

Я был инфантилен и несправедлив К тебе, мой единственный друг, Я сожалею, но теперь слишком поздно. Я больше не могу показать тебе вещи, Которые я усвоил благодаря тебе, Потому что жизнь просто забрала тебя.

Такао задохнулся, а Мидорима выронил свой бонсай, его лицо от боли исказилось до неузнаваемости. Каждое слово резало ножом... – I'm asking why I'm asking why Nobody gives an answer I'm just asking why But someday we'll meet again And I'll ask you I'll ask you why Why it has to be like this I'm asking you why Please give me an answer

Я спрашиваю "Почему", Я спрашиваю "Почему", Никто мне не отвечает, Я просто спрашиваю "Почему". Но однажды мы встретимся вновь, И я спрошу тебя... Я спрошу тебя "Почему, Почему это должно быть именно так?" Я спрашиваю тебя "Почему?" Пожалуйста, ответь мне.

– Такао... – выдохнул Мидорима и осел на песок, скрывая лицо в ладонях. Он словно лишился остатков самоконтроля, на которых держался все это время. Песня безжалостно вырвала их своей жестокой правдой. Казу, выронив телефон, рухнул рядом и осторожно, нерешительно коснулся напряженной спины. Изо рта рвалось отчаянное "Шин-чан", но он закусил губы и лишь приблизился еще. Мидорима не отталкивал, он будто забыл, что не один, и Казу медленно обвил дрожавшие плечи руками, утыкаясь лбом в его макушку и тихо всхлипывая. Боже, неужели Шин-чан так ни разу и не... он не отпустил Такао, не оплакал его... Прошло уже много песен, когда Шинтаро успокоился и вспомнил, что рядом был Изуки. И почувствовал, что его обнимают, бережно, легонько поглаживая узкой ладонью по плечу. От этого становилось намного легче. – Спасибо, вот что, – прохрипел он. – За что? – отозвался Такао, ругая себя за то, что наслаждается близостью к Шин-чану, прикосновениями к нему. И это тогда, когда ну совсем не к месту! – За утешение. – Мне, скорее, всыпать надо, что включил такую музыку, – хмыкнул Такао, нехотя отстраняясь и поднимаясь на затекшие ноги. Потом подал руку Мидориме, которую тот принял и тоже встал. – Но я рад, что был рядом, никто не должен переживать такое в одиночку. Подхватив с песка бонсай и мобильник, они медленно побрели к дому. – Скажи, тебе стало легче? – прошептал Такао. – Говорят, что время лечит, – глухо бросил Мидорима, прикрыл глаза, поправляя очки, и отрезал: – Врут, вот что. Казу надсадно сглотнул, с болью глядя на него, и шагнул вперед. – Ши... – Вы где ходите?! Даже Кагами уже примчался, а вас мы с Мияджи обыскались! – на пороге стоял взвинченный Сугавара. Такао моментально проглотил так и не произнесенные вслух слова и настороженно покосился на ангела. Тот кивнул Мидориме и встревоженно нахмурился, заметив, что они какие-то разбитые. – Ладно, спокойной ночи, Мидорима, – пожелал ему Такао, слабо улыбнувшись. Шинтаро кивнул и повернул к своей комнате. – Вы?.. – Просто полюбовались морем, – ответил Казу и был утащен отдыхать. Надежда, что они с Шин-чаном все-таки подружатся заново, только окрепла.