Вторая жизнь

После тренировки сейриновцы в полном шоке вытаращились на входивших в спортзал двоих парней, крайне удачно выгадавших момент, когда все первогодки уже свалили, а старшие еще не разошлись. Имя этой удачливости, на самом деле, очень простое – Такао, который написал поджидающим снаружи Изуки и Кенме. Еще больший шок все испытали, когда к ненавистному "Ханамии" поспешили мало того что Суга и Куроко, так еще и "Изуки" с Киеши! Казу про себя нервно хихикнул, что позже они еще и не так запутаются в именах. – Ты что тут делаешь, ублюдок?! – рявкнул очухавшийся Хьюга, злобно похрустывая кулаками и как никогда желая накостылять по мерзкой роже. Правда, сейчас почему-то Ханамия не смотрел так, будто все вокруг лишь отбросы, наоборот, он как-то понимающе опустил глаза. – Не надо, Хьюга, – остановил его неожиданно Киеши, становясь между ними. Цучида разинул рот: – Ты чего, Киеши? Это же Ханамия! – Теппей, что происходит? – Рико строго свела брови, переводя взгляд с одного на другого, третьего и далее по порядку. Киеши вздохнул, обернулся назад, где ему улыбнулся Изуки. Такая слабая, но несомненно искренняя улыбка ввела в ступор абсолютно каждого непосвященного. И в ужас – чтобы Ханамия так улыбался Киеши?! – Послушайте, нам... э-э-э, с ним, – Такао ткнул пальцем в Изуки, – надо вам кое о чем рассказать. – Только не говори, что вы теперь, ну... – взмолился Коганей. – А как же Киеши? Ха, Казу был прав, у них тут все уже знают об отношениях Изуки и Теппея! Пока не посыпались предположения, одно нелепее другого, вплоть до шведской семьи из всех сопричастных, он поспешил откреститься: – Нет-нет, это не то, о чем ты подумал! Это куда серьезнее! – Что может быть серьезного в отношениях с Ханамией? – выплюнул Хьюга. – Почему бы вам не забыть на время о ваших бывших разногласиях с Ханамией и не выслушать нас? – тихий голос мгновенно перекрыл нарастающий гул голосов. Под пристальными взглядами Кенма передернул плечами, поморщился и уткнулся обратно в неизменную отныне консоль. – Говоришь "нас", а сам... – вздохнул Суга и махнул рукой в сторону раздевалки. – Давайте лучше пойдем туда, сядем и спокойно поговорим. Сперва Хьюга был категорически против присутствия Ханамии, но ему дали понять, что без того разговора не получится, и снедаемые адским любопытством ребята поплелись из зала обратно в раздевалку. Там они разместились на лавках, разминая усталые после тренировки мышцы, и воззрились на шестерку, севших рядком на одной скамейке. Удивительнее и ужаснее всего было видеть, как Киеши взял Ханамию за руку и ласково погладил большим пальцем ладонь. От этого челюсти отпали повторно. – Так это не Изуки променял на него, а... Киеши, как ты мог?! – выдал полный негодования Коганей. Митобе что-то показал, но он покачал головой. – А как еще это можно понять, Митобе? – Действительно, вот уж никогда не думал... – скривился Хьюга. Рико все еще хмурилась, второгодки были в ужасе. – Как же так, Киеши-семпай? – со слезами в голосе вопросил Фурихата, бросая несчастные взгляды на странно спокойного "Изуки". Кагами сурово супил забавные брови и непроизвольно сжимал пальцы, словно на чьей-то шее. – Как вообще можно было променять такого, как Изуки-сан, на... это? – он с отвращением посмотрел на "Ханамию". От его пассажа все замолкли, Куроко ревниво поджал губы, а Такао прыснул, немало польщенный. Настоящий Изуки съежился еще сильнее и попытался отнять руку у Киеши. Тот не отпустил. – Прекрати, Теппей, ты же видишь, они не примут такого меня, – взмолился Шун. – Если не хотят потерять всех нас, то им придется принять, – твердо заявил Киеши. Куроко заметил квадратные непонимающие глаза товарищей и вмешался: – Давайте не будем рубить с плеча, а объясним все по порядку. Такао и Изуки переглянулись. – Кто первый: ты или я? – Казу приподнял бровь. – По сути, это произошло одновременно, но началось все-таки все с тебя, да и о том, что случилось со мной, они уже знают, поэтому начинай ты. – Ладно. Итак, я на самом деле Такао Казунари, а началось все с того, что я стоял на светофоре и переписывался с Шин-чаном, когда меня толкнули в спину... *** – Не верю! – Хьюга... – Все равно не верю!!! И не зови меня! – А вот это было обидно, между прочим. – Наплевать, я вам не верю, вы сговорились и придумали идиотскую шутку! Нереально, да еще и попасть в... в... это! – Ну, знаешь ли! Это уже не я выбирал! Что досталось, в то и попалось! – Пфхах!.. – Не смешно! И все равно не верю! – Хватит талдычить это как попугай! – рассердился, ко всеобщему изумлению, Киеши. – Мы знали, что ты упрямый, но это еще не повод отталкивать друга, пусть он и выглядит по-другому. Хьюга непримиримо скрестил руки на груди, по-прежнему не убежденный, но все-таки покосился на Изуки и Такао. Рико тоже была склонна думать, что все это кретинский розыгрыш, а вот Кагами смотрел обиженно на Куроко. – Что такое, Кагами-кун? – устало посмотрел на него Тецуя. – Почему ты мне сразу ничего не сказал? Я думал, мы друзья. – Друзья... действительно... Он выглядел настолько опустошенным, что Такао не выдержал. Плюнув на громкие разборки вновь ругающихся Хьюги и Киеши, которые поглотили всех остальных, он притиснул Куроко к себе и утешающе забормотал, лукаво поглядывая на закипающего Кагами: – Ну-ну, Куроко, не расстраивайся ты так, у тебя же есть Кисе, он тебя любит, плюнь ты на этого вредного Кагами. С Кисе тебе наверняка будет хорошо. – Думаешь? Ну... Кисе-кун и впрямь активный очень, – Куроко попустил мимо ушей рык Тайги, слишком ярко представившего солнечного блондина и тихого, но тающего от обилия страстных ласк Фантома. Ревность затопила с головой, причем непонятно, кого и к кому. Хотелось и Кисе притянуть к себе, и Куроко вырвать из чужих загребущих рук. Такао, для которого его мысли не остались тайной, довольно ухмыльнулся и дожал: – К тому же он приглашал тебя на свиданку сегодня, а ты так и не ответил. Но теперь можешь смело соглашаться, Куроко! – Еще чего! – вопль Кагами с легкостью переглушил затеявшуюся свару и заткнул всех. – Хрен ты куда пойдешь один! – Слушай, Кагами, если тебе Куроко не нравится в "этом" смысле, то Кисе наоборот. Не будь эгоистом и не лишай их... – Кто сказал, что не нравится?! – Значит, нравится? Тогда что еще за "мы же друзья"? Ты уж определись... – Я... – Тайга побагровел под просветлевшим взглядом Тецуи и отвернулся, буркнув напоследок: – Никаких Кисе... без меня. – Тройничок, – пропел прямо в ухо Куроко Казу и заржал. – Да хватит уже ворковать! – не выдержал Сугавара. – Тут все никак не могут договориться, а Хьюга – поверить! – А я-то что могу поделать? – Может, получится как-то убедить его, эм... Такао? – робко предложил Фурихата. Кавахара и Фукуда согласно закивали, они с самого начала поверили, несмотря на то, что Такао вообще толком не знали, а с Изуки всего лишь год были знакомы, и проверить их историю никак не могли. Казу тяжко вздохнул, с притворным кряхтеньем поднялся и громко хлопнул в ладоши: – Народ, хватит уже! Мы поняли – вы, Хьюга и Рико, не рады тому, что ваш друг не умер и вернулся, пусть и попал по полной, не хотите его знать и видеть тоже не хотите. Мы все поняли и отчаливаем, – он дернул ошарашенного Шуна на себя. – Пойдем, Изуки, Шин-чан уже знает, что ты не настоящий Ханамия, так что, думаю, с тобой он сыграется. Поступишь со мной в Шутоку... остальные тебя тоже по-любому примут, они же лично не играли против прежнего Ханамии. Изуки горько посмотрел на замершего Хьюгу и повернулся к Такао: – Ты уверен, что Мидорима не будет возражать? – Конечно, не будет! Мы вчера с ним поговорили, он рад, что я вернулся, да-да, он оттаял! Настоящий друг, в отличие от... Хьюга дернулся как от удара, но нашел в себе силы загородить дверь. Кажется, парни всерьез настроены покинуть Сейрин, Киеши смотрел очень разочарованно, а Рико уже начала кусать губы, с сомнением изучая то Изуки, то... Такао?.. Хьюга все еще не верил до конца, но если это розыгрыш, то все зашло слишком далеко. – Если все это правда... то мы рады, что он жив, но... такого же не бывает. Терпение Изуки лопнуло, он подошел вплотную к шарахнувшемуся от враждебно настроенного "Ханамии" Хьюге и зло ткнул пальцем в его грудь: – Так же не бывает, как когда я два года назад на спор переоделся в девчачьи шмотки, а ты принял меня за мою же несуществующую сестру и признался, что я тебе понравился с первого взгляда?! Или когда тебе в средней школе однажды подменили очки и ты забрел в женскую раздевалку?! Или когда в бассейне мы с тобой поспорили, кто больше умудрится втихаря расстегнуть верх у купальников девчонок, и я выиграл?! Или... – Ты обещал, что никогда этого не расскажешь, Изуки! После этих слов затихли все. Хьюга смотрел прямо на Изуки, на настоящего Изуки, стоявшего перед ним. Шун улыбнулся задрожавшими губами и опустил лоб на его напряженное плечо. – Ты придурок, Хьюга, капитан, но такой придурок. Я думал, ты обрадуешься, что я не умер, что вернулся, а ты... – Да рад я, рад, – проворчал Джунпей, откидывая голову на дверь и уставившись в потолок. – Даже не вздумай уходить из Сейрин. В смысле, поступать куда-то еще... Просто эта рожа... почему именно он? – Как будто я выбирал, – со смешком всхлипнул Изуки. – Кто умер в тот момент, туда и притянуло. Еще радоваться надо, что не в какого-нибудь аборигена из джунглей, а всего лишь в тело Ханамии. – Но он, получается, тоже умер? – Рико осторожно коснулась спины Изуки, как бы проверяя, реально ли все-таки происходящее. – Да, – ответил вместо Шуна его ангел, на миг отрываясь от игры, – он принес из ресторана рыбу фугу, а ту некачественно обработали. Ее кровь смертельно ядовита, он отравился и умер. – И он не вернется так же, как вы? – Цучида заинтересованно повернулся к Такао, но ответил ему все тот же Кенма. – Нет, он грешник. Грешников ждет закрытый ад, оттуда нет выхода, если уж попали. До распределения и из рая выбраться еще можно, если глазастые. Изуки и Такао одинаково хмыкнули, еще бы, их глазки сослужили просто замечательную службу. – Значит, получается, Ханамии больше нет? – только сейчас до ребят в полной мере дошло, что душа противника, пусть и ненавистного, уже не среди живых. – Да, теперь с его внешностью, именем и семьей жить мне, – Шун выпрямился и развел руками. – А мне – с твоими, – добавил Казу. Хьюга переключил внимание на него. – Кстати, какого черта ты ничего не сказал сразу? – Вы даже сейчас с трудом поверили, а что мог сказать один я, как убедить? – возмутился Такао и стрельнул глазами в виновато потупившегося Сугу. – К тому же мне тут все мозги прополоскали тем, что никому нельзя говорить, нужно жить новой жизнью, иначе все не по правилам и придется доложить "наверх". – Я же уже извинился, Шун! – Так, а теперь я не понял, – Кога даже головой затряс в попытке все уложить. – Если Изуки живой и находится в Ханамии, почему ты зовешь Такао его именем? – А еще... ты правда ангел? То есть был им? – добавил Кавахара. – Да, я был им, пока меня не наказали за отношения с человеком, – ответил Коуши. – А наказание это лишение ангельских крыльев... нет, это такое выражение, у нас не было крыльев!.. и изгнание на землю уже в качестве обычного человека. Но зато благодаря этому я могу спокойно проигнорировать нарушение правил со стороны бывшего подопечного. – Ты и раньше мог, – буркнул Кенма, на секунду покосившись на него. Все тут же повернулись к нему. – А ты все еще ангел, настоящий? – выдохнул Фукуда. – Да, но просить его продемонстрировать некие способности бесполезно, – хмыкнул Суга. – Он не будет напрягаться ради кого-то, кто не является его подопечным. Парни разочарованно сникли, пока Митобе не показал что-то товарищу. Кога встрепенулся и повторил недавний вопрос, оставшийся без ответа. Сразу догадавшаяся Рико закатила глаза и пояснила: – Потому что теперь Такао в теле Изуки и это навсегда. Соответственно, быть ему Изуки Шуном до конца жизни. Точно так же, как и самому Изуки отныне придется быть Ханамией Макото. Нам нужно привыкать к его новому имени и внешности. – Нелегко нам будет, – зацокал языком Цучида. Хьюга сурово поджал губы. – Никуда не денемся. Такао ухмыльнулся и с удовольствием потянулся до кончиков пальцев. – Ладно, вы тут дальше сами как-нибудь, а мне пора к Шин-чану, в Шутоку возвращаться. Завтра заберу документы... – Ты уверен? Остался бы тут, – дружелюбно предложил Кавахара. – О нет, я вернулся-то только ради... Ну да неважно, теперь меня ждет Шутоку. – И Мидорима-кун, – легонько улыбнулся Куроко подмигнувшему Такао. – И Шин-чан, ага. Но с вами было весело, ребята, мы классно сыгрались. Парни со смехом согласились, и все же легкое сожаление не отпускало – они успели привыкнуть к новому Изуки и действительно стать товарищами. Но большинство прекрасно поняло, к кому именно он вернулся буквально с того света, так что удерживать его было бы неправильно и эгоистично. – А ты, Суга? – спросил Кога. Тот развел руками. – Я тоже ухожу, мы с Шуном теперь стали братьями и учиться будем вместе, так нам проще. Хотя менеджером я больше не буду – я ведь уже не ангел и мне не обязательно постоянно быть рядом с подопечным. Может... вступлю в волейбольный клуб, мне нравится волейбол. – Тогда удачи вам, – Хьюга похлопал их по плечам. – Увидимся на отборочных, – Киеши взглядом извинился перед Изуки и подошел к Такао, крепко обнимая. Хоть и недолго, но они встречались... Казу зарылся носом в приятно пахнувшую гелем для душа футболку на груди и в свою очередь стиснул его за пояс. Потом отстранился, усмехнувшись. – Спасибо за помощь, Така... Изуки-сан, – признательно поклонился Куроко, покосившись на Кагами. – И не забудь, что приглашение Акаши-куна в силе. Мы будем вас ждать в эти выходные с Мидоримой-куном. – Верно, – кивнул Кагами, неловко почесав в затылке. Он и не знал, как толком надо прощаться, если уже через несколько дней они снова увидятся. Да и не на другой конец света же Такао уезжал, а всего лишь в другую школу в этом же городе. Казу решил за него и протянул кулак, с которым Кагами с удовольствием перестукнулся. Остальные бормотали что-то и прощались, ну как в последний путь провожали, ей-богу! Такао закатил глаза, но на душе стало очень тепло, он и не думал, что за пару месяцев к нему так прикипят. – Удачи! – прозвучало с обеих сторон, и через минуту две фигуры растворились в коридоре. Остальные потянулись следом, поглядывая на осиротевшие шкафчики, которые завтра же займут Изу... Ханамия и новый менеджер Кенма. Последними хотели было выйти Хьюга и Изуки с Киеши, как их приморозил к месту вкрадчивый, угрожающий голос Рико, а в уши ввинтился оглушающий хруст разминаемых кулачков. – Куда это вы намылились? Вы никуда не пойдете, пока не объясните, что это было про бассейн, девушек и купальники... Не отошедшие далеко Такао и Суга услышали злобное эхо, прислушались и расхохотались так, что аж слезы из глаз брызнули. – А-ха-ха, не завидую я сейчас Хьюге и Ханамии, – Такао обхватил живот, который уже разболелся от смеха. Суга только и смог, что закивать и, зажав рот ладонью, снова прыснуть. Домой возвращались в превосходном настроении, обсуждая прошедший разговор с сейриновцами и волнуясь перед последующим поступлением. Именно поэтому спалось им плохо, они полночи крутились и вертелись, и в итоге утром на кухню прошли два всклокоченных зомби. – Как же я хочу спать, – простонал Такао, разливая по кружкам восхитительно пахнувший кофе. – Уснуть вообще не получалось, так что я сперва переписывался с Шин-чаном, сообщил ему замечательные новости, а потом слушал музыку. – Бедный Мидорима, – пробормотал Суга, укладываясь на сложенные на столе руки и сладко зевая, – ты еще и ему спать не давал? – Ничего подобного, все это грязные инсинуации, – негодующе ответил Казу, с громким стуком ставя перед ним кружку. – Я всегда с ним подолгу болтал, он уже привык! Вступать в спор было откровенно лень, потому Коуши лишь кивнул. После кофе и завтрака день засиял новыми красками, бодрость таки вернулась, и парни, прогулявшись с Сорой, направились в Сейрин за документами. Дело прошло быстро и гладко, хотя директор немало огорчился уходом двоих хороших учеников. В Шутоку поволноваться пришлось куда сильнее, но и там проблем не было. С учебой у Изуки было все хорошо, Такао достались его знания, а Суга сам по себе был почти отличником. Как же его радовало, что все фальшивые документы, которые даются ангелам, на земле тут же становятся подлинными и вздумай кто проверить, все сошлось бы. Только семью им не дают... но ее заменяют подопечные. Побегав немножко с бумажками, они в конце концов оказались учениками старшей школы Шутоку. В коридоре их уже ждал Мидорима, то и дело нервно поправляющий очки. То есть он казался абсолютно равнодушным, но Такао прекрасно знал, куда надо смотреть, и с восторженным воплем с разбегу запрыгнул на него. Мидорима едва не опрокинулся и поспешно обхватил его за талию. – У нас получилось, Шин-чан, мы поступили! Теперь мы снова будем играть с тобой вместе! Он широко улыбался, вися на чужой шее, и заглядывал в потеплевшие зеленые глаза. Мидорима ответил ему маленькой улыбкой, полной абсолютного понимания и чего-то еще, куда более личного...