Вторая жизнь

Суга смотрел на этих двоих и понимал, что зря он так настаивал на дурацких правилах, ох как зря. Невооруженным глазом было видно взаимопонимание и притяжение Такао и Мидоримы, становилось ясно, что долго друг без друга они все равно не продержались бы. Тихонько улыбнувшись, Коуши кашлянул, парни оторвались от безмолвного разговора одними взглядами и повернулись к нему. Точнее, Мидорима повернулся и разжал руки, отпуская Такао. – Я все понимаю, но нам нужно переодеться в школьную форму, – Суга слегка виновато посмотрел на названого брата, тот все прекрасно понял и широкой улыбкой отмел все недоразумения. – Можем переодеться в туалете, – предложил Казу, хватая его за руку и увлекая за собой. В туалете никого не было, каникулы же, в школе были лишь члены клубов, да и те вовсю потели в спортзалах и прочих клубных помещениях. Потому Суга и Такао преспокойно переоделись в черные гакураны. – Глупо, один хрен снимать все перед тренировкой, – проворчал Такао, любовно поглаживая полностью черный рукав. – М-м-м, родная форма, безо всяких синих полосок... – Да уж, помню, как ты ругался на непривычную форму, – прыснул Суга, оглядывая себя в зеркале. Мидорима поправил очки в попытке скрыть пристальный взгляд на напарника, теперь уже снова нынешнего, а не бывшего, и не сдержался: – Тебе не нравился сейриновский гакуран? – Нет, конечно! Эти синие полосочки почему-то бесили до невозможности, так и хотелось их отодрать! Такао скорчил рожицу, надулся, но долго не выдержал и расхохотался. Суга подхватил, а Мидорима удовлетворенно приподнял уголки губ. В превосходном настроении парни направились в спортзал, где их уже ждали предупрежденные Накатани и команда. Мидорима верил, что Такао с братом смогут поступить, и заранее сказал тренеру о прибавлении одного игрока. Разве что об имени умолчал. Так что шутокувцев ждет сюрприз... Первым в помещение зашел Ас команды, все взоры моментально скрестились на нем, а потом перетекли на выступивших из-за его спины Сугу, который просто заскочил поздороваться, и... Потрясенные возгласы едва не оглушили малость ошарашенного Накатани. – Да ладно, нихрена себе! – Мияджи Юя присвистнул, во все глаза разглядывая нервно ухмыляющегося Такао. – Изуки из Сейрин?! Мысленно вздохнув, Казу решительно подошел к Накатани и поклонился. – Здравствуйте, сенсей, я Изуки Шун. С сегодняшнего дня учусь в Шутоку и хочу вступить в баскетбольный клуб. – Накатани Масааки, тренер, – официальные представления кончились, и тренер задумчиво осмотрел нового члена команды. – Думаю, стоит провести тренировочный матч, чтобы посмотреть, как ты сыграешься с нашим Асом. – Ну, с этим проблем не будет, – просиял Такао, с благодарностью принимая бланк заявки от менеджера Таэ-сан. Накатани приподнял брови на такое смелое заявление. После трагической потери их распасовщика Мидорима снова отдалился от команды, обособился, и Накатани с трудом верилось, что новенький сможет растормошить Аса и влить обратно в коллектив. Тем временем тот шустро заполнил бланк и отдал прямиком ему на подпись. Сейчас не начало года, так что терять время не стоило, и Накатани, быстро черкнув в бланке, распорядился, чтобы Мидорима показал новенькому раздевалку и шкафчик. В раздевалке Такао застыл, ностальгически разглядывая помещение. – Не поверишь, Шин-чан, я, оказывается, скучал по нашему залу, раздевалке и школе в общем. – Ну почему же, могу себе это представить, вот что, – Мидорима хмыкнул, переодеваясь в тренировочные шорты и футболку. – И кстати, Та... хм, Изуки, не зови меня так. – Почему это?! – Потому что будет странно, если Изуки, с которым я не общался, вдруг начнет обращаться ко мне так фамильярно. – Ладно, – Казу надулся, но сразу просветлел. – Тогда буду просто по имени, что скажешь, Шин? – Я же тебе только что сказал... – Вот и договорились! Пока Мидорима хлопал пушистыми ресницами от такой наглости, Казу, беззаботно насвистывая, занял свой прежний шкафчик и принялся переодеваться в предусмотрительно прихваченную с собой сменную одежду. Он тоже верил, что сможет поступить, вот и приготовился сразу к напряженному, активному деньку. Пока он воевал с шортами, в сумке пиликнул телефон. Писал Изуки, интересовался, каковы его успехи, и обрадовал, что он тоже легко поступил в Сейрин и уже готовится к тренировке. Такао прыснул, надо же, как они синхронно, однако. После быстрого ответа и легкой успокоительной улыбки Шин-чану, который покосился на его телефон, он бодро отрапортовал: – Я готов, Шин! – Я же гово... ладно, неважно, вот что, – с тихим вздохом Мидорима поправил очки и направился на выход, пытаясь удержать так и норовившие растянуться в ответной улыбке губы. В зале их уже ждали. Накатани кивнул и разделил основной состав на две команды, в одну из которых вошли Мидорима и Такао – тренер всерьез решил посмотреть, как сработаются эти двое. В общем-то, у него уже были мысли, что такого игрока, как Изуки, неплохо будет поставить в стартовый состав, но сперва надо увидеть сыгранность Аса и распасовщика. А то Вакару игрок отличный, но с Мидоримой не ладит от слова "совсем". Упомянутый Вакару прищурился, чувствуя угрозу своему положению стартера, и с ног до головы оглядел едко усмехнувшегося Такао. Острые серые глаза зацепились за неприязненные темно-карие, метнулись чуть выше, Казу склонил голову набок, изучая соперника, и внезапно притянул Шин-чана к себе за локоть. Вокруг воцарилась потрясенная тишина – ребята к Асу и подходить-то боялись, не то что трогать. А Такао даже внимания не обратил, он отволок Мидориму чуть в сторону и тихо прошептал: – Слушай, Шин, что это за парень? Он... нехорошо смотрит на меня, и вообще... – Вакару Иори, третьегодка, был в запасе, если не помнишь, – ответил Мидорима, тоже искоса посмотрев на противника. Тот зло чеканил мяч, слишком резко отдавая передачи. Но не это царапало сознание, а что-то другое... взгляд, что ли, которым Вакару одаривал Такао. – А, теперь припоминаю... только смутно, я же в основном с тобой общался. Ладно, все потом, а пока давай надерем им задницы, Шин! Теперь скрыть изогнувшиеся губы Мидорима не смог, Казу прыснул, подмигнул и, быстро перезнакомившись с основными игроками, принялся за растяжку. Ему, ко всеобщему изумлению и массовому вывиху челюстей, взялся помогать Мидорима, который даже по просьбам-то сокомандников ни к кому не подходил. А тут спокойно присел за узкой спиной и надавил на нее ладонями, неслышно о чем-то с ним переговариваясь. Накатани с интересом разглядывал парочку, понимая, что не на пустом месте Изуки так уверенно держался, видно, что они с Мидоримой далеко не просто бывшие противники. Хм, надо бы поговорить с новеньким, узнать, отчего он вдруг перевелся... Закончив разминку, Такао поймал отпасованный капитаном мяч и неожиданно бросил себе за спину, где его подхватил Мидорима, без раздумий закинув трехочковый. Накатани довольно кивнул и дунул в свисток. Команды разошлись, наблюдающие облепили лавки и столпились по периметру площадки. Наконец, стратегии были выработаны, парни заняли свои позиции и свисток прозвучал еще раз. Первым же делом Такао обвел с насмешливой улыбкой этого самого Вакару, еще одного противника и моментально кинул мяч Шин-чану, который был позади и, несомненно, ждал паса. В защиту они, как обычно, направились вдвоем. Накатани прищурился от знакомой до боли картины идущих вместе Аса и его черноволосого напарника, только в роли последнего сейчас был Изуки. На сей раз Такао опекал Вакару, отслеживая активированным пока не во всю мощь соколиным глазом ситуацию на площадке. Неудачная попытка обхода – и Казу выбил мяч из рук противника в сторону капитана. Юя подхватил, пробился к кольцу и заколотил отличный данк. – Молодец, – скупо похвалил он Такао, тот показал "виктори". Ситуация накалилась, игроки напирали все сильнее, Казу раз за разом пасовал Мидориме, не забывая и об остальных товарищах. Его блокировали, но он плавно и быстро обходил их, перехватывал мяч и снова кидал Шин-чану. Тот точно так же уходил от опеки, чтобы забросить очередной трехочковый. Буквально за несколько секунд до конца второй четверти Мидориму заблокировали аж трое, он стиснул зубы, поймал горящий взгляд серых глаз с крошечными зрачками, легкий кивок и... отдал пас! Толпа наблюдающих ахнула, противники растерялись, а Юя, которому Такао моментально перепасовал, уже заколачивал данк под пронзительную трель свистка. – Ну что ж, пока я доволен, – произнес Накатани, подходя к Такао. – Ты действительно легко сработался с Мидоримой, надеюсь, что и дальше вы будете столь же сыгранны. – Мы не подведем, – остро улыбнулся Казу. Поморгал немного, давая отдых глазам. Естественно, Накатани заметил это. – Как твои глаза? У тебя же... орлиный глаз, если не ошибаюсь? – Был, – кивнул Такао, – но я его улучшил до соколиного и даже больше. Сейчас все нормально, я его еще не использовал на полную катушку. – Это отличное преимущество, – тренер был очень доволен новым сильным игроком. После небольшого перерыва Казу прошептал Мидориме: – Будь готов, Шин, я собираюсь по полной активировать глаза. – Хорошо, вот что, – серьезно ответил Шинтаро, готовясь к ощущению "рентгена". Казу занял позицию, слегка прищурился, и его зрачки почти растворились в пронзительном серебре радужки. Абсолютно всех охватило неуютное чувство, что их изучают, рассматривают каждый сантиметр кожи, каждое крохотнейшее движение не осталось тайной для практически всевидящих глаз. Противникам пришлось очень туго – большинство пасов перехватывалось вездесущим Такао едва ли не до того, как они сами решали, кому их отдать. Стоило кому-нибудь повернуться влево или вправо, как Такао тут как тут и уже выбивает мяч из рук, перехватывает и пасует своим. Теперь была очередь Мидоримы следовать за ним, подхватывая мяч за мячом. В последней четверти они продолжали напирать, хотя стало потруднее, Такао принялись блокировать по трое, стараясь не подпускать его к нападающим. Из-за этого атаки потихоньку ослабли, хотя преимущество в очках все еще было за командой Мидоримы и Такао. Противники же наоборот, активизировались, вовсю пользуясь тем, что Казу сдерживают. Выругавшись сквозь зубы, он мгновенно оценил расстановку сил, не без труда выскользнул из-под плотной опеки и, уведя мяч, крикнул: – Шин! Громкий голос, особые интонации, сконцентрированный взгляд на не забинтованных сейчас руках, и Мидорима все понял. Накатани вскочил, роняя свисток, ребята снова шокированно ахнули, особенно первогодки, впервые видевшие этот финт в исполнении своего Аса. Резкая остановка, прыжок – и в сложенные руки влетает мяч, чтобы через несколько секунд упасть в кольцо без малейшего касания сетки. Ни капли сомнений на лице Мидоримы, только уверенность в себе, своей удаче и своем напарнике. Такао просиял и подлетел к нему. – Отличный бросок, Шин! – он вытянул вперед кулак. Шинтаро машинально смахнул пот с подбородка и, едва заметно улыбнувшись, дотронулся своим кулаком, вызывая еще более ослепительную ухмылку. – Не может быть... – пробормотал Накатани, пристально их разглядывая и недоумевая, как нелюдимый Мидорима смог так быстро довериться бывшему противнику из другой школы. О том же думал охреневший Юя, еще успевший пару месяцев как поиграть с Такао до того случая и видевший взаимодействие его и Мидоримы. И теперь абсолютно то же самое взаимодействие он видел снова – перед собой, только уже с Изуки, а не с Такао. – Глазам не верю, – прошептал он, – такое чувство, будто Такао снова с нами. "Я действительно снова с вами", – довольно подумал Казу, возвращаясь на свое место. Мидорима с легким превосходством глянул на сокомандников, он единственный знал, кто такой на самом деле "Изуки" и ради чего, точнее кого, он вернулся. Вот тренировка кончится и надо будет поговорить с Такао, не зря Раки сегодня первые и им сказано "не бояться, дерзнуть, и тогда их счастье и судьба будут в их руках". Казу же посматривал на него с предвкушением, так как тоже слушал сегодня пресловутый гороскоп, в котором Скорпионам велели "смело идти навстречу судьбе". Как, однако, переплетаются их прогнозы... Но пока нельзя отвлекаться от игры, а игра стала жестче и стремительней. Противники всеми силами старались перехватить мяч, увести, Такао, как мог, удерживал его, пасовал сокомандникам, изредка забивал из-под кольца, но это было чертовски трудно, пробиться туда почти нереально. Вместо этого он предпочел снова и снова использовать с Шин-чаном небесный пас, внимательно отслеживая, чтобы никого на траектории мяча не стояло, хватило ему Акаши однажды, больше он так не хочет. Вот еще бы научиться с ног сбивать, раз может теперь отслеживать перенос центра тяжести... надо будет с Накатани-саном посоветоваться... Благодаря их финту счет снова пополз вверх, противники бесились, рычали, но ничего противопоставить не могли, и вскоре громкий свист ознаменовал победу команды Аса и его нового напарника. – Йес! – Такао подпрыгнул и от всей души хлопнул по ладони Шин-чана, давая пять. – Отличная игра, – покивал Накатани, одобрительно глядя на него. По идее, ему полагалось бы еще какое-то время присматриваться к новенькому, но отборочные были на носу, этот новенький – далеко не неопытный первогодка, и с Асом они сыгрались просто замечательно, так что... – Изуки, теперь ты игрок стартового состава. Вакару, ты будешь запасным разыгрывающим. Вакару бросил ненавидящий взгляд на Такао, тот прищурился – что-то ему это напомнило... Но тут тренер начал разбор матча, Таэ спешно черкала заметки в толстом блокноте, а первогодки принялись раздавать бутылки с водой и полотенца. Наконец разбор полетов закончился, и тренер решил распустить задыхающихся от усталости и жары парней по домам. Но сперва отозвал в сторонку Такао, чтобы узнать причины перевода. Казу отвечал обтекаемо, не углубляясь в детали, и в итоге Накатани отстал, довольный уже тем, что из Шутоку тот уходить не собирается. После того как тренер покинул спортзал, на Такао насели еще и остальные ребята, пока нескончаемый поток вопросов не прервала Таэ-сан буквально одной строго-заботливой фразой и мягким взглядом выразительных глаз. Казу заржал про себя над натуралами, готовыми плясать под дудку красивой девчонки. Хотя даже он признал, что Оцубо-чан действительно красивая и очень добрая девушка. – Кстати, Изуки-сан, – она потупилась и потеребила блокнот, – тебе нужно подобрать номер для формы, но... у нас остался только один, его не трогали с тех пор, как Такао-сан... – Беру, – выдохнул Казу. Его родной десятый номер!.. От такого моментального ответа все уже в который раз потеряли челюсти. Мидорима хмыкнул, разрушая всеобщий ступор, ребята с испугом посмотрели на него, ожидая тонну отчуждения в сторону новенького, замахнувшегося на номер погибшего напарника Аса, но, к очередной волне оторопи, Мидорима лишь согласно кивнул. Форму, бывшую когда-то запасной у него прежнего, ему выдали сразу, ее даже ушивать не пришлось – телосложением Изуки почти не отличался от Казу. Утрамбовав ее в сумку, он с удовольствием принял душ, переоделся в чистое и принялся ждать, пока Мидорима закончит со своими ногтями. Тот управился быстро, и они вместе с Сугой, все это время восторженно смотревшим игру, а потом терпеливо дожидавшимся и отвечавшим на многочисленные вопросы, вышли под веселую болтовню Такао, оставив окончательно офигевших товарищей смотреть им вслед. До автобусной остановки они дошли быстро, а там Мидорима тихо сказал: – Нам надо поговорить, Изуки. Стрельнув в него глазами, Казу умоляюще посмотрел на хмыкнувшего Сугу. – Я поеду домой тогда, – Коуши моргнул, когда ему на нос упала капля, – пока не ливануло. Вы бы тоже не стояли под дождем, ребят. – Само собой, вот что, – Мидорима поправил очки. Нервничает, определил про себя Казу. В принципе, он тоже... Нужный автобус подъехал очень быстро, и Суга вскоре обсыхал в горячем и сухом салоне, а Мидорима предложил Такао поехать к нему, где можно и обсохнуть, и поговорить, и поужинать без лишних ушей, так как Шизука уехала вместе с родителями к бабушке в соседнюю деревеньку. От того, что они будут совсем одни, Казу в голову непроизвольно полезли непотребные картинки под грифом 18+. Ну а что такого, он уже давно хочет Шин-чана, а уж теперь, когда они будут только вдвоем... Мидорима покосился на предвкушающую улыбочку и томные глаза напарника и тяжело сглотнул. Почему-то это пробирало до самого, кхм, паха. Ливень набирал обороты, под остановкой столпилась куча народа, а вытесненные на самый край шутокувцы уже промокли почти насквозь под косыми струями дождя. Автобус встретили ликующими воплями Такао и поспешно забились в самую глубину. Но высохнуть так и не получилось – когда они вышли, ливень по-прежнему так и шел, вымачивая их по новой. До дома бежали бегом. – Ну и ливнище, даже зонт был бы бесполезен, да, Шин? – Казу попробовал отжать футболку. – Да уж, – буркнул Мидорима, пытаясь стянуть хлюпающие на каждом шагу кроссовки. Оставляя за собой лужи, они пробрались к ванной, куда сразу же занырнул Такао. Сам Мидорима педантично подготовил для него запасную футболку с шортами, потом с сомнением посмотрел на последние и убрал их – с Такао они попросту свалятся. Заглянув в ванную и оставив на тумбочке футболку с полотенцем, он направился во вторую ванную. – Хорошо как, – промурлыкал Такао, энергично вытираясь. Потом влез в знакомую футболку, ту самую, которую он надевал тогда, опять поправил сползший ворот и натянул нижнее белье. Надо же, почти сухое, и это после такого дождя! Мидорима при виде Такао в его футболке, прикрывающей лишь половину бедер и оставляющей на всеобщее обозрение стройные ноги, поперхнулся и с усилием отвел глаза, отчего Казу хищно прищурился. О-о-о, эта реакция прямо как бальзам на сердце... ну, или как смазка на более приземленный орган. В комнате Шина его внимание приковал засохший букет, с которого чудом не облетели лепестки. – Шин... – прошептал он. – Неужели ты сохранил тот веник? Мидорима не ответил, и Казу легонько коснулся кончиком пальца сухого стебля. – Тюльпаны... Помнишь, мы говорили об этом в летнем лагере? И символ удачи, и знак крепкой дружбы, и признание в любви... – он покосился на медленно порозовевшего Шин-чана и прыснул: – Ладно, потом повспоминаем, давай лучше поужинаем, а то я голодный такой! Потом не получилось, уже за ужином на Такао вновь нахлынули воспоминания. – Знаешь, Шин, прям дежавю какое-то! И дождь опять шел, и талисман у тебя похожий, – он ткнул палочками в мирно стоявший на том же столе горшочек с красивой орхидеей, – надеюсь только, что закончится этот день по-другому... Мидорима подавился рисом, прокашлялся и просипел: – Еще чего, Такао! Прекрати такое говорить, вот что! – Но я ведь правду говорю! – надулся Казу. – Мне даже как-то боязно, что ль, а вдруг тот мерзавец постоянно караулит на перекрестках и толкает ни в чем не повинных баскетболистов под колеса машин? Шинтаро на такой бред закатил глаза, а Такао заржал. Но зерно сомнений было посеяно, и Мидорима медленно проговорил: – Оставайся с ночевкой... Не стоит ходить одному после того, как тебя однажды уже убили. – Прозвучало так, будто я зомби. Но я согласен, Шин-чан. Он, мирно болтая о прошедшей игре, помыл посуду, и парни направились в комнату Шина, решив поговорить с комфортом там. Но на полпути Такао внезапно завернул в музыкальную комнату. Мидорима, силясь оторвать взгляд от его голых ног, зашел следом. – Помнишь, Шин, я обещал, что мы еще раз станцуем, – напомнил Казу, мягко нажимая на клавишу рояля, и обернулся к напарнику. – Мой диск еще у тебя? Я бы спел, да голос теперь не тот. – Конечно, у меня, вот что, – негодующе ответил на обвинение в том, что у него могло что-то пропасть, Шинтаро и просто включил магнитофон. Они кружились в вальсе под хрипловатый, чувственный голос, которому едва слышно вторил Казу. Мидорима отчаянно старался не думать, что в его руках практически полуголый Такао (прямо как тогда!), а сам Такао лукаво поблескивал в полумраке комнаты потемневшими от потрескивающего между ними напряжения глазами и незаметно притискивался все ближе и ближе. – Шин-чан... – тихий выдох. – Такао?.. Сил терпеть больше не осталось, он слишком сильно лю... да, ему слишком нужен Шин-чан, поэтому, как только прозвучал последний отзвук мелодии, Казу потянулся вперед, дотрагиваясь до мягких губ Мидоримы и с неверием и блаженством ощущая ответный поцелуй.