Кровный ритуал

Заканчивать седьмой курс и не иметь вечную поддержку в лице Тома — оказалось непросто. Первые два месяца Гарри увядал, как цветок без воды и солнечного света. Особенно без солнца, в лице своего брата… и возлюбленного. К концу пятого курса, Гарри наконец смог свыкнуться с последствиями ритуала, с тягой нового уровня. А на шестом курсе лишился невинности. В то время его перестало ломать. Он ждал последнего, ответственного шага со смущением и предвкушением. Выручай-комната предоставила им тогда своё укрытие. Воспоминания грели весь учебный год, когда он смертельно скучал по уже выпустившемуся старшему брату. А по истечению нескольких месяцев скука испарилась. Очень много профильных занятий заняли свободное время, где он делал большие успехи, и к чему требовались соразмерные усилия. Стало просто некогда. Его стремление к целительству было оценено многими профессорами, в частности и профессором Снейпом! Стоило дожить до седьмого курса, чтобы услышать от вечного недовольного им зельевара одобрение! Том натаскал Гарри очень хорошо. На пятом курсе Снейп противился, продолжая ставить средний балл. На шестом ему точно накапали на мозг, или же он неожиданно ощутил укол совести (во что Гарри верил с трудом), и оценка поднялась до уровня «превосходно». И вот, к седьмому Гарри стал одним из лучших, точно следуя по следам старшего брата. Сравняться с ним в учёбе омега и не надеялся. Лишь потом, увидев свой табель, он признал этот факт, сразу после глубокого удивления. К середине года, Гарри написал пробный тест для поступления в академию колдомедиков, где, как оказалось, училась и Мадам Помфри во время своей молодости. И вот, получив диплом и приглашение на поступление, Гарри, довольный, ехал домой в Хогвартс-экспрессе, стараясь не думать о том, что это его последний раз. Слишком много приятных, и не очень, воспоминаний было связано именно с Хогвартсом. На выпускном буквально все растрогались, когда пошли истории о том, какие они были, когда впервые вошли в этот чудесный, волшебный замок, и какими стали сейчас… Со многими сокурсниками Гарри, может, и вовсе не увидится. С кем часто общался — потеряет связь. Даже лучшие друзья могли оказаться вне зоны досягаемости. Рональд решил пойти по стопам своего брата Чарли, изучая драконов. Путь в Румынию ему был открыт. А Гермиона… она-таки добилась своего, и к шестому курсу охмурила Малфоя. Увидев их вместе, Гарри выпал в осадок, а потом долго мучил подругу вопросом, как ей это удалось. Гермиона, к слову, выбрала карьеру в образовательном отделе министерства магии. Педагогика и составление лучших учебников — вот чем она выбрала заниматься. В своё время они все хапнули горя в процессе учёбы из-за слишком дежурных материалов, которые гарантировали едва ли средний балл. Малфой, шутка ли, помог ей продвинуться, а сам собрался пойти по стопам родителя и возглавить попечительский совет. А Том потихоньку шёл к своей цели — стать министром магии. В газетах писали о его блестящей стажировке, и Гарри был безумно горд. Вот так, улыбаясь своим воспоминаниям, мыслям и беседам с друзьями, худоватый, но красивый юноша подъезжал к вокзалу. В прошлом ожидающих было куда больше, так, что и не протолкнуться. Гарри не стал ждать, когда основная толпа сойдёт с поезда, и одним из первых поплелся, успев заметить знакомую фигуру на платформе. И Гарри, к счастью, не требовалось тащить волоком свой чемодан, тот был в его кармане, уменьшенный до допустимого предела. Сердце забилось чаще, когда он увидел Тома вблизи, ищущего его взглядом в толпе народа. И ведь он до последнего не разглядел Гарри. Только когда омега запрыгнул на него, в прямом смысле, и на рефлексе альфа смог удержать его и не упасть. А Гарри верил, что брат не уронит, обязательно удержит и крепко прижмет к себе. — Шалунишка, — заулыбался Том, — наконец-то ты приехал. Омега уткнулся в его шею, вдыхая приятный аромат всё той же сладкой мяты, и ощущая как внутри будто спадают доселе неощутимые цепи. — Привет, родной. Я скучал по тебе. За полгода, что они не виделись, Том, кажется, ещё немного подрос и ощутимо подкачался. Раньше он был худощавым, и не было времени, чтобы следить за собой, постоянно проводя время за книгами и заботой о Гарри. Теперь все изменилось. Отстранившись, только чтобы посмотреть в лицо своему омеге, Том мягко стукнулся о его лоб своим, видя очаровательное смущение. — Я тоже по тебе скучал, яблочко. Смех умилённого омеги разлился приятной музыкой. — Как давно меня так не называли. А ты как будто стал больше! — вынес вердикт Гарри, когда оценивающе оглядел изменившуюся фигуру и сглотнул слюну вожделения. — Когда подкачаться успел? У тебя же стажировка, и всё такое. — Но у меня также есть и свободное время, — словно по секрету ответил альфа, приобнимая за плечи. — Пошли, Сириус уже устроил настоящую пирушку дома. Приехал бы сюда, вместе со мной тебя встречать, если бы не решил все начать делать в последнюю очередь. Идиотская привычка, от которой все никак не может избавиться. — Ничего не меняется, — усмехнулся омега. Сириус всегда был образчиком несобранности, но своих крестников он очень любил. Они скрашивали его одиночество, и не давали свихнуться от тоски по близким. — От пирушки я не откажусь. Хочу, наконец, отъесться и отоспаться. С этими экзаменами, тестами и заявлениями — никакого покоя. — То-то я смотрю, осунулся и бледным стал, — рука с плеч перешла на талию и в наглую пощупала правый бок, — кожа, да кости. Я люблю тебя с мясом. — Вот же страстный каннибал, — усмешка тесно сплелась с желанием. Давняя скука грозилась развернуться ураганом в постели, вот только… У них обоих оставался один нерешённый вопрос. — Как думаешь, ещё рано рассказывать дяде о нас? Или чем дальше, тем страшнее? — Тянуть дальше нет смысла, — с серьёзным выражением ответил Слизеринец, если не сказать, с мрачным. Крёстный давно начал подозревать их в неправильной связи. Однажды и вовсе напрямую спросил, не проскальзывало ли между ними чего-то… этакого. А будь он тактичным — так и держал бы рот на замке. Естественно, Том тогда соврал, умудрившись ещё и крёстного дураком выставить. — Сегодня вечером признаемся. К тому же, — вернул игривый тон, вспомнив о купленном подарке, — у меня для тебя будет сюрприз. — Я тоже покажу тебе одно очень милое колдовство. Ожидание сюрприза и собственная забава помогли снять напряжение. Сириус мог всяко отреагировать на их отношения, но ни одна реакция не могла быть хорошей. Только в их силах улучшить себе настроение, если реакция совсем будет паршивой. С буйным нравом, Сириус мог и накричать, и разгромить пару вещей, если не с ними что-то сделать… О последнем даже думать не хочется. Одно хорошо, в случае самого неприятного, Том мог постоять за них обоих. Да и Гарри вполне мог успокоить Сириуса медицинской магией, к которой ему дали допуск, чтобы оттачивать навыки. — Перенесёшь меня? — попросил Гарри, с улыбкой беря брата за руку. Трансгрессировать он, к сожалению, пока ещё не мог. Хоть их и учили на последнем курсе, практиковать на дальнем расстоянии они не могли по одной простой причине — за территорию Хогвартса и Хогсмида уходить было запрещено. Но с выпуском он возьмётся за это дело. Том не ответил, лишь сжал руку Гарри сильнее, тем самым предупреждая, что трансгрессирует.

***

Дома их окутал запах чего-то вкусного. У Гарри от него живот подвело. Он скучал по родному месту, пусть и мрачному. Сириус не хотел морочиться с ремонтом дома. Однако комнаты Гарри и Тома он переделал так, как они хотели. Уж над собственным домом парни точно потрудятся. — Кажется, крёстный расстарался. — А я предупреждал, — усмехнулся бывший Слизеринец. — Сириус, мы вернулись. С мукой в собранных в хвост волосах, крёстный вылетел в прихожую и тут же бросился к младшему с объятиями. — Ну наконец-то, Гарри! Теперь и ты школу закончил, — в уголках глаз мужчины начали скапливаться слёзы. Его мальчики уже совсем взрослые. — Не разводи потоп, — сморщился Том и прошёл мимо парочки. От взрослых людей он эту эмоциональность до слёз терпеть не мог. Особенно у мужчин-бет и альф. — Вот будут у тебя дети школу заканчивать, я на тебя посмотрю, — ответил Сириус и только тогда смог отпустить крестника. — Худой какой стал, кошмар. Гарри слегка поёжился от речи про детей, и снова вспомнил, что именно им придётся рассказать. Будут ли дети у них с Томом?.. Очень уж сомнительно. Разделяя вместе боль и удовольствие, чувствуя друг друга на огромном расстоянии, Том ни за что не согласится на зачатие. Да и каким будет их ребёнок от кровосмешения? Явно ведь больным… — Пойдёмте есть, — позвал их Том, проигнорировав часть с детьми. Да и Гарри отбросил эти мысли. Его ждала карьера целителя, которую он уже неплохо начал. Для голодного, всё, что было на столе, оказалось очень вкусным. Вот чего омега упустил в своём обучении, так это готовку. А по манерам за столом ему всё равно не догнать Тома, который обедал, словно аристократ. Им можно было только любоваться, чем Гарри бы и занимался, не будь так голоден. Сириус обычно трещал за столом без остановок, но на сей раз молчал. Стояла непривычная для всех тишина. Возможно, Том как-то успел повлиять на крестного. Иной раз посмотришь на этих двоих, а потом спрашиваешь себя — кто из них взрослый? И ведь чаще всего им оказывался именно Том. Его уровень ответственности за множество аспектов не только собственной, но ещё и жизни Гарри, внушал сильнейшее уважение. И наверняка, он безумно уставал от этого. Даже дома не всегда мог расслабиться. Разве что с ним, Гарри, когда они не затрагивали какие-либо серьёзные темы и могли просто наслаждаться обществом друг друга. — Сириус, — прервал молчание Том, когда все приступили к десерту. Вернее, Гарри с крестным уплетали сладости, тогда как Том пил чай. — У нас с Гарри есть для тебя важная информация. И я хочу заранее предупредить, она тебя шокирует. Крёстный сперва нахмурился, глядя на него, а потом отодвинул от себя десерт. Он был готов, и отчасти предполагал, о чём пойдёт разговор. Мальчики выпустились из школы и начали строить собственную карьеру, а потому, возможно, решат жить отдельно от него. Это время должно было наступить. Гарри, от слов брата, невольно напрягся и испытал сильное чувство волнения. Настолько, что не смог дальше продолжать есть вкуснятину. Аппетит разом сошёл на нет. — Ты ведь знаешь, что Гарри очень любит влипать в разного рода неприятности, — издалека начал Том, единственный, кто не отставил чашечку с чаем. — Это у него, как ты сам говорил, от отца пошло. К счастью, приключения его заканчивались относительно хорошо. Но два года назад случилась страшная вещь. В начале первого же полугодия, Гарри с друзьями решили отправиться в тёмный лес за ингредиентами для зелья. И когда Гарри предложил разделиться, он встретился с оборотнем, который учуял его запах. В тот день у Гарри пошла течка. Сириус побелел и прижал руки ко рту. Об оборотнях, и их природе, он знал слишком хорошо. А уж о том, что гиперчувствительные к запахам волки могли сделать с течным омегой — страшно подумать. — Как же… Гарри, ты… — Он не успел, — прервал Том и отставил чашку с чаем, чтобы подсесть ближе к брату, который, при воспоминании о самом страшном, что с ним вообще случалось, опустил взгляд вниз и стал нервно теребить салфетку. — В тот день я проследил за ними и успел прервать самое страшное. Однако Гарри все равно пострадал. Я всегда заботился о нем и старался оградить от любой беды. Он всегда был и остаётся моим самым слабым местом. С такими приключениями, он мог однажды умереть. И тогда я принял решение, провести кровный ритуал, о котором думал долгое время. Мужчина не успел прийти в себя после новости о том, что с его любимым крестником едва не случилось непоправимое, так теперь старший сообщал дурные вести. И пусть Сириус не работал с ритуалами, он всё же имел о них понятие. И многие хорошо знал, благодаря своим корням. — Что за ритуал? — Связывающий, подобно близнецовой связи. Благодаря ему, мы чувствуем друг друга на расстоянии, делим боль и удовольствие. Однако, есть одна деталь, которую не упомянули ни в фолианте, ни в словах заклинания. И эта деталь навсегда перечеркнула для нас связь с кем-либо ещё. Ритуал предназначался только для возлюбленных. — Ты идиот, Том. Я поражён, что тебе удалось закончить школу с отличием, при твоём-то скудоумии, — мрачно высказался Сириус, сдерживая свою злость. Но чем больше говорил, тем сильнее начинал закипать. — Ритуалы - это модификаторы, предназначенные для трёх вещей — силы, жизни и любви! Это написано в каждой третьей книге! Поверить не могу, что тебе не хватило мозгов додуматься, что такое нельзя делать с родственниками! — Безопасность Гарри для меня превыше всего, тогда и сейчас, — с холодом отозвался Том, не в силах проигнорировать хлесткие слова крестного, указывающего на его тупость. — Любовь бывает разной, платоническая, физическая, родственная. Автор, описывающий кровный ритуал, не дал знать, какая именно любовь учитывалась. Это и стало ошибкой. Ну, а теперь, — подвёл итог парень, поймав мрачный взгляд мужчины. — Решай. Отвернешься от нас, зная что мы, братья, стали возлюбленными, или примешь это. Каким бы не был твой ответ, мы его примем. Но не смей пытаться нас разлучить. — Я на идиота похож? Вы с детства были вместе, разорвать вашу связь невозможно. Но это не меняет того, что ты дурак, Том. Ты загубил жизнь. И ладно бы только себе, но Гарри за что? — Сириус. Никто не мог знать, что так получится. Но что теперь уже? Я его люблю, — Гарри встал на защиту возлюбленного, пытаясь уменьшить гнев крёстного. — Посмотри, он за тебя ещё и заступается! Ему бы альфу хорошего. А ты... ты недостоин его! — Почему? — вцепился Том, поддаваясь вперёд, и аура вокруг него воцарилась угнетающая. Гнев мелькал лишь на фоне, но готов был выбраться наружу. — Потому что я его брат? Громить вещи, как боялись того братья, крёстный не стал. Его гнев был больше похож на лёд. — То, что ты его брат — это мелочи. Ритуал сделал из вас уже нечто новое. Проблема в другом. Ты лишил Гарри возможности построить семью, не подумал о последствиях своего выбора, который, наверняка, был необдуман и принят без согласия Гарри. Можешь не спрашивать, откуда я это знаю, страх перед такими действами у Гарри наследственный. Так что скажи мне, можно ли тебя назвать достойным, если ты делаешь всё без его на то согласия, и не думая о последствиях? — О да, дорогой крёстный, — оскалился бывший Слизеринец, а его слова были полны яда. — Именно о последствиях я думал. В противном случае, Гарри уже был бы мёртв. И я вместе с ним. Нападения оборотня — отнюдь не последнее воспоминание, где Гарри был близок к смерти. Благодаря этому ритуалу, мы оба дожили до сегодняшнего дня. Не в силах терпеть это дальше, Гарри вынул палочку. Разговор ничем хорошим не закончится, если не вмешаться самым грубым образом. Заклинание успокоения грянуло мощной вспышкой озарившей всех, кроме самого заклинателя. — С меня хватит. Том, не напоминай мне о том взбесившемся гиппогрифе, пожалуйста. Сам знаешь, как хреново нам с тобой было тогда. Мне потом месяц в кошмарах снилось, как он мне артерию вспорол. Чёртово животное что-то не то сожрало, и чуть не убило Гарри на шестом курсе. Весь побелевший, Том сорвался прямо с урока заклинаний, по пути успев выпить кроветворное и энергетическое зелье, которые, к огромному облегчению, начал носить с собой. Перед его глазами плыло, тело сковывала слабость, но на зельях он сумел добраться до брата, которого отыскал на территории Хогвартса, и немедленно оказал первую медицинскую помощь, прежде чем отправиться с ним в больничное крыло. — Сириус, пойми, я тоже долго был зол на Тома, и мы вместе разгребали последствия. Но я люблю его. Больше, чем по-братски. И у меня было время свыкнуться с этим. Том теперь всегда может защитить меня. А я знаю его всю жизнь, и вряд ли смог бы полюбить кого-то ещё. Твоя злость ничего не изменит. Словно пришибленный, Сириус поднялся и молча ушёл из столовой. У него не осталось слов, и не осталось больше гнева. Голова была удивительно пуста и нужно было просто… уйти. В дальнейшем вновь придёт осознание, и он будет всё переосмысливать заново. Том молча наблюдал, как уходит Сириус, и лишь Гарри позвал его, пытаясь остановить. — Сядь обратно, Гарри. Пусть всё обдумывает. — Пожалуй, ты прав, — согласился омега и сел обратно. Настроение, конечно, после такого было никакущим, но одной гнетущей тайной меньше. — Ему нужно время, чтобы привыкнуть. Как и мне тогда. Кстати, ты в порядке? С мощностью заклинания я постарался. — Чувствую себя пришибленным, — еле улыбнулся Том, по сути, вообще сейчас ничего не испытывая. Ни злость, ни радость, ни грусть, ни облегчение. Ему было все равно. И подобие улыбки он вытянул из себя. — Ничего. Пара часов и всё пройдёт. Пошли в комнату, — улыбнулся Гарри, беря брата за локоть и коротко целуя в губы. — Заклинание рассчитано не на большую длительность, а на погашение сильного гнева. Так что не переживай, никакущее состояние ты быстро пройдёшь. Согласившись без каких-либо дополнений со своей стороны, Том позволил увести себя на второй этаж. А Кричер все уберет со стола, о посуде не стоило даже беспокоиться.