Почему?

«Кендалл, я тебя просто обожаю», — влюблённо сказал Джеймс, — «Когда вернётся Мама Найт?» Они вдвоём лежали на неоново-оранжевом диване в гостиной номера 2J, время от времени перекидываясь некоторыми фразами и смеясь с простых, но, по их мнению, невероятно хороших шуток обо всем на свете. Одни из рук парней лежали на груди блондина, переплетаясь пальцами, когда другая рука Даймонда аккуратно огибала талию любимого человека, нежно поглаживая его через ткань рубашки. Голова Кендалла расположилась у шатена на ногах, пока тот сидел в полусидящем положении, зарываясь носом в светлых волосах и вдыхая родной и такой любимый аромат. Несмотря на тишину, которая иногда повисала в квартире, они постоянно улыбались, не срывая друг с друга взглядов. «Думаю, нескоро», — сказал он, приближаясь к его лицу и нежно целуя пухлые губы. На секунду остановившись, он посмотрел в любимые карие глаза и широко улыбнулся, снова наклоняясь для поцелуя. «Это просто лучший вечер», — он влюблённо вздохнул, — «Как хорошо, что мы вместе. Я так счастлив», — он вздохнул ещё раз и прижал парня ближе к себе, притягивая рукой худое тело. «Я тоже. Хорошо, что так сложились обстоятельства, не правда ли?» «Ты о чем?» — с нотками раздражения спросил он, поднимаясь с дивана, упершись локтями на мягкую поверхность. «Ну, что мы с тобой вот так сошлись вместе, утешили друг друга», — слегка сконфуженно сказал Кендалл, совсем не ожидая такой резкой реакции. «То есть, ты считаешь, что отъезд Джо и грубый отказ Люси — это хорошо?» «Что? Нет, я имею ввиду, что хорошо, что мы сошлись вместе». «Кендалл, ты, должно быть, шутишь, ведь ты даже не представляешь, как мне было больно. По-твоему, когда Люси сказала, что лучше уж прыгнет с крыши, чем сойдётся со мной — хорошая причина для начала отношений?» — он окончательно встал с кушетки и указал пальцем на него, переходя с просто резкого голоса на громкий крик, когда на висках начали проступать вены, а лицо медленно начало приобретать багровый оттенок. Он тоже встал с дивана, кладя руки ему на плечи: «Слушай, ты же знаешь, что я не это имел ввиду. Мне ведь тоже было больно, когда Джо уехала, но, как видишь, теперь я счастлив с тобой!» — немного повышая голос сказал он, чтобы придать уверенности и убеждения своим словам. В его мыслях он все ещё не понимал, почему за пару секунд они начали ругаться, но, что бы это ни было, надо было это прекращать. Джеймс моментально убрал руки со своих плеч и отошёл от парня, делая широкие шаги по скрипучему полу и разворачиваясь к нему мускулистой спиной: «Да, конечно, ты же всегда думаешь только о себе, не правда ли?» — глумясь, спросил он, нервно посмеявшись в конце. Он тихо, но без подтекста, в ответ засмеялся с его глупых аргументов, снова подходя к шатену: «Ты же сам предложил встречаться. Сам пять минут назад заявил, что невероятно счастлив», — слегка улыбаясь, сказал он, снова смотря на парня своими изумрудно-зелёными глазами. Он резко развернулся, отталкивая его от себя к двери и поднимая яростный взгляд: «Может и так. Но, ты не думал, что может ты мне просто надоел. Может, мне стоит найти кого-то получше», — мерзким шепотом проговорил он, поднимая обе брови, всем видом показывая, что он не собирается сдаваться. На глазах блондина навернулись незаметные слёзы, которые он сразу же смахнул рукавом рубашки, понимая, что сейчас показывать свою слабость нельзя. Без лишних телодвижений, он аккуратно одной рукой отодвинул накачанного, в 1,5 раза больше, парня от себя: «Так найди», — спокойно сказал он, не встречаясь с ним взглядами, и, захватывая своё пальто с вешалки, открыл дверь, разворачиваясь в направлении выхода. «Давай! Уходи! Уходи, как твой отец однажды», — прокричал Даймонд, когда глаза налились кровью, а руки сжались в злосчастные кулаки ярости. Он не понимал, что чувствовал — то ли злость, то ли грусть, то ли страх. Он даже не понимал, зачем сейчас сморозил все, что сказал, и, если бы не гордость, возможно, извинился бы, но не сегодня. Сегодня он будет стоять до конца. «Знаешь что?» — в тихом, дрожащем голосе можно было уловить, насколько сильно его тронули эти слова, насколько сильно ему было больно, но, несмотря на все это, он продолжил, последний раз подняв на него блестящие от слез глаза, — «Я надеюсь, что уйду и сдохну, как мой отец однажды», — прошептал он, выходя из квартиры и негромко, но с эмоциями закрыв входную дверь, когда по розовым щекам наконец потекли солёные слёзы, которые у него даже не было сил убрать. Хлопок двери ещё долго эхом отдавался у него в ушах, пока Кендалл уже находился на улице, направляясь в неизвестность и не понимая, что скоро произойдёт. Джеймс медленно выдохнул, протирая глаза руками, ещё не до конца осознав, что сказал и почему. Решив, что на сегодня все окончено, он прошёл в свою часть комнаты, которую он делил с ним, и упал на мягкий матрас кровати, громко рыча от злости прямо в подушку. Он пытался уснуть, смотря в потолок, считая овец и пев песни, но, когда он, вроде бы, спустя три часа бесполезных попыток, все-таки сдался и просто в надежде закрыл глаза, выкинув все неприятные мысли из головы, ему на телефон пришло сообщение с неизвестного номера, от которого даже загорелое лицо главного красавца PalmWoods побледнело.

***

Моментально вытерев мокрую щеку, он улыбнулся и посмотрел на всех его друзей, оглядываясь вокруг. На него все ещё смотрели так, будто его не было не всю ночь, а целый год, отчего блондину стало максимально неловко и стыдно. Он только сейчас понял, что, помимо всех проблем с Джеймсом, за него невероятно сильно волновались как его семья, так и его друзья, которые уже стали частью его жизни, а он — их. В один момент его окатила новая волна стыда и раздражения, когда он понял, что просто стоит на месте уже пару минут, сохраняя молчание и слегка улыбаясь, направив взгляд в пустоту. Несильно встряхнув головой, он, наконец, решился сказать хоть что-то, не желая сохранять нависшую тишину. «Привет», — начал он, ещё на несколько секунд остановившись, сомневаясь в своём решении заводить этот глупый разговор, — «Мне очень жаль», — получив в ответ лишь негодующие взгляды от всех троих, он громко выдохнул, продолжая мысль, — «И мне стыдно, перед всеми вами, что заставил вас волноваться. Честно, я не думал, что вы так отреагируете на это, но-» «Кендалл», — прервал его Логан, подходя ближе к другу, — «Мы поняли. Все хорошо. Да, мы волновались, но все правда хорошо. Главное, что ты вернулся целый и невредимый, а остальное неважно», — закончив успокаивать друга, он несильно улыбнулся и похлопал его по плечу, разворачиваясь к оставшиеся двум приятелям, — «Ну, кто хочет завтрак?» — получив в ответ радостный визг от Карлоса, он прошёл на кухню и начал доставать все нужное из холодильника, оставляя пару наедине друг с другом. «Слушай, Джеймс, я-» «Все нормально», — утешительно сказал он, не обращая внимания, что его парня уже второй раз перебили, — «Это я должен извиниться. Я много чего наговорил тебе прошлой ночью и понимаю, что ты просто хотел отвлечься», — он поднял на него свой взгляд, в котором, в отличии от их последний встречи, не читалась злость или ярость, наоборот, от его карих глаз излучались лишь грусть и, возможно, сожаление, когда пухлые губы образовали улыбку, означающую, что их ссоре пришёл конец. Кендалл был уверен, что в любимых глазах было что-то ещё, правда, непонятно что — не злость или гордость, что-то, что заставляло его чувствовать себя не в своей тарелке, но, не обращая на это внимания, он подошел ближе и обнял его за накаченные плечи, получая в ответ не сильные объятия, будто Джеймсу совсем не хотелось сейчас нежностей. Спустя пару секунд, они отошли друг от друга, просто рассматривая гостиную и поглядывая на все, что только можно, кроме друг друга. Первым, на удивление их обоих, заговорил сам Даймонд: «Ты так и не ответил на то сообщение. Хочешь сходить куда-нибудь, отпразднуем примирение?» — без надежды или энтузиазма спросил он, поднимая свой взгляд на парня. В карих глазах все ещё было что-то, что заставляло Кендалла чувствовать себя не по себе, слегка тревожно и обеспокоено, но, скинув это все на возможную усталость парня, продолжил разговор: «Может, где-то в пять часов?» — предложил он, ожидая хоть какой-то положительной реакции, но, получив в ответ лишь небольшой кивок и большой палец вверх, понял, что совсем запутался. Что-то явно было не так. *** 16:57. Кендалл стоял в ванной и тревожно рассматривал своё отражение, в надежде, что у него нет никаких заметных меток на шее или, того хуже, лице. Он замазал все, что только мог, но ему казалось, что багровые пятна просвечивались и выдавали и так жалкое положение парня. Он уже 20 минут стоял над раковиной, трясущимися руками нанося тональный крем его мамы на шею, время от времени садясь на пол и успокаивая свои шалящие нервы. За все то время пока он пытался не сорваться и не послать все к черту, за дверью уже более десятка раза были озвучены самые различные шутки, начиная с «туалетного утёнка» и заканчивая тем, что они с Джеймсом, видимо, поменялись местами. После каждого подкола он всегда хотел засмеяться или, хотя бы, не сильно улыбнуться, но каждый раз, когда он пытался проявить радостные эмоции, в глазах, почему-то, появлялись слёзы. Нервы были на пределе. За последние 5 часов Найт понятия не имел, что ему делать. Он тысячи раз прокрутил в голове их возможный с Джеймсом разговор, подбирая фразы и движения, репетируя перед зеркалом и выпивая столько таблеток успокоительного, сколько он не пил за всю жизнь. Расспросы Карлоса или Логана не заканчивались успехом — те говорили, что Даймонд и слова про него не сказал за все утро, только ночью они слышали тихие всхлипы и вздохи из его комнаты. Эта информация не приносила никакой пользы, так как то, что шатен, скорее всего, плакал после их ссоры, можно было счесть за что-то обыденное. Когда будильник на его телефоне прозвенел, оповещая, что было уже ровно 5 часов вечера, он, последний раз взглянув на своё отражение, вышел из ванной комнаты и сразу прошёл в коридор, где его уже ожидал его парень. Они оба не особо заморочились насчёт выбора одежды: Кендалл, как обычно, надел одну из своих клетчатых рубашек с чёрными джинсами, пока Джеймс был одет в облегающий свитер, который ему прислала мама. Поверх темно-синего свитера он надел свою чёрную куртку, пока на шее красовался фирменный клетчатый шарф. Найт прошёл к входной двери, захватив со стоячей вешалки его единственное чёрное пальто, которое совсем не приносило ему счастливых воспоминаний, отпечатавшихся в его голове за предыдущую ночь: «Ты готов?» — спросил блондин и, получив в ответ одобрительный кивок, взял парня под руку, и они оба вышли из квартиры, не утруждая себя оповещением остальных жителей 2J. Оказавшись за границами их квартиры, между ними повисла неловкая тишина, напряженность которой возрастала с каждой пройденной секундой. Как поездка в лифте, так и прогулка по лобби не развеяла атмосферу, но, как только им в лица дунул прохладный зимний ветер, они оба улыбнулись и засмеялись. Что-то было завораживающее в пасмурном небе и промозглом, для Лос-Анджелеса, холода. «Ну, куда пойдём?» — все ещё улыбаясь, спросил Кендалл, поворачиваясь к парню, — «Может, в парк?» — предложил он, вопросительно поднимая одну из своих густых бровей. «На самом деле, у меня есть идея получше», — он поднял на него свои лукавые глаза и махнул головой в направлении аллеи, улыбаясь во все 32 зуба. Поддавшись шарму его белоснежных зубов, он без сопротивлений пошёл в след за шатеном, руку которого он все ещё держал в своей ладони. Ему не нравилась эта наигранность и чересчур странные эмоции парня, которые были натянуты от начала и до конца. Это был не его Джеймс, не тот, с которым он любит проводить время, не тот, с которым он спит в обнимку каждую ночь. Но, несмотря на все вопросы, возникшие у него в голове, он решил не подавать виду, чтобы не испортить свои отношения с ним ещё больше. Все, что казалось ему сейчас важным — это забыть о вчерашней ночи и радоваться их примирению, о котором он и мечтать не мог ещё сегодня утром. Поэтому, вместо накручивания себя, он просто дал себя вести, время от времени слушая милые шутки про все, что их окружало. Выйдя на широкую непроезжую улицу, они прижались ближе друг к другу, синхронно шагая по кирпичной дороге, на которой красовались необычные узоры. Мимо них проходило совсем немного людей, ведь в такую погоду, хоть это и был нерабочий день, выходили немногие. В основном им на глаза попадались подростки, которые решили отдохнуть от школы, люди с собаками и такие же парочки, как они сами, согревающие друг друга тёплыми объятиями. На какое-то время оба парня замолчали, наслаждаясь ноябрьской прохладой и свежим воздухом, любуясь увядшей природой, красивыми деревьями, которые давно сбросили свои листья, и серым чарующим небом, покрытым объемными тучами, которые, казалось, вот-вот упадут на город. На лице блондина проскользнула незаметная улыбка — его голову наконец покинули все мрачные мысли, а руки больше не дрожали от страха. На него нахлынуло спокойствие. «Пойдём в Red Park?» — прервав тишину, спросил Джеймс, упоминая название их любимого кафе, в которое они любили заходить летом, попивая различные коктейли, и иногда, вечерами, балуя себя алкогольными шотами, когда никто не видел. Слегка не ожидав вопроса, он вздрогнул, но моментально расслабился, когда полностью осознал о чем его спросили: «Да, конечно», — с энтузиазмом ответил он, широко улыбаясь. Свернув в нужном направлении, они пошли дальше по краю, не переставая держаться за руки. Через 5 минут они уже прибыли на место, находившееся в маленьком парке недалеко от их отеля. Само кафе не представляло из себя большого заведения — это было небольшое уютное помещение, о котором почти никто не знал. Интерьер совсем не напрягал глаз, наоборот, в воздухе витала домашняя атмосфера, ощущающаяся за счёт незаметных деталей, на подобии деревянных ложечек, стоявших в вазе на полке, или черно-белых фотографий знаменитостей, расположенных на бежевых стенах. Само название «Red Park» практически не соотносилось с цветовой гаммой внутри, только по вечерам, когда на улице уже было темно, внутри приглушали тёплый свет, исходящий от ламп, и включали красную подсветку, приклеенную по краям потолка. Учитывая, что на улице было относительно светло, в кафе все ещё была уютная атмосфера, от которой становилось приятно на душе. Парни расположились на своём любимом месте — в неприметном углу за круглым столиком, подальше от входной двери и посторонних глаз. Приветливая официантка вручила им потертые меню, оповещая, что она подойдёт к ним через пару минут. Они взяли в руки тонкие карточки, на которых был написан весь небольшой ассортимент их блюд, а по большей части напитков. «Что ты будешь брать? Как обычно, по лимонаду, а потом по шоту?» — улыбаясь, спросил Даймонд, не отрывая глаза от выученного наизусть меню, — «Или поэкспериментируем немного?» — игривым тоном продолжил он, приподнимая одну из бровей. Закусив губу от услышанного предложения, блондин лишь кивнул головой, на секунду подняв свой взгляд с меню, чтобы все-таки рассмотреть что-то чужое в родных янтарных глазах. Но взгляд парня был настолько же быстрым, как и их решение о принятии заказа, так что сразу после сказанного предложения взгляд опустился обратно в меню, не замечая изумрудных. Уже знакомая им официантка забрала две карточки и удалилась за стойкой бара, передавая заказ опытным кулинарам и барменам. Из динамиков, расположившихся по углам комнаты, лилась спокойная музыка, настраивающая атмосферу в кафе. Время от времени внутрь заходили люди, решившие погреться в нехарактерно пасмурный для Голливуда день. За все время ожидания их напитков и пары снеков, чтобы не сразу вырубиться от алкоголя, парни ни разу не посмотрели друг на друга, не говоря уже о разговорах. Лишь когда на их столик опустился поднос с двумя стаканами лимонада и сразу четырьмя шотами, Джеймс решился задать вопрос, который донимал его весь день. «Так что ты делал прошлой ночью?» От неожиданности Кендалл чуть не поперхнулся собственным лимонадом, но сразу расслабился, чтобы не подавать виду. Этого вопроса он не ожидал совсем — вся прогулка, казалось, была слишком хороша, чтобы испортить её всего лишь одним предложением. Сделав вид, что он невероятно сильно хочет пить, он выпил четверть своего стакана, стараясь растянуть время, чтобы придумать как минимум достойный ответ. «Был на чьей-то вечеринке». Найт ожидал любой реакции: удивления, разочарования, злости, но никак не саркастичного поднятия брови с закатившимися глазами. «Чьей-то? А конкретней?» — не скрывая раздражения спросил Даймонд. «Понятия не имею», — моментально отозвался он, трубочкой помешивая лед, плавающий в его стакане, — «Просто увидел, что у кого-то дома большая вечеринка, и решил зайти», — он на секунду поднял взгляд и убедился, что Джеймс все ещё недоверчиво смотрит на него, прожигая дыру. В этот момент по венам блондина стала бежать не только кровь, но и адреналин. Отпив сразу половину лимонада, он слегка резко поставил стакан обратно на стол, отчего его парень слегка шатнулся от испуга: «А что ты делал на этой вечеринке?» Разум Найта напоминал полный хаос. Мысли путались, а ложь за ложью наслаивались в подкорке мозга, не давая рационально думать. Вопрос шатена напряжённо висел в голове, отчего ему хотелось кричать правду, от которой никакой пользы точно не будет: «Ну, я… танцевал, пил, немного курил. Потом я пошёл на один из диванов и уснул», — выпалил он, не придумав ничего лучше. «Интересно», — уже более спокойным тоном произнёс Джеймс, ослабляя хватку на стакане, — «И все? Даже ни с кем не поцеловался по пьяни?» — засмеявшись, произнёс он, снова возвращаясь к прежнему себе. Хотя что-то странное было в его дрогнувшем на секунду голосе. Неловко засмеявшись в ответ, он немного помолчал, осознавая, что совершил что-то намного более ужасное, чем простой поцелуй: «Пф, конечно нет. Я сейчас занят», — закончив, он улыбнулся и положил свою руку на его, ожидая реакции. Парень же лишь расплылся в улыбке и продолжил пить содержимое его стакана, больше не задавая вопросов. Кендаллу хотелось кричать. Кричать о том, что он соврал, соврал и ещё раз соврал. Он не умеет и ненавидит лгать. Сама мысль о том, чтобы солгать любимому человеку вызывала у него отвращение. Только раньше он лишь слышал истории о парах, которые разошлись из-за измен и лжи, и с которых он тихо смеялся, ведь никогда не мог подумать, что сам окажется в такой ситуации. Его любимый лимонад, который он с удовольствием заказывал каждый раз, когда они приходили сюда, который всегда мог поднять ему настроение своим необычным сладким вкусом, теперь казался горьким и абсолютно ужасным на вкус. Атмосфера в кафе вдруг перестала быть расслабляющей и спокойной — негромкая музыка из колонок давила сверху, а приглушённый свет лишь ухудшал ситуацию. Но ему надо было это сделать. Он не может ранить его чувства. Не тогда, когда он и так сильно провинился. Не сейчас.

***

Выпив по паре любимых шотов, они начали собираться, чтобы пойти домой. За последние полтора часа они больше не говорили и не пытались поднять тему о прошедшей ночи. То ли Джеймс правда успокоился и понял, что все под контролем, то ли весёлая атмосфера в кафе не давала начать разговор о чём-то серьёзном, так что молча согласившись, они решили отложить эту беседу на другое время. Они надели свою верхнюю одежду, покрепче застегнув пуговицы, так как на улице, несмотря на то, что осадков не было, значительно похолодало с заходом солнца. Оставив на столике уже пустые рюмки и стаканы от коктейлей, они вышли из здания на темную улицу, тут же замечая изменение температуры, когда их пробрала дрожь. В приятной тишине они начали идти по той же дороге к отелю, время от времени перекидываясь уставшими, но счастливыми взглядами. Только одна вещь заботила Кендалла. Он не замечал той самой искры в глазах любимого, которую видел пару дней назад. Что-то было точно не так, определенно не так, он чувствовал это всеми фибрами своей души. Джеймс на любые его вопросы просто отмахивался и говорил, что все из-за того, что он переволновался вчера. Говорил, что беспокоиться не о чем, и он просто слишком остро реагирует. Но ни одно из этих слов не внушало спокойствия. Он хотел, было, спросить его уже повторяющийся вопрос «все хорошо?», когда поток холодного ветра подул в их сторону, отчего Кендалл заметно дрогнул, стуча зубами. «Тебе холодно?» — спросил Даймонд, нахмурив брови. «Да, думаю, что надевать пальто было не лучшей идеей», — со смешком ответил он, пытаясь согреть себя руками, когда из него вырвался сухой кашель, — «Да, мне что-то не хорошо». «Я рад». «Ну, возможно-», — начал говорить он, но замолчал на пару секунд, пытаясь понять, что ему только что сказали, — «Рад? Чему ты рад?» «Что ты замёрз. Что тебе плохо», — с улыбкой ответил он, продолжая идти как ни в чем не бывало. «Но п-почему?» — он явно был в замешательстве. Две минуты назад все было хорошо, и вдруг твой парень говорит тебе, что ему нравится твои страдания. Только открыв рот, чтобы задать ещё один вопрос, он не успел произнести и слова, когда все стало понятно. «Ты думал, что я не знаю, да?» — спросил Джеймс, поднимая правую бровь, — «Что ты сможешь просто скрыть это от меня, будто ничего и не было. Будто ты не выебал трёх телок вчера ночью. Но так не бывает. Нельзя скрыть что-то настолько ужасное». «Джеймс, я-» «Помолчи», — резко отрезал он, останавливаясь посередине аллеи. Вокруг них никого не было, лишь фонарь освещал их пару. С каждой секундой ветер дул все сильнее, заставляя тысячи мурашек пробираться по коже. Хотя в этот раз дрожь пробирала не только от холода, — «У меня есть видео. Много видео. Одна из твоих шлюх выслала их мне вчера ночью, когда я ломал голову над тем, как бы извиниться перед тобой, как бы раскаяться и что тебе сказать, пока ты без угрызения совести развлекался в клубе. Ты вообще видел свою шею? О чем ты думал?», — закончив говорить, он отвернул голову, не желая встречаться с когда-то любимыми зелёными глазами. «Я весь день думал, как рассказать тебе об этом. Меня изнутри съедало чувство лжи, но я не мог тебе рассказать. Я боялся, что задену твои чувства и-» «Что же, поздравляю, ты все равно сел в лужу, потому что задел мои чувства ещё вчера, даже не подозревая о том, что ты натворил», — он замолчал, закрыв глаза от эмоций, переполняющих его в данный момент. Руки давно сжались в кулаки, а ком в горле усердно не давал нормально проговаривать слова, но все-таки он спросил вопрос, который волновал его все это время, — «Почему, Кендалл? Ответь мне, почему?» «Я-я не знаю. Я был пьян и практически ничего не помню. Уверен, что мне могли что-то подмешать», — уже безнадежно говорил он, осознавая, что облажался по полной. «Это не оправдание. Нельзя оправдать то, что ты изменил мне и избил тех девушек просто потому, что ты — Мистер Неофициальный-Лидер-Группы — перебрал с алкоголем», — подняв на него свои залитые кровью глаза, он шумно выдохнул и покачал головой, — «Знаешь, все кончено. С этого момента ты не существуешь для меня. Не подходи ко мне, не говори со мной, не смотри на меня и даже не думай прикасаться ко мне». Закончив говорить, он развернулся и пошёл от него как можно быстрее, время от времени переходя на бег. По его щекам текли горячие слёзы, которые он уже не заботился вытирать рукавом. Кендалл остался стоять все там же, под фонарем. Он не знал, что чувствовать или делать, он просто застыл и смотрел в том направлении, где скрылся Джеймс уже пару минут назад. Когда на его волосы одна за другой начали опускаться снежинки, он даже не заметил, продолжая стоять на месте. В Лос-Анджелесе впервые за долгое время шёл снег. А Кендалл впервые за долгое время не знал куда ему идти.

***

Это было концом всего. Не считая того, что ему снова влетело за приход домой в 3 часа ночи, Джеймс игнорировал его на протяжении всего дня. Любая попытка хотя бы взглянуть в его сторону заканчивалась агрессивным вздохом и закрытием двери. И даже несмотря на то, что они делили комнату, он умудрялся вставать раньше, чем Кендалл и оставлять блондина наедине с собой. Худшей частью абсолютного игнорирования ситуации были даже не постоянные вопросы от окружающих или истерики Джеймса, самым худшим было то, что Кендаллу даже не с кем было поговорить. Из трёх его лучших друзей он знал, что как раз таки Джеймс никогда не осудил бы за такие грешные поступки, никогда не отвернулся бы и не начал спорить, как Логан однажды, предъявивший ему причины, почему это неправильно по его принципам, или Карлос, который от любого подобного поступка впадал в ступор. Джеймсу было плевать правильно это или нет, даже было все равно на законы. Но теперь он отказывался даже от зрительного контакта с блондином, не то, что от разговоров по душам. Да и Кендалл сам понимал, что виноват. Обвинял себя в этом на протяжении нескольких часов, перед сном оставаясь лежать в кровати. Слышать злобные вздохи парня, лежащего прямо напротив тебя, было просто невыносимо. Так было и на следующее утро. Игнор продолжался на протяжении всей рутины. Как только Найт подходил к Джеймсу, он быстрым шагом отходил от него, не забыв бросить испепеляющий взгляд. «В этом весь Джеймс», — подумал про себя парень, не переставая готовить крепкий кофе, чтобы сразу прийти в себя после бессонной ночи. «Какой кошмар», — вздохнула Дженнифер, разглядывая картинку в экране телевизора, — «Как можно совершить что-то подобное с человеком?» Удивившись столь бурной реакции матери, Кендалл подошёл к оранжевой кушетке и начал, было, слушать репортаж, когда его сердце замерло. На экране красовались девушки, с которыми он проводил ту самую ночь. Их тела были изуродованы и безжизненны, а вокруг них лежало множество вещей, которые были так знакомы блондину, включая его кожаный ремень и чёрную футболку. Несмотря на брезгливость, которую Джеймс показывал в каждом своём движении, он тоже подошёл к телевизору и затаил дыхание. Ужасно знакомые лица и ужасно знакомые вещи. Он сам, своими руками, срывал эту до боли родную футболку с тела когда-то любимого человека, и своими тонкими пальцами расстегивал пряжку ремня, готовясь к жаркой ночи. Несмотря на старые воспоминания, которые жгли изнутри, он понял, что все показанное на экране — дело рук его бывшего парня. Повернув голову на блондина, он увидел родные зелёные глаза, полные страха и сострадания. По его спине пробежали мурашки — лидер их группы никогда не был напуган. Он мог быть подавлен, расстроен, зол, но никогда не напуган, всегда с огоньком в глазах. Но сейчас в знакомых изумрудных глазах не было ничего, кроме испуга, от которого сердце шатена разбилось на тысячи маленьких кусочков. Через долю секунды он исчез из его поля зрения, оставив лишь тяжелый груз на душе Джеймса. Все летело к чертям.