Бросайте сигареты в пепельницы из костей.

　　　　Металл, что щедро расписанного бордовыми узорами чем-то походящими на гжельские. Человек с телом-имплантом. Человек с пустыми глазами цвета сизого неба перед ливнем. 　　　　Избавь его от скорлупы аугментаций и узри горелую плоть, где она осталась, наблюдай обрубки человечности, если таковая вообще сохранилась. Браиль одна сплошная рана, щедро облитая солёными слезами, тщательно скрытая от чужого взора слоями металла, украшенного причудливыми рисунками, чтобы хоть немного сгладить неприятный облик, вызывающий у зрителя эффект зловещей долины. Но то лишь у зрителя. Для самого создания нынешнее обличие можно счесть верхом совершенства. 　　　　Задние конечности длинные, сильные, составляют большую часть длины тела. Такие ноги крайне гибкие и искусственных суставов в них больше нежели в простых человеческих. На таких лапах всего по два пальца: один палец с мощным крючковатым когтем, второй заметно меньше, лишённый даже подобия ногтевой пластины. В покое и при ходьбе опора идёт на оба пальца, но при необходимости ускориться по ходу дела для дополнительной устойчивости используется и коготь, выкрашенный в алый. Пожалуй, ноги на основе строения лап homo est falsum были лучшим решением. Одним их мощным ударом проще простого проломить человеческий череп, а когтем при необходимости оставить пару глубоких порезов. Идеальное оружие. 　　　　— Не боишься, что заподозрят в родстве с фальшами? — скептично осведомляется министр внутренних дел Илларион, оглядывая чертежи. 　　　　— Боюсь, что тогда особо подозревающих не опознают даже по зубам, — холодно произносит автор изображения конечностей, грубо выдергивая листы бумаги из чужих рук. 　　　　 　　　　Торс пришлось сохранить человеческим по строению. За это Браиль до сих пор себя ненавидит, но более подходящего сочетания анатомических особенностей найти не удалось. Единственное отличие заключено в иллюзорной худобе, будто бы внутри нет никаких органов. Разумеется их нет, но есть интересная особенность в виде подвижных «рёбер» и пространства за ними, что можно сравнить с подобием шкафа. Эта функция обычно бесполезна, но если возникнет необходимость что-то сохранить вне доступа чужих загребущих рук, то такой тайник будет как нельзя кстати. 　　　　 　　　　— К чему вам такие сложности в теле? — удивляется главный секретарь министра продовольствия, по лицу которого невозможно определить интересно ему или это такой способ выразить отвращение. 　　　　— На будущее, Уилфред. Никогда не знаешь какие тайны и как придётся скрывать, — отмахивается Браиль, пристально вглядываясь в чужое лицо. 　　　　— А вам есть что скрывать? — вскидывают брови в ответ, кривя губы в усмешке. 　　　　 На самом деле им обоим есть что скрывать, но признаться друг другу в этом было сродне самоубийству. 　　　　Рукам повезло сохранить былое строение, разве что теперь для чувствительности в них есть сенсоры, а благодаря декору импланты теперь напоминают фарфор. Ногтевые пластины и их имитация отсутствуют, но вместо этого добавлено подобие выдвижных когтей. Когда-то это вызывало восхищение у Шифры, но ровно до того момента пока к рукам не добавились прочие аугментации, вызывающие ныне лёгкую тошноту и недоверие к когда-то любимому человеку, если его можно было теперь таковым считать. 　　　　Шея и часть головы с лицом. Вновь стилизация под фарфор, причудливые рисунки, сенсоры. Где-то в области шеи и ключиц скрыт порой сбоящий вокодер, любимая игрушка Каттаиля во время расколов. Шрамы присущие homo in rimas устранены либо металлом, либо они так и не затронули единственную сохранившуюся часть чего-то человеческого в виде верхней части лица. 　　　　Народу такой вид непривычен. Во время первого публичного выступления после установки всех аугментаций несколько человек в зале упали в обморок. Отвращение можно понять, но будто его не было бы при виде обожжённой плоти, торщачих костей и прочих мало аппетитных вещей, оставшихся от Бриенны после происшествия в министерстве. Ничего страшного, рано или поздно все привыкнут к подобному образу главного заместителя, а пока приходится терпеть косые взгляды и шёпот за спиной. Пожалуй, это меньшие из возможных зол. 　　　　Браиль украдкой вытирает слезы рукавом плаща вспомнив реакцию той, кто была явно не намерена привыкать к серебрящемуся уродству. 　　　　К этому Браилю будет привыкнуть гораздо сложнее.