***
Когда наступает утро понедельника, она подумывает о том, чтобы не ходить на работу. Это кажется вполне мудрым решением, особенно после выходных, проведённых за поеданием замороженной пиццы, просмотром матча по регби, в котором её любимая команда проиграла с позорным отрывом, и попыткой избавиться от стресса и унижения путём выпечки крайне посредственных ежевичных маффинов. В глазах жжёт, и болит живот, поэтому она всерьёз думает о том, чтобы позвонить на работу и взять отгул, чтобы ещё чуть-чуть побиться головой о стену. Но в конце концов она передумывает. В любом случае, Бена Соло рядом с их офисом быть не должно. «Сопротивление» — одна из десятков компаний, которые за последние несколько лет были поглощены «Первым Порядком». Он и группа по переходному процессу посетили их офис на прошлой неделе, оценили ситуацию, поделились своими ожиданиями и инструкциями. А значит, что они, скорее всего, ещё долго не вернутся — если вернутся вообще. Вот как всё будет: Бен Соло больше никогда не вспомнит обо всей этой ужасной ситуации, а вскоре забудет и о Рей. Он без труда найдёт другую омегу, которая выглядит в точности как желанный им типаж, или, возможно, ему удастся убедить ту, кем он одержим, дать ему шанс, и всё будет просто замечательно. Через пару лет, встречаясь с милым парнем-бетой, который телосложением будет далёк от снежного человека, пахнуть будет мылом без отдушки и никогда не осмелится попросить «сделать то, что ей велено», Рей вспомнит о том позорном случае с Реддитом и на каком-нибудь званом обеде расскажет сильно отредактированную версию событий. Все, включая её саму, весело посмеются, и она подумает о том, что, хотя в своё время это стало для неё большим потрясением, фиаско с Беном Соло на полотне её жизни оставило едва заметную точку. Рей в этом уверена. И она почти права.***
Первым, кого уволили, оказалась Кайдел. Вместе со всем своим подразделением, естественно. Как только Рей об этом узнаёт, она начинает задыхаться и в шоке закрывает рот ладонью, но Снэп, найдя её в комнате отдыха, похлопывает Рей по спине и говорит, чтобы она не слишком об этом беспокоилась. — Это же отдел кадров, в конце концов. А «Сопротивление» — небольшая компания, так что «Первый Порядок» может передать их обязанности практически любой из триллиона других своих фирм, — он пожимает плечами. — Сомневаюсь, что это имеет значение. И не думаю, что началось массовое увольнение. Они не купили бы нас, если бы мы не были им нужны, верно? Через три дня увольняют весь маркетинговый отдел, а через неделю — бухгалтерию и отдел финансов. Команда Рей, отвечающая за исследования и разработки, всегда была поставщиком основного продукта «Сопротивления», благодаря чему они, теоретически, должны оставаться в большей безопасности, чем остальные отделы. И всё же после обеда Снэп безучастно таращится на кулер с водой, избегая взгляда Рей и бормоча: — По крайней мере, выходные пособия хорошие. Если верить Талли. Через неделю Снэпа уже нет ни у кулера с водой, ни в комнате отдыха. Вместо этого он сидит в своей кабинке, ерошит волосы и хмуро смотрит на листок бумаги, который держит в руках. Рей гадает, что бы это могло быть, пока не подходит к собственному столу и не находит на нём белый конверт. Письмо из отдела кадров компании «Первого Порядка» адресовано ей. Делая глубокий вдох, она чувствует, как земля уходит у неё из-под ног.***
Проблема в визе. Не в работе, как таковой — Рей не сомневается, что без труда найдёт себе другую, особенно если решит не настаивать на гуманных условиях труда или не будет слишком придирчива в применении своей учёной степени; и хотя она не слишком стабильна финансово, она достаточно экономна, чтобы, вероятно, прожить без зарплаты месяц, а может, и два. В конце концов, она всегда может поесть у Финна и Роуз и поспать, и воспользоваться интернетом, и в значительной степени это основные её потребности. Но проблема заключается в визе, потому что другой работы у неё пока нет, и любое упущение в трудоустройстве будет значить, что ей придётся вернуться в Великобританию, а это просто... не то, чего она хочет. Её это пугает — из-за Платта, из-за всех остальных, из-за того, что двое её единственных во всем мире друзей останутся здесь, и... Нет. Думать об этом она не собирается. Вот почему Рей не станет об этом переживать. Рей не станет открывать письмо до тех пор, пока не ответит на электронные письма и не сдаст отчёты, пока не просмотрит проект «Ниима» во время своего обеденного перерыва, пока не закончит встречу с главой инженерного отдела холдинга «Хатт» и не поедет домой на метро — пока не останется одна в своей квартире-студии, которая, вероятно, скоро и вовсе перестанет быть её домом. Лишь тогда она садится на свой футон, на минутку закрывает глаза, а затем медленно выдыхает, прежде чем вскрыть конверт и, наконец, прочесть его содержимое. Именно тогда она узнаёт, что её не уволили.***
Когда Рей просит о встрече с Беном Соло, его секретарша, красивая не запечатлённая омега с длинными каштановыми волосами и с трясущейся головой Линкольна на столе, хмурится. — Его сейчас нет на месте, — она лихорадочно набирает на клавиатуре, вероятно, не менее семи миллионов слов в час. — Мне очень жаль, но ваша встреча, должно быть, выпала из графика... Когда именно она была назначена? — О, нет, я не по записи. Набор текста прекращается. Секретарша замирает и переводит взгляд на Рей. Хотя, честно говоря, больше похоже на то, что она просто выпучивает глаза. — Вы... — она откашливается. — Вы не по записи? — Хм, нет, — Рей смачивает губы. — Он скоро вернётся? — Я… Вы... Если у вас… — она, кажется, теряет дар речи. И выглядит совершенно ошарашенной. — Встретиться с мистером Соло без предварительной записи нельзя. — О. Понятно, — Рей кивает и делает шаг назад. Пока до неё не доходит, что в этом нет никакого смысла. — Но я здесь работаю. Меня только что перевели в «Первый Порядок» из «Сопротивления». Сегодня мой первый рабочий день, и мне нужно с ним встретиться. — Ага, — секретарша морщится, пусть и вежливо. — Здесь работает ещё около восьми тысяч человек, поэтому если у вас есть какие-то вопросы или предложения, вы можете обратиться к начальнику подразделения или в отдел кадров, и они будут рады вам помочь… — Нет, нет. Спасибо, но мне нужно поговорить с мистером Соло. Лично. Рей действительно не в состоянии понять, почему то, о чём она просит, встречается разинутым ртом и этим наполовину встревоженным, наполовину испуганным взглядом. — Я могу... наверное... — секретарша откашливается. — Я думаю, что могу записать вас на приём. Если хотите. — Было бы чудесно, — Рей на мгновение задумывается. — Наверное, завтра и послезавтра у меня будет куча ознакомительных встреч, но днём и вечером я свободна… — Первое доступное время — 16 ноября. Этого года. Если пятнадцатиминутная встреча вас устроит. Если вы рассчитываете минут на двадцать, тогда перенесём на 27 ноября. Подходит ли для вас любая из этих дат? Рей моргает раз. Потом второй. Она оглядывает приёмную в надежде найти календарь, потому что, если она не ошибается, то… — Но сейчас же июль. Секретарша бросает на неё укоризненный взгляд. — Июнь, вообще-то. Июль наступит завтра. — И записаться на приём до ноября никак нельзя? — Нет, нельзя. Как я уже упоминала, если у вас появились любые срочные вопросы, вы должны обратиться к своему непосредственному начальнику… — Но мне нужно поговорить с мистером Соло… — Или обратиться в отдел кадров, потому что с мистером Соло почти невозможно… — Всё в порядке, Баз. Рей поворачивается к двери так быстро, что чуть не сворачивает себе шею. И тут, как раз когда нейроны в её мозгу фиксируют очевидное — что Бен Соло здесь, в трёх метрах от неё, думает бог весть о чём, если судить по этому замкнутому выражению, которое как обычно приклеено к его лицу — до неё доносится его запах. Она пытается дышать через рот. Правда пытается. Но едва ли это помогает, и такое ощущение, будто весь её мир накренился от того, что он снова рядом. Да. Ладно. От него славно пахнет. Правда славно. От него пахнет альфой. Подумаешь. — Я приму мисс Колберт сейчас же, — говорит он просто, как будто выйти из кабинета и наткнуться на случайного сотрудника, умоляющего его секретаршу о семиминутной встрече в течение следующего десятилетия, для него обычное дело. — Проследите, чтобы нас не беспокоили. Баз не отвечает, а может, молча кивает: Рей не уверена, потому что мистер Соло встаёт между ними и провожает её в свой кабинет, держа руку над её поясницей, но не прикасаясь к ней.***
— Это всё из-за того, что… Рей колеблется. Дело не в том, что она не помнит, о чём хотела спросить. Она совершенно точно помнит, что пришла сюда по конкретной причине. Но ей трудно сосредоточиться, учитывая то, как сдержано и терпеливо он наблюдает за ней, и тот факт, что он стоит всего в нескольких метрах от неё, и пахнет от него так же, как и все те недели назад, когда Рей совершенно случайно вспоминала, что она, в конце концов, и впрямь омега. Выделяющая смазку, к тому же. Опустив взгляд, она не говорит ничего больше, сосредоточившись на собственных переплетённых пальцах; она пытается выглядеть уравновешенной или, по крайней мере, сформулировать синтаксически связное предложение. Это труднее, чем кажется. — Из-за того, что...? — неожиданно мягко подсказывает он ей. Рей делает глубокий вдох. — Из «Сопротивления» уволили всех. То есть всех, кроме меня. — Так вы здесь поэтому? — похоже, ему любопытно. Возможно, он немного изумлён. — Потому что уволили всех, кроме вас? Рей облизывает губы и заставляет себя посмотреть ему в глаза. — Это действительно похоже на совпадение. — Хм, — Соло немного выжидает, прежде чем кивнуть. — Да. Да, понимаю, — прислонившись плечом к дверному косяку, он скрещивает руки на груди. Он не предлагает ей сесть — он и сам едва отошёл от двери. Очевидно, ему хочется, чтобы их разговор прошёл быстро и безболезненно, так же, как и хочется самой Рей. — Значит, проблема в том, что вас не уволили? — Нет. Не... проблема не в этом. Я просто надеялась, что вы объясните. — Объясню, почему вас не уволили? — Очевидно, что он считает её сумасшедшей. Или нелепой. Или той, и другой. — Объясните, почему вы сделали для меня исключение. — Ах. Понятно, — его взгляд ужесточается, и он кивает. — У вас есть какие-нибудь догадки, почему это произошло? — Я... — этот разговор, которого она так активно добивалась, который, как ей казалось, был ей нужен, выходит не очень приятным. Не для Рей, совсем нет. — Возможно. Соло жестом просит её продолжать. — Не желаете поделиться ими со мной? Он... он и впрямь альфа. Он говорит как альфа, действует как альфа, от него разит альфой, и Рей… она напрягается. — Нет. Нет, я бы предпочла избежать игр в угадайку и просто попросить вас сказать мне, почему у меня до сих пор есть работа, а у других нет. — Ладно. Справедливо, — он кивает. — Тогда давайте будем предельно честны друг с другом. Если вы думаете, что всё из-за того, что случилось в «Гранд-Хайятте»... Из-за того, что я хочу взять вас под контроль, а затем использовать свою власть, чтобы принудить вас к какому-то сексуальному… — Что? Нет! — Рей ахает и делает шаг к нему. Возможно, это плохая идея — его запах и без того отвлекает — но это не... это действительно не — совсем не то, что она... Она качает головой и слабо добавляет: — Я не это имела в виду. Соло склоняет голову набок. — Это не так, — он, кажется, не убежден. — Я знаю, что вам плевать... Знаю, что есть десятки омег, которые похожи на меня. Я не настолько тщеславна, чтобы думать, что вы... — сглотнув, она расправляет плечи. — Меня беспокоит то, что... возможно, всё потому, что вы считаете, что не можете меня уволить. Его глаза сужаются. — Не могу? — Даже не знаю. Я... Всё потому, что вы думали, будто я... — она делает глубокий вдох. — Вы пытались купить моё молчание или что-то в этом роде? Потому что боитесь, что я проболтаюсь? О том, что вы… — О том, что я…? — О посте, — выпаливает она. Боже, неприятно, это ещё мягко сказано. Этот разговор ужасен. — Всё потому, что я знаю о посте на Реддите? Он пристально смотрит на неё, изучая с любопытством, позволяя тишине повиснуть между ними... слишком долго, прежде чем ответить: — Всё потому что вы хороши в своей работе. Весьма хороши. А ещё из-за ваших проблем с визой. Рей смотрит на него широко раскрытыми глазами. — С визой… — «Сопротивление» спонсировало визы довольно многих сотрудников, и если в их послужных списках не находилось тревожных сигналов и их навыки не ставились под сомнение, этих сотрудников мы пытались оставить. Парочку человек, которые не казались... выдающимися, мы действительно уволили, но таких оказалось подавляющее меньшинство. Вы не единственная — совсем нет. Фактически, несколько сотрудников из других подразделений были переведены либо в «Первый Порядок», либо в другие компании, которыми мы владеем. — О. — Рей моргает дважды. А потом ещё немного. — О. — Вы, кажется, не убеждены? — Я просто... — она пожимает плечами. Она и впрямь не совсем убеждена. — Это кажется... необычайно любезным. Она могла бы поклясться, что он улыбается. Даже при том, что его губы на самом деле не двигаются. — Необычайно? — Да. Для «Первого Порядка». — Для тебя. — Почему бы нам не быть любезными? — Что ж. Во-первых, вы украли компанию своих родителей. Он напрягается и расправляет плечи, выглядя ещё более высоким и устрашающим, и… Рей до сих пор не уверена, действительно ли он улыбался секунду назад, но теперь-то он совершенно точно не улыбается. — Я ничего не крал. Я приобрёл контрольный пакет акций их компании в результате совершенно законного поглощения. Рей морщится. — Я не хотела... — К тому же, довольно простого. В основном из-за вопиюще неумелого руководства, которое в течение десятилетий предшествовало поглощению, и из-за того, в каком состоянии находились финансы компании. Рей замирает. — О чём вы? Он отталкивается от двери, и… какой же он большой. Просто огромный. — Если бы мы не приобрели «Сопротивление», в какой-то момент моим родителям пришлось бы уволить многих сотрудников. Возможно, даже объявить компанию банкротом, и это обернулось бы неприятностями для всех вас, — его голос становится ещё твёрже. — Мы появились и сделали за них всю грёбаную работу, и позволили им сохранить лицо. Так что, пожалуйста, не говорите мне, что я… — Подождите. Подождите. Это... — Рей прижимает пальцы ко рту. — Это правда? Соло вскидывает голову. — Вы правда не в курсе? — Нет. Нет, я… Он делает глубокий вдох и отворачивается. — Можете не верить мне на слово. Спросите Лею или Хана... Или Скайуокера. Рей кивает, чувствуя себя... по большей части глупо. И сконфуженно. — Я... Простите меня. Я и понятия не имела… — Ничего страшного. — Он придвигается ещё ближе — или, возможно, просто в её направлении движется его запах. Который обнадёживающий, успокаивающий и попросту славный. Такой славный, и ей, наверное, следует уйти, раз теперь у неё появились ответы. — И я не... — он водит челюстью из стороны в сторону. — О посте на Реддите вы вольны рассказывать кому угодно. И вам не придётся встречаться со мной во время работы. Не нужно чувствовать себя неловко из-за того, что произошло между нами. — О. — Рей, опустив взгляд, краснеет и делает шаг назад. Хорошо, что они не прошли к столу Соло или к диванчику у больших окон, потому что, когда она протягивает руку назад, дверная ручка находится прямо там, и ничто не мешает ей выйти отсюда. — Да ничего и не произошло. — Да. — Он сжимает губы в тонкую линию. — Не произошло. Рей кивает. — Тогда ладно. Я, наверное... пойду. В конце концов, сегодня мой первый рабочий день. — Конечно, — он отходит в сторону, как бы давая ей разрешение. — Всего хорошего, мисс Колберт. — Рей, — машинально поправляет она его. А потом краснеет и пытается скрыть неловкость за смехом. — Думаю, теперь вы можете называть меня Рей. Он изучает её мгновение, а затем кивает. — Рей. Это… это один из тех дней. Тех дней, когда она идёт в ванную, обнаруживает, что трусики промокли от смазки, и целую минуту из-за этого паникует. Почти как в любой другой день, когда она оказывалась в присутствии Бена Соло. — Удачи вам на новом месте, — говорит он ей официально и серьёзно. — И примите мои поздравления. Омега. Ты совершенна, омега. Нет. Нет, нет, нет. Рей не такая. Она никогда не была такой. Ей совсем не нравится, когда её хвалят. И никогда ей это не нравилось. И сейчас, когда ей уже за двадцать, ей не может начать это нравиться. Кинки так не появляются. — Спасибо. — Уходи. Уходи, уходи, уходи, уходи... — Могу я спросить... могу я спросить у вас кое о чём? Соло выжидающе смотрит на неё, а Рей... ей даже думать об этом не стоит… — Кто она? Он смотрит на неё в замешательстве. Из-за чего щёки Рей краснеют ещё больше. — Кто? — Ваша бывшая? — Рей неопределённо взмахивает рукой. — Или.. или кто там у вас... Он хмурится. — Не уверен, что понимаю, о ком вы… — Омега. Та, что с веснушками и британским акцентом. Он моргает. Несколько раз. — Что? — Та, которую вы... та, которую вы хотели... — Рей ищет нужные слова и не находит их, главным образом потому, что понятия не имеет, чего он хотел. Готовую сделать всё, что ей скажут. — Ну, знаете. Он наблюдает за ней... очень долго. Он наблюдает за ней, словно она совершенно не в своём уме; словно он видит её впервые, и понятия не имеет, как она попала сюда, а она и вовсе говорит с ним на мёртвом языке. — Серьёзно? — Вы не обязаны отвечать, если не… — Ты и впрямь серьёзно, — он медленно качает головой, и полуулыбка, которая какая угодно, только не весёлая, появляется на его губах. — Ты ведь так и не поняла, правда? Она наклоняет голову, потому что... нет. Она понятия не имеет, о чём он говорит. — Не поняла, — с его губ срывается раздражённый смешок. — Тебе пора, Рей. — О. Точно, — опустив глаза, она чувствует себя так, словно ей сделали выговор. Она действительно не имела права спрашивать, но ей было... так интересно. Он был ей интересен. — Хорошего вам дня. — И вам. Она меньше чем в десятке шагов от его кабинета, улыбается секретарше, проходя мимо её стола, когда Соло её окликает. — Рей. Она замирает. И колеблется, прежде чем обернуться, ведь в его голосе слышится нечто тёмное, а Рей уже… — Предложение остаётся в силе, если вам интересно. — Удар сердца. — Вы знаете, какое именно. Она слышит щелчок закрывающейся за ней двери.