Лестница по звездам

Pov Чунмён Было ли бегство хорошим решением? Первые 10 минут мне казалось, что да. Но сейчас, спустя пару часов, я был уже не уверен в этом. И что мне теперь делать? В общагу нельзя, да я и особо горел желанием там появляться. Поэтому я уехал в самый ближайший лес, если, конечно, это место можно было так назвать. Так, небольшой лесок недалеко от города. Безлюдная дорога, а вдали огни Сеула, на который уже опускались сумерки. Где-то сейчас там Полина. Интересно, что с ней? Как она себя чувствует? Вечерний ветер трепал мои волосы. Солнце заходило за горизонт, бросая свои последние лучи на землю. Я вдохнул свежий воздух. В голове была пустота. Наверное, первый раз в жизни я вообще не знал, что мне мне делать. Я стоял ещё минут 15, Перебирая все возможные варианты того, что я мог бы сделать. И пришёл к выводу, что кроме родителей ехать было и некуда. Осталось только придумать отмазку. Я знал, что они очень беспокоятся обо мне. Да, мне уже не 15, и даже не 20 лет, но в их глазах я все ещё маленький ребёнок. Я сел в машину, включил музыку на полную и швырнул разрядившийся мобильник в бардачок, намеренно зная, что в ближайшее время я его доставать точно не буду. Мои родители жили в элитном районе Пусана. У них был большой двухэтажный дом, но жили они там вдвоём, аргументируя это тем, что этот дом должен достаться мне и моей будущей семье. Но смотря на сложившуюся ситуацию, никакой моей семьи пока не намечалось. До Пусана я доехал за три с половиной часа. Мне было на руку то, что был будний день, да ещё и поздний вечер. Машин на трассе почти не было, а, следовательно, не было и пробок. Хоть что-то хорошее. *** Я подъехал к родительскому дому и все мысли разом просто покинули голову. Я так давно тут не был. Ссылаясь на забитый график, я уже и забыл, как выглядит место жительства моих родителей. Я вышел из машины. Естественно, никаких вещей с собой у меня не было. Даже запасной одежды. В доме были мои старые вещи, но я сомневался, что они мне сейчас подойдут. Я зашёл на крыльцо и постучал в дверь. Я видел, что в гостиной горит свет, а это значит, что мама не спала, а смотрела очередной сериал по телевизору. Для уверенности я постучал ещё пару раз. За дверью послышались шаги и вскоре дверь отворилась. — Сынок. Не дав мне и слова сказать, мама крепко прижала меня к себе, покрывая мое лицо поцелуями. — Я так скучала…- Шептала женщина. Наконец-то я вошёл в дом. На лестнице стоял отец. — Привет, сын. — сказал он. Мы, по нашей старой традиции, пожали друг другу руки. — Пошли на кухню, я поставлю чайник. — сказала мать. — Ты надолго к нам? — поинтересовался отец. — Да даже не знаю. Нам дали небольшой перерыв. — соврал я. — А почему нам не позвонил? — спросила мама, включая чайник. — Хотел сюрприз вам сделать. — продолжал врать я. — Ух ты ж мое солнышко. — она чмокнула меня в щеку. Но мои потрёпанные нервы дали о себе знать. — Я, конечно, очень ценю вашу заботу, но давайте поговорим завтра. Я очень хочу спать. Не дав им ответить, я вышел из кухни. Я по памяти дошёл до своей комнаты. Ещё в подростковом возрасте изнутри двери я поставил замок, чтобы родители не входили ко мне ночью. А я ночами напролёт мог слушать музыку или играть в видеоигры. Сейчас я поступил как в далёком детстве: закрыл дверь на этот самый замок, упал на кровать и заплакал. Заплакал так, как плачут девушки, когда их бросает парень. Я плакал, и знал, что никто в этом мире не способен меня утешить. *** Pov Полина Я проснулась из-за того, что солнце, пробивавшееся сквозь неплотно задвинутые шторы, светило мне на лицо. Я сладко зевнула, повернулась в другую сторону от окна и врезалась взглядом в сидящего на стуле Чана. — Доброе утро, Спящая красавица, — улыбнулся парень. -Доброе- доброе, — сказала я, думая о том, что это утро всё-таки самое ужасное из всех предыдущих. Я села в кровати и откинула с себя одеяло. Холодные струйки воздуха коснулись моих оголённых рук и я невольно поёжилась. — Что изволите кушать? — спросил Пак с улыбкой. Мне захотелось врезать этому нахалу. — Кофе и яичницу, — неохотно ответила я первое, что пришло в голову. — Будет сделано, — хмыкнул Пак, вставая со стула. Я швырнула в придурка подушкой, но он уже скрылся за дверью. Я легонько засмеялась. Каждый день был слишком похож на предыдущий: Я просыпалась, ела, и все ещё ждала Чунмёна. Вся эта ситуация сводила меня с ума. С каждой минутой я начинаю осознавать, что его нет. Он не умер физически, но почему-то в моральном плане он был для меня мёртв. Мы просыпались вместе и засыпали; я помню его улыбку, объятья, поцелуи и все нежные слова, которые когда либо слетали с его губ; и его томное, бархатное и такое искреннее «я люблю тебя»; я помню его всего, и даже больше. А сейчас этого нет. Ни в каком виде. Я понимала, что хоть Чан и мой лучший друг, но возиться со мной все дни напролёт ему не слишком удобно. Я почти каждый час хватала телефон, проверяя нет ли смс от пропавшего парня и каждый раз я его не находила. Так прошла неделя. Мучительная неделя. Каждая секунда разъедала мне душу, скверные мысли терзали меня день за днём, и я уже устала на что-либо надеяться. Мне лишь пришлось привыкнуть, что моя жизнь, как и я сама — полнейшее дерьмо, которое не в состоянии быть хоть чуточку радостнее. Как там говорится? «На смену чёрной полосе непременно прибудет белая» Это просто небылица. Враньё. Но почему оно так внушает хоть какую-то надежду? Вы помните сказки, которые в детстве рассказывала вам бабушка или мама, укладывая вас спать? Эти времена были самыми беззаботными, когда ощущая тепло родных рук, мы лежали и слушали рассказы, где добро всегда побеждает зло, насколько бы серьёзной не была ситуация. И с возрастом ты начинаешь понимать, к чему нам навязывали всё то, что нельзя считать правдой. Ответ на этот вопрос всегда один и тот же: нас хотели защитить. Жизнь полна взлётов и падений. Самая, что ни на есть настоящая жизнь, порой является ничем иным как рукой, которая нас же и столкнет в любой момент в бездонную пропасть. *** Дом оказался почти пустым. Я привыкла оставаться совершенно одна, без капли внимания, где моим единственным другом была бетонная стена, в которую можно смотреть целые сутки и вырисовывать глазами новоявленные, понятные лишь тебе единственному, узоры. Я схватила мобильный и стала набирать номер Чунмёна. И каждый раз он сбрасывал звонок на третьем гудке. Я прислонилась к стене и зарыдала. Я писала ему снова и снова, понимая, что неделя высосала из меня все надежды на то, что он вернётся. — Ненавижу! — крикнула я, швыряя телефон на пол и медленно сползая вниз по стене. Слезы лились потоком, и я уронила голову на колени, содрогаясь всем телом. Сейчас я ненавидела себя и свою жизнь. Перед глазами пролетали моменты нашей не длинной, но счастливой жизни. Я признаю, что была не права. Мне не стоило орать на него, не нужно было вот так давить. Я сама, своими собственными руками и словами разбила всё то, что когда-то боялась потерять. Приподняв голову я бросила взгляд на зеркальный столик: на нём стояла баночка снотворного, которое я пила когда не могла уснуть. Решение пришло само. На подкашивающихся ногах я дошла него и взяла снотворное в руку. Тихо прошлась до ванной включая там свет, а потом и воду. Я столько раз видела такие сцены в фильмах, но к сожалению жизнь, не грёбанный фильм. Здесь всё гораздо серьёзнее. Я прислонила руку к животу. Ведь там сейчас зарождалась новая жизнь, это мой малыш, моё сокровище, которое я должна любить и воспитывать. » Ребёнок ведь не виноват. Он не выбирает себе родителей »— вздохнув, подумала я. Я высыпала на руку горсть таблеток и махом закинула себе в рот, запивая водой из-под крана. Потом высыпала ещё горсть и повторила своё действие. У меня тряслись руки, а из глаз лились слезы и я понимала какая же я глупая идиотка. » Прости меня, малыш, но тебе не суждено родиться.» Неожиданно картинка перед глазами поплыла, я почувствовала как ноги подгибаются и я падаю на пол. Я выронила снотворное из руки и потеряла сознание.