Отличник

Фредди просто обожал петь и одеваться. Точнее, одеваться он любил, но не мог, ведь семья у него была не из богатых. Но Роджер каждый раз закатывал глаза, когда друг начинал восхищаться новым прикидом популярного артиста или просто незнакомца, увиденного на улице.  — Ты видел эти цвета? Красота, правда? — восклицал он и добавлял, — Сейчас нарисую. И рисовал. Выходило у него это просто чудесно, особенно, если сравнивать с почеркушками самого Тейлора. Яркие цветные карандаши были вечными спутниками Фредди, особенно, когда тот увлёкся одеждой.  — Я, наверное, стану мо-дерь-ером, когда вырасту, — заявил он, проговаривая по слогам неизвестное ранее и непривычное слово.  — Может, модельером? — усмехнулся Роджер, слышавший это слово пару раз по телеку.  — Ага, — немного рассеянно кивнул друг. — Модельером. Буду рисовать красивую одежду.  — Это же девчачье занятие, — хмыкнул блондин.  — Девчонки больше любят носить одежду, чем рисовать, — глубокомысленно заметил Фредди. — А я и то и другое люблю, только одежды у меня немного. Он постоянно вводил изменения в свой стиль. Однажды ему очень сильно влетело за испорченную абсолютно новую рубашку — мальчик пытался превратить её в модную футболку с яркими пятнами всех цветов радуги. Использовать для покраски гуашь оказалось не лучшим решением, да и обрезать рукава нормально не получилось.  — А ведь выходил полный шик! — ещё не раз вздыхал потом Фредди. Учителя в начальной школе его обожали — мальчик умел очаровать абсолютно каждого. Красиво рисовал и пел, всегда был до жути аккуратным и организованным. При этом, правда, нередко засиживался с книжкой под одеялом до поздней ночи, но, кажется, сон по четыре-пять часов в сутки ничуть не мешал ему.  — Кто это? — спрашивала молодая учительница по имени мисс Коул, указывая на лист бумаги с расплывчатым, но достаточно художественным пятном акварели (с ней Фредди никогда не ладил).  — Кошка, — объяснял мальчик.  — А это?  — Кот. Тогда учительница многозначительно кивала и ставила ему пять, пока Роджер тщетно пытался хотя бы открыть коробочку с красками.  — Слышишь, слышишь эту музыку? — прыгал вокруг друга Фредди, если по радио крутили Джимми Хендрикса. — Я тоже буду петь так! Мы будем петь так!  — Мы? — удивился Роджер. — Ты же знаешь, я не умею петь.  — Умеешь, ещё как, я слышал, — улыбнулся друг. — Или ты просто стесняешься своего тоненького голоса, малышка Лиззи?  — Ничего я не стесняюсь, — дулся блондин. Голос у него и правда был высокий, хоть и не писклявый. .Они стащили у взрослых сигарету, но выкурить так и не решились. Впрочем, Фредди, в отличие от Тейлора не очень хотел пробовать.  — Всё ещё впереди, — пожимал он плечами. Но ничего не было впереди. В один сентябрьский день Фредди пропустил школу. Роджер в те дни болел, поэтому не знал об этом. Но и на следующей неделе мальчика не было в школе, и тогда блондин забеспокоился.  — Где Фредди? — спросил он без приветствия, как только дверь в квартиру друга открылась. Миссис Булсара потёрла потемневшие от бессонных ночей веки и шагнула назад.  — Роджер, — вздохнула она, и глаза её заблестели. — Фредди в больнице. У него лейкемия.

***

Шаги отдавались эхом в пустом обшарпанном подъезде. Кое-где на стенах виднелись замазанные и обведённые сверху ещё раз надписи, обыкновенно не самого цензурного содержания. Все их Роджер уже знал наизусть, и если появлялось что-то новое, относился к этому с ухмылкой: люди меняются, а надписи на стенах подъезда — никогда. Чувствовал он себя паршиво. Болело буквально всё, как в один из худших дней. Он бы даже сказал, один из самых худших дней. Ожоги на шее пульсировали горящей болью, казалось, кожа прожжена до мяса (по крайней мере, Роджер надеялся, что это не так), на запястьях так же красовалось несколько морковно-малиновых пятен. Один глаз заплыл так, что Тейлор не видел им абсолютно ничего — поэтому он даже не собирался надевать очки. Какой в этом смысл, если зайти по ступеням он мог чуть ли не вслепую? Потирая саднящую после удара щёку он привычно толкнул дверь. В квартире было темно и тихо, но что-то подсказывало, что отец дома. Щёлкнул английский замок за спиной.  — Ч-чёрт, — прошептал Роджер, делая шаг назад. В коридоре на полу валялось как минимум две бутылки из-под дешёвого пива. Отец сорвался. Само по себе явление ожидаемое, но чертовски несвоевременное.  — Пришёл, гадёныш, — из комнаты вывалился еле держащийся на ногах мистер Тейлор с бутылкой крепкого виски в руках. — Ну, иди к папочке. Роджер сделал ещё один шаг назад, упершись спиной в ледяной металл двери. Бежать было некуда. Сердце участило ритм. Только не сейчас, пожалуйста…  — Ну что же ты, щенок? — усмехнулся отец, и в его глазах сверкнул недобрый огонёк. — Боишься? Парень нервно сглотнул, по опыту зная, что на такие вопросы лучше не отвечать, любой ответ лишь разозлит мистера Тейлора. Впрочем, и так было понятно, что влетит ему по первое число. За что? Да просто так. Первый удар пришёлся по и так уже разодранной в кровь щеке. Только образовавшаяся корочка содралась, позволяя алым каплям стекать по подбородку, сам же парень отлетел в угол коридора. Боль получилась какой-то притуплённой: видимо, слишком много он её повидал за сегодня. Решив пойти на хитрость, он прикрыл глаза, делая вид, что уже отключился.  — Гадёныш, — рычал отец, нанося удары крепкими кулаками, периодически попадая по стене рядом (количество выпитого давало о себе знать). — Думаешь, так просто уйдёшь к своим мерзким дружкам и проведёшь целый день с ними, не принеся ни цента домой? Я тебе покажу, как растрачивать родительские деньги. Отец ведь не знал, что друзей у Тейлора не было. «Я хочу освободиться.»

***

На следующий день Роджер не пришёл в школу. Увидев свободное место за последней партой, Брайан весь сжался внутри. Неужели вчера блондин так и не добрался до дома? А вдруг эти мрази избили его до смерти? «Надо было вмешаться…» — уже жалел он, нервно грызя кончик синей ручки. Урок начался пять минут назад, учительница давно завела какую-то речь об Аврааме Линкольне, но Мэй и думать об этом забыл. Вряд ли Тейлор опаздывает, обычно он приходит за пять минут до звонка и сидит, в задумчивости разглядывая одну точку на стене, погружённый в собственные думы. Нельзя сказать, что Роджер не пропадал раньше: иногда его не было целую неделю, после чего он приходил в школу полусонный, с еле зажившим фингалом вокруг глаза. Тяжёлое зрелище. Никто не знал, что творилось в семье у блондина, но Брайан понимал, что это что-то ужасное, что-то чего не должно происходить в мире. Но сегодня он словно чувствовал — что-то не так. Эта пустота на задней парте… Она была не такой, как обычно. Она была пустотой, давящей на бешено бьющееся при мыслях о плохом сердце, охлаждающей воспалённый разум, заставляющий дыхание участиться. Страх — вот, чем была эта пустота. Холодный и расчётливый ужас, такой противный, но такой естественный. Где, чёрт возьми, Роджер. Не хотелось верить в то, что с ним что-то случилось. Тейлор всегда ведь выкручивался из любых передряг, насколько знал Брайан. Только вот всегда лез на рожон — в этом он убедился вчера. И это могло погубить его. Не погубило ли уже? Волнение нарастало: первый урок закончился. Всё это время Мэй сидел, как на иголках, весь извёлся — никогда он так не волновался за Роджера. Видимо, вчерашнее происшествие немного… сблизило их? По крайней мере Брайан и сам чувствовал некоторую вину за произошедшее. Да, Роджер сам просил не вмешиваться, но этот случай был похож на тот, когда можно было и ослушаться. С другой стороны, и что бы он сделал? Этих сволочей было больше, чем в прошлый раз, и они не были бы застигнуты врасплох появлением Мэя. Просто избили бы и его. Но, может быть, оставили бы Роджера. Идиотское самопожертвование. Казалось, Брайан просто хочет перещеголять Тейлора, быть большим героем. Но на самом деле он просто… просто волновался. И волнение это всё росло и росло. Заканчивался второй урок. Парень больше не мог терпеть. Приморозило, подсушенный снег хрустел под ногами. Немного, но хоть что-то. Только бы такая погода продержалась до Рождества. И, кстати, ему было абсолютно плевать, что подумают учителя на его неожиданный побег из школы. Где находится дом Тейлора, Брайан примерно знал. Несколько лет назад добровольцы из ученического совета обходили дома учеников под лозунгом экологической акции «Refuse, recycle, reuse» и собирали старые вещи на переработку. Мэй до жути обожал участвовать в таких мероприятиях, ведь каждое такое небольшое дело настраивало людей на нужный лад для спасения планеты. Тейлоры им тогда не открыли, но примерное место он всё же запомнил. У него вообще была хорошая память на местность. Кажется, он прошёл уже больше половины пути, но по-прежнему не представлял, где может быть Роджер. Хороша ли вообще идея наведываться к нему домой? Впрочем, так будет лучше. Если с Тейлором всё хорошо — наорёт, плохо — Брайан поможет. А если он не придёт, существовало пятьдесят процентов шанса, что с Роджером случится что-то ещё хуже, чем избиение гопников. Думать об этом не хотелось. Уж лучше блондин наорёт на него, чем умрёт от холода в старой подворотне. «Pretty woman, walking down the street,.» — послышалось откуда-то. Брайан обернулся к переулку, который он только что прошёл — музыка лилась оттуда. Еле слышная, но привлекающая внимание того, кто ищет. А Мэй искал, и ещё как. Он развернулся и ступил на полутёмный сырой асфальт. Нужно узнать, что, кто там. Тупик. Небольшая и почти не вонючая свалка, старый, истёртый матрас, весь в дырах. А на матрасе… Роджер. Он сидел спиной к Брайану, не слыша чужих шагов, полностью увлечённый словами песни, что писал в блокноте. Длинные светлые волосы окончательно спутались, вися неаккуратными прядями, плечи его дрожали от холода, да и неудивительно — на нём было что-то лёгкое и тонкое. Обернулся. — Что ты тут делаешь? — тихо, почти шёпотом спросил Роджер, голос его хрипел. Простудился, что ли…  — Хотел проверить, всё ли с тобой в порядке, — ответил Мэй и поспешно добавил:  — Извини. Я знаю, ты этого не любишь. Тейлор лишь мотнул головой, прикрыв потухшие сейчас глаза. Казалось, он очень устал. Лицо у него было испещрено следами вчерашней «битвы» — огромный, почти бордовый фингал, ожоги и ссадины, покрытые коричневыми корками засохшей крови, сбитые губы. Круглые очки были невредимыми, и, как всегда, болтались на переносице.  — Тебе нужна помощь? — осторожно спросил Брайан, но с губ Роджера моментально сорвалось короткое:  — Нет. Даже сейчас, в такие тяжёлые и неприятные моменты, он отказывался от помощи. Либо очень сильный духом, либо просто глупый. Мэй склонялся к первому, и за это очень уважал блондина. Хотя сейчас такое упорство было явно лишним.  — Мне уйти? Тейлор промолчал и отвернулся. Возникла странная и неуместная пауза. Наконец послышалось тихое:  — Н. Нет. И он убавил громкость на старом радиоприёмнике. Только сейчас Брайан заметил, что одна рука Роджера стянута эластичным бинтом, у самого запястья. Нет, тут точно не всё в порядке.  — Я могу?.. — он показал на место рядом с блондином. Тот кивнул. Мэй подошёл, и, аккуратно подобрав под себя длинные ноги, сел рядом. Снова воцарилась тишина. Хотелось что-то сказать, но всё, о чём бы Брайан не подумал, звучало как-то по-дурацки и абсолютно неуместно. «Сильно они тебя?» — нет, блин, слабо, будто он сам не видит. «Хочешь, пойдём ко мне, греться?» — глупо, да и ответ абсолютно очевиден. «Неплохая сегодня погода, а?» — боже, что за бред.  — Я… — начал было он, но не смог продолжить, увидев, с какой страшной усталостью, граничащей с болью взглянул на него Роджер. — Ты встать-то можешь? Тот кивнул, снова решив не давать полного ответа. Было абсолютно непонятно, какая боль сейчас больше гложет его — физическая, или моральная. В любом случае было ясно одно — лишних вопросов нужно стараться избегать. Сконцентрироваться. Понять. Помочь.  — Тогда пошли, — поднялся с места Брайан. — Тебе нужно развеяться. Его голос, кажется, звучал убедительно, но на самом деле парень не был так уверен в своих словах. Когда дело касается такого Роджера, нужно быть очень осторожным. Но если любой вариант кажется рискованным, приходится выбирать. И Мэй свой выбор сделал. По-прежнему не произнося ни слова, блондин встал, чуть покачнувшись — кажется, ноги затекли. Брайан поспешно подхватил его, а после неловко отдёрнул руки: как он мог забыть, что Роджер не любит, когда ему помогают.  — Если тебе плохо, лучше всё-таки не надо, — осторожно начал он, но был перебит тихим, но впивающимся в душу «Нет». Очередным «Нет».  — Нет, — повторил Тейлор. — Пошли. «Что ж, это уже прогресс…» — немного рассеяно подумал Брайан и сделал первый шаг вперёд, давая мысленную команду к началу пути. Но Роджер в ответ на это покачал головой и наклонился вниз, убирая куда-то за пустые мусорные баки свой драгоценный приёмник.  — Обычно я храню его у себя в комнате, либо здесь, — всё таким же хриплым голосом проговорил он. Это было его первое полное предложение, сказанное при Брайане за весь день. Не зная, что ответить, Мэй кивнул и дождался, пока сокровище Тейлора окажется в полной безопасности. Тот, хромая, укрыл выпирающий край проигрывателя углом грязного матраса и тоже шагнул вперёд. Они двинулись по заплёванному переулку, покрытому наледью и изредка падавшими снежинками, по-прежнему не произнося ни слова. Тем не менее, молчание это не было неловким или странным, нет, напротив, оно устраивало обоих. Мысли Брайана были только об одном: неужели это тот самый Роджер, так недавно наоравший на него недалеко от школьного двора, побитый и полный горькой ярости? Тот самый Роджер, посылающий каждого, кто пытался его оскорбить? Тот самый Роджер, тихо злящийся по каждому поводу? Неужели он? Этот Роджер скорее был похож на того интроверта, рисующего что-то в блокноте на последней парте, того, кто аккуратно прячет очки перед каждым уроком физкультуры, того, кто настороженно относится к каждому, кто хочет ему помочь. Того, кто любит своё радио и прячет синяки под высоким воротником свитера. Будто отзываясь на эти мысли, блондин натянул на голову капюшон толстовки, пряча под него свои осветлённые спутанные локоны. Только сейчас Брайан заметил, что парень без куртки, да ещё и дрожит. Такой сложной дилеммы он даже представить не мог. Предложить своё пальто было бы нарушением личного пространства, но не оставлять же Тейлора совсем без тепла? И снова Роджер словно угадал мысли Мэя: он неловко коснулся бледными пальцами красного шарфа парня и прошептал посиневшими губами, отводя глаза:  — М-можно? Брайан, не говоря ни слова, поспешно стянул с себя шарф и хотел было намотать вокруг шеи Роджера, но тот сам схватил предмет одежды и закутался в него. «Кажется, я переборщил…» — понял Мэй, но тут же его прошибла другая, куда более важная мысль. Что, чёрт возьми, произошло. Роджер, мать его, Тейлор, только что попросил его, Брайана, чёртова Мэя, о помощи. Не отверг, не выкрикнул своё обычное «Я сам», не наорал, а просто взял и попросил. Парень кинул взгляд на блондина, но тот тут же отвёл глаза. Кажется, теперь ему было немного стыдно за минутную слабость. Внутренне Брайан усмехнулся: парень так резко изменил своим неприкосновенным принципам, конечно, теперь ему непривычно признавать свои слабые места (хотя… с каких пор мёрзнуть в одной толстовке в середине декабря — слабость?) Молчание потихоньку начинало становиться крайне неловким.  — Тебе нужно где-то согреться, — проговорил наконец Брайан. — Ты голоден? Давай зайдём в кафе.  — Ещё чего, — ответил Роджер, но в его глазах Мэй прочитал куда большее, что-то вроде: «Если я попросил у тебя шарф, не значит, что я разрешу помогать мне постоянно, тем более так нагло приглашать в кафе есть за твой счёт, ведь ты прекрасно знаешь, что денег у меня нет.»  — Как хочешь, — пожал плечами он, и подошёл к первому попавшемуся ларьку с пончиками. — Один с клубникой, и два с шоколадом, пожалуйста. И два чая. Зелёный, и… — он кинул взгляд на начинающего злиться Тейлора, и, поняв, что реакции не дождётся, ляпнул наугад, — И чёрный. Спасибо. Через пять минут Роджер уже отхлёбывал из картонного стаканчика зелёный чай, предназначавшийся Брайану, а сам Мэй пил чёрный (впрочем, он не был против).  — Ешь, — протянул он пакет с пончиками блондину, но получил лишь энергичное встряхивание осветлёнными прядями волос, что, по-видимому, значило «нет». — Ну пожалуйста, для тебя ведь куплено. Серьёзно, если бы мне было трудно, я бы не покупал.  — Да не нужны мне твои идиотские пончики, — процедил в ответ Роджер. В небесных глазах бушевал ураган злости. Кажется, Брайан всё-таки переборщил. Снова.  — Прости, — тряхнул кудрями он, и, не говоря больше не слова, аккуратно поставил пончики на ближайшую скамейку. Он и сам не заметил, как они оказались в городском парке, в рабочее время тихом и безлюдном. Только взмах крыла редкой зимней птицы иногда напоминал, что часы всё ещё идут. А Роджер всё так же молчал. И снова начинать подобие разговора пришлось Мэю.  — А ведь я первый раз прогуливаю.  — Серьёзно?!  — Ага. Странное чувство, — кивнул Брайан, ликуя в душе. Он ответил мне! Наконец-то проявил какие-то эмоции кроме злости!  — Мне уже лучше. Думаю, я могу пойти домой, — проговорил тем временем Роджер. — И спасибо за чай. Он было свернул к выходу из парка, который они как раз проходили, но Мэй выпалил:  — Я тебя провожу, вдруг будет небезопасно. И схватил Тейлора за руку. Это и было его роковой ошибкой.  — Не трогай меня, — зашипел блондин, и, вырвавшись, решительно зашагал к воротам в железной ограде.  — Прости, — тут же извинился Брайан, подбегая. Возможно, это можно счесть за чрезмерную настойчивость, но сейчас ему очень не хотелось ссориться под конец практически успешного разговора. Роджер смотрел в землю, не поднимая глаз на одноклассника, и видно было, что хоть он и поостыл, на разговор абсолютно не настроен. А Мэй не понимал, в чём дело. Он часто брал собеседника за руку, передавая прикосновением свои тепло и заботу. Обычный жест доверия, разве нет? Он слышал, что некоторые люди не любят прикосновений, и, если знать Роджера, он вполне похож на такого человека, но чтобы настолько? По крайней мере теперь Брайан своей ошибки не повторит. И всё же было очень страшно. Что, если эта ошибка была решающей в их общении? Нужно всё исправлять. Срочно. «А может, он просто боится? — мелькнула мысль. — Вдруг он просто не привык к доверию, к обычным прикосновениям, помогающим наладить контакт? Ведь его, похоже, только били раньше.»  — Дальше я сам, — наконец проговорил Роджер. — И не смей идти за мной. Брайан понял, что на этот раз остановить блондина не удастся, сколько ни упрашивай.  — Тогда удачи, — кивнул он. — Если что-то будет нужно, обращайся, хорошо? Не нужно всё таить в себе. Просить помощи — не стыдно. Тейлор на такие слова лишь невесело хмыкнул и зашагал в сторону собственного дома. Без шарфа шея покрывалась мурашками, но Брайан специально не стал напоминать о нём. Роджеру нужнее.

***

«Чёрт, шарф! — вздрогнул блондин уже подходя к подъезду. — Мэй, идиот, как можно было забыть?» Не сказать было, что красный кусок ткани сильно спасал от зимних ветров, но это было лучше, чем просто толстовка. Тем не менее Роджер винил себя, а заодно и Брайана, что не отдал его в конце «прогулки». И пах этот шарф чудесно — деревом, кофе, и ещё чем-то домашним. Но это ничего не значит! Нужно отдавать. Зажмурившись от глупых мыслей, Тейлор прислушался к звукам, исходящим из-за двери квартиры. Тишина. Хорошо бы это означало что-то вроде «Я сплю, заходи спокойно, Роджер Тейлор». Но в действительности парень совсем не знал, чего ожидать. Скрип петель. Кажется, ничего. «Фух, всё чисто» — немного глупо подумал Роджер и разулся, прямо в шарфе шагая в комнату. Там он сел на скрипучую кровать и начал обдумывать всё случившееся. С самого утра он укрылся в местечке рядом с домом, где проводил время, если особенно сильно боялся, что отец бодрствует и находится дома. Туда он притащил радио, украл с помойки старый матрас и неплохо проводил время, просиживая там чуть ли не сутками. Единственной проблемой был холод зимой. Без еды он привык обходиться достаточно долгое время. И вот его секретное место обнаружено, и кем? Всё тем же Брайаном Мэем, кудрявым ботаном, спасшим его от хулиганов один раз и спасшийся от них сам в другой, чуть не исключённым из школы из-за самого Тейлора, любящим правильность и справедливость. Напоившим Роджера чаем и согревшим красным шарфом, так идеально подходящим к его элегантному пальто, идеальному пальто. Вся эта прогулка… Она была странной. Они так много молчали, но редко молчание это становилось странным и неловким. Было ощущение, будто они разговаривают, просто беззвучно. Нет, плохое сравнение… Было ощущение, что он не один. Да, точно. Очень странное чувство. Тейлор уже и не помнил, когда испытывал подобное. Как будто человек, находящийся рядом с тобой, автоматически заполняет пространство вокруг чем-то невидимым, делая тебя счастливее. Зажигая всё вокруг позитивом и искренним желанием порадовать ближнего. Словно рядом был другой… Фредди? Нет, нет, только не сейчас. Не Думай О нём. Он зажмурился, покачиваясь на одном месте, не давая ужасным мыслям прокрасться в сознание. Никто не может заменить Фредди. Но ведь Брайан тоже такой хороший… Пожалуй, даже слишком. Милосердный, всегда готовый помочь, радостный и позитивный до тошноты. Приторный. «Всё, Роджер. Заткнись, и начни уже думать о чём-то поважнее, чем твой безнадёжный одноклассник-отличник» И он сделал вид, будто перестал это делать.