— А если она где-нибудь заблудилась? Или сорвалась со скалы?.. — Анна уже больше часа ходила кругами по своей комнате, тонувшей сейчас в полумраке: маленькая свеча, стоящая на камине, ничуть не разгоняла темноту.
После того, как принцесса уединилась в своей комнате, одна из служанок принесла теплые одеяла, все еще сиротливо лежавшие на кровати, другая следом за ней пришла с горячей чашкой чая и эклерами. Чай, наверное, уже остыл, а эклеры подсохли… Большинство гостей вернулись в город, но были и те, кто остались в замке: Ханс настоял на том, чтобы проследить за тем, как их обустроят и, видимо, все еще был занят организацией.
За темными окнами кружила, не останавливаясь ни на секунду, вьюга. Стекла каждого дома Эренделла стонали и выли, словно от боли, от каждой пригоршни снега, брошенной в окно морозной десницей
Джута.* Казалось, будто и каменные стены домов, еще утром гревшиеся на теплом солнце, сжались и скукожились, стараясь хоть как-то защитить себя от снежного бурана.
Фонарей на улицах не зажигали: они гасли сразу же, как их поджигали, настолько силен был
Джут. Однако и свет их не помог бы развеять мглу, пришедшую с гор вместе с ветром, такой плотной была пелена снега. В городе жители не могли увидеть ни окна соседнего дома, ни даже очертаний строений или деревьев. Теперь каждый жил отдельно от других.
Анна же, казалось, вовсе не замечала столь жестоких игр погоды. Мысли девушки были заняты переживаниями о сестре: как принцесса она сейчас никак не могла помочь своим подданным, а лишних рук во дворце было достаточно.
«Как она там сейчас?.. "
— Госпожа… — послышался тихий голос откуда-то от камина. Голос этот был тих и привычен, и, если бы в покоях сейчас не царила полная тишина, если бы даже горел камин, то голос бы слился со вздохами окон или шипением поленьев. Но камин был тих, а потому и голос был слышен, правда, походил на звук упавших на плотный ковер полотенец.
— Позвольте…
Анна остановилась. Не дотянув до конца мысль и не остановив вполне взгляд на кисточках балдахина, она замерла на мгновение где-то в середине комнаты. Замерла, чтобы тут же изменить движение своих мыслей и взгляда, чтобы начать поворачиваться к камину. Из-за корзины с небольшими поленьями робко выглядывало какое-то существо, похожее на человека, только крохотного, не больше ладони в длину. На нем было тонкое синеватое платье, прикрытое серебряным плащом, и темные мягкие туфли.
— Кто ты? — с опаской спросила Анна у незваного (незваного ли?) гостя. Родители всегда говорили, что этот дворец наполнен магией и волшебством, читали на ночь сказки про чудесных существ, живущих то в доме, то в саду, то в болотах или вовсе в водных глубинах. Кто же мог подумать, что все это было правдой.
— Я
шелковинка, * наша семья защищает этот дом, — шелковинка склонила голову на бок и пару раз моргнула неестественно большими светло-сиреневыми глазами. Волосы же, которые Анна сначала приняла за плащ, плавно качнулись в такт движению и звездной пылью осели на плечах и переде платья. — Не волнуйтесь, я не причиню вам вреда, юная госпожа. Но мы всегда чувствуем это…
— О чем ты говоришь? Что чувствуете? И кто — вы? — Анна, осмелев, сделала несколько шагов к камину, рядом с которым аккуратно стояло кресло. Опустившись в него, принцесса с удивлением поняла, что после коронации в церкви так ни разу и не присела.
Хихикнув, шелковинка ловко зацепилась руками за край корзинки и села на одно из поленьев:
— Мы чувствуем, когда магия вредит королеве. Это чувствуют все, кто живут в Эренделле. Все волшебные, по крайней мере. Сейчас, — уточнила шелковинка, заметив еще более встревоженный взгляд юной госпожи, — всё в порядке. Королеве ничего не угрожает, кроме нее самой. Но за ней присматривают, ее оберегают.
— Кто? — одними только губами спросила Анна.
Но шелковинка не ответила. Она только улыбнулась и грустно покачала головой, отчего ее волосы засеребрились, как брызги капели на солнце в день оттепели.
Неужели они правда существуют? Все они, о ком рассказывали родители?.. Шелковинки, тролли, брауни, пикси, домовники, духи и нимфы? Знать бы только, сколько из рассказанного тогда, в детстве, правдиво… Все мы любим сказки, но не верим в них, а когда сказочное вдруг садится перед тобой, перестаешь верить уже себе.
— Юная госпожа, — шелковинка вновь склонила голову на бок, — вы мне не верите?
— Как тебя зовут? — не отвечайте на вопросы, ответы на которые заведомо знаете.
— Лавровинка.
— Скажи, — медленно, подбирая каждое слово, начала Анна, — почему именно сейчас ты решила открыться мне? Разве это… не запрещено?
Лавровинка задумалась, забавно наморщив при этом лоб, а ее глаза начали быстро бегать, будто она читала. Так, недвижима, она просидела недолго, но когда отвлеклась, резко тряхнула головой, как будто приняла очень важное решение. Теперь она посмотрела прямо на Анну своими большими и на удивление ясными глазами.
—
В мире, полном ненависти, нужно уметь надеяться.
В мире полном зла, нужно уметь прощать.
В мире, полном отчаяния, нужно уметь мечтать.
В мире, полном сомнений, нужно уметь верить.
Так всегда говорят шелковинки. Мы держим в чистоте мысли людей и всех волшебных существ. Шелковинки, которые живут в этом дворце, защищают мысли короля, королевы и их наследников. Юная госпожа, что бы вы сделали, если бы не увидели сейчас меня?
— Я бы… — Анна запнулась. Она бы
что? Отправилась бы за Эльзой. Она себя уже почти уговорила, даже начинала думать, что бы можно было с собой взять.
— Юная госпожа, — Лавровинка вдруг стала очень грустной, — не оставляйте свой дом пустым. Дому нужны люди, свои, родные люди, и вы это прекрасно знаете. Разумеется, люди много чего портят. Царапают полы, убивают пауков и все такое, но это все не важно по сравнению с тем, что бывает, если дом стоит пустой. Это как сердце из него вырвать.
И, наверное, Лавровинка, неожиданная собеседница принцессы, еще многое бы могла ей рассказать, если бы та ее спросила. О домах. О дворце. О шелковинках. О родителях… Но разговор их прервался, и прервался очень некрасиво: изменением мыслей. Потому что именно в этот момент комната, как кувшин медовухой, наполнилась тишиной. Тяжелой, как парча, и грубой, как только что расколовшийся гранит. Эта тишина сразу же, как появилась, заполнила собой все: обивку кресла, пустоту между угольков в камине, молчащие петли дверей, сундуков и окон.
Взгляд Анны и Лавровинки встретился. Брауни поняла, что не сможет сделать уже ровным счетом ничего, чтобы задержать хотя бы на секунду принцессу Эренделла во дворце. Оставалось только одно…
— Юная госпожа, я пойду с вами, — быстро, на одном дыхании сказала шелковинка тихим голосом, похожим на шелест тонкой ткани. И, пока Анна не успела остановить ее, легонько прыгнула, коснувшись тонкими пальцами руки принцессы. В тот же момент, как маленькая холодная ручка шелковинки коснулась теплой руки принцессы, Лавровинка превратилась в тонкую шелковую нить, аккуратно обхватывающую запястье девушки.
Анна, не успев удивиться, покинула свои покои и быстрым шагом направилась вниз. Надо подготовить лошадь…
***
Джут — холодный ветер из Сибири, приносящий резкие похолодания, морозы и снежные бураны, в Казахстане и пустынях Средней Азии.
Шелковинки — это женщины-брауни из английского фольклора. Одетые в шелк женщины-брауни находятся под охраной драконов и сфинксов. Шелковинки — частые гости в домах людей. Если они приходят в хорошем настроении, наказывают ленивых и нерадивых хозяев, а также помогают по дому тем, кто вызывает у этих созданий симпатию.
