one year

      «Битва за солнце ещё не проиграна»       (Яна, вставай)       Медленно отрываю глаза, будто всё ещё опасаюсь увидеть их всех около себя. Они все как удавка на шее. Стоит обнаружить, как тотчас сожмутся на коже и не дадут больше вздохнуть.       Никого.       Так же аккуратно поворачиваюсь на спину и первое, что я вижу, что глаза заслезились – это яркий и ослепительный солнечный диск, который умудрялся заполонить собой всё пространство. Тучи, чувствуя мощь света, не могут его затмить, лишь, как коршуны, кружатся вокруг, кто чернее, кто белее, чтобы уловить момент и на секунду-другую прикрыть несколько лучей. Но всё бесполезно, солнечные потоки, как надежда, пронзают насквозь тьму. Они снова уступают, чтобы снова кружиться и уловить момент.       Момент.       Кроули нужен этот момент – как только календарь перевернется на двадцать пятое февраля, у него будет тот самый момент. Я не так сильна, как солнце, чтобы пронзить его, поэтому нужно не дать, не допустить этого момента. Ведь время ещё есть, я не могу больше себе позволять делать такие ошибки. Нельзя наступать на те же грабли.       Терять время и бездействовать.       Равносильно смерти.       И я сейчас не только о физическом плане.       Он убивает меня.       Король Ада убивает тем, что делает меня собой, будто посеял во мне больное семя и пожинает свои плоды через мои мысли и желания, то самое наваждение, от которого я не могу освободиться в последнее время. Это животное возбуждение, похоть и желание, чтобы хоть кто-нибудь       (именно он)       овладел мной. Это потихоньку сводит с ума и пугает до потери благоразумия, парализует и замедляет нарочно, чтобы я не успела прийти в себя и что-нибудь предпринять. Даже Кроули за последнюю неделю поутих, а я, как оголодавшая львица, смотрю на него, но не смею подойти, пока он сам не даст этого понять. С ночи «похоти» прошло больше недели, надо же, и не заметила, как Король паскудства побил собственный рекорд.       Может, не заметила потому, что после каждого его ухода, запиралась в своей комнате и доводила себя до «семисекундного» экстаза, чтобы потом укрыться с головой одеялом, сгорая от стыда и расслабляясь после приятного напряжения? Возможно из-за этого, а возможно и то, что я просто не хотела замечать. Это так удобно. Желать его прикосновений и в то же время радоваться, что он не пристает ко мне, а мило беседует, иногда выпадая на несколько мгновений из разговора. Обе стороны сознания удовлетворены, сошлись на неком компромиссе, тем самым ещё больше усыпляя друг друга, что я не заметила очевидного.       Наши встречи сократились до двух часов, когда раньше длились минимум по четыре часа, которые иногда пролетали быстро, а порой тянулись, как бесконечность. Хорошо, это ещё можно допустить как данное. Вероятно, в аду снова не всё гладко и Кроули не может покидать своё «рабочее» место надолго, наверняка, утраивает мониторинг для демонов перекрестков, выслеживая кто мухлюет со сделками и не замышляет ли его народ бунт против него во славу Люциферу. Это вполне вероятно, а то, что он не делится этим со мной… Хах-х, а разве Кроули вообще чем-то должен делиться со мной?       (всё чаще и чаще я забываюсь, это недобрый знак)       Но неужели эта ситуация в аду, и то только предположенная мной, может занимать его всё это время пока он со мной?       — «Не ревнуешь ли ты часом Янчик, а-а? Неужто привыкла, что всё его внимание только к твоей скоромной персоне? А что, и к комплементам животного, которое кусается, можно привыкнуть и льститься», — моя невидимая удавка, точнее Мэг, которая — боже, никогда не думала, что соглашусь с Кроули — даже в моих мыслях говорит ни к месту, ни к делу. Как любит замечать Король Ада, воздух попросту сотрясает.       В моей голове.       Просто заткнись, Мэг. Захлопни пасть и молчи.       Я не могу сказать, что мне совершенно плевать, какие мысли занимают демона, что тот уже как неделю сократил наши встречи, которых больше всех из нас желает. Это странно, это не похоже на него и я не могу точно сказать, каким боком это выйдет мне потом. Кроули любит говорить: всё, что касается меня, касается и его, поэтому отражение этих слов выглядит так:       «Всё, что касается Кроули, касается и меня».       Забавно, думаю, что если Король Ада каким-то образом узнал бы мои мысли, то не согласился бы. Отчасти. Кроули держит свои обещания, но тон «нашим отношениям», так сказать, задает именно он. Игривое настроение? Ожидай насмешливые шуточки и каламбуры, эти вечные игривые покусывания мочки уха, шее и нижней губы. Раздражительное и злое? Жди, что на первый взгляд безобидная беседа может одним невинным словом оборваться жаркими поцелуями, грубыми в меру объятиями и сдержанным рыком, означающим: «только посмей сопротивляться, и я за себя не вручаюсь».       Как интересно получается, что за это время не только он, но и я его «изучила». Порой мне достаточно кинуть на него один взгляд, чтобы понять в каком он расположении духа и чего от него ждать.       Поэтому да, так и получается:       «Всё, что касается Кроули, касается и меня».       Также и наоборот.       В этом он преуспел лучше, чем я.       Моя рука инстинктивно потянулась вверх, невзирая на боль от судорог в мышцах по всему телу, словно хочет взять солнце и сжать в ладони. Почувствовать тепло, силу, уверенность в своих намерениях, надежду, не только дымку еле уловимым обаянием, а буквально сжать в руках и идти дальше, не страшась никаких преград.       Но как бы я ни старалась, до солнца не получалось дотянуться. Хотя бы пальцем. Боль неуловимо тянет меня обратно, вплотную прижимая к холодной земле.       «Битва за солнце ещё не проиграна».       Снова призраки из прошлого помогают мне в настоящем и на этот раз это Кастиэль.       Ангел Господень, который вечно нарушал личное пространство. Особенно Дина.       Короткий смешок выходит из легких против моей воли.       Может, это мой шанс и именно это хочет сказать мой друг? Что тучи рядом, но они разошлись, что есть возможность осветить себе дорогу дальше несмотря на то, что за верхушками сосен ничего не видно? Конечно, с такого ракурса ничего не видно, для этого через боли и страх, сквозь сомнения и надежды, нужно встать и выйти из леса, чтобы увидеть горизонт. Узнать, какой шторм ожидает меня на пути и хоть как-то приготовиться.       Ведь как-то одолели Сатану, неужели я не смогу одолеть своего личного Дьявола? Он не может стать моей непреодолимой преградой к солнцу.       (но тогда я была не одна, тогда моя семья была рядом и прикрывала меня)       Нельзя останавливаться на достигнутом.       Нельзя страшным мыслям позволять овладевать собой.       Возможно Кроули на это и надеется? Знает, как я могу сама себя накрутить и впасть в панику, расстроиться и опустить руки. Я не знаю, почему все трубки Сэма недоступны, но это не значит, что он в плену у Кроули, что он мертв или, ещё хуже, в аду, запертый в клетке вместе с Люцифером и Михаилом. Ведь тело его вытащил, может, есть какие-то лазейки, способы чтобы засунуть его обратно? Есть ли силы у Кроули на это? Или он решил обойтись без клетки и пытать младшего Винчестера самолично?       Я не знаю.       Ничего не знаю.       Уже как больше трех месяцев я отрезана от внешнего мира и уж тем более того, где была вместе со своими братьями и ангелом.       Не исключено, что всё так и есть, также и то, что всё может быть кардинально наоборот. Возможно, Сэм не берет трубки потому, что очень сильно занят нашим спасением. Даже представить не могу, какие книги, источники ему нужно перевернуть, чтобы узнать, как вытащить Дина и Каса из чистилища. Может быть и то, что трубки по каким-то причинам были потеряны или уничтожены, к примеру, тем же Кроули или демонами. Абсолютно всё может быть. Тем более, когда это связанно с Винчестерами, как бы грустно или зловеще это ни звучало. Не удивлюсь, что я и вовсе ошибаюсь, и этого предположения попросту нет в моей голове.       Всё предвидеть невозможно.       Как и то, что всё может быть, пока не знаешь наверняка.       И я должна всё узнать.       Должна попробовать переместиться в Америку и найти Сэма.       Точнее, в хижину Руфуса, оттуда нужно начинать поиски. Не исключено, что они там и закончится, есть вероятность, что Сэм мог оставить какие-то подсказки на случай того, если мне удастся сбежать и временно укрыться. Но это слишком рискованно, слишком опасно.       (смертельно)       Кроули знает об этом месте, мы сами вызывали его к себе, чтобы потребовать крови для уничтожения левиафанов. Поэтому нужно переместиться в окрестности и разведать обстановку. Помимо хижины Руфуса есть ещё несколько мотелей в других штатах, где мы договорились встретиться, если разлучимся на долгое время. К сожалению, я не помню их детально, как хижину, чтобы с размаху и с полной уверенностью переместится туда. Хотя думаю, что при таком желании хватит и общих образов.       У меня получится переместиться, как тогда, а ведь у меня не было намерений, но было большое желание убраться из этого особняка, как можно более далеко и надолго.       Навсегда – будет достаточно.       Это произошло спонтанно — да, всё верно, так и работает эта сила.       Прямо здесь и сейчас.       В нужный момент.       В самый отчаянный момент.       Тогда я так хотела убежать. Оказаться рядом с человеком, который по-настоящему мне дорог и защитит даже от Короля Ада, от любых бед и невзгод. Прижмет к себе и всё станет хорошо. Я просто бежала и желала найти этого человека, прямо здесь и сейчас, неважно, что это невозможно, неважно, что как бы быстро я ни бежала, мне не найти и не нагнать его.       Хотела.       Желала.       Неважно как.       Прямо здесь и сейчас, ибо только так, иного варианта нет.       И в самый ответственный момент струсила.       (какая же я жалкая)       Испугалась, запаниковала, поэтому в последний миг, когда могла оказаться рядом с Сэмом, меня в прямом смысле, выбросило на скалу побережья, то ли атлантического океана, то ли северного моря — я так до сих пор и не поняла. Видимо, моё желание было так сильно, что я оказалась на самой дальней скале от земли. Ни дойти, ни вплавь не добраться, слишком страшное течение, слишком чудовищной силы волны, которые бились об скалы, что меня окатывали с головой ледяной водой. Я так перепугалась, что отчетливо помню, как вместе кричали «мама, помоги!», также и завопила, абсолютно не соображая:       «Кроули, забери меня отсюда!!!»       Действительно перепугалась не на шутку, раз позвала на помощь и его. Хотя в первые минуты паники я действительно хотела, чтобы он пришел и забрал меня оттуда. Всей промокшей и продрогшей от холода и ледяного ветра, мне потребовалось где-то двадцать-тридцать минут, чтобы собраться с силами, мыслями, духом и переместиться обратно в особняк.       Что поспособствовало такому всплеску? Да, импульс адреналина при беге точно сыграл не последнюю роль, в рутине охоты оно всегда помогало при чрезвычайных ситуациях — то самое, когда «дела» выходили из-под контроля. Что же ещё? Это всегда и ускользает от меня. Точного ответа нет и никогда не было, ведь ничего такого не предвещало. Я не была в каком-то особенном настроении, ничего необычно не ела на завтрак, в тот день, если не ошибаюсь, это был сырок со вкусом ванили и стакан воды «до». Спалось мне как обычно, то есть больше половину ночи мне снились эротические сны с Кроули во всех красках. Это уже давно не мешает мне высыпаться. Ничего из ряда вон выходящего, в дежурном настроении вышла на тренировку, чтобы через два часа вернуться обратно и принять душ, а после отдых до прихода Короля Ада. Всё как обычно, выстроенная система за последний месяц. Кроме одной детали, которая заключатся в том, что во время бега мне остро захотелось найти Сэма и прекратить этот кошмар.       Как волшебной палочкой взмахнуть — раз, и нет проблем.       Но так не бывает.       Ещё с детства родители вдалбливают нам эту простую истину.       На секунду я поверила, что так можно и чуть не получила желаемого. Как там говориться?       «Бойтесь своих желаний – они могут случайно сбыться».       Хах-х, ну молодец, Яна Шварц.       Господи, никогда я так ещё не занималась самоиронией. Сейчас живот надорву. Это жестоко даже для себя самой.       Но если оставить «шутки» в сторону, разве это не говорит о том, что я могу попробовать ещё раз? У меня были мысли насчет этого, но я поставила ставки на то, что смогу дозвониться до Сэма и узнать его точное местоположение. Проиграла, но не прогорела. Ещё есть возможность найти младшего Винчестера, и я не могу его отпустить. Это рискованно, не задумываюсь о том, что Кроули каким-то образом узнает, что покинула особняк далеко за пределами материка, а если вновь повториться инцидент со скалой, только с более плачевным итогом?       Выбора всё равно нет.       Либо я снова сворачиваюсь калачиком, плача и жалея себя, какая слабая, насмерть замерзая на промозглой земле, либо встаю и пробую, пока у меня не получится.       Сильно сжимаю кулак на вытянутой руке. Создается иллюзия, что солнце взаправду оказалось в моей руке, что та засветилась яркими лучами.       Ещё не конец. Не проиграла. У меня есть время, а это самое главное. Больше не повторяю ошибок, больше не грешу, вернись завлечь меня в свои сети, и будь что будет.       Глубоко вздыхаю и прикрываю глаза.       (солнце снова скрылось от меня)       Мысленно готовлю себя, что сейчас будет не очень хорошо. Мне настолько холодно, что не чувствую пальцев на руках и ногах, та кондиция, когда вообще мало что чувствуешь. Ещё не хватало обморозить себе конечности или, ещё хуже, слечь с температурой, хотя так всё равно больше не может продолжаться. Как бы я ни не хотела терять драгоценное время, но мне нужен отдых. Не просто хороший сон и укоротить одну тренировку на час или на несколько упражнений. Я должна отдохнуть. Несколько дней подряд вообще не напрягаться, если только приготовить себе обед или сходить на час погулять и подышать свежим воздухом. Размеренными шагами и с ровным дыханием, а не переменный бег с убитой дыхалкой, что вот-вот легкие сгорят изнутри, но я всё равно продолжу бежать. Так нужно, иначе нельзя, иначе ничего не получится. Я изнурила себя до такой степени, что с ужасом думаю, как встану и дойду дома. Хотя «дойду» громко сказано, я перемещусь в особняк, а вот дойти до ванны и принять душ действительно придется ещё поделать телодвижений, прежде чем окончательно лечь и провалиться в дрему без сновидений. При такой усталости никакие «заманчивые» сны с Кроули не потревожат моё сознание.       (надеюсь)       Не рискую резко встать. Шевелю пальцами на ногах и руках. Кожа вся покраснела, неприятно жжет, что я тихо шиплю от очень неприятных ощущений, преследуемых покалыванием. Приподнимаюсь, спина, впрочем, как и все мышцы на теле, от боли и холода болезненной дрожью отозвалась в судорогах, на что я в ответ негромко простонала, затихая, пока одна за другой мышца не расслабится. Руками облокачиваюсь об землю, на минуту снова замерев, чтобы привыкнуть к ощущениям и дальше продолжить свой подъем. Чёрт возьми, как же больно! Мышечная, она же сладкая боль после хорошей физической нагрузки, терпимо и даже как-то приятно ощущается в теплой постели и в тишине или в пенной ванне, что ещё немного и глаза сами сомкнуться, но никак не на холодной земле, под завывания вьюги. Сосны пляшут под её тяжелый ритм, покачиваясь в такт. Древесина скрипит, пугая в любую секунду треснуть и обвалиться вовсе. Руки больно покалывает и жжет, а пальцы ног я вообще не чувствую даже когда наконец-то неуверенно встала.       Сладкая боль растекается по всему телу, каждая мышца выделяет её как сок, пропитывая весь организм, вызывая только один искренний позыв: принять горизонтальное положение, расслабиться и заснуть. В последний раз поднимаю голову и смотрю на солнце, будто пытаюсь во всех деталях запомнить его.       Холодное, не летнее, ни даже майское, оно не греет своими лучами, побуждая всё живое расцветать и жить. Не ласкающее и не успокаивающее. Суровое и яркое до белизны, до болезненных слёз. Оно горит, чтобы освещать путь, не более, но этого достаточно сейчас. Мне нужно указать путь, а дальше я сама.       Рано или поздно я верну своё солнце и свою жизнь, которые отдала Дьяволу.       (у меня не было выбора)       Или же погибну за него.       Прикрываю глаза. За секунду прежде, чем оказаться в своей комнате, слышу сильный треск, что кое-как поборола желание с испугу распахнуть глаза и убедиться, что это не ствол дерева, не выдержав давления ветра, падает на меня, чтобы придавить к земле окончательно. Но нет, перед глазами моя комната, где Принц лежит на своем излюбленном месте — на подоконнике за диваном, навострив ушки от моего неожиданного прихода.       «Моя кошачья версия, когда Кроули неожиданно застукивает меня где-либо», — промелькнула забавная мысль. С кроткой улыбкой на лице облокачиваюсь об дверь и тихо сползаю вниз, радуясь про себя, что я наконец-то в теплом помещении и скоро согреюсь окончательно. Вот и пальцы ног тоже стало больно покалывать. Неуклюже снимаю с себя ботинки, помогая ногами, земля ссыпается от каждого моего движения. Чувствую, как тело стало отогреваться, взгляд приковался к противоположной стене, растворяясь в ощущениях желаемого тепла.       Первая, не до конца осознанная мысль была быстро раздеться и под горячую воду, чтобы быстрее забыться сном, отключаясь от реальности. Но в голову сразу пришло воспоминание, как в детстве, не в глубоком, нам с Вадимом, наверное, по лет одиннадцать-двенадцать. Мой брат отморозил руки и ноги. Это была середина марта, ближе к концу, снег то таял, то снова мог выпасть липкими хлопьями, а ночью было по-зимнему холодно и скользко. Многие мальчишки со двора, в том числе и мой брат, уже вовсю играли в футбол до темноты, пока недовольные родители не начинали звать их домой. Вадим всегда был самостоятельнее меня, поэтому папа и мама, может, не совсем правильно, но позволяли ему задерживаться на улице почти до комендантского часа.       (а папа вечно мне говорил быть до темноты дома, но ведь в марте ещё рано темнело!)       В один «прекрасный» день, Вадик пришел весь в слезах и с перепуганным криком, что совершенно не чувствует пальцев на ногах и руках, и мигом, пока никто из нас не очухался, как ему помочь, побежал ванную комнату в одежде и почти под кипяток сунул свои холодные и покрасневшие конечности. Первая очнулась мама и наорала на Вадика, что тот, ха-х, «придурок» и делает только хуже, кое-как выволокла его,       (Вадим уже тогда был с неё ростом и как два-три года меня обогнал)       заварила чай, замотала под одеяла его ноги — по плачу было понятно, что они пострадали больше всего — и была рядом с ним, пока ему не стало лучше, читая нотации, что себя нужно беречь. Потом пришел папа и сказал, что он будет приходить домой до темноты, как и я, пока снег окончательно не растает на улице. На моем лице тогда неволей расплылась довольная и торжественная ухмылочка. Справедливость восторжествовала, моя детская душа была довольна.       Я шире улыбнулась от этих воспоминаний, отмечая, что руки уже не так болезненно покалывают, а ноги почти не жжет.       Конечно у меня сейчас не такое обморожение, какое было тогда у Вадима. У меня даже первой степени нет, вот уже почти отогрелась и неприятные ощущения пропали, только руки немного раскраснелись и всё. Если память не изменяет, то у моего брата небольшие волдыри появились на ногах, помню, как лечили, мама массировала, стараясь наладить кровоснабжение, как Вадим жаловался на боль и плакал, хотели даже скорую вызвать. Всё прошло только через две недели, когда снег ещё не растаял.       Сегодня мне повезло, что не было осадков, и я лежала на земле, а не на снегу. На этой неделе небольшое потепление, так сказать, антициклон с моря. Обычно снег выпадал утром и таял ближе к обеду, а иногда и вовсе ровным, но не глубоким покровом мог пролежать несколько дней.       Всё к лучшему.       И даже эти падения, тоже к лучшему.       Первым делом, когда я встала на ноги, тихо шипя всё ещё от покалывающих ощущений, посмотрела сколько время.       12:50       Ага, вышла я около девяти, пробежка занимает где-то час, потом поделала упражнения где-то минут сорок, прежде чем выйти из себя, в беспамятстве колотя бедное дерево, а позже в таком же состоянии пролежала на земле. Сколько времени с этого прошло? Ведь может и быть, что я поупражнялась на стволе минут десять, а потом больше часа пролежала в исступлении. Нет, не так.       Нет, я всё чувствовала. Это не было повторением того приступа, что был месяц назад. Всё не как тогда, я держу себя в руках и не даю раскиснуть. Просто немного устала.       Устала. Мне нужно немного отдохнуть прямо сейчас.       (почему мне кажется, что я схожу с ума?)       Я тяжело вздыхаю, роняю голову и руками провожу по лицу, чувствую, как со щек и волос снова ссыпается песок. Взяв чистую одежду, слегка похрамывая от боли в мышцах, направляюсь в спасательный душ.       Больше половины земли с меня высыпалось точно, пока я раздевалась. Зная, что после душа буду чистой и более уставшей, что будет клонить в сон после горячей воды, всё убираю за собой сразу, а грязную и влажную кофту со штанами отправляю на стирку. Руки и ноги дрожат от изнеможения. Залезаю в ванную, настраиваю воду и с наслаждением, простонав от приятных ощущений, подставляю лицо к теплой струе, ртом ловя горячие капли.       Боже, как же хорошо.       Вода, дотронувшись до моего тела, потемнела на несколько тонов. Первые минуты всё ещё не могу удовлетвориться и просто стою, до конца согреваюсь под горячим потомком. Руками нежно вожу по коже, смывая грязь и пот. Внимательно осматриваю себя. С облегчением и шумно всхлипываю, когда обнаруживаю, что на руках нет даже синяков и уж тем более ссадин.       Чудо. Просто настоящее чудо, что нет никаких серьезных травм, а ведь я так ужасно грохнулась с того выступа. Хотя это могло показаться только на первый взгляд, и естественно я перепугалась не на шутку, но всё же: на ногах тоже нет никаких синяков, как и на ключицах, груди, животе, надеюсь, что с лицом тоже всё нормально. А вот спина болит и ноет и это не та сладкая боль, которая сковывает моё тело. Впрочем, если там и есть синяк или ссадина, Кроули всё равно его не увидит, а явный дискомфорт от боли можно потерпеть. В наших встречах, даже в ночах «похоти» он не позволял ничего лишнего и ни одну одежду не снял с меня. Ни даже с себя. Пока.       За исключением прошлого раза.       Хотя он ничего не снял, а только расстегнул ремень и брюки.       Там вообще всё было по-другому.       Мы не просто ходили по краю, а несколько раз спотыкались и чуть не падали.       Боюсь, а не закончится ли моё «везение» на сегодня? Только я обнаружила, что наши встречи кардинально сократились, как именно сегодня Король Ада захочет большего, ибо он изголодался. Так обычно и бывает, когда надеешься на лучшее. Но я не надеюсь, нет, по крайне мере, наверняка таких ошибок я больше с ним не допускаю. Лишь констатирую факты. Его поведения и привычек, того, как складываются наши отношения за последний месяц. Мне, конечно, не сравниться с наблюдательностью Кроули, но я тоже не слепая. И всегда учитываю тот факт, что может всё выйти из-под контроля. Я не забываю, что говнюк временами может быть очень непредсказуемым. Поэтому никогда нельзя терять бдительности с Дьяволом.       Потому что в один момент рука, которой он ласкает лицо, может через секунду мертвой хваткой сжаться на глотке.       Даже если и так, предположим наихудший вариант, где Кроули «голоден», как я когда-то в Су-Фолсе.       (возможно, подсознательно, на уровне звериных инстинктов я понимаю его)       А он точно голоден, с последний ночи «похоти», той самой, прошло уже больше недели, когда его хватало максимум на пять-шесть дней, не больше. Да, я уже предполагала, что Кроули занимает какое-то дело в аду, а может и не там, но что-то или кто-то занимает всё его внимание последнюю неделю. Кто знает, может, говнюк наконец-то нашел себе шлюху, которая может его удовлетворить? Вряд ли, тогда бы меня здесь уже не было. Боже, мне просто хочется надеяться, да, именно надеться, я снова наступаю на одни и те же ошибки, знаю, но я хочу верить, что удача снова мне улыбнется. Хочу надеяться, что Кроули придет, мы мило побеседуем не больше двух часов, и он оставит меня, что даже не прикоснется ко мне, потому что будет занят мыслями о своем деле, а не мною. Всё в точности повторится, как в предыдущую неделю, как вчера. Хочу надеяться, потому что боюсь.       Боюсь, что это желание, похоть, вожделение возьмут верх надо мной.       Боюсь, что на этот раз рука потянется не к себе, чтобы доставить удовольствие.       Боюсь, что первая полезу к нему, не осознавая, что делаю, а Кроули обязательно этим воспользуется, он только этого и ждет.       Я плохо помню всю прошлую неделю, да даже вчерашний день, потому что провела его в ожидании, а когда получила то, что хотела, не могла остановиться пожирать желаемое, не замечая ничего вокруг. Я пожирала Кроули глазами, в прямом смысле. Ловила каждое его слово не для того, чтобы вникнуть в смысл и ответить, а чтобы слышать его голос, теряя свой голос разума. И смотреть, как двигаются его губы, как изгибаются в насмешливой улыбке, когда взгляд задерживается на мне, требуя ответной реплики. Как одна рука, если он сидел, неизменно лежит на правом бедре, а другая на лице, потому что Кроули снова облокотился об свою руку и задумался о своем «великом» деле. Взгляд может быть направлен прямо мне в душу, но он не смотрел туда, глаза задумчивые, неподвижны, дыхание почти неслышно, на минуту-другую Король Ада буквально пропадал из комнаты. Я не лучше. С самого его прихода меня уже не было рядом.       Секунда в секунду когда наши непривычные короткие два часа истекали, мне казалось, что только в эти моменты Кроули был самим собой, с головой возвращался из своих мыслей, чтобы попрощаться и уйти, никогда не забывая прибавить напоследок, что в аду слишком много дел и он не может задерживаться, что ему жаль.       (действительно ли это так?)       Я не обижалась и не радовалась, если только пусто становилось. Бывало такое ощущение, что, не дав до конца насытиться, у меня из-под носа резко убирали тарелку с едой.       Ни чуточку не растерявшись, я спокойно направлялась в свою комнату, словно в каком-то трансе, раздевалась догола и полностью урывалась одеялом, делала свои грязные делишки и тихо постанывала, кусая губы до крови, доказывая этим, что мне стыдно.       Обнимаю себя за плечи и снова сползаю на дно ванны. Поток горячей воды почему-то перестал греть меня.       Страшно. Я теряю себя и ничего не могу с этим поделать.       (что мне делать?)       Неужели я проиграю, даже если буду сильно стараться?       Мне правда страшно. Потому что я на самом деле не хочу этого делать, но делаю и вижу его. Не то чтобы я была какой-то ханжой и отрицательно относилась к мастурбации — в Су-Фолсе, когда всадник Голод прижал всех к стенке, оно только и помогало. В туалетах кафе и дешевого мотеля, пока мальчики не видят, не слышат, потому что я так же тихо постанывала, кусая губы. Это ненадолго, но давало облечение, некую передышку. Как сейчас мне эту передышку дают тренировки и мои ласки под одеялом в кромешной тьме, когда Кроули уходит. Да, становится легче, но сил больше не прибавляется от изнуряющей пробежки, или эротические сны всё также, даже с большей интенсивностью продолжают мне подсылать интимные и яркие картинки подсознания, настолько острые ощущения, что просыпаешься посреди ночи и снова не можешь уснуть, только успокаивая учащенное дыхание.       Если такие маленькие визиты Кроули влияют на меня, то что же будет, когда он решит своё дело и напомнит о своем голоде? Неужели я просто поддамся его напору, добровольно, взаимно? Очнусь и пойму, что произошло, когда всё закончится. Когда Кроули, довольно и с ухмылкой, одетый с иголочки — я же полностью обнаженная, только пробудившаяся от сна — будет победно смотреть на меня, глазами уже заранее говоря, что теперь можно припомнить и все мои выходки, чтобы со всей строгостью и ответственностью ответить за них.       (в аду или на земле будем веселиться, ангелочек мой?)       Не сегодня.       Не сейчас.       Нет.       Только не тогда, когда у меня снова появилась цель. Я либо найду Сэма, либо снова окажусь на той скале возле дикого пляжа, только в качестве кровавой лепешки, и тогда мне уже точно будет на всё наплевать. Выбор невелик. Дожидаться, когда Король Ада окончательно промоет мне мозги, или же идти на отчаянные, последние и единственные меры. Ещё есть два мотеля: штат Миссури, Мэйкон и штат Джорджия, Баттс, и, конечно же, хижина Руфуса, где может быть младший Винчестер. Начну с мотелей, в прямом смысле, наизнанку себя выверну, но вспомню все детали, чтобы безопасно переместиться. Хижина Руфуса — только при условии, что те мотели пусты и нет ни единой зацепки, куда бы ещё мог направиться или укрыться Сэм. А если и в хижине не будет ни самого охотника, ни других подсказок, чтобы дальше продолжить поиски пока есть время, то финита ля «комедия». Только тогда я смогу со спокойной душой, но с разбитым сердцем сказать, что я сделала всё, что могла. Не сдалась и не отпустила руки, не прыгнула в постель к Дьяволу сразу, как он приказал.       Боролась, но проиграла.       Такое тоже бывает, этого горького опыта у меня в избытке.       (это было ожидаемо, я не сдалась, но и не выиграла, и не могла выиграть) Может, тогда… я сама отдамся ему… Нет… Нельзя так говорить. Даже в мыслях. Точнее, просто поддамся его напору и будь что будет?.. Если я выясню, что с Сэмом что-то случилось и виной тому Кроули, то вряд ли от моего рассудка что-либо останется. Если только одна мысль. Что бы со мной ни случилось, оно всегда будет биться в моей голове, напоминая о главном:       «Не тронь маму. Не пытай моего брата и сестру. Не смей доводить моих племянниц до слёз. Делай со мной что угодно, но не трогай их».       Если не удалось уберечь Сэма, то я должна уберечь свою семью.       Я должна им.       Мой неоплачиваемый долг перед семьей.       Снова начала одолевать дрожь, как на улице, но далеко не от свирепой вьюги. Крепче обнимаю себя за плечи и глубоко дышу. Вдох-выдох, вдох-выдох. Уже легче. На дрожащих ногах поднимаюсь и подставляю лицо потоку, надеясь, что оно быстрей поможет смыть тяжелые думы.       Я всё решила.       Так всё и будет, иного пути нет. Но не сегодня. Сейчас мне нужно отдохнуть и хорошенько выспаться и желательно без сновидений с сексуальным подтекстом. Отпустить все мысли, чтобы перезагрузить мозг. Восстановить силы и тело, насчёт духа спорный вопрос, как, впрочем, и с разумом. Он уже несколько месяцев находится в стрессовом состоянии, что я искренне удивляюсь, как всё ещё держусь. Наверное, здесь я соглашусь с Кроули, что раз я пожила бок о бок с Винчестерами почти четыре года, для меня нет ничего не возможного. Тем более, я же не совсем человек, и тут должны быть свои привилегии.       (но как же я мечтаю хотя бы об одном дне, где я ни о чем не буду волноваться)       (знать, что всё в порядке, что всё так и должно быть)       Выключаю воду и тихонечко вступаю на небольшой ковер. Каждый мой шаг, даже на месте сопровождается тихим шипением и охами. А ведь после сна, когда мышцы окончательно распознают, как я их помотала, будет ещё невыносимее делать какие-либо действия, особенно садиться или вставать. Не представляю, как придется изображать нормальную походку перед Кроули. Нет, конечно, когда я рядом с ним, что-либо делать, чтобы он не распознал, откуда это изнеможение сил и сонливость, терпение появляется моментально. Но, чёрт, я так перед ним никогда себя не доводила, держала меру, всегда распределяла силы и возможности, а сегодня ещё нехило приложилась. Может, пока нет синяков, но они наверняка потом ещё по всему телу прибавиться. На тех участках, где я несколько раз соприкоснулась с землей.       Поравнявшись с запотевшим зеркалом, ладонью протираю его и поворачиваюсь спиной. Мышцы так ныли, что я несколько раз простонала, кое-как повернула шею и опустила взгляд, чтобы увидеть причину тупой боли в области чуть ниже лопаток. Сквозь стекающие капли и снова немного запотевшее стекло я увидела ровно посередине спины большой лиловый синяк, который, как мне показалось на секунду, увеличивается прямо на глазах.       Отлично. Просто великолепно, Яна.       Мало того, что это очень больно и неприятно, он наверняка будет просвечиваться через ту светлую кофту, которую я взяла, даже если немного, чёрт-чёрт! Кроули может это увидеть, и вот тогда будет полная жопа. Я не представляю, как это объяснить. Он же не дурак, всё сразу узнает. Поймет, что даже со своей невероятной неуклюжестью не могла я получить такой ушиб спины. Нужно будет сейчас надеть рубашку с плотной тканью, чтобы ничего случайно не просветилось через материю. И молиться, чтобы Король Ада не дотронулся до моей спины. Мне не сдержать короткого шипения от боли, даже от нежного прикосновения его ладони и пальцев.       Пока я думала, как ещё скрыть свое «маленькое» повреждение, чтобы Кроули не устроил мне допрос с пристрастием, как глаза на секунду, скорее машинально, просто поднялись и быстрым взглядом прошлись по лицу, пока не успела снова повернуться к зеркалу спиной. У всех девушек это на автомате, мельком посмотреть на своё лицо и сразу выявить какой-либо дефект, если он есть. След от потекшей туши или размазанной помады, или как кожа на подбородке полностью разодрана, а после душа вся покрасневшая и воспаленная. Наверное, только в эту секунду я не заметила боли в мышцах, вплотную подскочила к зеркалу, снова протирая его от пара, и задрала подбородок вверх, опуская и кося глаза, чтобы повнимательнее рассмотреть рану, пальцами еле к ней прикасаясь. Дыхание участилось, что я не заметила, как начала дышать через рот. Глаза растерянно забегали, будто ища любое средство, что угодно, но чтобы сейчас же вылечить эту открытую и воспаленную, из которой вот-вот капельками снова пойдет кровь, рану. Хотя бы до прихода демона.       Не знаю, смеяться или плакать.       Кроули же не отстанет от меня, пока не выяснит все подробности, где я так «удачно» и «мягко» приземлилась на подбородок.       Боже, а если бы я и вовсе сломала челюсть? Наверное, он точно больше не лез бы ко мне целоваться.       (вряд ли такая картина возбуждает)       Забавно, вид моей сломанной челюсти, а самый смак — это высунутый язык и зубы наружу, что Кроули в отвращении и в брезгливости вытягивает руки, чтобы я к нему ближе не подходила, и отворачивает от меня голову, меня успокаивает и расслабляет. Дожила, а когда-то это меня пугало, что говнюк может это сделать со мной.       И правда, ну что он сделает со мной, если увидит эту ранку, которую можно заклеить пластырем? Ничего. Если не узнает причинно-следственную связь. Ушиб на спине намного трудней объяснить, чем рану на подбородке. В быту какие только мелкие ушибы не получаешь. Сваливать вину на Принца больше не буду. Это слишком, вдруг Кроули будет не в настроении? Ещё покалечит его так же «случайно», якобы как он меня. Просто упала. Неудачно споткнулась и ударилась об край тумбочки, двери, стола, раковины, пола, да чего угодно. Это можно естественно объяснить, да и ушиб спины тоже. К сожалению, в совокупности это уже выглядит подозрительно. Поэтому всё будет хорошо, рану я сейчас продезинфицирую и заклею пластырем, а ушиб помажу какой-нибудь мазью и уже легче, что «ласки» Кроули будут терпимы.       Всё обойдется, главное верить в то, что сама втираешь Дьяволу без стыда и совести.       Может, мне вообще сегодня повезет и Кроули реально не заметит, потому что будет поглощен своим делом.       Тем более, отчасти, это правда, я неудачно упала. Ему необязательно знать, что это было в лесу, когда, уйдя глубоко в своё воображение, я избивала его же до потери рассудка и безумного упоения.       Не до конца высушив волосы, надеваю нижнее белье и черные брюки, выхожу из комнаты, перед этим по привычке слегка приоткрыв дверь, выглядываю, чтобы убедиться, что точно одна. Кроули особо не стремился нарушать мои личные границы, но мало ли, я сыта по горло этими недоразумениями, его неожиданными приходами в самый неподходящий момент. Сейчас как раз тот момент, на мне только лифчик. Никого, только Принц заинтересованно повернул голову в бок, а затем ловко спрыгнул с дивана и игриво, настороженной походкой, прижав уши и махая хвостом, направился в мою сторону. Чуть позже поиграем, малыш.       Убираю светлую кофту обратно в шкаф и надеваю грязно-розового цвета рубашку. Нетвердой походкой, слегка похрамывая, добираюсь до кухни, до волшебного шкафчика с лекарствами. В охапку беру всё, что мне нужно, то есть бутылочку перекиси водорода, пачку пластырей и коробку какой-то незнакомой мне марки мази от ушибов. Всё так же, походкой восьмидесятилетней старушки иду обратно в комнату. И снова оказываюсь в ванной, Принц под шумок за мной, не желая оставаться один.       Ну вот, так намного лучше. Хочется подбодрить себя и сказать, что прозрачный пластырь и вовсе не видно на подбородке, но это не так. Совсем не так, что язык не поворачивается себе нагло наврать. Невооруженным глазом всё видно, а глаза Кроули всегда вооружены. Ладно, хотя бы смотрится аккуратно и сносно. Целебные свойства мази уже чувствуются, что спина стала меньше ныть.       Вот теперь можно поспать.       Убрав лекарства с глаз долой и далеко, чтобы кое-кто наблюдательный не увидел, прикрываю за собой дверь ванны и направляюсь к шкафу, чтобы взять плед. Принц начал игриво охотиться за моими ногами, при каждом шаге чуть вцепится и тут же отпрыгивает, как маленький охотник. Его «кусь» был настолько ничтожен по сравнению с болью в мышцах, что я и вовсе не замечала его попыток втянуть меня в игру. Он сильно подрос за последний месяц. Так и не замечу со своими переживаниями и проблемами, как из несмышленого и неугомонного котёнка он превратится в элегантного и статно кота, но останется таким же добрым котиком, как Леопольд.       Несмотря на то, что Кроули хотел с ним сделать, он лезет к нему при любой возможности, так же, как и ко мне, и его зазывает играть. Было несколько случаев, особенно запомнился тот, что был на кухне. В тот день, когда за полчаса до его прихода вспомнила, что ничего приличного нет на ужин, и по привычке за компанию взяла с собой Принца. И как обычно это бывало, словно по некоему сценарию, Кроули приходил, а я на минуту-другую терялась, поначалу забываясь, как с ним вести себя. Этакая минутная перезагрузка мозга, напоминающая мне про обещание, данное ему, и о своей цели. Пока такая перезагрузка происходила, в тот самый момент, когда от волнения я повернулась к Королю Ада спиной и открыла духовку, чтобы посмотреть готовность теста, Принц бесшумно запрыгнул на стол и направился к хозяину дома. Ластиться, как это бывает со мной, сразу не стал. Сначала внимательно и любопытно осматривал, а потом преодолел небольшое расстояние и начал обнюхивать его руку, слегка прикасаясь розовым носиком к костяшкам, тихо замурлыкал.       О, эта немая сцена, когда я повернулась лицом к Кроули и увидела, что Принц стал чуть ли не тереться в приступе нежности об его руку. Король Ада же никак не реагировал на этот позыв животного, а лишь безразлично, но с маленьким интересом косился на котёнка, так как снова щекой облокотился об свою левую руку, наблюдая за ним, что же он сделает дальше. Улыбка, которая была на его лице, испарилась. Это было смешно и забавно, если бы не наши натянутые отношения и моё сердце, упавшее в пятки.       Я вообще заметила, что многие ситуации с Кроули милые и забавные, если бы только не он сам.       — «Ты позволяешь ему ходить по столу? А я не позволяю своим песикам такую роскошь, как зайти в дом. Убери его».       (намёк понят, сэр)       Всё, что он сказал. Без злобы или какого-либо упрека. Флегматично, но не терпя каких-либо возражений с моей стороны. Когда я унесла Принца и вернулась обратно на кухню, Кроули обаятельно улыбался и продолжал нашу беседу, будто ничего и не было.       У него настроение меняется как американские горки.       Иногда мне становилось от этого не по себе.       До жути.       Уловив момент, я сильно, но не больно дернула за ухо Принца, давая малышу понять, что я не в настроении с ним играть. Перед тем, как лечь и провалиться в сон, беру настольные часы в руки, чтобы поставить будильник. Такие интересные, видно, что ручная работа, темно-коричневые, а края позолоченные. С тем пор, как начала тренироваться, я частенько могла поспать в обед до прихода Кроули. Думаю, он не против, что я взяла эти часы с другой комнаты, они кроме как в качестве украшения интерьера ничем и не служили. А я теперь хотя бы могу проснуться до его прихода.       Проснуться самой, а не потому что меня разбудил Кроули.       А значит, застал меня спящей.       Мало ли, что он может сделать, соблазн велик, а терпение его на исходе…       13:49       Ставлю дополнительные стрелки, которые служили затором для пробуждения, на 17:00, щелчок и теперь я точно проснусь.       Может, лучше поставить за два часа? Обычно мне всегда хватало часа-полтора, пока проснусь, пока встану, приготовлюсь, поем, тут уже и Кроули подтягивается. Но мне нужно больше сна. Больные мышцы не помешают мне встать, как обычно, хотя сделают привычные действия непривычно болезненными.       Так хотелось лечь на спину, в таком положении я всегда быстрей засыпала. Но всё же не рискую лечь на больную спину, поэтому полубоком, наполовину на животе, положив левую руку под щеку — идеальная поза. Перед этим укутываюсь в плед и чувствую, как Морфей уверенно забирает меня в страны грёз. Тело расслаблялось, мышцы уже не так болели, только нервы пробегали, что я непроизвольно дёргалась раз-другой рукой или ногой. Дыхание ровное и неслышное.       И только мысли, с каждой секундой теряющие связь с реальностью, и темнота.       Легла в одежде. Опять. Кроули вновь состроит недовольную мину, когда увидит на мне чуть помятую рубашку, но ничего не скажет. Сам-то всегда с иголочки, как на парад. Как-то он сказал, что это визуализированное неуважение к нему. Я промолчала, не найдя, что ответить. Не говорить же правду, которая его не устроит, а значит разозлит. Интересно, он смирился или ждет того момента, когда сможет лично меня раздеть? Конечно же второе. Одним словом, говнюк…       Блаженное безмолвие и ничего. Всё, что я хотела.       (учись довольствоваться малым, Кроули, ха-ха)

***

      Нервы снова током проходят по левой ноге, что я дергаюсь, но намного сильней, чем обычно, и просыпаюсь. Не знаю, что мне снилось, но на секунду мне отчетливо привиделось, что я споткнулась, спускаясь по лестнице, и упала. Всеми фибрами тела я почувствовала эту легкость падения и приготовилась ощутить боль, даже сильнее зажмурила глаза, прежде чем их резко открыть, медленно осознавая, что я у себя в комнате, а рядом притерся под боком Принц, тщательно умывая свою лапку. Я точно услышала какой-то глухой звук, словно я всё же свалилась.       «Бумх-бумх… бумх… бумх»       Снова.       (это не я упала, а то, что наверху грохочет)       Несмотря на то, что я ничего не понимала, чувствовала неприятные ощущения чего-то нехорошего, липкого и холодного, например, необоснованного страха, который быстрее положенного, стряхнул остатки сна с моих глаз.       Чуть поморщив нос ото сна и боли, притянула к лицу левое запястье и присмотрелась на наручные часы:       15:28       Боже, у меня ещё есть больше часа, чтобы поспать, а я перепугалась от самого банального сна, который, наверное, посетил разумы огромной доли человечества: падение с чего-либо. Пытаясь вспомнить детали сна, пока они не растаяли в реальности, как первый снег в октябре, понимаю, что это лестничный пролет в школе, в ней я провела лучшие годи жизни. Первый слева от главного входа в здание, узкий и темный, потому что одинокое окошко под самым потолком, а свет неприятно холодного оттенка, лестница которой обычно пользуются дети начальных классов, чтобы не создавать пробки со средними и старшими в другом крыле здания. Точно. Ни с чем не перепутаю. Почему-то именно эта лестница, пролет между вторым и третьим этажом, мне снится, когда я падаю.       Лечу в тартарары в самое дно.       Как же мне надоело за сегодня куда-то лететь. Обычно низ головой.       Интересно, лестница в ад будет такой же?       Глупый вопрос. Меня проводят быстро и без всяких заторов, оформления и формальностей, сам Король Ада, как какую-то нон грант персону. Ещё отдельную темницу предоставит с персональной пыточной. Если уж до этого дойдет, то будет полный шик. Кроули без этого не может.       Шутки шутками, но я хочу ещё поспать и набраться сил. Потом, твоё время ещё не пришло Кроули, жди своей очереди после лестничного пролета в школе и других темных уголков моего подсознания. Ты тут не один.       «Бумх! Бумх!»       (о, нет, это точно был звук бьющегося стекла)       Наверное, я смогла бы себя убедить, что это мне привиделось между сном и реальностью, если бы успела закрыть глаза и плотнее укутаться в плед.       (почему я этого не сделала?)       Если бы в ту самую секунду не посмотрела на Принца, его-то встревоженный вид, что он перестал начищать свою лапку, а голову поднял к потолку с ушами, как локаторы, прислушиваясь к подозрительным звукам, мигом довел меня до состояния тихого ужаса, что я перестала дышать. Тоже начала прислушиваться, смотря на потолок и чуть прищурив глаза.       Бу-бу-у-умх-х-х!!!       От неожиданности я дернулась и резко приподнялась с дивана, откидывая от себя плед. Принц, прижав уши, спрыгнул с мебели и убежал к своей бывшей лежанке с мисками, в ванную комнату, протиснувшись в щель.       (жаль, что я так не могу позволить себе спрятаться в темной комнате)       (кто бы это ни был, он всё равно меня найдет)       Я окончательно проснулась и свесила ноги, чтобы надеть обувь, не сводя глаз с потолка, будто рассчитывая что-то увидеть. Мышцы сразу дали о себе знать, боль прошлась от лодыжек до ключиц, прыгая по разным участкам тела, где больнее, где терпимее, что не сдержала оскал.       Забавно: отдаю себе отчет, что если бы не перепуганный Принц, сбежавший в свою комнату       (он до сих пор уходит спать в ванну, поэтому я не убрала его импровизированную подстилку и ест он в основном там же)       я вполне смогла бы проигнорировать этот звук, находясь в состоянии между сном и реальностью.       Животным, особенно котам, я всегда доверяю, когда что-то не так.       Просто бы свалила всё на сильный ветер, который, в прямом смысле, «пинал» крышу, и дальше бы попыталась уснуть и наплевала, что у дома не та крыша, чтобы издавать подобные звуки. В конце концов, на первом этаже я не смогла бы чисто физически что-либо услышать. По крайне мере, такой громкости. Ещё с детства запомнила, что слышно, как «ветер гуляет по крыше»       (так папа любил говорить)       только на втором, на первом ничего, совсем, поэтому мама всегда напрягалась, когда поднималась на второй этаж нашего домика в непогоду, когда же я и внимание на это не обращала. Привыкла засыпать под грохот крыши, потому что наша комната с Вадимом находилась на втором этаже дома.       (с тринадцати лет моя, когда брат совсем перестал ездить загород)       Да, свалила бы всё на крышу и «не логику», даже в окно не посмотрела бы, чтобы убедиться, что вьюга и правда разыгралась не на шутку. Как бы мне легче жилось, но нет. Последний грохот настолько сильным, что создавалось впечатление, будто мебель в комнате переворачивали.       Кто-то это делает.       (в доме чужак)       И это кто-то прямо сейчас вместе со мной в особняке.       Сомневаюсь, что Кроули начнет рушить какую-либо комнату у себя дома, даже если ему что-то срочно понадобится. Он, конечно, мужчина непредсказуемый и, порой, экстравагантный, но не до такой степени. Он сначала обязательно пришел бы ко мне. За последний месяц Король Ада всегда давал сначала знать о себе, что он здесь. За последний месяц он приходил не раньше шести, сейчас же только половина четвертого.       Это не Кроули.       Кто-то в доме, и я не знаю кто.       Также он или она не знает, что я здесь.       И эти мысли совершенно меня не пугают, а лишь вызывает жгучий, ненормальный интерес побыстрее узнать, кто это.       (кто посмел проникнуть в логово зверя?)       Понимаю, что я не могу знать, наверняка, в какой комнате нарушитель устроил погром, но на ум приходит только одна.       Кабинет Кроули.       Это единственная важная комната на втором этаже, господи, да во всем в этом гребанном особняке! Кто бы сюда ни пришел извне, это точно не его «друг», не союзник хозяина дома. Кроули как-то обмолвился, что ни одна живая душа не знает об этом месте.       (вот ещё одна причина, по которой он рано или поздно, когда получит своё, избавится от меня)       Значит это кто-то, если не хочет убить, то ему точно что-то нужно от Короля Ада. И это явно не человек. К сожалению, простой человек не сможет сюда попасть, если только один, и я не хочу придумывать фантастические теории, как Сэм мог обнаружить это место, не то, чтобы уж додумать, как он узнал, где я, и как проник сюда.       Это нелепо.       Глупо.       Невозможно!       Я не могу себе позволить верить в такую надежду, я вообще не должна думать о каком-то шансе на побег! Это же бессмысленно, просто бежать! Будто Кроули потом ничего не поймет, как будто это так просто, словно по щелчку, и всё проблемы разом решены…       (до чего доводит отчаяние)       Нет.       Основываясь только на каких-то подозрительных звуках на втором этаже, и не факт, что в кабинете Кроули. Для начала нужно узнать, кто сюда смог проникнуть. Вряд ли братья Винчестеры были единственными врагами для Короля Ада. Кто это?       Какой-нибудь демон из высших кругов? Вполне возможно, если вспомнить бунт, который был больше месяца назад.       Ангел? Тоже вполне.       Может быть, какое-нибудь божество или нечисть? Сколько он пытал монстров, чтобы найти вход в чистилище? Одному Богу, самому Кроули и Кастиэлю скорее всего тоже, известно.       Нужно узнать, кто это и не представляет ли оно опасности непосредственно мне, а потом действовать исходя из ситуации. Только узнать. Тихо и незаметно. Неважно, кто это, если уже не человек, без сил и без кого-либо оружия у меня всё равно нет шансов на сопротивление. Ах-х, тем более в таком состоянии, когда мышцы и спина ноют от каждого шага.       Однако любопытство и осторожность творят чудеса. Тихонечко прикрыв за собой дверь, осторожно поднимаюсь по лестнице, напрягая все мышцы, чтобы ни одна половица не скрипнула, я вообще перестала замечать какую-либо боль. Поднявшись и выйдя в коридор, который ведет в кабинет Кроули, сердце непроизвольно пропустило удар. Я громко вздохнула и сразу прикрыла рот ладошкой, прислушиваясь.       Дверь в кабинет демона была открыта. Нараспашку. С конца коридора не было видно, что именно, но что-то, скорее всего какой-то мусор валялся за его порогом. Собрав всю волю в кулак, бесшумно преодолела расстояние до кабинета и снова остановилась около двери, сбоку, чтобы повнимательнее рассмотреть, то, что валяется перед порогом. Села на корточки, мои глаза от удивления расширились, не только от того, что валялось на полу, но и от того, что с этого ракурса неплохо просматривалась часть комнаты. И то, что я не увидела на своем месте диван, не сильно обрадовало меня.       Стекло.       Эти битые, многочисленные маленькие осколки стекла, как снежинки блестели при свете дня. Заметила, что некоторые из них двигались от потока холодного ветра, исходившего из кабинета Кроули. Все также сидя на согнутых коленях, прислонилась к стене,       (прям как тогда, когда ждала его)       не решаясь, что же делать дальше. Тяжелый, но бесшумный вздох падает с моих губ.       В самой комнате слишком тихо. Может, кто бы это ни был, он уже ушел? Так быстро? Хотя откуда мне знать, сколько он тут пробыл, я практически проснулась, когда всё уже закончилось. Сквозило. Зачем-то разбил окно. Что же он такое искал и нашел ли? И самое интересно, если он всё же ушел, как мне всё это объяснять Кроули? Ладно, за это не стоило волноваться. Я давно уже знала, что мой, так называемый, по контракту «хозяин» не дурак, всё поймет. Может, когда придет, всё уже будет знать.       Жаль, что только не поделится своими соображениями.       (мало ли, может, и мне грозила опасность, я же была дома и совершенно безоружной)       Снова тихо вздохнула, и третий раз за день собрала волю в кулак и встала на ноги.       Аккуратно заглянула в кабинет и кое-как сдержала изумленный возглас что-то вроде:       «Нихрена себе!» или «Охренеть».       Только расширенные глаза на пол-лица и приоткрытый рот, выдали моё замешательство. В комнате было всё вверх дном, как будто тут не что-то искали, а целый ураган прошел. Всё, что было на столе теперь было в клочья разорвано или разбито, валялось по всему кабинету, как и впрочем, сам перевернутый стол со стульями. Кресло тоже было опрокинуто, преграждая камин, а почему-то разложенный темно-коричневый диван       (надо же, не знала, что он раскладывается, да ещё такой огромный)       косо стоял посередине комнаты, и какие-то разбитые вещи тоже валялись на нем. Но первое, что бросилось в глаза, — разбитое на половину, широкое окно почти с размером самой стены, с правой стороны, где раньше стоял стол. Поэтому так холодно. Шторы висели на краю карниза, колыхались, как трава на поле. В окно точно несколько вещей кинули и попали в цель. Дверцы шкафов были поломаны и раскиданы, как какие-то дрова. Больше всего жаль книги. Некоторые были порваны, часть валялись раскрытыми, поэтому их листы, как перекати поле, также скитались по всей комнате подгоняемым северным ветром. Такой один порванный лист упирался в мою ногу, что я слишком резко дернула ногой, чтобы скинуть себя, и разу же наступила на другую какую-то поломанную деталь, создавая характерным звуком небольшой шум. Кажется, это крупный осколок от стакана.       Кого чёрта тут произошло?       «Обернись, этот самый чёрт наблюдает за тобой».       Это чувство достигло своего апогея. С самого начала, как я вошла комнату, оно не отпускало, а лишь возрастало. Чувство, когда за тобой наблюдают. То самое чувство, которое я испытывала первые недели пребывания в особняке. По ночам за мной также наблюдали, как сейчас.       Дверь слегка скрипнула и громко захлопнулась.       (как ловушка)       Я успела от неожиданности только подпрыгнуть, когда услышала его голос за своей спиной.       — Надо же, кто к нам пожаловал, — оборачиваюсь, глаза сразу же впиваются в Кроули мертвой хваткой, чтобы не упустить его из вида ни на секунду. — Яна Шварц, собственной персоной. Очередная семья гребаных Винчестеров, человек наполовину ангел и моя любимая заноза в заднице.       Меня бросило в озноб от холода,       (от его слов)       что я застыла, ноги буквально приросли к полу. Жуткое чувство безнадежности меня сковало, что я не сразу сообразила, что ему ответить. Да что же происходит? Неужели Кроули сам разнес свой кабинет? Почему?       Почему мне так страшно? Он же ничего такого не сказал.       Он не тронет меня, он же обещал. Но обстановка и его убийственно спокойный голос, как и каменное лицо, где не просматривалось ни одной эмоции, заставило меня заметно нервничать. И это не то, когда его ласки становились настойчивее, а дыхание учащеннее, не когда он ходил по краю, будучи готовым сорваться и не сдержать своё обещание. Мне это не нравилось. Почему не могу увидеть ни одной эмоции у него на лице? Я себя чувствовала, как какая-то приманка для призрака серийного убийцы. Совершенно одна и не защищенная, потому что неуверенна в своей страховке.       Потому что её попросту нет.       (нет моих братьев и ангела, которые защитили бы меня)       Что значит «любимая заноза в заднице»? Как это понимать и что отвечать? Кроули никогда меня так не называл.       (вот ещё один тревожный звоночек)       Ангелочек мой.       Лапуля.       Солнышко.       Его излюбленные прозвища, но «заноза в заднице», пусть и любимая… Если бы не вся эта ситуация, я бы точно возмутилась и нашла бы смелость предъявить, с чего-то я стала «занозой в заднице»?       (если следовать твоей логике Кроули, то ты сам эту занозу всадил себе в задницу и не хочешь её вытаскивать)       (потому что ты всё такой же мерзкий извращенец, тебе нравятся все эти ощущения от занозы, ты ловишь неподдельный кайф)       Но сейчас у меня было только желание побыстрее убраться отсюда и не злить его. Я не вижу, что он зол, по лицу ничего нельзя прочитать, но это чувство под кожей, которая вся покрылась мурашками от одного его взгляда, заставила меня паниковать. Не делать резких движений и просто уйти.       (господи, ну зачем я вообще встала с постели?)       — Привет, Кроули, — как-то слишком тихо начала я, так и не найдя, что ответить на него колкие, но точные высказывания. Нужно как-то выпутываться и уходить. Может он в какой-то прострации и ещё не до конца пришел в себя. Или не остыл. — Я услышала шум... можно я..я…я — силой подавила дрожь в голосе и спокойно, но ещё тише договорила предложение, которое застряло в горле. — Я не вовремя? Может, мне уйти?       Так хотелось сделать пару шагов по направлению к двери, показать свою покладистость и, если он не в духе, просто не мозолить ему глаза и уйти. Бывали и такие дни, да. Редко, но бывали. Кроули просто просил меня уйти и дать прийти в себя или наоборот начинал очень эмоционально и в красках рассказывать про «идиотов в аду» или ещё о какой-нибудь проблеме, разозлившей его не на шутку. Вот оно главное отличие. Он давал мне знать, что он не в духе, если сильно и я могла попасть под горячую руку, то просил уйти, а когда приходил в себя буквально через минут пятнадцать-двадцать, сам мог появится в той комнате, где я находилась, и как обычно начать беседу. Стойкий запах виски мог обуять всю комнату, что я тихо удивлялась, как он мог столько выпить и остаться трезвым? А если не так сильно, я его выслушивала, иногда вставляя короткие и понимающие фразы, а потом, если Кроули просил, могла сделать ему массаж. Но, несмотря на то, насколько он был зол, это всегда заканчивалось одинаково.       Кроули просто так успокаивался, прижимая меня к себе, кусая мочку уха или шею, тяжело дыша и опаляя своим дыханием, запахом виски, что сама могла с легкостью опьянеть. Я могла весь вечер просидеть у него на коленях, когда он что-то говорил, поглаживая мои ягодицы и колени, а когда разговор доходил до пошлостей, Кроули целовал меня. Нерезко. Просто рука, которая была у меня на шее, быстро перемещалась на затылок и под напором, я сама шла навстречу его губам, но никогда не проявляла инициативу первая, если даже видела, как он хочет, чтобы это сделала я сама, а не по его приказу.       — Не отталкивай и не бойся меня, когда я хочу тебя, и всё будет хорошо. Если не можешь пока ответить взаимностью, то не мешай.       Боже, я сейчас себя чувствовала, как в горящей комнате. Хотелось бежать и спасаться, а не могла. Мне не давали разрешения, не отдали приказ. Хоть смирно сгорай заживо.       Но, может, ещё есть шанс потушить огонь? Может, как раз это нужно Кроули? Не пытаться под шумок уйти, боюсь, его это только больше разозлит, а разговорить, чтобы он выплеснул все негативные эмоции? Правда, что выплескивать после такого погрома мне неясно, но если это поможет, мне уже всё равно.       Я просто хочу оказать в безопасности.       Хочу, чтобы Кроули обаятельно улыбнулся и назвал меня «ангелочек мой» или «солнышко».       (не заноза в заднице)       Чтобы всё было как обычно.       Тишина сгущалась. Кроули всё также молчал и смотрел куда-то сквозь меня. Так и не дождавшись от него каких-нибудь слов, заговорила первая. Только бы не молчать, а от этого становилось только хуже, будто затишье перед бурей.       — Кроули, что случилось? — я нашла силы, чтобы участливо приподнять уголки губ, хотя была уверена, что глаза выдавали мои истинные чувства. Но он не смотрел на них, значит, был шанс. — Что-то случилось в аду, не так ли? Ты разбил окно… наверное, вместо него увидел того идиота, который довел тебя… — быстро провела взгляд по комнате, чтобы подобрать определенное слово, а оно не находилось, поэтому я тихо договорила, делая один шаг к нему. — … До всего этого. Может, мне всё убрать? Тут столько стекла, ты не поранил… — осеклась и тут же замолкла, как Король Ада вышел из некой прострации, чуть приподнял голову и посмотрел прямо мне в глаза, и то, что, я увидела, на автомате заставило меня сделать несколько шагов назад.       Злоба.       Нескрываемая ярость.       Пытаясь его разговорить, я чувствовала себя, как на минном поле. Чуть ни слово, то взрыв. Казалось, я умудрилась задеть несколько мин, и они вот-вот взорвутся.       «Тут столько стекла, ты не поранился?»       Боже, как же, наверное, это фальшиво звучало. Он же понимал, что мне совершенно плевать на его здоровье. Да и что пару царапин от стекла сделают ему? Скорее всего не заметил бы.       — Ты никуда не уйдешь. Можешь не стараться, — до жути безэмоционально проговорил Кроули и медленно начал подходить ко мне.       Паника овладела мной, как я ни старалась держаться и противиться ей, но стены пали. Я просто уставилась на демона, как кролик на удава, ожидая своей кошмарной участи.       «Он убьет меня».       Почему это мысль засела у меня в голове, ведь он ещё ничего не сделал, даже толком не сказал ничего!       «Он убьет меня, если я сейчас ничего не сделаю».       (лопнуло терпение моего зверя)       — Кроули-и, ч-ч-что же случ-чилось? — почувствовала, как слёзы образовались в уголках глаз и готовы были хлынуть, обжигая холодные щеки. Больше не могла сдерживать дрожь по всему телу, и, к сожалению, не только от свирепой вьюги за спиной.       — Кроули, что случилось? — повторил он мой вопрос, снова смотря куда-то мимо меня, его слегка передернуло. Демон приближался так медленно, отчего становилось ещё тяжелее. Шаг, и на несколько секунд остановился, будто на самом деле обошел весь мусор и поломанные вещи, но стекло, пластмасса и прочий сломанный материал утвари его кабинета безжалостно продолжали скрипеть под ногами Дьявола.       — Вы случились со мной. — Вновь заговорил Кроули и посмотрел на меня. Мурашки табуном прошлись по всему телу, вызывая тупую боль в мышцах, особенно в спине. — Даже тот факт, что от двух, я смог избавится, а третий не мешается, вы всё равно портите. Всё портите, что я делаю. — Нас разделяло пять шагов. — У меня всё было распланировано, всё было уже в руках. — Четыре шага. – Я потратил столько сил и времени, чтобы в конце концов какое-то ничтожество оставило меня в дураках, ни с чем, обвел вокруг пальца. — Три шага. — Гребаные Винчестеры. Даже с того света они умудряются портить мне жизнь. Я должен был это предвидеть, должен был предпринять какие-то меры, но был слишком занят. Тобой. — Два шага. — Очередная семья гребаных Винчестеров, человек наполовину ангел и моя любимая заноза в заднице, за последнее три месяца. Ты виновата не меньше. Ты, как они. — Меня передернуло, первые капли покатились по щекам, легкие отказывались выпустить воздух. Я хотела сбежать, развернуться и убежать, как можно дальше от этого голоса, от этих яростных глаз, что лицо больше не могло сдерживать тот гнев, который кипел внутри него, но не могла пошевелиться даже на шаг. Поняла, что не только паника и страх сковывали моё тело.       Мы уже это проходили, мне не убежать. Но самый ужас в том, что он не позволит этого сделать в отличие от прошлого раза даже, чтобы поглумиться.       Шаг от него, только повернуться к нему спиной и Кроули щелкнет пальцами, разорвет меня на куски или свернет шею, не знаю. Он не просто зол, он на грани, в таком состоянии, что одно движение или эмоция на моем лице, которая ему не понравится – удовлетворительная причина, чтобы убить. Кроули сейчас может запытать меня до смерти и не вспомнить этого вечером.       За что?       Что мы сделали?       (я ничего тебе не делала, пожалуйста, не делай мне больно!)       Это ты нас уничтожил, обхитрил вокруг пальцев, из-за тебя Дин и Кас попали в чистилище. Ты, наверняка, сделал, что-то с Сэмом, ты убиваешь меня изнутри каждый день, заставляя делать и желать то, что я всем сердцем ненавижу. А теперь хочешь сделать со мной что-то ужасно, потому что кто-то не угодил твоим прихотям и пошел поперек тебе? Хочешь свалить всё на Винчестеров и назло им убить меня?       Ты, сукин сын, Кроули!!! Я всегда это знала! Знала, что эти всё и закончится, что ты не сможешь сдержать свои обещания!       Ненавижу.       Ненавижу.       Ублюдок!       Дал надежду, чтобы растоптать ее у меня на глазах. Как же это на тебя похоже, кусок ты говна.       «Будь ты проклят, кто бы тебя так не разозлил!»       Я не убегу, не повторю прошлых ошибок. Я буду бороться до последнего! Ну, давай же ,урод, мы оба знали, что так всё и закончится.       (ты проиграл, а не я)       — Ты, как они, Яна. Такое же ничтожество, которое мешает мне получить то, что я так желаю. — Последний шаг и правой рукой схватил меня за волосы, сильно потянул на себя, что наши лица в одно мгновение оказались в миллиметре друг от друга.       (на это раз, точно, чтобы не поцеловать)       Я вскрикнула и потянулась к его руке, в которой были сжаты мои волосы, но не стала вырываться. Бесполезно, только хуже сделаю. Лишь покрыла его руку своими, будто этим жестом умоляла ослабить хватку. Мышцы табуном напомнили о своей боли.       — Что ты возомнила о себе?! — злобно выплюнул Король Ада мне в лицо. — Думаешь, что будешь и дальше испытывать моё терпение, и тебе всё сойдет с рук? Кто ты такая, чтобы мне мешать и перечить?! Жалкий человек с кучей комплексов, со своими мерзкими секретами, обычная и зажатая серая мышь, которая никому не нужна. Ничтожество. Я более чем уверен, как никогда, что твоя семья была рада от тебя избавиться. Слышишь, Яна? Кому нужна такая дочь, которая довела своего отца до могилы? Безрассудная эгоистка, считающая, что одна права на белом свете, а другие нет. Сердобольная и наивная идиотка, возомнившая своим святым долгом всем помогать и спасать. Хотя из раза в раз делает только хуже, совершенно не учась на своих ошибках. Человек, у которого оказалось могущество небес, умудрилась просрать благодать ангела, в очередной раз доказывая свою истинную сущность. Вот, кто ты такая, Яна Шварц… — прошипел последние слова Кроули и резко дернул от себя за волосы, что я снова закричала и пошатнулась, непроизвольно делая шаг от него, а он, не замечая, за мной.       От боли и ужаса, я опустила голову и не могла, не в силах была заставить себя подняться и снова посмотреть на него. Не только потому, что в этом положение болезненный порог и давление на корни волос меньше, что легче дышать, а слёзы, наконец-то капая прямиком вниз на пол, давали более четкую картинку реальности.       Не могу. Не хочу смотреть в эти глаза. На это искаженное лицо в исступлении.       «Словно зверь».       Глаза, остекленевшие от злобы и ярости, которые на самом деле ничего не видели вокруг, а только то, что велел один из первородных грехов – гнев. Они прожигали насквозь. Не давали надежду, а показывали мрачное будущее, которое неминуемо наступит.       Он не убьет меня.       (если только случайно в процессе)       Кроули будет пытать меня, пока зверь внутри него не насыться крови.       Моей крови!       — Тварь, что ты делаешь?! — рявкнул он и рывком поднял мою голову, заставляя снова посмотреть на него прямо в глаза. На этот раз из горла вылетел приглушенный стон. Мои руки снова, чуть сильней сжались возле его пальцев, но не пытались их разомкнуть на моих волосах. Ещё один шаг назад, и следом его. — Разве я разрешал тебе не смотреть на меня? Нет, самовольная ты букашка. А теперь посмотри на меня этим взглядом. Посмотри!!! — Кроули грубо взял меня за подбородок другой рукой и заорал, неприятно давя пальцами на рану. — Посмотри прямо в мою прогнившую душу этим взглядом прямо здесь и сейчас, чтобы мне было легче избивать тебя до полусмерти и не жалеть о потраченном времени. Ты что, не слышала меня?!       — О чем-м т-ты? Как-ким ещё эт-тим вз-зглядом? Я...я…я не понимаю тебя, Кроул-ли…а-а-а-ах… — слёзы не давади отчетливо его рассмотреть.       (ты такой же обычный демон, которого рано или поздно прикончат)       Ну да, точно, я же усвоила тот урок.       «Не смей!!! Если тебе жизнь дорога, никогда! Слышишь?! Никогда не смей так смотреть на меня, Яна!»       (часть, только часть зверя, я увидела в тот вечер, и Кроули сам предостерег меня от него)       Не могу я посмотреть на тебя этим взглядом ,Король ты ублюдков! Я больше не считаю тебя обычным демоном. Тебя прикончат, ничто не вечно, даже ты, хотя считаешь совершенно иначе. Как бы я ненавидела, не посмотрю на тебя, как ты хочешь, потому что мне дорога моя жизнь. В конце концов, ты желаешь не этого. Раз просишь меня, чтобы я помогла тебе, убить себя же. Потому что сам не можешь. Не хочешь.       Жизнь, которая у тебя в руках.       Я не позволю тебе, оборвать её.       (не позволю тебе продешевить)       Господи, я должна решиться, сейчас или никогда. Должна побороть панику и разорвать цепи. Всё повторяется, всё это уже было. Только на этот раз мне так не повезет. Гнев. В первую очередь им двигала ярость, не желание.       Больно. Как же всё тело горело от напряжения мышц. Знаю, что это невозможно, но у меня стойкое ощущение, что ещё немного и Кроули сорвет с меня скальп. Или?..       — Не притворяйся, что не поняла меня ничтожество. Ты же не совсем тупая? Тебе не избежать того, что я приготовил для вас в аду, в моем личном котле, — Кроули сильнее сжал пальцами щеки и встряхнул мою голову, что аж в затылке запульсировало тупой болью. Боже, нет, только бы не здесь он приступил к тому, что приготовил для меня! Так сказать, для разогрева. Иначе конца не избежать. Ну же решайся!       — Для нас-с? П-п-почему я…я должна отдуваться за в-вс-сех? За что? — я переместила свои ладони ему на руку, которая сжимала стальной хваткой мой подбородок. Стиснула пальцы, но не вырывалась.       Вот же трусиха, я же решилась. Давай!       Но соблазн так велик, надышаться перед смертью или перед прыжком в пропасть. Одно из двух.       Глупышка. Ни там, ни там, не надышишься.       Если только после, повезет, хотя бы глоток воздуха.       И это уже будет означать, что ты жива.       (спаслась)       — Не будь так уверена, что ты одна, — холодно и жестоко проговорил Кроули. Глаза против моей воли расширились от его слов, несмотря на слёзы. Не может быть… Неужели я была права? — Хотя, просто считай, что тебе не повезло. Тебе с самого рождения не везло или когда, тот полоумный ангел отдал тебе благодать? Однако… Если ты так хочешь. Я предоставляю тебе прекрасную возможность выбрать кого-то из твоей семьи. Восстановим справедливость. В конечном счете, ты не виновата, что выбрали именно тебя.       Мои ноги подкосились. Из горла вырвался мучительный стон. Если бы Кроули не держал меня за волосы и подбородок, если бы не та боль, которая тотчас давала о себе знать, как только начала падать, я бы упала.       Упала бы к его коленям и признала своё поражение.       Но я всё ещё стояла на дрожащих ногах. Тело раскалилось от боли: оно на пределе. Слёзы уже не давали сделать спокойный вздох, не то, чтобы нормально говорить. В голове уже мелькали мысли: просто провалиться в темноту и отпустить ситуацию; что всё бесполезно; что всё уже решено; Кроули сделает это…       Нет, я не упаду.       Упасть, значит точно проиграть. Пока я всё ещё стою шанс, пусть даже призрачный и почти невидимый, но есть. Он же этого и добивается. Надавил на мою самую болезненную рану, мою семью. Сейчас Кроули ещё сильнее ударит по этому месту. Мне оставалось только немного потерпеть, уловить момент и пусть будь что будет…       Прыжок в пропасть в самую неизвестность или мучительные пытки с неминуемой смертью.       Там и там, я сделала всё, что могла.       Чёрт, как же эти слёзы мешали! Но я никак не могла остановить их поток. За сегодня я истратила весь новый запас, который смогла накопить за этот относительно спокойный месяц.       Кроули злобно хмыкнул, так не дождавшись от меня хоть какого-нибудь ответа. Как ни пыталась, я не могла четко рассмотреть его лица. Хотя, честно, была рада. Больше никогда не хочу видеть этих яростных глаз, как у зверя, желающего чей-нибудь крови.       (моей крови)       — Решила в молчанку проиграть? Не прокатит. Больше я не позволю тебе так просто уходить от ответственности. Раз ты такая нерешительная, я тебе помогу. — Кроули снова дернул мою голову, чтобы я сфокусировала свой взгляд на нем.       Заметила, как его рука с тыльной стороны стала вся влажной от моих слёз. Успела худо-бедно, но оценить ситуацию, прежде чем вновь посмотреть на него. Моё дыхание стало громче и размереннее. Старалась успокоиться, будто, действительно, перед прыжком в обрыв. Так хотелось закрыть глаза, так намного легче было бы решиться, но не могла. Король Ада и мокрого места от меня не оставит, если я не выполню сейчас, то что он просит. Пока.       — Как тебе такой выбор, Яна? Либо ты сейчас посмотришь на меня, так как я хочу, и мы поселимся только вдвоем, либо кто-то из членов твоей семьи к нам присоединится. Если ты снова «не можешь» и «не хочешь». — Кроули противно передразнил меня, когда-то сказанные мной слова. Урод. Ненавижу. — То при втором варианте предлагаю твоего братца. Родного. Мало ли о ком ты могла там подумать. Вот и восстановим справедливость. И мне будет интересно, познакомиться своим братом поближе… Может, он окажется более гибким, чем ты.       Спасибо, говнюк.       (боже, я искреннее тебя благодарю, мой Дьявол)       Спасибо, что за одно предложение помог мне вернуть желание врезать тебе по морде. Это же желание помогает мне справиться с паникой, помогает мне взять тело под свой контроль, хотя бы частично. Мне страшно и больно, в крови бурлило неподдельное желание встать и врезать тебе, как я это делала сегодня утром с деревом, в который раз представляя тебя. Даже то, что я хочу сейчас сделать, мне тоже, по-настоящему, хочется, а не потому, что это единственная возможность спастись от участи, которую ты для нас приготовил. Ненависть помогает мне наконец-то встать твердо на ноги. Я уверена, что смогла бы наконец-то оторвать твои руки от моего лица или волос. Но рано, слишком мелко. Ведь то, что я собираюсь сейчас сделать, принесет мне намного больше выгоды, чем то. И как несправедливо, и тебе тоже Кроули.       Прикрыла глаза перед прыжком.       Будет правильно и тебе напомнить, чтобы ты ничего не испортил.       «Король паскудства, вам выдалась прекрасная возможность показать, чего стоят ваши слова».       — Ты обещал м-мне… Ты д-дал мне слово, Кроули…       Почти. Голос почти не дрожал. Ещё немного усилий, давай же Яна. Ещё один шаг.       — Я давал обещание, что не трахну тебя без твоей взаимности. Твоя взаимность мне не нужна, чтобы заживо сдирать с тебя кожу или выколоть твои бесстыжие глаза, — Кроули вновь дернул мой подбородок и злобно зашипел. — Эй! Вздумала сознание потерять? Открой глаза, сейчас же!       Да, сейчас.       Открыла глаза и внимательно посмотрела на него. В эту секунду мне удалось полностью взять над собой контроль, что дрожь от боли в мышцах и страха успокоилась. Дыхание громкое, но восстановленное. Только слёзы не желали остановить свой поток.       (что ж, может, они как раз и показывают моё истинное состояние души)       Перед тем, как отрыть рот и спокойно проговорить следующие слова без запинки, на миг в глазах зверя я уловила то, что так хотела. Секундное недоумение, которое выражалось блеском в глазах и приподнятой бровью. Почти невидимое, если внимательно не посмотреть.       Позволь мне дать то, что ты так желаешь своей прогнившей душой.       — Я думаю, ты хочешь совсем другого.       Шаг и прыжок. Назад пути нет. Либо я разобьюсь насмерть, либо… либо… я не знаю, боже. Но что бы, то не было, это лучше, чем умереть от рук разозленного чудовища и упустить время, которое ещё есть в моих руках.       Руки, которые сжимали его пальцы на моих щеках, стремительно накрывают его щеки. Кроули, ни в коем разе не ожидая от меня такого самовольства в действиях, в замешательстве разомкнул свои пальцы на моих волосах и подбородке. Мне хватило этого мига, чтобы протянуть его лицо к себе и грубо поцеловать.       Господи, даже в самых своих фантастических грёзах, я не могла представить ту картину, которая происходит сейчас в реальности: чтобы я полезла целовать Кроули, крепко сжимала его лицо руками, исследовала языком его рот, как он же начал меня отталкивать от себя. Меня от себя! Уму непостижимо, но всё именно так: это ещё раз доказывает, в какой он ярости, раз не потерял голову от моей внезапной готовности отдаться ему. Он точно так же накрыл моё лицо своими руками, но не притягивал, а старался изо всех сил разорвать контакт. Хотя изо всех ли? Я прекрасно знала, что ты сильнее меня, но наши губы всё ещё были соединены. Король Ада, а ломался, как в первый раз, не так ли, Кроули? Что ж, если я всё равно проиграю, я благодарна за те секунды, что было дано нам поменяться местами.       Какие злобные глаза, этим взглядом демон заочно и молчаливо пообещал мне самую страшную пытку на свете за такое своеволие. Я с вызовом без тени страха посмотрела на него в ответ, также тяжело дыша, и сильнее потянула его за собой.       Что, слабо взять меня и сдержать своё обещание, Кроули? Ну, давай же, раз я прыгнула в пропасть, то ты сразу должен прыгнуть за мной, ты же только этого и желал всё это время. Чтобы думалось легче, тебя нужно переложить в горизонтальное положение. Да где же этот чёртов диван?! Он был прямо у меня за спиной…       Я ахнула прямо в губы Кроули, когда правой ногой споткнулась о край дивана и упала на него. По инерции Король Ада упал прямо на меня, в последний момент убрал руки с лица, видимо, чтобы ладонями опереться об мягкую материю. Тупая боль пронзила мою спину, еле сдерживала стон, когда Кроули полностью придавил меня своим телом.       Переложила руки ему за шею и голову.       Попался.