Цена свободы.

х х х — Мы ведь уже созрели, да? — Созрели. — И понимаем всю ответственность этого шага, верно? — Верно. — Подожди, давай еще немного постоим. Ибо соглашается. Они останавливаются перед входом и он не отпускает руки Чжань-гэ. Последний смотрит на здание, затем снова на Ибо. Первые дни осени в Нью-Йорке в этом году довольно прохладные, он подходит ближе и поправляет на Бо-ди его шарф. Тот совсем не хотел его надевать, но если вас заматывает Сяо Чжань — приходится просто смириться. — Мы все это обсуждали уже не первый месяц, а сегодня даже до трех утра. Чего ты боишься? Чжань не уверен, чего именно он боится, просто нервничает. Хоть это и немного глупо, и нервы эти не без радости. Он пытается быть рациональным. — В Китае нужно было бы собрать намного больше всяких разных бумаг… — В Китае у нас бы никогда и не вышло это наконец-то сделать, жизнь была бы совсем другой. Ван Ибо чуть склоняет голову на бок, продолжая рассматривать своего гэгэ, и в этом взгляде есть легкая усмешка вместе с нежностью. Он снова берет его за руку и тянет к двери. — Идем уже, нас ждут. Щенки. Взрослые собаки. Пожилые собаки. Большое количество собак. Приют BARC в Бруклине славился безупречной репутацией и внушительным количеством подопечных. Сяо Чжань был в минуте от разрыва сердца каждый раз, когда проходил от одного вольера к другому, от одной клетки к третьей и так уже раз в десятый. Ибо старался быть менее эмоциональным сейчас, больше наблюдая за гэгэ, чем впадая в собственные неуемные чувства. Да. Приютить хотелось всех. И это было самым сложным. Сяо Чжань подходит к нему с таким убитым выражением лица, что готовиться надо к худшему. — Как мы выберем одного, Бо-ди? Ибо вздыхает и тянет гэгэ уже за собой, вдумчиво останавливаясь у нескольких вольеров. — Мы говорили о том, что нам нужен щенок, верно? — Верно. Значит, более взрослых уже отметаем… — И ты не чувствуешь себя при этом ужасно, потому что мы все равно делаем хорошее дело и будем воспитывать его вместе, так ведь? — Да. Хоть щенков и берут чаще… — Гэгэ. Не начинай. Дальше. Мы говорили, что порода нам не так уж важна, но очень большой пес это не вариант, потому что пока что у нас лофт. А вот когда мы решим купить дом, можно будет подумать. Но сейчас — нет. Вывод? — Вывод… Мы должны выбрать только из вот… этих щеночков. Ибо кивает и они подходят к большому вольеру, где щенки проводят свободное время между собой. К ним все же подкрадывается один из сотрудников и с улыбкой напоминает, что со щенками можно поиграться, можно выгулять и провести время, сколько хочется. Чтобы наладить контакт. Ибо храбро лезет в вольер, совершенно не жалея ни своих джинс, ни в целом…всего себя. Потому что щенки обожают внимание и гостей. Сяо Чжань расплывается в улыбке, но наблюдает со стороны — ему никак нельзя оказаться в шерсти, они должны управиться до пяти, потому что позже у него встреча на счет фотосъемки, и быть там в большом количестве «пушистых следов любви» не хотелось. Да и к тому же — со стороны виднее. Ибо не может не улыбаться, он поглаживает то одного, то другого, кто-то уже успел цапнуть его за носок кроссовок и он в шутку ворчит. Чжань наблюдает, сложив руки на груди. А затем замечает самого стеснительного щеночка, который из всех был единственным представителем своей породы. И самым-самым пушистым. Се-гао. Собака династии Тан. Он держится в сторонке. Сначала пытается оказаться ближе, но другие щенки, более резвые и храбрые, преграждают ему путь, виляя хвостиками в запале. Этот маленький львенок тоже виляет хвостиком, но все никак не подберется поближе. — Простите. А вот этот щеночек? Се-гао, верно? То есть… Как же. А. Чау-чау? Сотрудник легко кивает. На его бейдже написано Томас и улыбка у него во все 38. Он и сам похож на умудренного жизнью бульдога, с добродушным лицом и темными глазами. — О, да. Его подобрали всего неделю назад. У мусорных баков, под церковью адвентистов. Все прививки сделали, отмыли его. В нем нельзя было узнать чау, просто комок невнятного нечто. Судя по поведению — натерпелся, знаете. Нерешительный со всем новым. Но когда осваивается — само очарование. Сяо Чжань чуть кивает и подходит ближе к вольеру, не отводя взгляда от маленького щенка. Ибо тоже его заметил, но пока поглаживал другого, который заполз ему на колени. Поймав взгляд гэгэ, он все же отцепил его от себя и подполз ближе к щенку чау-чау. — Привет, баобао. Щеночек приблизился в ответ и стал аккуратно обнюхивать его пальцы. Ибо медленно взял его на руки, встав на колени. Очень пушистый. И очень забавный. — Кажется, мы и весь наш дом будет в шерсти, да? Да, малыш се-гао? — Определенно, Бо-ди. — Судя по описанию, если бы ты был собакой, ты был бы се-гао. Ибо реагирует тихим фырканьем с пола. Их пушистое счастье уже дома, буквально на следующий день после знакомства в приюте. Щенок умаялся и спал на ногах Ван Ибо, любимым местом которого теперь был пол — он просто постоянно возился со щенком. Щенком, имя которому, они все еще не могли придумать. — Давай просто назовем его Симба и все. Сяо Чжань откладывает планшет и тоже сползает на пол с дивана, укладываясь на плечо Ибо. Щенок едва слышно сопел, Чжань потянулся ближе к нему и стал мягко поглаживать кончиками пальцев. — Ты говоришь это в шутку, а мне серьезно нравится. — Значит, решено. Симба породы се-гао. Добро пожаловать домой. Два месяца спустя. Когда Симба освоился, он показал себя истинно царской собакой. Либо же это было влиянием Ван Ибо, потому как именно он взялся за воспитание се-гао с такой самоотдачей, что было даже пугающе. Он купил две книги о дрессировке, зачитывал какие-то важные моменты вслух и применял на практике. Порой несчастный щеночек убегал к Сяо Чжаню и прятался за его ногами, ведь Чжань-гэ только поощрял его, купал и если и ругался, то не так масштабно, как Бо-ди. Последний попрекал Сяо Чжаня за его мягкотелость и напоминал, что взрослого пса переучить куда сложнее. Но и ему и Симбе всё всегда прощалось. А еще Симба был безмерно ревнив, когда дело касалось Чжань-гэ. Эту трогательную черту он, безусловно, тоже перенял у Ван Ибо. Когда Сяо Чжань выгуливал его в сквере неподалеку, он никак не мог наладить никакого контакта с другими собачниками, а вроде как это важно? Чтобы у Симбы тоже были друзья или типа того? Но если щенок и отвлекался на других собак — длилось это недолго, ведь хозяин потенциального мохнатого друга подходил к Чжаню и заводил small talk. Тогда Симба терял какой либо интерес к сородичам, бежал к нему пулей и начинал гавкать на незнакомца. Сначала это и правда было мило. Потом Чжань начал думать, что может быть у их пушистого защитника какая-то травма, может он не смог защитить хозяина, тот погиб и он это видел, а потом слонялся по улицам мегаполиса? Воображение всегда было сильной стороной Сяо Чжаня. Но правда оказалась куда прозаичнее. Она обнаружилась, когда Ибо выгуливал Симбу и ждал недалеко от театра, где Чжань проводил репетиции (а порой просто дни и ночи). Бо-ди еще не заметил, что тот идет к ним, потому что сидел на корточках перед Симбой и, почесывая, повторял их договоренности. — Хороший мальчик, ты хороший мальчик. А ну-ка, дай лапу. Молодец. Голос, Симба! Умница. А что мы делаем, когда к гэгэ кто-то подходит? Чужак с гэгэ! Вот так, хорошо, рычи. Молодец. А ну, зубы покажи. Умница. — Чужак с гэгэ? Ибо продолжал почесывать Симбу, но тот уже радостно завилял хвостом и стал ластиться к гэгэ, словно кошка. Не взирая на лапы не самой первой свежести, Сяо Чжань поднял его на руки и зарылся в шерстку носом. Даже если тот и испачкает его пальто, не велика беда. — Бо-ди учит тебя защищать меня от всех, да? Скоро нам придется приучать тебя к наморднику, потому что Бо-ди сделает из тебя бойцового мишку. У Ван Ибо нет даже и мысли о том, чтобы почувствовать хотя бы намек на стыд. Команда по отгону чужаков от Чжань-гэ — очень логичное решение. Мало ли что. — Так поэтому он на всех гавкает в радиусе двух метров от меня? Сяо Чжань опускает пса обратно на тротуар, Ибо пожимает плечами и покрепче перехватывает поводок. — К тебе и без того постоянно подкатывают, а тут еще какой-нибудь импозантный арт-дилер с корги примажется. — Его зовут Пол и он в счастливом браке со своим Генрихом. — И это не мешает ему пожирать тебя взглядом. Сяо Чжань закатывает глаза, следующим движением сплетая пальцы со свободной рукой Ибо. До дома можно и пройтись, вечерняя прогулка это всегда хорошо. — Ты бы так не усердствовал, все же се-гао правда ярые защитники хозяев, и что мы будем делать, если он решит кого-то погрызть? — Поощрим его печенькой? — Бо-ди… Укоризненное «Бо-ди» которое не меняется с течением лет, и из-за которого Ван Ибо неизменно улыбается каждый раз. — Хочешь новое проявление толерантного расизма? — М-м? — Один раз, прежде чем Симба обгавкал этого парня, у меня с улыбкой спросили, выбрал ли я собаку породы чау-чау, только потому что она азиатская? — Вау. И что ты ответил? — «Извините», потому что Симба начал грозно рычать и я решил взять его на руки и уйти. Но тем не менее. Я даже не задумывался об этом, когда увидел его в вольере. — Интересно. А они в курсе про пекинесов? Шарпеи? Мопсы? — Я думаю, так он хотел проявить свою эрудицию и наоборот подумал, что это звучит приятно. — А знаешь, что еще звучит приятно? — Удиви меня. — К нам хочет приехать мама. Сяо Чжань останавливается, как и Ибо. Симба не улавливает этот момент и идет себе дальше, пока поводок позволяет, но в итоге оборачивается и несется к ним обратно. — Что? Твоя мама? — С твоей мамой. Мамы. К нам хотят прилететь мамы. — Ты это когда узнал? — М-м. Сегодня утром. — Почему моя мама ничего не сказала? — Потому что моя мама хотела, чтобы это был сюрприз, но проболталась, потому что у них с твоей мамой возник спор про… — Какого черта, Ибо?! Когда? — Через неделю. — Как быстро «хотят приехать» превратилось в точную дату приезда, а. Сяо Чжань не готов и вряд ли вообще будет когда-то готов. Одно дело вводить в курс всего маму по телефону и видеосвязи, совсем другое — заваривать ей чай на кухне их дома. Это столкновение двух реальностей после которого обязательно последует взрыв, если их матери еще не успеют пассивно-агрессивно изничтожить друг друга в самолете. Про отцов и говорить не приходится — эта тема пока табу, и возможно будет таковой до конца их дней. Отношения в семьях на тип их, очень… сложные. Чжань трет ладонями лицо и медленно выдыхает. — Неделя. — Да. Все будет нормально, гэгэ. — М-м. Твоя мать разнесет кухню. — А твоя мать будет намекать, что я все еще ребенок. — Может, мы их встретим, привезем. А сами уедем в Гринвич-виллидж к Вонгам? — Мой гэгэ решает избегать трудностей? — Это не трудности. Это катастрофа, Ибо. Катастрофа. — Пойдем уже. — Они ведь просто заедут в гости, а мы им снимем номера в каком-нибудь престижном отеле, так ведь? Потом какой-нибудь ланч/бранч, показать Нью-Йорк и все. Да? — М-м. Да, думаю, да. Хороший план. Симба не совсем понимал, что происходит, но скоро был снова поднят на руки Сяо Чжанем. Тот находил успокаивающим процесс тисканья его, пока он все еще был разумных размеров.