Выжить

      Прощание с родными пролетело для Квана в мгновение ока, он почти ничего не запомнил. Отец что-то говорил про то, что хотя бы Сэюн должен победить, а мать плакала и гладила лицо сына. В общем-то Бёнквану было плевать. Он понимал, что едет на смерть. Учитывая то, что во многих дистриктах трибуты учатся убивать с детства, то шансов у него практически нет.       Затем к нему зашел, на удивление, младший брат Сэюна. Его глаза все еще были очень красными, лицо слегка опухло от слез, а на лице было такое отчаянное выражение, что некоторые могли подумать, что это его все-таки забирают на игры.       Насколько Кван мог судить – эти двое были очень близки. Родители у них постоянно пропадали, пытаясь заработать на еду, и им приходилось присматривать друг за другом. А как младший готовил – пальчики оближешь! Однажды Сэюн принес немного с их обеда, чтобы поделиться тем, какой у него талантливый брат. Его улыбку в ответ на похвалу забыть было тяжело.       - Возьми это, - Ючан протянул простенький браслет из разноцветных ниток, - это принесет тебе удачу. И, пожалуйста, помоги ему.       Он был так серьезен, что Квану оставалось лишь пообещать. На самом деле, Бёнкван был вообще не уверен, что сможет себе-то помочь, не говоря уже о сильном и смелом Сэюне, которому его помощь может даже не понадобиться.       Обнявшись с мальчишкой и ободряюще улыбнувшись, парень перевел дыхание, когда миротворцы увели гостя.       Следующим пунктом был поезд. Красивый, большой, все как полагается собственности Капитолия.       Пережив просто океан камер разных размеров, они остались стоять перед закрытой дверью тронувшегося поезда. Бёнкван так и не решился двинуться и пройти дальше. Он смотрел как за стеклом пролетают на бешеной скорости его родные земли и не мог поверить, что скоро умрет. Для него уже все кончено. Было с самого начала – когда его имя вытянули на глазах у всех.       Совсем уйдя в мысли и все больше погружаясь в отчаяние, парень не заметил, как его звал чужой голос. Очнулся он только, когда теплые ладони заключили его лицо в свой капкан и повернули к темноволосому юноше, заставляя посмотреть в глаза.       - Бёнкван-а, у нас все получится. Мы должны это сделать, - уверенность Сэюна немного привела парня в чувство, - мы умеем охотиться, мы умеем выживать, у нас есть все шансы победить.       - Сэ, я верю в тебя, я постараюсь тебе помочь выиграть, - это явно не те слова, которых ждал Сэюн.       Бёнкван видел своего друга в ярости только один раз – когда Ючану выпороли прилюдно руки за то, что он пытался украсть булочку (у них были большие проблемы с едой в то время). Парню пришлось крепко держать Сэюна, чтобы тот не ринулся на миротворца и не нарвался на еще большие неприятности, после этого старший стал еще больше охотиться и делать все что угодно, лишь бы младшему больше никогда не пришлось переживать нечто подобное.       И сейчас, смотря, как черты лица Сэюна искажаются от злости и негодования, Кван чувствовал вину. Он не мог врать этим добрым глазам, именно поэтому выпалил все, о чем думал с момента Жатвы.       Сэ отпустил его лицо и отошел на шаг назад.       - Ты такой глупый. Такой глупый. Ты думаешь мне нужна такая победа? – его голос стал громче. Обычно парень говорил тихо, чтобы не спугнуть дичь, а когда они болтали, то тихий нежный шепот непроизвольно заставлял ответную нежность расцветать в чужой груди, но сейчас ситуация была плоха, - Ты не подумал, как я буду жить, зная, что ты умер из-за меня?!       - Сэ, не из-за тебя. Скорее всего меня убьет другой трибут или я покончу с собой, если мы вдвоем дойдем до финала, - грустно улыбается Кван, не смотря ему в глаза.       Схватив парня за плечи, Сэюн заставляет его повернуться и посмотреть на него.       - Ты слышишь себя? Слышишь, что вообще несешь? Твоя смерть исключена, - строго говорит старший, пытаясь достучаться до друга, - прошу, ради меня, постарайся выжить, - переходит на умоляющий шепот он, и Кван наконец поднимает глаза на него, задыхаясь от того отчаяния, что сквозит в каждой черте Сэюна. Он смотрит на друга и видит, что тот боится не за себя, а за него. Боится так сильно, что не может выразить словами. Его пугает отсутствие всякой надежды в глазах напротив, и Квану приходится улыбнуться в ответ.       - Сэюн-и, ладно, давай выиграем эти игры.       Стоит ли сказать, что он не верит лжи Бёнквана ни на секунду?

***

      Когда новоиспеченные трибуты прошли в сам вагон, там их уже ждал ментор, нагло флиртующий с Джунхи, который уже был одет не в свой вызывающе-зеленый костюм, а в удобных спортивках и свободной футболке оранжевого цвета, и волосы изменились с длинных кос на черный почти ёжик. Сказать, что такое преображение произвело впечатление на парней – ничего не сказать, а ментор, видимо, был в экстазе – он смотрел такими влюбленными глазами на отрешенного Пака, который большинство его подкатываний просто игнорировал, будто это самое прекрасное существо, которое он видел в жизни.       - Здравствуйте? – Кван неуверенно влез в этот сопливый розовый мирок, который распространял Донхун.       - Да, привет, ребятки, проходите, - Джунхи сразу обратил на них внимание, приглашая сесть на коричневый широкий диван, - не обращайте внимания на этого идиота.       Донхун недовольно закатил глаза, но в голове прокричал о том, какая его королева сегодня красивая, а затем обратился к своим подопечным.       - С сегодняшнего дня, я – ваш ментор. Буду помогать выживать на арене. Главное нужно правильно настроить себя и ни в коем случае не сдаваться, - Квана передернуло от этих слов. Было ощущение, будто ментор слышал их разговор, но он быстро выкинул это из головы, - всё остальное буду объяснять по ходу дела.       И Донхун сделал глоток из стакана (точнее залпом осушил его), на что Джунхи дал ему подзатыльник и, фыркнув, гордо удалился в свое купе. Ладно, назвать эту шикарную комнату со всеми передовыми удобствами купе – язык не поворачивается.       Уже ночью Бёнкван ворочался в своей удобной кровати на шелковых простынях и не мог уснуть. В его голове вертелось множество мыслей. Родные, наверняка, справятся и без него – все-таки минус голодный рот. Горевать они вряд ли долго будут по нему, учитывая уверенность отца в его смерти. Мать, конечно, жалко было. Она уж точно будет убиваться по нему не один год. Кван думал о том, какая в этом году будет арена: организаторы могут такое веселье учудить, что им может не поздоровится. Что будет на тренировках? Кто его убьет? Как? Будет ли Сэюн страдать из-за его смерти? Вообще хотелось бы посмотреть на то, как его Сэ победит, как будет жить со своей семьей в Деревне победителей, как женится и заведет крепкую семью. Без Бёнквана.       На этой мысли заболело в груди так, что парень сжался на кровати в комок, стараясь ровно дышать, чтобы уменьшить боль хоть немного. На удивление, думать о будущем Юна без него было очень неприятно.       Решив, что ему надоело думать обо всем этом, Бёнкван накинул какой-то дорогущий халат и вышел в общий вагон – все равно не уснет ближайшее время.       Там он застал Сэюна, задумчиво смотрящего в окно. Совсем как в школе. Кван улыбнулся этой картине и уже хотел уйти и не мешать, как Сэ заметил его и позвал сесть рядом. Младший улыбнулся и сел под бок друга (места на диване было полно, но кого это волнует), закинув свои ноги ему на бедра и положив голову на плечо.       Половину ночи они так и просидели, болтая ни о чем. Это была одна из лучших ночей.