Зола к золе

      Это дубль два или двадцать два или что там дальше: они просыпаются в маленьком комнате с одиноким матрасом на полу, с застиранной выгоревшей индийской тряпкой (весёлый Ганеша полинял и истончился), прикрывающей окно, с мёртвым маленьким телевизором в углу и мятыми, пожелтевшими газетами, разбросанными тут и там. Гаррет не помнит, были они прежде или нет. Он садится, ощущая, как кружит, словно от похмелья, голову. Может быть, они выпили с ребятами вчера, и он забыл, куда они поехали после? Чёртов Кливленд… Должно быть, какой-то мотель…       — Гаррет? — Джошуа трясёт его за плечи, рассеивая приближающиеся неуютные образы. — Гаррет, нам надо идти. Давай.       Джошуа решает не говорить, что Гаррет плохо выглядит. Как на той записи кливлендского концерта — кожа покрыта испариной, глаза запали и кажутся тёмными.       — Я хочу пить, — хрипло произносит Гаррет.       Дубль два, дубль двадцать два — спуститься на кухню, убедиться, что дождь так и идёт, выпить воды из-под крана, превозмочь мигрень, выйти наружу (часть сознания сигнализирует о гладких серых, словно сделанных из бумаги, стенах, глаза с этим несогласны).              Они снова идут в тумане, и Гаррету уже всё равно, каких ещё глубоководных чудищ им предстоит встретить. Может быть, ни одного больше. Единственное, что омрачает путь — это мысль об оставленном где-то в лабиринте спортивном протеине.       Ничего, мы крепкие парни, утешает Гаррет сам себя и косится на Джошуа. Да, точно, крепкие. Белка решила на этот раз ехать на плече у Королевского Величества, но Гаррет даже не ревнует особо — его-то самого Величество, как и подобает, по-королевски, держит за руку.       Вскоре (или нескоро? Чёрт ногу сломит здесь со временем!) шаги снова начинают отбивать ритм по мраморным плитам, а по обе стороны сквозь дымку проступают двери.       — Тут можно блуждать бесконечно, — задумчиво произносит Джошуа. — Хотя сдаётся мне, что выход совсем близко…       — Это напоминает мне… — «Овальную базу», хочет сказать Гаррет, но говорит другое: — …одно место, куда мы с друзьями попали однажды. Минессота, трасса 90. Между Вэлли-Спрингс и… Бивер-Кросс?.. Бивер-Крик? Бивер-что-то…       — Что вы там делали? Я даже названий таких не знаю.       — Мелкие городишки на юге штата. Сам не помню уже, зачем мы там были… Нам было по семнадцать… Просто колесили по стране…       (Стены — из фанеры, выкрашенной тускло-серым, пол уже тоже давно не мраморный, а слепящие флуоресцентные лампы сменились обычными лампочками накаливания, убранными в засиженные мухами стеклянные колпаки.)       — Был я, Клем и Бен, но не тот, который Бенджамин, а Бенедикт… Остена, кажется, не было… не помню, может, и был. Хотя Остен не любит такие штуки…              Трое молодых парней, тинэйджеров, подначивают друг друга заночевать в заброшенном мотеле — он немного в стороне от трассы, но всё равно странно, что настолько неплохо сохранился. В комнатах до сих пор застеленные кровати и покрытая пылью нетронутая мебель. Даже старомодные телевизоры — и те стоят, игнорируя уходящие годы.       — Это как тот город, который Чернобыль! — вспоминает Клем, и всем становится немного неуютно, но никто не признается в этом.       — Смотри-ка, даже вода есть. — Бен (Бенедикт, а не Бенджамин) откручивает кран. В раковину льётся тонкая струйка ржавого цвета.       — Ага, можешь напиться, а потом душ принять! — хохочет Гаррет, которому чертовски не нравится это место (обои напоминают ему дом дяди Эйдана), но если кто останется — так это он сам.              — По-настоящему ничего страшного не произошло, если не считать того, что на Бена рухнул ночью паук с потолка… Но это чувство… в коридоре, пока я шёл по нему…       (Сквозь окно в конце должен пробиваться лунный свет, но он почему-то оранжевый.)       …оно напоминает мне здесь и сейчас.       — Ага, — кивает Джошуа.       — Тогда у меня было чувство, будто я где-то… нигде. Словно это место — дыра в реальности. Словно если я пойду по коридору, то буду идти по нему вечно. Ты не думал о том, что мы можем застрять здесь навсегда?       Королевское Величество оборачивается       (Резные колонны из слоновой кости и чёрного дерева убегают вверх, между ними колышутся шёлковые полотнища, вместо дверей — провалы тёмных зеркал, в которых путники кажутся призраками. Одновременно с этим стены сделаны из серой бумаги, как бывает в осиных ульях.)       и качает головой:       — Дыра — это нора, а нора — это… как там было? Кролик?.. — Маленькие обнадёживающие полукруги появляются в уголках рта, Джошуа — взрослый и мудрый. — Мы не застрянем.       Вместе с ним на Гаррета смотрит и белка.