Зола к золе

      — Чёртовы путешественники во времени… — Джошуа отхлёбывает пиво из бутылки и передаёт Гаррету. Гаррет берёт бутылку, делает глоток, задумчиво глядя вдаль. Потом соображает:       — Что ты сказал?       Джошуа улыбается, треплет по выстриженному затылку.       — Закат, говорю, красивый.       Корова по имени Лютик оборачивается и смотрит на них долгим печальным взглядом, потом снова возвращается к размеренному пощипыванию травки.       — Досмотрим и загоним уже колымагу в гараж…       Гаррет фыркает. «Колымага», конечно, слово ёмкое, но слишком уж простое для такого хорошего внедорожника.       …Здорово вот так вот сидеть на крыше машины и смотреть на заходящее солнце: всё поле словно залито огненным золотом, светится каждый колосок и травинка… Гаррет оборачивается. На какой-то жуткий момент ему кажется, будто старый дом за оградой тоже объят пламенем. Настолько красиво, что хоть плачь.       — Эй! — Джошуа обнимает за плечи. — Ты чего?       Гаррет быстро стирает слёзы, трясёт головой.       — Просто скажи, что ты тоже помнишь… всё это. Пожар. Поездку. Всё. Всё… это вот всё… — Он не может найти слов.       — «Наш завтрак в постели»? — Джошуа утыкается лбом в висок, целует в сперва скулу, потом, развернув к себе лицо Гаррета, в губы. — Думаю, можно будет запостить… в закрытом аккаунте. Или даже в открытом. Какая разница. Какая, к чёрту, разница…              Через несколько дней они обнаружат, что Трофейная комната занята вполне привычными вещами: оленьи рога, шкура волка, чучело скопы… На снимке Гаррета в телефоне — трёхпалая амфиума, впрочем, необычно, что далековато от водоёма…              — Джош. — Гаррет, так и не одевшись, подходит к окну. — Или мы всё это обсуждаем, или я записываюсь на приём к мозгоправу…       Джошуа отвечает через долгую паузу, медленно, взвешивая слова:       — Посмотри на меня. Хорошо. Я думаю, всё, что мы видели — пожар, дорога, эта… база… — всё это было. И есть. И даже, наверное, будет. Но правильнее сказать — существует вне зависимости от того, верим мы в это или нет.       Гаррет возвращается к кровати, присаживается рядом, сосредоточенный и серьёзный.       — Я думаю… это второй шанс. Нет, даже не так. Я думаю, мы выполнили своё дело. Зашили дыру. Теперь это — просто ранчо. Земля Уэбберов. Дом, поле. Животные. Мы вышли наизнанку и вернулись… мы…       — Как бы прошили реальность, — кивает Гаррет.       — Сечёшь, — Джошуа коротко улыбается, но глаза остаются тёплыми. — Может быть, где-нибудь кто-нибудь продолжает заниматься чем-то подобным. Но не мы. В конце концов… наше дело — музыку писать.       — Отличная идея! — смеётся Гаррет. — Приглашаешь к сотрудничеству?       — А то как же. Куда я без тебя? — Джошуа валится на кровать, увлекая за собой Гаррета. — Ты знаешь, что через три года нам на двоих будет сто лет? Но новый альбом, думаю, выйдет раньше…       — Обязательно. Он и так будет на все сто!       И они возвращаются к прерванному занятию, потому что настоящее искусство, как и сама жизнь, рождается из любви.       Последним штрихом в этой повести будет тихий шорох беличьих лапок по подоконнику, но нашим героям уже не до того. Да и не может это быть та же самая белка…