Под большим запретом / The Great Big No

Кроме одинокого серфера, лавирующего среди неласковых волн, и пожилой женщины, вышедшей на ежедневную прогулку, пляж за домом Кайло — пуст. Он наблюдает за приходом Хакса сквозь раздвижные стеклянные двери, ведущие на кухню. Дом ему ненавистен. Он похож на пирамиду из сахара, в длинном ряду таких же безликих строений. С заурядным пляжем и престарелыми соседями. Интересно, оштрафуют ли его, если он перекрасит дом в черный цвет. — Кайло, ты вообще меня слушаешь? — Нет, — отрезает он. — Понятно, тогда просто подпиши гребаный контракт. Мы все прекрасно знаем, почему у тебя руки не доходят, не обязательно быть таким засранцем! Кайло недоуменно пожимает плечами и смотрит, как серфера в четвертый раз сбивает с ног волной: — Может, у меня творческий кризис. — А, думаешь снова уйти из группы или, для разнообразия, начать сольную карьеру? Заняться живописью? Фотографией? — Остынь, мать твою, Хакс. Я понимаю, что ты заработаешь на этой сделке больше меня, и чувствую твое жалкое отчаяние. Хакс со звоном опускает чайную чашку на блюдце и угрожающе идет на Кайло: — Эта маленькая заминка, или как там эта чертовщина называется, затрагивает не только меня. Она негативно сказывается на всей группе и рабочих контактах: клиентах, сотрудниках, коллегах. Мне сложно полностью контролировать весь твой «творческий» процесс, будь он проклят, потому что ты ведешь себя как ребенок, к которому нет доверия. Слушай, возьми себя в руки и действуй как профессиональный музыкант, вот тогда, возможно, отношение к тебе изменится. — Ты что, разговаривал с моим отцом? — Чего? Нет! — Странно, ты сейчас говоришь точно, как он. Кайло отворачивается от окна и подходит к кухонному столу. На гранитной поверхности лежит ворох бумаг под роспись с указанием инициалов, все облеплено многочисленными желтыми стикерами. Кайло протягивает руку, и Хакс передает ему свою ручку «Монблан». — Ты прочитал условия? — Дважды. Митака их перепроверил. Он поспешно ставит инициалы; все сопровождается неприятными приступами удушья, дальше нижняя часть последней страницы подтверждается подписью и датой, и украсив документ уродливым каллиграфическим узором, он, наконец, швыряет ручку Хаксу. — Получай. А теперь свали нахрен. — Ты подонок. — Который сделал тебя на девять миллионов долларов богаче. Проваливай. Хакс собирает вещи и уходит, столкнувшись с Лорной в дверях, он бормочет ей что-то невнятное. — Что он сказал? Сказал: — «Удачи, он сегодня в редкостно паршивом настроении». Кайло улыбается: — Надеюсь, ты пришла объявить, что на сегодня у меня нет никаких дел. — Не совсем. Пусть, это и не самая крупная сделка года, но уж точно последних нескольких месяцев, в связи с чем «Ферст Ордер Рекордс» постараются созвать пресс-конференцию. Вероятно, сегодня. — Отлично, в таком случае, достань мне билет на ближайший рейс. — Кайло, если ты улетишь в Нью-Йорк, конференцию перенесут туда же, и все расходы придется покрывать из бюджета группы. — Прекрасно. Подумаешь. Что еще? Она достает из сумки бежевый конверт бренда «Манила»: — Хакс попросил тебе передать. — Почему он сам этого не сделал? — Он отдал мне этот конверт, как только приехал, и поручил передать после его ухода, не раньше. Я его не вскрывала. Кайло дергает за застежку и заглядывает внутрь. В папке лежит несколько фотографий девушек. Он швыряет конверт на стол. — Больше ничего не принимай из его рук. В особенности, если эти загадочные послания адресованы лично мне. Тебе следовало бы, мать его, знать. — Он — твой менеджер, ваши дела меня не касаются. — Ты права. Уходи. И передай Линдси, или как там ее зовут, что у нас закончился апельсиновый сок. — Ты и, правда, ведешь себя сегодня как последний мудак. — Ты и в банке называешь меня мудаком, когда обналичиваешь свои чеки. — Да, вообще-то, — отвечает она. — Ты уволена. — Ну уж нет. — Прошу прощения? — На данный момент я проработала с тобой два года. Прежде чем меня нанять, ты уволил с десяток ассистентов. Помнишь, как все было раньше, до меня? — Твою мать! Он отворачивается от нее и снова подходит к стеклянной двери. Прижимаясь лбом к стеклу, он задумывается о том, с какой силой надо ударить, чтобы его разбить. — Я пойду вниз, поработаю во дворе. Как только конференция будет назначена, я дам тебе знать. После ее ухода, Кайло подбирает конверт и небрежным жестом разбрасывает фотографии по столу. На всех пяти изображены типичные девушки с обложек мужских журналов — длинноволосые, с пробором по центру. Две блондинки, брюнетка и две рыженькие. Он достает телефон, распахивает дверь настежь и выходит на балкон, пытаясь дозвониться до Хакса по сотовому в машине. Раздается один гудок. — Брендан Хакс у телефона. — Я бы набил тебе морду при нашей следующей встрече, но ты потом меня по судам затаскаешь. — Кайло! Какие люди. Ты же знаешь, что я не стал бы подавать на тебя в суд. Я предпочел бы увидеть тебя за решеткой. Что, несомненно, пошло бы на пользу твоему имиджу, пока не найдешь себе девушку. — То есть я должен выбрать одну из этих девушек по фотографии? — Совсем нет, сначала ты захочешь с ними пообщаться. Я всего лишь сузил поиск. — Устроив кастинг? — Нет, конечно, я обратился в модельное агенство. У тебя есть вариант получше? Так отношения останутся сугубо деловыми. Девушки подпишут соглашения о неразглашении, и ничьи чувства не пострадают. — Полный бред. Я отказываюсь устраивать прослушивание на роль новой девушки. — О, нет, Кайло, я подъезжаю к долине Сан-Фернандо. Я тебя не слышу. Позже поговорим. Связь пропадает. Кайло рычит и швыряет телефон с балкона, в сторону океана. Приземлившись на песок, корпус едва не задевает чайку. — Я тебя не понимаю, — доносится приглушенный голос Лорны снизу. Первым делом, он собирает фотографии и отправляет их в мусор, и только потом спускается вниз по лестнице и выходит на мокрый песок, чтобы подобрать телефон. Прежде чем вернуться в дом, он встречает и пропускает вперед двух дам. — Здравствуй, дорогой, — говорит та, что живет по соседству. — Привет, — бормочет он. — Он играет в группе, — сообщает своей подруге женщина. — Моя внучка от них в восторге. Лорна сидит во внутреннем дворике за столиком из коряги. Он отдает ей телефон и входит внутрь. Он размышляет: стоит ли подняться на третий этаж и пойти в спальню, но вместо этого решает направиться в студию. Его студия звукозаписи проще, чем у родителей, но ее функциональности достаточно, чтобы записать демо и обеспечить приличную звукоизоляцию. Он снимает акустическую гитару со стойки. Ту, что пришла в ящике вместе с личными вещами Энакина Скайуокера, на которые он наткнулся в старших классах средней школы. Нетронутый ящик достался Кайло от матери. На этой гитаре он играл песни еще в составе «Дагоба Систем». Он не держал ее в руках несколько месяцев, но благодаря стараниям домработницы, на ней нет ни пылинки. Инкрустированная россыпью жемчуга в форме звезды гитара мерцает в полумраке, на касание ладонью струны отзываются мягким рокотом. Настроив инструмент, он принимается играть, бессознательно срывая аккорды со струн. Он был не в себе, когда бренчал на гитаре в самый первый раз — охваченный галлюцинаторным видением, он ощущал, как цветные вспышки отскакивали от горящих струн. Лишь отдавшись без остатка, ему иногда удается найти толику прежнего волшебства. Ну а сейчас, над ним словно насмехаются. Кажется, его руки слишком огромны и неуклюжи, и струны дедовского наследия совсем не откликаются на зов. Он возвращает гитару на стойку и заменяет на электрическую — «Фендер Стратокастер» 1965 года выпуска, приобретенную на первый аванс. Подключив гитару к усилителю, он увеличивает громкость, какое-то время наслаждаясь мощным гулом, прежде чем сорваться в атаку и ударить по струнам. Кайло выводит музыкальные гаммы, возвращаясь к заученным в детстве гитарным соло, и всей той чуши, сочиненной с «Рыцарями Рен». Он продолжает играть, не обращая внимания на лопнувшую первую струну, и останавливается только при виде крови на указательном пальце левой руки. Отложив гитару в сторону, он поднимается к себе в комнату, засунув порезанный палец в рот. Лорна приготовила и разложила на кровати одежду, оставив записку и таблетку успокоительного. Пресс-конференция в 3. Доставка еды в 1. Такси в 1:30. Прими таблетку во время еды. Сходи в чертов душ. --Л Кайло смотрит на часы. Сейчас всего одиннадцать. Он скидывает одежду на пол, колеблется, собирает вещи, вешает их на стул и заползает в кровать. То ли во сне, то ли в полудреме, он прокручивает в голове последнюю песню Энакина Скайуокера.