Под большим запретом / The Great Big No

Из офиса Алистера Сноука открывается прекрасный обзор, в сто восемьдесят градусов, на даунтаун Лос-Анджелеса. Взгромоздившись на верхнем этаже, офис венчает штаб-квартиру «Ферст Ордер». Утром вторника Кайло вызывают в офис к Сноуку. Солнце еще низкими лучами пронизывает небо насквозь, освещая покрытый легкой дымкой спящий город и украшая брызгами лучей высотки. Несмотря на ранний час и приказ о немедленной явке, он одет с иголочки: черный костюм сидит как влитой, черный галстук — словно только что из магазина; он гладко выбрит и напомажен. На журнальном столике расставлен классический чайный сервиз. В ожидании его прихода Сноук откинулся в высоком кресле. Новая «безымянная» ассистентка Сноука наливает в чашку чай, добавляет капельку миндального молока и передает напиток Кайло, а сама тут же устраивается на диванчике напротив Сноука. Изящная чашка восемнадцатого века в большой руке Кайло смотрится довольно нелепо, но он делает небольшой глоток, не теряя достоинства в самом изысканном окружении. — Кайло, — начинает разговор Сноук. — А ты помнишь, почему так отчаянно стремился подписать контракт с «Ферст Ордер»? — Что-то я не припомню никакого отчаяния, — отвечает Кайло. — На ум приходит лишь щедрое предложение. — Мальчик мой, да ты же жаждал, чтобы тебя восприняли всерьез, ты бы никогда не смог добиться подобного признания на лейбле родителей. Так позволь спросить, с чего ты сейчас взялся так упорно противиться всякой попытке менеджера достичь желаемой цели? — Сэр, при всем уважении, неужели вы всерьез верите во всю ту чушь, что несет Хакс? — Я верю в невероятной щедрости вложение и в то, что настала пора возвращать деньги. Порой, ради дела тебе приходилось идти и на большие жертвы, уверен, тебе не составит труда сделать то, что должно. — Сэр, не знаю, что и ответить. Сколько бы Хакс не твердил, что вопрос является сугубо деловым, в то же самое время, он размывает само понятие границы между личной жизнью и работой. Сноук ставит чашку на стол, и ассистентка сию же минуту наполняет чашку чаем. Она, что стоит под дверью и ждет, когда загремят фарфоровым звоном чашки? Кайло смотрит, как она осторожной поступью выходит из помещения — каблуки мягко постукивают по деревянному паркету. — По словам Хакса, в прошлую пятницу ты сам нашел решение, однако когда он позвонил тебе в субботу, ты якобы понятия не имел, о чем шла речь. — А он упомянул, что я был в стельку пьян или то, что меня бросили на пол в ванной комнате на первом этаже, даже не удосужившись позвонить Лорне, чтобы она могла убедиться, что со мной все в порядке? — Он заикнулся, что ты злоупотребил спиртными напитками, однако ты всегда обладал превосходной памятью, даже в состоянии алкогольного опьянения, так что признаюсь, я был немного удивлен. — Я не пытался ничего скрыть. Это была глупая затея. — Позволь мне решать? Кайло смотрит на начальника. Отклонившись на гнутую спинку кресла, Сноук опускает руки на подлокотники и сцепляет длинные пальцы. Стоя в полный рост, он почти так же высок, как и Кайло, но весит килограммов на двадцать меньше. Он выглядит значительно старше своих пятидесяти лет, впрочем, его голубые глаза остры, как у орла. Он мягко улыбается, и Кайло тяжело вздыхает. — В прошлом году на концерте я встретил девушку. Мы снова случайно столкнулись в пятницу вечером. Она занимается музыкой. Сказала, что ведет переговоры с «Резистанс». На этих словах Сноук тянется вперед и привстает, до боли в костяшках сжимая подлокотники кресла: — Как ее зовут? — Рей. Кеноби. Я познакомился с ней в Лас-Крусесе. Начальник сначала улыбается, а потом смеется в голос, хрипящим смехом. — Сэр? — А еще говорят, что судьбы не существует, Кайло Рен. — Я не понимаю, к чему вы клоните, сэр. — Вероятно, ты все выходные просиживал дома штаны, занимаясь своими «делами», когда у нас здесь возникла кризисная ситуация. Похоже, наш молодой и подающий надежды агент по поиску талантов, Финн Штурм, на выходных перебежал в «Резистанс». Вчера к нам отправили «гонца», чтобы передать его прошение об отставке и собрать личные вещи, как оказалось, тот гонец — не без таланта: он заблокировал доступ к компьютеру и серверу Финна. Все, что мы успели сделать — это отследить последний платеж по карте компании за авиаперелет на имя «Рей Кеноби». Девушка прилетела в Лос-Анджелес в пятницу днем из Альбукерке. А при встрече твоя знакомая, Рей, случайно не находилась в компании мистера Штурма? — Нет, сэр, — отвечает Кайло не сразу. — Но? — Она сказала, что ее агента из «Резистанс» тоже звали Финном. — Что послужило причиной ухода? — В прошении говорилось об этических разногласиях, относительно ситуации с Эйлой, что вполне может объяснить внезапный уход Финна. Тем не менее, он сначала организовал перелет артистки за кровные деньги компании, а потом, не поставив нас в известность, переманил ее к себе. Мои источники утверждают: вчера девушка подписала контракт с «Резистанс». Я бы принял необходимые правовые меры, но даже наличия билета на самолет недостаточно, чтобы установить присутствие конкретного намерения — подпись контракта. Размер ее аванса составил каких-то полмиллиона. Выйдет дешевле уговорить ее вернуться, выкупив контракт у «Резистанс». — Вы слышали ее музыку? Сноук вскидывает костлявую руку. — У мистера Штурма безупречный музыкальный слух. Если девушка действительно одарена в музыкальном плане, возможно, я даже позволю ей записать и выпустить альбом. Естественно, потом солью. — Значит, вы хотите разрушить ее карьеру, а каким образом это навредит Финну Штурму? Я не совсем понимаю. — О, мальчик мой, это все потому, что ты не имеешь ни малейшего представления о личной неприкосновенности. К этому моменту мистер Штурм многое вложил в эту девушку и имеет личный интерес в исходе дела. Крах ее карьеры станет ударом для них обоих. — Но я не понимаю, чего вы от меня хотите? — Как и планировал, начни с ней встречаться, чтобы потом убедить ее присоединиться к «Ферст Ордер». Ты же как-то заставил миллионы людей поверить в то, что сам пишешь песни, ну а увести молоденькую девушку в более крупную звукозаписывающую компанию, да еще за большие деньги, и вовсе не должно составить труда. — Я изрядно напился, когда решил позвать ее на свидание. Она не согласится встречаться с кем попало только ради имиджа. — Почему, скажи на милость, ты так стремишься раскрыть ей все карты? Хакс выбрал неправильный подход. Контракты и актрисульки — это излишние сложности. — Сэр, не думаю... — Я и не прошу тебя об этом. Я ясно и четко отдаю тебе приказ, который ты обязан выполнить. Стоит ли напоминать, что твое непослушание приведет к необратимым последствиям? — Нет, сэр. Он опускает чашку на блюдце и встает. Сноук поднимается и возвращается за стол, попросту игнорируя его присутствие. Кайло уходит, минуя по пути молчаливую ассистентку. В лифте он срывает галстук и сует в карман пиджака. Удача на его стороне — лифт не останавливается до первого этажа. Пока он стоит и ждет машину, его узнают три девушки, просят дать автографы и сделать фотографии. Один из парковщиков делает снимки на цифровые камеры. Две девушки прижимаются к нему с обеих сторон, подталкивая его обнять их за плечи. Блондинка, что стоит слева, почти одного с ним роста — все благодаря сандалиям на высокой платформе; когда раздается щелчок камеры, она целует его в щеку. — Я Таниша, — представляется самая красивая девушка из трио. — Мы только что вернулись с экскурсии по зданию лейбла. Она указывает пальчиком на одну из девушек: — Здесь работает дядя Лорен. Мы на длительных весенних каникулах. Из Дартмута. Очевидно, она напрашивается на комплименты, можно было бы сказать, что они выглядели, как модели или актрисы, а не студентки колледжа или, по крайней мере, впечатлиться их местом учебы, но вместо этого, он с улыбкой произносит: — Круто. Надеюсь, вы не скучаете. Девушка что-то пишет на парковочном талоне, кладет записку в нагрудный карман Кайло и намеренно медленно садится в уже ожидающую машину «БМВ», чтобы продемонстрировать свои длинные гладкие ноги. — Мы остановились в Шато-Мармон. Бунгало номер три. — О, здорово. Там же скончался Джон Белуши. Он мельком видит ее перекошенное от ужаса лицо, прежде чем парковщик захлопывает дверь автомобиля. Почти сразу после их отъезда подъезжает его «Лэнд Ровер». По бульварам медленно ползут машины, чтобы добраться до офиса бизнес-менеджера в Резеде уходит без малого час. Он делает несколько телефонных звонков и почти дослушивает альбом Кьюэ «Disintegration». В день рождения родители подарили ему плеер «Дискмен», и этот диск был выбран и приобретен одним из первых. Его родители настороженно относились к компакт-дискам, однако одобрили покупку в надежде не переплачивать за музыку трижды. На младшем курсе средней школы он постоянно слушал музыку и до сих пор верит в то, что она помогает ему сосредоточиться и избавиться от напряжения. К тому моменту, как доигрывает трек «Lovesong», словам Сноука находится рациональное объяснение. Дело за малым: сходить на несколько свиданий, от него не требуется строить отношений как таковых, да и ей совсем незачем знать правду. Совершенно очевидно, она его терпеть не может, так что все закончится, не успев начаться, после пары свиданий — при условии, что она вообще согласится хотя бы на одно. Он ставит автомобиль на стоянку напротив кофейни, в квартале от офиса Унамо. Прежде чем выйти из машины, мужчина избавляется от пиджака и вытаскивает заправленную рубашку из штанов. Он спокойно входит и выходит из кофейни, но как только приближается к дверям офиса Унамо, чтобы их открыть, как на него из здания выскакивает девушка, и стаканчик с соевым латте летит вверх, приземляясь прямо на капот машины, припаркованной поблизости. — Какого черта? — спрашивает он, хватая незнакомку за руки, чтобы та не сбила его с ног, и уже потом опускает взгляд на девушку. Перед ним — Рей Кеноби. И она плачет. — Ты издеваешься надо мной, что ли? — бормочет она. — Разве в этом треклятом городе не десять миллионов жителей? — Шшш, тише, — успокаивает он. — Не шикай на меня. Он склоняется над ней, чтобы заглянуть в глаза: — Если ты не прекратишь привлекать внимание, кто-нибудь обязательно меня узнает. Войди внутрь. Он тянет ее в вестибюль, который представляет собой обычный подъезд с рядами почтовых ящиков и лестничным пролетом, в вестибюле их никто не ждет. Она не противится, но и не смотрит ему в глаза. Он отпускает ее руки. — Что ты здесь делаешь? — выясняет он. — Я хотела проветрить голову. А ты? — У меня назначена встреча с бизнес-менеджером. Пошмыгав носом, Рей вытирает его рукавом. Манжета рукава изношена, а из свободных штанов с карманами торчат выступающие тазовые косточки. — И у меня. Вернее, я только что ее наняла или собираюсь нанять. В пятницу на моем банковском счету оставалось восемьдесят шесть долларов, а теперь я нанимаю бизнес-менеджеров. — Унамо? — Нет, гм, Корр Селлу. Сколько еще людей мне придется взять? — Ты уже нашла ассистента? — О боже, — отзывается она, прижавшись к стене и закрывая глаза ладошками. — Для меня это уже слишком, все происходит чересчур быстро. Мне не справиться. — Рей. — Он дотрагивается до ее плеча, она вздрагивает и отстраняется. — Послушай, Рей. Посмотри на меня. Она опускает руки по швам и смотрит на него. В этот момент он впервые видит ее глаза при дневном свете. Сначала ему показалось, что они были карими, но глаза орехово-янтарного цвета, а сейчас в них даже сверкают зеленые искорки. Ресницы девушки слиплись от слез, а нос покраснел. — Рей, жизнь так и будет идти в бешеном ритме. Лучше «поймай волну». — Я никогда не видела океан. Он сжимает губы и глубоко дышит через нос. — Хорошо, — вздыхает он. — Но ты, наверняка, видела, как занимаются серфингом, верно? В кино? По телевизору? — Ага. — Кажется, что все под контролем, но это совсем не так. От катастрофы серферов отделяют считанные секунды. Никто не в силах совладать со стихией по-настоящему. — Мне от этого совсем не легче. — По идее, и не должно быть. Я констатирую факт. Он расправляет плечи: — Хочешь сигарету? — Я не курю. — А хочешь? — Нет. Мне пора возвращаться. Я сказала, что пошла освежиться в туалет. Она начинает подниматься вверх по лестнице. — Постой, Рей. — Да? Он опускает взгляд на пол. Всегда можно просто пожелать ей удачи или попрощаться. Вместо этого он смотрит на нее и говорит: — Хочешь как-нибудь со мной поужинать? Кажется, она готова рассмеяться ему в лицо, пока ее глаза снова не наполняются слезами. Но это больше не слезы печали и отчаяния. — Я только что тебе объяснила, почему не хочу торопить события. Я задыхаюсь от того, что на меня навалилось. А ты зовешь меня на свидание? — Ну... да? — Невероятно. — Так ты согласна? — Господи, — говорит она, поворачиваясь к нему спиной и тяжело шагая вверх по лестнице. — Черт. Дождавшись пока закроется дверь в уборную и стихнет звук шагов, он нехотя тащится в офис Унамо.