Хладнокровный

      Коннор все ждал, когда Хлоя создаст личность и приедет к нему, и за это время произошло уже два «несчастных случая», которые по совместительству угрожали жизни Маркуса.              Официантка в кафе подала не тот напиток Маркусу и заверила, что принесет нужный сию же минуту, а затем очень кстати «пролила» его — Коннор попытался взять его, спросив у Маркуса может ли он попробовать. Все это не было бы таким подозрительным, если бы она не появлялась каждый раз, когда вокруг не было никого, кто мог бы ее увидеть, кроме них. И подозрения Коннора подтвердились, когда он махнул официанту и спросил его, как долго здесь работала эта девушка, и официант растерялся, сказав, что увидел ее только сейчас за все дни его работы.              Маркус сидел напротив него в замешательстве, и Коннор отшутился, сказав, что скорее всего это была одна из его многочисленных поклонниц.              К счастью, если что-то подобное можно вообще назвать счастьем, второй «случай» просто произошел и прошел, а Маркус и вовсе не заметил.              Байк Коннора наконец-то отремонтировали, и он сдержал свое обещание прокатить Маркуса. Во время их поездки, два других мотоциклиста следовали за ними, и всячески подрезали, да так, что любой менее опытный водитель уже улетел бы в кювет.              Коннор прижал одного к обочине, а другого заставил свернуть на развилке.              Когда Маркус спросил, что это за выкрутасы, он просто сказал ему, что движение сегодня так себе, а некоторые водители ведут себя как суки. Им все же удалось провести достаточно хороший день, катаясь по побережью и исследуя почти забытые «секретные места».              — И он ничего не подозревает? — спросила Хлоя.              Они пошли в супермаркет, предварительно разделившись и встав у разных стендов, притворяясь, что у каждого из них телефонный разговор.              — Понятия не имею. — пробормотал Коннор пакету с кормом. — Плюс, он не выглядит как тот, на которого бы объявили охоту.              — Неужто я слышу привязанность?              Дружеский подкол мало задел Коннора, он был решительно настроен держать оборону до конца:       — Я думаю ты слышишь, что тебе пора заткнуться.              — Не говори со мной в таком тоне. — упс, ответ неверный. — Агентство не знает, что я здесь, и я солгала Аманде. Все пошло наперекосяк, и я тоже рискую своей задницей.              Коннор не знал, как долго агентство будет терпеть его самостоятельное расследование и изучение цели. От помощи, а тем более такой необходимой, отказываться нельзя. Когда он ничего не ответил, Хлоя продолжила:              — Так что давай обойдемся без оскорблений. Мне нужно все, что может быть использовано против тебя.              — Хорошо. Встретимся на месте.              Он нацарапал координаты на клочке бумаги и затем резко повернулся, натыкаясь на нее на выходе к кассам.              — О, тысяча извинений, мисс.              — Все в порядке. — Она вежливо улыбнулась ему, когда он еще раз извинился, и они разошлись, пожелав друг другу хорошего дня. Как будто незнакомцы.        ***       — ЧикенФид? * Серьезно?              Убийца хмыкнул.              — Эй. Бургеры съедобные, и это главное. — сказал он. — Нормы здравоохранения, безопасности и гигиены? Не так уж это и важно.              — Следует мне вообще здесь что-либо заказывать, кроме лимонада?              — Это зависит от того, насколько ты веришь в правило пяти секунд.              Хлоя сдержала презрительный смешок.       — Отлично, сменим тему, прежде чем меня стошнит. Что такого особенного в этом парне, что заставило тебя задаться вопросами по типу «зачем» и «почему»?              Приехали. Коннор глубоко вздохнул и морально подготовился к грядущему.              — Он мой ближайший друг…детства. Он и мухи не обидит, и это абсурдно, что на него вообще есть контракт.              К ее чести, Хлоя восприняла это с должным профессионализмом и просто молча анализировала информацию в течение нескольких секунд, прежде чем прочистила горло.               — Имя?              — Маркус Манфред. Шрам на правой брови, разноцветные глаза, преподает «особенным» детям рисование в Ферндейле.              — Похоже, хороший человек. — прокомментировала она задумчиво.              Коннор кивнул:              — Да. Он придурок.              — Я начну поиски и найду все, что смогу. Ты продолжишь наблюдение за ним и не забывай сбивать конкурентов со следа.              — Так точно, мэм.              Коннор поборол в себе желание шуточно отсалютовать ей, так как они были на людях, хоть район и полупустой в это время дня. Поэтому он просто отпил немного газировки, наблюдая за тем, как она выбросила свой стаканчик от содовой и ушла.              Он задержался, чтобы не вызывать подозрений, и с усилием моргнул, увидев знакомое лицо.              Лейтенант Хэнк Андерсон.       Тот самый человек, который не верил, что все было так же хорошо, как его родители уверяли Службу Защиты Детей, и тот, кто настаивал на тщательном расследовании. Коннор был достаточно взрослым, когда его в конечном итоге привели к приемной семье, которая и сделала из него наемного убийцу. Но он не жаловался, да и родителей особо не помнил: когда нечего запоминать, мозг не прочь все это забыть.              В те далекие времена Андерсона был жестоким, но справедливым человеком. У него скорее всего был сын того же возраста, что и Коннор, и это могло быть причиной, по которой Лейтенант так хотел вытащить его из этой кошмарной семьи…              Интересно, считал ли он его самым большим своим провалом. Если знал, конечно, куда в конечном итоге занесло Коннора.              Убийца встал, пока его мысли не привели его к не самым лучшим выводам. Маркус не знал, не мог знать, почему Коннор переехал, точнее RK800 никогда не говорил ему. По мнению художника, Коннор был нормальным парнем с нормальной жизнью, который просто мог иногда прогуляться допоздна, а его родные вовсе бы не разозлились. Ну, и тем, кто просто переехал.              На самом деле, всем было настолько плевать на Коннора, что ему часто приходилось голодать в младенчестве, на него не обращали внимания целыми днями. Дошло до того, что о нем почти не помнили. Когда ребенок пытался подойти к ним и попросить…что-либо, он всегда слышал лишь: Тьфу ты, напугал. Чего тебе опять надо?              Нет. Нет, не снова. Он встал, намереваясь уйти, и коротко глянул на Андерсона — Лейтенант посмотрел на него прищурившись, будто бы пытаясь узнать его, но Коннор просто молча кивнул и пошел дальше.              Слишком близко.              С комедийной точностью приходит сообщение Маркуса:              » Итак, ты занят в воскресенье вечером?              Коннор счел крайне опасным то, как быстро расползлась улыбка на его лице.              » А что? Наконец решился позвать меня на свидание?       » Может, а может и нет. Мне предоставили слоты для моих работ и картин учеников в галерее, которая открывается в эти выходные. Вот и подумал, что ты захочешь прогуляться немного.              Картинные галереи не были стихией Коннора…но и не стихией Маркуса, если уж на то пошло. Будет весело.              Не говоря уже о невероятно благодатной почве для очередных попыток убийства Маркуса.              » Просто признайся. Ты хочешь, чтобы я отгонял от тебя назойливую публику.              » Подловил! Что поделать, ты такой хороший телохранитель.              Забавно, что ты описал это именно так, Маркус.              Коннор покачал головой. Эта ебучая работа сведет его с ума.              Он очень хотел протащить с собой кобуру под пиджаком на выставку. Но не мог. Быть безоружным просто отвратительно, как будто вышел на улицу голым, но ситуация не была настолько плачевна, чтобы брать с собой весь арсенал.              Вместо этого он положил исписанную авторучку в нагрудный карман пиджака и прикрепил ключи от мотоцикла на брелок, да так, что вся эта конструкция могла сойти за неплохой кастет.              Импровизированное оружие, конечно, получилось далеко не самого лучшего качества, но это было лучше, чем ничего. Он посмотрел в зеркало и вздохнул: проведя столько времени с Маркусом, притворяясь, что у него все как у нормальных людей, он чуть не забыл, какой именно у него образ жизни. Пару раз у Коннора промелькнула мысль сказать: «Нахер все это» и просто занять место лучшего друга эксцентричного художника. Или, может быть, начать с того, как именно к нему относился Маркус.              Маркус был во всем виноват. Он и его глупые, приятные смс-ки, ненавязчивый флирт по телефону и то, как он стеснялся, как школьник, каждый раз, когда они встречались взглядами.              Коннор всего лишь хотел насладиться их встречами, что само по себе было безвредно, но переход от «думать, что симпатия Маркуса к нему может быть полезна» к «внезапному осознанию о того, что было бы неплохо пару раз сходить на свидание» — глупая ошибка новичка. Он тут же одернул себя, не закончив мысль о том, что на выставку Маркуса нужно одеться соответственно.              Взглянув на мелькнувший экран, он увидел сообщение от Хлои.              » Что-то есть, но я не уверена. Нужно проверить детали — его фамилия слишком знакома.              Наконец-то. У Хлои были связи практически везде, так что нет ничего удивительного в том, что она выведает тайны Маркуса этим же вечером, и Коннор мог спокойно спать.              » Ну, не торопи события. Позволь мне насладиться свиданием.              В конце концов, ему, скорее всего, придется нажать на курок завтра же.              Часть его задавалась вопросом, должен ли он соблазнять Маркуса этим вечером, чтобы следующим утром его уже нашли убитым в собственной кровати…меньшая, почти забытая часть него кричала: «Я не смогу сделать это с ним.».              Он мог рационализировать и разложить по полочкам все, что хотел, но дело в том, что Коннор не хотел, чтобы Маркус умер с мыслями о предательстве лучшего друга.              Затем он сделал один шаг, и в его голове вспыхнуло то, что он не хотел, чтобы Маркус вообще умер.              Пошло оно.              Пошло оно все нахер. Он уже скомпрометирован.              На него был компромат с того самого момента, когда он увидел эти по-глупому симпатичные разноцветные глаза.              Хлоя наверняка убьет его.              Сама галерея не была такая уж и большой, но действительно впечатляло то, что Маркус устроил выставку именно здесь и то, что организаторы согласились показать работы его учеников начальной и средней школ.              У входа стоял человек со списком, но насколько Коннор мог судить со своего конца очереди, это скорее было вопросом безопасности, чем действительно эксклюзивным списком гостей — люди, которых не было в списке, просто должны были зарегистрироваться у другого охранника и также сдать на осмотр сумки.              Все еще на низком уровне безопасности, но лучше, чем большинство подобных событий, которые ему довелось увидеть на своем веку.              Самым напрягающим в этом списке было то, что он не знал, было ли там его имя.              — Добрый вечер, сэр. Вы есть в списке гостей?              Он улыбнулся своей самой мягкой и скромной улыбкой охраннику.              — Я не уверен… Я жду друга, и…              — Он мой плюс-один.              Вовремя, Маркус. Охранник, вроде, хорошо его знал. Тот стукнул художника по плечу.              — Эй, Маркус! Прямиком с практики?              — Ты же знаешь меня, Ян. — усмехнулся Маркус. — Если я не надену часы, сразу же чувствую себя так, будто чего-то не хватает.              Большая спортивная сумка никак не вязалась с одеждой Маркуса — скорее всего это был первый раз, когда Коннор не видел ни единого пятна краски на ней.              Это был добротный светло-серый костюм с изумрудным галстуком и нагрудным платком.              Коннор не смог вовремя заткнуться:        — Отлично выглядишь.              — Ты тоже ничего.              То, как Маркус слегка прикусил нижнюю губу, сразу же пробудило в Конноре желание упасть на колени и раскаяться, выложить всю правду, просить прощения — этот бедняга не имел ни малейшего понятия о том, какой же Коннор подонок, и единственной причиной привязанности Маркуса являлось то, что он думал, что тот маленький мальчик из воспоминаний все еще жил в Конноре.              Тем не менее, убийца отогнал эту мысль и предложил руку.              — Тогда пойдем?              Улыбка Маркуса наверняка убьет его еще до того, как ему выпадет шанс что-либо сделать.              Проклятье, вокруг слишком много детей.              Если кто-то будет достаточно туп, чтобы свершить убийство именно здесь и сейчас, кровавой бани не избежать.              Коннор запомнил все выходы и расположение всех пожарных сигнализаций на тот случай, если ему понадобится быстро очистить себе дорогу.              — Маркус!!! Как я рада тебя видеть! — симпатичная женщина лет сорока приблизилась к ним, как только они вошли.              Очевидно, что «рады» далеко не все.              Художник выпрямился как швабра, и вежливо наклонил голову.              — Миссис Данн. — поздоровался он, повернувшись к Коннору. — Эта леди — мать талантливого восьмилетнего ребенка. Мэм, это мой друг Коннор.              — Так официально… Я много говорила тебе, дорогуша, никаких мэм, просто Сильвия.              Ах. Конечно. Это не было бы настоящим событием без по крайней мере одной охотницы за мужьями.              Жалея Маркуса, Коннор решил немного поработать аварийной подушкой и протянул руку:              — Приятно познакомиться, мэм. — сказал он, кинув многозначительный взгляд на друга, который можно было трактовать по-разному. — Маркус постоянно говорил о том, как сильно он беспокоится за всех своих ребят.              В конце концов, он уже защищал Маркуса от вражеской убийцы. Защита от подобных балластов имеет свои преимущества — они буквально притворяются, что у них свидание.              Выражение лица художника было настолько благодарным, что Коннор прикусил губу, чтобы сдержать смешок.              — Странно… — с неожиданной холодностью и вежливостью сказала женщина. — Он никогда не упоминал тебя.              Убийца уже поразмыслил над парой способов убийств этой суки, но Маркус вмешался:              — Просто я думал, что Коннор «ушел» … по крайней мере, пару недель назад.              Черт, это прозвучало слишком искренне. Ему надо выпить — хотя, скорее всего он не найдет никакой выпивки, учитывая, что вокруг дети. Все же. Хоть какой-то способ избавиться от этой ведьмы.              — Ты покажешь мне свои картины? — спросил он максимально приторным голосом, полностью игнорируя все, что могла бы сказать леди. — Мне так интересно.              Он никогда не устанет смотреть на то, как Маркус улыбается ему. По ряду причин.              — Конечно. Если вы извините нас, миссис Данн…              Это немного серьезнее, чем игры-притворяшки, которые они придумали в детстве, но Коннор будет наслаждаться этим до самого конца. ***       Тем временем Хлоя была занята. Предательство настолько большого агентства чревато последствиями, и она знала, что они стали предателями с того самого момента, как Коннор позвонил ей. Блондинка знала, что он не сможет убить его единственного друга… Хлоя знала, что она не смогла бы. Поэтому она с головой нырнула в дело и договорилась с поверенными, и ее поиски наконец-то дали плоды: фамилия Манфред была ей знакома и не понаслышке. Эта семья возглавляла подпольную деятельность. В городе не происходит преступлений, не одобренных Карлом Манфредом. Мелких преступников, нелояльных Манфреду, сложнее контролировать, как и другие «компании», которые уже несколько лет подряд пытаются бороться со старинным семейством. Пока безуспешно — но почти никто не знал, что Маркус принадлежал к этой семье. Мужчина был практически призраком в подполье, пока один из информаторов не прислал ей горячие подробности:              «В народе говорят, что Лео — единственный сын старика Манфреда, уже стоящий в очереди за креслом с надписью «босс», которое наверняка получит, как только дедуля уйдет на пенсию или на покой, но приближенные этой семьи часто сплетничают о старшем брате и добрачной интрижке. Парень не хочет иметь ничего общего с «семейным бизнесом» и редко видит родаков. Старик Манфред разочарован, но уважает его решение, как может пытается держать его подальше от проблем и делает все возможное, чтобы сохранить личность мальчика в секрете. Не знаю, правда ли это, но это может тебя заинтересовать, так как ты ищешь что-то на Манфредов.»              Это объясняло контракт на Маркуса. Согласно этой информации, Карл Манфред пытался создать настолько «чистую» организацию, насколько подпольная группировка могла себе позволить, с определенными запретами: никакого детского труда или работорговли, никаких несовершеннолетних в «массажных центрах» -дети в принципе запрещены для эксплуатации — никакой торговли наркотиками, если таковые имеются, все это запрещено с точностью до каждой буквы, никаких афер с веществами, которые могут запросто растворить человека, и так далее, и так далее.              Карл Манфред, бесспорно, ужасный человек, но ему приходилось работать с тем, что у него было. Многие люди действительно уважали его — доверенные лица семейства Манфред будут защищать его, когда не сможет защитить полиция, и при этом, будут держать нос при себе.              Под такое место с «доверенными лицами» хорошо подходило одно место.               Стрельбище.              Изначально это был лишь семейный бизнес, до тех пор, пока нынешняя владелица не осиротела — ее мать не смогла заплатить каким-то ублюдкам, вымогавшим у нее деньги за аренду. Пришла кучка бандитов и попыталась отомстить, а когда копы не пришли, ну или вовсе не собирались приходить, Норт Рин Ингстром выбежала на улицу и закричала «На помощь!» кому-нибудь, хоть кому-нибудь, кто может помочь.              Не позднее пятнадцати минут, мужчины, разыскавшие ее укрытие, были избиты до посинения и стояли на коленях в переулке — людям Манфреда не нравились парни, нападавшие на семнадцатилетних девочек.              Ей сказали бежать и не оглядываться. Никаких сообщений о тех выстрелах не поступило.              Хлоя не знала, правда ли это и является ли это совпадением, что Маркус оказался в нужное время в нужном месте, но она собирается это выяснить.              — Здравствуйте? Извините, я заблудилась, это здесь уроки стрельбы из лука?              Двери не были заперты, но женщина за стойкой ресепшена явно обналичивала деньги и, скорее всего, собиралась закрывать стрельбище, но взглянув на Хлою, она улыбнулась:              — О, привет! Не думаю, что видела тебя раньше… Мы уже закрываемся, но если ты хочешь присоединиться к занятиям, то я могу проконсультировать, только ничего, что придется немного подождать?              Проклятье. Коннор был прав, люди здесь…чертовски искренние. Глядя на нее, не похоже, что у нее произошли трагические события в молодости.              — Очень мило с твоей стороны. Я Хлоя.              — Норт. — сказала владелица, все еще бродя взад-вперед и проводя «процедуры закрытия», абсолютно не тревожась, по поводу незнакомки — очередной намек на то, что она определенно под защитой Манфреда.              Ни один владелец в здравом уме не пустит чужака, потенциального клиента или не очень, прямо под закрытие.              — Занималась стрельбой раньше?              Хлоя осматривалась, притворяясь, что ей просто любопытно.              — Не то чтобы…но я бы с удовольствием наверстала упущенное.              Черт. Четверо идут сюда с другой стороны улицы.              Чего бы они ни хотели, ей нужно сворачиваться — у этих мудаков есть соответствующие патчи на байкерских куртках, и она сомневается, что это нашивки книжного клуба по соседству.              — Вечер, дамы.              Видимо, Норт не так наивна, какой казалась с первого взгляда: вместо того, чтобы поздороваться в ответ, она схватила блядский лук и колчан из-под стойки и прицелилась в них.              — Чего тебе?              Байкеры, кажется, не слишком напуганы. Наоборот, один из них просто рассмеялся и повернулся к своим дружкам.              — Видите? Я же говорил вам, парни, что это она защищала Маркуса.              Оу. Вот же ж черт. Пока Коннор усиленно изображали из себя телохранителя Маркуса, многие пытались выяснить его личность, но никто не подобрался достаточно близко, чтобы увидеть его лицо, по крайней мере, никто из живых. Поэтому они думали, что Норт защищала Маркуса в обмен на протекцию ее бизнеса.              Досадное недоразумение.              Она незаметно нырнула рукой в сумочку, обхватила пальцами пистолет и сняла предохранитель.              В пизду. Сказала «А», говори и «Б».              — А сейчас, джентльмены. — сказала она обманчиво спокойно, медленно шагнув вперед. — Давайте не будем делать то, о чем некоторые из нас могут пожалеть…              — Хлоя, нет, спрячься за мной…              — Один херов шаг, и она мертва!!! — байкер схватил Хлою и уткнул лезвие ножа ей в спину. Он до сих пор не обратил внимание на ее сумочку. — Лук на пол!!!              Он так самоуверен, Хлоя сдержала улыбку — о, это будет весело.              Норт тихо ругнулась и опустила прицел, а Хлоя тут же толкнула своего «тюремщика» локтем в живот, повернулась, схватила руку с ножом, и воспользовалась ей в качестве рычага, притягивая мужчину обратно к себе, и направила дуло пистолета прямо под его подбородок, тут же размазав его мозги по потолку.              Оставшиеся три байкера замешкались, но тут же встрепенулись.              Хлоя выстрелила в первого, прежде чем он успел приблизиться, выкрутилась из захвата второго, пустила две пули ему в живот, и остановилась лишь на мгновенье, когда последний попытался схватить ее за волосы.              Она отбросила пистолет, схватила его за руки, вывернулась из захвата и уже готова была сломать ему обе конечности, как хватка тут же ослабла с резким толчком.              Судя по хлюпающему звуку, мужчина уже насажен на стрелу.              Норт справилась, но была в шоке — она наверняка придавалась воспоминаниям.              — О, Боже мой…о, господи, Господи блять… — смотрела она в никуда и бормотала себе под нос.              Осталась только одна вещь.              Быстрым ударом ноги она опрокинула мужчину на спину.              — Кто послал тебя и почему ты ищешь Маркуса?       — Это…не имеет значения… — прохрипел мужчина, — Он скоро умрет. Старик Манфред стал слишком могущественным, и другие банды хотят стать такими же…но он и его другой сын слишком хорошо защищены.              Поэтому они приходят за «невинным» сыном, чтобы сломать Карла Манфреда и послать сообщение.              Блять.              Она схватила байкера за голову и проломила ему череп. Преимущественно со злости.              — Что блять происходит?!              Точно. Шокированный «гражданский». Хлоя поправила волосы и осторожно подошла к Норт.              — Эй. Все закончилось. Ты справилась. — сказала она, протянув руки самым не угрожающим способом. — Ты спасла меня. — Не то чтобы это было правдой, но Норт избавила Хлою от боя один на один с последним. Это также был хороший способ рационализировать ее поступок, который скорее всего, является ее первым убийством. — Я возьму у тебя лук, хорошо?              Норт зашуганно кивнула, ее плечи тут же расслабились. Она все еще не могла поверить в то, что банда опять пыталась прикрыть ее лавочку, и что сейчас произошла перестрелка — она не могла поверить, что на самом деле пристрелила человека, и, самое главное, она не могла поверить, что симпатичная блондинка в шелковой блузке и туфлях с маленьким каблучком это самая настоящая ходячая неприятность, сумевшая застрелить этих парней.              Она тряхнула головой — не время!              — Кто ты, черт возьми?              Отличный вопрос. Хлоя попыталась обнадеживающе улыбнуться.        — Сейчас? Друг. Люди у Маркуса на хвосте, но мой друг присматривает за ним, и он мастер своего дела.              — Друг? Парень…парень, что был тут две недели назад. Коннор. Несчастный случай…он «споткнулся» и спас Маркуса от стрелы.              Довольно здравое рассуждение для того, кто все еще выглядит так, будто его вырвет.              — Да. — подтвердила Хлоя, мягко положив руку ей на плечо и уводя от тел. — Нам нужно избавиться от них и предупредить Коннора, что кто-то может прийти за ними.              Шок и страх на лице Норт медленно сменились гневом и решимостью.              — О, мы можем сделать еще больше.              Она сделала большой глоток воздуха, а затем глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться, а затем вернулась за стойку и хватает телефон, набирая номер.       — …Лео? Это Норт. — короткая пауза, рыжая также коротко хихикнула. — Да, я знаю, мы не встречались с глазу на глаз, но все поехало по наклонной, и ты действительно должен об этом знать. И твой отец. — она посмотрела на Хлою и слегка улыбнулась той самой улыбкой в стиле «смотри и учись». — Это насчет Маркуса. ***              В галерее все было хорошо: экспозиция не была до ужаса большой, всего лишь с дюжиной картин, по одной для каждого студента, и четырьмя работами самого Маркуса. Зал был довольно приятный, на его дальнем конце стоял фуршетный столик, который скорее всего и в подметки не годился фуршету в Манфред Галлери.              Это был шаг на пути к самостоятельности в стиле «Маркуса», хотя бы для того, чтобы доказать, что ему не нужно громкое имя отца для демонстрации таланта. Несмотря на приятный вечер и гордость за лучшего друга, Коннор все время был на грани — он чуть из собственной кожи не выпрыгнул, когда Джош с улыбкой похлопал его по плечу, таща за собой Саймона на буксире.              — Не ожидал увидеть тебя здесь! — сказал он Коннору, — Маркус тебя позвал?              Вспоминая свою легенду, Коннор улыбнулся.       — Это настолько очевидно?              Саймон фыркнул, стоя сбоку от Джоша.              — Вроде того, ага. — сказал он. — Маркус, конечно же, не мог нам все уши прожужжать о том, насколько он рад твоему возвращению.              Посыпь еще соли на рану, блондинчик, почему бы и нет?              Справедливости ради, эти двое казались довольно близкими друзьями художника, и каждый раз, когда он последние пару-тройку недель прогуливался с Маркусом, RK800 вдалеке постоянно слышал их бессмысленные споры препирательства.              Возможно, он просто параноик, потому что Коннор мог поклясться, что эти двое следили за ним. Ну, не то чтобы он не был параноиком.              Маркус вернулся к ним с напитками.              — Вот и вы! К сожалению, самое крепкое, что у них есть, это ананасовый сок, так что обойдемся и этим. — он предложил Коннору стакан, как обычно по-щенячьи улыбнувшись, и кивнул парочке. — Эй, парни. Нравится галерея?              — Ты чудесно поработал с этим классом. Не перестаю гордиться тобой. — Джош стукнул художника по плечу, и затем сочувственно сжал его. — Я уверен, твой отец и брат тоже гордились бы тобой.              — Я попросил их не приходить.              Маркус сказал это невероятно грустным голосом. Интересно. Немного не сходилось с тем, как он весело и бодро разговаривал с отцом.              Саймон задумчиво вздохнул.              — Маркус…              — Нет. Парни, вы знаете, как я себя чувствую. Это мое личное пространство, и я… — Маркус коротко глянул на Коннора и умолк — это был первый раз, когда убийца увидел, что художник пытался что-то скрыть…у него херово получалось. — Парни, вам наверняка нужно идти. Наслаждайтесь ночью, обществом друг друга и так далее.              Неловкая пауза повисла в воздухе, но Джош прочистил горло и рассудительно ответил, — Ну, если вы хотели остаться наедине, то нужно было просто попросить. — он подмигнул Коннору и схватил Саймона за руку. — Пойдем, выпьем по стаканчику на дорожку. Так хочется прогуляться под звездами.              Маркус ничего не сказал, но благодарно улыбнулся Джошу.              Коннор молчал, тишина повисла между ними — в конце концов, было бы более подозрительно не спрашивать, а просто принять такое поведение как факт.              — Есть ли какая-то особая причина, по которой ты бы не хотел, чтобы твоя семья была в галерее?              Ананасовый сок был забыт, Маркус на мгновение опустил глаза, а потом снова посмотрел на него.              — Я должен тебе кое-что сказать…              Коннор был готов поклясться, что он в проклятом фильме, потому что все вокруг происходило в самый, мать его, неподходящий момент: он почти выяснил тайну Маркуса, а человек в униформе официанта достал из передника пистолет, целясь прямо в голову художника.              — Берегись!!! — Коннор толкнул его в сторону и получил смазанный выстрел в плечо за его старания, но тут же быстро вынул свою авторучку и бросил ее в нападавшего — стержень торчал из горла несостоявшегося убийцы.              Мужчина осел на пол, задыхаясь, но он уже успел навредить им: кто-то закричал, в то время как встревоженные зеваки пытались понять, что вообще произошло.              Это меньше всего беспокоило Коннора: еще больше людей теперь шло к ним.              Маркус посмотрел на него широко раскрытыми глазами, затаив дыхание, но тут же оклемался с впечатляющей скоростью и сделал то, что сделал бы сам Коннор: он побежал к пожарной сигнализации и нажал на кнопку.              Люди вокруг них были слишком ошеломлены, чтобы хоть как-то среагировать, но остальные быстро приступили к эвакуации.              Несмотря на все это, сердце Коннора разбилось: Маркус знает.              Скорее всего, он больше не захочет иметь ничего общего с Коннором.              По крайней мере, у него теперь целая жизнь впереди, чтобы его ненавидеть.              С этой мыслью Коннор быстро подбежал к упавшему киллеру и схватил его пистолет.              — Вот это уже лучше. — пробормотал он себе под нос, встал и выстрелил в человека, который стоял ближе всего к Маркусу.              Художник только что побежал в главный зал, чтобы убедиться, что все дети вышли, и теперь он…              Он…              Он взял свой лук и стрелы из спортивной сумки, которую оставил охраннику, и выглядел так, будто готов застрелить всех сук в этой чертовой галерее.              Коннор был настолько ошеломлен, что пропустил один удар, наблюдая, как Маркус стрелял без колебаний и сожалений, стрела пронзила воздух и плоть одного из фальшивых официантов с такой силой, что наконечник прошел сквозь череп и прибил тело к стене.              И среди всех более очевидных и практичных мыслей, самая громкая в голове Коннора — «блять, это заводит».              Тем не менее он обрубил эту мысль на корню, быстро оклемавшись от удара, и тут же прописал локтем нападавшему в горло, затем в упор выстрелив в грудь.              Суета вокруг заставила их прижаться спиной к спине, Коннор осознал это, когда ударился локтем о колчан Маркуса, и у него появилась еще одна неуместная мысль: они сражались плечом к плечу. Просто они двое против всего мира — просто так же, как в детстве.              Столько линий сейчас перевернулось и изменилось — Маркус знал, но, видимо, он тоже не был полностью честен с Коннором, и он определенно не тот тупой невинный мальчик, каким его видел Коннор до этого момента. Он убивал этих людей, будто бы обучен этому, будто бы ждал их.              С одной стороны, Коннор чувствовал себя преданным. С другой стороны…он крикнул «Осторожно!» Маркусу о человеке, который пытался прицелиться в него, и наблюдал, как его давний друг молниеносно развернулся, а потом натянул тетиву и насадил на стрелу своего противника, прежде чем тот успел даже положить палец на курок…неописуемо.              Это может стать их жизнью.              Убивать плохих парней вместе — тревожный звоночек для тараканов Коннора, но сейчас у него нет времени на самоанализ. Он уже почувствовал стекающую капельку крови, хоть она и полилась из крошечной ссадины, и трое уже были на полу, но осталось еще пятеро.              Саймон и Джош почти эвакуировали всех гостей, и они вдвоем спешили на помощь, чтобы, по-видимому, присоединиться к драке — Коннор удовлетворенно хмыкнул: он знал, что у Маркуса есть тени!              С их помощью они смогут закончить это дело. Он справлялся с украденным пистолетом, но в конце концов получил тычок под ребра и был вынужден убрать его.RK800 вытащил из кармана латунные кастеты и хотел навалять мужику, который только что пытался схватить его за плечи — он уже чувствовал, как второй парень пытался ударить его по спине, и его выбесило то, что он не мог должным образом сосредоточиться на защите Маркуса, хотя тот вполне себе неплохо справлялся.              Звук рвущейся ткани присоединился к какофонии звуков — ветровка Маркуса порвалась на его плече, он полностью натянул лук. Художник бросился на пол, увернулся от удара по голове, и немного приподнялся лишь для того, чтобы выстрелить снова.              Рядом с ним раздались двойные выстрелы, которые говорят сами за себя — Джош и Саймон все это время были вооружены, и последний нападающий — тот, с кем он все еще сражался.              Коннору резко наскучил этот бой. Он отпарировал удар и раздвинул руки парня, затем схватил его за шею и резко разбил его голову о свое левое колено.              Тишина, наконец наступившая в комнате, позволила четверым услышать сирены где-то вдалеке.              — Ладно, Маркус, давайте разделимся. — сказал Джош, потянув художника за руку.              Маркус сбросил его конечность.              — Зачем? Здесь камеры на каждом углу, и некоторые тела пришпилены к стенам стрелами. Они все равно узнают, что случилось!              — Мы об этом позаботимся.              — Ненавижу, когда ты так говоришь! — художник почти накричал на Саймона.       Полиция скоро будет здесь, и прикрытие Коннора все равно уже раскрыто…он сделал единственное, что имело смысл.              — Нет времени спорить, Маркус. Пойдем. Уверен, у вас, парни, будут вопросы.              Маркус странно посмотрел на него, что разбило сердце Коннору еще раз, но художник быстро кивнул, и они ушли через черный вход.              Все они были удивлены, увидев, что их ждал неприметный серый автомобиль и молодой человек с темными волосами, водянистыми глазами и намеком на щетину.              — Во что ты ввязался в этот раз, старший братец?              Ебтвою мать. Это…блять, это Лео Манфред. Его отец — человек, тайно управляющий целым городом… Хлоя упоминала это; она сказала, что фамилия звучала знакомо. Как он мог забыть это?! Он пытался по-тихому проверить телефон и успел увидеть три пропущенных звонка от Хлои под фальшивым контактом «Диана». Но устройство быстро выскользнуло из его рук.              — Извини, но мне придется это забрать. — оправдывающимся тоном сказал Джош, — В любом случае, я так понимаю это одноразовый телефон?              Коннор отдал устройство без особого протеста, наблюдая, как Маркус неохотно сказал своему брату, что он действительно не знает, что происходит, и коротко обнял его.              — Вы, парни, не собираетесь завязывать мне глаза или вырубать?              После того, как Саймон и Джош отправили его и Маркуса на заднее сиденье и ушли, по-видимому, к собственному транспорту, Лео селв водительское кресло и пожал плечами:              — А смысл? Если ты тот, кем считает тебя Маркус, то у тебя было достаточно времени, чтобы выучить путь наизусть, Коннор.              Как же он не расставил все точки над «и» раньше? В его оправдание, семья Манфредов сильно разветвилась, и есть немало людей, носящих эту фамилию, не имея ни малейшего понятия откуда она…и когда они были детьми, он был просто «Маркус» и имя семьи ничего не значило, и очень вероятно, что Карл сделал все, что было в его силах, чтобы на его сыновьях ни за что не отразились последствия семейного бизнеса. Чтобы у них было нормальное детство.              Черт. Возможно, именно это и произошло — когда они стали достаточно взрослыми, чтобы это выяснить, Лео согласился надеть отцовскую «мантию», и Маркус — нежный, сострадательный Маркус — решил, что не хочет иметь с этим ничего общего и вышел из игры.              Это многое бы объяснило.              И все же. Маркус — сын Карла мать его Манфреда.              Они ехали в автомобиле в довольно тяжелой тишине, исключением была смс-ка, которую получил Маркус от своего друга, владелицы стрельбища. Коннор осторожно прочитал ее краем глаза.       »Эй, ты в порядке? Не могу объяснить прямо счас, но я с другом, ктрй знает Коннора. К тебе идут проблемы. Плс, дай мне знать, что ты жив, когда получишь это. Коннору тоже, если сможешь.**              Так, Хлоя нашла Норт — она, вероятно, уже выяснила, что случилось с Маркусом и людьми, что за ним охотились, и попыталась позвонить ему и сообщить об этом. Небольшая улыбка, появилась и тут же исчезла на лице художника, — долгожданный перерыв от растерянного выражения, — и Маркус не сказал ни слова.              Коннор подсмотрел его ответ.              » Я и Коннор в порядке. Небольшая потасовка, но Саймон и Джош были там, и Лео пришел за нами. Едем домой, доложу после головомойки.                     Что ж. Все не так плохо — хотя, Коннор мог искренне порадоваться, что, по крайней мере, Маркус знал, как передавать информацию, не говоря ничего компрометирующего.              …определенно больше не застенчивый тупой мальчик.              Лафайетт Авеню был все таким же светлым и красивым, заполоненным прекрасными деревьями, что оживляли атмосферу вокруг даже в темноте углубляющейся ночи. Коннор выглянул из окна и увидел пробегающие картинки себя и Маркуса в детстве, играющих на улицах, ссадины сверкали на их коленях также ярко, как металл их велосипедов.              — Ладно, парни, вот и все. — бодро объявил Лео, изо всех сил стараясь звучать непринужденно. — Добро пожаловать, мы дома.              Маркус покачал головой, оглядываясь на Коннора с сожалением.              -…Жаль, что все так получилось.              — Ах, не будь таким пессимистом, Маркус! — Лео стукнул брата по плечу, подбадривая. — Он действительно приглядывал за тобой. Это многого стоит.              О, как иронично. Его привязанность к Маркусу только что из простой ответственности перешла к страхованию его жизни.              Особняк был все тем же, каким он его запомнил: изысканная каменная кладка, теплые красные оттенки кирпича, даже эркеры — дом Карла Манфреда стал причиной того, что Коннор ужасно хотел себе эркеры для собственного жилища.              — Так, э-э…это странно звучит, но вроде как должен тебя связать.              — Лео! — Маркус не мог не возмутиться тем, что его брат держал в руках наручники. — Мы даже не вылечили его плечо, он словил пулю за меня.              Ох, точно…это. При всей эмоциональной неразберихе в его голове и адреналине, все еще пульсирующем в висках, Коннор почти не чувствовал боли от пули — что он чувствовал, так это прилив тепла в груди от мысли, что Маркус все еще беспокоится за него, пусть и его прикрытие уже полностью разрушено.              Он последний раз чувствовал это…никогда.              — Все в порядке, Маркус. — уверил он с улыбкой. — Если это ради твоей безопасности, я согласен на наручники.       Маркус недовольно смотрел на то, как Коннор протянул запястья, а Лео был искренне впечатлен.              — Хороший человек. — прокомментировал он. — Продолжай в том же духе, и встреча пройдет как по маслу.              Встреча. В резиденции Манфреда.              Коннора будут судить за обман перед самим Карлом Манфредом.              Ему было интересно, помнил ли этот человек его с тех пор, когда он был просто «крошкой Коннором».              Глубоко вздохнув, он позволил Лео провести его внутрь, Маркус все еще молчал, но не оставил его.              Ну, если вам все же интересно; они действительно оставили жирафа.              — Боже…как ты вырос.              Было странно вновь услышать голос Карла, глубокий урчащий и слегка хриплый из-за почтенного возраста и пары лет легких алкогольных напитков, по крайней мере, так думал Коннор.              Он удивился, увидев мужчину в инвалидной коляске, хотя Маркус упоминал об этом, но Коннор представлял это иначе; Карл выглядит куда меньше, чем помнил Коннор, его татуировки, едва высунувшиеся из рукавов, с годами побледнели.И все же он не потерял ни капли своего обаяния, незаметного, но влиятельного и мощного, что тот излучал.              Убийца улыбнулся так вежливо, как мог, едва сдерживая порыв застыть на месте.              — Здравствуйте, мистер Манфред.              — Раньше ты бы назвал меня Карлом. — поддразнил старик добродушно.              — Я больше не ребенок.              Тон Карла изменился.              — Определенно. — сказал он мрачно. — Так скажи мне…кто ты тогда? Потому что я могу лишь с уверенностью сказать, кем ты не являешься. Ты не бизнес-аналитик из Онтарио.              Маркус стоял с боку от Коннора и не проронил ни слова — он уперто смотрел вправо, в сторону шахмат из дерева и латуни. Коннору стало интересно, насколько он проебался по шкале от одного до десяти, а мистер Манфред продолжал:              — Также ты не приемный сын инструктора по йоге. Любой след информации о тебе исчез сразу же после того, как ты оказался в приемной семье. — Карл говорил медленно, голосом человека, который хочет получить ответы. Искренние ответы. — Но…несмотря на все мои усилия, я нашел то, что появилось в то же время, что ты исчез. RK800, наемник и лучший из лучших. Некоторые беспринципные люди посмели заявить, что ты пришел сюда, чтобы убить моего сына.              Маркус обернулся и посмотрел на него.              Коннор почти почувствовал удар. Ему нужно тщательно подбирать слова.              — Сэр…четырнадцать дней назад они были бы правы. –небольшой ошеломленный вздох справа от него подкрепил это больше, чем его собственные слова. Коннор на самом деле это сделал. Он предал Аманду и агентство. — Мне дали контракт на убийство и отправили в это место, оставив личность цели неизвестной. Но когда выяснилось, что это Маркус…              — Ты внезапно изменил свою точку зрения?              Карл заслуживал уважения хотя бы из-за того, что именно он пытался сделать для безопасности своих сыновей, но все же, он закатил глаза, прервав его.              — Не совсем. Если бы Маркус был бы очередным криминальным бароном, у меня не было бы и капли сожаления о его убийстве, даже если бы он был дорогим другом. — уточнил он, только сейчас повернувшись, чтобы посмотреть в эти недоверчивые глаза. — Но это дало мне достаточный перерыв, чтобы спросить зачем и почему, и, как бы ни пытался, я не смог найти ни одной законной причины для контракта на голову Маркуса — проверки подноготной ничего не дали, круглосуточное наблюдение, показало, что он и мухи не обидит… Я не мог с чистой совестью убить невиновного.              — И это говорит мне убийца. — прокомментировал Карл, скептически подняв бровь.              Коннор ответил вызывающим взглядом.              — Вы знаете лучше меня, что обычно любой с контрактом на его голову вряд ли невиновен.              Старик задумался лишь на мгновение, затем пожал плечами.        — Туше. Продолжай.              Маркус ничего не говорил, и это честно говоря, чертовски напрягало его — куда хуже, чем пулевое ранение, что все еще не вылечено.              Он зашел так далеко, что можно уже не останавливаться.              — Чем больше я исследовал, тем меньше было смысла. Маркус не обидит и мухи, он просто добрый, талантливый человек, делающий все возможное, чтобы прожить хорошую жизнь и помочь другим прожить ее также… — Коннор прикусил нижнюю губу. — Я слишком поздно понял суть контракта: он ушел от своей фамилии, но именно это и подписало ему смертный приговор… Вы и Лео слишком хорошо защищены, но Маркус, который, наверняка, настаивает на минимальной защите и пытается справляться со всем сам, насколько может — уязвим. Он цель. И ваши враги хотят преподнести вам урок через него.              — Да, нам тоже это известно по большей части. — Карл устало потер виски. — Вопрос в том…что мне с тобой сделать?              — Подожди, ты знал об этом?! — Маркус вспыхнул, осознав, что его отец знал о наемниках. — Ты знал и даже не подумал мне об этом сообщить?              — Маркус…ты всегда так непреклонен, когда встает вопрос о…              — Одно к другому не относится!!! — художник почти зарычал, сжав руки в кулаки. — Моя выставка — мои ученики — мои ученики, пап. Мои ребята. Они подверглись опасности из-за меня.              Как бы то ни было, Карл выглядел искренне жалеющим о содеянном.              — Я знаю, сын. Мне жаль, что все так случилось.              Маркус раздраженно вздохнул.              — Саймон, — позвал он, — Осмотри рану Коннора и размести его в моей старой комнате. — Мне нужно немного поговорить с отцом.              Блондин перевел взгляд с одного Манфреда на другого, но Карл просто кивнул.              — Сделай, как велено. Нам действительно нужно поговорить.              Теперь Коннору понятно, что Маркус имел в виду под «головомойкой» в его смс-ке Норт — семейные проблемы это уже так себе, а теперь, представьте каково это, когда твой отец возглавляет крупнейший преступный синдикат в городе.              Он ранен, устал, болен и эмоционально истощен, поэтому он смиренно следовал за Саймоном и с трудом вспоминал, что нужно следить за любыми медикаментами, которые они могут ему подсунуть.              По крайней мере, сейчас у Хлои более спокойная ночь, чем у него, она развлекалась с милой дамой со стрельбища.              Хех, может быть, они выберутся из этого дерьма с парочкой новых друзей за пазухой, если выберутся живыми.