Самаэль в Москве

***

      — Ещё в прошлой жизни я слышала, что русские — довольно отсталая нация, но чтоб настолько… Да и жарковато здесь, у меня вон уже макияж потёк! — пожаловалась Иблис, с досадой глядя на свои пальцы, изукрашенные синими тенями, чёрной тушью и красной помадой.       В стремлении выяснить всю плачевность ситуации демоница огляделась, но никаких зеркал или даже водоёмов в радиусе километра не обнаружилось. Только раскалённый песок, камни, редкие колючки… Песок… Да ещё Самаэль с Амаймоном и Телом-Которое-будет-принадлежать-Иблис. Не то, чтобы жара могла доставить сильный дискомфорт Королеве Огня, но разве в Москве не должно быть, как минимум, холоднее?       Последний вопрос Иблис задала вслух. Самаэль, не имевший привычки объяснять всё прямым текстом, только хмыкнул и щёлкнул пальцами, но легче от этого не стало. Скорее, тяжелее, потому что вся прекрасная одежда Иблис (и ещё более прекрасное её отсутствие) в тот же миг исчезло. Скрылось под тонким, но прочным слоем аж двух балахонов, один из которых оказался блёкло-песочного цвета, а второй — грязно-коричневого. Два самых нелюбимых цвета Иблис.       — Эй, что за дела! — возмутилась Королева Огня, — Немедленно верни всё, как было!       — Сестрёнка, милая, — Самаэль, не поскупившийся для своего балахона на лазурь, пурпур и яркие, явно драгоценные камни, закатил глаза, — я скоро заработаю мозоли на языке, объясняя тебе раз за разом всю причудливость ситуации. Давай так: если ты не способна постигнуть суть моих действий, просто исполняй в точности мои указания. Не ошибёшься.       Иблис открыла рот да так и замерла, не понимая, какую мысль стоит озвучить первой. На языке вертелась пара ласковых в адрес цветовой гаммы одеяний, их формы и того факта, что они, похоже, — мужские. Опять! Но с этой эскадрильей мыслей спорила другая. Та, в которой обитали вопросы о чёртовой пустыне и о Москве, и о том, почему она — Королева Огня Иблис — должна таскаться по таким забытым Сатаной трущобам.       На песок упала чёрная капля, затем красная. Иблис провела ладонью по щеке.       — Твоё лицо теперь — всё равно что картины импрессионистов, — с улыбкой заметил Самаэль.       Он, паршивец, улыбался слишком часто и каждый раз иначе. Иногда Иблис посещала идея пронумеровать все виды его улыбок и составить целый каталог, но пожалуй личность брата никогда не занимала её настолько, чтобы взяться за этот труд. Кроме того, Иблис не умела рисовать. Даже не знала, кто такие импрессионисты.       А Самаэль улыбался на этот раз именно так, как мог улыбаться лишь человек в багрянце и пурпуре человеку в грязно-коричневых тряпках. То есть, с чудовищно раздражающим превосходством. Иблис скрипнула зубами.       — А по твоему лицу видно, что ты совершенно сбрендил. Чего ради ты притащил нас в эту дыру?       Самаэль удивлённо приподнял брови, и Иблис почувствовала, что ей нужна поддержка.       — Амаймон! Ну почему ты всегда молчишь, неужели тебя устраивает всё это? Вытащи язык из задницы и скажи уже, что думаешь. Ведь ты ж много всего передумал за это время, а если нет, то что же ты за чурбан!       Король Земли, тоже наряженный в коричневый балахон, смерил сестру безэмоциональным взглядом.       — Я думаю, нам с братом стоит побыть наедине.       — Наедине-е-е, — Иблис кокетливо подбочинилась, — как любопытно.       Самаэль весело хохотнул.       — У всех нас есть маленькие личные секреты, и то, что мы с Амаймоном делаем за закрытыми дверьми — отнюдь не твоё дело. А знаешь, что есть твоё дело?       Иблис застонала.       — Молчать и слушаться, не так ли?       — Называть меня мессиром, как договаривались.       — Ты серьёзно? Неужели от этого зависит, получу я желаемое тело или нет? Тебя так обижает моё обращение?       Иблис нравилось думать, что обижает. Расстраивает, бесит в не меньшей степени, чем бесит Иблис обращение Самаэля. Да, он — старший брат, но Иблис ничего ему не спустит, а он не станет использовать силу, чтобы подчинить её себе просто потому что он никогда так не поступает. Он делает так, что человек или демон приносит ему свою свободу на блюдце. Но с Иблис такие штуки не пройдут. И желаемое тело — не аргумент. То есть, аргумент, конечно, но не настолько сильный.       Проблема в том, что Самаэль слишком хорошо скрывает свою обиду, если эта обида есть. Иблис мечтает, что однажды он взбесится не на шутку, но пока что бесится она.       — Просто скажи это ещё раз, но в конце добавь слово «мессир», — предложил демон.       — Что именно сказать ещё раз?       — Что угодно.       — О, с радостью! Ты съехал с последнего ума… мессир.       Иблис очень старалась, но не споткнуться на «мессире» оказалось невозможно. А потом вдруг стало смешно и с формулировки, и с самой себя. Самаэлю тоже стало смешно.       — Понимаешь теперь?       — Понимаю, почему вместо того, чтобы требовать от меня вежливости, ты требуешь называть тебя мессиром.       Демон удовлетворённо кивнул.       — Я рад, что хоть что-то да доступно твоему пониманию.       А затем он отвернулся, устремив задумчивый проницательный взгляд куда-то вперёд, просто за одно мгновение переключил внимание с сестры на что-то совсем иное и куда более важное.       — Где-то там Веельзевулу приходится совсем несладко.       — Что-о-о? — Иблис подпрыгнула на месте, но вовсе не из-за горячего песка, — Но разве Веельзевул не в Москве?       Самаэль хмыкнул.       — Не волнуйся, скоро мы отправимся в твою ненаглядную Москву, а пока что нужно выручить младшенького, древние иудеи очень недолюбливают кошек (1).       — Древние иудеи??? — Иблис подпрыгнула во второй раз и едва не осела на песок, — Как твой глобус смог перенести Веельзевула в…       — Есть ещё вопросы относительно гардероба?       Иблис захлопнула рот. Она очень хорошо помнила, что мужское туловище в женском хитоне на территории древнего Израиля окажется в считанные секунды побито камнями.       — Как же нам спасти Веельзевула… мессир?       — Для начала необходимо его найти. Вот и займись этим, сестрёнка, а у меня дела.       — Что? Мне искать Веельзевула здесь одной? — Иблис с трудом удержалась от третьего прыжка.       — Пожалуй, да. Сначала я планировал дать тебе в напарницы Геллу, но теперь передумал.       И демон обнял служанку за талию широким хозяйским жестом. Жалобно звякнули монеты на бёдрах, лодыжках и в волосах красавицы. Для Геллы Самаэль расщедрился не только на наряд холёной наложницы, прикрытый воздушной шёлковой и непроницаемой для постороннего взгляда накидкой, но и на сурьму для глаз, на огромные сверкающие серьги. Оказавшись в объятиях аристократичного демона, девушка зарделась, и Иблис прочитала в выражении её лица абсолютную очарованность всем этим восточным колоритом. Браслетами на запястьях и предплечьях, кольцами на своих пальцах и на пальцах демона-аристократа, расшитыми тканями, кожаными сандалиями да и в целом пустыней, которая явно ассоциировалась с жаркими танцами, горящими похотью очами и огромным куполом звёздного неба по ночам. Иблис едва не зарычала, наблюдая сардонически-бархатный взгляд, которым старший брат пожирал её будущее тело.       — Да, мессир, должна признать, вы были очень внимательны, когда заметили, что мне нужна напарница. Это действительно так. Причём, мне страшно необходима именно такая напарница.       Схватив Геллу за локоть, Иблис вырвала её из цепких рук брата, всей сутью надеясь, что вежливость, проявленная обычно такой строптивой демоницей, побудит Самаэля не возражать. Не мешать сестре забрать с собой это прекрасное тело, которое она так хочет. Во взгляде Королевы Огня проскользнуло что-то умоляющее, и это не укрылось от Самаэля. Кто бы что ни думал о её поведении, но Иблис представляла размеры могущества старшего брата и, как ни странно, знала о существовании невидимой границы, которую никому не позволено пересекать. Она и не пересекала. Могла назвать брата кретином, понимала, что это нестрашно. Но вот, если Самаэль заберёт Тело, перечить второй раз Иблис не решится.       Не забрал. Дал отмашку, мол, приступайте к делу. Всё ещё удерживая явно расстроенную Геллу, Иблис огляделась.       — А куда нам идти-то?       — В Капернаум, — Самаэль ответил рассеянно, явно размышляя о постороннем, но Иблис это интересовало лишь в той степени, в коей результаты его мозгового штурма способны осложнить ей жизнь.       — В Капернаум это налево или направо?       — Это вниз, дорогая сестра.       Только после этих слов Иблис заметила, что стояли они на некоем возвышении вроде скалы, которая резко обрывалась всего лишь через каких-нибудь двадцать шагов. Как завороженная, Иблис приблизилась к самому краю и опешила: внизу, от подножья скалы и до самого побережья раскинулся город, каких уже много веков нигде на Земле не существовало. Множество одноэтажных домиков из чёрного кое-где измазанного глиной базальта теснились почти вплотную друг к другу и разделялись только узкими улочками, на которых едва-едва могли разъехаться две повозки. Иблис, которой ещё не доводилось путешествовать во времени, с отвисшей челюстью наблюдала за снующими преимущественно такими же, как она, песочно-коричневыми фигурками; за простейшим транспортом и разнообразными мулами и ослами, которым надлежало его тащить; за женщинами, сушащими рыбу прямо на плоских крышах домов; за мужчинами, трудящимися во дворах своих жилищ, то как плотник, то как кузнец.       На побережье тоже царило оживление. Иблис сумела рассмотреть, как сразу четыре парусных лодки оторвались от берега и двинулись в море. По сетям на их борту демоница догадалась, что это рыбаки.       — Может ли это быть… — едва слышно пробормотала Королева Огня и обернулась, чтобы увидеть старшего брата и хотя бы мысленно вернуться в двадцатый век, но на засыпанном песком и колючками обрыве теперь стояли лишь она сама да её будущее тело.       Поток мурашек пробежал по коже Иблис. Растревоженное воображение тут же нарисовало чудовищную картину: коварный Самаэль бросил их обеих в древней Галилее, отомстил за все грубости и оскорбления, нанесённые ему сестрой. Чем дольше Иблис об этом думала, тем более вероятной казалась ей эта версия. Конечно, никакого Веельзевула здесь нет, он в Москве, туда перенёс его глобус. Туда же отправились теперь и Самаэль с Амаймоном, а она — Иблис — и её вожделенное тело будут вечно бродить по одному из ключевых для Библии городов, разыскивая чёрную кошку среди чёрных домиков, где её нет…       Иблис прошиб холодный пот, несмотря на всю жару. Шутка вполне походила на одну из тех, что мог провернуть Самаэль. Его стиль, его проклятый почерк! Иблис так хотела это тело, но теперь оно будет для неё, как локоток — близок, да не укусишь. Иблис так хотела быть полноценной женщиной и действительно теперь ходит в подобии платья, но в древней Галилее, где это — мужская мода. Чёрт, чёрт, чёрт…       Медленно, как на шарнирах, Королева Огня повернула голову к своему будущему телу. Гелла вздрогнула, побледнела и, наконец, попыталась вырвать свою руку из мощной хватки демоницы, да куда там.       — Пожалуйста, не смотрите на меня так, вы меня пугаете, — попросила девушка, чуть не приседая от страха.       Это несколько отрезвило Иблис. Что бы там ни было, она — Королева Огня — не может показать слабость перед жалкой человеческой рабыней. Если Самаэль надумал превратить её жизнь в ад, то уж на Гелле она отыграется по полной программе. Демоница выпрямилась, смерила девушку презрительным взглядом и отбросила её руку.       — Следуй за мной, не отставай и только попробуй попытаться сбежать. Учти, я могу вырвать тебе душу, совершенно не повредив тела.