***
Через несколько часов пути солнце наконец выглянуло наружу, едва не вызвав у эотасианцев с Рено экстаз. Дорога впереди пробивалась через густые, отливавшие золотом травы, окруженные со всех сторон звенящим и поющим перелеском. Наступающий день казался таким стерильно прекрасным, что через некоторое время Этьен все же не выдержал. Вдохнув побольше воздуха, он мигом поравнялся с Дарелом и впился в него совершенно немилосердным взглядом. Тот, мельком на него обернувшись, самозабвенно покуривал не весть откуда появившуюся трубку. — Опа, какие люди. Утречка, сайфер. Как тебе пол в подвале? Задницу не отлежал? — Оставь свои дебильные шутки при себе, мил человек, — раздраженно проговорил Этьен, вперившись глазами в идущего впереди Рено, спустя мгновение начавшего неприлично громко смеяться после чьих-то слов. — У тебя закурить есть? Дарел, выпустив наружу облачко дыма и отведя от губ трубку, удивленно в нее вгляделся. — Ну, как видишь. Только трубка-то у меня одна. — Ой, да ладно, а я и не заметил. — Этьен закатил глаза. — Будь так добр, дай затянуться. — Да ты чего это, — недоуменно выдал Дарел. — Ты хоть курил когда-нибудь? — Тебе-то какая разница. Я тебя человеческим языком прошу: дай покурить. — Ну, дело твое. — Дарел неуверенно протянул ему трубку. — Только вот если… Этьен, втянув в себя как можно больше дыма, тут же спазматично закашлялся, едва удержав равновесие. Дарел, покачав головой, деликатно взял свою трубку у него из рук. — Чесслово, Этьен. Из тебя не сайфер, из тебя какой-то шут гороховый выходит. — Оставь… свои дебильные… — Ладно-ладно, уймись, — хохотнул Дарел, протерев мундштук тканью плаща и затянувшись. — Что это тебя курить-то потянуло? Кашляя еще с полминуты, Этьен наконец выпрямился, придерживаясь за чужое плечо. И тут же посмотрел на Дарела взглядом донельзя оскорбленным. — Не твое дело. — Ну, трубка-то моя. Значит, и дело мое. — Для храбрости, — спустя несколько мгновений =выговорил Этьен, глядя в сторону. Дарел тут же шумно усмехнулся. — Надо же. Для храбрости, значит. Я-то думал, сайферам такая глупость для храбрости не требуется. — У меня ощущение, что ты сайферов за людей вообще не считаешь. — Ну, почему. Людьми-то вы люди. Только с прибабахом. — Вот спасибо, — огрызнулся Этьен. — Наконец-то я понял, кто я и что со мной не так на самом деле. Вся моя жизнь, полная самокопаний, шла именно к этому моменту. Думаю, теперь мне остается только найти ближайшую скалу и смело с нее сигануть. Бывай. Дарел кратко улыбнулся, глядя вслед быстро уходившему вперед Этьену. Хотел было что-то сказать, но вместо этого лишь махнул ему вслед рукой, покуривая свою трубку. Этьен, добравшись до круга облепивших Люта эотасианцев, среди которых весело шагал и Рено, решительно схватил того за плечо, потянув назад. Рено, инстинктивно высвободившись, резко отшатнулся, задев кого-то из группы. Все резко остановились, обернувшись на Этьена. — Нам надо поговорить, — тихо сказал он Рено. Тот устало вздохнул. — Это совсем не может подождать? — Нет. Отойдем. Покачав головой, Рено улыбнулся эотасианцам. Затем все-таки послушно пошел за Этьеном. Когда они отошли, группа неспешно продолжила путь. Этьен остановился только тогда, когда голоса эотасианцев перестали быть слышны окончательно. Он обернулся, глядя на Рено очень неуверенно. Не зная, как себя следует вести. — Ты что-то хотел? — с легким раздражением спросил Рено, воспользовавшись чужим замешательством. Этьен усмехнулся. — Да, спасибо, Рено, я отлично выспался. Очень приятно знать, что ты интересуешься. Внутри, конечно, в какой-то момент стало холодно, да и я отлежал задницу, но в целом все отлично. А, песня? Да, спасибо. Безумно рад, что тебе понравилось. Рено, потерев пальцами переносицу, тяжело выдохнул. — Прости. — Мне кажется, — Этьен недовольно махнул рукой на идущих впереди эотасианцев, — ты забываешь, с кем путешествуешь. — Ну, — непринужденно улыбнулся Рено, коротко обернувшись, — сейчас оба мы путешествуем с ними. Не понимаю, чем ты недоволен. — А, так теперь мы идем с ними? Вот здорово. Ой, слушай, а ты никого не забыл об этом уведомить? Меня, например? — А тебя, — нахмурился Рено, — в этом что-то не устраивает? — Да, не устраивает. Мне кажется, по совершенно очевидным причинам. Я даже не знаю, куда они идут. — Да ради рассвета, я вот до сих пор не понимаю, куда идешь ты. А наши новые друзья идут в Редсерас. И они, заметь, сказали мне об этом сразу, когда я их спросил. Этьен сжал руку в кулак. — До меня правда не доходит, чего ты так взбеленился, — продолжал Рено, закусив в какой-то миг губу. — Мне казалось, вы обо всем договорились с Лютом. Даже если нет, думаю, свой путь ты спокойно можешь продолжить один. Потому что я вот хочу идти с ними. Этьена словно прошибло током. — Но… как же… — Голос у него неожиданно дрогнул, и он тут же поспешил прокашляться. — Я не понимаю. Ты знаком с ними всего ничего, а со мной шел целых два дня. И все равно… Все равно их ты называешь друзьями, а я, получается, для тебя просто пустое место? Рено вдруг улыбнулся. — Ты что же это, ревнуешь? Отвернувшись, Этьен не ответил. — Ну, знаешь ли, — Рено вновь нахмурился, — за эти два дня я от тебя ни одного доброго слова не услышал. А они радушно предложили взять меня с собой и вели себя все время по отношению ко мне очень мило. И если ты тут и решил заговорить о пустом месте, то знай, что в твоей компании это я себя пустым местом все время чувствую. Так что я скорее уж пойду с ними, чем с тобой. Этьен отошел на шаг в сторону, быстро скрестив руки на груди. Лицо его вдруг исказилось. Рено вздохнул. — Ну, если это все, что ты хотел… Я пойду. Хорошей тебе дороги, если ты решил уходить. Рено и впрямь развернулся и пошел обратно к эотасианцам. Этьена едва не начинало трясти. — Подожди. Он нагнал Рено несколькими быстрыми шагами. Хотел положить ему руку на плечо, но сдержался. — Послушай. Я вовсе не это имел в виду. Я просто… Ох, Хель. — Этьен отвернулся от с интересом смотревшего на него Рено, сделал несколько резких вдохов. Отчего-то ему опять захотелось курить. — Ладно. Слушай, я такого раньше никому никогда не говорил, поэтому мне очень сложно. В общем, нет, для меня ты не пустое место, и мне очень... стыдно из-за того, что ты начал так думать за время нашего знакомства. Мне просто очень сложно общаться с людьми. Я… Я не знаю, у меня в жизни-то и друзей никогда не было. А ты за два каких-то дня… Ох, боги. В общем, я очень хотел бы считать тебя своим другом. Я не знаю, как надо себя вести с друзьями, и мне правда все это очень сложно, но я постараюсь больше не позволять тебе чувствовать себя пустым местом. Такое вот дело. До этого подозрительно щурившийся, Рено вдруг словно бы просиял. — Ну, знаешь, — с улыбкой выдохнул он, — если это не какая-то твоя уловка, то я поражен. Я даже и подумать не мог. Ты ж весь такой обычно грубый, холодный… Но не суть. Я буду рад считать тебя своим другом. Если ты готов идти с нами в Редсерас. Этьен, почувствовавший на какой-то миг невероятное облегчение, неожиданно замялся, снова отвернувшись. — А ты точно так хочешь в Редсерас? Там ведь сейчас наверняка хаос еще больший творится, нежели тут. Да и, понимаешь ли… Мне не будут там рады. — Конечно, хочу, — улыбнулся Рено, мягко положив ему руку на плечо. — Лют сказал, что устраивает все это не в первый раз, так что, думаю, он знает, что делает. К тому же, я уверен, мы найдем способ сделать так, чтобы ты устроился там без проблем. Хорошо? Изнутри его решительно что-то укололо, и Этьен едва не вздрогнул. Но, взглянув на лежавшую у него на плече ладонь, вместо возражений только тяжело вздохнул. — Как скажешь. Рено тепло улыбнулся, убрал руку с его плеча и весело зашагал обратно к удалявшейся группе. — Ну, вот и замечательно! Думаю, именно это и было бы угодно Эотасу. — Только вот не надо приплетать сюда Эотаса, — усмехнулся Этьен, неуверенно сделав шаг следом.***
Первым делом Рено решительно заявил Этьену, что наладить отношения с остальными эотасианцами — это самое важное из того, чем они сейчас должны заняться. У Этьена внутри даже не нашлось сил спорить, хотя от идеи его откровенно подташнивало. В итоге попытки разговорить эотасианцев привели ровно к тому, чего Этьен и ожидал. Единственное, чего от него хотели в этом подобии общения, было постоянное поддакивание любому брошенному ему слову, иначе Рено мгновенно начинал смотреть на Этьена так, словно тот лично взорвал Вайдвена на том треклятом мосту. Но, к несчастью, помимо этого у эотасианцев спустя некоторое время обнаружился и другой интерес относительно Этьена. Решительно ему неприятный. — Так ты это… Из Редсераса, получается? Этьена передернуло. — Ммм… Было такое, да. Припоминаю. — Надо же! — воскликнул кто-то. — И родня у тебя там, получается, есть? — Ммм, — скривился Этьен, — смотря что вы понимаете под родней… Рено решительно ткнул его в бок. — Ой. Ну, да, есть. Конечно же. — Вот это новости! А где? — А смогут они нас принять? Ну, на пару дней хоть? — А это они тебя на лютне играть научили? Если бы Этьену сейчас предложили продолжить этот разговор или снова пережить свой недавний кошмар, то выбрал бы он определенно последнее. — Слушайте, — он раздраженно потер переносицу, — у меня это… Как бы сказать… Не те отношения с родственниками, чтобы просить их приютить у себя моих случайных знакомых. Или вообще с ними пересекаться. Столько опечаленных рож эотасианцев в последний раз Этьен видел, пожалуй, только в лагере Вайдвена. Когда солдатам сообщали, что часть пайка унесла с собой сошедшая давеча снежная лавина. — Какая жалость, — с прискорбием заметил кто-то. Благо, после этих слов замечать Этьена перестали, словно по волшебству. Когда он отполз в хвост их маленькой колонны, Дарел больше не курил. Вместо этого он увлеченно что-то потягивал из кожаного бурдюка. Этьен пристроился с ним рядом, злостно скрестив руки на груди. — Горло промочить дашь? Дарел громко усмехнулся. — Да я бы дал. Только боюсь, как бы не вышел тот же эффект, что после трубки. Этьен сплюнул куда-то в сторону. — Не очень-то и хотелось. — Ладно-ладно, только не начинай кукситься. Этьен отпил из бурдюка. Инстинктивно захотел выплюнуть пойло, но он сдержался. Внутри оказалось рисовое вино. — Надо же, — хохотнул Дарел. — Ты, оказывается, девственен не во всех отношениях. — Несмешно. Я пытаюсь больше не пить. Уже день как. — Надо же. Так молод, а уже в завязке. Прошлись молча. Эотасианцы впереди все так же демонстрировали веселый настрой, кудахтая, словно обитатели курятника. Спустя некоторое время вернулся Берас, яростно пережевывая кого-то окровавленной пастью. Этьен благосклонно потрепал его между ушей. — Хороший пес, — сухо проконстатировал Дарел. — Сильный, жилистый. С мощными лапами. — Ты это к чему? — Да так. Напомнило о всяком. — Я помню боевых псов Вайдвена, — выдохнул спустя некоторое время Этьен, продолжая поглаживать Бераса по холке. — Совершенно неуправляемые шавки. Всегда поражался тому, сколько жратвы в них вмещается. — И тому, как они всегда голодны. Ты тоже там был? — Да. Но мы, кажется, оказались тогда по разные стороны баррикад. — Я догадался. — Дарел отхлебнул из бурдюка. — Но это не так важно. Сейчас ведь мы на одной стороне. — И это радует. Дарел едва заметно улыбнулся, выпил еще, протянул бурдюк Этьену. Тот, вздохнув, отпил тоже. — Куда вы с твоим дружком идете? — С вами. — Ох. — Дарел нахмурился. — Плохо. Я думал, у вас свои дела. — Почему плохо? — Да так… Сложно объяснить. Просто мы — не лучшая компания. — Это я уже заметил, — улыбнулся Этьен. — И все-таки я не пойму, почему ты сам идешь с ними. На самом-то деле у вас не так много общего. — Ну, как бы сказать… У нас с Лютом есть пара нерешенных вопросов. — Ах, так вы — друзья? — Нет, — быстро усмехнулся Дарел, — вовсе нет. — Ну, как скажешь. Этьен не любил вспоминать время, когда он выпивал в предпоследний раз. Слишком много неприятных событий этому предшествовало. И, тем не менее, сейчас он как нельзя ясно осознавал, что выпить ему хочется. Они шли дальше. Солнце поднялось к зениту; над округой встал жаркий, душный воздух. От бывшей здесь некоторое время назад влажности не осталось и следа. Погода начинала клонить Этьена ко сну. А в таком состоянии, как он нередко за собой замечал, в нем отчего-то просыпалось желание пооткровенничать. — На самом деле, — начал он, передавая практически опустевший бурдюк обратно Дарелу, — мне по большому счету совершенно начхать на всех этих твоих дружков. Я бы вас за пару миль обошел, если б пехал один. Терпеть не могу таких вот безмозглых фанатиков. — И все ж ты здесь. — Ага. И меня это, знаешь, жутко раздражает. Прям невыносимо. — Ну, — пожал плечами Дарел, — повернуть никогда не поздно. — Не-не-не, ты не понимаешь. Как бы это попроще объяснить… Ладно, Хель с ним. Не хочу я этого идиота просто здесь оставлять. Лют, придурок этот, вряд ли вашу шайку до добра доведет. А я жить нормально не смогу, если узнаю, что Рено из-за этих кретинов во что-то вляпался. Дарел резко помрачнел. Вылакал из бурдюка последние несколько капель, со вздохом убрал его за пояс, рядом с болтающимся в ножнах мечом. — Тогда вам действительно лучше уйти. Таких вот размеров группы преступников всегда на виду у законников. А если вы пойдете вдвоем, вам и попасться будет сложнее. Тем более с таким-то псом под боком. — Да… Ты прав, конечно. Но ему, — Этьен кивнул вперед, — это объяснить будет сложно. Дарел сплюнул. — Этьен. — Чего? — Ты сам-то веришь в Эотаса? — Не-не, — хохотнул Этьен. — Ну… Я не знаю. После Вайдвена всякое желание отпало, если честно. — Ты тут такой не один. — Дарел кивнул вперед. — Они вон вообще с Вайдвеном дел никаких иметь не хотят. Однако ж верят. — Ну, идиоты. Чего с них взять? — Да на самом-то деле нет. Нет, то есть, идиотами-то они идиоты, конечно. Но тут ведь даже не в богах вопрос. Этьен зевнул. Совершенно ненамеренно. — И в чем же тут тогда вопрос? — В идеалах. — Вслед за Этьеном зевнул и Дарел. — Кому что ближе, то и выбирают. Эти вон верят в искупление. Я верю в закон. Ну, большей частью. — Ты же в синтез веришь. Между Эотасом и Магран. — Пф. — Дарел фыркнул, потирая рукой затылок. — Не знаю, Этьен. Люди просто дали имена красивым понятиям. Зачем называть искупление Эотасом, зачем называть очищение Магран, если можно следовать и тому, и тому и не бухтеть лишний раз? Этьен молчал некоторое время, увлеченно пиная придорожные камешки. — А ведь ты — умный мужик, — вздохнул он в конце концов. — Может, если бы кто-то вроде тебя сидел где повыше, то никакой Войны Святого в итоге и не было бы. — Была бы. — Дарел хмыкнул. — Потому что иногда имена перерастают те понятия, для которых были созданы изначально. Этьен несдержанно усмехнулся, но во взгляде у него отразилась на короткий момент горечь. — И тогда некоторым богам приходится надирать задницу. Дарел шумно расхохотался. Затем, все так же не переставая смеяться, приблизился к Этьену и панибратски положил ему руку на плечи. Этьен, до сих пор будучи слегка навеселе, этот жест проигнорировал. — Неглупый ты все-таки парень, — улыбнулся Дарел, заглядывая Этьену в самое лицо. — Быстро схватываешь. У нас таких ребят не хватает. Этьен нахмурился. — Где это — у вас? — Ну так ведь в армии. — Дарел сощурился, перешел практически на шепот. — Ты как будто сразу не понял. Остановившись, Этьен резко от него отстранился. — О чем это ты? — Все-таки не понял. — Дарел, также остановившись, вздохнул. — Ты правда что ли думал, что я с этими кретинами шляться буду исключительно по доброте душевной? Рука у Этьена сжалась в кулак. Обернувшись на идущих впереди эотасианцев, он вдруг вздрогнул. В один миг от его легкой нетрезвости не осталось и следа. — Да Магранова ж задница, Дарел... — Этьен, на миг зажмурившись, потер пальцами виски. — Что здесь вообще происходит? Дарел, усмехнувшись, скрестил на груди руки. — Серьезные вещи здесь происходят. Если хочешь, можешь поучаствовать. Если не хочешь — проваливай. — Да мать твою! — вспыхнул Этьен. Идущий рядом Берас застриг ушами. — Почему ты не сказал ничего раньше? — Тогда было слишком рано. — Дарел поднял голову, взглянув на проглядывающее сквозь облака солнце. — А сейчас — самое время. Но ты это... Ты не серчай особо. Ты ж со мной. Тебе ничего не будет. — Пламя, да не во мне же тут дело! — Этьен нервно оглянулся на эотасианцев впереди, пытаясь высмотреть среди них Рено. — Я же здесь, сука, не один! Дарел вздохнул. Усмешка медленно сошла с его лица. — Сколько ж с тобой все-таки мороки... — тяжело выдохнул он, дотронувшись пальцами до переносицы. — Ладно, проваливай со своим ненаглядным. Вас двоих не хватятся. Только за тобой должок будет. — Кто не хватится? Армия-то? — Ну ты и дурак, — усмехнулся Дарел. — Иди уже, не теряй времени. Этьен инстинктивно сделал несколько шагов вперед, затем резко обернулся. Посмотрел на Дарела очень неприветливо. — Если все это в итоге обернется для нас с Рено каким-нибудь дерьмом, то я тебя, знаешь ли, и в следующей жизни достану. Дарел рассмеялся. — Буду рад такой встрече.