***
Нао чувствовала холод в теле, понимая, что находится на грани, девушка заставила себя открыть глаза. Тьма окружала её, где-то вдали находился приятный свет, оттуда чувствовалось и тепло. Узумаки слегка скорчилась от боли, осознавая, что двигаться не сможет… Очень больно. От каждого шага, движения отдавало болью в сердце, а также вся СЦЧ заставляла её испытывать боль. Нао усмехнулась, опуская взгляд на ноги. Она сама привела себя ко всему этому… Узумаки понимала, что совершила очередную ошибку, но этого уже не исправить, значит, нужно идти дальше и исправлять то, что ныне возможно. Самое главное — спасти Мадару… Усмешка появилась на её лице еле заметная, действительно, она спасла его… Это было скорее подсознательное желание, нежели осознанное. Вдруг всё вокруг стало меняться, перед ней возникла красная тонкая нить, она словно вела её куда-то. Нао внимательно следила за всем окружением, которое менялось, это точно возле Конохи. Вдруг путь завершился и Узумаки увидела маску… Маска Шинигами! Тело девушки пробило на дрожь, потому что она понимала, что эта вещь спасёт её! Нужно было добраться до этого храма, лидер Ликориса нахмурилась, вновь оказываясь во тьме. Шинигами-сама спасает её? Если это так, то превосходно, он всегда оберегал её, разве нет? Нао обожала хранителя их клана. — …Нельзя… Ей нельзя сдаваться. Нао прикусила нижнюю губу до крови, делая маленький шаг вперёд, нужно добраться до света, как тогда, когда малявка Мари пробудила её. На этот раз… Узумаки будет сражаться до самого конца и выживет ради того, чтобы дать ему ту минуту, чтобы он сказал то, что желал. Прикрыв глаза, красноволосая почувствовала, что было очень тяжело открыть их, но чувствуя вкус железа во рту, она продолжила на одной силе воли, сквозь боль и через собственные приглушенные крики, Нао продолжала идти вперёд.***
Цунаде была удивленна, когда её неожиданно нашли мужчины из клана Узумаки, быстро подхватив за собой и крича, что их лидеру необходима её помощь, причём срочно. Конечно, все пять каге не могли сорваться, Гаара нахмурился, однако Шого его успокоил и приказал продолжать работать с альянсом, потому остальные каге отправились на поле битвы. Сенджу хмуро смотрела на парней, её напугало то, что клон Нао вдруг скорчился от боли и исчез, потому что подобное было впервые, на памяти женщины. И вот теперь, когда ей сказали о том, что Узумаки нуждается в медицинской помощи многое значило… Неужели Мадара убил её крестницу? Быть того не может… Но, карие глаза прищурились, показывая волнение и холод, Цунаде не даст ей сдохнуть. Они очень быстро добрались до нужной точки, где женщина с ужасом увидела дочь Минато и Кушины в отвратительном состоянии, поддерживаемое двумя медиками, которых она когда-то отправляла в Коноху для операции с Учиха. Бледная кожа, сухие и столь же бледные губы, пот стекал по её лицу, она кашляла кровью. Цунаде прикусила губу, тут же принимаясь за работу и стараясь помочь ей, но с удивлением обнаружила, что это ранение очень схоже с тем, что было, когда она впервые встретила эту наглую девчонку… СЦЧ была повреждена, но достаточно близко к сердцу, потому риски были намного страшнее, чем тогда. Её температура сильно упала, заставляя Сенджу чувствовать страх. Неожиданно для всех, спустя полтора часа, янтарные глаза слабо раскрылись, губы прошептали: — Храм… маска… — Узумаки кашлянула, по краям губ появилась кровь. — Шинигами… надо… — Кагами, который выслушал всё, тут же нахмурился, сжав руки в кулак и с трепетом глянув в глаза принцессы клана, понимая, что это единственный способ, но… оно стоило этого? — Цунаде, где сейчас находится храм масок клана Узумаки? Знаешь такой? — спросил мужчина, прикрывая глаза и чувствуя тревогу. — Да… На окраинах Конохи. — Немедленно собираемся! — приказал Узумаки, тяжело вздыхая и раздавая всем приказы, собираясь взять с собой только придурка Шого, Карин-чан, Ха-куна и Цунаде. — Мы отправляемся в храм, нам нужно как можно скорее заполучить маску. — Хай!***
— Ну что же, начнём! — произнёс Орочимару предвкушающим тоном, снимая с себя плащ. В это время война активно продолжала идти, а Мадара всё не мог найти того момента, когда абсолютно всё можно было завершить, ублюдок Куро Зецу скрывался в неизвестном месте, помимо этого нужно было сражаться с этими сопляками… Саске и его команда пришли в храм масок клана Узумаки, где собирались призвать четырёх хокаге, чтобы Учиха смог прояснить собственные вопросы. Орочимару надел на себя достаточно жутковатую маску Шинигами, после чего его тело окутала мощная чакра. За его спиной появился образ Шинигами, это существо, напоминающее демона, в белом кимоно. На его лбу были длинные красные рога, слегка фиолетовая кожа, седые волосы и во рту танто. Цветная радужка глаз у него были жёлтого пронзительного цвета, а остальная часть была чёрного… Вдруг бог смерти вспорол себе живот, Орочимару вскрикнул, из его живота выплеснулась кровь. Из раны бога вылетели сгустки чакры, один из них остановился на руках ученика третьего хокаге. — Джуго, Саске, Суйгецу, приготовьтесь. — напряжённо произнёс мужчина, снимая маску Шинигами с себя. Его бледное лицо покрылось потом. Джуго направил в тело Саске природной чакры, после этого из тела Учиха вылезли белые Зецу, которые следили за ним. — Техника воскрешения!***
Нао почувствовала странную ауру, но очень знакомую. Девушка слабо открыла глаза, перед ними всё было разрушено, она не понимала где находится, пока не услышала шум. Ранее, Кагами оставил медиков и Шого здесь, а сам отправился в храм, дабы забрать маску, какого же было его удивление и отвращение, когда он увидел придурка Тобираму, а также трёх других каге. Однако, это было не то, что ему нужно, мужчина нахмурился, но не стал снимать свою маску, вместо этого нагло произнося: — Отдай маску бога смерти, мелочь. — смотря на притихшего Суйгецу, в руках которого была та самая вещь, произнёс Узумаки, вытягивая руку. — О, а ты разве не из банды Нао-химе? — заинтересованно спросил Сенджу старший, подходя ближе к мужчине. — Нао-химе в опасности, мне нужна эта маска. — серьёзно смотря в тёмные глаза первого хокаге, предельно честно произнёс Кагами, понимая, что лучше идти на уступки, ради его глупой госпожи. Однако, этот придурок Тобирама, ударил по стене, заставляя ту сломаться… — Ты всё такой же идиот. — Нао-химе? — заинтересованно спросил Орочимару, наклоняя голову, он прекрасно помнил о связи той девчонки с основателями деревни, но не ожидал, что будет кто-то ещё, а также того, что она пострадает. — Что с ней случилось? — Хер его знает. — пожал плечами мужчина. — Давайте скорее, она тут, достаточно отдать ей маску. — Разве маска не навредит ей больше? — хмуро спросил Саске, забирая эту самую маску и направляясь к красноволосому. — Она не станет умирать сейчас, потому что её отото в опасности, а также этот полудохлый Учиха. — фыркнул мужчина, забирая маску и вылетая обратно наверх под ошарашенные взгляды остальных. — Мадара тоже жив? — Какой отото? — Хаширама недоумённо посмотрел на пустое место, где раньше стоял тот мужчина, которого он пару раз замечал рядом с Нао-химе. — Узумаки Наруто. — ответил ему Орочимару, предлагая им подняться наверх. — Не помню его. — Тобирама кивнул в знак поддержки этого, однако, никто не заметил, как расширились голубые глаза четвёртого хокаге. Минато сжал руку в кулак, его сердце, хоть и мёртвое, забилось быстрее. Душа трепетала, неужели эта девушка, которой нужна маска — это его старшая дочь? Вполне возможно! Намикадзе помнил, что рассказывал его сын про свою старшую сестру, потому был в некотором сомнении, но знал, что сможет точно определить её, иначе он не был бы её отцом. Вздохнув, мужчина собрался духом и последовал за остальными. Кагами сразу, как только выбрался из храма, подошёл к очнувшейся Узумаки и протянул ей маску, замечая как краешек её губ слегка поднялся. Ясно дело, что тут всё смутно, как всегда, но стоило доверять её планам, которые хоть и бывали очень рискованными, но действующими. Нао дрожащей рукой взяла маску, надевая её, всё это происходило медленно из-за того, что силы покидали её. Однако, как только лидер Ликориса одела маску бога смерти, её тело окутала мощная чакра, заставляя всех разойтись по сторонам, за спиной девушки появился Шинигами. Нао какое-то время просто валялась на земле, чакра продолжала окутывать её тело, и лишь Цунаде с ужасом заметила, что эта девушка поглощает чакру Шинигами! Когда Нао лечили, она поглощала чакру, но… Бог смерти ведь не мог лечить её? Почему Узумаки так легко пожирала чакру этого существа? Спустя минут десять, когда уже и четыре хокаге в сопровождении команды Саске поднялись наверх, чувствуя жуткую ауру, это не только Ки Шинигами, но и чья-то ещё, лишь Тобирама и Хаширама узнали это. Жажда крови окутала тело Узумаки, сгущая тёмные краски над её телом, пока бог смерти не начал двигаться — девушка поднялась. Нао пропустила смешок, один, второй, а после залилась громким смехом, схватившись за живот. Её окутала жажда крови, сознание слегка помутнело, что было нормальным для того, что она сделала, ведь маска бога смерти вам не простая шутка. — Это… — ониксовые глаза Учиха распахнулись, он узнал в этой девушке свою подругу, — Нао? — Да. — кивнул Хаширама серьёзно смотря на смеющуюся девушку, которая вдруг застыла, словно думая о чём-то. — Шинигами, — её голос раздался резко, слегка напряжённо и раздражённо, — я понимаю всё, но ты уж извиняй, тебане. — ухмылка появилась на её лице, а Минато распахнул глаза, это действительно была его дочь! В подсознании девушка перекинулась парой фраз с богом смерти, который раздражённо отметил, что она торопится на тот свет и защищать ему вечно приходится её душу. Нао поблагодарила его, а после выслушала ещё пару «ласковых» слов, заканчивая слушать его бред и говоря лишь то, что воспользуется его силой совсем чуть-чуть. Янтарные глаза широко распахнулись, когда Шинигами начал впитываться обратно в маску, с удивлением, Орочимару обнаружил, что она вполне способна контролировать эту маску… Нао фыркнула, разминая шею и руки. — Я прямо сейчас убью его, даттебане! — злоба отразилась в её голосе, девушка сжала руку в кулак, поднимая её перед собой. — Нао… — Цунаде ошарашенно смотрела на неожиданно возрождённую, словно феникс, Узумаки. — Ты чёртова идиотка?! Какого чёрта ты пользовалась чакрой?! — А, мне нужно было спасти Дару-куна. — девушка слегка напряжённо коснулась шеи, осознавая то, что успела сотворить под воздействием печати ненависти. — Ну, я натворила достаточно, давайте убьём их всех и будем продавать на рынке! — светясь от счастья, что сможет наконец отомстить Алое Вера, хлопнула в ладоши красноволосая. — Нао. — О, Саске, — Узумаки отвела взгляд, встречаясь взглядом с другим знакомым лицом, — о, Орочимару, — Нао вновь посмотрела в сторону, сглатывая слюну и видя перед собой ещё пару знакомых лиц, — о, Хаширама и Тобирама, а что вы все тут делаете, даттебане? — нервно улыбаясь спросила Узумаки, пока не столкнулась со взглядом голубых глаз… Она замерла, ведь узнала этого человека с первого взгляда, а вот узнал ли он её? Нао была не уверена, потому тут же отвернулась, причём очень заметно для глаз каждого, словно ребёнок, который что-то сотворил и пытался скрыть вину, она отводила взгляд от Минато. — Узумаки, что с тобой случилось? — подняв одну бровь, спросил Учиха, скрещивая руки на груди, он заметил её слегка детское поведение. — Не важно, я сама разберусь, помоги отото, у тебя вон, много шиноби, а там Дара-кун и Ита-кун, в общем, всё, что тебе нужно там. — с улыбкой девушка махнула рукой ему на прощания, в её руке появился кунай странной формы, который Минато сразу узнал, вздохнув, мужчина вдруг заговорил с ней: — Мари, нет, мне лучше будет называть тебя Нао? — с улыбкой спросил блондин, заставляя Узумаки слегка смутиться и отвести взгляд. — Лучше Нао, то-сан. — ответила на его вопрос девушка, её голос звучал несколько неловко. Хаширама и Тобирама замерли, это отец той самой Узумаки Нао? Какого чёрта?! — Нао, давай поговорим недолго, хорошо? — Минато подозвал дочь к себе, чувствуя такое волнение внутри, как и Нао, девушка ему лишь кивнула. Отец и дочь отошли в сторону, оставляя всех со своими мыслями. Нао краем глаза посматривала на отца, да, она также испытывала невероятные чувства с ним, как и с ка-чан! Эти двое… ей было стыдно за себя, если они узнают, что она сотворила, то разозлятся? Она ведь должна была защищать деревню ценой своей жизни, так ведь? И отото тоже… — Прости. — Нао склонилась в поклоне, заставляя отца с удивлением и шоком смотреть на её макушку. — Я пошла по своему пути и не заботилась должным образом о деревне и отото, тебане! — Узумаки почувствовала, как слёзы скапливаются в глазах, вдруг, она с удивлением почувствовала тепло на своей голове, поднимая голову и замечая тёплую улыбку то-сана. Минато конечно был поражён действиями дочери, но её поведение говорило о том, что она не ненавидела их… Это облегчило душу мужчины, заставляя его сердце успокоиться и с радостью подумать о том, какая у них прекрасная дочь выросла… Наруто не зря так хорошо отзывался о ней, ведь Мари действительно была очень хорошей сестрой, раз чувствовала свою ответственность за него. — Нао, — Минато почувствовал боль в районе груди, потому что его дочь говорила странные вещи, которые не должны были её волновать, — какой бы путь ты не выбрала, что бы ты не сделала, мы с мамой всегда будем любить и верить в тебя, потому что ты наша дочь. — замечая, как в прорезях маски расширяются янтарные глаза, Минато улыбнулся, потому что наконец почувствовал, что смог хоть что-то сделать для своих детей. Намикадзе вздохнул, притягивая дочь в отцовские объятия и говоря ей, что она выросла очень хорошей куноичи и действительно стала лучшей сестрой для Наруто, а также невероятным ребёнком для них с Кушиной. Минато вдруг понял, что его дочь очень нуждалась в поддержке с их стороны, ему было очень жаль, что ни он, ни Кушина не смогли дать этой поддержки в достаточном количестве. Услышав всхлип с её стороны, Минато на секунду растерялся, но позволил выплакаться. Вскоре Узумаки успокоилась, говоря уверенным голосом: — Теперь я знаю, что мне делать, то-чан, даттебане! — эти слова вызвали облегчение на душе блондина, который отметил схожесть дочери с Кушиной, они очень похожи, хотя… Характер Нао был более спокойным нежели у неё. — То-чан, ты… — Нао отвела взгляд в сторону, произнося свой вопрос, — правда веришь в меня? — Конечно! — Минато тепло улыбнулся, вновь положив руку ей на голову. — Потому что ты моя единственная и любимая дочь. Нао вдруг почувствовала облегчение и вспомнила, что ка-чан и то-чан были действительно лучшей парой, нежели она с Дарой-куном. Узумаки подняла кулак и уверено произнесла: — Я сделаю всё, чтобы мои отношения с Дарой-куном были такими же, как у вас с ка-чан, тебане! — Минато замер, его лицо было непроницаемым, а глаза потемнели. — Кто такой этот Дара-кун? — с натянутой улыбкой спросил Намикадзе, потому что не помнил, чтобы его сын рассказывал об этом. Да и внутреннее переживание за дочь было намного больше почему-то… — А, Учиха Мадара, я его люблю. — с улыбкой произнесла Узумаки, не подозревая, какую бурю в душе отца вызвала. — «Он же старик, дочь, как ты вообще умудрилась влюбиться в него?!» — хоть и на лице блондина и продолжала быть подозрительно натянутая улыбка, он думал о том, что это ничерта не хорошо, от слова вообще! — «Ему уже столетие должно было стукнуть, тебе ведь всего семнадцать…» — внутри Минато просто плакал от горя, желая разнести всё в прух и прах. Вскоре девушка передумала в одиночку идти и искать Куро Зецу, решив сначала заняться проблемами с Колючкой, а потом уже вместе разобраться с этим бездарем Зецу, который рискнул навредить ей! Шинигами конечно разок помог, но вряд ли будут ещё шансы, потом он может уже просто забрать её душу в упокоение клана… Потому Нао должна быть достаточно осторожной, чтобы не попасть в бездну собственного сознания. Вместе с Мадарой она сможет свернуть горы, потому… Нао решила для себя поставить все их проблемы с Учиха на первое место, потому что… Он стал тем, кому она причинила слишком много боли от своего детского поведения, даже при всей её любви.