***
Сон внезапно прервался. Слегка приподнявшись с постели, Япония одной рукой потёр глаза, сонно озираясь по сторонам. В комнате царила темнота, однако её настойчиво разгонял тёплый свет свечи, стоящей на столе в прозрачном подсвечнике. Наблюдая за её ровным пламенем, он постепенно отвлекался от своего тревожного сновидения, и очень скоро усталость мягко накатила обратно. Широко зевнув, тот уже было собрался заснуть обратно, однако затем вдруг понял, что рядом было совсем пусто. Весь настрой на сон мгновенно ушёл. Лихорадочно бегая прояснившимся взглядом вокруг себя и касаясь холодной подушки, парень окончательно убедился в том, что в постели сейчас совсем один. Скидывая с себя тяжелое одеяло, японец подтянул рукава кимоно и быстро поискал пояс от него, однако на кровати его нигде не было. В конце концов тот просто махнул на него рукой и поднялся на ноги. Судя по густой непроглядной темноте за окном, было уже примерно за полночь. Куда же ЯИ мог уйти в такое время? Внутри завозился червячок беспокойства. Ещё и как на зло неприятный сон сильнее разжигал воображение, которое просто не допускало никакого разумного предположения на счёт того, что могло случится. В надежде, что отец скоро вернётся, Япония решил немного пройтись по комнате. В прошлом Империя не часто впускал сына к себе, однако в каком бы возрасте младший японец не оказывался здесь, ничего никогда не менялось. Он почти наизусть помнил положение мебели и некоторых книг на полках. Особое внимание снова привлекла к себе свечка, всё так же горящая на столе. Разве её ставили сюда перед сном? Нет, и это Япония точно помнил. Значит Японская Империя оставил свечу, когда зачем-то ушёл ночью. В голове внезапно всплыло далёкое воспоминание. Отец всегда зажигал свечу, когда успокаивал его в детстве посреди ночи. Получается даже сейчас он думал о том, чтобы темнота не тревожила сына, если тот вдруг проснётся. Младший в который раз пропитался нежностью по отношению к родителю. Но где же он был сейчас?.. Нервно прикусив губу, парень попытался отвлечь себя, всматриваясь в неаккуратные стопки бумаг так, словно пытаясь найти ответ в них. Некоторые из этих документов были ему хорошо знакомы, ведь он совсем не так давно заполнял их сам. Вдруг взгляд зацепился за совершенно чистый уголок бумаги, который выглядывал из-под всей стопки как-будто его специально положили под самый низ. Не справившись с одолевающим любопытством, Япония осторожно приподнял стопку, чтобы достать от туда этот лист. На нём действительно не было никого текста, графика, расчёта или чего ещё чего-то связанного с работой. Это был рисунок. Юноша так и застыл от удивления, завороженно рассматривая аккуратные мазки чёрной туши, в которых вырисовывались очертания стройного обнажённого тела. Щёки сами собой окрасились лёгким румянцем, ведь чем дольше тот смотрел на это тело, тем больше понимал, что видел его раньше. Эти очертания и изгибы были слишком знакомы, чтобы он не смог узнать их. Они принадлежали ему самому. Похоже отец всё-таки не так уж и далеко забросил свою кисть. Неужели именно поэтому он не хотел, чтобы парень заострял внимание на его столе? На лице Японии невольно расплылась улыбка, когда он представил, как старший лихорадочно прячет этот листок от его глаз. Это было так неожиданно и в тоже время мило. Однако парень решил проявить уважение к этому маленькому родительскому секрету, поэтому положил рисунок обратно под стопку и решил сделать вид, будто ничего не видел. Резкий порыв ветра с шумным свистом врезался в окно, от чего полностью погруженного в мысли японца даже передёрнуло. Сперва ему померещилось, будто окно в самом деле может не выдержать. Но стоило подойти чуть ближе и он тут же с облегчением убедился, что оно крепко держится на месте, не пропускная в комнату даже малейшего холодка. Ветер продолжил своё сердитое жужжание, но спустя пару секунд снова смолк. Не смотря на то, что Япония уже давно вырос из сказок, при взгляде на такую погоду ему подумалось, что он мог разгневать кого-то из духов. От таких мыслей ему почему-то стало неуютно и парень поспешил выкинуть их из головы, переводя взгляд за окно. Но тот лишь ещё раз убедился, что на улице стояла абсолютная темень и едва ли можно хоть что-то разглядеть. Небо было плотно окутано облаками, которые полностью закрывали луну и не показывали ни одной звезды. Когда же японец постарался всмотреться внимательнее, то опустил взгляд на пристроенную к крыльцу террасу. С этого окна она лишь слегка виднелась, однако это не помешало заметить, что на ней прямо сейчас стоял Японская Империя. Из головы тут же вылетело всё на свете, и парень кинулся к выходу из комнаты. Чуть ли не на ощупь проходя тёмные коридоры дома, он дошёл до входной двери и распахнув её понял, что не ошибся. Его отец в самом деле стоял здесь. Улица тут же встретила Японию резким холодом, который без преград скользнул под его распахнутые полы кимоно, побежав по животу и груди, от чего тот поморщился и сильно пожалел, что так и не стал искать пояс. — Япония?.. Ты зачем сюда вскочил? Ещё и почти раздетый! — растеряно выговорил Империя, поворачиваясь к сыну. По его глазам было ясно, что он нисколько не ожидал его сейчас увидеть. — В конце концов почему ты не спишь? — А почему не спишь ты? — Парень задал отцу его же вопрос и похоже действительно озадачил этим. Мужчина на несколько секунд замолчал, уводя взгляд и словно придумывая себе оправдание. Но в итоге похоже передумал, решив ответить как есть. — Мне нужно было обдумать кое что, — уже гораздо спокойнее сказал тот, опираясь на низкую ограду террасы. — Думаю в последние дни и тебе было над чем поразмышлять. ≪ Ещё как! ≫ Последнюю неделю японец только и делал, что перебирал у себя в голове беспорядочные мысли, раскладывая всё по полкам. Поэтому он прекрасно мог понять это чувство. Вот только… Ему и в голову не могло прийти, что нечто подобное может одолевать Империю. Причём настолько, что тот будет посреди ночи разбирать в голове свои тревоги вместо того, чтобы спать. — Тебя что-то беспокоит? — неуверенно произнёс Япония, подбираясь чуть ближе к родителю и тут же после своих слов встретился с его твёрдым взглядом. Мужчина глядел на сына так, словно он спросил что-то абсолютно неприемлемое. Пускай на деле этот вопрос был вполне обычным, но парню и самому он вдруг показался странным и каким-то неправильным. А спрашивал ли он это у отца раньше? Хотя бы раз?.. Возможно такое и было, но так давно что и уже не вспомнить. Не удивительно, ведь парень практически никогда не видел Японскую Империю обеспокоенным или хоть каплю тревожным. Почти в любой ситуации тот оставался холодно равнодушным без тени неуверенности или страха. Отходя от вопроса, мужчина вдруг вытянул руку и провел пальцами по свежим укусами на чуть ли не открытой груди сына. — Надо же, твоя кожа нежнее, чем казалась. Похоже мне стоило быть аккуратнее… — изобразив на лице сожаление, произнёс он. — Извини за это. Даже такие лёгкие ненавязчивые касания родителя на несколько мгновений выбили Японию из реальности. Не сразу, однако тот смог совладать с собой и положил руку, поверх его ладони, нерешительно отстраняя от себя. — Пап… Ты не ответил мне, — настойчиво напомнил парень, глядя в глаза мужчины. Выражение лица ЯИ снова изменилось. Он демонстративно вздохнул и отвернул голову, всматриваясь куда-то в сторону перелеска. Было так непривычно видеть его таким… Непохожим на себя. Япония чувствовал, что буквально загнал того в угол. В любой другой ситуации, отец должно быть просто отругал бы его за лишние расспросы и послал обратно в кровать. Но сейчас их связывали несколько иные отношения и судя по тому, что Империя до сих пор не сделал ничего вышесказанного, для него это что-то значило. — Как ты думаешь, почему я снова отправил тебя учиться? — после весьма долгой паузы, наконец произнёс старший. Он вновь перевёл взгляд на сына, в ожидании ответа, от чего тот невольно растерялся. Этим вопросом младший японец и сам не раз задавался, потому даже не знал, что ответить. Разумеется у него были свои предположения, однако озвучивать их было… — Верно считаешь, что я сомневался в тебе? А может из мерзости своего характера не хотел уступать тебе должность? ЯИ как обычно безошибочно подгадывал его мысли, и Япония смущённо потупил взгляд. Да, именно так он и думал, особенно первое время после ссоры, когда чуть ли не захлёбывался обидой за эту несправедливость. Но почему отец делает сейчас на этом такой акцент? — Прости… Я не совсем понимаю к чему ты клонишь, — робко признался он. Вновь повисла тишина. Мужчина явно мешкал, и в какой-то момент могло показаться, что он вовсе собирался закончить этот разговор. — Я хотел так удержать тебя. — Ответ прозвучал сухо и кратко, но тем не менее в нём слышалась нотка некого раскаяния. Сперва младший совсем не понял, что родитель имел ввиду. Однако прокрутив эти слова у себя в голове ещё раз, всё начало частично проясняться. И по правде говоря это вызвало смешанные чувства. Вроде как он должен был разозлился за это, ведь выходит совершенно бессмысленно сейчас просиживал на учёбе, когда мог спокойно продолжить работать. Однако Японию так зацепило, что отец прямо сейчас открыто признался ему в этом, показывая себя с такой непривычной стороны. — Выходит… — было начал тот, но его тут же перебили. — Эгоистично. — Я хотел сказать не это! — отрезал младший, недовольный тем, что ему даже толком не дали произнести ни слова. — А ты считаешь, что это не так? — уже совершенно спокойным тоном спросил ЯИ, испытующе глядя на сына. Парень замялся. Отрицать всю эгоистичность этого поступка будет неправильно. Но и торопиться осуждать его почему-то тоже язык не поворачивался. — Я не знаю… — честно ответил Япония и сделал небольшой шаг навстречу отцу, желая хоть немного разбавить эту неуютную атмосферу, которую создавал напряжённый разговор и неприятно холодный ночной ветер. — Просто… Ты же удерживал меня вовсе не из-за родительской привязанности? — А ты догадлив, — хмыкнул Империя, а после, удрученно выдохнул. — Осознавать свою запретную любовь вряд ли для кого-то будет легко. Тем более в такой и без того непростой момент, когда тебе нужно было занять моё место. И снова он замолчал, переводя взгляд на сына, и мягко впутался пальцами в его волосы, словно успокаивая себя этим. В этот раз пауза была не такой долгой и тот почти сразу продолжил. — Там уже я был бы не нужен тебе. Поэтому и смысла от меня как такого, больше и не было. Япония не верил своим ушам. Чтобы Японская Империя вот так говорил о самом себе? Он тут же захотел возразить, однако мужчина смерил его взглядом, заставляя прикусить язык и дальше молча слушать. — Меня это никогда не тревожило, ведь это всё равно должно было однажды произойти, — совершенно равнодушным тоном рассказывал старший, не прекращая медленно перебирать светлые волосы между пальцами. — Однако… эти новые чувства не дали мне отпустить тебя. Поэтому я хотел оттянуть этот момент, чтобы провести с тобой ещё хотя бы пару месяцев. Терять уже в любом случае нечего, поэтому я больше не боялся того, что ты подумаешь, когда слишком настойчиво касался тебя или целовал, куда-то в шею. Но и в тоже время не хотел под конец запомниться тебе тем, кто желает своих детей, так что не говорил об этом и не делал ничего запретного… По крайней мере до недавного времени. Под конец?.. Эти слова буквально впечатлились в мозг парня, но он не решился спросить, о каком конце говорил отец. Да и потом, японец был не меньше впечатлён всем его рассказом. Сейчас старший говорил с ним искреннее, чем когда-либо прежде. И это так сильно тронуло его… Разве после этого он мог злиться на родителя? — Я уже говорил, как мне нравятся твои волосы? ~ — вновь отступив от темы спросил ЯИ, а затем чуть нагнулся к сыну, целуя его за ухом. — Я догадывался, — тихо ответил младший, улыбнувшись от этой внезапной нежности. Однако всё равно чуть отстранился, понимая, что пусть обстановка разрядилась, разговор был ещё не окончен. — Но всё-таки… Что теперь, когда ты знаешь о том, что чувствую я? — Об этом я и думал. Мне не особо хотелось рассказывать тебе всю правду. Но раз уж теперь ты в курсе, то не вижу продолжать держать тебя на учёбе, — ответил Империя. — Так что доучиваешься этот месяц и возвращаешься на работу. Япония изумленно раскрыл глаза, сперва даже решив, что ослышался. На его памяти мужчина ещё ни разу не брал своё слово назад. — Ты… серьёзно? — переспросил младший, не до конца веря, что сможет вновь вернуться к своим настоящим обязанностям. — Мне ведь больше не нужно удерживать тебя под каким-то предлогом, чтобы ты просто был рядом со мной, милый. — После этих слов на лице старшего появилась улыбка. Нет, это была не надменная усмешка, и не хитрая ухмылка, которая гораздо более характерна для него. Сейчас это была настоящая искренняя и тёплая улыбка. Ощущая, как едва ли не по всей грудной клетке расползается приятное щекочущее тепло, парень приподнялся на носках и резко обнял родителя за шею. В этот же миг снова нахлынул резкий порыв холодного ветра, невольно заставляя его ещё крепче прижаться к отцу. Японии совсем не хотелось думать о том, что стало бы с ним, сложившись всё иначе или не осознав он вовремя своих чувств. Ведь не смотря на местами странные слова Империи и весьма беспокойную концовку сна, у младшего японца почему-то было хорошее предчувствие. Хотя может он уже просто размяк от счастья и нежности? — Боже, Япония, ты весь замёрз! — воскликнул ЯИ, руками запахивая кимоно сына. И правда. Ладони парня были уже совсем как лёд, так же как и почти всё остальное тело, которое без помех обдувал холодный ветер. Но тот был настолько отвлечен этим разговором, что лишь сейчас понял это. — Возвращайся в постель, тебе нужно согреться. — Если только вместе с тобой… — негромко произнёс парень, с улыбкой посмотрев в глаза родителя. — А ты надеялся, что я останусь здесь? — усмехнулся тот и скользнул ладонью вдоль щеки Япония, мягко его притягивая к своим губам. Отец явно хотел сделать это коротко, однако японец не дал их губам разомкнуться и настойчиво продолжил поцелуй, кладя ладони на его плечи. Уже лёжа в постели, парень до последнего не засыпал, хотя резкая смена холодной улицы на тёплую кровать сильно сморила его. Глаза болезненно пощипывало, но он как завороженный всё глядел на безмятежное лицо спящего родителя, с замиранием сердца размышляя о произошедшем. Японская Империя — столь гордый, неприступный и сдержанный мужчина, признался ему в собственной слабости. С этой ночи Япония мог быть абсолютно уверен, что отец доверял ему.***
Яркий оконный свет заполнял всё пространство комнаты. Его лучи подчёркивали складки на одеяле, добавляя красок неаккуратно расправленной постели, от чего она выглядела даже эстетично. Так и манила к себе. Вот только в это утро кое-кому было не судьба неторопливо нежиться на ней. Этот «кое-кто» прямо сейчас поправлял воротник своей рубашки, стоя напротив зеркала. Однако кажется, ранее пробуждение вовсе не омрачало его настроение. — Волнуешься? — раздался голос где-то за спиной, но тот даже не повернул головы, сосредоточено возясь с мелкими пуговицами. — С чего бы? Мне ведь уже не в первый раз идти туда, — отмахнулся парень, из зеркала наблюдая, как к нему подходит отец. — Хотя бы с того, что ты не появлялся там несколько месяцев, — спокойно ответил старший, встав рядом с сыном. Спустя эти несколько месяцев не слишком-то нужной и изнуряющей учёбы, для Японии было даже в радость наконец вернуться на своё прежнее место. Потому он продолжал стоять с высоко поднятой головой, даже когда отец напомнил ему это. — Ничего страшного. Мне хватит и нескольких дней, чтобы освоиться там заново, — уверенно продолжал тот. — Похоже кто-то в хорошем настроении? — подметил Империя. — Если только благодаря тебе, — японец широко улыбнулся, уже готовый вновь поблагодарить родителя за то, что он ещё с вечера приехал к нему домой, чтобы утром проводить на первый рабочий день. ЯИ достал с прикроватной полки расческу, а затем вновь взглянул на японца, взяв в руки прядку его волос. Без слов понимая, что тот хотел сделать, Япония согласно кивнул и стал смотреть, как бережно мужчина проводит расческой по каждой пряди. За всё время он успел привыкнуть и даже полюбить отцовскую страсть к его волосам, потому никогда не останавливал того. — И что же, совсем не будешь скучать по своей подработке? — с ухмылкой спросил ЯИ, не отвлекаясь от своего дела. — Чего? Да никогда в жизни! — отрезал младший, хмуро отводя взгляд. — Действительно? А я-то полагал, что вещи, из той весьма любопытной коробки под твоей кроватью, ты взял себе от туда на память.~ Младший стыдливо поморщился, заметно краснея и едва сдержался, чтобы не возмутиться тому, что родитель в который раз малейшего угрызения совести залез в его личное пространство. Да, он в самом деле перед уходом купил оттуда несколько вещей, которые надеялся прятать до наступления подходящего момента. Хотя скорее всего даже в этот самый «подходящий момент», не осмелился бы рассказать об этом. — Между прочим я… Хотел показать тебе её позже, — как можно увереннее произнёс тот, нерешительно смотря через отражение в глаза мужчины. — Надо же, как интересно. Значит хочешь поэкспериментировать? — прямо спросил ЯИ, поворачивая голову и глядя уже не в отражение, а на самого парня. Парень должен был ожидать этого вопроса, но от чего-то в его горле пересохло. Всё таки так ему было неловко представлять, что отец скажет, когда он сам вот так возьмёт и предложит разнообразить близость. — Возможно… Если ты будешь не против, — уже чуть скромнее отвечал Япония, продолжая стыдливо краснеть. — Хорошо. Тогда я с огромным удовольствием займусь этим с тобой, как только у тебя появится свободное время, ~ —мурлыкнул старший на ухо сыну, от чего у того по спине даже пробежала стайка мурашек. Со слов отца это прозвучало так заманчиво, что он даже на секунду пожалел, что не может сегодня остаться дома. Вскоре, после тщательного расчёсывания, ЯИ заботливо связал белые волосы парня в аккуратный хвост, чтобы весьма длинные локоны не мешали тому в течении дня. — Спасибо, — с теплотой в голосе сказал японец и отвернулся от зеркала, чтобы одарить отца благодарным взглядом. В ответ на это, Японская Империя коснулся пальцами его щеки и медленно опустил голову, мягко накрывая губы младшего своими. Парень же не сдерживался от тихого счастливого смеха, на короткие мгновения прерывая поцелуй и вновь приникая к губам родителя. Похоже понимая, что охваченный чувствами сын не сможет остановиться сам, мужчина положил руку на его плечо, аккуратно отстраняя. — Удачной недели, — произнёс он, нежно смотря на Японию. — Скоро увидимся, — невольно улыбаясь ответил тот, после чего взял с полки свою сумку и, будто окрыленный всей нежностью, что теснилась внутри, рванул из дома. Сколько Япония себя помнил, он мучался от вечной неопределённости, задавая самому себе вопросы, которые регулярно вгоняли в тревогу. И лишь сейчас тот понимал, что до конца освободился от этого. Теперь парень наконец чувствовал, что твёрдо стоял на ногах, и это ощущение дарило небывалое ликование. Почти так же как и мысли о родном загородном доме, куда он обязательно будет снова и снова возвращаться.