Спрятаться на самом видном месте

      Белки. Фриск точно не знал, можно ли есть бе́лок, но именно эти серые и рыжеватые особи попались в поле действия его особого навыка вампирской охоты. Эта охота… Дестратос не врал, что зрение меняется. Привыкнуть к новому видению было не так уж и легко. Весь мир чёрно-белый, и лишь живые существа, и то не все, в нём имеют цвет… Все красные. Все красные и якобы светящиеся. Это помогает выследить добычу и не упустить её из виду. Но как же это… непривычно и неудобно. К тому же растёт ощущение, что голову сдавливают, и очень сильно. Сохранять остатки рассудка сложнее с каждым случайным отвлечением на что-то. Даже на добычу. Фриск никогда не считал, что у него очень уж сильная воля, но надеялся на здравый смысл и из всех своих сил держался до самого конца. Сдерживался даже. Он сильно рисковал. Он даже чувствовал, как безумие медленно подбирается к нему, и у него были все шансы вернуться к товарищам с убийственными намерениями… И все шансы остаться в этом лесу, но уже сумасшедшим и кровожадным существом, отдалённо напоминающим человека. И опять же, такие мысли следовало отгонять.       Цвет имеет и запах. И хотя это странно звучит, так оно на самом деле и есть. Разве что это не влияет на видимую Фриском чёрно-белую картину. Запахи уже не только красные. Вернее, они какие угодно, но не красные. И красный запах лишь один. Алый запах — это свежая кровь, теплящаяся в жилах кого бы то ни было. Слюни потекли сами собой.       Фриск долго скакал по деревьям, бегал под ними и сидел в кустах, но всё-таки смог словить двух белок. Маловато будет, но есть… можно? В любом случае, кому-кому, а Фриску отравление и инфекции не грозят. Азриэлю это всё тоже вряд ли сможет подложить свинью, что уже не раз упоминалось. Фёйеру — как хорошо иметь напарника, которому еда не требуется — и подавно. Беспокойство вызывала только Чара. Она — обыкновенный человек. И если уж она отравится, то пиши пропало. Но парень верил в титановый желудок подруги и её здоровье. — Ничего личного, это, ха-ха-ха-ха… Ой. Это просто закон природы… — Фриск вздохнул и умертвил животных электрическим разрядом.       Проблемы начались с попыток усмирить охоту. Фриску потребовалось около двадцати минут, чтобы, наконец, отделаться от этого состояния. Способность полезная, но крайне неуправляемая. По крайней мере, для Фриска она точно неуправляема. И ему снова хотелось крови. А ведь до этого как-то терпел и даже почти отделался от чувства жажды. Ладно, раз уж выдержал в тот раз, то выдержит и сейчас! Должен же… наверное…       И уже путь назад, к белому странному пруду в лесу, много не занял. Магия того места и за пару вёрст теперь чувствуется. Буквально. И даже при очень большом желании её нельзя будет не почувствовать. Видимо, их группе несказанно повезло.       Бе́лок Фриск отдал на откуп Чаре. Пусть готовит она и с ними же разбирается. Фриск давно разучился готовить что-либо по-человечески, а Азриэль… Ну, он сам признался, что к кухне его лучше не подпускать. Тем более, если вся кухня — это котелок над костром. Они ещё и котёл — а правильно ли называть эдакое котелком или, тем более, котлом? — этот криво закрепили, и Фриску пришлось переделывать в который раз. Ему казалось, что положенный срок они с таким успехом не выдержат. Но задание есть задание. Особенно когда баллы за него обещали быть высокими, как и единовременная выплата бонуса. Хотя, откровенно говоря, ни смысла, ни чего-то ещё он в этом не видел, кроме разве что временной возможности тратить побольше, чем обычно, и возможно питаться не только горькой на вкус Фриска пищей.       Никто ничем не отравился, никто ничем не заболел. Пока принц монстров страдал от безделья и гулял вокруг да около, Фёйер не без помощи Чары и Фриска подпитывал себя огнём. Выглядело это довольно просто: элементаль просто сидел на специально разведённом под него костре и… будто спал. Весь огонь и почти весь жар от сгорающих дров он впитывал в себя и ни на что не реагировал. Наверное, Гриллби так же подпитывается. Хотя Гриллби как-то упоминал, что у него за пожарной дверью, в которую может войти только пожар, есть и спуск к лавовому озерцу. Лава, пламя… Первое явно эффективнее, тут и думать не приходится, но вот второе куда доступнее. Да и где им посреди леса отыскать лаву? Да нигде, тут впору удивляться, как такая мысль вообще в голову могла прийти.       Бéлки, кстати, на вампирский язык были ну очень горькими. Как многое-многое другое. К сожалению… Фриск вряд ли сможет когда-либо почувствовать нормальный вкус. Но так хотелось.       Под вечер все просто сидели возле костра и болтали. А что ещё делать, если связи нет и заняться практически нечем? теперь-то им временно попроще будет. Ближайшие сутки точно:       Безопасность — это место, кажется, самое безопасное во всём лесу.       Пропитание — с этим определённые проблемы, но жрать траву и ягоды никто не запрещал, а если Фриску снова повезёт, то и наестся можно будет. Правда, теперь тренировки будут не столь интенсивными.       Запас дров и хвороста собран огромный. В случае чего можно будет давно уже валяющиеся сухими мёртвые деревья, которые попадались по пути к этому озерцу, пустить в огонь.       Вода — вон она.       К сожалению, взять с собой хоть какие-то развлечения никто не догадался. Было не до того, а если и было, сумки, набитые всяким разным, отказывались растягиваться ради развлекаловок.       И хотя теперь никто себя до усталости не доводил, магией и какими-то физическими тренировками всё равно занимались. Хоть что-то действительно интересное среди брошенной цивилизованным миром природы. — Если хотите знать моё мнение, то команда наша… Скажем так, с точки зрения эффективности, ни о чём. Ни в плане морали, ни в плане магии. Ни тем более с точки зрения какого-либо ордена. — Ну, мы же не ради эффективности тут собрались, — ответил Азриэль Чаре. — Нет, это само собой, — согласилась девушка. — Просто я так подумала… Если бы нам пришлось сражаться, то мы, мягко говоря, не в лучшем положении. — «Интересно будет послушать», — огненными буквами вывел в воздухе Фёйер. — Ну сами посудите: два мага огня, один из которых в прямо смысле огонь и очень уязвим к воде и холоду, один маг молний, который своими молниями управляет абы как, — Фриск не возмущался. Он прекрасно знал, что в магии пока что у него не всё гладко. Но явно лучше, чем у некоторых, хоть это успокаивает. — И я, ветродуй… Я бы сказала в рифму, но обойдётесь. В общем и целом, я маг не лучший тоже. Может наши сражения под присмотром Гастера и смотрятся круто, но это всё совсем-совсем основы, и любой противник хоть чуток лучше нас уже имеет явное преимущество. Кроме того, совмещение типов магии в нашем отрядике тем более никакое. В случае чего, мы в пролёте против многих типов противников-магов. Да и немагов тоже. Нам сильно повезло, что тут нет каких-то непостижимых магических аномалий, которые делали бы хищные из-за поглощённой магии растения, предположим, неуязвимыми против огня. Ну, насчёт магов оно, конечно, всё равно, но чует моя жопа, что просто так мы не отделаемся посиделками у костра. — Фриск, кстати, умеет создавать электро-бомбочки из чего попало, — заступился за друга Азриэль. — И жрать молнии. Зуб даю, ещё и маг-ловушки может создавать! — Отдавай зуб, — усмехнувшись, сказал Фриск. — Ловушки мне пока не даются. Я не знаю ни их структуры, ни… что там вообще знать положено? — «Желательно знать руны. Не обыкновенные — иные», — вывел огнём в воздухе элементаль. — «Можно, конечно, попытаться и без. Результат -?!».       Грибы. Фриск ничего не знал о грибах, и потому когда Азриэль предложил собрать грибы и что-то из них сделать, Фриск решил остаться присматривать за лагерем. В Подземелье не росли привычные Поверхности грибы. Там росли либо очень ядовитые светящиеся, либо съедобные, и, да, они тоже светящиеся. Может в других подземельях и по-другому, но в родном Подэбботе было именно так. Причём как от съедобных, так и от несъедобных — галлюцинации от тех и от тех можно словить. И вообще, Фриск был уверен, что грибы всегда следует оставлять на потом. На ситуацию, когда надо выбрать между шляпками на ножках и смертью. Да и Фриску уже всё равно, если честно. Он-то в любом случае не отравится. И вкуса нормального не почувствует. Быть вампиром не то что бы совсем хреново, кроме прочего есть и плюсы в бытие вампира, но… Но всегда есть оно самое, оно одно и непоколебимое «Но».       Хорошая новость всё же была. Он внезапно перестал ощущать очень сильный голод. Крови всё ещё хотелось, но уже не так сильно, и тратить силы и остатки своего разума на подавление чувства голода больше не приходилось. И слава кому бы то ни было. Наверное, кто-то из «феодальной лестницы» Вэлса подкрепился… Общая жажда — та ещё штучка.       До позднего вечера ничего особо и не происходило. Четвёрка полакомилась найденными дарами леса и всё.       Ночь для вампира выдалась неспокойной. Фриск не был даже уверен, что он спал. Вернее, закрыть глаза и отключиться от реальности у него вышло, но вот уснул ли он в прямом смысле? Обычно, там, сон должен быть какой-нибудь, или просто ничто. А сейчас… Какое-то другое ничто, посреди которого был Фриск. Как во сне, но парень полностью осознавал, что он сюда попал именно после того, как сознание унеслось прочь от реальности. В эту пустоту. И на прозрачный сон это тоже не было похоже. Так что же это?       Бродить по пустоте, казалось, было занятием бессмысленным. Ну туда пойти, ну сюда… А толку от этого всего? Ещё и неясно было, на чём Фриск стоял. Всё это настораживало. Вампир оглянулся. Чернота. Темнота. Пустота. Ни света, ни звука, ни… воздуха? Фриск внезапно понял, что ничего не вдыхает и также ничего не выдыхает. И ничего не чувствует. Ни холода ни жары, ни голода ни насыщения, ни усталости ни бодрости. Где он? Как он? И почему… Вопросов много, а ответов нет. Но откуда, откуда же эта уверенность, что Фриск в этой пустоте не один? Кто-то за ним следит? Или просто в этом месте есть что-то, помимо ничего. Нет, за ним кто-то или даже что-то следит. Оставалось понять, что именно. И Фриск совершенно не хотел этого знать, на самом-то деле, но врага нужно знать в лицо. Это же враг? А может нет, может быть это друг? Или вообще нечто левое, к Фриску ни коим образом не относящееся? Вопросов. Всё. Больше… А ответы где искать прикажете?       Время… Даже времени Фриск не ощущал. Он просто не мог сказать, прошли ли часы, минуты или время вообще не сдвинулось ни на миллисекунду с момента осознания себя в пустоте. Пусто. Глухо. Тихо. Неясно. Страшно.       Страх медленно брал верх над рассудком, но Фриск, в конце концов, собрался с мыслями и… А что он сделал? В этом месте, видимо, даже в собственных действиях нельзя быть уверенным. И думать надо аккуратно. Мысли сами уползают и путаются.       Что-то рядом. Фриск просто знал. И ждал. Паника? Да, парень паниковал, но Фриск себя успокаивал, что здесь, в этом чёрном-чёрном месте, даже магия не работает, и, получается, единственный возможный ему урон — физический. А уж с этим проблем ну совсем мало.       Сзади. Фриск почувствовал сзади себя ужасающую ауру. И это ощущение… Оно же не впервые! Фриск узнал эту ауру. Эта дрянь не давала ему уснуть ещё там, в академии. Вампир бы громко вздохнул, но нечем. Медленно, парень обернулся. — Категорически приветствую, — будто бы услышал Фриск. Уши его ни звука не уловили, но в голове всё равно эти слова были слышны как-то иначе. — … — Фриск попытался поприветствовать в ответ и даже чуть ссарказмить, но здесь ведь нет воздуха, чтобы был звук. — Не стоит пытаться. Здесь мы слышим мысли друг друга, и ты, парень, думаешь очень громко. Думай потише, — вампир даже усмехнулся. Нет, до чего, однако, странная пустота. — Тогда… Могу ли я хоть увидеть тебя? — подумал Фриск потише. Он сам не понял, как у него это получилось. — Очень вряд ли. Не здесь точно. Может, когда научишься новым фокусам, но до этого ползти и ползти, — ответило существо. До чего у него противная аура! — Тогда… Что ты? — Ну, чисто формально, я просто магический паразит. Знаешь о таких? — Ожившие сгустки магии, которые питаются чужими магическими запасами. Да, проходили недавно, — ответил Фриск. — О, но ты вряд ли знаешь, что будет с магическим паразитом, если он очень и очень отожрётся, если говорить грубым языком, — существо попыталось умерить свою ауру. Видимо, даже такие мысли здесь не скрыть. — Он буквально лопнет. Выпустив, при этом, нерастраченный излишек назад в мир. Зачастую от этого потом много проблем. — Но-но-но! Есть исключения, и я — одно из. На самом деле исключений не так уж и мало, просто человечеству все исключения больше известны как призраки третьего типа. Не души умерших и не монстры-призраки. Полтр-как-вы-это-там-зовёте. — Полтргейст. — Ну, да. Оно. Но я! Великий Я, чем бы я ни был с научной точки зрения, исключение из исключений! — Фриск готов был поклясться, что у этого паразита то ещё самомнение. Он… Оно? — Предпочитаю «он». И да, я всё слышу. — Не моя вина. — Хм! В любом случае, я смог не просто отожраться и стать полтргейстом без мозгов и прочего… Я стал ничейной душой без своего тела. Можно сказать, я самосформировавшаяся душа с не менее самосформировавшемся сознанием. — И тебе нужно моё тело? — Да нет, не особо! — развеял некоторые опасения паразит. — Тело твоё бренное мне нужно только, скорее, как квартирка, где я могу уютненько обустроиться и жить припеваючи, не трогая даже твой мозг и почти не трогая душу. Могу разве что иногда посасывать твои и не только магические запасы и, наоборот, иногда делиться своими, в том числе с твоими компаньонами, кем бы они ни были. Так что вот… Могу я заселиться в твоё тело? — Ты прямой, как рельсы, — Фриск попытался был подумать над предложением этого паразита, но здесь же чужие мысли, которые громче совсем уж каких-то основ сознания, озвучиваются в голове собеседника… — Я, если подстроюсь и подучусь, могу сдерживать твою жажду, — выпалило существо. — Идёт! — тут же согласился Фриск, не обращая внимания даже на слова-спасители у паразита. — Кстати, а где мы? Иной мир, измерение? Или ещё какая дрянь? — Мы в твоём «крайне богатом» внутреннем мире, парень, — ответил паразит. — В общем, в твоей голове. Конкретно это место что-то типа проекции твоей души и мыслей, где можешь обитать ты, я, гипотетические продукты раздвоения личности, «материализовавшиеся» думы и прочее, прочее, прочее. Скудно у тебя тут: просто пустота! — пожаловался паразит. — Я не особо претендовал на какой-то особо богатый внутренний мир, так что… что у меня есть — то и есть. — Но не настолько же! — паразит посмеялся. — Давай, сконцентрируйся и придумай мне хоромы, желательно царские!       Фриску всё больше казалось, что с миром, причём не только с его внутренним, творится что-то из ряда вон. И это можно было бы кратко обозвать шизой и успокоиться на этом. Но вампир хотел ответов на некоторые вопросы, и он хотел хотя бы немного знать, как что хотя бы должно работать, а уж как там оно на самом деле работает — это издержки суровой реальности. И ладно, так уж и быть, придётся, видимо, принять происходящее как должное, но всё равно запустить свои клешни в познание этого мира.       Квартиру придумать… Фриск напрягся и просто воспроизвёл свою комнату из академии, но вышло всё кое-как. В каком-то смысле, у Фриска получился шедевр, проблема была лишь в том, что это было шедевром с точки зрения современного искусства. Того самого, которое представляет из себя детскую мазню ничем и поиск глубинного смысла там, где на холст кто-то мог плюнуть. Боже… Не понимал Фриск всё это. Он привык жить в парадигме прагматичности, без которой в подзёмке никто бы не выжил. Если это непрактично — зачем оно тогда вообще существует? Искусство — одна из таких вещей, которые Фриск никогда, наверное, не признает необходимой субстанцией. Абстракты — это не про Фриска… как казалось.       Что же до его шедевра: это воистину его комнатка, но без Азриэля, и даже весь коридор номеров с буквой «F». Но здесь не было дверей, само пространство искажалось, коридор шёл вкось и вкривь, в какой-то момент переворачиваясь с ног на голову и сворачиваясь в бутылку Клейна. Фриск как увидел — охренел, ибо иначе это не сказать, а если и сказать, то только нецензурно. Обескураженный парень просто смотрел на всё сотворённое его силой мысли, и с каждой секундой его всё больше и больше мутило. Всё вокруг было неправильным и… математики только и могут объяснить, как подобное может где-то существовать, с их-то пространствами и фокусами геометралгебры. Но Фриск не математик. У него закружилась голова. — А лучше придумать не мог? Дворец, там, или ещё что… — паразит был явно разочарован. — Уж извиняюсь. — Ладно, на первое время годится, — заявил он. — Но с пространством ты нехило начудил. — Я не знаю… Я… я не понимаю, — пытался оправдаться Фриск. — Та ладно, мне нормально и так. Был уже, гыг, опыт подобный, — всё ещё гоготал паразит.       Фриск как ни оглядывался, увидеть паразита не мог. А чем больше он осматривался в собственном внутреннем мирке, тем ему становилось хуже. Вся эта кривизна и неровность просто не укладывались в голове. Хуже стало, когда Фриск и себя не смог увидеть. Он опустил взгляд, но вместо ног увидел только кривой и свёрнутый в ленту Мёбиуса пол. — Не пытайся понять. В этом, с позволения, месте законы трёхмерного пространства не работают. Ты просто существуешь здесь, но не в какой-то определённой точке. Попытка посмотреть на всё с привычной точки зрения вызовет лишь очередной вывих мозга. — Весело у меня тут… — посмеиваясь и постаравшись прикрыть глаза, где бы они ни находились, сделал вывод Фриск. — Ага, чудно. Так или иначе, прежде чем ты проснёшься и окажешься в своём любимом трёхмерном пространстве привычных закономерностей, я предоставлю тебе уникальную возможность и честь дать мне имя, раз уж я откормился именно твоей магией. — Раз уж у тебя был опыт, то нет смысла придумывать новое. — Ну, поскольку я живу в твоём теле и на птичьих правах, лучше бы тебе придумать мне имя. Как меня звали ранее уже не важно. Ритуал имянаречения и всё такое дерьмо, понял? — Ладно. Будешь Евклид, — незамедлительно выпалили Фриск. — Ты теперь Евклид. — Это забавно, учитывая, что здесь работают законы неевклидовой геометрии. А теперь доброе… — …утро! — Чара не церемонилась и разбудила Фриска с помощью прохладной белой воды из пруда. — Утро добрым не бывает, — повторил свой девиз вампир и оглянулся. Фух. Наконец-то всё вокруг нормальное и поддающееся логике.       Новый день — новые проблемы.

***

— Итак, двенадцать новеньких есть, — кивнул Санс и сел спать. — И то хорошо, — ответил Папирус. — Санс, мне нуж… Ах ты ж чёрт сонный.