Спрятаться на самом видном месте

      Сон. Фриск видел длинный сон, но он прекрасно осознавал, что спит.       Образы. Эти странные образы в его собственном подсознании мало поддавались усилиям воли вампира. Хуже всего было даже не то, что прозрачный сон не был «прозрачным», хуже всего было ощущать голод и жжение по всему телу, которое, вообще-то, спит с трое суток минимум. По собственным примерным наблюдениям, но Фриск мог и ошибаться. И он, скорее всего, ошибался. Где-то на задворках сна шлялся Эгос и молчаливый Евклид, который просто существует, но здесь, где бы сам сон ни происходил, стало просторнее, тише и приятнее. Можно ли вообще назвать это место своим сном — тот ещё вопрос. Но изменить свой внутренний мир Фриску пока что под силу, хотя не без труда. Впрочем, менять он тоже не сильно хочет что-то. Если оно работает, зачем и трогать? Увы, вырваться из этого сна всё ещё не под силу одному лишь усилию воли.       Фриск отключился ещё на арене, будучи не в силах противостоять огненному разложению, которое немного задело его душу и сознание. Но он не умер. И даже не столь сильно пострадал, как сам того ожидал, что не могло его не радовать. Тем не менее, сама радость омрачалась тем, что сквозь странную летаргию Фриск ощущал просыпающийся и уже активный голод, ощущал привычную боль от неудовлетворения жажды крови и… что-то ещё. Описывать собственные чувства сейчас — дело неблагодарное. Смысла нет. Тут бы проснуться поскорее, но Фриск не мог разбудить себя никак.       И так длилось ещё относительно долго. Увы, созданные в подсознании часы — одна из немногих неабстрактных деталей подчиняющегося внутреннего мира — показывали неправильное время и шли тоже не так, как от часов ожидается. Они могли стоять в течении долгого времени, а потом резко показывать прошедшие часы за считаные минуты. В каких бы то ни было ощущениях времени парень потерялся совсем, и знать, сколько он ещё провёл в полусознании, ему не улыбалось. По крайней мере до самого пробуждения. — Наконец-то… — были первые после долгого сна слова. Тело затекло… Вампирское, мать его, тело, и ему тоже не нравится лежать в одной позе на протяжении одному только Богу известно какого времени. Ну и Чаре. И всем остальным. — Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу, — поприветствовала девушка слишком древними словами. — И тебе доброе… добрый… доброе что-то, — Фриск посмотрел в окно. — Вечер, — дала ответ Чара. Сквозь шторы Фриск видеть не мог. — Пять дней. Ты проспал пять дней и пару часов. Добро пожаловать назад, в жисть, — уже улыбалась Мессер. — Тебе кратко или объёмно рассказать, что за пять дней произошло? — Без разницы, но желательно подробно, — тихо пробормотал парень, пытаясь вырвать у оцепенения контроль над своим же телом. — Всё же я выпал из жизни на почти неделю. — И то верно.       Ну, во-первых, тебя, бессознательного, как только стало ясно, что семейка ёбнутых скрылась, забрала доктор Альфис. Она тебя, в общем, пичкала разными лекарствами… Ну, помимо местной анестезии вперемешку с наркозом. Ожог дыхательных путей, ожог лёгких и огненные повреждения по всему телу надо было как-то залечить в ускоренном темпе, так как была вероятность, что потерявший контроль над собственным волшебством ты мог себя сжечь во сне. Мне ещё пришлось оправдывать твою пиздец быструю регенерацию всякими побочными эффектами наших экспериментов с Регнисом и бла-бла-бла, я не вникала даже в собственные слова, на ходу подбирая удобные варианты с самым невозмутимым лицом почти что профессионального актёра. Вродь бы и как бы Альфис чхать хотела на мелочи, так что моя не самая умелая отмазка прокатила, ведь ей было важнее вытащить тебя с пути на тот свет. Касаемо Гехаймсов, никаких расследований не было, никаких церемоний после турнира, да и всех по-быстрому телепортировали или, скорее, Протащили сквозь червоточины куда и как смогли. Но это тут не главное. Тут весь кипиш в самом Вольцивите.       Академии временно приостановили свою работу, так что у нас внеплановые каникулы, а конкретно участники турнира официально освобождены от относительно скорых экзаменов и, вероятно, будут переведены на следующие курсы заранее. Гастер и его… шайка? В общем, доктору Астеру сейчас не до нас и даже не до своей лаборатории, так как сейчас он стоит во главе Временного Правительства Вольцивита; но тебе он передал свои наилучшие пожелания, в том числе посоветовал, раз уж проснулось это, заняться магией огня, чем лично я, мягко говоря, шокирована. Далее… Кхе-кхе, в Вольцивите вдруг стало мрачновато, но это из-за устроенной всё тем же доктором Астером зачистки старой клики Шрёнера, Шхёрнера или Шохрера. Я не вдупляю как его фамилия правильно пишется и произносится. Обнародованы некоторые документы, кое-что по телевизору сказано, но это политика и прочее, тут нить слишком тонкая и филигранная, это не для меня. Главное, что нас лично вся эта дрянь касается мало. Никаких слишком серьёзных изменений не произошло, но… Но тут беда пришла откуда не ждали. Помнишь мисс Риттер? Хельга лично прибежала и вручила некоторым студентам, мне и тебе в том числе, стопку документов, которые надо бы заполнить, если так как мы «желаем» встать под программу протекции. К сожалению, сейчас это было предложением из серии тех, от которых не отказываются, тем более в бюрократической-то суматохе. В её ордене нами всеми всерьёз заинтересовались, и не сказать, что это хорошо. Их поспешный интерес связан не только с тем, что ты формальный победитель (чудом сохранивший свой вампиризм в секрете и заимевший притом мощное огненное алиби), а остальные себя хорошо показали, но и с тем, что Гастер планирует вывести Вольцивит из многих-многих программ сотрудничества с орденами, и чёрт его знает зачем. И пока он этого не сделал, за нас крепко взялись и, возможно, нас даже выведут из академии. — Весело, — медленно кивнул Фриск, продолжив разминать побаливающее плечо. — Ещё что-то произошло?       Кхе-кхе… Гастер держит курс на Альте-Нарбен. Наземный и, кстати, мой родной город, где и располагается одна из кондитерских фабрик моего отца. Судя по новостям и дошедшего лично до меня, Альте-Нарбен вообще стал городом, где стало слишком много беженцев после того, как в окрестностях поактивничали дуксы. Наверное, Гастер хочет их забрать в Вольцивит или ещё зачем-то он направляется именно туда, но путь будет неблизкий. И не скажу, что лично я рада скорому возвращению туда, пускай и на мгновения. И, в общем-то, из новостей всё? Я в душе не чаю, что у главного скелета на уме и что ещё произойдёт, но в общем и целом да, на данный момент это всё.

***

      Фриск сидел и смотрел в одну точку. Да-а… пять дней поспал. Ну хоть не месяц, и на том… эта фраза в последнее время повторяется слишком часто: настолько, что из неё можно сложить аж две четвёртых стены. Не суть важно.       Парень не знал толком, что ему и как делать, а потому вернулся к обычному распорядку дня: поспать, поесть, тренировки и интернет. И вот дёрнул его чёрт проверить свой баланс G — глаза, мягко говоря и опуская маты, округлились. Возможно, Чара не знала, но Фриск теперь богат. Даже по меркам Вольцивита. Призовой фонд ему таки достался, хотя сам турнир прошёл в атмосфере Хаоса Всемогущего и неразберихи полнейшей. Порадоваться парень, правда, не успел. Жажда крови в который раз омрачает всё, как и неутихающий и совершенно не скрывающий желания захвата главенства Эгос. Голова Фриска всё равно что кабак в вечер пятницы, ей богу! Паразит (Евклид) — есть, второе Я (Эгос) — есть, основное Я (сам Фриск) — присутствует! Не хватает только какого-нибудь заблудшего божка и персонификации Регниса. Последняя, на самом-то деле, не помешала бы, но Фриск и без того подозревает самого себя в шизофрении, и потому создавать личность ещё и для своего оружия ему не упёрлось вообще.       Фриск пытался выбрать, как и где ему сходить на охоту. Увы, несмотря на свой явно не чрезмерный (он вообще существует?) альтруизм, парень всё ещё чувствовал вину перед своими потенциальными жертвами. Пока что жажда не критичная. Но это пока что. И она ослабляется фактом клановых связей, но, к сожалению, не нивелируется полностью. Ещё и отголоски огненной маги мешают спокойно жить и наслаждаться внеплановыми каникулами. После единственного огненного раза Фриск до сих пор не отошёл. Ему всё время кажется, что вокруг пылают просторы Ада и кругом льётся расплавленная сера, а не всего лишь даже не светит сквозь тучи солнце треклятое.       Помощь пришла от Ханена. Вэлс знатно поработал над расширением своей сети подчинённых, и один из них украдкой доставил Фриску два пакета с кровью аккурат за пять минут до окончательного решения. Оба были осушены моментально. На время Эгос заткнулся.       В Вольцивите есть банк крови, как и в любом нормальном городе, и теперь у Вэлса достаточно возможностей и, очевидно, связей, чтобы подворовывать кровь оттуда. Правда, банк этот находится в ином секторе города. Скорее всего он договорился с ещё одним главой ещё одного клана. Ну или произошло ещё что-то. Что? Фриску любопытно.       Так-то ему и дела быть не должно, но есть один постулат: лучше всё же знать. Здоровый сон при отсутствии знаний — всего лишь чья-то не самая удачная выдумка. Во-первых, хрен заснёшь, пока не узнаешь. Во-вторых, нехватка информации в будущем аукнется и ещё как: всё согласно единственному рабочему в этом сумасшедшем мире закону — закону подлости. В-третьих, собственные же, в основном неверные, догадки поспать не дадут вообще. Да и ежели во все тяжкие, то и Фриск, конечно, парень рациональный и прочая-прочая, но присущей его рациональности исключительной избирательности это не отменяет вдвойне! Парень интересуется вещами избирательно. То, что ему потенциально может помочь — лучше побеспокоиться. Что-то вообще левое? Зачем надо? «Терабайты» в голове ограничены, знаете ли.       Другое дело, что Шрифт-младший вообще не хотел иметь никакого отношения к этому миру вампиризма и заморочек вытекающих. Приходится. Сначала жажда, потом пара доставленных себе и окружающим проблем, позже Эгос и прочие завихрения разума… Ну и турнир, чтоб его. Тут даже если не захочешь — вынужден будешь. Фриск и вынужден. Вынужден теперь воспринимать себя именно как вампира, вынужден думать о своём положении в этом мире. Увы, хорошим это всё не назвать… Впрочем, это уже философия, а вот что-что, а философию Фриск не любил. Её ж к быту не пристроить! Ну, по крайней мере ту философию, какую хотят от студентов. «Чешежопица» бесполезная.       Куда более полезное (но тоже в меру) занятие — рефлексия. Ну или попросту оглядка назад. Критическая. Посмотреть на свои действия и ошибки пусть и в недавнем, но точно прошлом. Тот же турнир… Фриск, конечно, здраво или скорее занижено оценивал свои скромные способности, но всё равно как-то… обидно? Парень не знал, как ему расценивать своё де-факто поражение, которое является победой лишь де-юре. Хотя он вполне честно кое-как да победил одного Гехаймса, победить ещё одного не вышло, хотя запал — как бы комично сие ни звучало в рамках огненной магии — ещё был. С другой стороны, самый старший, отец семейства, точно не ровня Фриску в худшем смысле этого речевого оборота. И всё равно что-то не то. В мыслях бардак. Шрифт знал что произошло, да и вообще лично «двигал» события, но в голове всё сильно перемешалось и превратилось в какую-то пластиковую кашу.       Анализ своих ошибок — дело тонкое, и требует недюжих ума и сил. А также отказа от гордыни. Фриск гордыней не страдал от слова совсем, ему это понятие было будто бы незнакомо. И слава древним богам.       Ошибка первая — понадеялся. Какой-то луч надежды всегда представляется как нечто хорошее, нечто вдохновляющее… Но на что Фриск и вправду надеялся? На настоящую победу в, по факту, настоящем бою? Он, недавний школьник (если не учитывать, что заместо школы у него был лишь Санс и, немного, Гриллби) — супротив кровососов, которые даже всей своей силы не показали?! Фриск смог причинить противнику урон, но слишком малый, просто недостаточный и по факту бесполезный с точки зрения тактической задачи.       Ошибка вторая — Регнис и его возможности. Он их не раскрыл ни на йоту. Парень уделил время своим тренировкам и отработке известных или неизвестных до тренировок Астера, но относительно простых приёмов. Однако же он побоялся экспериментировать с нестабильным устройством, что свело все его приёмы к довольно ограниченному паттерну. Он использовал то, что и до турнира и даже, с натяжкой, до всего этого хаоса умел. Новизны было не слишком много, да и та была… осторожностью. Регнис выступал лишь фактором усиления и дополнительной защиты. Ну и пинки — примитивнее некуда! Вот за защиту большое спасибо, но надо исследовать этот волшебный резонанс куда тщательнее и всё же не бояться экспериментов. Сломается — есть Гастер. Доктор, скорее всего, починит и что-то в своих записях поправит. Возможно…       Ошибка третья — дал волю эмоциям. Не без их помощи он и смог выстоять, но сходить с ума совершенно не стоило. Ещё этот Эгос… Отныне первое правило: усмирить эту тварь! Он отвлекает и делает всё, чтобы Фриск, совершив оступ, стал недееспособен не в физическом плане. Чем слабее сам парень становится и чем ярче пылают его эмоции, тем легче, как на проверку оказалось, Эгосу влиять на Фриска. О том, что это даже если и «с чуток», а недопустимо, и говорить не стоит.       Можно было бы ещё сто раз усомниться в ошибочности сделанных выводов, и Фриск уже пару раз усомнился, но парня самым наглым и бесцеремонным образом потащили — запоздало, но кого это волнует? — отмечать «победу». Фриск улыбнулся и, на время заперев все свои переживания где-то глубоко внутри, отдался мановению сильных рук Чары и Азриэля, которые его уже просто вели, а не тащили или толкали. Иногда надо и отдыхать вообще от всего на свете, ни о чём не думая и не принимая в расчёт и прочая и прочая. В общем, процесс социализации во всей его красе! — Только не говорите мне… — Это настоящий алкоголь! — Боже ж ты левый, — устремил в потолок взгляд вампир. — С разрешения Гастера и таки да за его счёт, между прочим, — просветил своего друга принц монстров. — А что таки не за наш счёт, то таки надо брать, — продолжила Чара. — Бе-э, горько, — пожаловался шёпотом Фриск. — Впрочем, как и всё остальное… — вздохнул он.

ᛜᛜᛜ

— Успехи? — Есть, — отчитался учёный, параллельно выискивая на своей руке вену. Время в который раз отдать дань кровью. — И какие? — Мы смогли заставить пальцы на двух из десяти рук двигаться автономно и независимо друг от друга. Также мы, кхе-кхе, вроде бы и как бы преуспели, если это так обзывается, с калибровкой новополученной бирюзы. — Прекрасно. А с основным каркасом что? — К сожалению, придётся выстраивать корпус чуть ли не заново. Не самый удачный первый резонанс с бирюзой погубил большинство механики и электроники. И обшивки, чего уж там… — Ясно, — мужчина закашлялся. — Я передам Ал… Нонусу. — Лишь бы Конунг не бил по голове за промахи, — посмеялся учёный, вынимая иглу. Ему надо будет полежать какое-то время. — Не буду, — отозвался сам Конунг, слышавший весь отчёт от и до и пока что не подававший знаков своего присутствия. — Простите-извините! — оттарабанили оба и поспешили ретироваться. — Кретины, — разочарованный вздох, и вампир, забрав пакет с кровью, исчез в тенях.

ᛜᛜᛜ

      Вампирам и правда сон будто бы и не нужен. Это если не обращать внимания на детали и обстоятельства, так как пять дней к ряду не каждый раз просыпают. Сейчас же, даже будучи под некоторым градусом и после выматывающего празднования под музыку его же собственной «победы», Фриск всё равно не нуждался во сне. Он не хотел лечь и уснуть, но и продолжать веселье уже не было желания тоже. В конце концов, Аз спит аки убитый, на Чару из-за градуса напала некоторая меланхолия, отрубился даже Фёйер, полностью перестав реагировать на происходящее. Даже его огонь почти полностью затух, оставив лишь оболочку из огнестойкой черноватой материи. Вампир лишь остался в адеквате. Относительном. Пьяные изменения, навроде лёгкой головы и повышенной чувствительности к звукам, ещё есть, но они будто бы на тормозах и, по видимому, быстро проходят. Поведенческих изменений — никаких. Наверное, смысла вот так что-то праздновать ещё раз не будет, так как люди, обычно, напиваются как раз ради изменённого сознания, а Фриска не пробрало… По крайней мере, ему не понравилось, да и рисковать в дальнейшем не хочется. Только сейчас дошла мысль, что если Фриск отрубится из-за повышенного содержания спирта в его отравленной крови, на сцену могут безнаказанно выползти Эгос или, если он на подобное способен, Евклид. Не голова, а солдатский бордель!       Ветер на улице стих. Потом снова поднялся, повеяло холодком и появился специфический запах. Город сейчас летит очень низко, и под дождь попасть не хотелось, а потому парень ушёл с открытой площадки обратно в помещение, где спали все, кроме разговаривающей с собой же Чары. — Точно всё в порядке? — Ну… не-а, — отвлеклась девушка от разговоров с воздухом и ответила. — Пока что не скажу, окей? — Да как хочешь, — пожал плечами Фриск и просто сел рядом. — Этих будить? — Хай спят, — медленно и тихо промямлила Чара, пытаясь подавить подступившую тошноту. — Фриск… знаешь, я совсем не хочу в Альте-Нарбен, — вдруг завела она разговор. — Почему же? — Отец… и прочая неприятная лабуда, за ним последующая. Мне ещё в начале учебного года хватило отъезда сюда. Надеялась, что больше не вернусь туды до самых больших каникул. — А оно вот как вышло, — констатировал факт вампир. — Эх… — Чара осушила стакан простой воды. — Надеюсь, он хоть не будет приставать со своим извечным… — Извечным чем? — Ну… — Чара и без того была красная из-за градуса, а теперь цвет её лица было сложно отличить от спелого томата. — Как думаешь, с чем ко взрослой девушке — да и к парню тоже — могут приставать родители и всякие бабушки-, ик, -дедушки. — А… понятно… — отвёл Фриск взгляд. — Хотя есть ещё парочка «хотя»… но давай об этом когда я протрезвею? Боюсь, сейчас я сболтну какую-то лишнюю хуйню… — загадочно протянула Чара и, медленно моргнув, пошла умываться.

***

      Вольцивит остановился в который раз. Обычно такое никто не замечал из-за высоты полёта, из-за магического фона и, собственно, отсутствий сообщений об остановках города. Теперь же было и сообщение, и высота никакая для парящего города. С самого краю города сквозь стену из очень прочного стекла — чтобы никто не падал даже при большом на то желании — можно было вскользь заметить верхушки самых высоких из наземных деревьев и единственную дорогу к наземному же городу, даже не асфальтированную. Вольцивит остановился совсем рядом, совсем низко. Сейчас своим детищем управляет Гастер. Учёный, который всем казался весёлым скелетом, у которого в голове шуток столько же, сколько и знаний… Но сейчас от весёлого «парня» и следа не осталось. Он был даже слишком серьёзен. И этот факт пугал. Даже не то, что он по сути власть захватил, скинув полунекомпетентных дураков и поставив остальной части правительства Вольцивита ультиматум, нервировало всех — всего лишь его непривычная взору всех и каждого серьёзность. Даже такая привычная улыбка сползла с его костистого лица. То ли политика так влияет на скелета, то ли ещё что… Гастер в одночасье будто бы изменился. С другой стороны, ему доверяли больше всех. В конце концов, Вольцивит — его детище, и причём его любимое. После Вольцивита Гастер не строил новых парящих городов и ядер достаточной мощности. И создатель хочет для своего детища лучшего, пускай и крайне сомнительными методами.       Впрочем, сейчас цель остановки ясна как погожий день: беженцы из его родного подземелья. И иже с ними. И ещё пару вещей, но вот об этом знает пока что только доктор Астер. Но сейчас надо обсудить с Сансом ситуацию и вовремя, да к тому же правильно, среагировать. Пора уже размять свои затёкшие за время посиделок в городе кости. И не забыть бы про местечко в лесу: полезное будет. Надо будет снова туда направиться. Но перед этим прочесать лес. И раз уж есть возможность…