Спрятаться на самом видном месте

      Фриск сразу почувствовал, когда Конунг оказался поблизости. Его подавляющую ауру было крайне трудно не заметить. Даже магнитроны Эгоса чуть придавило к земле. Всё было столь тяжело выносить, что просто оставаться на своих ногах и банально не падать было самым настоящим подвигом. Аура претендента в короли была ужасающа и очень, очень мощна. Будто бы душила, и весьма успешно. Если бы эту ауру могли ощущать простые люди и монстры… вряд ли, в общем, что хорошего вышло. Тут, наверное, надо благодарить само Мироздание за то, что (буквальная) аура власти — это чисто вампирское нечто, которое простой человек если и ощущает, то понять сразу не сможет при даже большом на то желании, а там уж как дойдёт — и след простынет. И тем не менее…       Парень был напуган. Он понимал, что так называемый «Конунг», если захочет, одним щелбаном размажет Фриска по стене, и тут даже разнообразные огненные фокусы не помогут. И, если захочет, Конунг довольно быстро отыщет Фриска даже в случае игр, что называется, в прятки. Облегчением было лишь то, что вампир этот, если не лгал, хочет всего лишь поговорить. Что весьма необычно, если верить даже своим собственным ощущениям, но вот им у Фрика доверия не было. Да и из парня так себе оратор, но он всегда за разговор… Ну или избирательно всегда, особенно когда сопротивление абсолютно бесполезно. Так-то Фриск (крайне ситуативный, непостоянный, весьма лицемерный надо сказать, но кого это волнует?) пацифист, и когда можно спокойно поболтать, он лучше будет языком шевелить, а не лезть в драку. А когда можно убежать, то стоять до самого конца — это не про него… если, правда, крышу не снесёт, как на арене. Всегда будет парочка пояснений.       Пришлось, пугаясь надвигающегося рока, стоять на месте и ждать Конунга. И надеяться, что судьба будет благосклонна и никакая иная, явно лишняя здесь душа не решится подподойти невовремя. Вроде бы окраина города и не должны, но кто этих обывателей знает? Они же вездесущи! Везде нос засунут, везде протиснутся.       Долго ждать не пришлось. — Хм… Доктор Астер был прав. От тебя огнём за версту фонит аки радиацией, — первое, что сказал Конунг, спустившись откуда-то сверху. Фриск же смотрел на него и старался задушить своё желание убежать. — Тогда не удивительно, почему к тебе почти не бывает вопросов. — Э-э… Здраствуйте, — только и ответил Фриск. Почему-то он не сильно удивился тому, что Конунг, которого парень впервые в жизни видит, уже знает доктора Астера и что Гастер что-то ему там успел сказать. Этот скелет, в принципе, даже с самим дьяволом найдёт общий язык и сможет задушевно поговорить, а то и сработаться. Естественно, если это будет во благо науки или по крайней мере Вольцивита, самого лелеемого учёным парящего города. — Ага, привет сородичам, — немного меланхолично протянул Конунг и оглянулся. Никого, кроме них. — Я бы сейчас мог прочитать какую-то лекцию по бумажке, предстать страшным как ядерная война вампиром-поработителем, но мне, в общем-то, влом и резону нет. Я пафосный только когда у меня голова болит, предположим, из-за «погоды». Скажу быстро и просто: ты аномалия среди вампиров и мне крайне интересно, каким таким образом вышло и, помимо этого, я немного заинтересован в самом Вольцивите. Вот и всё. Ты бы мне крайне пригодился в довольно важном и полезном даже для простых смертных деле, но сейчас от тебя будет выхлопа даже меньше, чем от твоего этого… беловолосый который дружок. — Вэлс который? — Фриск не знал, как реагировать на сложившийся в голове диссонанс, и ответил просто на автомате. Фриск ожидал… кого-то куда более величественного на вид и куда более серьёзного словами и действом, но пришёл, как бы сказал Санс, какой-то вчерашний школьник. С другой стороны, его аура и правда выдаёт всю подноготную, и от неё парню сильно не по себе. Даже аура Вэлса, способная сбить с толку, теперь кажется каким-то лёгким утренним бризом по сравнению с давлением, которое оказывает Конунг своим присутствием. Фриск даже если бы и захотел, всё равно не посмел бы сделать ему что-то из разряда враждебных действий. Просто из-за ауры. К ней… непросто адаптироваться. — Он самый. Он уже имел честь познакомиться со мной и, скажем, мы пришли к взаимовыгодному соглашению. — Так вот оно что… — теперь вопросов, куда пропал Вэлс, не было. — Из этого следует довольно забавный казус, скажу я тебе: из его клана, слияние с которым я намерен в течение какого-то времени довести до ума, достаточно сильным остаёшься на весь Вольцивит ты. Конечно, тут есть ещё иные мелкие сошки, но лично я в них не столь заинтересован, поскольку огненная магия проснулась не в их мелких бундах, а в тебе… и только в тебе, но ты уже поделился своей магией со всем кланом Вэлса. Кто знает, может что ещё хорошего вылезет. А может и что плохого. И тебе крайне повезло, что я не собираюсь с тобой конфликтовать. Даже больше, я хочу изучить твой феномен. Не только и не столько, но скажем, что затея ради научного интереса. Я тоже своего рода учёный. Собирался им стать, по крайней мере, когда-то уже сам забыл когда. — Не сочтите за грубость, — вмешался Эгос, возбуждая у Фриска желание выдрать «Кекс» из Регниса, чтоб неповадно было — …но если это всё, то можно уже нормально дышать: без вашей ауры? — Интересный вариант сохранения рассудка, — посмотрел на магнитроны Конунг. — Сам додумался? — Да? — Фриск пожал плечами. — Кое-как… — Ладно, в общем-то, это правда почти всё, я просто спешил увидеть тебя воочию и уведомить, что вскоре постараюсь взять тебя же под своё крыло, если ты согласен… Да и если не согласен тоже: я тиран и диктатор, мне можно, однако этот вариант я бы предпочёл не доводить до реализации, — посмеялся Конунг. Фриск бы и сам посмеялся, однако он еле как не падал, тут было не до смеха. — Естественно, всё будет не просто так и далеко не по мановению руки, но будет. И у меня для тебя намечается сюрприз, так что будь готов. Абы на кого я своё внимание не обращаю, даже если и на исключение из исключений. И отвечу другому тебе: увы, придётся к моей ауре адаптироваться, и если мы выстроим линию сотрудничества, вы к ней довольно быстро привыкнете. Ультиматум до вас дойдёт, я надеюсь, чуть попозже. А теперь откланяюсь, у меня дела. Хочу успеть, пока голова и тело ещё в порядке.       Ощущения… странные. Фриск смог, наконец, вздохнуть спокойно, однако теперь просто хотел сгореть на месте. Ладно, люди (вампиры) бывают разные, у них бывает разный подход к делу, но возникшую неловкость из-за когнитивного диссонанса в голове преодолеть будет нелегко. Да ещё и подсознательный страх. Аура у претендента на роль Короля всех вампиров и правда не из лёгких.       Парень поначалу вообще не понимал, про какой такой сюрприз говорил Конунг и почему его вообще заинтересовал сам Вольцивит, помимо «исключения из исключений» в лице Фриска и его парадокса, которым бы любой заинтересовался, но вскорости понял, что происходит на самом деле и причём тут «мелкие бунды» прочих вампиров. Появление Конунга вампиры, наверное, восприняли как вызов и сигнал к началу более… активных действий в до того спокойном городе… Ладно, Вольцивит был город настолько же спокойный, насколько из Санса трудолюбивый работяга, но до сего момента неспокойно в Вольцивите было далеко не из-за вампиров и их разборок меж собой. А теперь вот…       Раз новость. Два. Три… Пять… Семь? Сколько ещё?! По всему Вольцивиту то тут то там происходили стычки между вампирами разных мелких, подобных таковому у Вэлса, кланов, происходили и стычки вампиров с охотниками на них. Были бои и с возрождающейся из пепла военной полицией. С охотниками «самопальными» тоже не церемонились. Всё встало на ушиж. Новое правительство обратилось к Альфис за помощью, у которой пока что у единственной из нового, но всё такого же разношёрстного правительства был доступ к связям с орденами; и ректор Лагарто, опасаясь худшего, выбрала меньшее зло, призвав на помощь спустившемуся городу частных профессионалов. Те явно запросят что-то взамен, увы, и Альфис хотя и собиралась сотрудничать, не хотела процессы ускорять. Пришлось. Однако это не сильно помогло поддерживать правопорядок. Днём всё хорошо, ночью вакханалия. Вольцивит вернулся, как Альфис рассказала, к своему истоку, когда он только поднялся наверх. Вольцивит не всегда был спокойной гаванью, однако бо́льшую часть своей поднебесной истории он всё же был местом весьма тихим и размеренным. Впрочем, пара политических кризисов, раскол правящих элит, коррупция… всё это привело к чему привело. А теперь вот, теперь вампиры. Фриск хотел сквозь землю провалиться, ведь он чувствовал себя немного во всём этом виноватым…       А потом напали и на него самого. К счастью, огненная магия очень сильно помогала Фриску, в том числе в деле его трещащей по швам конспирации перед подоспевшей помощью. В орденах не все слепые: у них есть люди, которые могли бы Фриска выявить за пару-тройку часов, но к парню с огненной магией не лезли. И даже сокурсники, какие ещё остались в Вольцивите, до того начавшие что-то подозревать, вполне унялись. На руку парню играло и то, что в Вольцивите поиском вампиров всерьёз занимались только приглашённые ордена. Даже Альфис занята в первую очередь академией и доработками чертежей Гастера, про самого скелета можно было бы промолчать чисто из уважения. И даже Андайн занята была в основном делами полицейскими в общем плане, нежели конкретной их вампирской частью. А студенты… они студенты, даже если и будущие члены какого-либо ордена. Они, доктор Астер всегда использовал в связке с этим словом сильный саркастичный тон, интеллигенция.       Чара ради интереса была поинтересовалась у своих некоторых знакомых, стали бы они специально выискивать вампиров в своих рядах, и бо́льшая из них часть ответили отрицательно или чёткого ответа вообще не давали. Им это просто не надо, по видимому. «Моя хата с краю». «Пока меня не трогают». «Пока всё нормально». Всё вот в таком духе. Девушка была предположила, что и более взрослые люди и монстры думают примерно так. Фриск пожал плечами и облегчённо вздыхал. До его вампирской сущности никому нет дела.       Вздыхал недолго.       На него как будто бы ополчились все вампиры Вольцивита. Даже вечером спокойно пройтись до магазина было нельзя. А вечер не ночь, вечером в Вольцивите, обычно, спокойно, чем пользуются отдыхающие патрули, которые вечером ещё, в основном, досыпают свои последние часы перед ночным бодрствованием. — Как вовремя я начал обучаться огненной магии, — сказал был Фриск. — Тут не поспоришь, — согласилась Чара, осматривая странную и не спешащую затягиваться рану парня. — Как думаешь, что у них там случилось? — Я думаю, недавнее появление Конунга или по мозгам им ударило, в чём винить их сложно на самом-то деле, или они ещё как-то иначе восприняли этого вампира… Ну или это с Конунгом не связано, что совсем уж вряд ли, и тут просто не самое удачное совпадение, согласно которому вампиры просто начали свои типа-мафия разборки за территорию, ресурсы и влияние. — Кстати, а какой этот… Конунг? — Чара полезла за бинтами в аптечку. Вот даже как бывает… даже вампиру можно нанести серьёзную рану, которая долго ещё не заживёт. — Похож на недавнего школьника, отделавшегося от экзаменов, — посмеиваясь над собственной же формулировкой, ответил Фриск. — Аура у него страшна как Великий Арсенал, тут спорить не стану, но очень сложно без напора этой его особой атмосферы воспринимать Конунга как… как того, кто рвётся в короли и кто мог бы при большом желании за пару походов весь ещё живой мир в труху превратить. По крайней мере внешне. Насчёт иного пока не скажу, я всё равно ничего о нём толком не знаю. Мы парой слов перекинулись и всё. После он просто исчез, даже его след не ощущался. — А он пришёл из-за твоей огненной магии? — Из-за неё самой, — кивнул Фриск. — Его мой феномен весьма заинтересовал… Как заинтересует вообще всех, кто в этом смыслит. — Я пока что не смыслю, — развела руками Чара, — но и сама в недоумении и мне самой интере… — Чара затянула бинт. — Не больно? — Не-а.       Фриск подвигал плечом. Не болит. Просто неприятно. Магия бывает куда хуже, чем просто элементальные фокусы. Вот, например, эта странная чёрная слизь, которую Чара смогла и простой водой из раны вымыть, но которая всё ещё не даёт довольно глубокой ране затянуться за пару мгновений. Если бы Фриск не был вампиром, всё было бы куда хуже. Ну и если бы не каникулы, появилось бы много лишних вопросов, ведь парень буквально прописался в общежитии. С разрешения ректора, естественно. Родители Фриска заняты своими делами, и Санс не раскрывает подробности, но, в общем, возвращаться в Подэббот уже нет смысла, даже если дуксы и их порядки оказались куда более миролюбивыми. Там и вправду всё не так страшно, как изначально предполагалось, но рядом с горой Эббот парню уже нечего ловить. Последние круговороты событий привели к тому, что бо́льшая часть подземных обитателей разбрелась или по окраинам Вольцивита, или просто растворилась в иных городах. Увы, вероятно что и в иных подземельях… Но возвращаться к горе Эббот уже и правда смысла нет. Да и далеко. Очень далеко. Даже с учётом «коротких путей» Санса. — Слушай, это безумие, но может ты тогда и сам к этой вакханалии присоединишься? К тебе-то вопросов будет не шибко много, можешь там дополнительно с три короба навешать лапши на уши, — предложила Чара. — И, если я хотя бы поверхностно да понимаю логику ваших инстинктов, ты и поспокойнее город сделаешь, и подчинёнными обзаведёшься, и сам сильнее станешь. — Знаешь, затея идиотская, и я с ней, пожалуй, соглашусь, — заулыбался Фриск. — Как бы странно это ни звучало, но мне всё равно делать нечего, кроме как прожигать время.

***

      И как бы странно это ни звучало, но более не оставаться в стороне от творящегося кордебалета оказалось даже выгодно. Все откликнувшиеся на зов Альфис ордена в лицо парня уже знали, как и знали о его пламенных особенностях, и им было легче считать себе на уме, что вундеркинд, каковым себя Фриск не называл никогда и таковым не считал, просто решил не оставаться в стороне и попробовать свои силы. Ну, пусть так и думают. Или ещё как, но лишь бы не лезли. Альфис поскрипела, посетовала на нравы, но махнула рукой. Верила она в парня. И ордена должны бы остановить ретивость Фриска да поболтать с ним на тему профессионализма и опасностей, но любая помощь тоже помощь. Они к нему пока что свои клинья не подбивали. В отличие от вампиров, которых Фриск теперь выискивал. Особенно он стремился отыскать того, кто его ранил своей чёрной субстанцией о странных свойствах. Вампиры в Вольцивите оказались поразительно смекалистыми. Предполагается, что вампиры слишком горды и самоуверенны, чтобы отступать даже в случае фавора не в их сторону, но или это правило давным-давно устарело, или в Вольцивите и у некоторых иных кланов особый подход к вампиризму. Так или иначе, пора было это осиное гнездо сжечь, так как никому не понравится оное под окном, особенно в разгар жары.       Всё было плохо поначалу. Слабые вампиры цапались лишь между собой, и при появлении в ближайшей к ним округе более сильного, даже Фриска, они немедленно прекращали свои разборки и, не зная даже о словосочетании «вампирская гордыня», убегали, чтобы продолжить свою фаллометрию в ином месте. Вампиры же сильные почти и не появлялись после пары ночных рейдов от орденов, иных сильных вампиров и примкнувшего к ним Шрифта-младшего. Да и сам Фриск… не знал даже, что и как в этих кланах устроено, но ведь и оставлять всё, как есть, уже нельзя. Вакханалию, которая очень сильно и очень уж внезапно расшатала весь город, необходимо было остановить как-то; и раз другие сильные вампиры этим не занимаются, придётся заняться Фриску, иначе ордена совсем обнаглеют.       Хотя… Парень вдруг задумался, а какое ему вообще дело до других вампиров и их жизней? По идее-то он, будучи по совершенно иную сторону баррикад, должен, наверное, радоваться, что всё скоро закончится даже без его вмешательства, просто с ним чуть побыстрее… Но что-то покоя всё равно не давало. И была у него мысль: «разве хоть когда-то «по идее» отражало реальность?» Вот то-то и оно. Ещё и Эгос не забывал подбивать на хорошую драку. Нет, точно когда-нибудь Фриск лишит своё Второе Я и этой — разговоры — привилегии, заставив думать и работать во благо Основного Я, но молчать. Где там в Регнисе были так называемые голосовые коробки? Фриск хочет их выдрать с корнем. Пока что лишь хочет.       Суть вампиров — вечные конфликты. Неисчерпаемая база для них — сама природа, зову которой не подвержены лишь единицы. Фриск думал, что он относится к этим единицам, ну максимум десяткам. Однако нет. Просто ему, как оказалось, необходим был оздоровительный пинок под известное место, чтобы осознать свою неисключительность. Он особенный, тут спору нет, но с приходом в его жизнь постоянных сражений с сородичами часть его уникальности куда-то ушла, не попрощавшись. Власть в любом её проявлении самого Фриска не интересовала, но, победив раз, два, три… его внезапно затянуло в эти местечковые конфликты на почве выяснения сфер интересов и влияния среди вампиров всего Вольцивита и новых го́рода окрестностей. Играло свою роль и то, что Фриск смог, наконец, почувствовать возрастающую мощь. Описать и объяснить довольно трудно даже самому себе, но ощущение собственного могущества было весьма отчётливым, и могущество это возрастало с каждой выигранной схваткой против слабых сошек. И хотя номинально Фриск состоит в клане Вэлса, у него, получается, образуется свой маленький подклан… Ну или если представить Вэлса как графа, то Фриск один из многих его баронов, а у Фриска появляются свои более мелкие подчинённые, у которых, в теории, могут быть свои подчинённые, типа рыцари, у которых… В общем, ветвь может слишком сильно разрастись и превратиться в подобие фрактала, и потому сравнивать вампирское общество с феодализмом что Домагического, что Магического времени сложно. Потому у вампиров и кланы, союзы, и вообще что угодно, но не буквально герцоги, не буквально графы-бароны…       Но не у Конунга, который претендует на единственную в своём роде и физически (а пока что и юридически) не существующую корону. Фриск не уверен, но из услышанного от Санса и пока что более не появлявшегося Деста, у Конунга есть дуксы, его ближайшие соратники и, по сути, единственные прямые подчинённые. Все остальные более мелкие по своему влиянию вампиры находятся в ведении именно дуксов, а не лично Конунга. У того же Вэлса есть Фриск и равные Фриску по своему влиянию, а есть более слабые вампиры, которые всё так же относятся напрямую к Вэлсу, что делает ветвь клана разросшейся до просто уже неприлично громоздких и запутанных фигур.       Фриск, подчинив себе некоторых вампиров в просто нескончаемых стычках, заимел собственную «общую кучу», откуда вампиры клана берут свои силы и из которой бо́льшую часть черпает глава. Только вот эта «общая куча» входит в более крупную «кучу» Вэлса, которая скоро станет частью ещё бо́льшей «общей кучи» Конунга. И правда, фигуры связей получаются совсем странными и трудновообразимыми.       За счёт собственной ветви в клане Вэлса, Фриск некисло прибавил в мощи. Особого подтверждения этому ощущению не было нужно, но некоторые (относительно) внеучебные тренировки показали серьёзный прогресс, который, если выразить его диаграммой, будет выглядеть резким подлётом до того медленно растущей линии куда-то в сторону небес. Он тренировался и один, и под надзором профессоров, и с Чарой… Его магические силы очень сильно отличаются даже от недавнего, что уж про начало всей эпопеи говорить. И их всё больше. Может мастерства нисколько, может техника хромает, может умений у него не столь много, но самих магических сил теперь через край. Да, слишком сложные и оттого требовательные заклятья Фриск пока что не осилит, однако всё то, что парень умеет сейчас, можно использовать дольше и интенсивнее. Обычно это называется «давить количеством». Количество, увы, очень уж часто проигрывает качеству, но для первых и последующих околопервых шагов — уже идеально. Да и профессиональных соперников у Фриска, не считая пары исключений, не встречалось. И вряд ли таковые пока что встретятся. За полторы насыщенных стычками с иными вампирами недели Фриск не встретил очень уж серьёзного сопротивления. Всё было просто приторно-сахарно-гладко, что парню не нравилось, но что продолжается до сих пор.       Увы, без исходов летальных не обошлось. Огонь слишком губителен для вампиров, для слабых тем более. Однако ж у Фриска или начались проблемы с эмпатией, или всплыла вампирская натура, но к погибшим побеждённым он не испытывал никакой жалости, а себя если и корил за сделанное… Как-то не то он ожидал. Фриск и не знал, что его голова даже на миг не подумает, что он делает что-то неправильно. Что он творит «аморальную дичь». И хотя жертвами Фриска были вампиры и только вампиры, да ещё далеко не самые уравновешенные, всё было как-то… странно. Фриск и сейчас не может сказать, что корит себя хоть чуть-чуть, просто некое лёгкое неспокойствие чувствует — и только. С другой стороны, он, по задумке, будущий солдат и вояка, который вампиров должен уметь пачками уничтожать, а сами вампиры в большинстве своём всё же недоговороспособные существа, так что… туда им и дорога? — Не то что бы я вот лично знала огромную кучу вампиров, даже если считать тебя, но так и не сказать, что… вот прям… большинство? — вдруг задумалась Чара, прогуливаясь с Фриском по парку и доедая булочки с шоколадной начинкой. Хотя как сказать с шоколадной… Мало того, что самой начинки пожалели, как и теста походу, так ещё и сами хлебобулки слабосъдобные попались. — Не то что бы вот прямо-таки сразу меньшая ваша часть, но вот и не особо заметно большинства. — Как бы… Э-э… — Фриск подбирал слова и сам думал. — Просто ты, походу, никогда не была в городах бедных и приписанным к ним Подземельям, по сравнению с которыми Подэббот будет местом райским, — услышали оба и резко обернулись. — Привет, чел. — Твоими стараниями ни разу не «чел», — улыбнулся Фриск. — Рад видеть, Дест. — Ху ист? — дожёвывая тесто, промяфлила девушка. — Знакомься, — сделал узнаваемый указательный жест правой рукой Фриск. — Демитр, он же «Дестратос», он же та тварь, из-за которой я не совсем человек уже который год к ряду. — Приятно познакомиться! В любом случае, я по делу, а не просто так…