Спрятаться на самом видном месте

      Казалось бы: мирные деньки настали и всё прекрасно! А что не прекрасно, так хоть не отсвечивает. Но увы. Иллюзия спокойствия оставалась лишь иллюзией. Когда в этом мире было по-настоящему спокойно в последний раз? Наверное, никогда. Фриск думал, что ему уже не придётся разбираться со своими подчинёнными, потому как его на самом деле боялись — единственный, походу, вампир с огненной магией ведь. Ну да, ну да. Даже если отбросить изменчивую вампирскую натуру, это уже какой-то сюрреализм, а ведь Фриск теперь ещё и учится. Самое странное тут было даже не в их поведении. Обычно вампиры прекрасно помнят свои «достижения». А тут — как отшибло. — Они… Задрали! Ох, нет, они не задрали! Они заебали! — орал Фриск почти в подушку. — Это… из-за твоих? — осторожно уточнила Чара, видя, что Фриск чуть не порвал толстенную тетрадь от гнева. Настолько злым она этого вампира ещё никогда не видела. Его ярость можно было даже ощутить. Буквально! Чара давным-давно привыкла к зловещей Ауре своего парня, но сейчас эта тьма разве что не по-настоящему сдавливала её горло, мешая дышать. — Их снова как с цепи сорвало! Но на этот раз… Они будто бы животной крови нахлебались все чуть ли не по очереди. Слава богам, что ещё не все сразу, а то я бы выл волком тут. — Да ты уже, — вставил свои пять копеек Эгос. — Я уже ничего не понимаю и вообще понимать что-либо отказываюсь! — не успокаивался парень. — Иногда, а теперь уже особенно, я просто хочу им всем шеи скрутить, и я на самом деле не понимаю даже, почему не сделал это с самого начала. Поиграть в феодала я могу и с помощью машины, а с этими… Нет, я их правда скоро начну репрессировать! Я устал, я сделал всё, что мог! Я уже не знаю, как ещё их успокаивать. Прибить всех, да и будет дело с концом. — Даже если при этом ослабнешь сам? — высказали схожие мысли Чара и Эгос. Девушке этот факт встал поперёк и без того страдающей от злобы Шрифта глотки. — Не хотелось бы, на самом деле, — уже спокойнее ответил Фриск. Но сам он не собирался остывать. Тоже буквально. С тех пор, как вампир освоил огонь, его эмоции иногда в прямом смысле подогревают его.       С виду Фриск успокаивался, но его аура говорила прямо противоположное. Чара постаралась его успокоить, но Фриск прекрасно умел делать спокойное монолитное лицо при всё набирающем обороты урагане внутри. Его выражение кирпича сейчас не соответствовало действительности ни разу. Даже Эгос, который чисто по факту такой же Фриск, побаивался. Парень только под вечер отошёл и остыл, сев за домашние задания из академии, но каждое утро он просыпался в крайне ужасном расположении духа, а когда он чувствовал очередное возмущение в образовавшемся клане, Чара стремительно отходила как можно дальше. Аура… Её, особо чувствительную к чужой ауре натуру, она в прямом смысле сего слова обжигала. У этой более-менее удобной в простой жизни способности, на самом деле, и минусов не меньше, один из которых — вот он.       Фриск устал уже приводить всех своих вампиров к, назовём это так, согласию. Их слишком много, им сносит башню просто… просто потому что! Обычно вампиры сами по себе делают свои злодеяния «просто потому что», но на сей раз всё куда страшнее и куда спонтаннее. Лишь оголодавший или одичавший вампир себе не хозяин, ну а «творить зло» — формулировка… весьма расплывчатая. Вампир ни во что не ставит смертных, но и в качестве жертвы, если ему не особо хочется хорошей драки, скорее выберет забродившего в переулок пьянчужку или ещё кого беззащитного, а не профессионального раздатчика неиллюзорных и неисчислимых. Ни один сохранивший хоть какие-то останки — именно останки, а не остатки — здравого смысла вампир не попрётся ради удовлетворения жажды, которая пока что на мозги не сильно давит, на члена ордена. Глупая смерть. Или не смерть, но тоже проблемы наисерьёзнейшие.       Конечно, можно предположить, что вампирам снесло башню из-за треклятого голода, как это бывает… всегда! Однако нет: с этим вопросом Фриск был смог разобраться и, что удивительно, смог даже сам вплестись в хитросплетения необходимой для учёта таких вопросов бюрократии. Даже отчёты получал и сверял их с расчётами, с планом, параллельно отдыхая от боевых дней в академии и занимаясь уже учебно-теоретической частью. Отклонений от плана не было, результат даже оказался лучше ожидаемого. До сих пор. Вампиров в городе что-то сводит с ума, и на свет не слишком божий вылезают даже те, кто смог избежать внимания Фриска во время его «приведения к согласию»… Чара же назвала это крестовым походом. Фриск, правда, никакого креста не носит, но сия формулировка тоже вполне подходила.       И, кажется, лорду Шрифту пора снова стать крестоносцем во имя спокойствия себя любимого. Мысль не самая здравая, но Фриску и правда проще переубивать сходящих с ума, чем раздавать отрезвляющих оплеух и сажать под замок да ждать, пока они оклемаются, чтобы снова потом с ума сойти. В конце концов, «замко́м» заведуют тоже его вампиры, у которых есть доступ к тюрьмам, и никто не даст гарантий, что они в один момент просто не… Не оно самое. Больше всего Фриск боялся, что ордены со временем догадаются не убивать вампиров, а отлавливать и устраивать предсмертные допросы, хотя пока что такого стремления у них замечено не было. Да, точно, просто взять и убить их. А что до мощи… Фриск придумает что-то. По крайней мере, чисто в теории, Фриск мог бы пожирать души вампиров-монстров… если бы они не распадались в момент. Надо ещё подумать.       С другой стороны — допрос. И как сразу не сообразил? Но сначала Хельга. Отец на связь больше не выходил, а игнорировать её уже нельзя. Вернее, льзя, но это проблемы, которые и без того давят на Фриска как несколько атмосфер, лишний обвес сейчас ни к чему. — А ты отличился, — читая последние сводки, проговорила Хельга. И снова в углу стоят якобы декоративные свечи. Запах весьма специфический, но… уже не бесполезный? Фриск чувствовал нарастающую ярость, но делать хорошую мину при плохой игре он умел, да и держать себя в руках мог, ведь это его особый талант, походу-видну, а среди вампиров так тем более. — У меня есть причины их не любить. — Как и у всех остальных. Не боишься на местного какого-нибудь, к примеру, условного лорда наткнуться? — Боюсь, — соврал Фриск, будучи тем самым лордом. Графом, можно сказать. — Однако кулаки чешутся сильнее, чем перспектива пугает. Да и я всегда могу дать стрекача, если драка не в мою пользу, я не обременён необходимостью стоять насмерть. — О как. С тобой, значит, не придётся проводить беседу, что сбегать с поля боя не позорно, а здраво, — посмеялась Хельга чуть-чуть. — Я пацифист, я за мир и спокойствие… Правда, весьма специфичные мир и спокойствие. — Оно и видно, — одобрительно покивала женщина. — Так или иначе, а похоже, что не только у тебя чешутся кулаки. У некоторых наших сослуживцев тоже «обострение» началось, но уж у кого точно снесло все ограничения, так это у упырей. — Как видите, — пожал Фриск плечами. — Слушай, весьма похвально, что ты способен давить некоторые звенья угрозы в зародыше, в наших глазах это несомненный плюс… Но я хотела попросить тебя поумерить пыл. Кхм… Буквально. Боевой опыт — это хорошо, но в планах «Протекции» ты ещё успеешь показать нам всего себя. Бывают вампиры, которые шанса на побег не дадут. Нам ты нужнее живым. Как и своим родителям, к примеру. Просто не суйся туда, куда не надо. Сейчас в вашем городе неспокойно и без упырей. Сам… понимаешь всё. — Да, я понимаю, — впрочем, парень теперь просто будет скрытнее, ведь исполнять просьбу он не был намерен. — Кстати, а у вас есть хоть какие-нибудь догадки, почему упыри внезапно обнаглели? — …Нет, никаких — помотала головой Хельга. Но насторожился Евклид: «Она определённо хотела что-то сказать по инерции, её артикуляция не соответствовала «Н» в начале, но она вовремя опомнилась». Фриск бы счёл это паранойей, но у Гастера тоже была довольна сильна «паранойя», как и у отца, если верить его единственной записке. Хоть бы повидаться зашёл… Но да всё равно. — Ладно, я скоро с тобой снова свяжусь, если наверху… разберутся с бумагами.       Фриск готов руку дать на отсечение, что разбираются там сейчас не сколько и не столько с бумагами.

***

— Отвечай чётко и ясно. Если я хоть на миг усомнюсь в правдивости твоих ответов, ты отправишься к праотцам, а твой череп будет украшать мои магнитроны, — угрожал Фриск. Кажется, стресс и обстановка действуют на него не хуже, чем неизвестно что на остальных вампиров. Пока что свою кровожадность младший Шрифт подавил, но это ведь пока что. И вообще, сейчас он блефовал, но вампирам не нужно было напоминать, на что способен единственный на весь мир вампир с огненной магией. Наверное единственный. — Хорошо… Хорошо, только не надо бить… сильнее, чем уже. Я не виноват. — «Не виноват», в твоём понимании, это посреди торгового центра напасть на подростка и устроить дестрой и дебош, обнажив свою клыкастую натуру? — Ну, не то что бы совсем не виноват… — сквозь смешок ответил вампир, — но я и правда себя не контролировал. Тебе это должно быть знакомо: чёрная пелена закрывает разум и ты творишь дичь, а потом, приходя в себя, охуеваешь. Ну или не охуеваешь. Только вот пришёл я в себя уже связанным и в этой халупе, а не после того, как… «насытился». — Скажи спасибо, что вообще в себя пришёл. Орден вмешался, и хорошо, что я успел вырубить тебя до… неприятностей. — А, ты же у нас перед ними играешь херовый спектакль… — громче посмеялся вампир. — Может, уже по делу спросишь? — Как раз собирался. Ты испытывал голод? — Что странно, нет. Я был даже слишком сыт по вампирской части. — Что ты вообще делал торговом центре? — А-а-а… А Ваше Превосходительство нихуя не знает? — Фриск зажёг в руке огонёк. — Ладно-ладно! Вам подробно? — Желательно? — Фриска насторожил его тон и выражение лица. — В общем, в этом ТЦ традиционно половина Вольцивита знакомится для поебушек. У меня не так много желания, но оно и не отсохло, вообще-то. Не все вампиры теряют этот интерес. К’р’ч, во туалете у жёлтой кафешки между мужским и женским туалетом разделение идёт кирпичной стеной, как и положено везде, кроме блядских во всех смыслах кабинок с ебучим «Пиндером» на стенах и всяких «Алекс, знакомлюсь» и «Звони на хэ-хэ-такой-то-номер». Даже я не настолько ёбнулся, чтобы писать что-то на стенах в, блять, туалете, Карл! Вернее, Фриск. В любом случае, кабинки-то дамской и мужской комнат кирпичом не разделены, а стены самих кабинок тонкие и разве что не бумажные, достаточно просто постучать длинный, два коротких и длинный (¬°°¬), в ответ же получить один короткий и три длинных (°¬¬¬). Кто поймёт — тот поймёт, а кто не понял или понял, но не нуждается — проигнорит. Кстати, не обязательно стучаться в женскую часть, но я не из этих. В группе в одной там в инете всё есть, если забудешь. К’р'ч, остаётся только выйти из туалета, встав у стены перед дверью в саму уборную, да ждать потенциального партнёра на раз-два и сваливать в закат ебаться. А кто-то (я, например) любит и в общественных местах, не отходя от кассы. Ну, ночные клубы-то закрыли, а развлекаться как-то надо. А ещё, блять, там не было туалетной бумаги. — Фетишист ты чёртов. Не надо было просить подробно… — пробурчал Фриск в сторону. Издержки допросов. Он правда не хотел знать всю эту информацию, но вампира и его быстрый таратор было уже не заткнуть, если Фриск желал хоть что-то расслышать. — Хорошо, я понял. Далее, на пацана ты напал уже бессознательно или осознанно? — Не скажу, что напал я совсем уж в беспамятстве, но и полной осознанности не было. Знаешь… Состояние было скорее такое, когда ты на взводе и любая мелочь, в том числе режущий уши громкий и противный скрип его ебучей подошвы по полу, могут окончательно выбесить. Будь я как обычно, я бы проигнорировал. — И почему не проигнорировал? Был на взводе? — Ессесно! — посмеялся вампир. — Но без причины. — Как будто бы вам нужна чёртова причина! — эту особенность вампиров Фриск очень сильно не любил. — Тут ты прав, но… Но, в общем, я был более чем доволен своим «особым отдыхом» и даже расслаблен, тем более что погодка пасмурная, солнца не было. Как вдруг в горле появился ком, да и потом из-за этого кома во рту появился металлический кровавый привкус со всякими примесями, почти как настоящий. Я далее не уверен, всё как будто бы сквозь матовое стекло, но предположим, что у меня появилась на какое-то время тошнота, закружилась голова, которая из-за скрипа блядовой подошвы пиздюка начала раскалываться и… и вот я сижу тут, понимая, что последнее осознанное желание перед нападением было «хочу этого мелкого уебать». — За тобой никто не следил? Никто, например, на тебя не колдовал хотя бы по подозрениям? — Дай хуй знает. Вроде бы нет. — Полезно шо пиздец, — вздохнул Фриск. В итоге, он узнал куда больше про сексуальные похождения этого придурка чем про что-то более нужное. — Вообще-то… полезно без издёвки, — возразил этот извращенец. — Тебе ведь известны эти… свечи новенькие? — Ты-то о них откуда знаешь? — Довелось попасться один раз, еле остатки рассудка сохранил. Так вот… Самих свечей я не видел, но этот фальшивый привкус крови с примесями немного похож на амбрэ от этих свечек. Да и сам запашок в здании был, но смешанный с химией, видимо. Я вот только сейчас понял, что это были не ароматизаторы и не цветочки-кустики, которые в этом ТЦ на каждом шагу стоят в своих огромных горшках по пояс. Может, людишки свечки эти сейчас везде жгут сейчас? Я, конечно, мудак последний, но не торговый центр на уши-то поднимать. — А вот сразу сказать нельзя было?! — парень еле сдерживал себя от претворения в жизнь угрозы с черепом на магнитронах. — Так я говорю, что только-только догадался, — невинно и в то же время нагло улыбнулся вампир. Ладно, это было чуток да смешно. — Кстати, а разрешишь поинтересоваться? — В чём именно? — У тебя-то либидо отсохло? — Не то ч… Это не твоё дело, — Фриск снова зажёг огонь, и на этот раз больше, ярче и жарче. — У меня встречный вопрос: читал про инквизицию? — Вообще-то большинство враки, но… ладно, молчу, — уже чуть ли не ржал связанный, посмотрев на огонь, что так близко к нему горел. — Отпустишь? — попросил он. — Я, ну вроде как, сейчас в порядке. — При условии, что из этой халупы в ближайшие пару дней ты ни ногой, — с помощью огня и электричества Фриск начал освобождать вампира от довольно крепких верёвок. — Слушаюсь, босс. Но я бы хотел всё же поскорее вернуться домой. Там блага Ядра, там интернет и бла-бла-бла. — Потом. Потерпишь. — Какие мы злые. — О, ты, сука, не представляешь, как! — закивал Фриск и разорвал верёвки.       Выходной — пора прогуляться по магазинам, даже если и покупать нечего. Чара согласилась пойти с Фриском, ведь если он сойдёт с ума… В теории, она может его хотя бы задержать. В теории. Кроме того, Чара, наконец, освоила одну технику тех вампиров с турнира. Она теперь тоже может промораживать пол и постоянно наносить нелетающему противнику урон. Но увы, пока что девушка не может избежать самоурона.       Однако торговый центр был закрыт и опечатан, а люди ордена дежурили неподалёку. То могло бы быть и проблемой, если бы не возможность пройти с крыши. Правда, там тоже был один парень из ордена, а ломать замок — это занятие весьма шумное. Взламывать же тоже долго, да и… нужны прямые руки. Как будто бы два студента этим обладали. В теории даже да, но затраты времени саму идею перечёркивали, как и антикиношная реальность. Пока что оставалось сидеть на влажной после утренней мороси крыше и наблюдать. Авантюра как она есть, но им очень повезло — дежурный крыши сам дверь открыл и, видать, пошёл в туалет. И слава кому бы то ни было, что не через три часа. А фриск уже хотел был как-то через окно пытаться лезть.       Пока была возможность, Чара и Фриск как можно аккуратнее и тише спрыгнули на крышу с более высокого здания, а волшебный ветер девушки сильно в этом помог, и быстро проскочили внутрь, спускаясь бегом по лестнице. На лбу Чары выступила испарина. Сражаться с помощью ветра куда легче, чем обеспечить почти бесшумное передвижение не только себе, но и компаньону. Хуже только вероятность, что и внутри здания есть патруль, и оба надеялись, что эта вероятность умножится на нуль. Умножилась. Тут никому уже ничего не нужно, и все лишь ради галочки в бумаге всё и делают.       Чара и Фриск спрятались за многочисленными вмонтированными в пол урнами, вазами или как эта вертикальная и весьма объёмная чертовщина с землёй и цветами да кустиками с деревьями внутри называется. Звук шагов, напеваемой под нос мелодии, закрытия металлической двери. Пронесло.       Внутри светло. Спасибо окнам. Электричество просто не включали, но оно было. В том же туалете свет включался-выключался спокойно. Но оставлять его включённым девушка не стала. Небольшого узкого окошка сверху было более-менее достаточно, чтобы не спотыкаться и видеть. Мало ли, как говорится.       Чара в женском туалете ничего не нашла, кроме подтверждения слов того вампира об отсутствии кирпичной стены между мужскими и женскими кабинками и протекающего даже в выключенном состоянии крана. И вообще, кто так строит?! Кто архитектор или исполнитель. — Ну и кому в руки нассать? — прошептала Чара. А она далеко не архитектор. Тут как будто бы сначала сделали общий туалет и расставили кабинки, а потом вдруг вспомнили про необходимость разделения.       В мужском же туалете третьего этажа никаких свечей не было, но слабый, при этом знакомый, хоть и очень слабый аромат Фриск уловил. Не только привычную для такого места вонь. Раздражает. Фриск передал телепатический сигнал Чаре и постарался уловить, откуда аромат свечей исходил или хотя бы где он чётче. Нашёл. Но не источник, просто в зале, где стоят все эти ресторанчики, ощущается не только амбрэ, но и привкус, о котором говорил упырь. Аромат всё ещё слабый, но по мозгам бьёт куда сильнее, чем свеча в выделенном ректором Альфис через не хочу кабинете для Хельги, как представителя одного из орденов и их программы протекции. Чара тоже уловила необычную смесь в воздухе, но на неё запах не действовал никак. Да и был много приятнее полуаммиачного воздуха в туалетах и запаха мокрых тряпок в подсобке.       Девушка была прислушалась. Фриск тоже. Никого. Они обошли третий этаж и спустились на второй. Запах разнесён по всему зданию, пускай и хилый. Но именно под фудкортом и, снова, у самых туалетов он был куда насыщеннее, чем везде. И вот тут уже ждала необычная находка. В подсобном помещении уборщиков, где Фриск вынужден был пригнуться к полу. Внизу душок был «пожиже». Помимо химии и прочих вспомогательных средств для уборки, в каморке стояла бутыль с полупрозрачной, чуть мутной, красноватой и вязкой жижей. Без этикетки. Фриск открыл бутылку и тут же закрутил обратно. Несколько мгновений чуть не выбили его из здравомыслия. А ещё этот убойный запах шёл от ведра, в котором, очевидно, работник разводил смесь для мытья полов. Дрянь, каких поискать надо. Хотя Чаре-то аромат по боку, разве что резкий очень. Фриск отдал бутылку Чаре и повёл её в туалеты. Вздохнул. Стирка ждала, но сейчас надо выйти через окно. Там пыльно и весьма узко, но оба студента пролазили. Они не попались, но дали стрекача, стоило лишь приземлиться. Благодаря ветру Чары, это было тихо, без ускорения свободного падения и аккуратно. Стирка всё равно ожидала. Побелка, чтоб её. — Как думаешь, что нам с этой… фигнёй делать? — Хуй знает, — честно ответила девушка. — Было бы хорошо отдать доктору Гастеру, тем более что он вопросов не задал бы или просто проигнорировал бы неудобные для нас ответы, но… Но он не тут. — Увы, — согласился Фриск. — Господи, а какое въедливое амбрэ у этой жидкости… Тэцэ закрыт уже хз сколько, а запах до сих пор присутствует. — Но что-то делать да надо… — задумалась девушка. — А что если… Черт, я дебил! — у Фриска точно в голове появилась своя эврика. — Можно вытащить меня из подземелья, но подземелье из меня — проблематично, — пошутил парень иначал судорожно рыскать по своей комнате, сто раз уже изменённой. — Чего там? — У меня есть номер доктора Астера. Не может же он быть недоступен всегда! — рассудил Фриск, вынув из тёмных закромов свой телефон. Парень и до сего дня пытался несколько раз до скелета дозвониться, то было ещё когда доктор только-только будто бы исчез, но на тот момент сие было бесполезно, ведь скелет пребывал вне доступа. Но может сейчас он доступен?       Внезапно, прозвон пошёл… Сбос, автоответчик. Но это был прозвон. Лишь спустя неделю доктор перезвонил.

ᛜᛜᛜ

      Спустя обмен привествиями и типичных для телефонных разговоров с тем, кого долго в глаза не видел, расшаркиваний, они перешли к сути дела, вернее звонка. — Ну так… как там ваше ничего? — поинтересовался скелет. — Более или менее, но могло бы быть и лучше, — ответил Фриск. — Есть вещь… важная и проблемная, — Фриск думал, что и как сказать. Молчание. — Я слушаю, мальчик мой — прервал тишину Гастер и вывел Фриска из долгих раздумий. — Эм… Доктор Гастер, вам же известны кое-какие особые свечи? — А-а…- протянул скелет, жестами прося подчинённых разобраться с насущными лёгкими пока что делами. — Я понял про какие ты. Да, я прекрасно знаю о них. Это сырой проект нескольких орденов по выявлению относительно спокойных вампиров. И он до сих пор не доделан. — Ну… походу доделан. Или выпущен альфой, без даже беты. Или даже, посмею предположить, развит, — издал Фриск нервный смешок. Доктору Астеру это не очень понравится… — Ч-ш-што?! — скелет как замер. — Что конкретно произошло? — понизил тон своего голоса скелет и насторожился. — Тут в городе… произошло несколько инцидентов… — Фриск опустил подробности и особенно ту часть про своё в этом участие, — …и мы с Чарой, в общем, нашли смесь, которая источает странный и довольно въедливый, — сообщил Фриск, опуская убойную силу запаха: он-то это адское амбрэ чует как пить дать, это для Чары оно не настолько уж отчётливое и опасное, — запах. Ну и… факты малюют картину. — Весьма страшную картину, скажу тебе… Пока никому не говорите, что у вас шило в жопе взыграло и вы вломились в закрытую зону, раз уж всё выяснить смогли. Возможно, скоро встретимся лично. Я… попробую выкроить время. Спасибо, что сказал, полезно знать. Удачи там! — не дождавшись ответа, Гастер сбросил звонок и прочёл себе под отсутствующий нос матерную тираду. Весело идут дела. — Я отлучусь? — попросил Астер. — Я слышал, — кивнул Конунг. — И это в моих интересах. Даю добро.

***

      Гастер решил перебираться несколькими прыжками через так называемое Межпространство его коротких путей. Он в одно мгновение очутился в своей старушке-лаборатории. На нижних этажах. После нескольких расточительных и резких прыжков через сотни и тысячи шагов даже скелету понадобилось присесть и унять съехавшее чувство равновесия. И вот Гастер снова в Вольцивите. «Супернова» важна, но то, что происходит в его любимом детище, ещё важнее. На данный, по крайней мере, момент. К тому же, Конунг сам заявил, что его интересам это не противоречит и даже больше — соответствует. — Санс, созови всех… до кого руки дотянутся. — Ты бы хоть поздоровался, — пробурчал в чашку старший из братьев и принялся исполнять просьбу. — И переоделся бы. От твоего халата шибкость как смердит. — Ещё бы! Сейчас, мговение! Алло, это снова я…

…разум есть величайшее оружие…