***
Небольшой эксперимент в этой главе: примечания автора, как обычно, в самом конце, но в самом тексте вы найдёте ещё несколько примечаний, которые добавила я сама. Мне кажется, некоторые не очень известные факты, особенно для русскоговорящих читателей, придётся гуглить, и, наверное, проще об этом сразу прочитать, чем бросать главу и идти искать. Если вам кажется, что это сильно портит текст, скажите мне об этом в комментариях :)***
***
На выходных Джеймс не видится со Стивом. На это нет времени, хотя они и обмениваются смс. И Стив звонит ему каждый вечер. В понедельник Джеймс приходит домой и обнаруживает, что его ждёт посылка, в которой лежит... ну, нечто вроде объектива для фотоаппарата? Или типа того? По крайней мере это похоже на те объективы, которые видел Джеймс. Это нечто вроде... цилиндра, внутри которого хрустальный или стеклянный... шарик, почти полностью погружённый в цилиндр. Толстое кольцо из какого-то материала, окружающее едва заметно выступающую из него выпуклую линзу или кусок стекла или… Джеймс понятия не имеет, что это. Но потом Стив звонит ему вечером, в десять часов, и говорит: — Включи громкую связь, — а потом, когда он повинуется, Стив громко и чётко говорит, — Окей, Бэмби, проекция видеозвонка на... — что-то типа про-сферу? Или типа того? И тогда стеклянный шар в кольце загорается, издавая при этом звонкие мелодичные звуки, — изнутри он точно выглядит как объектив, там много линз и колец, — потом издаёт очередной двухтактный звук, и на боку металлического кольца появляются слова ПРИНЯТЬ — ОТКЛОНИТЬ в небольших кружках подсветки. — Нажми «принять», — говорит Стив, и Джеймс так и делает, после чего всё металлическое кольцо вспыхивает белым (как?), показывает надпись БИОМЕТРИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ЗАПИСАНЫ, а потом в воздух перед ним из кольца вылетает что-то, напоминающее песок, сделанный из точек света. К тому времени, как он на это реагирует, делая шаг назад и поднимая глаза... В воздухе перед ним из света создаётся образ Стива, видимого по пояс. Как голограммы в Башне. — Это голографический проектор, — совершенно без надобности озвучивает тот, потому что это уже и так понятно, а Стив улыбается. — Помоги мне, Оби-Ван Кеноби, — шутит он. — Нам их выдали для бета-тестирования, потому что Тони Старк посмотрел на самую узнаваемую Команду Стратегического Реагирования в США и подумал «надо дать этим ботанам новые игрушки», но он не так уж и неправ, такие вот дела. Тебе досталась одна, потому что я своей не пользуюсь, а тебе будет веселее. В следующем году они появятся в продаже, но Счастливого Рождества заранее или с каким-нибудь другим праздником. Эй, когда мы закончим разговаривать, попробуй настройку планетария. Джеймс пробует — и засыпает под звёздами. Но это только после того, как они пробуют сферу для кое-чего другого...***
Во вторник Стив присылает ему в обед сообщение, что ситуация наконец разрешилась, и после работы Джеймс поднимается на его этаж, чтобы провести немного времени вместе. Они ужинают, а потом Мстителей вызывают помочь с «технологическим паразитом типа вампира» в Южной Америке — это вирус, перенаправляющий электрический ток, говорит Стив, но сегодня такие вещи уже даже не попадают в заголовки или типа того — и он коротко целует Джеймса в губы и убегает. Джеймс заканчивает обедать сам, потому что это очень вкусно (спагетти карбонара, а на десерт свежая клубника, что обидно, потому что Джеймс слышал, что клубника — это вроде бы афродизиак, а какой в этом толк, если его бойфренд находится в другой стране?), а потом немного выжидает, пока ужин уляжется, пересматривая второй сезон «человека», а потом перематывая сразу к последней серии, потому что, о боже мой, этот поцелуй! После этого он немного бегает на дорожке. Ладно, ходит. Но он ходит почти полчаса в достаточно быстром темпе, а потом принимает душ и... его халат снова здесь? Надо же. Потом он ложится спать. В неимоверную рань он слегка просыпается, ещё не полностью воспринимая происходящее, и тёплые губы прижимаются к его уху, а постель за ним проседает под весом тела, когда голос Стива говорит: — Шшш, солнышко. Джеймс улыбается и снова засыпает, но успевает ощутить тёплый вес руки Стива, обвивающей его торс, и положить свою руку на неё.***
В среду утром Стива уже нет рядом, когда Джеймс просыпается, и на какой-то миг ему кажется, что Стив в постели с ним ему просто приснился, вот только спустя пару минут Стив входит в комнату в шортах и майке, с полотенцем на шее, вытирая им пот, от которого потемнели его волосы. — О, — говорит он. — Доброе утро, хорошо спалось, если не считать моего появления? — Ммм, — Джеймс улыбается, потягиваясь. — Мне приснилось, что меня обнимает высокий красивый блондин. Разве не прекрасно? — Звучит волшебно, — говорит Стив. — Мне нужно в душ. — Какое совпадение! — замечает Джеймс. — Мне тоже! Они проводят там чуть дольше времени, чем обычно, но не дольше, чем необходимо. На завтрак у них хлопья с корицей и яблоки, а потом Стив вручает Джеймсу контейнер с салатом Капрезе с авокадо, и Джеймс понимает, что он, должно быть, приготовил его ещё ночью. — Стив, — начинает он, но Стив мотает головой. — Я могу поспать сейчас, — говорит он. — Не переживай из-за этого. Хорошего дня и возвращайся сюда, когда закончишь, хорошо? Джеймс улыбается, обнимает Стива за шею и привстаёт на цыпочки за поцелуем. — Хорошо, — отвечает он и улыбается ещё шире. Они проводят ночь куда более увлекательно, чем Стиву, вероятно, стоило бы на дежурстве.***
Четверг проходит примерно так же, без особых происшествий на работе и без особых происшествий для Мстителей. — Как ты влезаешь в костюм без чьей-то помощи? — спрашивает Джеймс, уплетая суши с лососем. На десерт у них мороженое-моти, которое Стив признался, что купил. Как будто Джеймс мог бы ожидать, что у него будет достаточно времени, чтобы сделать его самому, когда он на дежурстве. — Скрытый гардероб и управляемые лазером руки-роботы. Джеймс смеётся, но Стив только поднимает на него взгляд. — О, так ты серьёзно? — говорит Джеймс. — Круть! А можно мне посмотреть? — Ага, просто не отставай в следующий раз, когда прозвучит сигнал тревоги. Джеймс укоризненно на него смотрит. — Конечно, — говорит он, — от тебя же так легко не отстать. Стив улыбается, возвращается к еде. — Так ты берёшь его с собой повсюду? — интересуется Джеймс. И тут, что интересно, Стив реально приобретает... виноватый вид. — Ээ, — говорит он. — Знаешь, как долго в детстве ты верил в то, что Санта Клаус существует? Джеймс хмурится. А потом... — О боже, у тебя не один такой костюм? — его глаза широко распахиваются. Стив неловко ухмыляется. — Куда больше одного, — отвечает он. — Тут в спальне один, потом по одному на каждом джете... ээ, один у меня дома в Бруклине, один в багажнике моей машины, один в... — Мне всю жизнь лгали! — восклицает Джеймс. — Неееееееет. Стив посмеивается. — На джете остальным приходится мне помогать. — Ого, — иронично говорит Джеймс, — готов поспорить, это выглядит очень круто. — Нереально круто, — отвечает Стив.***
В пятницу утром Джеймс просыпается по будильнику Джарвиса. Стив сидит на кровати, опираясь на изголовье, и читает что-то на планшете. — Ммммпф, — стонет Джеймс лицом в подушку. — Нет. — Вставай, солнышко, — Стив наклоняется над ним, покрывает его плечи лёгкими поцелуйчиками, потом чуть дольше целует его в затылок, нежно сдвигая волосы пальцами в сторону. А потом внезапно Стива рядом нет и с Джеймса слетает простыня. Джеймс пищит, хватает подушку, чтобы прикрыть голую задницу, но смеётся, а Стив отбирает у него и подушку. — Чересчур? — быстро уточняет он. — Нет, — отвечает Джеймс, и тогда Стив снова хватает его, отводит его руки в стороны, когда он пытается прикрыть ими зад. — Нельзя, — говорит ему Стив. — Я не могу решить, что с ним делать, если я его не вижу. Джеймс чуть скручивается всем телом, прячет лицо, когда его щёки вспыхивают, но он всё ещё смеётся, а когда Стив переворачивает его на спину и целует, он стонет, не отрываясь от губ Стива. — Ммм, доброе утро, — говорит тот, когда они прерываются, чтобы отдышаться. — Вечер будет ещё лучше, — говорит Джеймс. — Когда ты кончишь? — и сразу же, — Нет, — но уже поздно. — Зависит от того, как поздно ты задержишься, — и Джеймс закатывает глаза, а Стив укладывается ближе к нему, опираясь на одну руку, чтобы он мог ласкать всё тело Джеймса другой. — Ты гадкий, — говорит Джеймс. — Ммм, — Стив продолжает смотреть ему прямо в глаза, и от этого всё тело Джеймса заливается теплом. — Ужасный. Моя смена закончится примерно в пять. Они ещё немного целуются, но Джеймсу реально надо вставать, и Стив готовит пышные оладушки с маслом и сиропом на завтрак, а потом и бекон, потому что он просто святой. На обед у Джеймса будут бутерброды с яичным салатом, но в салате ещё и чеснок, паприка, горчица и соль, и он на чиабатте. Стив говорит, что, пока Джеймс на работе, он только и делает, что готовит, потому что ему больше нечего делать, раз он не может покинуть Башню. В яичном салате маленькие кусочки итальянских колбасок. Джеймсу будет очень непросто дождаться обеда. — Я хочу кое-что зацепить после работы сегодня вечером, — говорит Стив Джеймсу, собирая грязную посуду и приборы после завтрака, а Джеймс... Ну, Джеймс уже довольно долго хотел задать ему один вопрос, и он решает, что сейчас вполне подходящее время. — Я тут думал, — говорит он, и Стив перестает делать то, что делал, и поворачивается к нему. — Ммм? — произносит он, и Джеймс на миг прикусывает губу. — Я подумал, что, может быть, ты, — говорит он, — может быть, ты хочешь... побывать у меня дома?.. Брови Стива взмывают вверх, и он улыбается. — Правда? — переспрашивает он. — Я с радостью, ты хочешь поехать вместе или сперва сам? Джеймс качает головой. — Там чисто, — отвечает он. — Мне не нужно сперва зайти самому, мы можем поехать вместе. Стив широко улыбается. — Разумеется, — говорит он. — Мне всё равно нужно будет кое-куда заехать по дороге, но хорошо. Джеймс замечает, что тоже улыбается. — Отлично, — говорит он.***
Джеймс родился в начале двухтысячных и за свою жизнь уже успел увидеть, как мир попытался самоуничтожиться, а потом перестроиться заново. Он видел, как рушатся и снова растут рынки жилья и труда, как принимают законы по минимальной оплате труда, как их снова отменяют, а потом опять возвращают. В какой-то момент, когда он был ребёнком, цикл принятия-и-отмены законов был настолько скоростным и бестолковым, что все пребывали в растерянности, — сплошь и рядом были иностранные интервенции, предъявления обвинений, целая куча идиотизма, что в итоге привело к переработке демократических процессов по всему миру. Так что хотя всё это и уступило место новым, лучшим подходам к решению вопросов (если не считать отдельных сильно пострадавших элементов, которые всё ещё постепенно восстанавливаются, — на подобные вещи нужно время), Джеймс повидал немало дерьма в своей жизни. В достаточно раннем возрасте ему пришлось осознать, что ему тоже, возможно, придётся пережить немало дерьма, хотя в итоге, слава богу, многое из того, чего он опасался, так и не случилось. Но это означает, что Джеймс из тех людей, кого могут буквально персонально выбрать из студентов престижного университета, пригласить работать на самую успешную компанию в мире, за зарплату, которая по сути обеспечит его на всю жизнь, кто будет так хорошо справляться со своей работой, что его поместят в одно из ведущих подразделений, кто может довести до завершения проект с высоким-уровнем-секретности, основанный на другом проекте с высоким-уровнем-секретности, и заслужить личный визит от самого знаменитого инженера в мире, и при этом всё равно почему-то решить, что если его с самого утра в пятницу зовут на совещание, то это означает, что у него проблемы. Он только сильнее уверяется в этом, когда входит в переговорку и видит своего менеджера, Коннора, и Тони... Его сейчас стошнит, о боже мой, это Тони Старк. Но Эми тоже здесь, и она улыбается, а значит всё не должно быть так уж плохо, верно? — Джимми, — говорит Тони Старк, и Джеймс прикусывает щёку изнутри. — Меня зовут Джеймс, — поправляет он спустя миг. Он пожал бы ему руку, но Старк говорил, что не делает этого. Эми хихикает, Старк выглядит невозмутимо. — Джеймс, — говорит он, — у меня есть друг, которого зовут Джеймс, он тоже не любит, когда его называют Джимми. Зато ему нравится, когда его называют Сладкий Медвежонок. По крайней мере, он никогда не протестует, так, что мы тут делаем? — Мы выбираем время для тестирования системы, — говорит Коннор, бросая Джеймсу самый красноречивый взгляд, говорящий о-боже-мой, что Джеймс когда-либо видел. — Это ретрорефлекторная система проекции маскировки для небольших объектов. Мини-невидимость... — Точно, вы те ребята, типа Себастьяна Кейна! — говорит Тони. Он открывает рот, чтобы продолжить, но Джеймс успевает раньше. — Вот только мы не планируем лгать нашему мистеру Крамеру. Коннор хмурится, но брови Старка взлетают на лоб. — «Есть последнее слово?» — «Да,» — цитирует Джеймс, — «Если я умру, представьте себе, что я сказал что-то глубокое и умное». — Ого, — говорит Старк, ох вау, он разговаривает с Тони Старком. — Неплохо. Быстро среагировал, молодец — он молодец, — говорит Старк Коннору. — Очевидно, что получил полноценное образование. Не буду ходить вокруг да около — эта штука очень важная. Неимоверно. Обычная система маскировки госпиталей неплоха, моя жена бы даже назвала её «блестящей», но, ребята, реально работающая технология невидимости? Старк качает головой, его глаза смотрят куда-то вдаль. — Так можно скрыть гражданских от плохих парней, можно прятать детишек от монстров, можно... — Старк указывает на него карандашом, — ...всех убрать из поля зрения, но прикол вот в чём, вы же умные. Вы умные — моё подразделение НИР не-умных не берёт, и поэтому я знаю, что есть ещё детали, которые можно доработать — не поймите меня неправильно. Я запускаю это в тестирование и разработку, на следующей неделе начнём и через два месяца мы хотим, чтобы всё было готово к применению, это важно, ребятишки, это важно, но что-то эта вечеринка лажовая, сделайте покруче. Я вас знаю, и вы способны на большее. Джеймс хмурится. Что это Старк имеет в виду, они способны на большее? Всё работает! Посол Ваканды в США любит говорить, что можно улучшить вещь, даже если она работает, о чём он узнал из шоу Эллен ДеДженерес, но как улучшить нечто, что должно скрывать семьи от монстров? Если вас не видно, то... Боже правый... — Нейтрализация физических признаков, — говорит Джеймс, а Эми одновременно с ним произносит: — Защитный барьер, — и он смотрит на неё, потому что, охренеть, да, он об этом даже не подумал. Судя по выражению её лица, она не подумала о нейтрализации физических признаков. — Нравитесь вы мне, ребятишки, — Старк прикасается пальцем к виску. — Умные. Даже если ты невидим... — То всё равно излучаешь тепло, — говорит Джеймс, — можно почувствовать твой запах, нужен... — ...барьер, — говорит Эми, — что-то достаточно надёжное, чтобы плохие парни не заметили тебя, даже если на тебя наступят. Источник энергии должен быть миниатюрным... — Энергетический флюксуатор не пойдёт, я так понимаю? — шутит Джеймс, и Эми фыркает. — В этом вся штука, ребятишки, — Джеймс слышал, как Стив тоже употреблял это выражение, и ему интересно, это он подцепил его у Старка, или наоборот. — У нас есть энергетические поля, вы это знаете, они у нас с тех пор, как Король Ваканды поделился ресурсами, но... — Как заблокировать тепло, звуки, признаки жизни, но сделать так, чтобы люди внутри могли видеть, что происходит снаружи? — говорит Джеймс. — Заблокировать легко: можно использовать свинец, но если сделать окошко, будет ли это безопасно? Понадобится прозрачное или полупрозрачное покрытие, в котором не будет отверстий... — ...но при этом не должно возникнуть кислородного голодания, — поворачивается к нему Эми. — А потом надо...***
Тони обожает свой отдел НИР. В нём полно людей, которые нереально умны и настолько же целеустремленны. Есть Мстители, а есть люди, которые создают то, чем будут пользоваться Мстители, люди, которые программируют, планируют, разрабатывают и переделывают. Мстители — это куда большая организация, чем думает большинство гражданских, и это причина, по которой работникам Старк Индастрис так хорошо платят. Мотивация. Твои работники должны быть довольны. Лояльность сотрудников реально поощряется в СИ, в отличие от множества других мест, которые притворяются, что работники важны, но могут уволить их без задней мысли. Люди, которые работают в СИ, — это работники, которых хотят оставить в компании до самой пенсии, это люди, которые либо любят то, что они делают, либо работают, чтобы подняться до такой должности, на которой они будут любить то, что делают. Интерны становятся сотрудниками, потом менеджерами проектов, потом менеджерами отделов, потом менеджерами или советниками целых подразделений, и Тони прикладывает все усилия, чтобы каждый из них был максимально доволен до конца жизни, потому что они спасали его жизнь и жизнь других Мстителей, и жизни бессчетного числа гражданских на протяжении всех лет, когда СИ разрабатывает технологии для использования Мстителями. Развитие медицины, «умные» урожаи, специальные кирпичи и балки для детских больниц — без шуток, он занимался всем. И лучший способ спасать людей — это продолжать всем этим заниматься. А лучший способ продолжать этим заниматься — продолжать обучать людей, которые могут сделать так, чтобы это стало явью. Паренёк увлечённо говорит об особенностях интеграции энергетической защиты в проецируемую голограмму по сравнению с накладыванием голограммы и энергетического щита слоями, а девчушка говорит о том, как видоизменить технологию пропуска света через двойное зеркало для обеспечения частичного проникновения кислорода, и они уже договорились не забыть обсудить автоматическое или провоцируемое чем-либо отключение системы. Он поворачивается к парнишке, который руководит двумя остальными ребятишками. — Обожаю эту работу, — говорит он. — Мальчики и девочки, полагаю, следующая встреча у нас будет очень скоро, а сейчас у вас есть рабочие столы, компьютеры и «тихие» комнаты, идите запишите всю эту хрень. Ребятишки выглядят удивлёнными, но потом вроде как приходят в себя.***
— Точно, — Джеймс встаёт одним быстрым движением, словно его ноги ему не подчиняются. Тони Старк говорит встать, ты встаёшь. — Спасибо, мистер Старк, — говорит Коннор, а Эми внезапно выглядит ужасно перепуганно, бросает взгляд на Джеймса, но берёт себя в руки. — Спасибо, — говорит она и одними губами говорит Джеймсу, отворачиваясь от Старка, о боже мой! Очередь Джеймса, но, прежде чем он успевает раскрыть рот, Старк спрашивает: — Как тебе нравится «AC/DC»? Джеймс наклоняет голову набок. — Неплохо, но мне больше по вкусу Билли Джоэл. Старк притворяется разочарованным. — Это слишком в стиле «Simon and Garfunkel» на мой вкус, — говорит он, — а я уж подумал, что мы подружимся. На этот раз, однако, он протягивает руку, и Джеймс жмёт её, стараясь сделать это твёрдо и уверенно. — Со всем моим уважением, мистер Старк, — говорит он, — вы сравнили Билли Джоэла с Артом Гарфанкелом. А потому, как сказали великие "Men Without Hats" о тех, кто не танцует... Старк смеётся. — Как ты смеешь, — говорит он, — даже не смотри в мою сторону, — и Джеймс широко улыбается и делает, как ему сказано. Они покидают переговорку и, разумеется, следующая группа уже готова занять их место. Джеймс чувствует, как от Коннора и Эми исходит радостное возбуждение, и знает, что они должны вести себя профессионально, но о боже мой! — С ума сойти, парень, — говорит Коннор, пока они ждут лифт. — Я прямо слышу, как они звенят. Джеймс качает головой. — У меня не стальные яйца — у меня язык без костей, когда я нервничаю. Коннор смеётся, хлопает его по спине. — Давайте куда-нибудь сегодня сходим, — говорит он. — Отметим. — Да! — соглашается Эми, а Джеймс прикусывает губу. — Я... — говорит он. — У меня были планы, но... — Ой да ладно! — говорит ему Коннор. — Мы только что получили одобрение для тестирования и производства! Мы получили одобрение второго уровня для проекта! А это означает, что некая группа разноцветных чудиков будет носить ты-знаешь-что в какой-то момент в будущем, и мы сделаем это ещё лучше — ты знаешь, как это важно! Джеймс кивает, проводит зубами по нижней губе и улыбается. — Хорошо, — говорит он. — Дайте... дайте подумать, я... я позвоню в обед и уточню, смогу ли отложить наши планы. А пока Джеймс и Эми бронируют «тихую» комнату — небольшую, но комфортную, контролируемую Джарвисом и полностью звуконепроницаемую — садятся и обсуждают лучший способ создать физический невидимый щит. Джеймс понятия не имеет, сколько времени у них на это уйдёт, но, учитывая, что наполовину технология уже разработана, будет куда проще, чем делать всё с нуля. Как говорится, если вы видите дальше — это потому, что вы стоите на плечах у великанов, а на плечах Тони Старка и Короля Ваканды очень круто стоять. — Это будет так здорово, — говорит Эми, и Джеймс улыбается. Он тоже так думает! Господи, он обожает свою работу.***
Стив как раз думает, что пора послать Джеймсу парочку смс, когда Джарвис информирует его, что Джеймс уже поднимается наверх. Стив приятно удивлён, но также и слегка взволнован — обычно изменения в планах они обсуждают через смс. И тем не менее он старается не выглядеть слишком взволнованно, открывая дверь. Джеймс выпрыгивает из лифта с огромной улыбкой, что Стив понимает как наличие хороших новостей, скачет к Стиву и обнимает его за шею, чтобы поцеловать. Стив легко позволяет себя целовать — с чего бы вдруг ему сопротивляться? — а когда они прерываются, Джеймс приставляет кончик языка к одному клычку и игриво двигает бровями. — Привет, — говорит он. — У кого-то хорошее настроение, — замечает Стив. — А-га, — кивает Джеймс. — Мы можем зайти внутрь на минутку? Мне... мне нужно поговорить с тобой насчёт сегодняшнего вечера. Стив чуть нахмуривается, но кивает, проводит ладонью по спине Джеймса, как он надеется, успокаивающим жестом, а потом Джеймс выпускает его из рук и заходит внутрь. Стив идёт за ним, но Джеймс заходит всего на метр вглубь комнаты, а потом сразу поворачивается и начинает буквально ломать руки в отчаянии. — Вот, я определённо хочу, чтобы ты побывал у меня дома — правда! хочу, но ещё, когда я был на работе сегодня, у нас было совещание — ээ, у меня, Эми и Коннора, у нас было совещание, и оказалось, что оно с мистером Старком, и нам только что... — он с силой сглатывает, но широко улыбается, продолжая говорить, — ...нам только что одобрили следующую стадию проекта, и это, Джарвис, я могу ему сказать, какая это стадия, если ничего конкретно не буду говорить? Ну ты понимаешь? — Вы действительно можете произнести название следующей стадии, если не будете упоминать сам проект, — говорит Джарвис, и Стив чувствует, как поднимаются его брови. — Тестирование и производство! — восклицает Джеймс. — Нам одобрили тестирование и производство! — Он смеётся. — Это значит, что это точно будет что-то, что СИ будет производить, разве это не чудесно? — Джеймс, — Стив осознаёт, что так же широко улыбается. — Это фантастика! Он делает шаг вперёд и, поскольку руки Джеймса сложены на груди, берёт в ладони локти Джеймса и тянет его вперёд за них, одновременно наклоняясь за следующим поцелуем. — Поздравляю, — говорит Стив, и Джеймс улыбается ему и обнимает его за талию. — Спасибо, — Джеймс снова смеётся, его белоснежные зубы сверкают, а от уголков глаз разбегаются морщинки. — Спасибо! Стив кладёт ладонь на щёку Джеймсу. — Это замечательно, милый, — говорит он, — это фантастика, я так тобой горжусь. Но почему ты был весь такой вздрюченный, когда вошёл? Он видит, как радость испаряется с лица Джеймса, и ему это совсем не нравится — за несколько секунд до ответа Джеймса усиленный сывороткой тактический мозг Стива (который и до сыворотки был весьма неплох, спасибочки) рождает кучу различных сценариев, которые, в основном, все заканчиваются словами «и поэтому мы больше не можем встречаться». Ухудшает дело то, что он не знает, над чем именно работал Джеймс. Может быть, отношения со Стивом как-то ущемляют интересы Джеймса? Может быть, у Тони всё-таки есть правила, запрещающие иметь отношения с сотрудниками? Может быть, Джеймс предпочёл бы работать, не имея в нагрузку отношений с Мстителем... — Мои друзья хотят, чтобы я пошёл с ними куда-нибудь сегодня вечером, — говорит Джеймс. Стив хлопает глазами. — О, — говорит он. — Но я хочу, чтобы ты побывал у меня дома, правда! Просто я так долго с ними никуда не ходил... — Джеймс, — Стив кладёт руку на бицепс Джеймса, — солнышко, — и сбивчивая речь Джеймса замирает, — я думал, ты скажешь что-то вроде «мистер Старк говорит, что мы больше не сможем видеться» или типа того. Не переживай из-за того, что хочешь провести время с друзьями, — я и так тебя долго ни с кем не делил, сходи сегодня, развлекись с друзьями. И, вот ещё что... — Если мистер Старк скажет, что мы не можем встречаться, я уволюсь. — Не увольняйся, милый, ведь это я твой бойфренд. Если кто-то скажет тебе, что мы не можем встречаться, ты скажешь об этом мне, а я... разъясню им ситуацию. — Хмм, люблю, когда ты такой крутой. — Значит, ты всегда меня любишь, — отвечает Стив. — Но, серьёзно, меня совершенно не парит, что ты хочешь провести время с друзьями, понятно? Джеймс моргает, глядя на него, его челюсть слегка отвисла. — Ээ? — произносит он. И Стив не уверен, что заставило его так затупить, но ничего страшного. — И вот ещё что, если ты сможешь вернуться сюда после встречи с друзьями, возвращайся сюда. А если не сможешь, позвони мне, и я тебя заберу. Окей? Джеймс, кажется, приходит в себя и кивает, широко улыбаясь. — Спасибо, — он смеётся, сжимает Стива в объятиях (по крайней мере, его руки напрягаются), — спасибо! — О, солнышко, — Стив заправляет прядь волос Джеймса за ухо. — Ты самостоятельный мужчина, у тебя свои друзья и семья. Не переживай из-за такой фигни в будущем, ладно? Мы со всем разберемся — погуляй сегодня, а завтра можешь показать мне свою квартиру. Джеймс прикусывает губу, но это никак не ослабляет его улыбку. Он снова целует Стива, долго и основательно, и, когда поцелуй заканчивается, Стив смотрит на него сверху вниз, хотя они практически и не отодвинулись друг от друга. — Как долго у тебя ещё обед? — Примерно сорок пять минут, — говорит Джеймс, — Джарвис, который час? — Точное время: тринадцать часов двенадцать минут, — отвечает Джарвис. — Ага, — кивает Джеймс, — примерно сорок пять минут. — Как славно, — Стив выскальзывает из объятий Джеймса и опускается перед ним на колени, смотрит вверх с улыбкой, начиная расстёгивать его пояс. — Я много чего могу успеть за сорок пять минут.***
Когда Джеймс возвращается на работу, чуть нетвёрдо стоя на ногах, но зато очень довольный, Стиву предстоит очередная долгая пятница, пока он будет ждать конца дежурства, только чтобы потом провести вечер в одиночестве. На несколько мгновений он чувствует разочарование — он с нетерпением ждал, как они свернутся вместе калачиком и будут чем-нибудь заниматься или ничем не будут, с нетерпением ждал, когда он увидит квартиру Джеймса и спокойно с ним поужинает, но... Он улыбается сам себе. На самом деле, такую проблему иметь приятно. Куда приятнее, конечно, иметь такую проблему, когда знаешь, как её решить, но вместо того, чтобы мусолить своё разочарование, он наслаждается тем, что у него есть кто-то, по кому он скучает и скоро увидит снова. Если быть точнее, он скучает по человеку, с которым он может обняться и уснуть вместе, кто находится рядом с ним, кому нравится его стряпня и чувство юмора, и так приятно скучать по кому-то, кто ему так сильно нравится. У него с этим небольшая проблема, потому что у него всегда было так много любви, которую он готов дарить, — и, более того, он всегда дарил её очень щедро. Он любит своих друзей, он любил свою мать, он любил несколько человек всем сердцем, он любит, потому что он знает, что такое жить в мире, где ты не можешь свободно говорить о подобных вещах. Он ожидает, что, скорее всего даже раньше, чем он думает, посреди разговора с его языка сорвётся признание в этом, так, как это обычно случалось с теми, кто был в его жизни до Джеймса. Но пока что ещё не прошло достаточно времени, чтобы Стив смог преодолеть преграду, стоящую на пути его эмоций. Какая-то часть его всё ещё помнит, каково было признаться в этом и быть отвергнутым в ответ, часть его всё ещё ненавидит то ощущение, которое возникало, когда ты искренне признаешься в этом, но не слышишь признания в ответ. Какая-то часть его всё ещё помнит, каково любить, но не быть любимым. Он признается в этом, когда он действительно будет это чувствовать, но он ещё ни разу не говорил этих слов просто так и точно не собирается начинать это делать, особенно с кем-то настолько юным и впечатлительным, как Джеймс. Не прошло ещё и трех месяцев с тех пор, как он впервые пригласил Джеймса подняться к себе, а с их первого свидания и вовсе всего полтора. Да, Стив заметил, что чувствует, что Джеймс словно именно там, где должен быть. Было так просто принять Джеймса в свою ежедневную рутину, включить Джеймса в свои планы, проводить время с Джеймсом. Он не чувствует скуки или нетерпеливости, не чувствует, что ему нужно отдохнуть от Джеймса, — он рад его присутствию и общению с ним. Стив, пока что, не может сказать, что он любит Джеймса, но полюбит его, в этом он уверен. Он смотрит на часы на стене — до конца его дежурства остается чуть больше трёх часов. За это время может случиться что угодно, но вероятнее всего ничего не случится. Так что Стив собирает ингредиенты для печенья с шоколадной крошкой (больше всего он любит ванильное печенье с крошкой из молочного шоколада, ну что тут поделать) и принимается печь. Когда он закончит готовить, печь и прибираться — если всё будет тихо, разумеется, — как раз закончится его смена. А потом... Ну, потом Стив может съездить забрать то, что ему нужно, из магазина, а потом он придумает, что делать. Возможно. Может быть, он дочитает книгу, которую начал. Может быть, он съест две дюжины печенек с шоколадной крошкой. Кто знает?***
Джеймс знает, как выглядеть отлично. Он усвоил, что использовать и как именно это использовать, он знает, что подходит к его оттенку кожи и цвету глаз. Он не делает инстаграмного макияжа — не в его стиле рисовать чеканные брови и чрезмерно подчёркнутый контур губ. Но он использует качественную основу, разумное количество хайлайтера, помаду, которая не сильно отличается от естественного цвета его губ, и может сделать такие «смоки айс», которым позавидовали бы профессиональные визажисты. Ну и накладные ресницы, разумеется, куда же без них. К счастью, вся косметика у него с собой, на этой неделе она тоже жила у Стива, и вот он здесь, смотрит в зеркало на туалетном столике Эми, пока та подкрашивает корни в ванной. У неё сейчас розовые и фиолетовые пряди в волосах, а раньше были бирюзовые и синие, а через пару недель, когда она пойдёт с ним на гей-парад, она сделает их радужными. Он избавился от чёрного галстука и надел чёрный жилет, расстегнул ещё несколько пуговиц на своей белой рубашке и подвернул рукава. Он возьмёт с собой сумку, разумеется, на тот случай, если вдруг останется ночевать у Коннора, или решит, что поедет домой, или что бы там ни случилось, может быть, он на самом деле позвонит в итоге Стиву, но пока план просто пойти повеселиться. Он не любит напиваться, и смысл не в этом — он просто хочет провести вечер с друзьями, с которыми он так давно этого вместе не делал. Он превратился в отшельника (что не так сложно, если задуматься о причине. Кто угодно в здравом уме заперся бы наедине со Стивом Роджерсом, если бы мог), и ему не хватало возможности проводить время с людьми, которые ему нравятся, и делать то, что ему нравится, вместе с ними. — Как тебе? – спрашивает Эми, но Джеймс как раз начал приклеивать накладные ресницы на левый глаз. — Секундочку, — он чуть распушает ресницы, когда те склеиваются, и поворачивается посмотреть на неё. Джеймсу идёт его рабочий костюм, который он превратил в стильный наряд для вечера. Эми же просто секс-бомба. На ней кожаные брюки со шнуровкой по бокам, оставляющие видимой полоску кожи от бёдер до самых ботинок по щиколотку — и те, и другие такого тёмно-пурпурного цвета, что кажутся почти чёрными, — и серовато-белая блуза в стиле бохо, облегающая её во всех нужных местах. — О, ты прекрасно выглядишь, — говорит он, но она хмурится. — Чёрт, — отвечает она, — можешь сделать мне такие ресницы? Джеймс широко улыбается. — Ага, — говорит он, — но только если ты поможешь мне с причёской. — Договорились, — она садится рядом с ним за туалетный столик, и они заканчивают приготовления вместе.***
Стив уже на шестой печеньке, когда появляется Сэм, за которым тащатся Клинт и Ванда. Когда Сэм открывает дверь, Стив проглатывает печеньку. — Мммм! — Ванда делает глубокий вдох, её глаза загораются. — Надеюсь, это не для особого повода! Сэм качает головой. — Не имеет значения, — он притворяется, что отпихивает Стива в сторону, хотя тот сам отходит, чтобы их впустить, — теперь мы — это особый повод. Стив смеётся и ведёт их на кухню, где на столешнице остывают ещё восемнадцать печенек — очевидно, наполняя апартаменты Стива ароматом свежеиспечённого печенья. — В холодильнике молоко, если мышата недовольны одним печеньем. — Я очень довольна своей печенькой, — говорит Ванда, — но спасибо, что предложил, я с удовольствием этим воспользуюсь. Сэм берёт стаканы для всех четверых, потом все берут по печеньке. Потом Сэм занимает один из барных стульев у стойки, Клинт запрыгивает на столешницу, а Ванда улыбается Стиву поверх стакана с молоком. — Неплохо, Кэп, — Клинт внимательно изучает свою печеньку. — Новый рецепт? — Тот же самый рецепт, — иронично отвечает Стив, опираясь на столешницу. — Каждому по одной, может быть, по две штуки, но я не для вас их пёк, так что не надо подлизываться. — Я оскорблён, — говорит ему Клинт. — Вы воришки, вот вы кто, — отвечает Стив. — Даже я? — спрашивает Ванда, и Стив фыркает от смеха. — О, солнышко, я не стал бы причислять тебя к этим раздолбаям. — Хмм, какой ты щедрый, — она улыбается. Стив улыбается ей в ответ. — О божечки, мэм, леди вроде вас не следует... — Закончил? — интересуется Сэм, и Клинт хихикает. Стив поворачивает голову, чтобы яростно пронзить Сэма взглядом, но выражение на лице Сэма заставляет его рассмеяться и перестать притворяться. — Чего вам надо, короче? Разве у вас нет собственных домов, которые вы могли бы терроризировать? — В наших домах нет печенек, — замечает Клинт, что разумно, вот только... — Вы же не знали, что я их пеку. И всё же вы все здесь — это что, организованное вмешательство? — Первый шаг к тому, чтобы перестать быть отшельником, одурманенным гормонами, — говорит Сэм, — это признать, что у тебя есть проблема. Стив пристально на него смотрит. — О, у меня точно есть проблема, — он легонько ударяет Сэма по плечу костяшками пальцев. — Ну-ка, в чём дело, у кого тут проблема? Сэм дёргает плечом. — Никаких проблем, дружище, нет проблем. Мы просто собирались пойти куда-нибудь, съесть по бургеру, выпить пивка, и мы подумали, эй, а мы вроде как соскучились по этому засранцу, который жрёт, как пылесос, понимаешь? Так что это твоё официальное приглашение... — Воска не надо, запечатать приглашение? У меня осталось немного со времён юности, кажется... — Хочешь пойти с нами? — Сэм прячет улыбку. — Конечно, — Ванда строит ему глазки, — если у тебя для нас есть время... — У меня всегда есть для тебя время, сестричка, — Стив оглядывается на неё через плечо, — проблема только в этих чмошниках... — Я оскорблён, — говорит Клинт, — я возьму печеньки и уйду... — Руки прочь, птичьи мозги, — говорит Стив, а Ванда встает между ним и Клинтом. — Мальчики, — говорит она. И Стив задумывается. Нет никакой причины с ними не идти — Джеймс тоже проводит время с друзьями, Стив вполне может насладиться компанией собственных. — Мои руки и близко не были, птичьи мозги, — отвечает Клинт. — Эй! — восклицает Сэм. — Да, хорошо, — говорит Стив, — дайте я только переоденусь во что-то менее типичное для меня, и пойдём. Мы идём в конкретное место или просто посмотрим, куда нас занесёт? Сэм пожимает плечами. — Спортивный бар, — говорит он, — закусочная, ресторан, кафе или типа того? Что-то не слишком понтовое, уютное, и где мы сможем остаться инкогнито, ну знаешь... — И чтобы там была пицца, — добавляет Клинт, — и желательно крылышки. А ещё бургеры и чесночный хлеб, боже, я такой голодный. — Хорошо, что мы идём за едой, — замечает Стив, направляясь по коридору к спальне, — каждому ещё по одной печеньке. — Потом он возвращается обратно по коридору и заглядывает в кухню из-за угла, откашливается, чтобы все на него посмотрели. — По одной, — он поднимает указательный палец. Он широко улыбается, слыша их улюлюканье за спиной, когда снова уходит по коридору, размышляет, сойдёт ли за наряд его мотоциклетная куртка поверх чёрных джинсов и белой майки. Минимум усилий. Максимально современный вид. Конечно, он будет выглядеть, как бриолинщик, но кому какое дело? Где-то у него должна быть чистая белая майка. Куда же он её дел?***
Джеймс и Эми сперва встречаются с Коннором в кофейне, потому что только полседьмого, они поедят попозже. Они так всегда делают — никто из них не стремится напиться в стельку, предпочитая просто наслаждаться самим вечером. Джеймс хочет бургеров, потому что его тянет на красное мясо, — Эми говорит, что её тоже, а Коннор, хоть и вегетарианец, с удовольствием съест вегетарианский бургер и не будет возражать, если они при нём будут есть мясо. Это ещё одна черта, которая в нём нравится Джеймсу. Но начинают они все с кофе: Эми берёт мокко, Коннор — капучино, а Джеймс свою обычную кошмарную смесь карамельного кофе и шоколада, которую бариста делает специально для него, потому что никому в здравом уме не придёт добавлять это в меню. Он делает три глотка, и Эми пялится на него. — Что за чёртовой помадой ты пользуешься? — спрашивает она. — Она даже краем стакана не стирается!? Джеймс смеётся, вытаскивает помаду из сумки и даёт ей попользоваться. — Она у меня, наверное, дольше, чем следовало бы, — говорит он при этом. — Бекка подарила мне её... не на этот день рождения, а на предыдущий. Когда он учился в колледже, он только мечтал о том, чтобы позволить себе покупать брэндовые вещи, но сейчас он постепенно выплачивает свой кредит за обучение. Вообще, он выплачивает его куда быстрее, чем некоторые его друзья, и он за это благодарен. — Откуда ты всё это вообще знаешь? — спрашивает Коннор. — Ты выглядишь, как один из этих... модников, ну знаешь? А не... эээ, чёрт, как... Тебя учил кто-то из профессионалов или что? Джеймс мотает головой. — Я смотрел видео на Youtube, — отвечает он, — плюс на некоторых других сайтах. Коннор внимательно изучает лицо Джеймса. — Это... — в конце концов говорит он. — Типа, ты выглядишь как... — Сучка, я безупречен, — отвечает Джеймс, и Коннор смеётся. — Спасибо, я ещё не пробовал это с новым бойфрендом, так что не уверен, как он это воспримет. — Ооо, — Эми выглядит встревоженной. — Но почему нет, ты же красавчик, крошка, если он не перенесёт твоего вида, достойного Нью-Йоркской Недели Моды... Джеймс фыркает, делает большой глоток своего «кофе». — Ну, он... из мужчин постарше, так что, ну ты понимаешь. — Ооооооо? — Коннор растягивает звук, чтобы чрезмерно подчеркнуть вопросительную интонацию. — У тебя новый бойфренд, и он тебя старше, ооооооо? — У меня новый бойфренд, и он меня старше, — говорит Джеймс. — У него большой член и даже большее сердце, и ему нравится, что я невысокий. — Но не нравится помада? — Понравится, когда она окажется на его члене, — замечает Джеймс, а потом оглядывается по сторонам проверить, не услышал ли кто, потому что всё ещё только полседьмого, вокруг могут быть дети или типа того. Никто его не услышал. — Но Эми права, — говорит Коннор. — Ты потрясающе выглядишь. Знаешь, если бы я не был натуралом... — Если бы я не была лесбиянкой... — добавляет Эми. — «В иной реальности», — цитирует «Звёздный путь» Джеймс. — «Я мог бы назвать тебя своим другом!» — хором говорят они и чокаются кружками. Пластиковый стакан Джеймса при этом издаёт вялый звук типа «блеп», но кому какое дело. — Qapla’! — говорит Коннор. — Это по-клингонски, — говорит ему Эми. — Да, простите, я немного подзабыл ромуланский. — А я нет, — замечает Джеймс. — Но это же только делает тебя ещё большим ботаном, чем я? — спрашивает Коннор. — Oehl d-navassa'tel, — говорит Джеймс. Эми смеётся, явно понимая его, и они оба указывают на неё. — БОТАН!***
По пути в бургерную Стив покупает фалафель в своем любимом фудтраке. Сэм корчит гримаску. — Я знаю, что ты можешь, — говорит он, — но разве это обязательно? — Сэм, я закажу двойной чизбургер с беконом, картошку фри и луковые кольца, а ещё ванильный молочный коктейль. Я не должен делать ничего, но всё равно буду! А ещё я закажу кусок шоколадного торта. На дворе две тысячи двадцать шестой год, Кэп, наслаждайся жизнью! Сэм прищуривается. Сейчас все называют его Кэпом, но когда это делает Стив, это куда хуже. Стив широко ухмыляется, надеясь, что у него в зубах застряла зелень. — Моя мать за это тебе надрала бы задницу, говнюк, — говорит Сэм. — Мне вовсе не нужно видеть всё, что там происходит. Стив жуёт с раскрытым ртом, и Сэм морщится сильнее, плечом отпихивает его на середину тротуара. Стив только смеётся, и Ванда берёт его под руку. Он даёт ей откусить, и она одобрительно кивает. — Неплохо, — она деликатно прикрывает пальчиками рот, когда говорит. — Вот видишь? — замечает Стив. — У Ванды хороший вкус. Краем глаза он видит, как Клинт строит скорбную физиономию. Стив откусывает от фалафеля ещё два огромных куска, так что у него остаётся примерно половина от того, что было изначально, и отдаёт остаток Клинту. — О, вау, спасибо! — удивлённо говорит Клинт, и Стив указывает в его сторону Сэму. — На его месте мог бы быть ты, — говорит он. — О, я понял, — говорит Сэм, — но я не готов к серьёзным отношениям, ясно? Стив удивлённо хмурится, замедляет шаг. — А? — переспрашивает он. — Господи, — бормочет Сэм, проводя ладонью по лицу. Ванда смеётся.***
— Не знаю, насколько мне нужно углубляться в подробности! — говорит Джеймс, а Эми указывает на забегаловку с лапшой. Они пока не собираются есть, но в этом месте самое лучшее сливовое вино. — Я хочу знать всё-ооооооооо, — говорит Эми, пока Коннор проверяет телефон. Он не пьёт, потому что его девушка ещё на работе, и он собирается забрать её попозже со смены. — Я не могу рассказать вам всё! — говорит Джеймс, и Коннор корчит гримаску. — Тоже мне знаменитость, — говорит он. — Спорим, это не имеет никакого отношения к тому, чтобы хранить секретность. Скорее, это просто очень фиговая знаменитость. Типа ты мог бы нам рассказать, но не хочешь. — Да, точно, — Джеймс кивает. — Это Стивен Сигал. Эми корчит гримаску «меня-чуть-не-стошнило», а Коннор смеётся. — Так Стивен весьма хорош в постели, так? — спрашивает он, а Джеймс... Джеймс чувствует, что у него словно мозги чуть съезжают набекрень, а потом замечает, что над ним смеются, когда приходит в себя. — Эээ, — начинает он. — Это означает «да», — отвечает за него Эми. — Он разрешает тебе называть себя Стивеном? Джеймс моргает. Вообще-то, может получиться. — Ээ, — он надевает своё лучшее самодовольное выражение и говорит, — вообще-то, мне позволено называть его Стивом. Потому что куда проще, чем пытаться не забыть фальшивое имя, — помнить настоящее, но убедить всех, что оно фальшивое. — Ооооо, ладно, ладно, — говорит Коннор, придерживая дверь, чтобы они все вошли внутрь. — Так вы уже долго встречаетесь со «Стивом»? — Почти два месяца, — говорит Джеймс. — Я хочу сказать, я и раньше его встречал, но, да. И конечно, я знал, что мне нравится секс до того, как он купил мне Aneros… — Ого, я про них слышала! — говорит Эми. — Да, ну так, — отвечает Джеймс, — я гарантирую, это на сто процентов именно такое огромное удовольствие, как ты думаешь.***
Стив молча читает молитву и набрасывается на еду. Он заказал двойной чизбургер с беконом, луковые кольца, острый томатный соус, майонез, горчицу, картошку фри с паприкой, сладкую картошку фри с куриной сальтимбоккой и чесночным соусом айоли и палочки из моцареллы, потому что, а почему бы и нет? На столе ещё небольшая порция хрустящих байтсов из курицы, небольшая корзиночка сырных гренок из чесночного хлеба, а ещё у него пиво и ванильный молочный коктейль. — Не буду врать, — говорит Сэм, — жаль, что я не могу есть так, как ты. — А в четыре утра ты тоже хотел бы вставать, только чтобы принять порошок с пищевыми добавками? — Стив приподнимает одну бровь, а потом откусывает огромный кусок бургера — тот настолько жирный, что ему немедленно нужна салфетка, но это кайф. — О господи, — говорит он. Ванда заказала варёную кукурузу и тоже сэндвич, но у неё это тонко нарезанная свинина с соусом барбекю, а ещё салат из обжаренных овощей, а запивает она это яблочным соком. Сэм и Клинт едят пиццу. В этом заведении можно заказывать не только пиццу целиком, но и отдельными кусками, и они взяли целую пепперони на толстом тесте на двоих, а ещё у Сэма пара кусков пиццы с анчоусами, а у Клинта — «четыре сыра», и оба пьют пиво. Стив передумал брать шоколадный торт, но только потому, что Ванда хочет банановый сплит и говорит, что целый не осилит. Они со Стивом оба выросли в мирах, где не принято было выбрасывать еду, так что ну конечно, чёрт побери, он поможет ей доесть банановый сплит. Это тяжкий труд, но кому-то же надо это делать. — Нравится? — спрашивает он, указывая на еду Ванды. Она только улыбается ему в ответ, с полным ртом, а он делает глоток пива, чтобы прожевать всё как следует. — Есть планы на следующую пару недель? — спрашивает он у всего стола. — Всё как всегда, — говорит Клинт. — Я возвращаюсь в Вашингтон для инспекции — так что и у меня тоже. Стив смотрит на Ванду, и та качает головой. — Нет, — говорит она. — Хотя погоди, у меня есть билет на шоу на Бродвее, но помимо этого — ничего. — О, на какую постановку? — спрашивает Клинт. Клинт. — Вот уж не подумал бы, что тебя интересуют бродвейские шоу, Бартон, — замечает Стив. Клинт широко распахивает глаза, а потом прячется за куском пиццы. — Моё второе имя — Таинственность! — заявляет он. — А я думал, что твоё второе имя — Фрэнсис, — бормочет Сэм.***
— Да, — говорит Коннор, — но я хочу сказать, что нельзя доказать существование некоего божества… — Я не об этом говорю, — отвечает Эми. — Я не говорю о том, чтобы что-то доказать, мы говорим о праве личности иметь убеждения насчёт этого и о том, как это связано со свободой слова, — будь то религия или нечто иное. — Вдобавок, весь этот спор абсурден, — говорит Джеймс. — Нельзя доказать ту или иную точку зрения, можно только говорить о том, что отсутствие... — Никто и не говорил ничего про доказательства! — восклицает Эми. — И я не говорю только про религию, дурачок, я говорю, что, да, приверженцы теории плоской земли и противники теории эволюции на Facebook раздражают, но я хочу спросить, как далеко должны зайти подобные убеждения, прежде чем мы начнём рассматривать их как нечто за пределами свободы слова и как уже подпадающее под определение, допустим, разжигания ненависти? Или нечто настолько опасное, что это нужно остановить? Можно ли считать какие-то заявления настолько опасными, чтобы они более не оправдывались свободой слова? — Как противники вакцинации? — спрашивает Джеймс. — О господи, да, — говорит Эми, — о боже мой, именно, да. Или допустим, мы в США, и кто-то докопается ко мне за то, что я азиатка, окей, это разжигание ненависти или свобода слова? — Я хочу сказать, это грёбаная мерзость, но разве это не и то, и другое одновременно? Эми указывает на него. — Вот видишь, именно это я и хотела спросить. Где проходит граница?***
— ...намного быстрее, иначе возможны разрушения на поверхности земли каждый раз, когда мы превышаем скорость звука. — Да, это не идеально, взорвать один город, отправляясь спасать другой. Разве он не может добавить ещё подстаканников и успокоиться?***
— ...на последней, девятой подаче! Как вообще это...***
— ...если это не экзистенциальный кризис, тогда я вообще не знаю, что...***
— ...серьёзно, лучшие пончики в штате...***
— ...слишком много жжёной умбры, мне кажется...***
Джеймсу не хочется идти домой. Ещё не поздно — около девяти — но они уже поели, и заведение, в которое они переместились примерно час назад, начинает заполняться. Плюс, он устал, ох, как устал. Это и так была длинная неделя, и он готов собраться и отправиться в постель, но его макияж всё ещё в отличном состоянии, у него не болит голова, так почему бы ему не продолжить развлекаться? (Он точно знает, в чём проблема.) Эми замечает, как он пишет сообщение, не прерывает его, но кивает, словно спрашивая «ты в порядке?», и он улыбается в ответ, машет рукой, словно говоря «всё нормально.» Он уже собирается положить телефон в карман, когда тот вибрирует в его руке, и он разблокирует экран снова. ................................ Скучаю по тебе. Целую. ................................ 21.11 Я тоже по тебе скучаю. Ты в порядке? 21.11 Джеймс улыбается. ................................ Скучаю по тебе. Целую. ................................ 21.11 Я тоже по тебе скучаю. Ты в порядке? 21.11 ................................ Всё отлично. Просто скучаю по тебе. ................................ 21.12 — Тут становится людно, — говорит Эми. — Думаю, стоит двигаться. Я знаю отличное местечко. — А под отличным, — спрашивает Коннор, беря своё пальто, — ты подразумеваешь, что там тихо или что там уютно? — И то, и другое, вроде бы, — отвечает она. Эми знаменита этим. Она знает кучу маленьких кафешек, которые никогда не смогли бы найти туристы, таких мест, на которые можно наткнуться, только если умудриться заблудиться, спрятанных за такими поворотами и углами, куда можно попасть только совершенно случайно, раз в сто лет, если только она сама вас туда не приведёт. Серьёзно, есть минимум два заведения, куда Джеймс хочет вернуться, и она всё обещает его отвести, потому что он сам не может их найти. — Где это примерно? — спрашивает Джеймс, и она оборачивается и смотрит на него через плечо. — Минут пять на машине? — с надеждой говорит она, и Коннор стонет. — А ещё чур я сижу спереди, потому что мне нужно говорить тебе, куда ехать. Джеймс фыркает, и они выходят обратно в нью-йоркский вечер. Это вечер пятницы — город только разминается.***
Стив осознаёт, что ничего не говорил уже какое-то время, но ничего страшного. Они сидят тут уже примерно час, но свет в этом заведении неяркий, само место маленькое, а люди набиты, как селёдки в бочку. Ему очень тут нравится. Напоминает ему паб в Лондоне. Его паб. Их паб. Более того, его друзья смеются, улыбаются и рассказывают истории, — они выглядят счастливыми, и, на самом деле, большего он никогда и не хотел. Ванда поворачивается, он это замечает. Он не особо следит за происходящим, звуки и запахи где-то на грани его восприятия, а сам он просто наслаждается моментом, но осознаёт, что она на него смотрит, спустя пару мгновений, и тогда он чуть застенчиво улыбается, встречаясь с ней глазами. — Привет, — говорит он. Его голос тих ровно настолько, чтобы она точно его расслышала, несмотря на шум, — всё-таки это совсем иной тип звука. Она наклоняет голову, чтобы лучше видеть его лицо, её улыбка становится шире. Под столом она берёт его за руку, сжимает пальцы. — Выпьем ещё? — спрашивает она, и Стив протягивает руку, чтобы остановить её, качает головой. — Я сам, — он встаёт прежде, чем она успевает возразить, — Ванда, нет, я схожу... — Стив, — говорит она, но он наклоняется и целует её в макушку — он любит её, как родную; они так сильно отличаются от тех, какими они были, когда только познакомились. — Я знаю, — он вылезает из-за стола. — Я знаю, ты можешь передвигать предметы силой мысли, но я уже встал. Она скрещивает руки на груди и приподнимает одну бровь. — Не забудь мороженое, — говорит она. Он притворяется возмущённым. — Ни в коем случае. Он пробирается через столпотворение людей, вокруг столиков и через узкие щели, а потом замечает свободное место у барной стойки между парнем с джином и тоником и парочкой более молодых людей, которые явно отлично проводят время. Только после того, как он уже заказал выпить для себя и для Ванды и десерт, он осознаёт, кто это.***
Джеймс чувствует, что за ним кто-то есть, что не удивительно, ведь этот бар явно строили для муравьёв, и оборачивается, оказываясь лицом к лицу с огромным блондином... О... Это Стив? Стив хмурится, глядя на него сверху вниз, явно озадаченный, потом смотрит на его коллег, сидящих (с точки зрения Стива) позади него, и его лицо как-то меняется, он... словно отдаляется. По спине Джеймса бежит холодок — внезапно он панически боится, что Стив увидел его друзей и они ему не понравились, возможно, он не хочет, чтобы Джеймс находился в баре, который Стив считает своим, но потом тот наклоняется вперёд. — Привет, — говорит он, и Джеймс слышит, как Эми прекращает разговаривать и поворачивается. — О боже мой? — бормочет она, так тихо, что это явно предназначалось только для ушей Джеймса, особенно учитывая, что она почти не двигала губами. — Вы, ребята, же работаете на Старка? Джеймс чувствует, как его брови взлетают на лоб. — Что? — переспрашивает он, и Стив прикусывает нижнюю губу. — Да, всё верно, — отвечает Коннор, встаёт рядом с Джеймсом и протягивает руку. Стив жмёт её. — Слава богу, сегодня пятница, да? — говорит Стив. — Нас повысили! — говорит Эми. А потом. — Ой, чёрт, а ему можно это говорить? Коннор смеётся, а Джеймс всё ещё пялится на Стива. Он пытается телепатически донести до него «??!!??!» с максимальной громкостью. — Ему это можно говорить, — отвечает Коннор. — Наш последний проект одобрен, и мы празднуем. — А, — Стив поднимает голову, и тут появляется бармен с парой стаканов с напитками и одним из самых потрясающих банановых сплитов, что Джеймс когда-либо видел. — Поздравляю всех вас. Их напитки за мой счёт сегодня, Эндер, запишешь всё на меня? — Разумеется, сэр, — отвечает бармен. — Я тоже возьму банановый сплит, — говорит Джеймс, и Стив смеётся, и это словно внезапный взрыв звука, а по его лицу бегут морщинки. — Да, это тоже на меня запиши. — Нет! — обмирая, протестует Джеймс. — Я не это имел... — Расслабься, парень, — Стив кладёт руку на плечо Джеймсу, она тёплая и тяжёлая, и Джеймс не осознавал, что настолько соскучился по этому ощущению. — Эндер? — Понял, — говорит бармен, Эндер. Стив улыбается им всем, взгромождает банановый сплит на стаканы и поднимает всё сразу своими массивными ручищами. — Хорошо вам отдохнуть, ребята, — а потом поворачивается и идёт обратно к своему столику. — Охренеееееть! — восклицает Эми. — С ума сойти, это был Капитан Америка! — Коммандер Роджерс, — машинально поправляет её Джеймс, наблюдая за тем, как неяркий свет заставляет сиять его волосы. Его пальцы помнят прикосновение к этим волосам. — Неважно, — говорит Эми. — Он тут с друзьями, — Коннор возвращается на свой стул. — Сокол, Алая Ведьма... это Соколиный Глаз там? Джеймс вспоминает, как Стив протяжно произнёс «Соколиный Глаз» с сильным бруклинским акцентом у себя на кухне, когда они были там с Беккой, и смеётся. — Ты чего? — спрашивает Эми. Джеймс качает головой. — Эээ, — он пытается придумать оправдание и останавливается на: — Мы за сегодня побывали в одной комнате с пятью разными Мстителями. — С ума сойти, а ведь действительно! — говорит Эми. Телефон Джеймса вибрирует, и он видит новое сообщение от СГР. Я тоже по тебе скучаю. Ты в порядке? 21.11 ................................ В полном. Просто скучаю по тебе. ................................ 21.12 Надеюсь, я тебя не спалил. 21.46 Джеймс отвечает, что всё в порядке, благодарит его за напитки и бросает последний взгляд на столик Стива, прежде чем снова повернуться к стойке. Стив, далеко на противоположном конце бара, улыбается, глядя на него, но отводит взгляд на секунду раньше, чем Джеймс.***
Эми всё ещё живёт с родителями, Коннор отвозит их туда около одиннадцати. Миссис Чен ещё не спит, и Джеймс не пьян, ему просто чуть жарковато. Миссис Чен делает им тосты с сыром, потому что она офигенная, а он звонит Стиву с заднего крыльца. — Привет, — звучит голос Стива в трубке, и Джеймс знает, что улыбается, как идиот, но ничего не может с этим поделать. — Тебя уже можно забирать? — Привет, — говорит Джеймс, — нет, я тут подумал, я переночую на диване у Эми. Я... выпил пару бокалов, и я в порядке, но я... наверное, недостаточно трезв, чтобы сидеть на байке. Наступает короткая пауза. — Ничего страшного, — наконец отвечает Стив, — если хочешь, я могу вызвать тебе такси, но если ты предпочитаешь остаться у Эми...? Джеймс кивает, грызёт ноготь большого пальца. — Ага, — говорит он, — я... я вернусь... я завтра вернусь на Манхэттен, — на всякий случай, если кто-то подслушивает, — и тогда мы можем поехать ко мне. Х-хорошо? Стив мурлыкает в ответ, глухо и негромко.***
— Всё хорошо, солнышко, — говорит он, глядя на часы. — Увидимся утром. — Ээ, — говорит Джеймс, и Стив посмеивается. — Днём, — исправляется он. — Спокойной ночи. Джеймс что-то бормочет, и Стив хмурится. — Что, милый, что ты сказал? — Я, ээ, я сказал «и тебе», — отвечает Джеймс. — Ладно, спокойной ночи, Сти... Спокойной ночи. Стив улыбается, снова думает, как же хорошо, когда есть по кому скучать. Как приятно будет увидеть Джеймса завтра. — Спокойной ночи, Джеймс. И Джеймс кладёт трубку. Стив прикусывает щёку изнутри и оглядывается по сторонам. Он берёт колоду карт и решает подняться наверх. Он давно не виделся с группой Кэрол, а они дежурят на этой неделе. Будет приятно наверстать упущенное.***
Джеймс прижимает телефон ко лбу и закрывает глаза. Слава богу, Стив не расслышал то, что он сказал сперва. Вот только Джеймс вроде как хотел бы, чтобы он это расслышал. Он возвращается внутрь и обнаруживает, что миссис Чен приготовила им горячий шоколад со взбитыми сливками и маленькими зефирками, чтобы они могли взять его с собой в постель. — О боже, миссис Чен, — говорит он, садясь за стол. — Вы такая офигенная.