Очки закрыли чувства

Замай пришел на следующий день ближе к обеду, и выглядел он при этом как жертва жестокого нападения. Но нападения приятного, судя по сияющему лицу Андрея. Вся шея у него была расцвечена красными засосами. Ваня только хотел тихо шепнуть Славе, чтобы тот не стал никак подъебывать друга, как тот сразу же выдал. — Это кто тебя так, хан? — Слава даже оторвался от очередной своей заумной книжки. — Личная жизнь, друг мой, оттого и личная, что в нее не пускаются третьи лица, — Андрей загадочно поиграл бровями, но потом его внимание всецело заняла сковородка с жареной картошкой. — Ой, да я просто переживаю, что ты соблазнил малолетку, судя по твоей шее, она целоваться не умеет. Или ты ее не покормил перед этим делом? Ваня мысленно перекрестил Славу. Он верующим особо не был, но лучше было перестраховаться, таким взглядом его в тот момент одарил Замай. Крепко же он влип. Ваня никогда его еще таким увлеченным не видел. Теперь состояние Славы бросалось в глаза еще сильнее. Он, конечно, хорохорился перед ними, но Светло ему никогда не удавалось провести. К Оксимирону у Славки всегда было какое-то особое отношение. А после той ночи и новости о Диляре друг замкнулся в себе, даже на предложение Вани хорошенько потроллить Империю в твиттере отвечал без особого воодушевления. Потом троллил, конечно. Но это так, чтобы имидж сохранять. Замай ходил весь день сияющий и на их со Славкой фоне выделялся особенно ярко. Ни забот, ни хлопот у человека, вы посмотрите на него! А потом и вовсе ушел на балкон и вернулся только через двадцать минут, радостно потирая руки. — Славян, пляши! — За это время на балконе ты успел ебануться? — Я бы на твоем месте так не разговаривал с тем, кто только что организовал тебе концерт. Такого быстрого преображения у Славы Ваня давно не видел: только вот друг сидел поникший, словно задумавшись о судьбах мира, а тут уже и глазки загорелись, и улыбка расползлась на пол ебала. — Давай, хан, не томи! — У меня друг с армии сейчас владеет баром в Самаре. Леха у нас самым четким был. Постоянно что-то придумывал, мы его «шило в жопе» называли. — А че не «хуй в очке»? — Потому что за такое можно и уебать, — назидательно заключил Замай. — В общем, ему от дядьки стриптиз-бар достался, а он его в концертный зал переоборудовал. Узнал, что мы с тобой выступаем и вот позвонил, пригласил выступить. — Переоборудовал…а смысл не изменился. И там, и там артистики танцуют за деньги, — задумчиво произнес Слава. — Собирают только по-разному, — встрял Ваня. Ему во что бы то ни стало надо было показать, что он в разговоре принимал участие. — Ну да, куда уж нам до Мисс Мира. — Ты опять о своем ненаглядном Окси? Слав, заебал, честно. Так понравилось ее ебать? — Замай заметно расстроился, что все внимание опять переключилось на Коксимирона, даже когда это он организовал им концерт. — А тебе к чему эта информация? Че ты как Дудь доебался? Хочешь свое шоу организовать? А Слава ведь реально разозлился. У него сейчас настроение менялось со скоростью, с которой Паша Техник пихает в себя новую дозу. То есть с ебать какой большой. — ВДудь и ЗАмай, — заржал Светло. Карелин заметно успокоился. — И сколько там народу поместится? — Да там дохуя. У них и Лил Морти выступал, и Айко, и Буерак. — Ты не узнал, сколько человек, верно? — Мы же все равно будем еще обкашливать вопросики, это я сейчас тебе предварительно удочку закинул. — А с чего вдруг ты подумал, что я от концика откажусь? У меня вон вчера ноут сгорел. Ваня все это время скучал — пока друзья собирались, бегали по всей квартире в поисках разных важных и не очень вещей. Хотелось выйти в эфир и подзаработать немного, да и с аудиторией пообщаться, поразгонять разные шутейки. Но после произошедшего на баттле Светло так и не мог себя заставить появиться онлайн. Да, он трус. Но пока Рестор не напишет ему точно, что все вопросы улажены, записей нет, а присутствующие подписали договор о неразглашении, он лучше будет сидеть себе тихо на квартире и курить плюхи. От тоски выть, конечно, захочется в тот же день, как пацаны укатят в свою Самару, но можно же погонять в КС и Доту. Или заняться поисками подработки. Еще Ванька хотел проводить друзей аж до вокзала, крепился, чтобы не спать, но все равно отрубился. Прошлые сутки он не спал вовсе, промычал только что-то о заебных заказах на небольшие статьи в журнале с музыкальными обзорами и о том, что его, кажется, даже решили оставить на постоянке. Судя по всему, Слава с Замаем будить друга не стали. Сквозь сон он услышал только хлопок двери и два поворота ключа, но подняться не смог. Земное притяжение словно усилилось в десять раз. У Славы день перед отъездом тоже не то чтобы выдался удачным. Если прямо, то его бесило все и вся. Сборы всегда выматывали Славу, но эти были какие-то особенно дебильные. То нужные футболки, которые вот только лежали на кровати, куда-то девались, то замок на спортивной — единственной — сумке отказывался вдруг сходится. Еще и Замай вообще не помогал. Пытался создавать видимость деятельности, но это только сильнее бесило. Слава только определял местоположение какой-нибудь нужной вещи, как Андрей тут же эту вещь перекладывал. Конечно же чтобы помочь. Спасибо хоть на переговорах по поводу концерта выступал посредником. Тут еще и телефон этот дурацкий. Номер был знакомым. Слава как раз вышел в магазин, чтобы закупиться в дорогу бичпакетами, водой и немного влагой живительной, что пивом зовется. — Ало? «Какие люди», — Слава расплылся в издевательской улыбке, которую собеседник не видел, но мог почувствовать. Карелин сразу же узнал голос Ресторатора. «КПСС» «А что ж не Гнойный?» «Или Сонечка? Или какие там у тебя еще имена?» «Можно и так. Но только при условии, что у тебя под рукой не мармеладки. Как бы там ни было, но ты не в моем вкусе, лысые меня не привлекают, знаешь ли». На этом моменте на другой стороне послышался почти что ехидный смешок. Но Славе уже не захотелось докапываться. У него впереди еще были сборы. «Так чего звонишь? Узнать, не смогу ли я выебать еще кого-нибудь с твоей площадки? Может, позже». «Гнойный, выебоны свои убери», — тут же озлобился мужчина. — «Ты в ближайшее время покидаешь город?» «А тебе какая печаль?» «Потому что, вот неожиданность, мы еще не до конца разобрались в этом вашем провальном баттле. Скажи спасибо другу своему». «А что еще нужно? Мы же вроде договорились. Да и в прошлый раз ты, помнится, сам меня из своего бара выгнал». «Договорились. Но еще один сбор все равно будет. Есть проблема с одним из зрителей». «Это с кем?» «Конфиденциальная информация, веришь?» «И че хочет этот твой загадочный мистер Х?» «Лично переговорить с представителями площадок. В подробности он не вдавался». «И я там зачем?» — это уже начинало раздражать. «Для весомости, бля. Ты же у вас главный представитель площадки». «Говно отмазка», — Слава коротко хохотнул. — «Завтра уезжаем в Самару, будем участвовать в кабаре и конкурсе «Играй гармонь». «Блять». «Мог бы просто сказать, что тебя твой носатый дружок попросил. Передай ему, что мы через три дня в Самаре выступаем, я могу ему даже проходку оформить, если он вдруг захочет послушать нормальную музыку». «Какой же ты еблан, Гнойный», — и Санек бросил трубку. — Вот и помогай после этого людям. Потом еще в голову Славы закрались сомнения. А что если он все неправильно понял, и Мирон на самом деле не просил Рестора об этом. Ведь это было бы странно. Но с другой стороны… Карелин решил перестать пока думать над этим и всецело заняться сборами. Завтра в пять утра у них поезд. А Ваня так шикарно выспался. Настолько, что даже мотивация появилась. Мотивация встать, по крайней мере. Первым делом полез в телефон, разумеется. Дисплей участливо сообщил, что Светло изволил проспать аж до половины четвертого вечера. Ваня потянулся до хруста в суставах, и они с Гришей одновременно зевнули. Наверное, пацаны покормили котика перед отъездом, потому иначе Григорий точно не дал бы своему нерадивому хозяину так долго спать. Потом они все же вдвоем направились на кухню, где Ваня сварил себе кофе и заказал завтрак. В ожидании еды в ход пошел ютуб. Как на зло, сейчас там не было ничего интересного, то есть никаких скандалов или разборок. Да, очередной выпуск «Клик-Клак». Но это хотя бы помогает мозгу расслабиться. И можно вдоволь понаслаждаться страданиями Рудбоя, разумеется. Хотелось разобрать этого «самостоятельного монстра» по полочкам. Сколько же комплексов скрывается за этой маской? Но Светло знал, что за этим последует неминуемый самоанализ. А день сегодня начался слишком хорошо. В какой-то момент вид чужих страданий, даже рудбоевских, перестал приносить радость и начал доставлять, скорее, дискомфорт. Тогда Ваня выключил видео и задумался, чем можно было бы не испортить хороший день? Смотреть больше ничего не хотелось, так что Фаллен выбрал беспроигрышный вариант — ушел в мир Доты. Вечером, когда даже компьютерная игра успела надоесть, а Гриша был затискан и дал любвеобильному хозяину отпор, в дверь постучали. Наверное, Ваня мог бы подумать, что это Джигли пронюхал об отъезде Замая и принес Фаллену отборного «веселья». Но Миша еще в обед отписал мол сегодня не может, у них с Настей семейный ужин, понимаете ли. Букер был в Москве по каким-то своим срочным панковским делам, с Витей они были не в таких отношениях, чтобы вот так без приглашения заглядывать друг другу в гости. А стук все продолжался. Как еще баба Валя из соседней квартиры не вылезла? Несмотря на свой почтенный возраст женщина обладала на удивление чутким слухом. Светло на всякий случай вооружился шваброй. От нападающих этим не отобьешься, но может сработать эффект неожиданности, и Ваня успеет захлопнуть дверь. О том, что ее можно даже не открывать, Светло будто забыл. Негостеприимно как-то. Хорошо еще, что посмотреть в дверной глазок он все-таки догадался. Рудбой стоял за дверью. И либо это дверной глазок так искажал реальность, либо Евстигнеев выглядел хуево. Светло тяжело вздохнул — хороший же день был — и тут же резко закрыл себе рот рукой. Не хватало еще, чтобы Йобдур услышал. Лучше сделать вид, что Светло дома нет. — Фаллен, я знаю, что ты там. Ты очень громко шуршишь. Блять. — Рудибой, какого хуя ты приперся? — Надо поговорить. — Это кому надо? Мне не надо. — Да ладно, всего один разговор и я отстану. — А ты смоги и отстань сейчас. — Я хочу помочь! — Ты УЖЕ помог! — Открой. Я буду ночевать у тебя под дверью. — Евстигнеев, ты еблан! Реакции не последовало, поэтому в ход пошли козыри. — Я сейчас вызову ментов! — Твое право, Вань. И почему в голосе второго Вани Светло послышалось смирение? Евстигнеев правда был готов к тому, что Фаллен вызовет полицию, и Рудбоя заберут в отделение. Или что ему придется ночевать под дверью. Но ДЕЙСТВИТЕЛЬНО Ваня понял, что его не собираются впускать, через два часа. К тому моменту он уже устал стучать — руки были теперь настолько же в синяках, насколько и в татуировках. Тогда Ваня присел рядом с дверью. Зябко, но жить можно. Уйти, плюнуть на всю затею и на неожиданно включившего гордость Фаллена хотелось так, что сводило скулы. Но Ваня был упертым. В принципе, ситуация представлялась не столь печальной — у него был полностью заряженный телефон, оплаченный безлимитный интернет и павер банк в кармане. Проживет. В тот раз Рудбой встретил КПСС возле семнашки. — Эй, Гнойный! — Пошел нахуй! — Да стой ты! — Тебе повторить? С первого раза не понял направление? — тот резко развернулся и даже состроил на лице воинственное «быдляцкое» выражение. — Да че ты выебываешься, бля? Не на баттле. — Хули тебе надо? Давно не пиздили? — Так ударь! — Ваня отчего-то даже обрадовался такому исходу. — Это не я должен тебя бить. Евстигнеев улыбнулся и быстрым шагом направился к себе домой. И вот теперь Рудбой был в такой ситуации. Перспективы вырисовывались не особо радужные, но бывало ведь и хуже. Бывало. А пока можно было и потерпеть. Еще каких-то пять часов. Дверь соседней квартиры резко открылась и на пороге показалась бабушка, на вид — вылитый божий одуванчик. Пока не открыла рот, и на Ваню не вылился такой поток отборной брани, что у него аж уши заложило. Вот вам и Питер — культурная столица. Напоследок соседка назвала его «злоебучим наркоманским шпионом» и «пропащей душой», а потом скрылась в своей квартире. Полиция прибыла уже через пятнадцать минут. Когда не надо, они всегда быстро работают. Рудбой оцепенел. Казалось, он был готов к такому исходу, но стремно все равно было. Тем более, раньше он уже бывал в «обезьяннике» и там же получал пизды от стражей порядка за свой длинный язык. В любом случае, бежать сейчас все равно было некуда, машины с мигалками стояли у подъезда — Ваня подкрался к окну и проверил. А потом дверь подъезда резко открылась, и по бетонным ступеням загремели тяжелые ботинки. Один, два, три…да сколько их там?! Его схватили чужие руки, дернули на себя и в тепло. Дверь квартиры захлопнулась. Раз, два, еще и цепочку на дверь накинул. — Ты еблан. Евстигнеев удивленно уставился на Светло. В последний момент спас, надо же. — Ты уже это говорил. Светло посмотрел на него грозно. Наверное, он хотел выглядеть грозно. — Ты чего трясешься? — Да ссать хочу. Пол ночи в этом подъезде проторчал. — Как будто я тебя об этом просил, — огрызнулся Ваня. И стал похож на Фаллена, каким он был на баттле Гнойного и Мирона. — Я в таком случае не просил меня спасать, но ты все же это сделал. — И не заставляй меня пожалеть об этом. Еще и посмотрел на него так…внимательно. Словно препарировал. — Что? — Туалет справа по коридору. — А я думал… — Не надо делать из меня уебка. Я и сам бывал в ситуациях, когда либо в бутылку, либо в штаны. Светлое нефильтрованное никого не щадит. Рудбой вышел из ванной и застыл в нерешительности. Ну и что ему теперь делать? Как предложить Фаллену такую трешовую идею? Евстигнеев прошел в комнату следом за Светло. Тот сидел на краю кровати и выглядел потрясенным. Кровать была разворошена так, словно на ней не спали, а боролись. Освещал все только экран компьютера с узнаваемым значком Доты. А ведь они со Светло могли бы быть приятелями и периодически рубиться вместе по сетке. Если бы Светло не записал свой дурацкий трек. Если бы Рудбой адекватнее на него отреагировал. Если бы не было того самого баттла. — Вань. — Менты уехали, сваливай. — Я не за тем приехал. — А мне похуй, веришь. Рудбой понял, что если он так и не начнет действовать, то его просто выставят из квартиры. — Ну ты и нытик! — Чего? Фаллен вытаращился на Рудбоя. Внутри себя Евстигнеев ликовал. Этого эффекта он и добивался. Сейчас самым важным было не передавить. — Что слышал. Я пришел поговорить с тобой как со взрослым человеком, а тут просто зашуганный ребенок. Светло оказался вплотную к нему в три шага. — Я бы на твоем месте не выебывался так на человека, который знает, где здесь лежат ножи. — Испугал. А что-то в тот раз тебе нож не помог. Только узенькие джинсы, да? Ути-пути, ты еще заплачь. Давай, как на баттле. Здесь Гнойного нет, кто за тебя заступится? Рудбой произнес это и замер. Сам испугался, что переборщил. У Светло на лице вмиг отразилось так много эмоций. Но потом тот криво ухмыльнулся. — Хуевый из тебя актер, рэпер Охра. И в каком только сериале идею подглядел? Не верю, что сам догадался. — Ебанулся? — Я-то как раз нет. Я же не разыгрываю тут перед тобой спектакль, чтобы ты меня ударил. Рудбой застыл как вкопанный. Светло стоял слишком близко к нему и смотрел прямо в глаза. Сейчас, когда он не кричал и не прятался за темными очками, Евстигнеев заметил, какие они красивые. — Ударь меня! Фаллен что, сошел с ума? Он спит? Джигли все-таки привез ему забористой дури и теперь у Светло приход? — Понятно, все-таки «Бойцовский клуб». — Я серьезно. Въеби мне. Представь на моем месте их. Евстигнеев не сказал, кого именно «их», но Светло понял. Понял и напрягся. — Думаешь, ты так сможешь заслужить мое прощение? Совесть замучила? — Нет, но тебе станет немного легче. — Не буду я тебя бить. Но Рудбой как будто не слышал его, только отступил на полшага. — Вот так, теперь тебе будет удобнее размахнуться. — Рудбой, отъебись. — Светло уже выглядел заебанным. — Я натворил хуйни. — Молодец, что понял это спустя блять неделю, но хули ты от меня хочешь, Йобдур? — Ты не дослушал. Я натворил хуйни, типа, с детства меня учили, что надо побеждать любой ценой. И теперь я не знаю, как сделать лучше. Я ничего не знаю. Просто понимаю, что мне чертовски жаль. Светло заметил, что Рудбоя трясло. «Надеюсь, что у тебя просто проблемы с почками и ты вновь захотел ссать». Так, если ему придется успокаивать в этой квартире еще и бэк-мс Оксимирона, Ваня точно кукухой поедет. Или соберет вещи и все-таки съебет обратно в Хабаровск. Своих призраков по подворотням ловить. Только вместо этого Светло тяжело вздохнул и ушел на кухню. Сейчас он не понимал, как стоит действовать, поэтому решил поступить так, как поступал его дед всегда, когда сталкивался с трудной ситуацией. — Ты чего там застрял? — крикнул он Евстигнееву. Не хватало еще, чтобы тот тусовался в его комнате и нюхал трусы. Кто знает, какие у них там в Окситаборе традиции. Евстигнеев тут же пришел следом. Ваня открыл маленький шкафчик и достал оттуда бутылку водки, уже початую, разлил по граненым стаканам. Рудбой растерянно сел. Они молча выпили. Светло разлил по новой. Так и пошло. Сидели, пили водку, звуки издавал только телефон Фаллена — в какой-то момент он включил баттлы. — Жрать хочешь? — А? — Б. Жрать хочешь? — Наверное стоило озаботиться этим вопросом до того, как я начал глушить водку. Теперь уже похуй. — Наверное стоило взять с собой пожрать, если ты… — Ваня пьяно икнул. — Пердпол…перпал…если ты думал короче, что я тебя нахуй пошлю. — Не сообразил. Над таким покорным Рудбоем даже смеяться было как-то…неинтересно. Поэтому Светло просто заказал пиццу, и они продолжили смотреть баттлы. — Вот, если уж хочешь извиниться, оплати пиццу, — икнул Фаллен, когда курьер позвонил в дверь. Но водка кончилась, как и пицца. Рудбой и Светло встали почти одновременно. Молча. Так же молча дошли до двери. Фаллен даже терпеливо ждал, пока Евстигнеев неловко обуется и вызовет такси. — Пока. Светло махнул на прощание. — Не приходи больше. Дверь в квартиру захлопнулась.