***
Холодные дрожащие пальцы сжимали тугой фильтр сигареты, недавно зажженной. Густой белый пар то и дело вылетал изо рта, из носа, из души, пытаясь унести с собой все те дурные мысли, заполняющие и без того не пустую голову. Но увы... С этой обязанностью он справляется плохо. Енох сидел один, не желая видеть кого-либо сейчас рядом с собой. Парень, погруженный в собственные мысли, сидел в роще. В той самой роще, где, когда-то был с ней. Где, когда-то они были вместе, были близки. Более чем близки... Где когда-то их разгоряченные губы сливались воедино. Он поджёг уже вторую сигарету. Вдохнул. Во рту появился приятно-горьковатый прикус дыма, что постепенно заполнял лёгкие. Он закрыл глаза, наслаждаясь таким родным запахом, что буквально пробовал на вкус, вертя его на языке, и затем, густым потоком выдыхая дым изо рта и носа. Белый пар тут же рассеиваться перед ним, разлетаясь в разные стороны и оставляя после себя лишь лёгкий шлейф табака. Вдруг лёгкие О'Коннора сжало, парня подавил продолжительный кашель, вызванный этими же сигаретами. Он смотрел куда-то вдаль, скорее даже в пустоту́, стараясь отвлечься от Эванс, что лежит сейчас в комнате. Без сознания. Конечно, с ней сейчас сто процентов кто-то сидит. Кто-то, но не он. Он же, вроде как, ее лечащий врач. Хоть это и звучит так глупо. И все же, рядом сейчас должен быть он, а не кто-то иной! Хотя... Ах да, точно. Ему же нет до нее дела. Черт! Почему он все время это забывает? Почему это постоянно надо себе напоминать? Во всяком случае, ей уже лучше. Он на это надеялся. Красный подожжённый край уже практически был у фильтра, сигнализируя о том, что сигарета скоро закончится. Енох сделал последний затяг, снова выпустив пар дыма, после чего выкинул остаток куда-то в траву, надеясь на то, что он не подождёт все вокруг. Глубоко вздохнув свежий воздух, что окружал его повсюду, парень медленно вышел из рощи, сунув холодные руки в карманы, и направился в сторону дома.***
Голова девушки очень болела, что сигнализировало о том, что она ее чувствует. А значит, она снова в себе. В ушах немного звенело, а во рту был какой-то приторно-сладкий вкус, отдающий травами. Почувствовав какой-то холодный предмет на своем лбу, от которого приятная прохлада разносилась почти что по всему телу, она, дрожа веками, медленно открыла свои глаза. Она увидела, что лежит в своей кровати. Затем глаза ее снова сомкнулись, при этом девушка зажмурилась, прогоняя остатки сна, после чего снова, уже более широко раскрыла их. Она коснулась горячей рукой лба, на котором распознала холодный компресс. Стоило ей окинуть свою комнату взглядом, как увидела Джейка, что сидел где-то в углу и читал книгу, что, вероятнее всего, была взята с ее книжного шкафа, в котором были собраны ее любимые издания. Слегка напрягшись, она попыталась приподняться на локтях, чтобы принять сидячее положение, однако в висках слегка закололо, и она решила отбросить эту затею. Портман увидел движения со стороны девушки боковым зрением, и сразу же поднял взгляд на нее. Девушка лишь смотрела в его сторону с безразличным выражением лица. — Китана! — чуть было не воскликнул он, откладывая книгу на стол, и, встав с кресла, подошёл к ее кровати, у которой стоял стул. Парень присел на него и, взяв лежащую Китану за руку, сказал: —Ты нас знатно напугала. — Что случилось? — Ты упала в обморок от стресса. Хорошо, что Енох помог. Он принес тебя сюда, напичкал лекарствами и велел не беспокоить. — парень на некоторое время замолчал, отведя взгляд куда-то в сторону, — он был так взволнован, давно я его таким не видел. Девушка ещё больше нахмурила брови, тоже отведя взгляд куда-то в сторону. — Ну да, как же. — сказала она сама себе, убрав компресс со лба, и скрестив руки на груди. — А где он сейчас? — наконец спросила она, смотря в глаза Джейкоба. — Вроде покурить вышел. Мы договорились сидеть у тебя по очереди с Енохом и Эммой. На всякий случай, — ответил он на выдохе. К горлу подступил ком. — Ты знаешь, что он курит? — Я знал об этом ещё до того, как ты тут появилась, — усмехнулся парень, поправляя прядь волос, что упала на лицо, — об этом знаем я, Эмма, Оливия и Миллард. Остальные не в курсе. — Что ж... Это хорошо, — ответила Китана, после чего, отодвинув одеяло, что было поверх ее в сторону, и приняла сидячее положение, свесив ноги вниз. Даже после всего этого беспокоится о нём. Дурочка добрая. — Эй, эй, ну куда? — начал предостерегать ее Портман, — ты уверена, что нормально чувствуешь себя? — Как никогда. — похлопала она его по плечу, на лице появилась, наконец-то, искренняя улыбка. Девушка встала с кровати, подходя к большому зеркалу. Вид у нее был не лучший. — Ладно, я, пожалуй, пойду. Уверен, тебе есть, чем заняться. Как освободишься — спускайся. Уверен, наши будут рады тебя видеть, — парень уже открыл входную дверь, однако девушка его окликнула. — Джейк, погоди, — на пару секунд она замолчала, — сколько я была в отключке? — Три часа... — Спасибо, — ответила она и вновь улыбнулась. Парень, тихо скрипя старыми половицами, вышел из комнаты.***
— Расскажи ещё одну! — чуть ли не слёзно дети просили Горация рассказать им ещё одну сказочную историю, после того как юноша закончил с предыдущей. — Я, конечно, не учёный, но кажется, вы меня скоро сведёте в могилу! — комично возмущался он, открывая толстую книгу в темном кожаном переплете, что была у него в руках. От младших послышались радостные вскрики, кто-то даже захлопал в ладоши. Поправив бабочку, что слегка сместилась вправо, парень начал вещать очередную историю своим внимательным слушателям, что сидели на мягком ковре у камина. Через пару секунд к ним подошла Фиона, и словно маленькая девочка присела позади всех детей, внимательно слушая вещания Горация и улыбаясь парню. Тот уловил улыбку Фрунфольд, и улыбнулся в ответ, не прерывая рассказ. В гостиной, как обычно, царила уютная атмосфера. День близился к вечеру, а это значило, что уже на следующее утро половина всех странных должна была покинуть дом. Оливия и Нереус сидели на мягком диване в обнимку, не в силах оторваться друг от друга. Белые, словно снег, волосы парня проходили сквозь пальцы девушки, покрытые черными лаковыми перчатками. Глаза обоих были наполнены печалью, однако парень изо всех сил старался ее не показывать. Оливия же не скрывала эмоций. Из глаз девушки периодически стекали слезы, которые Флитлок сразу же вытирал. — Ну, малышка, — прошептал он, целуя девушку в макушку, — Не стоит слез. Так плачешь, словно мы никогда не увидимся. Мой огонек. Не плачь. — шептал ей парень, гладя пиротехника по рыжим, как и огонь, что таился в ее руках, волосам. Та лишь сильнее его обнимала. — Для меня это будет целая вечность. — прошептала она, прижимаясь лицом к груди Нереуса. Парень молча обнял свою девушку обеими руками, чувствуя, как бьётся ее сердце. Матео и Бронвин сидели на противоположном диване. Кучерявая девушка сидела, оперевшись о спинку дивана, а Диккенс, положив свою голову на ее ноги и приняв лежачее положение, взял ее за руку, и глядел прямо в ее глаза. Остальные тоже были чем-то заняты. Саймон о чем-то спорил с Соней, Миллард рисовал очередной шедевр, Енох сидел и как обычно читал какую-то книгу. На этот раз другую, более толстую, чем прежде. Послышался небольшой шум, затем в комнату тихо вошла Китана. Выглядела она намного лучше, чем было до этого. Волнистые волосы лёгкими прядями падали на ее плечи, на лице был лёгкий макияж, освежавший лицо, узкие строгие штаны и свободный темный свитер подчеркивали фигуру. Она вся сияла. И с наружи, и изнутри. Некоторые взгляды сразу устремились на нее. Она лишь улыбнулась всем присутствующим, и приставила указательный палец к губам, призывая всех не отвлекать Горация от рассказа. Она тихо и неспешно прошла в комнату, проходя мимо кресла, на котором сидел О'Коннор. Их взгляды соприкоснулись. Парень смотрел на нее, и его взгляд, такой холодный и отчужденный скрывал весь тот жар, что таился внутри. Она в свою очередь одарила его не менее ледяным взглядом. Она прошла мимо, и они разошлись, как в море корабли. А чего ещё ожидать? Их больше ничего не связывает. Она подошла к тому самому столу, за которым сидел невидимка и тщательно что-то вырисовывал. Она села рядом, повернув голову в его сторону и улыбнувшись. Его голова поднялась, и она увидела очки, что парили в воздухе. — Ну привет. — тихо сказала она, гладя друга по плечу. Невидимка выронил карандаш из рук и сразу же обхватил своими руками девушку, заключая ее в теплые крепкие объятия. Немного опешив, Китана растерялась, однако сразу собралась с мыслями, и стиснула его также в ответ. Она почувствовала его дрожащее дыхание на своей шее. — Ответь, почему ты постоянно во что-то вляпываешься, и приходится за тебя переживать? — спросил он ее, мягко отстраняясь. — Эх, Мил, если бы я сама знала, — ответила она и слегка усмехнулась, после чего рот ее расплылся в улыбке, — ты нуждаешься в очках? Я не знала. — подметила она. — Только когда работаю с чем-то мелким. Рисую, или читаю, или пишу. Зато... — выдержал он небольшую паузу, — теперь ты хотя бы знаешь, где мои глаза, и не смотришь мне в плечо, — парень залился смехом, стараясь смеяться как можно тише, а Китана комично нахмурилась и легонько двинула его в плечо. — Послушай, — наконец-то перестал смеяться Миллард, — я хотел испечь что-то для наших. Печенье или... может даже кексы. Не хочешь составить мне компанию, — немного смущённо предложил Миллард. Брови девушки вскинулись в удивлённом жесте. — Только не говори, что ты ещё и кулинар, — шутливо улыбнулась она. О'Коннор, что все это время сидел в нескольких метрах, резко захлопнул книгу и с громким топотом вышел из комнаты, оставив после себя лёгкий шлейф парфюма. Наллингс немного замешкался. — Ну, есть грешок. Не шеф повар, конечно, но выпечкой иногда балую. Ну так что? — с надеждой он заглянул в небесные глаза, что зразу же заискрились, смотря туда, где по ее предположению должны быть глаза — в центр оправы. — Спрашиваешь? — тихо сказала она, после чего тот буквально сразу хватил ее за запястье и, вытягивая из-за стола, потащил на кухню. — Стой, стой. Сейчас? — удивилась Китана, когда парень надевал на себя зелёный клетчатый фартук. — Чтобы не откладывать в дальний ящик, — в зелёном фартуке поверх рубашки с безрукавкой, и в черных квадратных очках он смотрелся очень смешно, однако ей это даже нравилось. Парень взял в руки другой фартук, более бежевого оттенка, и зажал его в руках, медленно подойдя к ней. — Позволь помочь. — начал он мешкаться, однако Китана сразу же взяла инициативу в свои руки, искренне улыбнувшись невидимке. — Конечно. — она собрала волнистые волосы в кулак, приподнимая их с плеч, давая ему возможность надеть на нее фартук. Она слышала его дрожащее дыхание, что обжигало ее шею. После он выпрямился. Пару секунд неловкого молчания, и Миллард нарушил тишину. — Что мы будем готовить? Предоставляю выбор тебе. Китана театрально задумалась, после чего, выдала. — Я бы съела черничный пирог! — на лице засияла улыбка надежды. — Ну, если так, то нужно пойти и нарвать свежей черники в теплице Фионы. Там как раз есть пару кустиков, отведенных под ягоды. — О, давай тогда я схожу, а ты пока приготовишь все остальные необходимые продукты. Идёт? — предложила Эванс, на что Мил лишь кивнул, соглашаясь с ней. Спешным шагом, она пошла к выходу из дома. На улице дул слабый ветерок, из-за которого по телу пробегали мурашки. Конечно, она могла применить свою силу, однако лень была куда сильнее холода. Скрестив руки на груди, пытаясь таким образом согреться от холодного ветра, она пошла в сторону теплицы. На улице уже давно были поздние сумерки. Стоило ей подойти поближе к теплице, как вдалеке она увидела Еноха, что сидел под одним из многочисленных деревьев прямо на траве, оперевшись спиной о ствол. В пальцах его была зажата белая сигарета, а изо рта шел густой белый дым. Прозрачная пелена застилала глаза Еноха, что отражали лунный свет, делая их похожими на два бриллианта. Он заметил ее, и устремил свой взгляд в ее сторону, взгляды на секунду соприкоснулись и сразу разошлись. Китана даже слегка приостановилась, однако, словно опомнившись, нахмурила брови домиком, и зашагала быстрее.***
— Эй, мистер шеф повар, я на месте, — окликнула Милларда Китана. Парень, что до этого рылся в холодильнике, обернулся к ней. В руках у нее была пиала, доверху заполненная темно-синими ягодами. — Отлично. Помой их и переложи в другую посуду, — скомандовал тот, доставая из холодильника яйца. В течении всей готовки Китана послушно выполняла все его указания, все команды. Она не хотела подвести своего "наставника". Все это время она думала, насколько же с ним легко. Черт, это действительно так! Почему Наллингс такой простой, всегда такой весёлый и искренний, он как глоток свежего воздуха для нее, среди всей этой копоти в лице О'Коннора. Почему Енох не такой, как он? Он, конечно, тот ещё моральный урод. Моральный урод, что постепенно убивал всю ее любовь к нему, что таилась внутри. Что ж, он на финишной прямой. — Эй, прием, — парень защёлкал своими пальцами перед лицом задумавшийся девушки, — земля вызывает Китану! Как дела на орбите? — Да ну тебя, — шутливо она толкнула его под ребра локтем, — просто я задумалась. — Ну да, ну да. Поэтому ты так плохо замешала тесто? — съязвил парень, устремив взгляд на ее руки. — Что ты имеешь в... — не договорила она, устремив свой взгляд на комок теста, хоть тестом это было назвать тяжело. Это была какая-то непонятная липкая субстанция, которая прилипла ко всему, чему только можно, — черт. Наллингс лишь снова рассмеялся в ответ, после чего она почувствовала на своих руках тепло. Парень прикоснулся к ее рукам своими, бережно снимая прилипшее тесто с пальцев. — Эх ты... Смотри, тесто нужно замешивать вот так. — он начал показывать круговые движения девушке, что сразу же начала повторять за ним. Несколько раз их руки соприкоснулись. — Нужно добавить ещё муки, — сказал парень, запуская перепачканную в тесте руку в белый пакет с порошком. Китана же в это время включила кран, чтобы отмыть от себя остатки теста. Миллард добавил в тесто столько муки, сколько требовалось, однако в его руке ещё осталось немного продукта. Он ехидно улыбнулся, повернув свои глаза в ее сторону, чего Китана не увидела, и недолго думая сдул остатки белого порошка прямо на девушку. От неожиданности та замерла на месте и зажмурилась. Секунда, и все ее лицо было белым от муки, а вокруг витал белый негустой мучной пар. Как от сигарет Еноха. — Наллингс... — прошептала Китана, после чего невидимка лишь звонко засмеялся, сгибаясь со смеху и держась за живот. Недолго думая, Китана набрала полный рот воды, и как только парень выпрямился, дождь из ее рта повалил на него, оставляя мелкие капли на очках, которые он забыл снять. Пришла очередь Китаны смеяться. Девушка залилась звонким смехом, подобно Наллингсу, который сейчас убирал капли воды со своих стекол. Закончив процедуру, парень буквально накинулся на нее, начиная щекотать. Девушка начала тихонько вскрикивать, подавляя писк и смех, что получалось плохо. Он продолжал щекотать ее под ребрами, она в свою очередь схватила его за руки, с силой прижала к кухонным ящикам. Голова Милларда слегка ударила по навесным тумбочкам, и через секунду на его голову уже полетел пакет с мукой, что стоял на самом верху. Парень с головы до ног был в муке, что прилипла к его лицу из-за воды. Девушка начала смеяться ещё сильнее. А парень лишь смущённо улыбнулся. Теперь-то она его видела. Впервые. Пусть и не до конца. Единственное, что все также оставалось безудержно пустым — глаза парня. Те самые, в которые так хотелось заглянуть. Смех девушки потихоньку стих, и теперь она лишь молча улыбалась, глядя на него, совершенно забыв убрать руки с его плеч — впрочем, как и он с её талии. Внезапно, он изменился в лице, и стал серьезным. Он медленно начал наклоняться к девушке, которую был выше почти что на голову. Для себя Китана отметила, что он был почти такого же роста, как и О'Коннор. Разве что чуть ниже. Но потом сразу же отругала себя, за то, что даже сейчас, в такой искренний момент думала о нем. И все же, он не выходил из ее головы. Девушка буквально замерла, потеряв счёт времени, которое, как казалось, замедлилось в десятки, или даже в сотни раз. Он был все ближе и ближе к ее лицу, пока она не почувствовала обжигающе-горячее дыхание на своем лбу... носу... губах. Она подняла свои руки и положила их ему на грудь. Между их губами оставались считанные сантиметры. — Мил... Прошу. — тихо прошептала она, положив свод руку на перепачканное мукой лицо, и аккуратно проведя большим пальцам по его губам, — Не вынуждай меня... Я не смогу отказать. Она почувствовала, как его сердце начало биться ещё быстрее, и казалось, вот-вот вырвется. Он же в свою очередь замер, наслаждаясь тем, как она гладит его по грязной, но оттого видимой щеке, как нежно проводит по его губам нежным пальцем, дразня его ещё больше. — Но и сделать это я тоже не могу. — добавила она также шепотом. — Енох... Я знаю. — ответил ей невидимка тихо, не отстраняясь. После чего он все же приблизился к ней, и, прикоснувшись губами к нежной коже щеки, оставляя там еле весомый поцелуй. Он был словно прикосновение пера, настолько нежный и аккуратный. По-особенному дружеский. Только после этого он снова выпрямился и убрал свои руки с ее талии. Она же, словно нехотя, заскользила своими руками по его телу, убирая окончательно. — Давай мы лучше всё-таки закончим с пирогом? — спросила она уже весело. Тот лишь улыбнулся, вытирая остатки муки со своего лица. Перемалывая чернику в кашу, она думала над тем, почему она отказала ему. Ведь Миллард действительно был тем человеком, с которым все время хочется находиться рядом. Человек, что всегда заставляет улыбаться и смеяться, всегда поможет, поддержит. Но она ему отказала. Она подозревала о том, что Наллингс что-то чувствует к ней, ещё с тех пор, как он носил ей цветы и конфеты просто так. Ещё раньше она думала над этим. Может ли она быть с Миллардом? Забыть про О'Коннора и наконец-то быть счастливой? Что ж, ответ не заставил себя долго ждать. Еще долго они находились там. Помимо готовки они успевали ещё дурачиться, стебаться друг над другом. Из кухни то и дело доносились заливистые искренние смешки. Время пролетает буквально незаметно, когда проводишь его с нужными людьми. Миллард и Китана начиняли пирог, в очередной раз рассказывая друг другу какие-то шутки и улыбаясь во весь рот, когда на кухню вошёл Енох. Вид у парня был скверный. Синяки под глазами приобрели черноватые оттенок, а лицо было бледнее, чем обычно. Он буквально разрывался от кашля. Появившись в дверном проёме, он посмотрел на "воркующих, в груди что-то защемило. Он, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, подошёл к крану, чтобы выпить воды, тем самым унять свой кашель. Китана лишь молча и угрюмо посмотрела на Еноха, что чуть ли не задыхался. — Эй, дружище, ты как? Все в порядке? — вдруг просил его Мил, положив руку на его плечо. Парень, выполнив то, за чем пришел, жестом показал, что он в норме, и также тихо и незаметно как пришел, покинул комнату. — Да уж... Эти сигареты до добра не доведут, — сказал Миллард сам себе, поворачиваясь к Китане, но та лишь молча, с очень грустным выражением лица смотрела в пол, перебирая в руках полотенце. Миллард подошёл к ней, поставил свою теплую большую ладонь на его плечо, пытаясь приободрить ее. — Китан, тебе ли не знать, какой он бывает... грубый. Не слушай того, что он тебе наговорил, — тихо прошептал тот. Девушка в удивлении повернула голову в его сторону. — Оливия рассказала. Но кроме меня Саймон, Джейка и Эммы никто не знает. Честно, — словно прочитал ее мысли невидимка. Что ж, в какой-то степени он прав, ей ли не знать?***
В гостиной стояла накаленная атмосфера. Нервы были на пределе у всех, особенно у мисс Вороны, что уже час сидела в обнимку со стаканом, в котором были смешаны вода и валейдол. — Тетя, ну не переживайте вы так. Ну позабылась немного девочка. Я уверяю вас, — пыталась успокоить имбрину Алма Перигрин. — Алма, она даже не сказала мне ничего! Уже час имбрины сидели на иголках. Одну из девушек — а точнее Соню — не нашли утром в кровати. Как сквозь землю провалилась и следов не оставила. Сошлись на том, что тайком вышла из петли и забыла, что нужно вернуться. Забыла, или специально не захотела. Половина всех странных сейчас сидела рядом с ней и всячески поддерживала бедную имбрину, а та, утирая слезы очередным носовым платком, никак не переставала плакать. — Мисс Перигрин, мы ждём ещё пару часов. Если ее не будет, мы покидаем вас без нее. По возвращении в нашу петлю я лично отправлюсь ее разыскивать, — сказала Ворона. — Хорошо, если вы так хотите, будь по-вашему. Вся эта ситуация с Соней не на шутку пугала всех остальных обитателей дома, ведь Соня всегда отличалась крайней степенью дисциплины, и подобные выходки были совершенно на неё не похожи. Китана сидела на улице, не находя себе места. Девушка рисовала в голове самые ужасные вещи. Пусть она и не была особо дружна с этой девушкой, но при таких обстоятельствах волей не волей начинаешь переживать. Вначале на их территории находятся неизвестно чем раненые звери, теперь пропала Соня. Больше всего Эванс боялась того, что это все связано между собой. Вдалеке она увидела Саманту и Нереуса. Девушка сидела рядом со своим братом, а тот обнимал ее одной рукой, гладя по голове. Она была очень напугана, и искала поддержки в его лице. Парень и сам был напуган, однако ни капли этого не показывал. На детской площадке, в тени одного из деревьев сидел Миллард. На его коленях сидела Клер, что тихонько всхлипывала, а рядом были близнецы. Парень всячески пытался их отвлечь, чтобы дети тоже не думали о всей этой ситуации. Где-то там, у пруда, сидела Бронвин с Матео, что в гордом одиночестве обдумывали произошедшее. Все были взволнованны. И даже О'Коннор, что сидел в своей темной мрачной комнате, словно летучая мышь в ожидании ночи. Даже тот был не на шутку встревожен. — Китана, — тихонько окликнула ее мисс Перегрин, подходя к ней со спины. Та немного вздрогнула, однако после того, как Птица положила свою руку на ее плечо, успокоилась. Она тихонько присела рядом, дымя своей трубкой. До девушки доносились пары уже такого знакомого дыма, что буквально заставляли окунуться в прошлое. — Послушай, ситуация сейчас крайне обостренная. Мисс Ворона и ее воспитанники скоро уедут, и я бы хотела тебя попросить, чтобы ты позвала всех в гостиную, чтобы попрощаться. Такое грустное слово... Попрощаться. От одного его произношения бросает в дрожь. Китана ненавидела это слово. Слишком часто в своей жизни она встречалась с ним. — Хорошо, мисс Перегрин. Только... — сделал небольшую паузу элементаль, — можно один вопрос? — Только если я смогу на него ответить, — нервно сказала имбрина, выпуская очередной клуб пара изо рта. — Вы ведь догадываетесь, в чем дело, так ведь? Имбрина судорожно выдохнула, выпуская внеочередную порцию дыма, глядя куда-то вдаль, на дом. — Да... — как гром средь бела дня прозвучал ответ. Девушка изменилась в лице, став более хмурой, после чего, собравшись с силами и встав со скамьи, она направилась к дому, чтобы исполнить просьбу имбрины.***
— Оливия, Джейк, спуститесь пожалуйста вниз, в гостиную. Птица попросила. Она все объяснит, — заглянула Китана в предпоследнюю комнату. Молодые люди сидели на кровати и о чем-то безмятежно болтали, однако после просьбы девушки, они спешно встали, и направились к лестнице. — Олив, будь добра, по пути найди Хью, передай ему тоже. Он должен быть где-то внизу. Я пока схожу на третий этаж. Оливия кивнула в знак согласия, а Китана, удерживая в себе страх и панику, медленно начала подниматься на третий этаж. Все комнаты парней были пустыми, за исключением одной. Все уже давно были внизу, за исключением мистера скрытности, что как обычно сидел у себя и что-то безостановочно мастерил. Эванс подошла к той самой, уже настолько знакомой двери. Остановившись, она глубоко вздохнула и выдохнула, после чего, дрожащей рукой трижды постучала по закрытой двери. Изнутри слышался звук развивающегося стекла, а затем тихое "Черт". — Открыто! — послышался уже до боли знакомый голос. Китана открыла дверь, и застала Еноха за изготовлением марионеток. Парень сидел за рабочим столом, и настолько был увлечен работой, что не сразу заметил кто вошёл. — О'Коннор, Птица сказала всем спуститься на первый этаж в... — Дверь прикрой. Не в лифте родилась. Наверное. — сказал парень спокойной но твердо, кинув на нее беглый взгляд. Потихоньку Китана начала закипать, однако все же исполнила его просьбу. Она слегка толкнула дверь ладонью, после чего та, негромко стукнув, захлопнулась. — Сто раз повторять не буду, поэтому советую слушать. Птица собирает всех в гостиной чтобы попрощаться в другими странными. Они скоро уедут, поэтому она попросила всех спуститься. И ты, — с акцентировала она, — не исключение. Парень ни на секунду не отвлекся от своего дела, и лишь пару раз кивнул. — Ага, скальпель подай, — скомандовал он, проигнорировав сказанное ею раньше, будто не услышал. — Ты издеваешься? — уже немного грубо спросила она. — А ты? — съязвил тот, наконец отвлекаясь от своего дела и с деловитым видом глядя на нее. — О'Коннор, ты невыносим! — громко и грубо сказала она, закрывая глаза руками. — У О'Коннора есть имя! — также грубо, вставая со своего места сказал он. — Чтобы О'Коннора называли по имени, он должен заслужить! — потихоньку срывалась на крик она. — Да ты что? — наигранно удивился тот, — а Миллард заслужил имя? — Причем тут Миллард, кретин? — Не строй из себя дуру! Если так не хотелось сюда приходить, могла попросить своего ненаглядного! — сорвался тот. — Ты идиот, Енох! — Ох, надо же? И чем таким я заслужил свое имя? Назвав его «ненаглядным»? — снова съязвил он. Нервы девушки были уже на пределе. Казалось, ещё одна капля, и она вспыхнет, в прямом смысле слова. — А тебе какая разница, даже если между нами что-то есть? — уже не сдерживаясь, кричала она с язвительной улыбкой. Не было более приятной вещи, чем трогать его самолюбие, — ревнуешь? — Было бы что ревновать! — также громко и грубо ответил он, — ты мне никто, я тебе никто! У меня нет оснований для ревности! Мне просто искренне жаль друга! Енох не думал так. Он совершенно не думал так. Больше всего на свете он хотел сейчас подойти к ней, и извиниться. Извиниться за все те гадости, что он ей наговорил, за все те разы, когда заставлял ее плакать. Он хотел этого большего всего на свете. Но он не мог. Он такой человек. И все те гадости, что он сейчас говорил, лились из него на автомате. — Да ну? Ты сейчас читаешь мне нотации о порядочности, хотя сам не так давно облизывался с Эммой, у которой, черт возьми, парень есть! — кричала она, выдавая всю свою боль. — Что ты сказала? — тихо, прищурив глаза и с угрожающим видом переспросил он, словно не расслышал. Но он прекрасно все слышал. — Что слышал! — кинула та.-----
Горячие губы парня легонько коснулись мокрого лба девушки, оставляя лёгкий влажный поцелуй. Какой-то по особенному родной. Как мать целует сыновей, или как братья сестер. Самый, что ни на есть чистый и теплый.
— Не волнуйся. — шепотом произнес Енох, снова по обнимая Эмму за плечи, — прорвёмся. И не в такой ж...ситуации были, — попытался он приободрить подругу.
Эмма даже немного засмеялась. Впервые за такое долгое время Енох пошутил. Не съязвил, не обозвал, а пошутил. Вот он, Енох, которого она знала всю жизнь, с которым она, можно сказать выросла. Вот он, тот Енох, что был ей братом.
-----
— Эванс, ты дура! — кричал ей Енох — Нет, это ты дурак! — отвечала она ему тем же. — Послушай ты, между мной и Эммой ничего не было, она мне как сестра! Какого черта ты вообще так решила, если не видела все лично? Своими глазами? — не переставал кричать некромант. — Да ну!? О’Коннор, да ну!? Серьезно? И это мне сейчас говоришь ты? Человек, который, сам лично ничего не видев, обвинил меня в разврате из-за того, что я просто тепло общалась с людьми? — Да! Да, обвиняю! Потому что в твою глупую голову не приходили мысли о том, почему я это сделал! — Да в том-то и дело, что приходили, Енох! Приходили! Ты не представляешь, как много часов я просидела, задаваясь лишь одним вопросом. "Почему Енох такой"? Почему ты постоянно оскорбляешь меня, унижаешь, приписываешь мне то, что я не делала. Но я просто свыклась на той мысли, что ты ненавидишь меня, и хочешь, чтобы меня не существовало на этом свете! — Ну и почему же ты после этого все ещё не подожгла меня? Почему продолжала со мной общаться? Почему не послала к черту при первой же возможности? — начал давить он, подойдя на пару шагов к ней. Девушка стояла, болезненно зажмурившись. Тело ее буквально пылало, — ну? Эванс? Почему? — чуть тише повторил он. Китана все ещё стояла, сопротивляясь самой себе. Словно ей было больно от того, что она пыталась скрыть, — Почему!? — неожиданно крикнул он, заставив ее вздрогнуть. Внутри все окончательно сорвалось. Руки девушки снова раскалились, вспыхнув ярким рыжим пламенем, глаза налились кровью. — Да потому что я не могу без тебя, кретин! — что есть силы прокричала она, давая эмоциям волю. Не успела она это договорить, как Енох буквально подлетел к ней, прижимая к стене и впиваясь своими горячими влажными губами в ее. Такого поворота она никак не ожидала. Парень, словно обезумевший, жадно начал скользить руками по ее телу, не упуская ни одного миллиметра. От блаженства руки Китаны потухли, она положила их на его плечи, сжимая на них жилет. Сильные горячие руки Еноха скользнули под ее парадную рубашку, прикасаясь к тонкой коже талии, поднимались к рёбрам, и затем опускались ниже. Руки Китаны, в свою очередь, скользнули за ворот его рубашки прямо к спине. Она нежно, но в то же время интенсивно и страстно проводила своими руками по крепкой спине парня, иногда впиваясь в нее ногтями, оставляя ярко-красные следы, которые ещё долго будут украшать его спину. Он с силой сжал ее ягодицы, из-за чего та чуть выгнулась, обвивая одной ногой его бедра. Ей не хватало этого. Она хотела, чтобы он был ещё ближе. Прижавшись к ней почти что всем телом, он аккуратно откинул своими руками ее волосы назад, после чего, подхватив ее на руки, понес к столу. Одним резким движением он провел рукой по рабочему месту, скидывая всё на пол к чёртовой матери. Послышался звон разбивающихся банок, но это мало кого волновало. Сейчас их волновало только одно. Усадив девушку на стол, он отстранился от ее губ, и почти что сразу же впился ей в шею. Ноги Китаны скрестились на его бедрах, руки притянули к себе. До последнего державшись, девушка не выдержала, и с губ ее сорвался короткий стон. Этого хватило О'Конору, чтобы окончательно обезуметь. Сейчас он не мог думать ни о чем, кроме нее. Она стыдливо прикрывала бюст руками, когда он сорвал с неё рубашку, но парень лишь убрал её руки, поцеловав костяшки пальцев. Китана же, не теряя времени, принялась стягивать с него вязаный жилет. Ткань была старой и трещала с каждым движением, но стоило ей слететь с тела, как она свободно улетела в угол комнаты. В глаза сразу бросилось бледное подтянутое тело. А ещё его запах. Запах Еноха. Его парфюм, что буквально сводил с ума. Руки его скользнули выше к бюстгальтеру. Негромкий щелчок, и он уже был расстегнут, как вдруг в дверь раздался стук. — Енох! Давай быстрее, мисс Перегрин уже ждёт всех внизу. Хватит со своими куклами возиться, — послышался голос Эммы, что заставил их приостановиться и отстраниться друг от друга. — Черт... — тихо выругался некромант, нехотя отрываясь от тела девушки, что принялась обратно застёгивать белье. — Пошли, иначе влетит обоим, — также тихо ответила она, поцеловав его ещё раз, после чего они оба слезли с кровати, и принялись одеваться. Енох жадно впился глазами в ее тело, до того момента, пока его окончательно не накрыла белая рубашка.***
В гостиной сидели все странные. Нервы были у всех на пределе. Опоздавшие Енох и Китана извинились, и прошли на диван. Имбрины были бледнее смерти. Вид у них был по истине взволнованный. — Дорогие мои дети… — дрожащим голосом начала Батильда Ворона, — с прискорбием сообщаю, что Соня действительно пропала.