seven wonders of the world

3 месяцами ранее. Я никогда не был любителем шумных вечеринок, а особенно ночных клубов, но почему-то постоянно там зависал. Причин на неприязнь было много: во-первых, я не любитель толпы. Ты танцуешь в ней или приходишь через нее, и обязательно кто-нибудь ненавязчиво коснется тебя. Случайно. От такой случайности охота кому-то сломать руку. Во-вторых, запах. В толпе собирается огромное количество запахов: от дешевых духов и перегара до вони блювоты. У меня всегда было чувствительное обоняние, а под градусом оно очень обострялось. В-третьих, обычно в большой компании я напиваюсь быстрее всех, поэтому я часто пропускаю, чтоб не отрубиться раньше времени. В очередной вечер я с одногруппниками праздновал в клубе сдачу сессии. С нашего химфака собралось не меньше 20 человек. Все пили и веселились. Я сидел рядом с Кун Сунь, которая тщательно следила за количеством выпитого мной соджу. Мы сидели на втором этаже, с балкона которого открывался вид на танцпол и бар. Пятница - очень много людей. Кажется, бар сделает сегодня приличную выручку. Посчитав мысленно, сколько бармен получает за один такой пятничный вечер, я пожалел, что я не он. Лишние деньги мне бы не помешали . В клубе мы были уже более 3 часов, и многие уже были в говно. Староста нашей группы уже успела залезть на колени к секретарю, отчего я фыркнул, посмотрев на них. Каждый раз одно и тоже. Сунь была уже не в состоянии следить за мной и умчалась в сторону туалетов. Как самый трезвый я смотрел на всю эту толпу пьяных детей и не мог сдержать смех. Рука сама потянулась к стопке, чтоб догнать товарищей. - Мин Юнги, разве маленьким мальчикам не хватит? А то кто знает, что ты выкинешь, когда не будешь в состоянии соображать? Мою руку перехватил Ким Чонин и отвел в сторону, зажав запястье. Я сморщился в ответ. Этот самодовольный козел докучает мне с тех пор, как узнал о том, что я гей. Ему так нравиться подъебывать меня по этому поводу, а мне так нравиться, когда у него сжимаются ягодицы, когда я делаю так. С ехидной ухмылкой я встаю, сжимая теперь его запястье, облокачиваюсь на спинку его стула рукой и приближаюсь к его лицу так близко, что можно почувствовать его дыхание на моих губах. Этот латентный гей занервничал. - Чонин, если хочешь налюбоваться на меня в таком состоянии, тебе лучше побриться, потому что мне нравятся сладкие мальчики, как ты, с гладкими ножками, - я опалил его ухо шепотом, - их удобнее на плечи закидывать. Отстранившись с победной улыбкой, я оценил красный плод своих трудов. Чонин заметно покраснел и сорвался с места. Я гордо взял соджу, откинул щелчком металлическую крышечку и сделал пару глотков. Согрев горло крепким алкоголем, я спустился на первый этаж и направился через толпу к бару. За одной из стоек протирала бокалы женщина лет 30 - 35. Я сел напротив нее. - Кровавую Мэри, пожалуйста. Женщина оторвалась от занятия и всеми габаритами тела посмотрела на меня со всей скептичностью. - Мальчик, а тебе есть 20? Я издал смешок. - Да. Студенческий показать? - спросил я. Женщина кивнула, и я достал заранее приготовленный документ. Привыкший постоянно доказывать, что тебе можно продать алкоголь, держит документы всегда при себе. - Мин Юнги, 20 лет, студент 3 курса химического факультета, - щурясь, прочитала женщина. - Окей, солнышко, Кровавой Мэри? Я кивнул. Время перевалило за полночь, а мысль, что я еще трезвый, пугала меня. Сдав итоговые работы, я хотел хорошо повеселиться перед экзаменом для перевода на последний курс. Все свободное время сводилось к подготовке и учебе. Пятница была одним из таких дней, когда я мог позволить себе абсолютно все. Я отпил из бокала и прикрыл глаза, покачивая ногой в такт музыке. С каждым новым глотком голова приятно тяжелеет, и мне становиться хорошо. Я мгновенно забываю о проблемах и своих иголках и иду танцевать. Почему так происходит? Сейчас я хочу расцеловать весь мир, а на утро убить каждого за малейший звук. Удивительно, но я доучился до 4 курса. Нет, я ни секунды не пожалел о том, что поступил на химфак, но учеба, действительно, оказалась сложной. Я справился со всеми трудностями, вопреки всему. Я не мальчишка. Оставив бокал, я отдался музыке. Я могу танцевать, пока ноги не устанут. Раскачиваясь в такт, я думал о том, как приятно чувствовать свободу в движениях. Тебя ничего не сковывает и тебе приятно двигаться под разрывающую танцпол музыку. Может я и не ненавижу клубы? Есть в них свои плюсы, и музыка – одна из них? От того, как сильно я буду раскачивать бедрами, зависит, уйду я из клуба один или в компании кого-то. Забываться вошло в привычку. Тонуть, топиться в алкоголе - еженедельный ритуал, от которого я часто ничего не помню и просыпаюсь на утро в чужой пастели. Это давно перестало смущать, это вошло в норму. Даже сейчас, танцую в толпе, я чувствую, как кто-то прижимается ко мне сзади. Незнакомец кладет свои руки мне на бедра и танцует в такт музыке. В любой другой день я бы обернулся и пригляделся к столь смелому парню, и если он в моём вкусе, то, не торопясь, увел бы его в сторону и разрешил прижать себя к стене. Но не в этот раз. Сегодня я пообещал Тэхену, что приду домой один и не очень пьяный. «Случайно» наступив на ногу этому смельчаку, услышал, как он вскрикнул мне в ухо, и я смог вырваться из цепких руку. Я вышел из толпы и решил пойти домой, но прежде найти туалет. Я подошёл к бармену. - Извините... - Да, солнышко, что ты хотел? - Как найти здесь туалет? - Так, сейчас свернешь налево, потом прямо и направо по коридору и по лестнице на второй этаж, там прямо и по правой стороне должен быть туалет. Я сказал спасибо и отошел. «Повтори, я не запомнил». Как и ожидалось, мой проспиртованный мозг не запомнил обратную дорогу до туалета. Я потерялся в коридорах и не мог найти выход. Я прекрасно понимал, где я нахожусь, на этаже VIP-комнат: особенное место для особенных клиентов, которым в невтерпеж потрахаться, покурить траву или просто выпить в очень узком кругу. Я быстро семенил ногами по коридорам в надежде найти выход и не попасться никому на глаза. Неприятностей и боли в заднице я очень не хотел. Запыхавшись, я остановился и оттянул ворот толстовки. «Задница!» - буркнул я. Такая херня происходила со мной лишь раз, когда я потерялся в университете в первый же день и опоздал на 30 минут на пару. В тот момент я буквально сгорал со стыда. Я облокотился об стену и перевел дух. Нужно было искать выход, но алкоголь взял свое, и моя голова началась кружиться. Подумав, что я здесь умру, я схватился за блондинистые волосы и нервно растрепал их в разные стороны. Сдохнуть затраханным и от голодного обморока в коридоре? Неожиданно до моего слуха донесся звук. Я мотнул головой. «Аххх». Я дико смутился и оторвался от стены. «Аааххх ааахх». Звуки доносились из соседней двери, отчего я отпрыгнул от нее еще дальше. Испугавшись, я попятился назад, но как вдруг услышал то, что заставило меня остановиться. «Кто … кто-нибудь … пожалуйста … кто … нибудь … помоги… помоги… те…». Голос был еле слышным, и если бы здесь было шумно, то он бы рассеялся в никуда. Я был здесь один и слышал просьбы о помощи. «… пожалуйста…темно…». По телу прошлась дрожь от мысли, что за соседней дверью находится человек, который просить о помощи. За стеной был слышен сдавленный хриплый шепот, от чего меня бросало то в жар, то в пот. Я не мог пройти мимо. Я не мог не помочь. Меня охватывал страх и паника, ведь за этой дверью могло быть что-то страшное. Я с минуты стоял и не мог сдвинуться с места. В конце концов я прислонился ладонями к двери и прижался ухом, прислушиваясь к шума за стеной. Тишина. Я постучал в дверь. Тишина. Я легонько пнул ее ногой. Тишина. Я психанул и, повернув ручку двери, стал медленно ее открывать. Она неприятно заскрипела, и меня встретил полумрак. Сказать, что я испугался и схватился за сердце - значит ничего не сказать. Меня бросило в жар, а щеки запылали от того, что я увидел. На огромной кровати был связан и прикован парень. Его руки были зафиксированы у изголовья кровати наручниками, а лодыжки крепко связаны веревкой. Его глаза покрывала черная повязка, на которую упали ярко-розовые пряди волос. Он был обнажен, не считая ремней, переплетающих его тело с бедер до талии. Постель была смята, но лежавший на ней парень выглядел еще хуже: его тело было покрыто синяками и дуговыми следами от хлыста, который лежал рядом, грудь была усыпана укусами, засосами и, кажется, залита спермой. Я перестал дышать. Мне давно не было так страшно. Парень не шевелился. Я сто раз проклял себя за то, что захотел в туалет, что не потерпел до дома, что заблудился и оказался здесь. - Эй..., - пикнул я, прижимаясь к выходу. Тишина убивала изнутри. - Эй...? Я стал аккуратно приближаться к кровати, обходя брошенные на пол использованные презервативы. Мерзость. - Парень? Мне показалось, что он не дышит. - Эйй…, - я слишком сильно дернул лежавшего за плечо, отчего тот дернулся и застонал, почувствовав сопротивление у изголовья. От неожиданности я отскочил и сматерился. Лежавший парень стал ерзать. - Хен, - простонал он, изгибаясь, - так соскучился. Мне больно... Черная повязка сползла, под ней показались влажные глаза. По щекам парня потекли слезы. - Хен, - молил он и плакал одновременно. Я коснулся его запястий. Парня прошибла мелкая дрожь. - Хен..., - только и твердил он. Я стал оглядываться и нашел на рядом стоящей тумбочке маленький ключик. Прежде чем освободить парня, мой взгляд упал на все таблетки, что были разбросаны по деревянной поверхности. Я посмотрел на парня и все понял: парень накачен всем этим дерьмом. Испугавшись, я бросился расстегивать наручники. Освободив его руки, я развязал ему ноги, стягивая попутно черную повязку. Парень потянулся всем телом и сдавленно застонал, приподнимаясь на кровати с закрытыми глазами. - Хен, я хороший мальчик? Ты доволен мной? Этот парень явно под кайфом, каждое его слово, движение заторможено. Кажется, он даже не осознает, где он и в каком сейчас виде. Я присел на край кровати, сдвигая в сторону грязную простынь. Нужно было уходить, мне как-то не хотелось встречаться с этим хеном лично. - Эй, парень, - ладонью я задрал вверх его челку, открывая широкий лоб, который горел огнем, - черт, кажется, у тебя температура. Парень тяжело вздохнул, приоткрыв ротик и надув пухлые губы. Неожиданно его ладонь накрыла мою. - Холодные, - блаженно протянул он, прижимаясь к моей руки, проводя ее на щеку. -Парень? Он схватился в меня мертвой хваткой. Удерживаясь за мою руку, он неловко, пошатываясь, сел и выпрямился, смотря на меня в упор. - Хен? - прошептал он. - Нет, - качнул я головой. Он подполз ко мне с прищуренными глазами, будто старался рассмотреть во мне что-то важное. Я вздрогнул, когда его пухлые губы коснулись моей шеи. - Ах! - испугался я, когда он лизнул меня. Мгновенно он повалил меня на кровать, прижимаясь ко мне, и стал целовать. Он впивался в шею, в скулы, лоб и оставлял мокрые следы и алые пятна. Жаркая пелена обволакивала и пьянила. Незнакомец был умелым и знал, как доставить удовольствие. Он задирал толстовку, оглаживал бока и терзал губы в поцелуе. Я забываю все и всех. Перед глазами только этот блядский парень, который создан для вертикальных поверхностей и жарких ласк. Я беру ситуацию под свой контроль и, оторвав розоволосого от своих ключиц, аккуратно поднимаясь с постели. Вот он, голый, в черных ремнях, со вставшим членом, с алыми губами, выпачканными нашей совместной слюной, и с огнем в глазах. Он тянется, просит. Он молит о новой ласке. Но кто бы я был, если бы воспользовался его уязвимостью? Он и так избит, накачен наркотой, затрахан столько, сколько мне и не снилось. Кем я буду, если вместо помощи протяну ему свой член? - Ты такой сладкий, - шепчет он и утыкается в мою толстовку, тяжело дыша. - как сахар. Я опускаю свою ладонь на его мягкие взъерошенные розовые волосы и нежно глажу по голове, пока незнакомец не расслабляется и не начинает плакать. - Как тебя зовут? Парень сквозь слезы неохотно, но отвечает: - Пак Чимин. Я ждал от тебя сообщений полгода. Гребанных полгода я вздрагивал от каждого телефонного звонка и каждого приходящего уведомления. Я надеялся, что однажды на дисплее телефона высветится твое имя, и я наконец-то отвечу на твой звонок: «Мудак, куда ты пропадал? Я тебя так ненавижу! … Блять, я так скучал по тебе…». Наше с Чимином знакомство можно назвать очень оригинальным. Никто в первый же день не тащит на себе его пьяную, обкуренную, затраханную тушку к себе домой. Сняв с парнишки ремни, одев его в свою толстовку, которая, слава богам, прикрывала все, что нужно, и, укутав его в простыню, сдернутую с кровати, я вывел его из комнаты и вместе с ним стал искать выход. Чимин бессильно волочился, еле-еле перебирая ногами, удерживаясь за меня. Сколько раз он тут был, если даже в таком состоянии может найти дорогу к выходу? К счастью, Чимин был чуть ниже меня, стройненький, но подтянутый: я мог без проблем тянуть его на себе. Мы быстро вышли в основной зал и проскользнули через черный выход навстречу городской ночи. На смену оглушающей музыке нас встретил гул машин. Я облегченно выдохнул, подминая под себя розоволосого незнакомца, и стал как можно быстрее ловить такси, чтобы парень не стоял на холодном асфальте босыми ногами. Сев в такси, мы поехали ко мне домой. У меня не было даже шанса спросить у парня адрес его дома: Чимин спал как убитый, положив свою голову мне на колени. Таксист ничего не сказал, когда в его машину сели два парня, один из которых весной был в одной футболке, а другой вообще в толстовке, босиком и завернутый простыню с белыми разводами. Кажется, он и не такое видел. Тэхен - парень с огромными причудами, которые, кажется, понимаю только я и его старший брат. Став жить с ним вместе, я убедился в этом огромное количество раз. Тэхен в совершенстве знает японский. Почему? Его величество не намерен ждать, пока новую серию аниме переведут на корейский, поэтому каждый раз он смотрит ее в прямом эфире, не смотря на то, что она может идти глубокой ночью. Тэхен проходит практику в доме мод «GettyImages» и делает большие успехи на протяжении целого года, скорее всего он останется там на постоянную работу. Он показывал свои эскизы и готовые работы, это, действительно, достойно похвалы. Эта фифа-королева воспитал в себе настолько модный вкус, что не смеет появиться на свет не в Gucci. Этот бзик дошел до такой степени, что один раз мы поругались. Тэхен заистерил, что я ужасно одеваюсь, похож на бомжа и что ему стыдно идти со мной рядом. Я послал его на 3 буквы и хлопнул дверью. Мы помирились, когда я решил пойти на компромисс - всю одежду я покупаю под его чутким контролем. Больной ублюдок. За шмотки родину продаст. У Тэхена огромная страсть не только к аниме и одежде, но к видеоиграм. Он может проиграть весь день, не спав, а потом с лёгкостью отправиться на работу, при этом он чувствует себя отлично. Когда спрашиваешь, в чем причина чуда? Он лишь улыбается, подкрашивая мешки под глазами, и отвечает: «Секрет фирмы, ворчливым коротышкам знать не обязательно». Тэхен очень любвеобильный. Настолько, что переплюнул меня. Он называет себя ценителем прекрасного и считает, что действует во благо своей 2D красоты и здоровья, удовлетворяя обычные физиологические потребности. Я молчал, когда он приводил миленьких, красивеньких девушек, после провожал их до двери, обещая позвонить, а потом, когда за ними закрывалась дверь, тотчас забывал про них и шел со мной на кухню пить чай. Тэхен совершенно не стеснялся меня и мог выйти ко мне абсолютно голым, называя это природной красотой. Между нами нет никаких рамок и стен, я не смущаюсь и не возмущаюсь, когда слышу из его комнаты очередные стоны одноразовой девушки. Все они приходят и уходят, никто не задерживается дольше, чем на одну ночь. Все было нормально, когда из комнаты я не услышал стоны самого Тэхена да такие звонки, что, мягко говоря, охуел. Этот ебаный ценитель прекрасного решил, что прогибаться под парня интереснее, чем самому трахать кого-то. На мои нападки и крики он сказал, что учиться у меня и что он слышал, как мне хорошо, после очередного вечера в клубе. Я замолчал. Тэхен заулыбался, как довольный кот. После этого он чередует партнёров, а иногда и совмещает. Тэхен любит в этой жизни немногих: во-первых, это себя, во-вторых, меня и, наконец, своего старшего брата. На всех остальных ему плевать. Ким Сок Джин - самая красивая задница, что я когда либо встречал. Он старше нас на 3 года. Смотря на Джина, мне охота сказать: «Как можно родиться с таким ебалом?». Хен, действительно, очень красив: он высокий с широкими плечами и узкой талией, с идеальным красивым лицом, с прямым носом и пухлыми губами, волосы у него мягкие и густые, природного русого цвета. Это человек был рожден без изъяна, идеальным во всем. Он словно принц без короны: статен, элегантен, утончен и сложен из всего розового и милого. У Джина есть только 3 особенности, которые не портят его, а лишь добавляют еще больший шарм: его кривые пальцы, которые напоминают мне поломанные свечи на торте, смех подбитого тюленя, и комплекс мамочки. У Тэхена и Джина с детства не была отца. Он ушел из семьи слишком рано. Мать постоянно работала и мало занималась своими сыновьями, так как карьера модели волновала ее больше, чем маленькие мальчики, оставшиеся сиротами при живых родителях. Тэхена воспитывала нянечка, которая пробыла с ним до 10 лет, пока не умерла, и старший брат. Джин заменил ему и мать, и отца. Парню пришлось рано повзрослеть, чтоб заботиться за непоседливым братом. Джин уже в 8 лет умел готовить не лучше многих домохозяек. Порхая над братиком и сдувая с него пылинки, он настолько любил Тэхена, что они вдвоем стали друг для друга всем - семьей только из них двоих. После 18 лет Джину пришлось уехать в Дэгу, чтобы выучиться на журналиста, а после он 2 года работал в Канныне. Я помню, как долго они стояли в аэропорту и прощались: Джин и Тэхен обнимались и плакали. На это было слишком больно смотреть, ведь они были друг у друга единственными. Только в такие моменты можно прочувствовать, какие прочные связи могут возникать между людьми. Они, словно красные нити, связывают за мизинцы и держат людей вместе даже на большом расстоянии. Такие нити есть не у многих. У меня, кажется, такой никогда не было и не будет. Мое яркое солнце, проводящие меня через тьму, почему ты оставило меня? Мне холодно. Я один. Мне темно. Без тебя мне нечем дышать. Почему ты оставило меня? Мне грустно. Я плачу. Почему ты оставило меня? Разве ты меня не любишь? По двери прошелся оглушительный удар, отчего Тэхен и Джин, игравшие в это время на Xbox, подпрыгнули на месте. Джин, как очень пугливый, схватился за младшего брата. - Кажется, пришел, - сказал Тэхен и встал с дивана. Дойдя в своих тапочках – зайчиках до коридора, Тэхен, не думая, открыл входную дверь другу, не задумываясь, почему я не войду сам, ведь у меня есть свои ключи. - Ебт … твою мать, - прошептал он, когда увидел меня с полуголым парнем на руках. - Я все объясню, - стал оправдываться я, проходя в коридор. - Очень на это надеюсь. Перебирая его розовые волосы, смывая шампунь с мягких прядей, я не думал, что дойду до этого. В моей ванне парень, который даже не соображает, где он находится. Чимин смотрит пустым взглядом на пенистую воду и молчит. Я изредка перевожу взгляд на его лицо, чтоб убедиться, что он не спит. Обычно после пятничного клуба я провожу ночь в компании с кем-то. Проснувшись утром, я тихо собираю вещи и ухожу домой. Сейчас 3 часа ночи, а я так же с парнем, но занимаюсь менее увлекательным занятием, чем секс. - Где я? Я даже испугался, когда тишину прорезал мягкий детский голос Чимина. - В ванне. - Я вижу, - прошептал он, проводя взглядом по комнате и остановившись на мне. - Кто ты? Почему я здесь? Я нахмурился и взял его левую руку, протирая ее мочалкой. - Я Мин Юнги. Чимин вновь притупил взгляд. - Я нашел тебя избитым на кровати в клубе. Кажется, тебя изнасиловали, напоили и накачали наркотой. - Да? - прошептал Чимин. Я не сразу заметил, что по его щекам стали катиться слезы. Они капали на воду и пропадали в пене. Чимин плакал беззвучно, изредка всхлипывая и тяжело дыша. Я ничего не мог ему сказать. Я не видел смысла докучать ему сейчас банальными фразами о том, что мне жаль. Ему это не поможет. Я продолжал мыть Чимина и слушать удары капель слез о воду. Чистым Чимин заснул на моей кровати. Я укутал его в одеяло и присел рядом, наслаждаясь темнотой и тишиной. Утром мне предстоял серьезный разговор с Тэхеном, поэтому я морально подготовился к его крикам. Чимин спокойно спал. Его дыхание стало ровным, а я так и сидел, и наблюдал за его состоянием. Я продолжаю сидеть в темноте, пока не наступает рассветать. А вот и мое любимое солнце. Чимин проспал полдня. Всю ночь он лежал спокойно, а на утро стал ворочаться, а после между перерывами на сон блювал в синий тазик со смайликом на дне. Я просидел с ним все время, кроме ночи, которую я провел на диване в зале, пока Тэхен спал с Джином. Чимин спал, ворочался, его бросало то в жар, то в пот, его тошнило, он плакал и цеплялся пальчиками-коротышками за меня, а после тихо засыпал. Так, это длилось до вечера. Тэхен отчужденно смотрел на этот концерт и не принимал ни малейшего участия. Джин помогал мне кормить Чимина и следить за его состоянием. Джин был воплощением ласки и заботы, уюта и тепла. С тех пор, как он вернулся из Канныне, мы с Тэхеном перестали нуждаться в уходе и внимании. Джин – милосердная душа, приходил раз в 2 дня, а то и чаще и проведывал нас, успевая то там убраться, то там постирать вещи, то там приготовить на ужин. Тэхен часто работал допоздна, чтоб дошить очередное изделие, или вовсе брал выкройки домой и скрывался в своей комнате до ночи. Я был загружен исследовательскими работами, написанием научного доклада и подработкой ассистентом у профессора биохимии. У нас совсем не хватало времени на бытовую работу. Джин тоже был загружен на новой работе в редакции журнала «Сolosmons», его определили в отдел по обработке и написанию интервью, поэтому у него навалом работы на каждый месяц до выхода нового выпуска. Заваленной работой, мы забываем об друг друге и не видимся так часто, как хотелось бы, но бывает, что я пораньше освобожусь из института, забегу в кондитерский магазин и доеду на метро домой . А там из ателье вернулся Тэхен и растянулся щучкой на диване перед телевизором. Он будет рад моему приходу и купленным пирожным, которых он просто обожает. Мы вместе устроимся на диване, переодевшись в уютную одежду, и будем смотреть «Во все тяжкие», стряхивая с уголков рта крошки от печенья, пока не придет Джин. Я выйду на балкон покурить, пока не почувствую из кухни аромат тушеной говядины и не услышу голос Джина: «Пойдемте есть». Мы втроем сядем за скромный столик, и каждый съест по чашечке риса с мясом, в конце Тэхен попросит добавки, и, пока он будет доедать, мы с Джином выпьем по кружке чая и обсудим прошедший день. За окном может идти дождь, снег или спадать дневная жара, мы проведем вечер вместе, играя в Xbox или просто завалившись на ковер и подолгу разговаривая. О такой идиллии я мечтал и получил, как награду за все плохое, что со мной было. Почему люди считаю, что бог ненавидит все нетрадиционное в человеке? Почему бог должен быть против в том, чтоб я был счастлив? «Быть не таким, как все - не порок», - сказал он, и его закидали камнями. Чимин оклемался только вечером. Его взгляд прояснился и стал осмысленным. Цвет лица перестал быть бледным, щеки порозовели. У него появился аппетит и желание поговорить. Завернувшись в одеяло, он непрерывно с любопытством наблюдал за мной. Я подошел к окну, раздвинул закрытые шторы и распахнул окно настежь, впуская теплый вечерний ветерок и лучи заходящего солнца. - Что я должен сказать или сделать, чтобы отблагодарить тебя за все, что ты мне сделал? Его мягкий, словно детский голос, прорезал привычную тишину как нож. Я привык видеть его стонущим от боли, дрожащим от озноба и очередной тошноты, плачущим и спящим, но не как вполне себе обычным парнем. Хотя обычным его назвать сложно: даже уставшим, со ссадинами на всем теле, бледным от ужасной ночи он выглядел очень мило и красиво. В темном клубе я не мог по достоинству оценить Чимина, но сейчас я вижу, что он очень симпатичный и в моем вкусе. Нет, у меня и мысли не возникало, чтобы воспользоваться им, но в голове, как этот паренек проспался, стали всплывать моменты, когда Чимин прижимался ко мне всем телом, как целовал меня своими огромными пухлыми губами. У меня никогда не было терпения, у меня не стальная выдержка, но даже я понимаю, что насиловать изнасилованного – плохо. - Ничего не нужно говорить или делать, - сказал я. – Я просто помог. На моем месте каждый бы так поступил. - Нет! – неожиданно воскликнул розоволосы. Я взглянул на него и все понял. Его наполненные грустью и болью глаза говорили сами за себя. Это не первый раз, когда он попадает в такую ситуацию. Кажется, что это его первая ночь, когда все пошло не так, как обычно происходит. И это было ужасно. - Ты – первый, кто помог мне, - прошептал он, - я бы и дальше там валялся и подыхал бы или от побоев, или от передоза. - Тогда какого хуя ты позволяешь этому происходить? – вспылил я. – Любишь адреналин? Тогда ебнись со 2 этажа. Это безопасней чем, когда ты лежишь, как бесплатная вибровагина, на этой ебучей кровати в странном клубе, где каждый может зайти в ту гребаную комнату и выебать тебя. - Не кричи, - пискнул Чимин, – и не смотри на меня, будто я самый ужасный человек. Это не так. Ты не знаешь, но я это знаю. Насколько бы низко человек бы не упал, в нем может остаться та искра, которую, к сожалению, не все могут разглядеть. - Я не смотрю на тебя так. - Смотришь. - Нет. - Ты осуждаешь меня. - Нет. - Тебе жалко меня? - Да. - … - … - Ты не знаешь меня. - Правда. Я лишь исхожу из того, что видел. Ты хорошо смотришься в сперме. - Думаешь? - Уверен. Тишина и его опущенный взгляд нагнетали. - Мин Юнги, я тебя не понимаю. Сейчас ты выпускаешь иголки, сверлишь взглядом, осуждающе смотришь и, кажется, считаешь меня последним гавно, но ночью ты помог мне, не брезгуя прикоснуться ко мне, принес к себе домой и оставил в своей кровати. Почему так? - Зачем тебе знать? Я же не спрашиваю тебя, почему ты оказался в том клубе и кто такой этот «Хен». - Я могу рассказать, - прошептал он. - Мне не интересно. - Неправда. - Мне плевать. - Ложь. Чимин поднялся с кровати и стал снимать с себя пижаму, в которую я переодел его. Больше мы не разговаривали. Я дал ему переодеться в свою одежду, и Чимин засобирался уходить. - Кажется, ты хороший человек, Мин Юнги, но настолько скрытный, что готов выставить себя последним уродом, но не дать людям увидеть тебя настоящего. Я не заметил, как мы с Чимином стали друзьями. Через два дня он вернулся свежим и отдохнувшим. Он занес ко мне домой одежду и остался со мной. Он приходил ко мне каждый вечер. Иногда мы сидели и молчали, иногда я занимался работой, а он смотрел на меня, а иногда мы тихо разговаривали в темноте. Когда мы были вместе, я не чувствовал себя одиноким. Чимин, словно деталь, дополнял меня, а я - его. Чимин умудрился подружиться с Тэхеном. В один день я пришел домой, а они разбирают гардероб и о чем-то громко разговаривают и шутят. В следующий момент Чимин наш постоянный гость и любимчик Джина, который кормит его сладостями и ласково гладит по голове. Теперь Чимин подбирает для себя блеск для губ, но отдает ему Тэ Тэ, потому что этот оттенок ему больше идет. Через месяц Чимин – любимец семейства Кимов и моя головная боль. Наши отношения выходили из ряда вон странные. Я мог ругнуться на него за очередную глупость, а он смолчать и извиниться. Мы могли весело провести время, ржать все время и травить друг другу шутки, которые совсем не смешные, но которые доводили нас до слез и боли в животах. Мы могли и помолчать, и просто насладиться присутствием друг друга, а могли, напившись, страстно вцепиться в поцелуе и провести жаркую ночь вместе. Последним мы занимались так часто, что могли бы себя считать себя парой, глупыми влюбленными, но все было гораздо сложнее. Хен такой классный. Неудивительно, что он президент студсовета. Такой высокий, а голос громкий и уверенный. Одним своим видом он внушает доверие и уважение. Хен улыбается. Я хочу тыкнуть пальцем в его родинку около губ. Может быть произойдет чудо и он заметит меня? Хахаха, Чимин, нельзя думать так о Хене. Глаза Хена, губы, изящные рук. Весь Хен идеален. Как тут не влюбиться? Мы никогда не говорили с Чимином о его прошлом и о той ночи, когда мы встретились. Как только речь заходила о том дне, он мрачнел и замолкал. Я не выпытывал из него правду. Да и сам я не хотел задевать эту тему и ворошить его прошлое, которое, кажется, было не из лучших. Мне нравиться, когда пухлые розовые губы подкрадываюсь сзади и начинают выцеловывать шею, а руки с маленькими пальчиками забираются под футболку и прижимаются к телу, чтобы согреться. - Минни, отвали, - буркнул я, пока стоял у окна и всматривался в свои записи. – Если я не разберу свои черновики сегодня и не найду нужную формулу, завтра меня убьют. Чимин усмехнулся за спиной и только сильнее прижался ко мне. - Ты задница, Мин Юнги. Я не отлипну от тебя, пока ты разбираешь свои химические штучки. Я фыркнул и сильно дернул плечом. Это помогло, и Чимин отпустил меня. Я сел за рабочий стол и принялся листать новый учебник. Я весь день не мог найти запись инструкции к проводимой мной реакции. У меня оставалась лишь 2 варианта: или найти ее во что бы то не стало или завтра продать душу. - Ну и сиди здесь, а я пошел к Тэхену. Он меня больше любит,- надулся Чимин и хлопнул дверью. Я еще добрый час потратил на поиски, а когда, к счастью, нашел нужную запись, переписал ее на всякий случай и спустился из своей комнаты только поздно вечером. В зале на диване, укутавшись в плед, спал Тэхен, рядом с ним сидел Чимин, поджавший ноги под себя. Работал телевизор и показывал какой-то фильм. - Минни, - вполголоса позвал я, и Чимин мгновенно отозвался, не спеша подошел ко мне и уткнулся в плечо, - хочешь спать? Он поморщил нос, обхватил меня руками за спиной и прошелся пальчиками по позвоночнику. - А что хочешь? Чимин опустил взгляд и хихикнул. - Давай я буду щелочным металлом, а ты галогеном, и мы проведем между собой бурную реакцию? Я так рассмеялся, заключая его в объятия и хватая за задницу, что разбудил Тэхена, который сверкнул на нас раздраженным взглядом, полным недосыпа. - Или вы сейчас свалите к себе и так будете проводить свои голубые химические реакции, или оба вылетите из дома. Мы залились смехом, впоследствии чего в нас прилетел тапок. Мы успели убежать в мою комнату быстрее, чем полетел второй. В Чимине мне нравится все. Абсолютно все: от розовых, пахнущих малиной волос, до кончиков пальцев на ногах. Когда я целую его пресс, он мило закусывает костяшки, морщится, а его красивые ноги разъезжаются, словно приглашая меня. Он тяжело дышит, заполняя комнату своим дыхание, таким же сладким и пьянящим, как он сам, когда я оглаживаю его бедра и ласково зову его «Минни». Он не может сдержаться, когда я растягиваю его, и буквально заливается в мольбе, смотря на меня таким знакомым любящим взглядом, наполненным слезами. «Чимин. Чимин. Мой милый. Мой хороший. Чимми. Минни». «ski des». За прошедшие годы я так и не помирился с отцом. Он тихо ненавидел, терпел мое присутствие дома, когда я заходил повидаться с матерью, и оскорблял меня за спиной. Мы могли находиться в одном помещение и терпеть присутствие друг друга лишь из-за близких, не устраивая скандалов и разборок. Мой уход из дома 3 года назад перечеркнул все возможности наладить с ним отношения. Год назад Ханёль женился на очаровательной девушке. Они внезапно встретились, влюбились и так же быстро завязали отношения. Я был очень рад за брата, так как с этой девушкой он светился от счастья. Ханёль описывал семейную жизнь, как лучшее, что может достаться человеку спустя годы блужданий. На субботнем ужине в семейном кругу родители собрали меня, брата и его жену, у которой была для нас важная новость. Обычный вечер: та же родная усадьба в идеальном состоянии, те же лица, тот же дубовый стол с белоснежной скатертью и серебряный сервиз, который мама чистила лично. - У нас с Ханёлем для вас новость: я беременна, - смущенно выпалила Джунг, держась за руку мужа. Моя мать расплылась в радости. - Мои дорогие, - воскликнула она, встав из-за стола, и побежала целовать и обнимать детей, - мои дорогие, как я рада! Счастье то, какое! Отец пошел пожимать руку любимому сыну. Я тоже решил поздравить пару. - - Молодцы! – посмотрел я на Ханёля, и получил одобрительный кивок и улыбку. Джунг разговаривала с растрогавшейся мамой и пыталась унять ее слезы радости. - Вы планировали? – спросил я у брата. - Замолчи! Что за вопрос? Разве можно о таком спрашивать? – вспылил отец. Я замолк, смотря на брата. Не найдя в его взгляде поддержку, я сел за стол и принялся заедать мамин ужин. - Когда ты узнала, милая? - 2 недели назад. Нам уже месяц. - Сын, отойдем ненадолго? - Конечно. Я доедал свой остывший нэнмен и не старался влезть в разговор. Я сто раз пожалел, что согласился на предложение брата поужинать этим вечером у родителей. Я как чувствовал, что здесь я буду лишним. Я бы тоже поделился с семьей своими достижениями и новостями, но разве меня кто-то слушает? Кто-то спросил меня: как твои дела? - Ах, как помню время, когда я была беременна Ханёлем… Мама – единственная, кого я волную, кажется, даже брат забыл про мое существование. - Сын, тебе стоит задуматься об этом, это очень важно… Отцу плевать. В его глазах я никто. - … стоит попробовать… Что я здесь делаю? - Мы так счастливы… Если я уйду, кто-то заметит мое отсутствие? - С тобой все хорошо, Юнги? – дернул меня за плечо брат. Я вздрогнул всем телом и повернулся к нему. Я только сейчас осознал, что все это время неотрывно смотрел на ложку с нэнмёном и не подносил ее к губам. - Да, все нормально, - отозвался я и тихо вышел из-за стола. - Я, пожалуй, пойду домой… - Почему? – удивился Ханёль. - Милый, ты уходишь? А как же десерт? Ты не доел свою порцию … Останься… - Нет, - отозвался я. Рядом стоящий отец фыркнул так, что вся семья обратила на него внимания. Он злорадно скривил лицо и посмотрел на меня. - Опять сбегаешь? Годы идут, а привычки не меняются. Я не решился отвечать на откровенную провокацию отца. Я уже выходил из столовой, как услышал себе вслед слова. - Что ж хотя бы от одного сына мы дождемся внуков. Держаться и не обращать внимания. - Папа, не надо, - строго проговорил Чанёль, держа за руку испуганную Джунг. - А что в этом такого? Мы все прекрасно знаем… - Милый, ты перегибаешь палку, - вступилась мама. Слушая за спиной эти семейные разборки, которые начались опять из-за меня, я вспомнил, как маленький боялся, когда родители ссорились. Папа с оглушительным страшным криком ругался, а мама, не в силе ответить, молчала и принимала оскорбления. А начиналось все с банального пустяка. Это ужасно. Для маленького ребенка эти ссоры были страшнее раскатов грома и вспышек молний на небе. В такие моменты брат прятался со мной в стенном шкафу, закрывал мне уши и тихо напевал под нос глупую песенку. Мы сидели обнявшись, и я забывал все проблемы, пока мама не открывала дверцы шкафа и с улыбкой на лице не спрашивала: «Почему вы здесь? Я вас обыскалась». Безобразная Эльза, королева флирта, C банкой чистого спирта я спешу к тебе. С бутылкой недопитого мартини я врезаюсь в темноте во все стены и косяки и в конце концов нащупываю ручку двери в мою комнату. Меня встречают прохладный ветерок из открытого окна, привычный полумрак от настольной лампы и пара обеспокоенных глаз. Чимин лежал на кровати и смотрел что-то на ноутбуке, но когда, увидел меня, отложил все в сторону. - Я ждал тебя, - тихо сказал он, не вставая с кровати. Я встряхнул мокрые от дождя волосы, отчего капли упали на пол и замочили и ток мокрые ноги. Бутылка была поставлена на стол, как самое драгоценное, что у меня есть. - Я так понимаю, ужин с семьей прошел неудачно. Я зло скривился. - Какой ты догадливый! Чимин смолчал и тихо наблюдал, как я суетливо стал стягивать с себя мокрый белый джемпер, ерошить от нервов волосы и стряхивать с себя облипшие ноги джинсы. - Блядь, - сматерился я, потому что выпитый алкоголь дал о себе знать, а вестибулярный аппарат подвел меня, и я споткнулся на ровном месте. - Юнги-я, - прошептал Чимин и помог мне сесть на кровать, попутно стягивая с меня испорченные носки. Я заворчал и забил ногами, отбиваясь. - Хватит брыкаться, - буркнул Чимин и прижал мои ноги на место. Я хотел уже сказать ему что-то оскорбительное, но сил хватило лишь на то, чтобы откинуться назад на кровать и потянуться во весь рост, застонав во весь голос. Чимин вспыхнул, смутился и шлепнул меня по ноге. - Тише, ты! А если Тэ проснется? Он убьет тебя! - Плевать! – крикнул я, взмахивая руками в стороны. – На все плевать! Чимин грустно улыбнулся, поглаживая мои худые икры, и прижался лбом к моим коленям. Я неотрывно глядел в потолок и пытался разглядеть там момент, когда все пошло к чертям. Отец люто ненавидит, и успехи в учебе не помогли мне доказать, что он не прав насчет меня. Мать, защищая меня, ссориться с ним. А брат… На чей же ты стороне, братец? - Юнги – я, - отозвался Чимин, - поговори со мной … раскройся мне... - Какой раскройся … Ты баба что ли? Коленями я почувствовал, как он скривился и потерся лбом. - Ты волнуешь меня, - прошептал он. Минни… - Меня беспокоит, что от родителей ты вернулся злой и пьяный. Ты избегаешь разговоров про твою семью. Ты посылаешь меня, когда я задеваю эту тему. Меня волнует твоя закрытость. Ты все держись в себе. Я совершенно не понимаю, что у тебя на душе. Юнги – я, … поговори со мной … - Что мне тебе сказать? – начал я. – Что ты хочешь услышать от меня? Что мой отец – бесчувственная тварь, которая судит человека по его ориентации, что все мою жизнь он любил моего брата больше, чем меня, что мой отец ни во что меня не ставит? - Юнги – я, …. мне жаль…. - Что тебе жаль? – вспылил я, вскакивая на месте и ударяя Чимина коленями. – ТЕБЕ ЖАЛЬ? МНЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ЖАЛОСТЬ! ЯСНО! ТЕБЕ НЕ ПОНЯТЬ МЕНЯ! ТЫ ЖЕ У НАС МАЛЬЧИК – ЗАЙЧИК. ОТКУДА ТЕБЕ МЕНЯ ПОНЯТЬ? Чимин, отвернув голову, сидел на полу, а на его глазах наворачивались слезы. - Думаешь, ты один такой обиженный жизнью? - ядовито прошептал он и с вызовом взглянул на меня. – У тебя хотя бы есть те, кто тебя любят. А у меня? КТО? У МЕНЯ НИКОГО НЕТ! Завопил Чимин, и по щекам хлынули слезы. - Я ВЫРОС В ПРИЮТЕ. У МЕНЯ БЫЛИ ЛИШЬ ХЕНЫ, КОТОРЫЕ В ЛЮБУЮ СВОБОДНУЮ МИНУТУ МОГЛИ ОКУНУТЬ МЕНЯ ГОЛОВОЙ В УНИТАЗ, ПОТОМУ ЧТО Я БЫЛ ЖИРНЫЙ, КАК ХРЮШКА. И ВОТ Я ВЗРОСЛЫЙ, ПОХУДЕВШИЙ, НО РАЗВЕ В ЭТОМ СЧАСТЬЕ? КАК БЫЛ ОДИН, ТАК И ОСТАЛСЯ ОДИН! НИКАКОЙ СЛУЧАЙНЫЙ ЧЛЕН В НОЧНОМ КЛУБЕ НЕ ЗАПОЛНИТ ПУСТОТУ В ДУШЕ. Чимин замолчал и захлюпал носом, отворачивая от меня и прикрывая глаза ладонями. Последовала новая волна рыданий. - Минни, - позвал я его и присел рядом. - Юнги – я, разве ты можешь понять, что такое любить человека, взаимности которого ты никогда не добьешься? Я серьезно задумался. А любил ли я когда-либо? Что вообще такое любовь? Я прижался к спине Чимина и заключил его в объятия настолько сильно, чтоб мы оба забыли обо всем. Сидеть в комнате, окутанной мраком, сидеть вдвоем и не о чем не думать. Что такое любовь? Да пошла она к черту! Что-то про учебу? Гори она в аду. Целый мир? Подождет. Мы слишком молоды, чтоб задыхаться в слезах. А тем временем, когда в комнату Юнги бился ветер, осушая мокрые щеки, а от дождя намокали колыхающиеся шторы, Тэхен вовсе не спал. Тэхен стоял в толпе и мок под дождем, задрав голову от внимания. Огромный рекламный экран взирал на многочисленных людей, которые разбегались по домам, спешили на встречи, но остановились, потому что стали свидетелями рождения яркой новой звезды. ближе... просто прижми все мои чувства возьми и мне не будет больше больно слишком, пьянишь ты собой хочу быть только с тобой ты мой виски, алкоголь