Соль и сахар

Бывают такие сны, которые отпечатываются в нашей памяти настолько сильно и отчётливо, будто настоящие воспоминания, а мы помним каждую мелочь, каждую деталь и лелеем их в своей памяти. Бывают сны, как воздушный след от самолёта, воспоминания о них рассеиваются уже через пять минут после пробуждения. А бывают такие сны, которые словно не желают, чтобы их обнаружили. Они не показывают себя, но оставляют странное послевкусие тревоги и растерянности, будто ты забыл что-то очень важное и никак не можешь вспомнить, и мысли об этом не отпускают целый день, засоряя разум беспокойством. Именно так себя ощущала Лойс Лестрейндж, когда проснулась. Раннее утро. Серое небо затянуто непроглядной пеленой безнадёги и отчаяния. Из-за приоткрытого окна в комнате стоял пробирающий холод. Однако девушка проснулась в поту. Сердце бешено колотилось, словно хотело вырваться через глотку, руки тряслись как у наркозависимого при ломке, но какой-то явной причины для такой откровенной паники не было, лишь смутные образы мелькали в глубинках сознания, отдалённо напоминая об увиденном ночном кошмаре. Немного успокоившись, девушка почувствовала терпкий аромат кофе, доносящийся с кухни, и в мыслях её окончательно восстановился штиль. «Всё хорошо, — мысленно приговаривала она себе, надевая тапочки и собираясь последовать за ароматом кофе. — Бэйн рядом, с ним всё хорошо. С тобой тоже. Всё в порядке.» У самой двери Лестрейндж вдруг схватилась за горло, словно желая убедиться, что оно на месте. От вчерашнего захвата Бэйна на шее остались багровые синяки, которые всё ещё ссаднили, но никаких порезов и шрамов там не было. Девушка облегчённо вздохнула. На кухне Бэйн уже допивал кофе и, глядя на огромного солдата в бронированной форме, девушка в который раз подумала, как же странно и даже немного сюрреалистично он смотрится среди всех этих кружевных бежевых скатёрок, вазочек с цветами и штор в горошек. — Ты куда-то уходишь? Мужчина окинул девушку взглядом, чуть задержавшись на стройных ножках, но тут же отвернулся. — Да, пойду искать Пугало. Одним глотком он осушил кружку и поставил её в раковину, предчувствуя новый спор и совершенно не желая в нём участвовать. — Что? Я пойду с тобой, — мгновенно отозвалась Лестрейндж, подтвердив его опасения. Бэйн снова взглянул на неё. Маленькая хрупкая девчонка в одной лишь огромной футболке до колен и следом от подушки на лице загораживала ему выход с воинствующим видом. Он бы даже посмеялся над таким зрелищем, если бы не устал от проблем, что приносит за собой эта самая девчонка. Не обращая внимания на слабые попытки сопротивления и возмущённый возглас, мужчина одним лёгким движением отодвинул девушку в сторону и бросил, даже не оборачиваясь: — Нет. Как и следовало ожидать, Лойс бросилась следом за ним. — Но почему? — жалобно протянула она, едва поспевая за его широкими шагами. — Позволь мне всё исправить, Бэйн. Я хочу помочь. — И только в коридоре, у самого выхода, он наконец обернулся. — Пожалуйста. — Ты знаешь, где он может находиться? На секунду задумавшись, девушка отрицательно покачала головой. Мужчина кивнул, как бы говоря: «Ну вот и всё», и ушёл. Завтрак девушка провела в полной тишине, лишь раздираемая диллемой — сделать вид, что она вспомнила, позвонить и сказать адрес Бэйну или отправиться туда самостоятельно? С одной стороны, она прекрасно понимала, что первый вариант и является верным. Скорее всего, Бэйн даже смягчится, если она признается и тем самым упростит ему работу. Но с другой стороны, мысль о том, как она сама вернёт камень и исправит ситуацию, возможно, заслужив даже больше, чем простое снисхождение напарника, нравилась ей куда больше. Лестрейндж пыталась переубедить саму себя и поступить так, как поступил бы любой серьёзный здравомыслящий человек, но, увы…

***

Несмотря на то, что клуб находился в Хартоне, одном из самых мрачных и неблагоприятных районов Готэма, а шлейф всевозможных слухов и домыслов по поводу его владельца тянулся по всему городу, клуб «В тени» пользовался у горожан спросом. Каждый любитель подобных мест знал, что только здесь тебе нальют действительно хороший алкоголь, предложат действительно вкусную еду и представят действительно стоящих танцовщиц. Наверное, именно поэтому даже в это будничнее утро большая часть столиков у сцены были заняты, да и остальная часть зала совсем не пустовала. На сцене высокая пышногрудая мулатка исполняла какую-то протяжную балладу о любви. Голос её звучал так мягко и нежно, что даже Лестрейндж на минутку остановилась, заслушавшись. Хотя по большей части гостей этого заведения интересовали не прекрасные вокальные данные девушки, а её потрясающая фигура, так выгодно подчёркнутая роскошным красным платьем с игривым разрезом от бедра, её бархатная смуглая кожа, чёрные как смоль волосы и страстные губы. Может быть, к вечеру, когда соберётся более пьяная и более требовательная публика, одним пением девушке будет не отделаться, а пока же все в зале завороженно слушали её нежный голос и не отрываясь смотрели за танцами её не менее прекрасной подтанцовки. Когда песня закончилась, Лойс вместе со всеми от всей души зааплодировала певице, а затем, незамеченная в суете всеобщего восторга, проскользнула в служебный коридор. Она знала, что стоит ей только представиться, как персонал без всяких колебаний пропустит её в кабинет к их боссу, но подкрадываться и затаиваться стало чем-то вроде профессиональной привычки. Однако в кабинет девушка вошла без тени колебания и без стука, не приминув знатно хлопнуть дверью, которую открыла едва ли не с ноги. Джонатан поднял на неё свой полный недовольства взгляд, но, увидев перед собой Лестрейндж, тут же расплылся в самодовольной улыбке. Он закрыл папку с бумагами, в которых ещё минуту назад что-то увлечённо писал, и убрал в ящик стола. — Рад тебя видеть, Лойс, — улыбнулся он, встав из-за стола и сделав нерешительный шаг навстречу девушке. Лестрейндж проигнорировала его реплику. — Неплохо ты тут устроился, — сказала она, рассматривая кабинет. Весь интерьер был выполнен в довольно минималистичном стиле, но всё же тень роскоши не могла обойти это место. Паркет из чёрного дерева, темно-синие обои с изящными узорами, вышитыми серебряными нитками, по верху. Письменный стол из массива тёмного дуба, какие-то фотографии, дипломы и сертификаты, особо памятные вырезки из газет в позолоченных рамочках, огромный, вытянувшийся до самого потолка, книжный шкаф под стать столу и камин, покорно дожидающийся своего часа. Лестрейндж с трудом сдержалась, чтобы не скривиться. Это место больше походило на офис какого-нибудь чиновника или профессора, но совсем не вязалось с образом того человека, которого она, как ей казалось, знала. — Ну, бизнес идёт довольно хорошо, — приторно улыбнулся Крейн, сцепив руки в замок и продолжая с неподдельными интересом наблюдать за девушкой. — Заметно, — бросила она, засмотревшись на одну из фотографий на стене и слишком задумавшись. — А какие красивые танцовщицы. И брюнетки, и блондинки — все как на подбор, — всё так же чуть отстранённо заметила Лестрейндж. — На свой вкус выбирал? Мужчина вновь улыбнулся, глядя на девушку, как на крайне занятный экспонат в научном музее. — Подбором персонала занимается администратор. Но я не сплю со своими сотрудницами, если ты об этом. Дернувшись, словно фотография её обожгла, девушка отступила от стены на шаг и, сделав над собой усилие, наконец взглянула мужчине в глаза. — Это неважно, я здесь по делу, Джонатан. Улыбка мужчины стала ещё шире. — Не сомневаюсь. — Девушка скрестила руки на груди и одарила его хмурым взглядом. — Не сердись, Лойс. Я ждал тебя. Крейн достал из ящика стола два бокала, бутылку вина, вазочку с ирисками и, расставив всё на стеклянном журнальном столике, жестом пригласил девушку присесть. С секунду поколебавшись, Лестрейндж всё-таки села рядом и приняла бокал. — Говоришь, ты ждал меня? — повторила девушка, недоверчиво глядя на бокал и не спеша отпивать. — Неужели у тебя осталась ещё лапша, которую надо повесить мне на уши? — с этими словами она перевела на мужчину испытывающий взгляд. Он отставил свой бокал и со всей серьёзностью посмотрел на девушку. — Лойс, ты ведь знаешь, я никогда не вру тебе просто так. — Разумеется, — не сдержавшись, фыркнула она. — У тебя каждый раз сотни причин. — А знаешь какая была вчера? — спросил он, чуть наклонившись в сторону девушки, и его губы тронула лёгкая ухмылка. Лестрейндж бросила на него скептический взгляд и, взяв со столика бокал, поспешно отвела глаза, лишь бы не видеть вот такую его улыбочку, которая из раза в раз действовала на неё покруче любого транквилизатора, заставляя забыть и простить умелому манипулятору любые его оплошности. Вино обдало горло сладким жаром, оставив после себя лёгкое жжение и ягодное послевкусие, а заодно выбив из головы ненужные мысли. Джонатан заметил, что взгляд её заметно смягчился, и взял за руку, отчего от кончиков пальцев до самой макушки у девушки пробежали мурашки и перехватило дыхание. Он словно почувствовал это и придвинулся к ней ещё ближе, глядя прямо в глаза и разбив её маску деловитости окончательно. — Вернуть тебя. Потому что я знал, что только это может заставить тебя прийти и выслушать меня. А дальше я надеялся на волю случая, на твоё милосердие и на собственное обаяние, — сказав это, мужчина ослепительно улыбнулся. — Считай, что у тебя почти получилось, — рассмеялась девушка, неосознанно отодвигаясь от мужчины. Может, вино и подействовало, однако ей не хотелось сдаваться и отклоняться от курса так скоро. — Но мне действительно нужно вернуть этот чёртов камень, иначе Бэйн вышибет мне последние мозги. Она сказала это скорее в шутку, всё так же ярко улыбаясь, но Крейн воспринял её слова со всей серьёзностью и тут же вновь приблизился к девушке, внимательно осматривая её с ног до головы. Его взгляд скользнул по шее, где на белоснежной коже размытыми пятнами расцвели два фиолетовых синяках, по рассечённой губе и остановился на щеке, точно орденом редкостного слабоумия награждённой ссадиной с запекшейся кровью. Словно почувствовав его пристальный взгляд на ещё свежих побоях, девушка смущённо опустила глаза. Крейн протянул руку и с ласковой смесью властности и нежности коснулся её лица, и провел большим пальцем по ссадине. Чуть зашипев от неприятного жжения, Лойс попыталась отвернуться, но мужчина не позволил, приподняв её лицо за подбородок и, напротив, вынуждая смотреть прямо в глаза. — Часто такое бывает? Девушка засмущалась окончательно. — Нет, это было впервые. Он просто… разозлился. И вообще, — она оттолкнула его руку и поднялась с дивана, — я сама виновата, ты же знаешь. Несколько секунд Крейн пристально наблюдал за ней, а затем тоже поднялся и подошёл к столу. — И ты всё равно хочешь вернуться к нему? Даже после такого? Лестрейндж снова замялась. — Да… Ну, нет, но… Это пустяки… — Наконец она вздохнула и собралась с мыслями: — Я должна, Джонатан. Должна вернуть камень, должна закончить задание, должна… — Но есть и другой вариант, — не дал закончить ей Крейн. Девушка перевела на него заинтересованный взгляд. Бесшумно усмехнувшись, мужчина подошёл к стеллажу с книгами и слегка выдвинул одну. Три соседние книги отъехали, открывая за собой маленький сейф. Крейн приложил палец и замок щёлкнул, открывая перед хозяином своё содержимое. Мужчина выудил оттуда красную бархатную коробочку, открыл её и положил на стол. Всё это время Лойс завороженно наблюдала за каждым его движением, гадая, какие ещё секреты таит в себе этот кабинет. — Подойди, — позвал её мужчина. Девушка подчинилась. Как на перине, на бархатной подушечке лежал камень, переливающийся, казалось, всевозможными оттенками жёлтого, от самого яркого, как весеннее солнце, до самого тёмного, почти коричневого. И исходило от него нечто странное, чуть туманящее голову, словно в опьянение подмешали чувство умиротворения. Совершенно неосознанно девушка протянула руку, собираясь коснуться этого сияния, но Крейн вовремя перехватил её. — Твой новый приятель ничего тебе о нём не рассказывал? — Девушка высвободила свою руку и покачала головой. — Тем лучше, — на губах мужчины расцвела ухмылка. — Это Якшма, древняя реликвия из Гималайских глубинок. Долгое время он считался лишь легендой, пока в один день не объявил о себе. — Что это значит? — нахмурилась Лестрейндж. Мужчина вновь пригласил девушку сесть на диван. — Не удивительно, что ты ничего об этом не знаешь, — снисходительно улыбнулся Джонатан, — все СМИ пытались замять эту новость. Только послушай: «Индийский геолог подорвался во время раскопок», как тебе, а? — И что в этом такого? Видимо, переборщил с динамитом, — равнодушно пожала плечами девушка. Мужчина довольно кивнул. — Вот и все решили так же, только в том районе запрещены буровзрывные работы, да и для такого требуется как минимум бригада, а не один человек. — Хочешь сказать, это взорвался тот самый камень, что сейчас лежит на твоём столе? — скептически изогнула бровь девушка. — Взорвался не сам камень, а горные породы, которые его окружали. Будь я историком или литератором, то, наверное, сказал бы, что таким способом камень "пробудился от древнего сна", — усмехнулся Крейн, словно не веря, что сказал такую чепуху. — Ну, а дальше в игру вступила людская тяга ко всяким сказочкам и мистике: возродились слухи, всплыли легенды, отыскалось пару старожил с подобными историями и началась охота, — при этих словах глаза его недобро блеснули. Девушка неторопливо отпила вино, раздумывая об услышанном. — Звучит как какой-то бред, — вздохнула она, — но ладно, допустим. Так что ещё такого особенного в этом Якшме, кроме того, что он взрывает всё вокруг себя? Сомневаюсь, что он тебе понадобился только из-за этого. — И ты как всегда проницательна, — ехидно улыбнулся мужчина, за что снова получил хмурый взгляд неодобрения. — Этот камень так же называют Глазом Дьявола. Ибо, согласно легенде, при соприкосновении с человеком он выворачивает душу наизнанку, заглядывает в каждый уголок неокрепшего человеческого разума, видит все твои слабости и потаенные желания, а затем есть два варианта развития событий. Если камень сочтёт тебя слишком слабым, а твою душу слишком жалкой, то ты умрёшь, — при этом Джонатан загадочно улыбнулся. — Стоит отметить, что таких было большинство. Но если же ты пройдёшь его проверку, то он наградит тебя силой, которую посчитает недостающей для тебя. Некоторые говорят, что это может быть бессмертие, нечеловеческая сила, телепатия, управление одной из стихий и всё в этом духе. Девушка немного помолчала, пытаясь принять услышанное, благо она уже выпила почти целый бокал вина. — И все так гоняются за ним, чтобы испытать на себе удачу, серьёзно? Мужчина равнодушно пожал плечами. — Не могу сказать точно, зачем он нужен остальным, но такое возможно. Каждый считает, что он уникален, неповторим и по-своему избран. Человеческое эго невероятно велико, так что такой вариант имеет место быть, - согласно кивнул он и взглянул на девушку. Лестрейндж снова примолкла. В её голове так и мелькали около библейские образы дьявола, умирающие люди, которых камень счёл недостаточно стоящими, магические силы, снежные Тибетские горы и тайный культистский клан. Всё это казалось ей настолько же реальным, как истории про Санта Клауса. — И ты в это веришь? — Учитывая, какой кровавый след тянется за этим камнем и сколько людей пытаются его заполучить, — я полагаю, что это возможно, — Крейн ответил так, словно речь шла о чем-то совершенно обыденном, почти будничнем. — По крайней мере, я хочу это проверить. Девушка бросила взгляд на камень. — То есть, зная, что эта штука может убить тебя, ты всё равно собираешься её коснуться? Мужчина улыбнулся. — Я не говорил такого. Может, всё это выдумки буддистских отшельников, а может, и правда. В любом случае, я не собираюсь проверять это на собственной шкуре, у меня другие методы. — Он немного помолчал, наблюдая за реакцией девушки, и добавил: — Только представь, что можно сделать, если получить экстракт из этого камня… Лестрейндж снова взялась за бокал и, нахмурившись, погрузилась в раздумия, прекрасно понимая в какую сторону дует ветер. Она догадывалась, что бывший муж сейчас начнёт намекать на то, как было бы здорово, если она согласится оставить камень у него и, возможно, поможет в эксперименте, но всё её нутро буквально бастовало от одной только мысли об этом. Время проведённое с Бэйном не прошло для девушки бесследно, а её восхищение мужчиной стало отличной почвой для обучения. И сейчас одна только мысль о возвращении домой без камня казалась ей едва ли не предательством. Несколько поколебавшись, Лойс вернула бокал на стеклянный столик и повернулась к мужчине, однако он опередил её. — Тебе ведь не обязательно его возвращать, Лойс. — Джонатан придвинулся почти вплотную и смотрел прямо в глаза. И во взгляде его было нечто властное, почти требовательное, но всё же с надеждой просящее. — И совсем не обязательно возвращаться самой. Он знает, где ты? Девушка тут же воспротивилась: — Нет, но… — И не узнает. — Мужчина взял её руки в свои. — Если ты позволишь, я спрячу тебя, защищу. Ни Бэйн, ни Двуликий не найдут и не тронут тебя. Я никому не позволю добраться до тебя. На какую-то секунду девушка рассеянно захлопала глазами от замешательства, настолько противоречивые чувства в ней взыграли. Согласиться? Ведь, наверное, она всё ещё любит его. Отказаться и покончить с делом? Всё-таки она не хочет опять подвести Бэйна. А может, врезать за такое предложение? Он же снова её бросит, так какой смысл тянуть резину. Третий вариант был наиболее близок уязвленному женскому сердцу. Лестрейндж высвободила руки и холодно взглянула на мужчину. — А зачем? Допустим, я останусь, но на долго ли? Через какое-то время я снова тебе надоем и ты в который раз выставишь за порог, а уж там меня точно прикончит кто-нибудь из них. Спасибо — увольте. Крейн устало вздохнул. — Ты думаешь, всё, что я вчера говорил — ложь? Это не так, Лойс. Я лишь подделал запись с камер, но то, что я говорил тебе о своих чувствах, о нас — было правдой. Понимаю, ты ещё сердишься и по-прежнему не веришь мне, но, знаешь, за время нашей разлуки я понял одну очень важную вещь. — Пока девушка снова смягчилась, с трепетом улавливая каждое слово, Джонатан наклонился и со всей нежностью провел тыльной стороной ладони по её щеке. — Что бы между нами ни происходило, как бы мы ни уставали друг от друга, как бы ни ссорились, мы всё равно будем вместе. Наверное, это и есть любовь. Так что больше я никогда тебя не отпущу. — Он наклонился ещё ближе, практически шепча девушке на ухо и обжигая шею горячим дыханием. — Мы должны быть вместе, Лойс. Ни с кем другим нам свою судьбу уже не связать, как ты не старайся. И мне чертовски это нравится. Его рука скользнула чуть дальше, заправляя светлые волосы за ухо и переходя на затылок. Крейн наклонился так, что их лица соприкоснулись, и, почувствовав, что девушка не сопротивляется, накрыл её губы своими. Лестрейндж же сидела как громом пораженная. Он в очередной раз напел ей что-то о чувствах и любви, даже напоил для большего эффекта, а она впервые в жизни не испытывает к нему ничего. Буквально. Окажись перед ней в этот момент бетонная стена, она бы почувствовала то же самое. Она смотрела в его глаза цвета предштормового океана, чувствовала запах одеколона смешенный с соломенным ароматом его шампуня, ощущала на своей шее жар его дыхания, но её так и не тянуло со всей страстью своей ветренной натуры ответить на поцелуй, прижаться к нему всем телом и сказать, что всё хорошо. Всё было совсем не хорошо. Он целовал её, а у неё перед глазами перманентным маркером был прорисован образ напарника, к которому она так привыкла, к которому она так привязалась, и которого она так… полюбила? В момент, когда девушка собиралась оттолкнуть мужчину и выложить ему всё как есть, в зале раздались крики. Послышалось пару выстрелов, снова крики, звук разбитого стекла. Всё смолкло. Крейн и сам уже отстранился от девушки, лишь успев бросить настороженный взгляд на дверь, прежде, чем её выбили с ноги. Не церемонясь ни секунды, Бэйн направил пистолет на сидящих на диване. — Можете не вставать, — ухмыльнулся он. Лестрейндж выглядела так, будто с минуты на минуту рухнет в обморок от ужаса, а лицо Крейна буквально перекосило от ярости, но наёмнику не было ровным счётом никакого дела до этих двоих. Он догадывался, что найдёт её здесь. Разве могла несносная девчонка хоть раз не усложнять задачу и не путаться под ногами? На столе, прямо как рождественский подарок, стояла коробочка с таким заветным камнем и, казалось, только и дожидалась мужчину. Девушка вскочила с дивана, побледневшая ещё сильнее и всем своим видом напоминающая без пяти минут покойника. — Бэйн, я… Одного только взгляда мужчины хватило, чтобы она так же испуганно примолкла вновь. По-прежнему держа пистолет наготове, мужчина двинулся к столу. Он уже почти убрал коробочку в карман пуленепробиваемого жилетах, как вдруг раздался звон разбитого стекла. Подхватив бокал за основание, Крейн разбил верхушку и, схватив девушку со спины, прижал острый осколок к её шее. — Верни камень или я убью её. Всё произошло слишком быстро, девушка даже не успела понять. Секунду назад она растерянно смотрела, как её напарник подходит к столу, с показательным отвращением глядя в их сторону, а уже спустя мгновение холодное острие стекла впилось в нежную кожу на шее. В ответ Бэйн скептически изогнул бровь и крепче сжал коробочку в руке. Тогда Крейн надавил на осколок и немного провел. На белоснежной коже выступили тёмные капельки крови. Девушка вскрикнула и попыталась вырваться, но мужчина лишь сильнее прижал её к себе. — Не похоже, что вы сговорились, но это не меняет дела. Она пришла сюда ровно за тем же, за чем и ты, так что лучше положи камень на место или, клянусь, я перережу ей горло и даже не дрогну. И тут Лестрейндж действительно испугалась. Но не из-за слов Джонатана, который ещё минуту назад изъяснялся ей в любви, не из-за его неестественно хладнокровного тона и не из-за царапины, так изнывающе ссаднящей и без того покалеченную шею, а из-за взгляда, которым смотрел на неё напарник. Холодный, обвиняющий и совершенно безжалостный. Если бы Крейн и правда сейчас ловким движением перерезал ей горло, она уверена, что Бэйн даже глазом бы не повёл. И это напугало её сильнее всякой действительности. — Считаю до трёх… Он знал, что не должен вестись на эти дешёвые уловки, не должен поддаваться своим и чужим эмоциям. Если Пугало так хочет — пускай убивает девчонку. Ему нет ни до неё, ни до него никакого дела. Ему абсолютно на неё плевать. Но проблема в том, что ему не плевать. Как там говорят? Сколько «сахар» ни повторяй, во рту слаще не станет. Вот и у него так же. Сколько бы он себе ни говорил, что ему плевать на эту глупую, вечно путающуюся под ногами, невменяемую девчонку, в такие моменты, как сейчас, когда она умоляюще смотрит на него своими большими и по-детски наивными глазками, он понимает, что по-просту не сможет без неё. Не сможет без блинчиков с улыбкой из фруктов по утрам, не сможет без её заливистого смеха и ослепительной улыбки, не сможет без вечной и местами раздражающей заботы и нежных случайных прикосновений. — Раз… Бэйн достал из кармана коробочку и с раздражением положил её на стол. — Отпусти её, — сказал он, выжидающе протянув руку в сторону девушки. На это Крейн усмехнулся. — Я похож на идиота? Отойди к стене, — приказал он. Наёмник презрительно прищурился, но всё же подчинился и сделал три широких шага назад. Джонатан удовлетворённо кивнул: — Отлично. Там и оставайся. Теперь ты, милая, — он наклонился к самому уху девушки. — Сейчас мы с тобой подойдём к столу и я заберу то, что принадлежит мне. Если попытаешься что-нибудь выкинуть, я действительно вспорю твоё прекрасное горлышко, понятно? Из-за давящего на горло осколка слова выходили с трудом, но девушка всё же прошептала: — Да пошёл ты. Мужчина сильнее надавил на стекло, из ещё свежей раны потекла ещё капелька крови. Девушка вновь зашипела от боли. — Будем считать это за согласие. Всё так же держа Лестрейндж в качестве заложника, Крейн медленно дошёл до стола и убрал камень в карман пиджака. Бэйн дёрнулся, и Джонатан ещё сильнее вдавил осколок в горло девушки. Тоненькая струйка бардовой жидкости скользнула по её шее и скрылась за воротником кардигана. — Смерти её хочешь, серьёзно? — глумливо отозвался Крейн. Вместо ответа мужчина сжал кулаки. — Сейчас мы уйдём, она побудет моим щитом и проводит меня до машины, а затем я отпущу её и делайте что хотите, понятно? Ответа не последовало, лишь убийственный, полный ненависти взгляд наёмника, да раздражённое пыхтение девушки. Медленно двигаясь спиной вперёд, мужчина и девушка вышли из кабинета, прошли по длинному тёмному коридору и вышли через служебный ход. И только у самой машины Крейн выкинул осколок и отпустил девушку. Наконец освободившись, Лестрейндж тут же бросилась на мужчину с кулаками, но он ловко перехватил её руки и, скрутив, повалил на землю. Однако этого ей показалось мало, девушка продолжала извиваться, брыкаться и всячески стараться ударить мужчину, даже когда он сел сверху и полицейским приёмом сжал ей руки. — Да угомонись ты наконец! — Девушка притихла. — Я тебя отпущу, хорошо? Но только если ты успокоишься. — Дернувшись ещё пару раз, она отставила бессмысленные попытки. — Отлично, — облегчённо вздохнул Крейн и слез с неё. С ужасно оскорблённым видом Лойс поднялась с земли и отряхнулась, а затем подлетела и влепела такую пощёчину, что у мужчины зазвенело в ушах. — Мудак! Ненавижу тебя! — крикнула она. Ошарашенно коснувшись только что ушибленного места, Джонатан усмехнулся: — Не знал, что у вас это взаимно. — Что ты несёшь? — В какой-то момент мне показалось, что ему плевать на тебя и ничего не выйдет, но, смотри-ка, ты запудрила мозги очередному недоумку. Интересно только, на сколько его хватит. — Да пошёл ты, — повторила девушка, сжав кулаки. Мужчина открыл дверь машины и, уже почти сев в неё, добавил: — А знаешь, что забавно? Что даже после такого мы всё равно будем вместе, Лойс. И не обратив внимание на её крики, полные яростного отрицания и гнева, уехал вместе с камнем, который они так долго выслеживали. Когда машина скрылась за поворотом, насмешливо подмигнув фарами на прощанье, на девушку свалился тяжёлый груз осознания. Она поежилась и плотнее запахнула тёплую кофту, не понимая, это стало так холодно из-за пронизывающего ночного ветра, принесённого с океана, или из-за одной только мысли о том, что ей придётся вернуться к Бэйну после того, что она натворила. Нарушила обещание не вмешиваться, не сказала, что знает местоположение Крейна, самовольно отправилась на вылазку, которую тут же и провалила, и именно из-за неё камень утерян практически безвозвратно. За каждый из этих пунктов по-отдельности Бэйн был бы в ярости, а уж что он сделает после такого фееричного бинго Лойс и представить было страшно. Плетясь нога за ногу, сжавшись от холода и поглощающего её изнутри чувства безнадёги, девушка медленно двигалась в сторону парковки, не питая особых надежд. И какого же было её удивление, когда она обнаружила, что Бэйн не уехал, а с раздраженным видом стоял у машины и ждал её. «Он ждёт меня, чтобы убить», — мгновенно отозвалась паника в её голове. Однако мужчина не выглядел разгневанным, не держал наготове пистолет и вовсе не пытался найти её взглядом, а лишь сдержанно дожидался, хоть и с мрачной тенью на лице. Девушка облегчённо выдохнула. Как только она подошла, мужчина без слов сел за руль. Лестрейндж последовала его примеру и, не проронив ни слова, тоже села в машину. Так они и ехали, в напряжённой тишине, старательно избегая смотреть друг на друга. И только когда они оказались дома, Бэйн впервые за всё это время заговорил с ней. Через плечо и стоя на пороге своей комнаты. — Ты отстранена от задания. Завтра с утра я отправлюсь на поиски. Чтобы когда я вернулся, духу твоего здесь не было, понятно? Девушка так и замерла с одним кроссовком в руках. Сердце пропустило удар, собрало чемоданы и рухнуло прямо в бездну. Он её прогоняет? Ещё несколько бесконечно долгих секунд она лишь рассеянно смотрела на мужчину, словно он прочитал ей лекцию по молекулярной физике на иврите. Бэйн же даже не обернулся. Взявшись за ручку, он собирался войти в комнату и раз и навсегда закрыть между ними дверь. Внезапно даже для самой себя девушка разозлилась. Она не понимала почему, но одно знала точно: даже когда Джонатан грозился убить её сразу после того, как поклялся в любви, ей не было так пронзительно больно, как сейчас. — Нет, — решительно заявила Лестрейндж. — Никуда я не пойду. Бэйн убрал руку от двери и обернулся. — Это не просьба, Лестрейндж. Если ты не уйдёшь, я убью тебя. — Чудно, — пожала она плечами. — Тогда сделай это прямо сейчас, потому что я и с места не сдвинусь. Ты не можешь меня отстранить. Настала его очередь злиться. — Ещё как могу. Ты несобранная, безответственная и совершенно не готова к заданию. — Я готова! — тут же воспротивилась девушка. Бэйн презрительно прищурился. — Правда? То, что пришлось пожертвовать камнем, спасая твою задницу, было частью твоего гениального плана? Эдакая многоходовочка? Лойс залилась румянцем, но ничуть не сбавила воинственной решимости отвоевать своё право продолжать дело. — Если бы ты не ворвался, у меня бы всё получилось. Мужчина сделал несколько шагов в её сторону и наставил на неё палец, но ни один мускул на лице девушки не дрогнул. — Если бы я не ворвался, — передразнил он её, — ты бы осталась с ним, вот, что было бы. — Заметив, что и на этом она не успокоилась, он добавил: — Не делай из меня идиота, я видел, что вы целовались. Стоит ему только пальцем поманить, как ты уже бежишь. — Лойс виновато опустила голову и нахмурилась. — Именно поэтому я и говорю, что ты не готова к заданию. — Девушка снова собралась возразить, и мужчина подошёл ещё на шаг ближе, угрожающе нависая над ней. — Знаешь, что будет дальше? Мы будем искать камень. Долго и мучительно, перевернём весь этот городишко вверх дном, если понадобится. А затем, когда мы его найдём, придётся убить Крейна. Думаешь, ты к такому готова? Понурив голову, Лойс замолчала. Бэйн расценил это как негласное согласие со всем, что он сказал, и, взглянув на девчонку в последний раз, снова двинулся к своей комнате, желая наконец оказаться наедине со своими мыслями и найти решение всё набывающим проблемам. — Если ты считаешь, что так надо, то я готова, — вдруг подала голос Лестрейндж. Мужчина устало прикрыл глаза, вздохнул и открыл дверь. — Нет, потому что ты всё ещё любишь его, Лойс. — А вот и нет! Я тебя люблю, — почти в отчаянии крикнула она ему вслед, но тут же в ужасе зажала рот обеими руками от осознания, что она только что сказала. Повисло молчание. Тягучее, мерзкое как дёготь. Девушке казалось, что с каждой секундой притупленный скальпель неумелого врача отрезает по частичке от её сердца и длится это будет до тех пор, пока от неё не останется ни кусочка. Бэйн так и замер в проходе, не спеша поворачиваться к напарнице. Да и что он может ей сказать на такое заявление? Нет, варианты, конечно, были, но ни один из них не хотел складываться в более-менее ясные слова. Казалось, прошла целая вечность и немного больше, прежде чем мужчина вновь заговорил. — Иди обработай рану и отдохни, завтра решим, что с тобой делать, — бросил он, всё так же не поворачиваясь к девушке, хоть и голос его заметно смягчился. Лестрейндж кивнула и на негнущихся ногах пошла в свою комнату, откуда не выходила до позднего вечера, проклиная тот день, когда не пустила пулю себе в лоб.