I'd Trade My Life for Yours

Каэде пулей вылетела из комнаты. Ноги и руки протестовали резкими вспышками боли после тренировок. Неожиданностью оказались физические данные, необходимые для одних лишь основ нео-айкидо. Такой же неожиданностью была опасность, в которой находилась мастерица айкидо. Её поразили физические данные, необходимые для одним основ нео-айкидо. Её поразила опасность, в которой находилась мастерица айкидо. Её скоростной стук в дверь Тенко остался без ответа, и хоть какая-то часть Акамацу знала, что этому могло быть куча причин, первым порывом пианистки было в панике пробежать всю школу. Видеоплеер кувыркался у девушки в рюкзаке, пока она мчалась по, к облегчению, свободной дорожке в саду, чуть не повалив с ног ошеломлённого Киибо на землю, когда последний попытался поздороваться с ней перед школой. Чтобы наспех выкрикнуть извинения роботу, Каэде притормозила и заметила, служанку которая добросовестно мыла пол. Тоджо уже смотрела на неё из-за крика Киибо. — Всё в порядке, Акамацу-сан? Выглядите взволнованной. Пианистка поспешила к горничной, робот подошёл к девушкам сзади. — Тоджо-сан, ты видела Чабаширу-сан? Это очень важно. — Боюсь, со вчерашнего дня я её не видела. Вы первые, кого я сегодня встретила. — Кируми посмотрела за плечо Каэде. — Киибо-сан, вы сегодня видели кого-нибудь? — Я не видел. Мне кажется, все остальные всё ещё спят. — Он внезапно загордился. — Им следует вставать раньше. Я всегда следую своему расписанию сна, и я рад видеть, что некоторые из моих одноклассников тоже. Акамацу не слушала. — Это отлично, Киибо-кун. Тоджо-сан, ты абсолютно уверена, что никого не видела? Есть шанс, что кто-то прошмыгнул мимо тебя? Служанка нахмурила одну видимую бровь. — Я думаю… такой шанс есть всегда, но не знаю, зачем кому-то понадобится это делать. Акамацу-сан, с Чабаширой-сан что-то случилось? — Затем она как будто резко что-то поняла. — О, Акамацу-сан, вы получили видеоплеер сегодня утром? — Ты тоже? — спросила пианистка. — Я тоже такой получил! — объявил робот, напрасно пытаясь поддержать разговор. Горничная кивнула. — Да. Хотя, думаю, он предназначался не для меня. — Мой тоже, — ответила Каэде. — Интересно, произошла какая-то ошибка?.. — Акамацу-сан, — обратился робот, останавливая её поток мыслей, — ты получила видео для Чабаширы-сан? — Нет, — она покачала головой. — Мне просто нужно поговорить с ней как можно скорее. По. другим причинам. Кируми и Киибо обменялись взглядами. — Что ж, — начала Тоджо, — думаю, все скоро соберутся завтракать. Там нам нужно будет обсудить странные видео. — Звучит эффективно, Тоджо-сан, — похвалил робот. — Говоря об эффективности, я хотел спросить тебя про то, чем ты сейчас занимаешься. Акамацу вскинула бровь. — Киибо-кун, у нас тут кризис, а ты хочешь говорить с Тоджо-сан о том, как подметать? — Это быстро, да и в данный момент мы мало что можем сделать насчёт «кризиса», — робот подбадривающе улыбнулся пианистке и повернулся к служанке. — Тоджо-сан, мне интересно, почему ты используешь метлу. Разве пылесос не будет более эффективным? Каэде хлопнула обеими руками по лицу и даже не попыталась скрыть стон. Кируми слегка растерялась о такого приземлённого вопроса, но ответила: — Ах, что ж, Киибо-сан, пылесосы больше подходят для уборки пола в помещении, и, — она взглянула на то, как Акамацу массажировала виски, — они слишком мощные для того, чтобы просто почистить дорожку. Так что достаточно простой метлы. — Понял, — хмыкнул он. — Киибо-кун, не мог бы ты задать Тоджо-сан эти вопросы за завтраком? — Она умоляюще посмотрела на служанку. — Пожалуйста? — А, да. Наверное, будет мудро обсудить это в кафетерии. Я буду рада ответить на ваши вопросы про уборку, пока мы будем ждать остальных, Киибо-сан. Пианистка благодарно посмотрела на горничную, и они направились в кафетерий. По прибытию туда Каэде даже не пыталась сдержать своё нервное состояние и начала ходить туда-сюда по длинной комнате, а Кируми встревоженно смотрела на неё. Голос робота, любезно расспрашивавший её о нюансах домашнего хозяйства, дополнял звуки постепенно сгоравших нерв Акамацу. Энтомолог и жрица открыли дверь ни секундой раньше. Пианистка подняла голову. Гонта уже было пожелал доброго утра, когда Каэде спросила: — Вы получили видеоплееры? Йонага чересчур сильно наклонила голову в сторону, сложив руки за спиной.  — Ты говоришь про мотивы? — спросила она, наклоняясь в другую сторону. — Потому что Анджи и Гонта получили именно его. Бог говорит, что все их получили! — А, Бог ничего не сказал Гонте. — Он подпёр подбородок рукой. — Но он получил странное видео. Тоджо встала из-за стола. — Раз так, можно предположить, что все получили видеоплеер. Художница надула щёки. — Анджи только что сказала, что Бог говорил ей про это. Горничная нахмурилась, не зная, что ответить. Акамацу хлопнула в ладоши. — Гонта-кун, Анджи-сан, ваши видео были предназначены вам? — Нет, видео Гонты было для… — Стой! — выкрикнул Киибо. — Гонта-кун, не говори ни слова. Раскрывать владельца видео — это плохая идея, если всё так, как я думаю. Каэде повернулась к роботу. — А что ты думаешь? — она нахмурилась. — И почему ты не сказал про это, пока мы ждали? Киибо победоносно упёр руки в боки. — Я подумал, что будет лучше подождать остальных, чтобы рассказать свою теорию. — Поэтому ты двадцать минут спрашивал Тоджо-сан про уборку? — монотонно спросила она. Служанка прочистила горло. — Пока мы ждём остальных, наверное, надо послать кого-то, чтобы он собрал тех, кто просто бродит по школе? — О, о! Анджи и Гонта уже позаботились об этом. Кайто уже встал, когда Анджи вышла из комнаты, и он сказал нам, что мы должны пойти в кафетерий, потому что там, наверное, будет Кируми. — Значит, — медленно произнесла Акамацу, — Кайто позаботился об этом, а вы с Гонтой-куном… сделали что? Жрица вскинула руки в воздух. — А мы пришли в кафетерий! Бог сказал Анджи, что там соберутся все! — Но это Кайто сказал вам… Не важно. — Пианистка потрясла головой. — Похоже, нам остаётся только ждать. Художница и энтомолог кивнули, а Киибо возбуждённо повернулся к горничной, и вопросы о пыли уже покидали его механический рот. Когда комната медленно наполнялась их одноклассниками, облегчение волнами полилось по конечностям Каэде. Когда мастерица айкидо наконец вошла в комнату вместе с фокусницей, оно превратилось в океан. Акамацу поспешила к ней и понизила свой голос почти до неразличимого шёпота среди окружающей их болтовни. — Ты в порядке, Чабашира-сан? Девушка моргнула. — А, доброе утро, Акамацу-сан. Тенко в порядке… она получила странное видео, но она в порядке. — Она оглядела комнату, прежде чем ниже наклониться к пианистке. — Что-то случилось? Тенко надо использовать нео-айкидо? — Нет! — выкрикнула Каэде, и внезапная громкость её голоса заставила несколько голов повернуться. Акамацу нервно рассмеялась и сказала: — Просто говорю, что нам не нужно драться, нам надо дружить… и ладить! — Пианистка мысленно поблагодарила кепку Сайхары за то, что она скрывала капельки пота, которые, она знала, скатывались со лба. Химико нахмурилась. — Ты звучишь, как тот роботизированный медведь… тот, который вдвойне роботизированный. Каэде усмехнулась слегка естественнее. — Ах, да, наверное, есть такое. Чабашира кивнула. — Хорошая наблюдательность, Юмено-сан, но Акамацу-сан права. — Она повысила голос, чтобы перекричать последние несколько голосов. Пианистка с горестью различила голос Киибо, распрашивавший о пылесосах. — Хоть нам и дали ещё один мотив, мы должны работать вместе, чтобы держаться в безопасности, включая ужасных мальчиков. Правитель подал голос. — Оу? Это то, что ты думаешь? — Что ты ужасный? — Мастерица айкидо скорчилась. — Тенко ясно дала понять это. Странная улыбка растянулась на его лице. — Так-то лучше. — Он сложил руки за головой. — Ты хочешь побороть половину находящихся здесь людей — так придерживайся этого. О, о! И ударь кого-нибудь как Харукаву-чан вчера! Тенко презрительно скривила рот. — Это был не удар. Это была… Каэде встала между ними. — Никто никого не бьёт, — она увидела преданное лицо Чабаширы, — используя нео-айкидо. Мы спокойно подождём остальных, потом спокойно обсудим, что нам делать c этими видео. — Она глубоко вздохнула. — Всё пройдёт спокойно и… Дверь в кафетерий распахнулась у неё за спиной, пронзительный удар дерева о дерево разнёсся по комнате. Акамацу даже не надо было поворачиваться, чтобы подумать: «Чёрт возьми, Кайто». Последний начал кричать, пока теннисист и косплеерша намного тише вошли в комнату. — Харукава никак не выйдет из своей лаборатории, — объявил он и ударил кулаками. — Кто попытается вытащить её вместе со мной? Пианистка почти стало его жалко, когда оглушительная тишина встретила его энтузиазм. Ей было бы хуже, если бы на этой планете был человек, которого она хотела увидеть меньше, чем воспитательницу. Кируми решила нарушить неловкость мягким кашлем в перчатку. — Акхем, Момота-сан, думаю, Харукава-сан не хочет идти на ещё одно совещание, так что — раз уж все здесь — будет мудро начать без неё и потом ввести её в курс дела. На секунду Каэде подумала, что он собирался начать спорить с ней, когда он измотано выдохнул и почесал затылок. — Ладно. Наверное, ты права. Поговорю с ней потом. — Энергия в его голосе увеличилась вдесятеро, когда он заметил Акамацу и двинулся хлопнуть ей по плечу. — Итак, если мы начинаем, то пора бы уже начать. Каэде, что нам делать, бесстрашный лидер? — Да, — она поймала себя на улыбке. — Во-первых, — нужно убедиться, что мы все в курсе — этим утром все получили видео, которые, как мы полагаем, являются следующими мотивами. Только что-то, кажется, пошло не так, потому что всем достались чужие видео. Цумуги вздохнула. — С-стойте. У всех чужие видео? Миу фыркнула. — Да. Ты что, не смотрела своё, Хероганэ? — С-смотрела, но, — она принялась заламывать руки, — знаете, мне кажется, это было моё видео. В смысле, там было моё имя и всё-такое, так что… Пианистка округлила глаза. — Тебе досталось собственное видео? Косплеерша слабо кивнула. — Это плохо? У всех остальных… — она посмотрела на пустые взгляды, — оу. — Что ж, — начала Каэде, — видимо, это упрощает моё решение. — Она взяла глубокий вдох. — Я думаю… — она подготовилась к приближавшейся буре, — что лучшим решением будет посмотреть их всем вместе. Первый подскочил робот. — Акамацу-сан! Что это за предложение такое? Под весом внезапных враждебных взглядов пианистка сдержалась от того, чтобы рассказать реальные ответы. Предложение, которое раскроет ассасина, скрывавшегося в группе, который, наверное, хочет убить меня и Чабаширу-сан. Предложение, которое гарантирует то, что никто не станет строить глупых планов, от которых умрут люди, как я сделала с Амами-куном. Предложение, которое значит, что я не доверяю вам так, как говорю. Вместо этого, пока Киибо отговаривал её, она выбрала: — Я думаю, что лучший способ преодолеть мотив — это встретиться с ним лицом к лицу, а не просто надеяться, что всё обойдётся. Робот покачал головой с озадаченным и почти обиженным лицом. — Но в нашей ситуации можно полностью игнорировать их — пока все согласны не меняться ими, мотива нет. — Он посмотрел, как у углу сникла Цумуги. — И Широганэ-сан уже призналась, что смотрела своё видео, так что её случай не проблема. — Э-это звучит правильно, — согласился Гокухара. — Анджи тоже так думает! Бог сказал, что обмениваться видео — плохая идея. Астронавт внимательно посмотрел на Каэде, от чего последняя почти потянулась к козырьку кепки Шуичи. — То, что мы вернём видео владельцам, сыграет на руку Монокуме, — добавил Киибо. Акамацу закусила губу и попыталась вымучить причину, почему они должны послушать её, кроме как «я вам не верю», когда Рёма пришёл на помощь. — Я согласен с Акамацу. Мы обменяемся ими или посмотрим вместе. Без разницы. — Хмм, из всех вас только Хоши-чан и Акамацу-чан мыслят в правильном направлении, — прощебетал Кокичи. — Значит, три человека за просмотр — оу, лучше включить Широганэ-чан! — четыре за просмотр и сколько там против? Пианистка уставилась на Ому в таком шоке из-за того, что он её защищал, что теннисисту приходится подать голос: — Что значит «из всех вас»? — О, я не имел в виду ничего конкретного. — Правитель улыбнулся. — Просто с твоим прошлым, Хоши-чан, у вас с Акамацу-чан намного больше общего, чем ты думаешь. — Какого хера это значит? — подал голос Кайто. — Эй, Каэде, ты как-то убивала кучу членов мафии? Рёма вздохнул и потянул шапку. Акамацу отрицательно покачала головой. — Нет, я... Почему мы вообще обсуждаем это? Смотрите, — она выпрямилась, приготовившись занять твёрдую позицию, — я поняла, что ты не согласен, Киибо-кун, но я лидер, и у меня есть план, по которому мы будем действовать. Завтра все соберутся в комнату проекций, и там мы группой посмотрим все видео. Тогда никто не сможет скрываться. Это самый безопасный план. Робот сложил руки, но не возразил. Хор пустых лиц не возражал ей. Пианистка не знала, радоваться ей или нет. Кокичи снова хмыкнул. — Акамацу-чан, ты думаешь, твои друзья будут скрываться у тебя за спиной? Не так уж ты и доверяешь нам. — Он всхлипнул. — Ты должна быть как Киибой и верить во всех. — Н-не называй меня так! — Ома-кун, о чём ты говоришь? Ты согласился со мной меньше минуты назад. — Похоже на то! — Лидер улыбнулся. — Конечно, я солгал, но о чём именно — сложно сказать, не находите? — Тенко может бросить его? — театрально прошептала Чабашира. — Нет, — ответила Каэде. — По крайней мере, не сейчас. Может, позже. — Уааааа! — Кокичи ударился в слёзы. — Акамацу-чан и Чабашира-чан хотят избить меня как Харукаву-чан! — Ома, — обратился Хоши. Внезапно всеобщее внимание обратилось на него, так как он говорил с таким авторитетом, какого пианистка никогда не слышала, — заткнись. И правитель действительно заткнулся, его всхлипы утихли за секунды. Довольный, Рёма повернулся к Каэде. — Акамацу, — сказал он намного добрее, — твой план по просмотру видео?.. — Д-да, — ответила она. — Завтра вечером. Комната проекций. Ирума-сан, сможешь найти способ воспроизвести видео на проекторе? — Если меня к хуям не казнят за то, что я его трону, то да, — сказала изобретательница, отбросив волосы за плечо. — Великая Ирума Миу с лёгкостью справится с такой мелочью. Это будет даже легче, чем заставить девственника к... — Тогда я предоставлю это тебе. — Пианистка улыбнулась. — С-стой, у меня могут быть проблемы за... — Надеюсь, ночь кино Акамацу-чан меня не разочарует, — прощебетал Ома и вышел. Возражения Миу эхом отдавались на фоне того, как все медленно выползали из комнаты. Момота повернулся к Каэде и объявил: — Я всё ещё не уверен насчёт твоего плана, Каэде, но я передам всё Харукаве. Увиди... — Стой! — Пианистка подалась вперёд и схватила астронавта за рукав. — Кайто, ты... Ам, — она быстро оглянулась и тихим голосом проговорила: — Я должна показать тебе кое-что насчёт Харукавы-сан. Мне кажется, ты не должен оставаться с ней наедине — вообще никто не должен оставаться с ней наедине. Кайто нахмурился и понизил голос вместе с ней. — Почему? Каэде подняла палец, чтобы он подождал, и позвала: — Чабашира-сан? Мне нужно кое-что спросить у тебя. Тенко обернулась на звук собственного имени и подошла, когда увидела, что Химико вышла из комнаты. — В чём дело, Акамацу-сан? — она указала пальцем на Момоту. — Тенко должна бросить его? — Я думал, мы с тобой команда, Чабашира, — ответил астронавт. — Даже если ты слегка приятнее, чем все остальные ужасные мальчики, Тенко не побоится использовать своё нео-айкидо, чтобы защитить Акамацу-чан. — Кайто — не тот, от кого меня надо защищать. — Двое резко повернулись к пианистке, но она кивнула на дверь, где последние одноклассники — Кируми, Киибо и хныкающая Миу — задержались. — Я должна вам кое-что показать, но я бы хотела пока держать это в секрете. — Может, нам пойти в комнату Тенко? — предложила мастерица айкидо, когда астронавт прокричал в сторону двери: — У нас тут приватное совещание! Изобретательница показала на него трясущимся пальцем. — Х-хватит уже командовать мной, как будто я твой раб, перекаченная выдра! — Ах, Ирума-сан, — обратилась Тоджо, нарочно игнорируя её комментарий, — могу я помочь вам подготовить проектор? Возможно, я могу побыть для вас ассистентом. — Тогда я тоже могу помочь, — предложил робот. — Я всё ещё сомневаюсь насчёт этого плана, но... — он повернулся к служанке с горящими глазами, — я хотел бы задать ещё несколько вопросов, если ты не против. Кируми улыбнулась маленькому роботу. — Я рада помочь, Киибо-сан. Он просиял, а изобретательница зыркала между ними. — К-Киибо, ты-ты любишь машины и компьютеры больше, чем фетиш на горничных, да? Тоджо заметно растерялась. — Ирума-сан, хоть я и робот, это не значит, что я заинтересован в технологиях. Такая позиция является явной дискриминацией против роботов. И лично мне больше интересно послушать Тоджо-сан. — Он просиял, глядя на испуганную служанку. — Она рассказывает столько интересного про надлежащий способ вести усовершенственную человеческую жизнь, и я бы хотел поучиться у неё. — Ах, спасибо, Киибо-сан, это так мило с вашей стороны. Но, возможно, нам следует поговорить об этом, помогая Ируме-сан? Робот кивнул. — Согласен. Я был бы очень благодарен, если бы ты рассказала мне больше о своей работе по пути. Двое покинули комнату, а Миу помчалась за ними, бешено тараторя: — Н-но ты всё равно любишь меня, да? Я-я буду чинить и ч-чистить её! Кии... Дверь захлопнулась, и Кайто вытер руки друг друга. — С этим разобрались. Каэде? Акамацу всё ещё не опомнилась после сцены той трио. — А, да, — покачав головой, она сняла рюкзак с плеч, поспешила вытащить оттуда видеоплеер и наклонилась над ним. — Посмотрите. Она включила его, и слова "Харукава Маки: Ультимативный Ассасин" возникли вновь. Видео продолжало воспроизводиться, и Момота выдохнул: — Нихера себе. Это... Мастерица айкидо побледнела. — Это же неправда, да? Ведь если правда... — Чабашира, ты затеяла бой с чёртовым ассасином. — Т-Тенко и так знает! Те-Тенко... — Она подняла голову и встретилась с пианисткой взглядом. — Акамацу-сан, поэтому ты сегодня переживала за Тенко? Каэде кивнула. — Да, и, — она засунула всё ещё играющий видеоплеер в рюкзак, — ещё поэтому я так сильно хотела устроить просмотр мотивов. Мы... в большой опасности, пока это остаётся незамеченным. — Стой, — сказал астронавт, — разве Харукава не разозлится, если ты просто возьмёшь и вот так раскроешь её? — Да, но я лучше разозлю её, чем позволю ей попытаться убить меня. Особенно потому, что я виновата в том, что она может пойти за Чабаширой-сан. Кайто нахмурился. — Ну, мы не знаем, что она вообще собирается убивать кого-то. Чабашира посерьёзнела. — Тенко уже чувствовала намерение убить от Харукавы-чан, когда использовала нео-айкидо... И Тенко, наверное, уже сильно разозлила её. — Она повернулась к Акамацу. — Тенко думает, что нам вдвоём стоит ходить вместе до показа мотивов... и подальше от лаборатории Харукавы-сан. Момота хлопнул себя по лбу. — Так вот почему она никого туда не пускает. Блять, теперь всё это имеет смысл. Слушайте, — он поднял обе руки, — я поговорю с ней... — Ты... Что?! Нет! — крикнула пианистка. — Ты правда хочешь остаться наедине с Ультимативным Ассасином? Ультимативным Ассасином, которая вряд ли от тебя в восторге? У которой под рукой, наверное, куча оружия? Астронавт не остановился и продолжил шагать к двери. — Она не знает, что я знаю, и ещё, — он пожал плечами, — Хоши убивал людей, и ему жаль. Может, с ней то же самое. — Тенко кажется, что это ужасно большой риск. — Эй, — он открыл дверь спиной, — как сказала Каэде, это нельзя оставлять незамеченным. Кто-то должен что-то сделать, и из нас трёх она больше захочет поговорить именно со мной, правда? Акамацу вздохнула и огрызнулась на глубокое волнение, собирающееся в ней. — Тебя не переубедить, да? — Неа. — Он ухмыльнулся. Пианистка снова вздохнула. — Прошу, будь осторожнее. Мастерица айкидо положила руку на бок. — Не убейся. Его ухмылка стала шире. — Я могу пообещать только одно. Увидимся на тренировке, окей? Может, я даже возьму с собой Харукаву. Астронавт исчез в дверях, и Чабашира потрясла головой. — Мальчики всегда такие рисковые. Каэде чуть улыбнулась ей. — Может, не все, но как минимум Кайто. — Она перекрестила руки. — Наверное, у нас есть немного свободного времени, потому что я, ах, не очень хочу проверять Ируму-сан. Чабашира хлопнула в ладоши. — О, это значит, что у Акамацу-сан есть время, чтобы Тенко кое-что ей показала? — Ну, думаю, да. Что это? Мастерица айкидо взяла одну руку пианистки. — Это сюрприз. Волшебный сюрприз.

***

Тенко шумно разочаровалась, когда девочки обнаружили, что лаборатория фокусницы пустела. Каэде волочила свои больные конечности за Чабаширой, и девушки вышагивали по школе, держась за руки, пока мастерица айкидо не заметила, как Химико сидит за столом в беседке, положив голову на руки. Акамацу чуть не споткнулась, пытаясь догнать Тенко, побежавшую к спящей девочке. Чабашира помахала рукой, которой не держала ладонь пианистки, и выкрикнула: — Юмено-сан! Волшебница в изумлении подняла голову, шляпа у неё на голове сползла вперёд, когда Химико посмотрела на девушек, внезапно представших перед ней. Мастерица айкидо улыбнулась, пока Каэде потянула руку к столбу беседки, чтобы устоять на ногах. На энтузиазм Тенко Юмено ответила: — А? Уже пора ужинать? — Нет, — широко улыбаясь, ответила Чабашира. — Ещё светло, Юмено-сан. — Оу. — Фокусница медленно оглядела сияющее голубое небо. — Похоже на то. Акамацу прочистила горло. — Итак, Чабашира-сан, ты сказала, что хотела, чтобы Юмено-сан что-то показала? — Да! Юмено-сан, Тенко нашла колоду карт у тебя в лаборатории, и она хотела узнать, можешь ли ты показать ей и Акамацу-сан немного магии. — Это не фокусы, это ма... оу. — Химико выпрямилась с пустым лицом. — Акамацу-сан, ты может, не знаешь, но это счастливое лицо Юмено-сан. — Девушка соединила два указательных пальца. — Ты рада, что Тенко и Акамацу-сан пришли к тебе, да, Юмено-сан? — Я рада... — протянула она, — магии. — Фокусница протянула ручку Чабашире. — Ты говорила, у тебя есть колода карт. Думаю, я могу показать тебе пару заклинаний. Каэде не смогла сдержать улыбку, глядя на то, как мастерица айкидо почти завизжала от восторга, отдавая колоду. Затем она поймала себя на том, что прикрыла смех рукой, когда Тенко в предвкушении прыгала с ноги на ногу, когда волшебница начала тасовать карты быстрыми, отточенными движениями. Химико повернулась к Акамацу. — Выбери карту. Чабашира нетерпеливо заглянула за плечо пианистки и громко прошептала. — Тенко так взволнована. Магия Юмено-сан невероятная. Карты порхали перед лицом фокусницы, прежде чем она наконец объявила карту в руках Каэде. Мастерице айкидо не нужно просить повтора, когда Химико вновь перетасовала карты и протянула их. Волшебница снова угадала, и Тенко вновь зааплодировала. Во время следующего карточного вихря Акамацу заметила слабый румянец на уставшем лице Юмено. Впечатляющее шоу продолжалось дольше, чем пианистка могла представить, теряя ход времени где-то между просмотром ловких трюков Химико и восторгом Чабаширы. Единственный звук, эхом раздававшийся в пустом саду, было редкое, яркое счастье. Когда слегка измученная Кируми в конечном счёте пришла позвать их на ужин, Химико начала дуться. Мастерица айкидо вздохнула. — Ах, Юмено-сан пропустила свой послеобеденный сон? Тенко извиняется за то, что отвлекла тебя! — Нет. Ну, это тоже, просто я придумала парочку новых заклинаний. — Фокусница нахмурилась. — Но у меня всё равно кончилась мана... — Ах, раз так, можешь показать их Тенко позже. Или рассказать про них за ужином. — Улыбка Чабаширы наполнилась нежностью. — Или про что угодно. Если у Юмено-сан есть, что сказать, Тенко будет рада выслушать её. Химико подскочила на ноги. — Не знаю, что и сказать, — промямлила она. — Думать об этом отнимает много энергии. — Да. Но это поможет тебе завести друга. — Мастерица айкидо посмотрела на пианистку. — Поэтому Акамацу-сан и Тенко стали такими хорошими друзьями. — Ага. — Волшебница повертела шляпу. — Вы довольно близки, да? — Думаю, — она опустила шляпу, — я пойду ужинать... и, может, посплю... раз вы меня отвлекли... Она удалилась слишком быстро, и Тенко позвала: — Ю-Юмено-сан! Мы вместе туда идём! Каэде погладила Чабаширу по плечу, когда она опустила их в поражении перед уходом маленькой девочки. — Тенко что-то не то сказала? — Наверное, — ответила Акамацу, аккуратно подбирая слова, — Юмено-сан немного запуталась, но, — она ободряюще улыбнулась, — уверена, она успокоится. Вообще, — пианистка подняла кулаки, — я уверена, что всё получится. Пока мы трое работаем вместе, всё пойдёт как надо. Тенко подняла брови. — Трое? — Включая Кайто, — ответила Каэде, внезапно почувствовав себя глупо. — Хоть он сейчас не с нами. — Оу. — Она нахмурилась. — Думаешь, он сказал что-нибудь глупое и Харукава-сан убила его? Акамацу вздохнула. — Очень надеюсь, что нет.

***

Пока Тенко упала духом, увидев, что Химико почти полностью поглощена поеданием ужина и даже не взглянула на неё, Каэде почувствовала облегчение, увидев Кайто громким, порывистым и целым. Маки не появилась на ужине, поэтому Момота взял на себя задачу попросить Тоджо отдать ему тарелку и принести её Харукаве. По пути из комнаты астронавт сказал Акамацу, что после этого сразу встретится с ней на тренировке и хлопнул ей по спине так сильно, что пианистка на секунду заволновалась о видеоплеере. Когда девушка вернулась в свою комнату готовиться к предстоящему истощению, она повертела плеер в руках и поняла, что он такой же неуязвимый, как тот Монопад, который Кайто однажды со всей силы кинул на пол кафетерия. Часть Каэде понимала, насколько Момота-устойчиво было всё в этой школе. Другая её часть хотела бы, чтобы однажды астронавту удалось разорвать здание голыми руками. Корекиё стоял у высоких стеклянных дверей, глядя во двор. Акамацу остановилась рядом и увидела силуэт Кайто в свете луны. — Ещё одна тренировка на улице, Акамацу-сан? Или ты хотела навестить Ируму-сан? — Тренировка. Ирума-сан уже ушла? Антрополог коснулся лица, спрятанного за маской, перебинтованной рукой. — Да. Полагаю, в свою лабораторию, хотя она не остановилась и не поздоровалась со мной, как ты, Акамацу-сан. — Ах, ну, — пианистка почесала голову. — Может, у неё был трудный день, но, ах… — Она неосознанно поправила кепку Сайхары. — Ты снова будешь наблюдать за нашей тренировкой, Шингуджи-кун? — Если вы всё ещё не против, — спокойно ответил он. — Вчера она показалась мне очень интригующей. Каэде посмеялась. — Что ж, я рада, что тебе понравилось. Мы всегда будем рады принять тебя, знаешь. Шингуджи кивнул. — Спасибо за приглашение, Акамацу-сан, но, боюсь, я снова должен отказаться. Пианистка толкнула дверь и ночная прохлада поспешила обдуть её лицо. — Ладно. Значит, в другой раз. — Каэде триумфально подняла руки в стороны. — И когда он наступит, у тебя будут мускулы, как у Гонты-куна. — Ку-ку-ку, жду не дождусь, Акамацу-сан. Снаружи, под ночным небом, пианистка нашла астронавта, сидевшего с перекрещенными ногами на траве и глядевшего вверх. Она молча села на согнутых ногах рядом с ним. Ночь ярко сияла сквозь решётки клетки и выглядела слишком захватывающе для вида из окна тюрьмы. Каэде сняла рюкзак и положила рядом, чтобы лечь на спину. Кайто наконец повернулся к ней, ухмыляясь. — Тоже любишь космос? — Я люблю звёзды. Не без причины столько пьес посвящено ночному небу, знаешь. — Она вытянула руки вверх. — Я имею в виду, оно так красиво и заставляет думать, что всё взаимосвязано и одновременно что ты один. Я всегда считала это невероятным. — Я тоже. — Он кивнул. — Когда выберемся, ты хочешь, чтобы я взял тебя с собой? Акамацу посмеялась. — Возьми всех. Думаешь, на ракете достаточно места на четырнадцать человек? — Только на тринадцать. Но мы можем оставить Ому. Пианистка снова посмеялась, когда услышала, как кто-то бежал по газону. Она повернула голову. — Чабашира-сан? — Её тоже можем оставить, если хочешь. Каэде ударила Момоту по руке, когда села. Она хотела рассказать эту шутку Тенко, пока не увидела выражение её лица. Весь юмор покинул её голос, когда она заметила знакомый видеоплеер в руках мастерицы айкидо. — Чабашира-сан? — спросила Акамацу, поднимаясь на ноги. — Что-то случилось? Зачем тебе это? Кайто тоже встал, когда Тенко наконец приблизилась, нервно переминалась с ноги на ногу. — Ам… Всё нормально, — очевидно солгала она. — Но Тенко решила посмотреть своё видео, даже если оно было для ужасного мальчика, и она подумала, что его не надо показывать завтра на просмотре мотивов. — Оно так плохо? — спросил Момота, рассеянно потянувшись к видео. Чабашира почти неосознанно ударила его по руке. Каэде нахмурилась. — Ну, если всё так плохо, тогда это точно надо показать, правда? Это как с Харукавой-сан. Если мы покажем его, все узнают, за кем наблюдать, и этот человек передумает пытаться что-то сделать. — Тенко знает! Проблема не… в этом. — Она протянула плеер. — Посмотрите. Момота и Акамацу обменялись взглядами. Астронавт пожал плечами и повернулся и увидел, как мастерица айкидо включила видео. Экран загорелся буквами: «Хоши Рёма: Ультимативный Теннисист». Затем экран поблек, и Каэде повернулась к Тенко, собираясь спросить, в чём проблема, когда она резко шикнула ей. Текст скромно возник внизу экрана, и голос Монокумы, раздававшийся эхом, радостно сообщил, что не смог найти близкого Хоши человека во внешнем мире. Он сказал, что теннисист абсолютно одинок в этом мире и ему не к кому вернуться. Видео закончилось почти сразу же. Пианистка выдохнула единственное, что пришло ей в голову: — О, Боже... это... — Она приложила руку ко лбу. — Хоши-кун... он так хотел увидеть это, и... — Сучий медведь, — выплюнул Кайто. — Тенко согласна. Тенко думала об этом, и она правда считает, что нам нельзя дать Хоши-сану увидеть это. Момота потряс головой. — Это так низко даже для Монокумы. — Он запустил пятёрню в волосы. — И какого хрена нам теперь делать с этой хернёй? — К сожалению, мы не можем просто сломать его. И даже если мы так и поступим... завтра на показе мотивов Хоши-кун вряд ли примет то, что его мотив сломался или потерялся. — Тогда как поступим? Мы не можем просто нихера не делать. — Тенко думала попросить Монокуму сделать Хоши-сану новое видео, — слегка беспечно предложила Чабашира. — Но Тенко просто не могла придумать ничего другого. Каэде вздохнула. — Нам надо отложить просмотр. Это всё, что мы можем сделать. Мастерица айкидо наклонилась к ней. — А что насчёт видео Харукавы-сан? И других секретов ужасных мальчиков? Почему-то Кайто не стал отвечать на её комментарий, давая Акамацу сказать: — Я знаю, но, — она потрясла головой, — я не смогу простить себя, если мы заставим Хоши-куна смотреть это видео, он изменится и сделает что-то безрассудное. — Кровь на руках пианистки промелькнула у неё перед глазами. — Я... больше не позволю себе нести ответственность за чужую смерть. — Акамацу-сан... — Ладно, — сказал Момота, ударив кулаками. — Тогда решено. Мы не будем отменять просмотр, но, — он посмотрел на Каэде за подтверждением, — мы перенесём его, пока не придумаем что-нибудь. — Тенко согласна. — Чабашира нахмурилась, глядя на мотив в руках. — Что Тенко делать с этим? Пианистка нагнулась и подхватила свой рюкзак с земли. — Пусть будет у меня. Я храню мотив Харукавы-сан, так что я не против взять ещё один. — Оу, может, мой тоже понесёшь? В смысле, — астронавт почесал затылок, — он не такой драматичный, как у Хоши и Харукавы, но, — парень скорчился, — странный. — В смысле? — Акамацу вскинула брови. — А, давайте я принесу, — бросил он, уже двигаясь к общежитию. — Я сейчас! — Передай «привет» Шингуджи-куну! — шутливо ответила Каэде. — Не-а! Пианистка покачала головой и повернулась к всё ещё нервничавшей подруге. — Ты как, Чабашира-сан? — Всё нормально. Просто... Тенко переживает. Обо всех — даже о мальчиках. Ну, — она помедлила, упорядочивая свои мысли, — по большей части за Хоши-сана и Момоту-сана. — Я тоже. Ты очень чуткий человек, а, — она смущённо улыбнулась, — Тенко-сан. — Это так мило с твоей стороны... Ах! — Чабашира внезапно вскрикнула, её лицо целиком залилось краской. — Акамацу-сан! Ты... ты хочешь называть Тенко по имени? Пианистка посмеялась и повертела в руках кепку. — А, и если ты хочешь, — она почувствовала, как потеплело собственное лицо, — можешь звать меня «Каэде». Мастерица айкидо закрыла лицо руками. — Это слишком! Всё так быстро... но, — она нервно улыбнулась, — Тенко... согласна, если Ака... Каэде-сан не против. — Я не против... Тенко-сан. — И улыбка, которой Акамацу одарила Чабаширу, трепетала в ночи. — Оу, чёрт, теперь мы называем Чабаширу по имени? — спросил Кайто, приближаясь с видеоплеером в руке. Акамацу потрясла головой, а мастерица айкидо повернулась. — Ужасному мальчику нельзя! Это между Тенко и Акама... Каэде-сан. Момота улыбался во весь рот, протягивая пианистке своё видео. — Ладно, как скажешь, Чабашира. — Когда Акамацу взяла мотив, он скрестил руки. — Дай время, и я придумаю тебе отличное прозвище. — Нет! Тенко и Кайто начали спорить, и на фоне их шума Каэде включила видео и увидела мотив Корекиё. Струны её души натянулись, когда она услышала о его предполагаемо больной сестре — хотя детали о состоянии девушки были опущены, — прежде чем на её лице появилась озадаченность, когда в конце прозвучали слова о какой-то цели во внешнем мире, которую Шингуджи должен завершить ради своей бедной сестры. Акамацу только пожала плечами, когда засунула мотив в рюкзак вместе с видео Рёмы и Маки. Перепалка между Чабаширой и Момотой продолжалась, а звёзды над головой продолжали светить. Пианистка подумала о том, какой аккуратной ей нужно быть, чтобы её тринадцать друзей продолжали дышать.

***

Утром все собрались завтракать, и Каэде встретило множество сконфуженных взглядов, когда она хлопнула по столу и объявила, что просмотр мотивов переносится. У неё заболело в сердце, когда теннисист возразил первым. — Акамацу, у тебя есть реальная причина на это, или тебе кто-то угрожает? — Н-никто мне не угрожает! Мы посмотрим их... просто не сегодня. Миу подняла руки. — Значит, из-за тебя я вчера потратила всё своё драгоценное время? Я, блять, ни на шаг не могла отойти от этого ебучего проектора, сисястая ты... — Я тоже не понимаю, Акамацу-сан, — сказала Кируми. — Вы выглядели очень уверенной вчера. Мне очень любопытно о причине этого внезапного изменения, если вы позволите мне такое спрашивать. — Она просто, сука, передумала, окей? — перекрикнул нарастающий гул голосов Кайто. — Лидеры меняют своё мнение, когда всплывает какое-то дерьмо. У Кокичи на лице застыло пустое выражение. — Что всплыло? — Ах... — Пианистка застыла. — Кое-что... — она взглянула на астронавта за ответом. Он пожал плечами и показал на мастерицу айкидо. Она повернулась к Тенко, возмущённая тем, что Кайто переложил ответственность на неё, — важное? — попыталась Каэде. — Оо, что это? Что это? Бог сказал, что Каэде должна поделиться с остальными! — Не знаю, что там говорит Бог, но я бы тоже хотел услышать. — Предательство отображалось на лице Рёмы. Пианистка еле-еле сопротивлялась мурашкам от его взгляда. — Акамацу? Каэде сглотнула и выбрала слова: — Мы посмотрим их. Я обещаю. Просто мне нужно больше времени. — На что? Чем больше времени проходит, тем больше времени есть у убийцы, — прощебетал Ома. Киибо вскочил на ноги и пальцем показал на правителя. — Ома-кун! Не говори такие ужасные вещи! — А? Почему нет? Я думал, вы хотели, чтобы я говорил вам правду. Ой, Киибо, ты хочешь, чтобы я тебе врал? — Конечно нет! — Оу, ну а что насчёт лжи во имя добра? — И такой мне не надо! — резко ответил робот. Кокичи пристально посмотрел на Киибо, затем жестокая улыбка растянулась на его потемневшем лице. — Как хочешь. — Он повернулся ко всей группе. Пианистка вдруг поняла, что сделала шаг назад от вида его демонического лица. — Из-за Акамацу-чан и Киибоя кто-то умрёт. Чем больше они пытаются заставить нас сотрудничать друг с другом, тем больше мы будем страдать. — К-какого чёрта ты несёшь? — спросил Кайто. — Я говорю про игру, в которую мы играем. У неё есть правила, победители, проигравшие, — он странно посмотрел на Каэде, — и читеры. И я решил играть в игру по правилам. Акамацу показала на правителя пальцем. — Ома-кун, что ты хочешь сделать? Кокичи хихикнул, и детская аура внезапно снова окружила его, и прежняя мрачность испарилась так же быстро, как и появилась. — А, ничего, ничего. Я просто придумал кое-что весёлое. — Он подпрыгнул на ноги и поскакал к двери, — Тоджо-сан, постирай мои вещи! Я сегодня слишком занят! Он исчез. — Какой ужасный мальчик: сказал всё это, потом ушёл и потребовал что-то от Тоджо-сан, — пробурчала Чабашира. — Всё в порядке. Хотя мне непонятны его предыдущие слова, я не против выполнять поручения от вас. — А, это правда? — внезапно спросил Гокухара. — Если это не составит проблем, Гонта будет рад, если чуть позже Тоджо-сан принесёт ему еды в лабораторию. Вместо того, чтобы драматично встать из-за стола, изобретательница решила встать на стул, качаясь из стороны в сторону. — Да! Слушай, фригидная ханжа! Приготовь мне обед! — Гонта-сан! Ирума-сан! Не надо так говорить с Тоджо-сан! — возмутилась мастерица айкидо. — А, но одна просьба была намного хуже другой, — сказала Цумуги. — Но, ам, — она убрала копну волос за ухо, — Тоджо-сан, я буду благодарна, если ты постираешь мои вещи. — Конечно, — вежливо ответила горничная. — Ещё есть поручения для меня? Акамацу с открытым ртом посмотрела рядом с Тенко, — которая мямлила «только не ты», когда Химико дала служанке задание, — пока оставшиеся одноклассники хором выкрикнули поручения и шеренгой вышли из комнаты без второй мысли. Рёма задержался, долго и устало посмотрел на Каэде и отвернулся играть с игрушечной сигаретой меж пальцев. Акамацу уставилась на него, и очевидное волнение у неё на лице заставило Чабаширу положить руку поддержки на плечо пианистки. Момота остался наблюдать за Кируми и потряс головой. — Чёрт, Тоджо. Ты правда не против делать всю эту хрень? — В этом нет никакой проблемы. Вообще, я предпочитаю, когда у меня очень много заданий, нежели когда их слишком мало. — Но, Тоджо-сан, это несправедливо по отношению к тебе, — сказала Каэде наконец оторвав взгляд от теннисиста. — Мы не должны все так зависеть от тебя — ты не наша мама. — Я знаю, — ответила служанка и нежно улыбнулась. — Но я правда не имею ничего против. Знать, что люди рассчитывают на меня, мотивирует и вовсе не нагружает. Акамацу нахмурилась. — Если ты уверена в этом. — Я уверена. Акамацу-сан, вы не хотите остаться на обед? Ирума-сан, Шингуджи-сан и Хоши-сан что-то просили. — Она помедлила. — И Киибо-сан наверняка тоже придёт. — Блин, Тоджо, что вы затеяли? — спросил астронавт. Горничная покачала головой. — Боюсь, я не смогу ответить. — Тоджо-сан, — обратилась мастерица айкидо, — Тенко поняла, что ты хочешь выполнять поручения, но если кто-то будет неуважительно относиться к тебе, дай Тенко знать, и она покажет им всю силу нео-айкидо. — Спасибо за предложение, Чабашира-сан, — вежливо ответила она, — но, если вы меня извините, у меня на сегодня очень много дел. Пианистка кивнула. — Да, мы оставим тебя. Вообще, — она подняла руки к потолку и вытянула спину, — я, наверное, пойду посплю. — Уже устала от тренировок, Каэде? — ухмыльнулся Кайто. — Скоро ты станешь выносливее. — Я выносливая, — ответила она, слабо ударяя его в плечо, — это утро просто... вымотало меня. Во всех смыслах. Мастерица айкидо ахнула и ударила астронавта не так слабо. — Момота-сан, извинись перед Каэде-сан! — Зачем? — спросил он, потирая раненую руку. — Она не злится на меня, да, Каэде? — Момота-сан был грубым, верно, Каеде-сан? — Я думаю, — сказала пианистка, — что я иду в свою комнату.

***

Отдых Акамацу не был таким восстанавливающим, как ей бы хотелось, из-за того, что час спустя его резко прервали оглушительным стуком в дверь. Потирая сонные глаза, Каэде надела рюкзак и кепку Шуичи, открыла дверь и увидела испуганное лицо Момоты. Она моргнула. — Кайто... Астронавт схватил пианистку за плечи и сказал с волнующей серьёзностью: — Каэде, ты должна бежать. — А? Момота нервно бросил взгляд через плечо и слишком приблизился лицом к лицу Акамацу. — Там монстр. О-остальным уже поздно, но у нас ещё есть шанс. — К-Кайто, ты что такое говоришь? — Я говорю... Ох, блять! — Он внезапно бросился к стене. — Он там! — громко прошептал он. Каэде посмотрела в сторону, куда глядели напуганные глаза астронавта, и увидела, как в коридоре стоял энтомолог, чуть ли не излучая странную, невероятную силу. — Гонта-кун, — выдохнула Акамацу, прижмурившись, чтобы лучше рассмотреть вид перед ней. Она перевела взгляд, когда услышала мягкий звук того, как Момота ускользал из её двери. Каэде повернула на него голову. — Ты куда? — Я убираюсь отсюда, — громко шепчет он. — Тебе тоже стоит. Пианистка помчалась из своей комнаты, заперев дверь, и прижалась к стене рядом с астронавтом. — Оу, ты меня тут не оставишь, Момота Кайто. — Она жестом указала вперёд. — Пошли! Если мы тут останемся, он поймает нас... за тем, что тут происходит. — Она нахмурилась. — А что происходит? — Я вообще не ебу. Но я только что придумал отличное убежище. За мной. Они проскользнули по коридорам и, по мнению Каэде пересекали двор, прежде чем Акамацу пришлось прикрыть рот рукой, чтобы заглушить непроизвольный крик оттого, что Кайто начал открывать дверь в женский туалет. — Ты что делаешь? — Это наше укрытие! Гонта — джентльмен, он даже не подумает сюда зайти. Пианистка показала на астронавта пальцем. — Ты не должен даже думать сюда зайти! — Это хорошая идея, окей? — резко ответил он, плечом толкая дверь. — Ты идёшь или как? Каэде закатила глаза от абсурдности их ситуации. — Мы правда это делаем? — простонала она. — Либо прячемся здесь, либо нас поймают. Решать тебе. Акамацу закусила губу и помедлила слишком долго. — Каэде! — Я думаю, ладно?! Слушай, может, мы просто поговорим... — Звук испуганных шагов неподалёку заставил обоих подскочить. Пианистка в панике показала на дверь. — Что ты стоишь? Внутрь! Каэде увидела блондинисто-розовую и достаточно громкую, чтобы их всех поймали, фигуру периферическим зрением, прежде чем бросилась за Кайто. Она приложила палец к губам, чтобы он замолчал, собираясь дождаться, пока звук шагов не стихнет. Но щёлканье сапог на платформе становилось всё громче и громче, и дверь в женский туалет, где подростки слегка согнулись, открылась, и перед ними предстала вспотевшая Мию Ирума, застывшая, как на фото. Она захлопнула за собой дверь, и с округлыми глазами показала трясущимся пальцем на лицо Момоты. — Какого хера ты тут делаешь, изврат?! — Прячусь от ебанутого Гонты! А ты что тут делаешь?! — Ах, сбегаю от охеревшего монстра, ага! Выметайся из моего гениального укрытия! — Это моё гениальное укрытие! Я первый сюда пришёл! Акамацу подскочила между ними и подняла руки перед изобретательницей в отчаянной попытке предотвратить грядущий крик, угрожавший проникнуть сквозь стены прямо в уши энтомолога. — Ирума-сан, Гонта-кун преследовал тебя? Он шёл за тобой сюда? — Да! Он только что чуть не схватил мои сиськи. Пианистка хлопнула себя по лбу. — Ты привела его к нам? — А... — Мию сделала паузу и внезапно осознала последствия своих действий. — Я... Снаружи прозвучал звук шагов размером с гору. — Н-не трогай меня! — Ирума прошмыгнула через Момоту и Акамацу глубже в комнату. — Возьми их! — Зачем ты... — Никого не поймают! Мы все можем спрятаться. — Оох, в кабинках, да, Бакамацу? — сказала Ирума, уже распахивая одну дверь с самым невероятным, обескураживающим рвением, которое Каэде когда-либо видела. Даже в панике от шагов, которые падали на пол коридора, словно булыжник, Момота и Акамацу стояли и просто уставились на девушку. — В кладовую, — медленно сказала пианистка. — А, точно! — прокричала изобретательница, быстро меняя курс и бросаясь открыть другую дверь. — Гении вперёд! Каэде закатила глаза, но поспешила за ней. Кайто приблизился и закричал, когда Мию попыталась закрыть дверь: — Хей! Шаги внезапно остановились на крик астронавта. Ирума и Момота застыли, и Акамацу воспользовалась шансом попытаться втиснуться в кладовую. Снаружи голос Гокухары эхом раздался в чистом ужасе: — Момота-кун! Ты в женской уборной? Миу чуть ли не сбила Каэде с ног в попытках уйти глубже в тесную кладовую. Пианистка услышала, как дверь в женский туалет распахнулась, и астронавт бросился вперёд, из-за чего Акамацу отшатнулась назад на Ируму к задней стене. Мию выругалась на неё, и Каэде упала на землю из-за того, что стена, на которую она хотела облокотиться, оказалась дальше, чем она думала. Она подняла взгляд из-под кепки Сайхары и увидела испуганное лицо Кайто, повёрнутое к выходу, пока большая рука подняла его за пиджак и рубашку. Возмущённый голос Гонты, самый спокойный из всех четырёх, отчитывал астронавта за такое неприемлемое поведение, пока последний кричал. Пианистка не разрешала себе дышать, пока не услышала, как дверь за ними закрылась. Она вздохнула, когда шаги наконец утихли, и потрясла головой. — Нужно будет найти Кайто, — промямлила она себе. Акамацу бросила взгляд на изобретательницу на полу рядом с ней. — Ирума-сан... — И поняла, что Миу смотрела не на неё, а на стену, стоя на коленях и шокированно ахнув. Каэде увидела, что стены больше не было, и перед ними простирался длинный коридор.