***
Правитель ждал их на лестнице четвёртого этажа, сидя на верхней ступеньке и качая короткими ножками. — Блиииин, вы такиииие долгие. Наверное, потому что с вами Момота-чан. Тенко нахмурилась. — Это оскорбление интеллекта Момоты-сана или отсылка на его рану? Кокичи подскочил на ноги. — И то, и то! Преодолевая ступеньки, Кайто только равнодушно пробурчал Кокичи, проходя мимо: — Однажды я всё равно надеру тебе зад. Ома отсалютовал ему. — Буду ждать, Момота-чан. — Хорошо, что Ирумы-сан тут нет… — вымолвила Цумуги. Художница продолжила вести группу и, хоть не высказала опасения насчёт двери, она решила, что Киибо должен взять ключ. — Бог говорит Анджи, что именно ты должен открыть дверь, Киибо. Тот забрал ключ, и правитель сказал: — О, хорошая идея: если она заминирована, то мы потеряем только расходного робота. Киибо повернулся к нему. — Я не расходный материал! — О, Киибо-кун, — позвала Широганэ, — я не хочу тебя обижать, но если ты поймаешь взрыв или мину, Ирума-сан сможет построить тебя заново? — Ч-что ж, возможно. Но это не значит, что я буду безрассудно подвергать себя опасности! — Так вы дверь открывать будете или нет? — спросил Кайто. Киибо глядел одноклассников, которые отошли от странной двери на несколько шагов. Со смиренным вздохом и трепетом, он поместил ключ дверь, и вся дверь засветилась ярким светом, прежде чем дверь рассыпалась у них на глазах. Робот стоял на месте и, разинув рот, глядел на новый проход. Кокичи подскочил к нему, наклоняясь, чтобы осмотреть новый проход, и сказал: — Ах, Киибой, ты сломал её… — О-оно само… — ответил он, пока другие медленно шагали мимо него, чтобы исследовать коридор. — Тут ещё ступеньки, — объявила Чабашира. — Юмено-сан, Тенко понести тебя? Химико нахмурилась и двинулась к ступенькам. — У меня есть ноги… — Ах, стой, Юмено-сан! — позвала Тенко, следуя за ней. — Это может быть опасно. Гокухара кивнул. — Чабашира-сан права. Все должны оставаться позади Гонты, и… Постой, Ома-кун! Он выкрикнул последнюю фразу, когда правитель поспешил обогнать узников, быстро оббегая даже Тенко и Химико. Энтомолог растерял решимость, и Рёма сказал ему: — Пусть идёт. — Ага, — поддержал Кайто. — Есть вещи и похуже, чем потерять Ому, верно? Киибо выглядел оскорблённым. — Момота-кун, очень грубо говорить так о своём однокласснике, даже если он… сложный. И ещё, — он обвинительно указал пальцем на всю группу, — если вы действительно так считаете, почему вы заставили меня открывать дверь? Анджи проскочила мимо него. — Бог говорит, что нам нужно продолжать идти и что Гонта должен быть впереди. — Хорошо. Гонта постарается защитить всех от опасностей. Перед ними растянулся четвёртый этаж, и его странная, гнетущая атмосфера распространилась на них прежде, чем они преодолели лестницу. Энтомолог заметно напрягся из-за странной обстановки. — Гонта… Гонта защитит всех. Астронавт выглянул из-за его спины и осмотрелся. — Тут стрёмно пиздец, это да. Косплеерша кивнула, побледневшая от вида перед собой. — Д-да… всем стоит держаться вместе… — Кстати об этом, — вставила Каэде. — Похоже, Тенко-сан и остальные уже куда-то убежали. — Быстро они, — отметил Рёма. Цумуги ахнула. — Знаете, это место может быть населено призраками. Думаете, их поймал призрак? — Н-ни в коем случае! — протараторил астронавт. — Д-даже не шути об этом. Призраков не существует. — Оу, но они есть. Бог говорит, что вокруг нас парят духи. Киибо озадаченно взглянул на жрицу. — Ты… ты можешь чувствовать духов, Анджи-сан? — Д-да! — воскликнул Момота. — В смысле, не то чтобы мне было дело… Девушка наклонила голову в обе стороны. — Хм… нет! Сейчас Анджи говорит, что мы одни, и… — она закрыла глаза и сложила руки, — Бог сказал, что нам нужно начать расследование… — она внезапно направила палец на коридор с тремя странными дверями, — там! — Значит, мы должны проверить те комнаты? — спросила Акамацу. Художница кивнула. — Да, начиная со второй! Она беспечно поскакала по жуткому коридору, и Гонта поспешил за ней, когда она потянула ручку второй двери. Тенко и Химико уже были внутри, и девушки обернулись на своих одноклассников. — А, вот вы где! — прощебетала Ёнага, подходя к Юмено. Чабашира сдвинула бровь, глядя, как жрица и остальные заполнили комнату. — Тенко рада вновь объединиться со всеми, но как вы нашли нас? — О, Бог сказал Анджи и оказался абсолютно прав! Фокусница хмыкнула. — Правда? Впечатляет… Чуть ли не перманентная улыбка жрицы вспыхнула ещё ярче. — Бог очень-очень впечатляет, Химико. — Тем не менее, — начала пианистка, подходя к мастерице айкидо, — мы разделились ненадолго, но вы уже успели что-то найти? Чабашира неловко прочистила горло. — Да, Тенко и Юмено-сан уже зашли в первую комнату в этом коридоре. Видимо, они все одинаковые, но последнюю комнату Тенко не проверяла. — Ладно, — ответила Акамацу, оглядывая тёмную комнату со скрипящими досками и тусклыми свечами. — И ещё… эти комнаты очень жуткие, верно? Косплеерша дрожала. — Тут так мрачно. Я уже жду, когда призрак или демон появится у меня за спиной… — Н-не неси чушь! — выкрикнул Кайто. — Демонов и призраков не существует! В-все это знают! Рёма поднял на него глаза. — А сам ты это знаешь? —Естественно! Я просто… Меня просто бесят люди, которые верят во всю эту магическую и о-оккультную хрень. Фокусница обернулась на него. — Магия существует. — Что? Нет. Волшебница состроила самое эмоциональное лицо, которое пианистка у неё только видела. — Магия существует. Магия существует. Магия существует. Магия… — О, эй, Химико! — внезапно позвала Ёнага, перебивая мантру девочки. — Бог подсказал Анджи потрясающую идею. Как насчёт провести твоё магическое шоу в этих комнатах? Вспышка эмоций Юмено исчезла, словно по щелчку, и она протянула: — Думаешь, надо провести его здесь? — Конечно! Ты можешь подготовить трюки в каждой комнате, чтобы у шоу было три акта. Атмосфера здесь просто идеально подходит для магического шоу! Химико приложила палец к губе. — Наверное… можно… Будет тяжело перетаскивать всё сюда. — Тенко поможет Юмено-сан передвинуть всё, что ей нужно, — вызвалась она. Гонта стеснительно поднял руку. — Гонта тоже поможет. Анджи хлопнула в ладоши. — Идеально! Каэде решила выступить голосом разума. — Это звучит отлично, но нам нужно исследовать остальной этаж, чтобы убедиться, что тут не опасно. — А, конечно-конечно, — поддержала Анджи. — И Гонте всё ещё надо найти применение молотку, значит на этом тайны не кончились. Юмено опустила плечи. — Я устала разгадывать тайны… — О, не переживай, Химико. Бог поможет нам найти ответы даже на самые сложные загадки. Нужно только помолиться, и он покажет тебе ответ. — Правда? — спросил Гокухара. Теннисист помотал головой. — Больше похоже на отмазку, чтобы не стараться и не брать на себя ответственность. — Понимаю, это может прозвучать нелогично, — начал Киибо, — но я согласен с Анджи-сан. Когда я не знаю, что делать, я прислушиваюсь к своему внутреннему голосу. — Ты уже говорил об этом, — подметила Акамацу. — Твой внутренний голос… это твоё сознание? — Нет, Каэде. Очевидно, это Бог. Затем Ёнага прошла через всю комнату и заключила робота в объятия. Тот опешил. — Ах, Анджи-сан? — Всё нормально, Киибо. Просто Анджи счастлива слышать, что ты открылся Богу, и это потрясающе, что он отвечает тебе. Анджи так тобой гордится. Выражение лица робота изменилось, и весь он как-то расслабился. — Правда? — Мхм, и Бог тоже. И пока Бог с тобой, ты никогда не будешь забыт или одинок. Пианистка почти своими глазами видела, как эти слова обвивали голову и сердце робота. — Никогда не буду одинок… Ёнага почти что светилась в тусклой комнате, когда отпустила его. — Конечно. Ну что ж, — она хлопнула в ладоши, — Бог говорит двигаться дальше. Остальные потянулись за ней, когда девушка вышла, и Киибо послушно поспешил за ней. Гонта двинулся вслед, чтобы защищать, и Акамацу оказалась почти что потрясённой, пока периферическим зрением не заметила Тенко. — Каэде-сан?.. Пианистка помотала головой. — Всё нормально. Просто… ничего. Не было похоже, что девушка поверила. — Ладно. — Чабашира понизила голос. — Каэде-сан, не обижайся, но ты ведёшь себя немного странно. — Как? Чабашира нервно переминалась с ноги на ногу. — Скрытно, по большей части. Тебе не надо ничего прятать от нас. А, прости, если это не дело Тенко… Пианистка открыла рот, когда заметила, как к ним вновь приближалась надувшаяся фокусница. — О, Юмено-сан, — сказала Акамацу, — ты что-то хотела? Девочка подняла на них сощуренные глаза. — О, Тенко и Каэде-сан не пытаются ничего от тебя скрыть. Мы просто болтали. — Вы шептались. Вы всегда шепчетесь и замолкаете, когда я хочу спросить, что происходит… — А, прости, Юмено-сан, — извинилась Каэде. — Обещаю, это не важно. Просто мы пытаемся кое-что понять. — Я могу помочь. Я могу использовать магию… Только сейчас у меня нет маны. — Всё в порядке, Юмено-сан. У Тенко и Каэде-сан всё под контролем. Не утруждай себя. Химико нахмурилась. — Но я могу помочь… — Тенко знает. Тенко знает, что Юмено-сан очень сильная, но она также хочет защитить её. — Всё, хватит. Чабашира округлила глаза. — Юмено-сан! — выкрикнула она, пока волшебница выбралась из комнаты. У порога Кайто пронаблюдал, как она выбежала, и повернулся к мастерице айкидо. — У вас ссора, что ли? — Н-не твоё дело. Тенко просто… Тенко… — Она покачала головой. — Юмено-сан, пожалуйста, подожди! Тенко извиняется! — и убежала за девочкой во второй раз за день. Когда девушка исчезла, Момота взглянул на Акамацу, которая неловко стояла перед оставшимися одноклассниками. — Что ж, думаю… у них просто возникло небольшое недопонимание. Я уверена, что всё закончится хорошо. Цумуги кивнула. — Хм, борьба лучших друзей, приводящая к сюжетной арке с недопониманием друг друга, — довольно распространённое явление… — Звучит серьёзнее, чем простое недопонимание, — сказал Рёма. Астронавт фыркнул. — Звучит так, что Чабашира хочет быть ей больше, чем другом. — Звучит так, — начала пианистка, проходя мимо них к двери, — что сплетничать о людях у них за спиной очень грубо. — А, — Кайто пожал плечами, — я и в лицо Чабаширы могу это сделать. Каэде закатила глаза и открыла дверь. — Не сомневаюсь.***
Они почти сразу нашли остальных. За замысловато украшенной задвижной дверью Акамацу заметила, как Тенко нервно стояла в стороне, наблюдая за Химико, которая пыталась загородиться Гонтой и Киибо. Пианистка слышала, как Анджи поддерживала их одноклассников, и она заметила, что — за исключением Чабаширы — всеобщие взгляды направленны на Кокичи, который стоял на коленях перед ручкой двери. Пианистка подвела к ним свою группу из четырёх человек, и Кайто спросил: — Что вы тут делаете? Ёнага повернулась к ним и в приветственном жесте подняла обе руки. — Анджи нашла Кокичи! Выяснилось, что он пытался взломать замок. Каэде подняла брови. — Почему эта дверь заперта? — О, — произнесла косплеерша, — может, она ведёт к той части школы, которая ещё не открылась. — Я даже не знал, что можно запереть задвижную дверь, — задумчиво ответил Кайто. — Ты не можешь просто пробить дыру? — Это план Б, — сказал Ома со своего положения на земле. — План А — это открыть дверь, чтобы Монокума не наказал меня. Цумуги моргнула. — Монокума накажет тебя? — Мхм, — подтвердил правитель, не отрываясь от замка. — Он сказал, что ему нужно как можно скорее открыть эту дверь, но он потерял ключ, и у меня будут проблемы, если я её не открою. Пианистка нахмурилась. — Ты врёшь, Ома-кун? Тот пожал плечами. — Может быть! Думаете, что нужно оставить эту секретную дверь в покое? Там может быть что-то очень важное, если Монокума захотел оставить это в секрете от нас… — Значит, ты соврал, — заключил Рёма. — Может быть! Акамацу смиренно вздохнула. — Что ж, в любом случае он прав. Вперёд. Кокичи посмеялся. — Ах, Акамацу-чан думает, что мне нужно её разрешение. — Он со вздохом встал. — Хм, я уже устал. Эй, Гонта, можешь снести дверь? — А? — Абсолютно обескураженный, Гонта посмотрел на низкорослого. — Ты хочешь, чтобы Гонта сделал это? — О, да! — поддержала Ёнага. — Гонта точно сможет снести дверь, и тогда мы увидим, что внутри! Гокухара нерешительно оглядел группу. Ома продолжил подталкивать его: — Ну же, Гонта. Там наверняка будут супер важные секреты, которые помогут нам сбежать! Ты не хочешь спасти всех? — Х-хочет, но ведь разрушать школу — это против правил? Киибо нахмурился. — Хороший вопрос, Гонта-кун. Похоже, в правилах Монокумы много дыр. — Я-я не уверена, что нам делать, — затараторила Цумуги, — и нам точно не следует спрашивать Монокуму, но, наверное, всё будет нормально? В смысле, он был не против, когда Шингуджи-кун содрал сетку в лаборатории Хоши-куна и когда мы хотели забаррикадировать лабораторию Харукавы-сан… — Тоже верно, — согласился робот. — Однако я всё ещё переживаю за безопасность Гонты-куна… — О, эй, Киибо, Анджи думает, что самое время спросить наставления у Бога. Помолись и посмотри, что он тебе ответит. Анджи тоже помолится и поможет тебе. — Я… попробую, — ответил он, подперев голову рукой. — Мой внутренний голос… в смысле, Бог… говорит… — Он поднял глаза на остальных и кивнул. — Бог сказал, что Гонта-кун должен открыть дверь. — Ей! У тебя получилось, Киибо! Теперь Гонта должен разобрать её на части! Энтомолог нервно глянул на жрицу и робота и начал неуверенно заламывать руки. — Что ж, Гонта попробует… Теннисист выступил вперёд и спокойно сказал: — Всё нормально. Игнорируй их. За этой дверью либо то, что Монокума хочет скрыть от нас, что будет полезно, либо место, которое мы не должны были исследовать, что тоже будет полезно. И ещё, — он огляделся, — мы разговаривали какое-то время, и Ома, скорее всего, пытался взломать замок ещё дольше. Один из тех роботов уже что-нибудь сказал бы. Гокухара взял глубокий вдох. — Хорошо. Все отойдите, держитесь позади Гонты. Остальные немедленно отшагнули от двери, и энтомолог положил одну большую руку на одну сторону задвижной двери. Он помедлил, подготавливая захват, и затем одним мощным рывком дёрнулся назад, и дверь оказалась в его руках; кусочки дерева сверху и снизу разлетелись в щепки. Он отступил на пару шагов с мятыми остатками двери в больших руках. Только после этого появился директор. — Эй! — выкрикнул он, махая лапами. — Вы что, ломаете школу?! Гокухара взглянул на дверь в руках и снова на Монокуму. — А, Г-Гонта извиняется! Гонта вернёт всё обратно! Широганэ вопросительно взглянула на него. — Т-ты сможешь? — Гонта попробует, — ответил он, подошёл к новому проходу и неловко засунул дверь обратно между разорванными досками, и ещё больше осколков посыпалось на пол. — Это, а, не сработает, здоровяк, — сказал Момота. Медведь раздражённо вздохнул. — Господи, вот что бывает, когда оставляешь детей вашего возраста: стоит только отвернуться, а вы уже рвёте стены и слушаете рок-н-ролл. Помните, родители, наблюдайте за своими ублюдками. Каэде решила положить конец его бредням. — Мы можем пройти туда, или ты не позволишь нам? Монокума наклонил пушистую голову. — Хм, в эту комнату? Чтоооо ж, у меня есть правило, что лаборатории мёртвых должны быть заперты… ноооо, думаю, могу сделать для вас очень особое исключение с этой особой комнатой. — Он приложил лапы ко рту. — По очень особой причине. На самом деле, я всё равно собирааался открыть её. — Это лаборатория талантов? И ещё… — Каэде повернулась к Кокичи, — ты правда просил Ому-куна открыть эту дверь? — Может быыыть. Так скажем, услуга за услугу! Вот так всё работает в медвежьем царстве. — Воу-воу-воу, секундочку, блять, — сказал Кайто, повернувшись к правителю, — ты работаешь с Монокумой? Кокичи раскачивался на пятках взад и вперёд. — Не знаю. А вы мне поверите? — Он ухмыльнулся. — Раньше вы мне не верили. — Потому что ты врал, — объяснила Акамацу. — О, но, видишь ли, иногда вам нравится ложь, а иногда — нет, так что мне остаётся только догадываться. — Он вздохнул. — Но все всегда злятся на меня… — Хватит строить из себя жертву, — произнёс Момота. — Монокума буквально сказал, что вы заключили сделку. Правитель замер и поднял брови. — Вы верите Монокуме больше, чем мне, — усмехнулся он. — Хм, действительно интересно, во что вы поверите настолько сильно, что оно начнёт становиться правдой. — И какого хуя это значит?! — крикнул Кайто, угрожающе шагая к нему; под его увесистым шагом захрустели обломки. Жрица подскочила между ними. — Окей, значит, Кайто, Анджи знает, что ты почему-то злишься на Кокичи, но ты должен успокоиться. — Почему-то?! Да он практически признался в том, что он ёбаный мастермайнд! — Хм, видишь ли, Бог говорит, что никакого мастермайнда нет. Каэде побледнела. — Что? Что ты… — Она помотала головой. — Анджи-сан, что ты такое говоришь? Художница повернулась к Акамацу. — Анджи говорит, что мастермайнда нет. Разве вы не знали? — Нет. Потому что он есть. — Ох, Каэде, — разочарованным голосом сказала Ёнага, — конечно же нет никакого мастермайнда, глупенькая. Все мы друзья, знаешь? Бог говорит, что очень не хорошо так сомневаться в своих друзьях. — Ах, но, Анджи-сан, — осторожно позвала Тенко, — если нет никакого мастермайнда, то почему мы здесь заперты? Жрица какое-то время поразмыслила, прижав палец к губе, прежде чем ответить: — Окей, Бог говорит, что мастермайнд есть, но он не среди нас, и пытаться найти его только настроит нас против друг друга. — Её улыбка помрачнела. — И тогда мы все снова окажемся в зале суда! — А-ах, наверное, это правильно, — поддержала Цумуги, обхватив собственную руку. — И… я правда не хочу думать, что кто-то из нас способен на такое… — Гонта тоже не хочет, — поддержал он, бросая разбитую дверь на пол. — Гонта не хочет верить, что его друзья могут сделать такое. — Итак, — начал Кокичи, разглядывая ногти, — теперь когда мы прочистили путь, мы можем исследовать комнату или?.. — А, конечно, конечно, — разрешил директор. — Знаете, как говорят: важно поощрять любопытство детей, чтобы оно в конце концов убило их! — Нет таких поговорок, — сказала Тенко. — Может и нет, но я всё равно считаю себя заботливым отцом. А теперь исследуйте и находите приключения и сокровища! — Его рот искривился в улыбке. — Только не трогайте одну маленькую чёрную книжку-сокровище. Я хочу присутствовать во время этой части. Он исчез, оставив узников смотреть друг на друга в общем сомнении. Как и ожидалось, Кайто нарушил тишину первым: — С комнатой всё понятно, но, — он вновь глянул на Кокичи, — ты всё равно работал с Монокумой — признай это. Ома моргнул. — Не понимаю, в чём твоя проблема, Момота-чан. Разве вы все не работаете с Монокумой? — О, не переводи стрелки. — Хм, окей, — ответил правитель, уже прыгая к новому зиявшему проходу. — Всё равно мне наскучил этот разговор. Момота раздражённо простонал и оглядел своих одноклассников. — То есть вас всё устраивает? Ёнага шагнула вперёд. — Кайто, Анджи правда думает, что ты должен отложить в сторону свои личные проблемы с Кокичи и помириться с ним. Астронавт фыркнул. — Да, а завтра Амами восстанет из мёртвых. — Он махнул рукой и направился к проходу. — Похер, мы прошли через весь этот пиздец, чтобы проверить эту комнату, так что вперёд. — Я согласна, — поддержала Каэде. — Даже если это всё похоже на план Монокумы, нам стоит поискать там что-то полезное. — Нарпимер, ещё один Фонарь Флешбэков? — предложил Киибо. — Получить несколько ответов было бы неплохо, — сказал Рёма. — Хорошо, но, но, но, — произнесла жрица, — если там будет ещё один Фонарь Флешбэков, все должны пообещать, что он не заставит их захотеть покинуть школу. — Потому что попытки покинуть школу приведут к убийству? — предположила Юмено. Художница хлопнула в ладоши. — Ах, ты абсолютно права, Химико! — Она потянулась вперёд и взяла фокусницу за руку. — Химико, Анджи думает, что ты должна попробовать больше слушать Бога. Он сказал Анджи, что у тебя всё получится. — Правда? — Конечно! А Бог никогда не ошибается, — ответила Ёнага и потянула девочку за руку. — Пойдём, Химико, Бог сказал, что мы должны помолиться ему там! Девочки направились к проходу. Пианистка собиралась объявить остальным своё намерение провести их туда, когда она услышала крик Кайто на той стороне. — Э-эй! Хватит махать этой штукой! Акамацу заглянула в проход и увидела странную сцену того, как Момота ковылял вокруг Кокичи с очень длинным золотым мечом в руках. Пианистка решила подбежать к ним, чтобы разрешить ситуацию. — Что тут происходит? Глаза правителя горели детским восторгом, когда он прорубил оружием воздух. Астронавт вновь отскочил назад с криком: — Я сказал тебе положить его, блять! — А, всё хорошо, Акамацу-чан. Момота-чан просто паникёр. За спиной Каэде услышала: — Ты играешься со старым и, возможно, очень ценным артефактом? — спросил Хоши. — Может быть! — ответил Кокичи, вновь пронзая воздух с собственными звуковыми эффектами: — Вуш! — Да прекрати, сука! — прокричал астронавт. — Ты кому-то глаз выколешь! — Хоть Тенко этого не одобряет, она сомневается, что Ома-сан кому-то навредит, так как он не вытащил меч из чехла. Кайто тут же прекратил панику и пригляделся к правителю, который весело махал в его сторону. — Оу. Ну, он всё равно должен прекратить. — Я согласна, — поддержала Цумуги. — Я считаю, что Хоши-кун может быть прав, и меч, возможно, очень важен: может, это меч жизни или даже меч разрушения. — Она приложила палец к подбородку. — Хотя тогда Ома-кун был бы хотя бы наполовину демоном… — Я бы даже поверил, — почти весело промямлил Рёма. — Хорошо, что Шингуджи здесь нет. Если бы он увидел это всё, то пригрозил бы вырвать тебе нервную систему или что-то такое. Кокичи надулся, но пошёл положить оружие на место. — Блин, все сегодня хотят испортить мне веселье… — Он вернул меч в витрину и тут же надул щёки, увидев свои руки, сиявшие золотом. — Иу, я теперь весь грязный. — Так тебе и надо, — ответил Момота. — Может, однажды ты всё-таки выучишь свой ур… Эй! Астронавт снова закричал, оттягивая свободный рукав пальто, об который Кокичи пытался вытереть свои руки. Каэде решила проигнорировать это и оглядеться по пещеристой комнате. Потолок высоко возвышался над её головой, и её глаза бродили по скрещенным лестницам, достигавшим этажей, до краёв заполненных, как могла догадываться Акамацу, прекрасными артефактами забытых времён. По крайней мере, забытых большинством. Пианистка дёрнула козырёк кепки. — Это лаборатория Шингуджи-куна, да? Робот кивнул. — Мы можем только предполагать. Другие закрытые лаборатории должны принадлежать Амами-куну и Сайхаре-куну. Гокухара скрестил руки. — Гонта не думает, что так выглядит кабинет детектива… но Гонта никогда не был в таком. — Я был, — задумчиво произнёс Рёма, — и он выглядел вообще по-другому. — Мы так и не узнали талант Амами-сана, но Тенко считает, что эта комната принадлежит… принадлежала бы Шингуджи-сану. — О, я как раз думала кое о чём, — промолвила Цумуги, вновь вступая в разговор. — Раз уж мы смогли зайти сюда, даже когда Шингуджи-кун… больше не с нами, значит ли это, что мы можем войти в лабораторию Амами-куна? — И там мы сможем найти некие зацепки, чтобы раскрыть его талант, — продолжил Киибо. Каэде молча брела как призрак по комнате человека, которого она убила, лишив шанса увидеть свою лабораторию. Её разум любезно дал ей вспомнить, как она впервые входила в лабораторию Кируми и как счастлива была её хозяйка, как Акамацу назвала комнату элегантной, и девушка улыбнулась ей с такой теплотой и жизнью. Пианистка шла мимо Химико и Анджи, которые вместе молились в углу, и мимо Кайто, кругами преследовавшего радостного Кокичи вокруг витрины. Она двигалась по направлению к витрине рядом с парнями, и её руки почти что машинально легли на маленькую синюю книжку в кожаном переплёте. Каэде раскрыла её, пока остальные рассматривали другие артефакты, которые зацепили их интерес, пока её оставался сосредоточенным на небольшой книге. Она листала страницы со схемами и песнями для призыва духов, и её внимание инстинктивно привлёк ритуал для связи с мёртвыми. Её рот сжался в тонкую линию, пока она думала о шарах для боулинга, стрелах и миллионах других вещах, о которых она жалела. Она думала о самых худших своих снах, где Рантаро прощал её. На текст легла чья-то тень, Акамацу огляделась через плечо и увидела Кайто, который маячил рядом с ней, и Кокичи, который встал на носочки, чтобы рассмотреть книгу. — Я могу чем-то помочь? — спросила она, не скрывая своё раздражение. — Не, просто хочу увидеть, что ты смотришь, — ответил Момота и сгримасничал. — Ты правда веришь во всю эту мистическую чушь? Пианистка помотала головой. — Нет. Вообще-то я никогда много не думала об этом. — Зато теперь подумала, — подметил Ома. — Похоже, ты думаешь поговорить с мёртвыми. Каэде опустила глаза на низкорослого. — Я просто листала. — Но это хороший вопрос. Итак, Акамацу-чан, что бы ты сказала, если бы могла поговорить с кем-то мёртвым? Горло пианистки сжалось, и она захлопнула книгу. — Ничего. Мне нечего сказать мёртвым, как и им мне. Момота странно посмотрел на неё, пока Каэде ставила книжку на полку. — Ты бы не?.. — Нет, — перебила она, уходя прочь.***
Напряжение не покидало пианистку до конца исследования лаборатории ультимативного антрополога, и она первая вышла из комнаты и направилась вдоль по коридору, когда остальные наконец утолили своё любопытство. Тенко подбежала к девушке, но любезно не стала ввязывать её в разговоры. Акамацу дошла до другой двери, разбрызганной краской, и дождалась звука приближавшихся шагов, прежде чем открыть дверь. Чабашира хотела что-то сказать, но осеклась и последовала за пианисткой в почти ослепительно белую комнату. Девушки начали исследовать, пока другие медленно подтягивались к ним в своём ритме, и мастерица айкидо объявила: — Анджи-сан, Тенко думает, что это твоя лаборатория. Художница с неистовством запорхала по комнате, восторженно осматривая различные наборы с инструментами. — О, правда! — Она сложила руки. — Анджи просила Бога, чтобы её лаборатория оказалась следующей! Анджи обязательно нужно помолиться ему за это. — Я бы ограничился простым «спасибо» на твоём месте, — сказал Рёма, указывая на непокрытый потолок сигаретой. — Похоже, она не достроена. Из задней двери Киибо объявил: — Ещё тут, кажется, разные типы замков на каждой двери, Анджи-сан. — О, всё нормально! Анджи нравится. Некоторым людям нравится всё симметричное, но Анджи всегда любила асимметрию. — Если Богу и Анджи так лучше, не думаю, что с этим есть проблема, — ответила Химико, садясь на один из нескольких цилиндров из воска. — А ещё эти стулья очень неудобные. — Потому что это не стул, Химико! — объяснила Ёнага, наклоняясь, чтобы рассмотреть воск. — Вау! Какой качественный воск, и, хм… — Она закрыла глаза, продолжая вести руками по восковым цилиндрам. — Бог говорит… что Анджи должна использовать их для статуй… самых реалистичных статуй. — О, звучит классно… — сказала Юмено. — Статуями чего они будут? — Людей, конечно! О, и, и, и, Бог говорит, что Химико должна использовать одну из них для своего магического шоу! Фокусница приложила палец к нижней губе. — Наверное, можно… Сначала нужно подумать, какие трюки показывать… — Покажи какие-нибудь классные, и Бог убедится, что всё будет идеально. Момота фыркнул. — Как и конструкция этой комнаты? — Мхм! Именно! Эй, Кайто, ты когда-нибудь думал поговорить с Богом? Анджи думает, что это поможет с… — Я пас, — перебил он и вновь принялся рассматривать замок на входе. — Значит, эта комната запирается только изнутри? На этих словах из ниоткуда появились три знакомых медведя. — А, короче, а, — пробубнил красный, — видимо, это была реплика после которой мы… что-то. — Д-да! Мы должны, а, что там было? — спросил розовый. — ЭТО, — ответил Монодам с ключом в металлической лапе. — ЭТО-КЛЮЧ-ОТ-ЭТОЙ-КОМНАТЫ. Жрица прошагала к нему, и маленький робот аккуратно поместил предмет ей в руки. — — Оу, спасибо! Бог говорит, что ты тут самый лучший робот. Со своего места у двери Киибо оскорблённо выкрикнул: — Эй! — Я уверена, что Бог не про тебя говорил, — уверила его Химико, усиливая свою поддержку зевком. — СПАСИБО. ДУМАЮ, МЫ-С-ТОБОЙ-ПОХОЖИ. ТЫ-ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ-ВСЕ-ЛАДИЛИ. ЭТО-ТО, К-ЧЕМУ-ВСЕ-ДОЛЖНЫ-СТРЕМИТЬСЯ, — ответил Монодам тем же роботизированным голосом. Ёнага просияла от такой похвалы. — Ах, спасибо тебе! Анджи постарается! Монокаб кивнул. — У-ВАС-ОСТАЛАСЬ-ПОСЛЕДНЯЯ-ЗАГАДКА. ПОЖАЛУЙСТА, НАЙДИ-ОТВЕТ-СО-СВОИМИ-ДРУЗЬЯМИ. РАБОТАЯ-ВМЕСТЕ, ВЫ-ВСЕ-СТАНЕТЕ-ЛУЧШИМИ-ДРУЗЬЯМИ. — О, ты говоришь про загадку с фальшивой картиной в конце коридора с тремя комнатами? — спросил Монотаро. — Типа, где нужно ударить по ней молотком? Монодам повернулся к собрату с мрачным лицом. Монотаро вспотел. — А, ч-что? Х-хватит смотреть на меня с таким страшным лицом. Я ничего плохого не сделал, так ведь? — ЧТОБЫ-ЛАДИТЬ-СО-СВОИМИ-ДРУЗЬЯМИ, ВАЖНО-ЖЕСТОКО-НАКАЗЫВАТЬ-ИХ-ЗА-ПЛОХИЕ-ПОСТУПКИ. Монофани покрылась потом. — Э-это правда? Монодам продолжил всё жёстче угрожать своим собратьям, и его роботизированный голос слился с фоном, когда жрица положила ключ в карман и сказала: — Итак, Анджи спросила Бога, и он сказал, что мы должны пройти к концу коридора с тремя комнатами для магического шоу Химико. — Я… не думаю, что Бог тебе это сказал, — вымолвила Цумуги. Художница проигнорировала её. — Итак, все за Анджи! Она вышла из комнаты, и остальные неловко поплелись за ней, пока не достигли странной картины. Ёнага остановилась перед ней и осмотрела со всех углов, прежде чем заявить: — Оооо, Анджи поняла! Это не картина — это просто стекло! — Она указала на фальшивку пальцем. — Гонта, молоток! — Оу, а, да, — произнёс Гокухара и опустил глаза на Рёму, который вытащил предмет из кармана и положил его в руки энтомолога. Он встал перед стеклянной стеной. — Гм, а, все отшагните назад, чтобы не пораниться. — Да-да, шевелись уже, — ответил Кокичи, качаясь взад и вперёд. Кайто закатил глаза. — На тебе вообще нет выключателя? Анджи улыбнулась им. — Бог супер рад видеть, как вы ладите. Ваша дружба такая милая! — Ага. Мы с Момотой-чаном ультимативные лучшие друзья. Шокированный, астронавт взглянул на художницу, и его выкрик неверия заглушился звуком ломавшегося стекла. Стена перед ними полностью рассыпалась после одного удала молотком. Энтомолог ошеломлённо уставился перед собой. — Нам… нам стоит войти внутрь? — Мхм! — согласился Кокичи. — Мы с Момотой-чан первые! Астронавт замер. — Да я скорее подавлюсь этим стекло… Эй, отпусти, блять! Не смущаясь оскорблений в свой адрес, правитель взял Кайто за руку и потянул его в странную комнату. — Ома-сан! — выкрикнула Тенко. — Не заставляй Момоту-сана бегать! Он ранен! Каэде услышала голос астронавта, эхом раздавшийся в ответ: — Я не ранен! — Ооо, сундук с сокровищами! — воскликнул Кокичи. Акамацу моргнула. — Значит, там есть Фонарь Флешбэков? — Она вошла после них и заметила, как Ома уставился вовнутрь большого сундука. Она прошла мимо электронного-выглядящего квадрата, возвышавшегося над остальной аппаратурой комнаты, и подошла к правителю. Он уже взвешивал странный девайс в руках с нечитаемым выражением лица. Пианистка посмотрела на него и на Фонарь Флешбэков и спросила: — С ним что-то не так? — Хмм? — произнёс он, подняв на неё глаза. — Не! — Он сунул предмет ей в руки. — Я просто думал о том, как не хочу таскать его сам. Акамацу закатила глаза. У неё за спиной остальные начали осматривать различные компьютеры, расположенные по комнате. — О, Киибо-кун, что ты об этом думаешь? — спросила косплеерша. Энтомолог кивнул. — Гонта мало что знает о компьютерах, но может ли Киибо-кун… — он помедлил, — разговаривать с ними? — Может, он может подключиться к компьютеру, — предложил Рёма, — и скачать какую-то информацию, что ли. Киибо нахмурился. — Я не особо разбираюсь в этом. Ирума-сан лучше подойдёт для этой задачи. — А? Ты ничего не знаешь о своих сородичах? Неужели ты ещё бесполезнее, чем мы думали? Ооо, ооо, — Кокичи подскочил на месте, — что, если Ирума-чан придёт сюда и поймёт, что эти компьютеры нравятся ей больше, чем ты? Что тогда? — Т-такого не случится! — Робот помедлил, заметно поражённый собственной вспышке. — В-в смысле, я не бесполезный, и своими словами ты дискриминируешь роботов. — Кстати об Ируме-сан, — вставила Каэде, — кто-то должен пойти за ней, чтобы мы могли использовать Фонарь Флешбэков. — Да, — поддержал Кайто. — Тогда я пойду за Харукавой, чтобы были все. Акамацу нахмурилась. — Мне кажется, это не лучшая идея. Момота вздохнул. — Каэде, мы уже говорили об этом. Нравится она тебе или нет, она тоже запуталась. Будет пиздец дерьмово с нашей стороны не делиться с ней информацией, особенно если это наши воспоминания. — Но мы ничего ей не обязаны, — ответила Акамацу. — Справедливо или нет, держаться от неё подальше будет безопасно для всех. Астронавт открыл рот, но художница перебила его: — Анджи видит, куда всё идёт, и Бог говорит, что Каэде и Кайто не должны ссориться. Пианистка вздохнула. — Мы не ссоримся, Анджи-сан. Мы просто уважительно высказываем друг другу свои точки зрения, как два разумных человека. — Но Момота-чан не разумный, — вставил Ома. — Заткнись. И ещё, — астронавт повернулся ко всей группе, — ну же, ребят, поддержите меня. Даже если вы не доверяете Харукаве, она всё равно заслуживает получить свои воспоминания. — Ах, думаю, это правда, — нервно вымолвила Широганэ. Гокухара кивнул. — Гонта считает, что будет очень жестоко скрывать от неё такие вещи… даже если она заставляет Гонту нервничать. Каэде уставилась на одноклассников с открытым ртом. — Вы… вы… — Она помотала головой. — Как я и сказала, дело не в справедливости, а в нашей безопасности. — Харукава-сан очень опасна, и… Тенко не уверена, что нам следует находиться рядом с ней после… нескольких инцидентов. — Харукава-чан — убийца! — радостно воскликнул Кокичи. Акамацу поморщилась от его поддержки, но продолжила: — Именно. Мы не должны думать о справедливости, когда она имеет очевидное несправедливое превосходство над нами. Особенно в нашей ситуации. — Но она ничего не может с этим сделать, — сказал Момота. — Мы даже не знаем, чего она хочет, — вы просто выдумываем про неё всякую хрень! — Хмм, итак, Анджи спросила Бога, и он сказал прекратить спорить. И ещё он думает, — она хлопнула в ладоши, — что мы должны устроить голосование? — Голосование? — повторила пианистка. — Конечно! Окей, все, кто думают, что мы должны позволить Маки увидеть Фонарь Флешбэков, поднимите руки! Анджи подняла свою, подавая сигнал остальным делать то же самое. Кайто немедленно поднял руку, за ним последовали неуверенные Цумуги и Гонта. Помедлив, Киибо повторил за ними, как и вздохнувший Рёма. Ёнага толкнула Юмено локтём и сказала: — Химико, Бог правда думает, что мы должны делиться информацией со всеми, чтобы жить мирно, знаешь, так что мы должны включить Маки! Фокусница посмотрела на неё, затем в сторону Тенко, а потом опустила глаза, поднимая руку. Ошарашенная, пианистка посмотрела на семь человек. — В-вы все правда… но она!.. — Окей, а теперь те, кто согласен с Каэде. Пианистка чувствовала разочарование и смущение, поднимая руку перед встревоженной Тенко и широко улыбавшимся Кокичи. Смущаясь только сильнее, Акамацу быстро произнесла: — Ирума-сан тоже согласилась бы со мной. — Но всё равно это семь против четырёх… — заключила Цумуги. — Вот и ответ! Окей, Кайто! Иди за Маки, а Киибо пойдёт за Миу, чтобы мы все вместе встретились в кафетерии. Каэде отвернулась от астронавта, когда он подошёл к ней и попытался что-то сказать, но слова высохли у него в горле. — Забей, — пробубнил он и вышел из комнаты. Немногие оглянулись на пианистку, покидая помещение, и девушка опустила кепку в низ, с горечью вспоминая свою утреннюю уверенность в том, что все были на её стороне. Чабашира осталась с ней и, когда они почти остались наедине, тихо сказала: — Тенко… очень нервничает из-за того, как все относятся к Харукаве-сан. Тенко дралась с ней… и Тенко чувствовала её ярость, и… — она выглядела очень тревожной, — и, Каэде-сан, ты должна быть очень аккуратной, потому что Тенко не знает, сможет ли она победить в битве с ней. Акамацу вздохнула. — Хорошо… — Затем она горько посмеялась. — А я-то думала, что если расскажу им про настоящую личность Харукавы-сан, они будут осторожнее. Что ж, — она попыталась улыбнуться, — у меня хотя бы есть ты. — И я! — исправил Кокичи, возникая позади них. — Я тоже не люблю людей вроде Харукавы-чан! Выражение Чабаширы сменилось из понимания на отвращение. — Что ты хочешь? Если будешь пытаться ссориться с Каэде-сан, Тенко бросит тебя во второй раз. — Ах, но здесь пол намного жёстче, — захныкал он. — Я просто хотел сказать, что поддерживаю Акамацу-чан, несмотря на то, что она лгунья. Каэде моргнула. — О чём я врала? — О лжи! — ответил он и поскакал к выходу, оставляя девушек одних. Тенко смотрела ему вслед. — Ома-сан… странный? — Не то слово. — Нет, это… — Чабашира сдвинула брови. — Тенко думает… что Ома-сан правда не любит людей вроде Харукавы-сан… Акамацу нахмурилась. — И что это значит? Девушка закусила губу. — Тенко не знает. Мы должны… — Она покачала головой. — Ах, Тенко извиняется за то, что отвлекает тебя. Мы не должны заставлять остальных ждать, Каэде-сан. Пианистка пристально посмотрела на подругу. — Ладно, если ты уверена. Чабашира кивнула. — Да.***
Ожидание в кафетерии не растянулось надолго, хотя Тенко и Каэде всё равно было некомфортно, стоя в стороне от своих одноклассников. Когда Киибо вернулся вместе с Миу, она тут же прокомментировала ситуацию. К огромному облегчению Акамацу, когда робот ввёл её в курс дела, изобретательница тут же пожаловалась, что не хочет стоять рядом с Маки. Прошло ещё немного времени, прежде чем Кайто наконец вошёл в комнату с ассасином позади. — Долго уговаривал, но в итоге она согласилась, — с яркой ухмылкой объяснил он. — Ничего я не соглашалась. Я здесь, потому что этот идиот сказал, что не уйдёт, если я не пойду с ним. — Значит, ты согласилась, — ответил Момота, проигнорировав её оскорбление. — Похоже, все прибыли, — заключила Анджи. — Окей, Каэде! Вперёд! Пианистка нахмурилась, но взяла глубокий вдох и включила фонарь. Её разум охватил белый свет, жгучий, бурливый, обжигавший и кричавший ей прямо в мозг. Всё исчезло и продолжило падать, падать, а затем… А затем Каэде видела собственные похороны.