I'd Trade My Life for Yours

Предстояло больше криков. Посреди ора и размахиваний конечностями Каэде видела, как Монодам стоял в центре и нервно сигналил в попытке восстановить какой-никакой порядок. — НАРОД, — сказал он как всегда монотонным и неестественным голосом, несмотря на его очевидную тревожность. — НАРОД, ПОЖАЛУЙСТА, ЛАДЬТЕ. ЭТО-ВСЁ-ДЛЯ-ТОГО, ЧТОБЫ-ВЫ-ЛАДИЛИ… — Как того факта, что Монокума, — выплюнула Маки, — поддерживает эту идею, вам недостаточно, чтобы убедиться, что это смертельная ловушка? Миу размахивала руками. — Он просто правда хочет, чтобы мы, блять, ладили, окей?! Монодам только ответил, что он не Монокума, но краем уха Акамацу уловила слова Монотаро: — Монофани, пс, Монофани, нам нужно что-то сделать. Розовый Монокаб повернулся к нему и в ответ пробормотал: — Насчёт чего? Он дёрнул круглой головой в сторону Монодама. — Насчёт власти — говорю тебе, без отца мы станем следующими. — Но, — ответила Монофани, — папа не защитил Монокида и Моноске… — Нам нужно, — сказал он, — найти нового папу! Монофани только моргнула. — Что? Голос Киибо прозвучал по всей комнате. — Тот факт, что в мире Ирумы-сан есть улики, которые могут дать нам надежду в нашей ситуации, должен побудить нас идти, а не вызывать сомнения. — Он поднёс металлическую руку к груди. — Я верю в добрые намерения Ирумы-сан, и я считаю, что она сделала это исключительно за свой счёт на пользу для нас. — Он помедлил, ненадолго закрыв глаза, и продолжил: — Я спросил свой внутренний голос, и он сказал, что исследование виртуального мира — это наш лучший образ действия. Возможно, он приведёт к нашему освобождению, новым уликам или просто облегчит нашу ситуацию — всё это принесёт нам выгоду. Тишина последовала за его воодушевляющими словами, пропитавшими комнату. Каэде заметила, как засверкали глаза Монотаро. — Папа? Его прежняя уверенность испарилась, и Киибо начал возмущённо бормотать, пока маленький робот подбежал к нему и прицепился к его ноге. Миу воспользовалась возможностью. — К-Киибс прав! Ну и что, что виртуальный мир сначала был сделан Монокумой или другим каким ублюдком?! Там дохуя улик, и я вычистила оттуда всё дерьмо, так что там не опасно! Это привлекло внимание Акамацу. — Подожди, ты его изменила? — Ага. Убрала оттуда всю хуйню, которую можно использовать как оружие, или… — Значит, — перебила Цумуги, — ам, получается, если мы все уйдём в виртуальный мир, никого нельзя будет убить? Ирума перебросила волосы за плечо. — А нахуя я, по-твоему, его вообще создавала, сисястая? Пока мы в Ирума-топии, нас нет в убийственной игре. — Вот что ты имела в виду под словом «побег»… — промямлил Рёма себе под нос. — Но, — сказала Тенко, — что насчёт наших тел? Изобретательница махнула рукой. — Не знаю. Они останутся здесь, но мы будем в виртуальном мире, где всё держится надёжнее, чем палка в заднице у Харумаквы*. Маки состроила свирепый взгляд. — Ты хочешь умереть? Ирума вздрогнула и поспешила спрятаться за Киибо, который до сих пор пытался стрясти Монотаро со своей ноги. — Я-я просто хотела сказать… — Значит, — сказал Кайто, — твой разум и тело разделены? И у тебя есть какой-то там аватар, как в видеоигре? Каэде нахмурилась. — А вдруг что-то случится с твоим виртуальным телом? Будет больно или… — Во-первых, ничего не должно произойти, — настояла Миу. — Как я и сказала, я целую ночь выхеривала оттуда всё опасное. Единственный способ совершить убийство, это проявить креатив, а мы все знаем, что у вас, девственников, нет никакого воображения, так что всё в порядке. — Н-но это всё равно возможно? — спросила Широганэ. — Кто-то может убить человек внутри… — И если мы останемся здесь, кого-то тоже могут убить, — перебила Харукава. — Ситуация не меняется. Хоши вздохнул. — Понятно. Наверное, настоящий вопрос в том, хотят ли все попытаться найти наживку, которую Монокума туда положил. Снова воцарилась тишина, прерываемая топотом Ирумы о металлический пол, пока она нервно переступала на месте. Момота ответил: — Похуй. Погнали. Пианистка повернулась к нему. — Серьёзно? — Ага. Я всё ещё злюсь, что Ирума напиздела, но Харумаки права. Может, там и опасно, но здесь тоже опасно. Нам нечего терять. Маки застыла на месте, но ответила: — Это… так. — Она отвернула лицо. — Мы не приблизимся к завершению этой игры, если не будем рисковать… — Верно, — согласился Киибо, на секунду отвлекаясь от борьбы с Монотаро. — Совместное освобождение должно всегда оставаться нашим главным приоритетом. Впервые после криков Кокичи подал голос. — Она не так говорила. Каэде нахмурилась. — В смысле? Харукава-сан сказала… — Что нам нужно закончить игру. — Он поднёс палец к губам. — Киибой сказал, что нам нужно освободиться всем вместе, держась за ручки. — Ам, — произнесла Широганэ, — а разве это не одно и то же? По крайней мере, разве они противоречат друг другу? Ома улыбнулся и пожал плечами. — Иногда да, а иногда нет! — Не знаю, почему ты так стараешься исказить мои слова, — сказала Маки, — но конец этой игры всё ещё стоит у меня в приоритете. — И должно стоять у всех, — монотонно добавил Хоши. — А это значит, что нам нужно работать вместе и делать всё возможное! — сказал астронавт, продолжая своё рассуждение чересчур восторженно, — и если это значит пойти в бредовый компьютерный мир Ирумы, то мы так и сделаем! Акамацу не смогла сдержать улыбку. — Мне тоже кажется, что нам следует пойти, особенно учитывая, что Ирума-сан сказала, что там хотя бы немного надёжнее, чем здесь, верно? — Д-да! — согласилась Миу. — Надёжнее, чем девственность Кии… — И есть шанс, что мы сможем узнать что-нибудь о своих потерянных воспоминаниях, да? — перебила Цумуги. — ЕСЛИ-ВЫ-БУДЕТЕ-РАБОТАТЬ-ВМЕСТЕ, — добавил Монодам, — ВЫ-УЗНАЕТЕ-БОЛЬШЕ-О-ВНЕШНЕМ-МИРЕ-И-СТАНЕТЕ-ЕЩЁ-ЛУЧШИМИ-ДРУЗЬЯМИ. ИНОГДА-ВСЁ-РАВНО-НУЖНО-НАКАЗЫВАТЬ-СВОИХ-ДРУЗЕЙ, ЧТОБЫ-ЛАДИТЬ, НО… Монотаро взвизгнул, снова цепляясь к ноге Киибо. — Папа! Защити меня! — Я-я не твой отец! — отчаянно крикнул он. — Даже не знаю, — сказал правитель. — Маленький робот привязывается к большому — по мне это как-то подозрительно… — В твоём программном мире нас не будут доставать эти Моно-штуковины, да, Ирума? — спросил теннисист, холодно обозревая ситуацию. — В точку, заднеприводный, — ответила Миу. — Только мы вдевятером участвуем в этой оргии. — Получается, — сказала Каэде, — мы все согласны? Мы все пойдём вместе? Кокичи поскакал к стулу. — О! Так захватывающе! Эй, эй! — Он похлопал по стулу рядом. — Момота-чан! Садись со мной! Акамацу нахмурила бровь. — Я думала, что он тебе не нравится после… — Просто в виртуальном мире я хочу дружить с кем-то большим и сильным, чтобы он защищал меня, — ответил Ома, качая ногами. — Из всех присутствующих Момота-чан больше всего подходит на роль живого щита, верно? Кайто пристально взглянул на него, сжав рот в тонкую линию. Маки сказала: — Никто тут не хочет тебя защ… — Ладно, — перебил астронавт, к недоумению Маки и Каэде. Он подошёл, посмотрел на ухмыльнувшемуся ему правителя и сел на стул рядом. — Ирума, не хочешь уже сказать, что нам реально надо делать? Миу приступила к делу. — Точно! Итак, все садитесь и… — Тенко не пойдёт. Акамацу повернула голову к ней. — Тенко-сан? — В смысле, блять, не идёшь?! — визгнула Ирума. — Ты не услышала всю хуйню и Киибса и остальных про освобождение? Чабашира помотала головой. — Тенко услышала и поняла, но все сказали, что хотят работать сообща ради побега, и Тенко не хочет сомневаться в своих друзьях, но она не верит, что каждый говорит правду. Рёма косо посмотрел на неё. — Это из-за того, что случилось с Юмено, не так ли. Кокичи хмыкнул. — Её убийца сейчас в этой комнате. — Ты её убил, — огрызнулась Маки. — Ах, я не с тобой говорил, Харукава-чан, — улыбнулся он. — Эй, Чабашира-чан, кто, по-твоему, сделал это? — Хватит, — сказала Каэде и охранительно встала перед мастерицей айкидо. — Как ты смеешь издеваться над ней… — Каэде-сан, ничего. Тенко… — она вздохнула, — Тенко много думала об этом. Тенко всё ещё верит своим друзьям, но… она также знает, кто-то что-то скрывает. Только это имеет смысл. — Это похоже на то, что на днях говорила Акамацу, — тихо сказал Хоши. — Думать, что знаешь, что происходит в чужих головах, — просто самонадеянно. Мы все с первого дня говорили, как хотим работать сообща, но, что ж, — он пожал плечами, — тогда нас было шестнадцать, но не сейчас. У пианистки скрутило живот. Каждое слово Тенко и Рёмы практически отражало мысли, которые досаждали ей с самого начала убийственной игры и поиска мастермайнда. Её поиск, из-за которого погибло слишком много людей. Кайто нарушил, как оказалось, возникшую тишину. — Так в чём тогда план? — Он посмотрел на Чабаширу, и спросил искренне любопытным, а не обвинительным голосом: — Думаешь, виртуальный мир Ирумы — полная херня? Миу визгнула, но мастерица айкидо перекричала её: — Тенко… всё ещё думает, что некоторым из нас стоит пойти, но, — она поджала губы, — Тенко лучше останется здесь и присмотрит за вами. Слишком велик шанс, что кто-то попытается что-то сделать, пока все отвлечены, как случилось… с блэкаутом. — И ты вызываешь достаточно доверия, чтобы остаться одной? — спросила Харукава холодным голосом. — Насколько нам известно, ты можешь планировать убийство… — Нет, — решительно перебила Каэде. — Тенко-сан ни за что никого не убьёт. — И если она это сделает, — вставил Ома, — мы точно будем знать, что это она, и будет оооочень скучно. — И-и что? — выдавила Миу. — Ты просто будешь сидеть тут и-и пялиться на наши беспомощные тела? Лицо Каэде непроизвольно скривилось в отвращении от её слов, пока Киибо сказал: — Должен согласиться, что иметь наблюдателя, который будет присматривать за этим местом, пока мы не сможем иметь представление о своём окружении, звучит логично. — Получается, Чабашира-сан будет охранять нас? — спросила Цумуги, поднося руки к сердцу. — Если честно, это вправду придаёт мне чувство безопасности… Хоши посмотрел на Тенко. — Ты всё равно должна будешь знать, как попасть в программный мир Ирумы, на случай если что-то случится. Чабашира кивнула. — Да. Тенко сделает всё возможное, чтобы ничего не случилось, но она пойдёт за остальными, если что-то… пойдёт не так. Смысл её слов заставил Каэде вздрогнуть, но она сказала: — Вот, — и прошла к двум оставшимся стульям рядом с Кайто, — можешь посмотреть на меня, когда Ирума-сан будет давать инструкции. Так ты будешь знать, что делать, хотя ничего плохого всё равно не случится. Мастерица айкидо снова кивнула. — Да. — Божечки, — сказал Кокичи, — все так доверяют Чабашире-чан. — Естественно, — фыркая, ответил Момота, пока Тенко села рядом с Каэде и пристально наблюдала, как та поднимает странный шлем и рассматривает его. Изобретательница засуетилась. — Это… Ты-ты вообще не хочешь пойти с нами? — пропищала она. — Ты не хочешь найти классных улик или, а, — она глянула на Монодама, — стать друзьями и вся херня? — О чём ты говоришь? — нахмурилась Акамацу. — Я могу рассказать Тенко про все наши находки, когда мы закончим. — Тенко жаль, что она не сможет помочь с поиском, если ты переживаешь за это, Ирума-сан, но она правда считает, что будет безопаснее, если Тенко останется здесь. — Да! — воскликнул Кокичи, прыгая на стуле. — Хотя было бы круто, если бы кто-то подрался с Чабаширой-чан, и ей пришлось бы сражаться с ним в эпичной дуэли! — Нет ничего крутого в попытке убийства, — строго ответил Киибо, подходя к пустому стулу и по пути чуть ли не спотыкаясь о Монокабов у своих ног. — Да! — сказал Монотаро, указывая лапой на Монодама. — Ты слышал? Новый папа говорит не убивать своих братьев! Истинное истощение на лице Киибо, когда тот садится на стул, своей забавностью могло отвлечь внимание от слов Маки: — Будет сложно побороть Чабаширу, особенно в таком закрытом пространстве. — Она нахмурилась и прошла к стулу рядом с Киибо. — Ладно. Наверное, это лучший способ закончить игру, на который мы можем надеяться. — Видимо так, — ответил Рёма, присаживаясь рядом с ней, и Каэде не упустила странного, многозначительного взгляда, которым он одарил Харукаву, отказавшуюся смотреть на него в ответ. Цумуги тоже почувствовала тягостную атмосферу, но сказала: — Ам, определённо, а, определённо этот способ, — присаживаясь рядом с Хоши. Осталась стоять только Миу. Все обратили взгляды на неё для дальнейших инструкций, и она начала потеть. Её глаза бегали по одноклассникам, почему-то задерживаясь на Тенко, прежде чем она глубоко вздохнула и прошла к последнему стул. Она плюхнулась на него и подняла странный шлем перед собой и стала лениво раскручивать одной рукой. — Короче, смотрите, тут нет нихуя сложного, — сказала она усталым голосом. — Есть два провода, которые подключат ваш мозг к виртуальному миру. Красный идёт в правый разъём, синий — в левый, и если вы проебётесь, — она неопределённо помахала руками, — хуй знает. Наверное, случится что-то херовое, — например, потеря памяти, — может, ваше сознание поменяется с сознанием другого человека, что, — она поднесла руку к подбородку, — на самом деле было бы клёво. — Тогда постараемся сделать всё правильно, — поспешно сказал Киибо, будучи невероятно осторожным с положением проводов в своём шлеме. — Ирума-сан, — позвал он, повернувшись, — вот так правильно? Она наклонилась и показала ему пальцы вверх. — Ага. Постарайтесь проявить себя не такими долбоёбами и сделайте так, как Киибс. Каэде дважды проверила, чтобы положение проводов совпадало с проводами Киибо. Тенко нависла позади, возможно, прилагая слишком много усилий, чтобы запомнить относительно простые инструкции. — Далее, — сказала Миу, — наденьте шлем на ваши уродливые морды, нажмите на переключатель на лбу и бам! Виртуальный мир! — Это всё? — уточнила Акамацу. Ирума фыркнула. — Слушай, я сделала эту хуйню как можно проще: я же знаю, что иначе один из вас, идиотов, нашёл бы способ проебаться. Чабашира нахмурилась, но сказала: — Тенко считает, что справится с этим, если понадобится. — Окей, окей, — сказал Кокичи, нетерпеливо подпрыгивая на стуле, — хватит ждать! Я хочу увидеть, как выглядит мой аватар. Надеюсь, он будет реально классным и похожим на… — Он похож на твою страшную голубую жопу. Я разработала ваши аватары так, чтобы они выглядели как вы, только, ну, — она перебросила волосы за плечо, — лучше. — Оу, — надулся Ома, надевая шлем. — Я хотел быть лошадью… — Какого хуя с тобой не так? — промямлил Кайто и сделал то же самое. Каэде посмотрела на них с полуулыбкой и заметила, как к ним вернулось что-то похожее на их добродушное подшучивание. Она огляделась и увидела, как Цумуги и Киибо надели шлемы, прежде чем повернуться к Тенко с обнадёживающей улыбкой. Чабашира улыбнулась в ответ; над ними нависла причина, почему она сейчас стояла позади. Она сжала руку Акамацу в последний раз, прежде чем Каэде надела шлем на глаза и нажала переключатель. Этот опыт был похож на Фонарь Флешбеков, когда строки кода резко вспыхнули непосредственно в сознании пианистки, протекая по её мозгу, прежде чем уступить краткой темноте. Возникла вспышка света, и она оказалась в достаточно старомодной комнате, задекорированной простыми ковриками, портретами, мебелью и сверкающим телефоном. Что более любопытно, за спиной она заметила небольшие, округлённые версии Кайто и Кокичи, когда мимолётные вспышки света показали похожие версии Цумуги и Киибо. Каэде моргнула, глядя на них. — Вы все такие милые, — сказала она не подумав. — Мы с Момотой-чаном всегда милые, — ухмыльнулся Ома. — Только когда Момота-чан не мерзкий. — Эй, если я тебя ударю, это будет больно в реальной жизни? — спросил Кайто. — А? — произнесла Широганэ и дёрнула головой вниз, чтобы оглядеть своё тело. — Ох, что? Эта графика совсем не такая, как сказала Ирума-сан. — Я… всё ещё робот, — грустно сказал Киибо, глядя на свои маленькие ручки. — Это слегка разочаровывает… Пианистка оглядела своё прежнее тело. Момота усмехнулся: — Аккуратнее, Каэде, у тебя будут проблемы, если у тебя упадёт кепка. Она охереть какая огромная. Пианистка моргнула, прежде чем как можно выше потянуться непропорциональными конечностями, чтобы ощутить торчащий козырёк кепки. — Оу. — Она заметила, что знакомая текстура слегка потрёпанной кепки ощущается её маленькими круглыми пальцами со словами: — Хах, я правда могу почувствовать её. — В смысле? — спросила косплеер. — В смысле, ам, — она нахмурилась, пытаясь сформулировать мысль. Она прошлась пальцами по рукавам её рубашки, чтобы продемонстрировать, — ну, я могу чувствовать текстуры и прочее у своей одежды. Её слова вдруг дошли до остальных, которые тут же начали щупать рукава своих рубашек, за заметным исключением в виде Кокичи, который схватил рукава пальто, безвольно свисающие с плеч Кайто. — Ха, прямо как в реальности. — Ома улыбнулся, отпустил астронавта и закружился на цыпочках. — Блин! Это место просто круче всех! — Что ж, — сказала Цумуги, неуверенно наблюдая за ним, — видимо, это значит, что мы можем чувствовать вещи? — Наверное, нам нужно дождаться подтверждения Ирумы-сан, — предложил Киибо. — Но складывается ощущение, что у нас есть все пять чувств. — Значит, я могу ударить Ому, — пробормотал Момота. Вдруг показались и тут же исчезли две яркие вспышки света, показывая Маки и ещё меньшего чем обычно Рёму. Они оба огляделись, разглядывая комнату и свои аватары. Харукава промямлила: — Это тупо… Хоши задрал голову, чтобы рассмотреть картины на стене, и Акамацу была готова поклясться, что видела, как уши у его шляпы дёрнулись, как у кота. Первым делом она подумала, что он выглядит невероятно мило, но прикусила язык, зная, что он вовсе не оценит такое мнение. — Хм, — сказал теннисист, — странно. Непонятно, как это связано с нашими телами в реальном мире. — Ага, — согласился Кайто, — наверное, нам не надо переживать, что здесь с нашими телами что-то случится, а? — Верно, верно! — воскликнул правитель. — И это значит, что тут Момота-чан не может кашлять кровью и быть мерзким! Кайто свирепо глянул на него, хотя Каэде не могла не умилиться его лицу из-за упрощённой графики аватаров. На секунду она заволновалась, сможет ли воспринимать происходящее серьёзно, пока её одноклассники выглядят таким образом, когда в комнате возникла ещё одна вспышка. Она тут же исчезла, зато показалась Миу и начала радостно озираться по комнате, прежде чем протянуть руки над головой. — Ах, я просто обожаю это место — просто ахуенно каждый раз, когда сюда возвращаюсь. — Она повернулась к остальным. — Ну? Разве не охерительно? Уже чувствуете, как хотите встать на колени и поблагодарить меня? А должны. — Ирума-сан, — обратилась Широганэ, — мне кажется, ты соврала насчёт наших аватаров. Они на нас совсем не похожи. Изобретательница махнула рукой. — Да, я в курсе. Они были бы пиздец стрёмные, если бы я сделала их реалистичными. — На самом деле, — начала пианистка, — Ирума-сан, я хотела кое-что спросить тебя насчёт аватаров. Мы заметили, что можем чувствовать вещи: получается, у нас тут есть все пять чувств? — Клянусь твоими титовыми сиськами, — ответила Миу. — Если почувствуешь что-то здесь, твой мозг пошлёт твоему телу сигнал боли, удовольствия и всё охренительное в перерыве между ними. — Значит, — сказал Кайто, — если я ударю Ому, он не почувствует боли, а мозг — почувствует? Она пожала плечами. — Ну, да, в принципе. И кстати, тут нихера не ломается. Всё, что вы видите — включая ваши аватары, — не запрограммировано ломаться. В смысле, если вы решите вести себя как кусок дерьма и вырвать у стола ножку, вы далеко не продвинетесь. Это понятно? — Это так же относится к нашим телам, — сказала Маки. — Значит, например, если кто-то решит спрыгнуть с высокого места вроде обрыва, он будет в порядке? Ирума помотала головой. — Да, будет, как сказал Момомудила. Ваше тело здесь испытает боль от падения, а ваш мозг просто ахуеет, наверное. — Получается, — вздохнул Хоши, — полагаю, ты имеешь в виду, что он умрёт или нечто в этом роде, да? — С какого хуя мне это знать?! — спросила она, взмахнув руками. — Я такое не тестировала! — Хм, похоже, Ирума-чан скрыла от нас кое-что насчёт этого мира, а? — заключил Ома. — Я-я нихуя не скрывала! Просто объяснять дохрена. В-вот и всё. — Итак, нужно ли нам знать что-то ещё, прежде чем приступить к исследованию? — спросил робот. Миу повернулась к нему. — А, да, кое-что. Следующее правило аватаров состоит в том, что ваши физические способности — сила, скорость и вся херня — усреднены, так что мы все одинаковые. — О, — произнёс Кокичи, — это значит, что я сейчас могу обогнать Хоши-чана? — Но у вас одинаковая скорость, — сказала Цумуги. — Так что это будет забег вничью? — Когда мы решили, что хотим выйти, — выделил теннисист, — по какой бы то ни было причине, что нам нужно делать? Миу указала подбородком на сияющий телефон у стены. — Если хотите выйти, подойдите туда и скажите ваше имя в трубку. Это единственный способ выйти, и если вы зайдёте снова, вы опять окажетесь здесь. — Она нахмурилась. — По-моему, это всё. — У меня ещё вопрос, — сказала Каэде. — Ранее ты упоминала, что часто сюда заходишь, так значит, ты уже успела немного исследовать в одиночку? — О, да, — согласился Момота. — Есть идеи насчёт наших загадочных улик? Ирума раздражённо вздохнула, выловила что-то из кармана и показала маленькую карточку с таким же дизайном, что и у монопадов. — Я собиралась говорить об этом, когда смогу показать вам пример, но раз уж Бакамацу так не терпится, сделаю это сейчас. Тем не менее, у вас у всех должны быть вот такие карточки. Пианистка сняла свой рюкзак с плеч и, открывая его, тут же заметила внутри одинокую карточку, сходную с той, которую им показала Миу. Она взяла её, повертела у себя в руках и заметила, что на стороне, не раскрашенной в цвета Монокумы, написано только её имя. — Это ID? — В сущности, — ответила Ирума. — Дело в том, что этот мир всегда предназначался для создания команды, как говорили крошечный, зелёный и медведь-маньячелло. Это значит, что если вы хотите получить доступ в половину мест в этой херне, вам нужны для этого другие люди. — Ясно, — ответил Киибо, рассматривая свою карточку. — Получается, в разных частях этого мира расположены считыватели карточек или нечто подобное? — В точку. И чтобы пройти, нужно провести разными карточками определённое количество раз. — Ох, значит, одинокой неудачнице вроде Ирумы-чан будет сложно передвигаться, — сказал Ома. — Ясно-ясно. — Ты не можешь изменить этот мир? Почему мы не можем просто избавиться от этого? — спросила Маки. — Потому что когда я спросила, медведь сказал, что уберёт отсюда подсказки и всю херню. — Наверное, они решительно настроены на то, чтобы заставить нас работать вместе, — произнесла косплеер. — Ам, ещё, это составит проблему, что Чабаширы-сан с нами нет? Показалось, будто в глазах Миу сверкнула вспышка. — А, сука! — выкрикнула она, поднося руки к лицу. — Почему я раньше об этом не подумала? — Выходит, она нужна нам здесь? — уточнил Рёма. — Есть место, где нужно девять человек? Ирума потерялась в своём бормотании, так что Акамацу воспользовалась возможностью и добавила: — Когда компьютерная комната впервые открылась, нас было двенадцать, так что, наверное, есть зоны, которые закрыты для нас насовсем. — Бля, — сказал Кайто, пытаясь запустить руку в волосы, хотя знакомый жест не сработал с его аватаром. — Видимо, надо было раньше сюда идти. — Нет-нет, — ответила Миу, махнув рукой, — ничего, почти для всех дверей нужно где-то четыре человека, просто… — Она простонала. — Блять. — Что такое, Ирума-сан? — спросил Киибо. Изобретательница снова простонала и зашагала к двери. — Поебать. Теперь пошли, там карта висит ебанная, или как там её. Просто нахуй мою жизнь… Каэде отрешённо подумала, что такая смена настроения, скорее всего, привлечёт внимание остальных, когда Миу снова вздохнула, вытаскивая своё ID. Она провела её по маленькой, странной машине на дверной раме, которую Акамацу раньше не замечала. — Если хотите уйти, проведите своим ID. Это единственный способ пройти, так что постройтесь в линию, там, мне похуй вообще. После этих слов Ирума продолжила бормотать, выходя из комнаты, а дверь за ней автоматически закрылась. Оставшись наедине с другими одноклассниками, пианистка могла только неуверенно пожать плечами вместе с остальными, прежде чем самой подойти к считывателю. Она взмахнула картой перед ним, и машина издала негромкий писк, прежде чем дверь открылась. — Ну, — мимоходом произнесла она за плечо, — достаточно просто. Каэде прошла через открывшуюся дверь, еле улавливая, как Кокичи спрашивает, что будет, если все обменяются карточками, и как Кайто настаивает, что никто не станет меняться с ним. Однако на секунду, пока она пересекала проход, её поле зрение полностью погрузилось в темноту, и голоса, которые она слышала секунду назад, тут же оборвались. Прежде чем она полностью смогла понять, что происходит, или почувствовать, как обездвижено её тело, Акамацу оказалась в очевидно пустом коридоре, и дверь у неё за спиной снова закрылась. Она тут же заметила Миу перед стеной, оклеенной картами, и поспешила к ней. — Ирума-сан, когда я прошла… — Загрузочный экран, — перебила она, пренебрежительно махнув рукой. — Они есть между каждой комнатой. Ты привыкнешь. Каэде открыла рот, чтобы возразить, что вряд ли привыкнет к тому, что с ней только что произошло, как услышала за спиной открывшуюся дверь. Она кинула взгляд назад и увидела, как Рёма озадаченно моргнул. — Это было… — Загрузочный экран! — перебила Миу, начиная раздражаться. — Мне что, придётся каждому говорить… Цумуги вдруг появилась позади Хоши, слегка врезаясь в него и издавая визг. Она подняла глаза, еле сдерживая панику со словами: — Ч-что сейчас было? На секунду всё стало… Миу разразилась тирадой, только чтобы начать заново, когда появилась Маки и озвучила своё замешательство, заставляя изобретательницу начать по новой. Теннисист воспользовался шансом, подошёл к Каэде около карт и бросил: — Как только ты ушла, они начали ссориться, кстати. Акамацу посмеялась. — Мне кажется, они бы начали, даже если бы я осталась там. — Наверное, — ответил Рёма и дёрнул подбородком в сторону карты. — Это и есть план? — Похоже на то. Видимо, на первом этаже расположен особняк вместе с крышей и подвалом? А дальше идёт улица. Ирума-сан, — она повернулась и перебила крики Миу, — это всё? — Ага, — вздохнула она, подходя обратно, — вся ёбанная программа. Каэде нахмурилась. — Звучишь разочарованно. — Нихуя я не разочарованна, — огрызнулась она. — Я просто… злюсь на себя. — У этого есть причина? — спросил Рёма. Акамацу бы и дальше задавала ей вопросы, но дверь вновь открылась, в этот раз пропуская Кокичи, который радостно поскакал к ним, ничуть не смущаясь из-за загрузочного экрана. — Надеюсь, больше не будет таких одноразовых дверей, — весело сказал он. — Мне кажется, Момота-чан не сможет их выдержать. Рёма закатил глаза. — Интересно почему. — Тут все двери одноразовые, — ответила Миу. — Если это дверь на два человека, ты со своим дружком должен провести картой и войти в проход в том же порядке, а тем, кто попытается пройти тройничком, программа скажет пойти нахуй. Правитель кивнул. — Ох, ясно-ясно. Это… Затем зашёл Кайто, объявляя своё присутствие словами: — Это что, блять, было сейчас? Аватар Ирумы окрасился в интересный оттенок красного, и последнему прибывшему — Киибо — удалось зайти в подходящий момент её криков, чтобы уловить полное объяснение всех тонкостей программного мира. Потратив на это чересчур много времени и, как посчитала Каэде, ругаясь больше нужного, Ирума наконец указала рукой на карты на стене, растеряв почти весь свой энтузиазм. — Прежде чем вы спросите: не я их создавала, и лично я не была почти во всех местах из-за блядского правила о нескольких человек, так что я не знаю, что в них, помимо того, что я увидела в коде. — Тогда, ам, — сказала Цумуги, — мы можем быть уверены, что они безопасны? Миу фыркнула. — Да я уже говорила, ёб твою мать, я вычистила отсюда всё опасное дерьмо! «Вычистила» в смысле убрала из кода, так что хватит мочить трусы, уродина. — Ладно, ладно, — ответила Широганэ. — Господи… — Мы с Акамацу уже посмотрели на них, — сказал Рёма. — Предположу, что мы в особняке, верно? — Ага. Сейчас мы в прихожей, а там, где мы появились, — это гостиная. — Похоже, тут также имеется кухня, кафетерий и уборная, — заключил Киибо, рассматривая карту. — Однако понадобятся ли нам эти комнаты? — Ну, — произнёс Кокичи, — тебе в любом случае не нужны эти комнаты, верно, Киибой? То, что они тебе не нужны, не значит, что нас нужно обделять… — Реальный вопрос, — сказал Кайто, — здесь ведь не нужно есть, правильно? Ты говорила, что предметы и всё такое не могут ломаться, так что есть… это как-то пиздецки странно. Ирума пожала плечами. — Они уже были здесь, когда я создавала программу. Видимо, они тут для эстетики. — Ты что-нибудь создавала в этом мире? — уточнила Каэде. — Или только убирала? — В основном я только убрала кучу опасных ловушек: качающиеся лезвия пил, крысиный яд, гигантская дыра на полу — такая хуйня. Хотя это место повсюду затронул подход Ирумы Миу. — Если где-то в этом мире стоит твоя гигантская золотая статуя, я ухожу, — сказала Маки. — А-а, н-ну. — Миу начала перебирать волосы. Акамацу поднесла руку ко лбу. — Серьёзно? — Э-эй! У меня новая идея! — перебила Ирума. — Как насчёт того, чтобы создать правило, по которому никто не может уйти, пока мы не найдём хуйню про внешний мир и всё такое? Как вам? Ома поднял руку. — Вопрос! С большой нерешительностью изобретательница ответила: — Д-да? — Сколько людей надо, чтобы попасть в каждую комнату? — спросил он достаточно невинно. — Потому что если уйдёт слишком много людей, это место станет таким же бесполезным, как Ирума-чан… Миу нахмурилась и выдавила: — В подвале и церкви нужно три, а в других местах два. — Даже в уборной? — спросила Цумуги. — Ладно, в уборной один. Только если вашего аватара вдруг не потянет блевать, сомневаюсь, что туда кто-то вообще сунется, извращенцы. Момота подошёл к карте внешней зоны и поднёс ручку к изображению здания в дальней стороне. — Это церковь, о которой ты говорила? Она кивнула. — Ага, к сожалению, раз Чабашвабра выделилась, пытаться пойти туда всем вместе невозможно. — О, да, — сказала Акамацу. — Раз уж нас восемь… — Считыватели карт работают в обоих направлениях, верно? — спросил Киибо. — Получается, если ты хочешь покинуть территорию, это можно сделать только с верным количеством человек, верно? — Это полный идиотизм, — сказала Харукава. — Кому вообще это надо? — Убийственному роботизированному медведю, помешанному на дружбе, — ответил Рёма с невозмутимым видом. — Ты ожидала другого ответа? Маки закатила глаза со словами: — Ирума, в каких частях этого мира ты физически… — Виртуально! — перебил Кокичи. —…была? — Тут и снаружи. Ну, и уборная. Это единственные места, куда можно пойти одному, так что если вам, девственникам, понадобится уединиться… — Полагаю, тогда логичнее всего, — перебила Каэде, — будет, наверное, бегло осмотреться всем вместе, а потом разделиться на группы и уже тогда взглянуть поближе. — Разумнее всего разделиться на две группы по три и на одну группу по два, основываясь на том, что сказал Ирума-сан, правильно? — уточнил робот. — Дружеская система! — радостно воскликнул Ома. — Окей-окей, чтооо ж, с кем я хочу пойти? — Я думала, мы договорились сначала пройтись вместе, а потом уже разделяться? — уточнила Цумуги. — И нам нужно чётное количество человек, чтобы попасть на крышу, не так ли? Миу кивнула. — Сначала будет неплохо пойти на крышу: так мы сможем с высоты птичьего полёта посмотреть на… — Тогда я пойду один! — перебил Кокичи, уже скача прочь. — Интересно, что я найду снаружи совершенно один! Акамацу стояла с остальными, глядя ему вслед. — Кому-то стоит пойти с ним? Ирума пренебрежительно махнула рукой. — Наверное, но ему мало что удастся расхуячить, так что ничего страшного. Но это значит, что одному из нас придётся отсидеться до окончания тусни на крыше. — Я подожду здесь, — сказала Маки. — Это ведь только ради хорошего обзора, верно? Момота скажет мне, если там будет что-то отдалённо интересное. Кайто странно посмотрел на неё. — Уверена, Харумаки? Ирума пожала плечами. — Пока она не собирается душить шоту, всё нормально, и если бы мне пришлось вычёркивать человека из списка приглашённых на оргию, доска была бы вне конкуренции. — Ты хочешь умереть? — Иии! — визгнула изобретательница, подбежала к ближайшей двусторонней лестнице и взмахнула картой перед машиной на стене, расположенной рядом с другой, которая поднимается вверх. — Киибо! Бакамацу! Кто-нибудь из вас проведите картой! — Почему именно мы? — спросила пианистка, пока робот неуверенно подошёл и выполнил указания. Миу без объяснений помчалась по лестнице вверх, как только Киибо закончил. Он надолго посмотрел ей вслед. — Хоть Ирума-сан не могла исследовать заранее, она определённо привыкла к этому миру. Ну, что ж, — он снова опустил взгляд, — думаю, позже у нас будет возможность обсудить этот мир. Он достаточно легко начал подниматься по лестнице, и Каэде повернулась к остальным. — Ну что ж, наверное, не стоит заставлять их ждать. — Да, — ответила Цумуги. — Сомневаюсь, что это важно, раз уж мы все вместе, но я могу идти рядом с тем, кто захочет пойти со мной. С этими словами она подошла к считывателю карт и завершила операцию без особого восторга. Кайто помедлил и снова взглянул на Маки. — Ты точно хочешь остаться? Я могу подождать тут вместо тебя, знаешь. — Ничего. Это пустяки. Момота пристально посмотрел на неё и сказал: — Раз ты так уверена, — и присоединился к Широганэ. Оба преодолели лестницу, оставляя пианистку наедине с Рёмой и Харукавой. — Похоже, остались мы с тобой, Акамацу. И ещё, ты не против, если я по-быстрому кое-что спрошу? — Ам, конечно, дерзай. — Хотя не уверен, можно ли назвать это вопросом, просто, — теннисист помотал головой, — мне вся эта система кажется странной. Но, опять же, я не особо хорош в компьютерах, — он провёл картой перед машиной, — и, видимо, в общении. Каэде была не уверена, как ответить на это, так что сочувственно улыбнулась, тоже проводя своё ID. Она подождала его перед подъёмом на лестницу и почувствовала необходимость сказать ассасину что-нибудь на прощание, прежде чем уйти. — Ам, веселись, Харукава-сан, — неловко сказала она. Маки только закатила глаза, а Акамацу вздохнула, прежде чем подняться по ступенькам к остальным, не особо понимая, чего она ожидала от этого взаимодействия. Загрузочный экран посреди лестницы неплохо сбил её с толку, но пианистка без проблем смогла сориентироваться и вскоре подоспела к остальным на крышу. Она тут же заметила, что температура резко упала. В первую очередь она услышала, как астронавт заворожённо кричит: — Каэде, гляди! Снег! Конечно, крыша была покрыта рассыпчатым белым снегом, который Момота по-детски сбивал ногами, сияя от восторга. Акамацу наблюдала за этим и вслух заметила: — Ха, кажется, ты не оставляешь следов. — Знаю. Странно пиздец, да? Эй, Ирума, это из-за правила про то, что ничего не ломается? — Типа того? — ответила она с дальней стороны крыши, заметно нависая над Киибо, который смотрел в телескоп. — В основном мне кажется, что этот мир просто не был запрограммирован на такое. Программа довольно клёвая, но в некоторых местах она просто жалкий кусок дерьма. Акамацу кивнула, услышав объяснение, и присоединилась к Рёме и Цумуги, стоявших у края крыши и уставившихся в разных направлениях. Она увидела небольшой пейзаж, а затем почти сразу же заметила солидную стену абсолютной черноты. Хоши заметил её удивление и произнёс: — Ирума говорит, что это конец мира. — Именно, — добавила косплеер. — Оказалось, этот мир очень маленький, а это есть граница программы. Немного напоминает клетку в школе… — О, ясно, — ответила пианистка. — Значит… даже тут мы заперты. Рёма вздохнул. — Даже в волшебном свободном мире Ирумы мы всё ещё в ловушке. Надо же… Широганэ дёрнулась, очевидно, пребывая в дискомфорте из-за настроения разговора. — Ам, тут ещё есть сарай, — сказала она в попытке сменить тему. — Ирума-сан проверяла его и сказала, что туда можно зайти в одиночку. Я осмотрелась там, и, ну, — она нахмурилась, — в основном там один мусор, и, а, ну, наверное, вам самим стоит посмотреть. — Это тревожит, — ответила Акамацу. — Нет, — возразил теннисист, — я быстро глянул туда, и там в основном всякая ересь. Хорошо, что Харукава решила остаться. Пианистка озадаченно посмотрела на них, побрела к сараю и провела картой. После короткого загрузочного экрана она оказалась в достаточно простом деревянном здании. Пианистка заметила, что оно больше напоминало шкаф, чем сарай, рассматривая различные тяжёлые на вид развешенные зимние пальто вместе с несколькими картонными коробками, наполненными нафталиновыми шариками. Интерес вызывала только полка, приделанная к стене, заставленная золотыми сияющими статуями Миу в различных позах, на каждой из которых была подписана, как подозревала Каэде, какое-то достижение. Она лениво подняла один из удивительно тяжёлых трофеев и начала читать: «лучшие буфера во всём…» прежде чем закатить глаза и поставить его на место. Пианистка понимала, что ей следует тщательнее осмотреть комнату, но она не могла выбросить из головы, сколько времени Ирума, наверное, потратила на каждую статую. Оценки одной пианистки хватило, чтобы она покачала головой и подумала, как удачно сложилось для Миу, что и Маки, и Кокичи решили не обнаруживать её находку. Она снова провела картой, чтобы покинуть комнату, и, вновь оказавшись на крыше, заметила, что остальные собрались вокруг Киибо у телескопа. Она подошла и спросила: — Нашли что-нибудь интересное? Робот покачал головой, поднял глаза. — И да, и нет. Этот телескоп позволяет видеть далеко только из-за второго загрузочного экрана, который якобы делит этот мир пополам. — Серьёзно? — Ага, — подтвердила Миу. — Вторая половина на другой стороне реки. Кстати о ней, это наш следующий пункт назначения, так как нам нужно в церковь. — Это как раз то место, где для входа нужно три человека? — спросила Цумуги. — Нас останется семеро, если Ома решит и дальше бродить в одиночку, — сказал теннисист. — Так что кому-то снова придётся ждать снаружи. Изобретательница помотала головой. — Не, забейте. Видите ли, мне нужно просто показать вам, девственникам, весь прикол реки, затем мы все сможем разделиться и радостно спиздовать в любом направлении. — Точно, я вспомнил, — сказал Киибо, — я вкратце осмотрел реку через телескоп, и, видимо, нам понадобится какой-то второй мост, чтобы перебраться на ту сторону, так как первый мост проложен только наполовину. Его слова не вызвали у других особого восторга, но Ирума ответила: — Ладно, ладно, успокойтесь, не надо полошиться, пока не началось самое веселье. Великая Ирума Миу обо всём позаботилась. — Окей, значит, — сказал Кайто, — можно уходить? Миу поникла. — Д-да, наверное… можете ещё раз проверить мою комнату с трофеями, если хотите… Рёма направился прочь. — Кто-нибудь, проведите со мной картой, чтобы уйти. — Я с тобой, приятель, — ответил Момота, следуя за ним. — Кстати, Ирума-сан, — аккуратно вымолвила Широганэ, — Ты правда построила комнату, чтобы показать своё величие, в которую у тебя даже не было доступа? Миу вскинула руки в воздух. — Я построила весь этот ёбанный мир! Отъебись от меня! Она утопала прочь. Цумуги последовала за ней со словами: — Я думала, ты её просто отредактировала? Оставшись наедине с Киибо, Каэде повернулась, чтобы сказать нечто вроде: «нам не стоит заставлять других ждать», но прервалась, увидев его необычно странное лицо. — Акамацу-сан, извини за вопрос, но вы с Ирумой-сан ведь друзья, правильно? Кажется, она тебе доверяет. — А, ну, я считаю её одним из тех, кому можно доверять, и, кажется, ей со мной нравится… наверное. Насчёт неё иногда сложно что-то сказать. Он кивнул. — Ясно. Полагаю, ты неплохо её знаешь. — Что-то не так, Киибо-кун? Робот нахмурился, и почему-то Каэде была уверена, что его аватар не был способен выразить всей печали на его лице. — Я действительно считаю, что Ирума-сан хороший человек и что она не станет вредить своим друзьям. Однако, — он опустил взгляд на землю, — я не понимаю, почему она так настаивала на создании этого мира… — Он помотал головой. — Извиняюсь, наверное, я просто преувеличиваю. — Нет, я считаю, это важно. Как по мне, Ирума-сан просто напугана, но, — она пожала плечами, — нам ничего не остаётся, кроме как спросить напрямую, верно? Когда мы все разделимся, она наверняка захочет пойти в группе с тобой, так что, наверное, у тебя будет подходящее время. Киибо улыбнулся. — Наверное, ты права. Теперь нам, возможно, следует поторопиться, иначе Ирума-сан намекнёт на что-то… неловкое. Пианистка сморщилась. — Да, точно. Они присоединились к остальным уже у подножия лестницы. Собрались все, кроме Кокичи, которого, как тут же доложила Маки, она не видела. Миу вывела их из особняка. Они потратили немного времени на ожидание из-за необходимости проходить двери, ведущие наружу, по одному человеку, но вскоре они оказались в снегу, который они украдкой увидели на крыше. Одного ощущения реалистичного холода хватило, чтобы впечатлить Каэде, но вдобавок к этому кучи снега, разбросанные по пейзажу, привлекли её внимание своей красотой. Она шла с остальными, наслаждаясь обстановкой, и остановилась, только когда они подошли к мосту, торчащему наполовину над быстро текущей рукой, как и описывал Киибо. — Итак, цыплятки, дело такое: эта река — единственный путь на ту сторону, так что нам нужен мост. — Почему бы просто не использовать Киибоя? — раздался чей-то голос, и к ним радостно подскочил Ома. Робот нахмурился. — Ты прятался и ждал момента показаться, просто чтобы оскорбить меня? Кокичи хихикнул. — Может быть! Разве это на меня похоже? — Всё, заткнись, — приказал Кайто. — Куда ты убежал? Ома молча посмотрел на него, моргая глазками. Затем он поднял маленькую ручку и громко прошептал: — Момота-чан, я не могу сказать, где я был, если ты хочешь, чтобы я молчал. Маки закатила глаза со словами: — Кажется, он пришёл из того леса. — О, — произнесла Цумуги, — ты что-нибудь нашёл? Правитель помотал головой, надувшись. — Нет, было скучно, я аж чуть не уснул. Но-но-но, — он протиснулся между остальными, чтобы встать на самом краю моста, — я ещё не пересекал реку, так что надеюсь, что там найдётся нечто захватывающее! — Ну, сейчас мы это узнаем, — ответила Миу. — Итак, посмотрим, кому тут нравится, когда ими командуют? — Что бы ты ни собиралась сказать дальше, не надо, — резко сказал Рёма. Ирума съёжилась. — Я-я просто думала, кого попросить д-достать знак, который нам нужен… — Знак? — повторил Момота. — Мхм, мхм! — произнёс Кокичи. — Я видел смешной знак с каким-то английским текстом в том месте, где соединяются реки, но подумал, что он какой-то дурацкий, так что оставил его там. — Если объекты ломать нельзя, — сказал Киибо, — и если знак достаточно большой, мы можем использовать его, как самодельный мост, чтобы пересечь реку? — В точку, Киибс! — сказала Миу с новой уверенностью, хлопая ему по спине. — Так кто из вас, одинёшенек, пойдёт за ним? Никто не сдвинулся с места, и Каэде вздохнула, закатив глаза. — Ладно, я сделаю. — Вот и хорошо, — ответила изобретательница. — Ты всегда была из тех, кто остаётся за старшего, из тех, кто сверху, да, Бакамацу? Пианистка покачала головой. — Я даже не буду на это отвечать. В общем, Ома-кун сказал, что он был там, где река соединяется с той, что поменьше, да? — Там я его видел, — ответил правитель. — Хотя, может, он исчез. Тогда перед нами возникнет магическая тайна живых передвигающихся предметов. — Он вскинул руки в воздух. — Как интересно! — Собираюсь предположить, что этого не случилось, — сказала Каэде и отвернулась. Идти пришлось недолго, и знак нашёлся легко, так как больше ничего интересного в снегу не лежало. Английский текст бегло привлёк её внимание, но она тут же пошла обратно к остальным. Вроде как ничего нового не случилось, за исключением того, что Кокичи тянул Киибо за руки и за торс, кажется, наугад, а между тем радостно наворачивал круги в снегу. Тем временем Кайто вовлечённо объяснял Маки, почему снегу нужно восхищаться, хотя оба по-видимому были в курсе о занятии тех двоих. Акамацу слегка улыбнулась, но её присутствие тут же было озвучено Миу. — Эй, это было быстро, Бакамацу! Видимо, это был твой первый раз. — Первый раз чего? Хождения за предметом? — спросила пианистка, подходя к ней. — В общем, куда это нужно? Ирума указала на мост. — Просто положи так, чтобы он опирался на оба берега, чтобы все могли пройти без проблем. Акамацу кивнула и выполнила указания. Поставив знак на место, она осторожно поставила на него маленькую ножку, тестируя его на прочность, несмотря на крики Миу о том, что ничего не сломается. Мост оказался достаточно прочным, так что она прошла по нему, возможно, чересчур быстро. Достигнув того берега, она повернулась к остальным и сказала: — Вроде безопасно, народ! — Ну естественно, блять, безопасно, — ответила изобретательница, сама переходя реку с небольшой тревогой. — Разве я стану тебе врать, Бакамацу? — Хм, хм, — произнёс Ома, чуть ли не скача по знаку. — Хороший вопрос: кому бы Ирума-чана могла соврать? — Ты правда собираешься жаловаться на то, что другие люди врут? — спросила Маки, пересекая мост. — Видишь ли, я говорю только добрую, нежную ложь — счастливую ложь, которая делает всё лучше, понимаешь? — Нет, — фыркнул астронавт, подходя к нему и вставая рядом. — Пиздёж не сделает ничего лучше. Кокичи наклонил голову. — Ты правда так считаешь, Момота-чан? Знаешь, я всегда считал, что человек, которому нельзя врать, — это ты сам, но, — он снова покружился, прежде чем ускакать прочь, — наверное, мне не узнать, каково быть тобой! — Эй! — гаркнул Кайто, следуя за ним. — Какого хрена это значит?! Харукава бросилась за ними, бросив лишь: — Идиот… Каэде наблюдала за ними и слышала хихиканье Кокичи и крики Кайто, прежде чем оба из них замолчали. Она моргнула. — Что сейчас… — Они достигли разделяющего мир загрузочного экрана, — ответила Миу. — Через них не проходит звук и вся хуйня, что также означает, что все комнаты звуконепроницаемые. Поэтому если вы хотите устроить разврат, сейчас самое время, особенно учитывая, что вам тут не нужна защита, и… — Ладно, ладно, мы поняли, — сказала Цумуги, озвучивая своё присутствие на другой стороне. Рядом с ней Рёма произнёс: — Лучше пойти за ними, а? — Согласен, — ответил Киибо, наконец присоединяясь к ним. — В конце концов, когда мы придём в церковь, мы разделимся, чтобы исследовать получше, правильно? — Именно, — сказала Миу. — И тогда наконец-то начнётся оргия! — Закройся, — сказал Хоши, уже уходя вперёд. Миу обречённо захныкала, спеша за ним и бормоча, что это была просто шутка. Акамацу вздохнула и последовала за ними, Киибо и Цумуги по пятам шли за ней. Церковь представляла собой довольно небольшой здание, которое успели окружить остальные, бессмысленно споря друг с другом, когда туда подоспела Каэде, всё ещё мотая головой в попытках смахнуть эффект дезориентации после загрузочного экрана. Миу постучала тыльной стороной ладони по знакомому считывателю карт на двери церкви. — Ну всё, теперь когда я провела вам большой тур, наши пути расходятся. Церковь предназначена только для тройничков. — Ранее я заявлял, основываясь на объяснении Ирумы-сан, что разумнее всего будет разделиться на две группы по трое — одна исследует церковь, а другая — подвал — и на группу по два, чтобы исследовать остальной особняк, — сказал Киибо. — Я, Киибс и Бакамацу берём на себя церковь, — выдвинула Миу. — А? — произнесла Каэде. — Почему мы втроём? — Без понятия, — неопределённо жестикулировала Миу. — У нас у троих эта волосня на башке торчит, так что мы не сосём. Ты креативная, сама попробуй пойми. — Что ж, — нахмурилась Акамацу, — думаю, меня всё устраивает. — Аналогично, — согласился робот. — Посмооооотрим, — протянул Кокичи, раскачиваясь взад-вперёд на каблуках. —Я хочу пойти… с моим любимым Момотой-чаном! — Нет, — бросила Маки. Правитель надулся. — Я не с тобой говорил! Я говорил с… — Ты только и делаешь, что ведёшь себя как паразит, — огрызнулась Харукава. — Я пойду с Момотой, а… — Харумаки, — перебил Кайто, — всё нормально. Его слова застали врасплох почти всех, и воцарилась короткая тишина, пока Ома не хлопнул в маленькие ладоши. — Отлично! Получается, мы с Момотой-чаном… — Я бы тоже хотел пойти, — перебил Рёма. — Мы втроём можем проверить подвал. Кокичи наклонил голову. — Хм? Хоши-чан хочет пойти? — А, — сказал Кайто, — мне кажется, мы и вдвоём справимся. Не переживай, мужик. — Что это значит? — спросил теннисист. — Ага, — подхватил Кокичи, — что-то не так, дорогой Момота-чан? — Нет, — тут же ответил он, — я просто… хотел проверить крышу, вот и всё. Ассасин нахмурилась, упорно вглядываясь в астронавта. — Что это всё значит? Кайто неопределённо махнул рукой. — Ничего. Я просто хочу на ебучую крышу, вот и всё. Всё… всё нормально, ладно? — Он глянул на Хоши. — Просто пошли в подвал. Забейте на всю хуйню, что я сказал. Каэде нахмурила бровь, прекрасно понимая, что у неё на глазах происходит нечто непонятное, пока Ома восторженно хлопнул в ладоши. — Ладно, мы втроём вместе проверим подвал, а Широганэ-чан и Харукава-чан проверят остальной особняк. Ох, — он нахмурился, — бедная Широганэ-сан… оставаться одной с убийцей… — А-ах, ам, — выдавила Цумуги, — я-я так не думала! Маки не сводила глаз с Кайто. — Мы сможем снова обсудить команды, когда вернёмся в особняк. — Вот и отлично! — сказала Миу. — А теперь пошли, я проведу вас обратно к мосту, так как с вашими-то мозгами один из вас, дурил, точно потеряется. Изобретательница гоготнула и пошла прочь, атмосфера между остальными, последовавшими за ней, была слишком напряжённой для её смеха. Акамацу и Киибо смотрели, как они исчезли через загрузочный экран. — Я переживаю за них. — Я тоже, — согласился робот. — Я знаю, что Ирума-сан уверяла нас, что программа безопасная, но… — он покачал головой, — у меня очень плохое предчувствие. Мой внутренний голос говорит мне быть очень аккуратным, и в прошлый раз он вёл себя точно так же… когда меня саботировала Тоджо-сан. Акамацу округлила глаза. — Я-я об этом не знала. У его аватара наклонились глаза. — Я никому не рассказывал. Наверное, это было нелогично, но мне не хочется зацикливаться на том инциденте. — Нет, я всё понимаю. Глаза Киибо с осознанием внезапно загорелись. — А, да, извиняюсь. Пианистка нахмурилась, будучи неуверенной, о чём он говорит. Не давая ей шанса спросить, Миу вернулась, вытирая руки и мелко дрожа со словами: — Что ж, раз с этим покончено, пора разобраться с этой сучкой. — Она прошла мимо, тут же проводя картой перед считывателем. — Ну аллё — дурацкие, волшебные или какие они там улики не будут ждать вечно! Пианистка обменялась с Киибо неуверенными взглядами, но оба послушно пошли за ней. Загрузочный экран возник и снова исчез, и Каэде увидела невероятно забитые внутренности небольшого здания. Она также заметила склонившуюся над чем-то Миу в нескольких шагах. — Ирума-сан? Изобретательница тут же вздрогнула, засунула ID в один из карманов и подбежала к ней со словами: — Что-то нужно, Бакамацу? — Ам, — Каэде нахмурилась, качая головой. — Нет, я просто подумала, что нам пора осмотреться, нет? Киибо появился позади, и Акамацу не могла не заметить, как Ирума слегка нахмурила бровь, словно бы озадачившись. Робот тоже это заметил со словами: — Что-то… — Нет-нет. Всё, пошли, постараемся, чтобы лучшая команда обрыскала эту сучку, замётано? Каэде раздражённо улыбнулась. — Конечно. Пианистка начала осматривать кучу смешанных коробок, доверху наполненных мусором, прекрасно понимая, что не в курсе о чём-то очень, очень плохом.